Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 2

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

Саймон виртуозно играл, успевая в одного играть за двоих. Его взгляд ни на секунду не отворачивался от меня. Я же могла только слушать, прикрыв рот рукой. Он пел про меня. Про нас с ним и про то насколько я тупа, что не видела и не понимала прописных истин.

Но нет выхода из этого лабиринта.

Взгляд ее направлен на другого.

И я обречен бесконечно скитаться в туннелях собственного разума.

Ведь она будто не слышит меня.

Так пусть же взрываются вулканы по всей земле,

Пусть меня засыплет пеплом,

Пусть я погибну, только бы не тосковать по ней.

Пусть войны раздирают мое тело,

Пусть пули крошат мою израненную душу,

Все это уже не так страшно.

Просто посмотри…

Просто прикоснись…

Но она не смотрит. Не хочет видеть…

Как сумасшедший я мечтаю о том, чтобы мир начал рушиться.

Тогда я смогу спасти ее.

И она увидит, как сильно я люблю ее, как бесконечно она мне нужна.

Безумная одержимость…

Моя безумная одержимость, которую я так лелею.

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

Я пропала. Окончательно и бесповоротно. Я так сильно люблю этого человека, так сильно любила его всегда, что уже нет пути назад. В моей жизни больше не может быть ни Грега, ни кого бы то ни было еще. Все что я говорила маме недавно, все что продумывала у себя в голове – все это так просто и так правильно. Это единственное правильное за долгое-долгое время.

Это так трудно, так нелепо: умирать от любви.

Я всегда был таким холодным, но она растопила меня.

Против воли, против здравого смысла, я стал нуждаться.

И если нет ее рядом, то:

Все ее улыбки, все ее слова, все ее прикосновения –

Они убивают.

Если она не может быть моей, то:

Лучше мне вообще не жить.

Я падаю…

Падаю…

В холодный мрак из которого никто меня не вытащит…

Только она, но…

Просто посмотри…

Просто прикоснись…

Но она не смотрит. Не хочет видеть…

Как сумасшедший я мечтаю о том, чтобы мир начал рушиться.

Тогда я смогу спасти ее.

И она увидит, как сильно я люблю ее, как бесконечно она мне нужна.

Безумная одержимость…

Моя безумная одержимость, которую я так лелею.

Я рушу все вокруг, чтобы заслужить прикосновение ее губ.

Она так сильно нужна мне…

Так сильно…

И последний мой вздох будет посвящен ей…

Последняя мысль будет о ней…

Последнее о чем прошу, это видеть ее глаза,

Перед тем, как я погибну…

Голос Саймона затих. Небольшая толпа собравшихся зааплодировала, вызывая у меня табун мурашек. Я стерла слезы с глаз и залпом осушила весь стакан, позволяя алкоголю ударить в голову. Кто-то похлопал Саймона по спине, судя по всему, восторгаясь музыкой и тем как он пел. Мне нужно было выйти на воздух, немного подышать, но меня буквально приковало к стулу. За спиной Саймона уже кто-то другой взял гитару и заиграл что-то лиричное с нотками рока и как будто… джаза?

– Иди сюда. – Без разрешения Саймон, очутившийся близко, слишком быстро, взял мою руку и уже через мгновение прижимал меня к себе.

От выпитого алкоголя голова резко закружилась, но так же резко вернулась на место. Я закинула руки парню на шею и прижалась так близко, как могла. Глаза закрылись сами собой. Потому что я была безмерно счастлива быть здесь и сейчас. Танцевать с Саймоном, когда между нами нет ни миллиметра лишнего пространства, а его руки лежат у меня на талии. И этот запах. Боже, как я его обожаю… И эта шея, которая так близко и которую так хочется поцеловать хотя бы раз. Господь покарает меня, если я хотя бы на один день забуду о своей неверности и поддамся тем чувствам, что рвут меня изнутри?

– Ничего не скажешь? – Тихий шепот на фоне музыки у меня над ухом.

– Это ты написал для меня?

– Могла бы и не спрашивать.

– Было очень красиво. – Я сильнее подтянулась вверх, чтобы быть еще ближе. Руки Саймона сжали меня крепче.

– Просто ты меня вдохновляешь.

– Мне… мне бы очень хотелось, чтобы ты меня поцеловал, – бесхитростно и просто проговорила я. Сказала то, что думала. Но поднять глаза на Саймона так и не решилась.

– С удовольствием. Только если ты потом не будешь ненавидеть себя за это.

– Конечно буду. – Я все же решилась посмотреть на парня, но тут же быстро отвернулась, увидев его решимость.

– Я так и думал. – Его руки снова обвились вокруг меня.

– Купи мне еще выпить.

– Хорошо.

Вечер был прекрасным. Если не считать того, что я сгорала от желания плюнуть на любые нормы морали, если такие у меня еще остались. Алкоголь не кончался, и это было хорошо. Мне хотелось напиться, чтобы хоть чуть-чуть расслабиться. Было ужасно страшно. Страшно от того, что я понимала: правда вот-вот слетит у меня с губ, как бы сильно я ее не сдерживала. Я признаюсь Саймону, потому что это выше моих сил. Признаюсь и сама решусь поцеловать его, забыв о Греге и обо всем мире за пределами его обнимающих рук. Это было невыносимо, так что я опрокинула залпом еще один стакан колы с виски. А за ним еще один и еще…

Спустя час или больше, я поняла, что напилась. Руки были отяжелевшими. Голова, стоило ей потянуть в сторону, тянула за собой все тело. Я чувствовала, что притворяюсь трезвой, хотя на самом деле была почти что мертвецки пьяна. Но все вокруг точно могли сказать, что я в здравом уме. Хотя я сама понимала, что это ложь: я была пьяна как никогда. Как мне удавалось делать лицо для остальных – большой вопрос. Может в этом моя суперсила? А может, все это глупость и на самом деле я просто стараюсь свыкнуться и адаптироваться к этим новым ощущениям, которые подарил мне алкоголь. Да, тогда у Саймона в комнате мы тоже выпили немало, но сегодня был мой личный рекорд, как мне кажется.

А Саймон был таким красивым. Совершенным. Я так хотела его. Буквально до боли. Стоило только посмотреть в его сторону. На линию скул, на руки, которые сжимали стакан. Против воли я облизнула губы, представляя, как его рука проводит вниз по моей шее. Кажется алкоголь достиг моего подсознания. Кажется… такое бывает редко, но я позволила себе перестать анализировать и просто плыла по течению. Я смотрела на Саймона, и я хотела быть с ним. Сейчас, сию минуту и навсегда.

– Я хочу тебя, – прошептала я парню на ухо, чувствуя, как моя голова куда-то увлекает за собой все тело.

– Прости, дружище, у меня тут неотложное дело. – Саймон обхватил меня за талию и прижал к себе.

Голова кружилась. И как я могла не заметить, что Саймон тут не один? Что он общается с каким-то невысоким парнем в рубашке без рукавов? Потому что ты смотришь только на него.

– Да, я понимаю. – Неизвестный мне парень стрельнул глазами в мою сторону и пропал.

– Сай, это так забавно: руки тяжелые. Представляешь? Такие тяжелые. – Как бы в подтверждение этого факта я попыталась поднять свою руку, но не смогла и почти повисла на руках Саймона.

– Эй, Энни, ты когда успела так накидаться?

– Не знаю. – Сознание вроде бы было светлым, я все понимала, но как будто была сама не своя. Да и тело не слушалось. – Но я… безумно тебя хочу.

И мне даже не стыдно. Сколько можно держать это в себе?

– Кажется, ты безумно хочешь спать.

– Нет, я… – Стоило только наклониться, как меня замутило. – Нет… я…

– Да, да, я понял, ты меня хочешь. – С улыбкой в голосе Саймон обхватил меня за талию и повел к выходу.

– Не смейся надо мной. – Повиснув на нем, я еле переставляла ноги.

– Я и не смеюсь. Давай-ка я подгоню машину. Нужно уложить тебя в кровать.

– Только если рядом с тобой.

– Так, идем на улицу.

Дальше все было только картинками. Свежий воздух, Шелби, ночной город, Джерси, знакомая улица.

– Энни, ты как? В состоянии идти? – Саймон слегка тормошил меня за коленку. Даже сквозь сон я чувствовала в его голосе улыбку.

Оказывается, мы уже подъехали к его дому. Куда делось время?

– Может, останемся в машине? – пробормотала я, не открывая глаз.

– Не вариант. Идем, я тебя уложу. – Саймон вышел из машины и обошел ее с моей стороны. – Давай помогу.

– Спасибо.

– Только отец дома, давай постараемся вести себя потише.

Ноги передвигались с трудом. Мне казалось, что я шумлю как гиппопотам. Наверное, Саймон тоже так подумал, потому что в какой-то момент я поняла, что вишу на парне, который аккуратно несет меня в комнату в мансарде. Через пару мгновений подо мной оказалась кровать.

– Ты сама разденешься или мне помочь?

В ответ я лишь не без труда подняла руку вверх.

– Понял, давай помогу.

С закрытыми глазами, я чувствовала, как Саймон аккуратно старается снять с меня куртку. Ему пришлось немного приподнять меня, чтобы стянуть ее со спины и в этот момент я повисла у него на шее.

– Давай, Энни, расцепляйся. Нужно тебя раздеть и уложить спать. Тебе надо выспаться.

– Плевать. – Все так же, не открывая глаз, я провела рукой по его шее. – Не уходи. Лучше поцелуй меня.

– Энни… не трави ты мне душу.

Открыв глаза, я увидела лицо Саймона и две морщинки между бровями. Он смотрел на мои губы. Я слегка закусила нижнюю губу. Саймон сглотнул, но взгляда не отвел.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. – Я говорила спокойно, хотя сердце внутри выбивало бешенный ритм.

– Ты этого не хочешь. Ты просто напилась.

– Я давно этого хочу.

В доказательство своих слов, абсолютно не думая о последствиях, я слегка подтянулась и коснулась губами шеи Саймона. Что ты творишь!? Чуть раскрыла губы и поцеловала горячую кожу шеи. Потом еще и еще. Кажется, я мечтала об этом миллион раз. Но ни в каких мечтах я и представить не могла, насколько это будет приятно в реальности.

– Черт, Энни, ты думаешь, я железный?

– Я ничего не думаю, я просто тебя хочу, – не останавливаясь прошептала я.

– Действительно? – Он резко отстранил меня и уставился мне прямо в глаза. – Ты серьезно этого хочешь?

– Больше всего на свете, – выдохнула я еле слышно, не сводя взгляда с его зеленых глаз.

– Серьезно?

Я кивнула головой.

– Черт, в конце концов, я же просто человек.

Саймон так резко притянул меня к себе, что выбил весь воздух из моих легких. Я почувствовала его горячее дыхание у себя на лице, его губы у себя на губах и не смогла противиться: вцепилась руками ему в шею, притягивая Саймона еще ближе. То, как он целовал меня, было не похоже ни на что на свете. Я не могла дышать, но и не могла перестать целовать его губы, чтобы спасти свою жизнь.

Саймон рухнул на меня всем весом, от чего я чуть не потеряла сознание – мне было безумно приятно когда он оказался настолько рядом. Хотелось еще и еще. В охватившем меня безумии я стягивала с Саймона толстовку, а он расстегивал мои джинсы.

– Я люблю тебя, – целуя мягкие губы, ощущая острую скулу у себя под рукой, пробормотала я. Мне было так важно сказать Саймону эти три слова именно в том единственном смысле который может быть.

– Черт!

Не успела я ничего осознать, как Саймон уже стоял поодаль от кровати. Его голая грудь с татуировкой сводили меня с ума. Я никак не могла понять, что случилось, и почему он так резко отстранился.

– Черт, Энни! – Даже не взглянув на меня, он схватил толстовку, которую я с таким трудом с него стянула, и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Ничего не понимая, я попыталась встать, но голова так закружилась, что я рухнула обратно на кровать. Комната перестала кружиться только через долгую, нескончаемую минуту. Мне хотелось реветь, от того, что я уже была готова на все, но ничего не получилось. Или от того, что я окончательно, абсолютно точно стала аморальной изменщицей. Сделала еще одну попытку подняться. Замутило. Разревевшись, я хотела удавиться одеялом, но тошнота стала просто невыносимой. В секунду, запинаясь в одеяле, я сорвалась с места и еле успела добежать до унитаза, пока меня не стошнило.

Изливая из себя потоки жгучего алкоголя, который не только выворачивал все мое нутро наизнанку но еще и жутко щипал нос, поливая унитаз Саймона еще и слезами, я думала только о том, что хуже этот вечер уже быть не может.

* * *

Запись от 30 октября, 2008

Ну трахну я ее по пьяни! И что? Это принесет нам нескончаемое счастье? Энни скажет мне за это спасибо? Скорее будет винить меня в том, что я воспользовался ситуацией. Какого хрена я стал такой правильный!? Какого хрена!!! Я ВСЕГО ЛИШЬ ЧЕЛОВЕК ВАШУ МАТЬ! И я хочу ее больше всего на свете! Так какого хрена я остановился!?

Скурил пол пачки в машине, загнал ее в гараж (чтобы утром мать Энни случайно не заметила ее возле моего дома), вернулся в комнату. Она замоталась в одеяло возле унитаза и посапывает. Волосы растрепались, нога в одном носке под ковриком. Черт, даже эта картина вызывает во мне волну любви к этой девушке. Наверное, никто другой не может быть таким очаровательным после того, как его стошнит.

С другой стороны, конечно, я близок к тому, чтобы стянуть с нее джинсы, которые, кстати, уже расстегнуты, и трахнуть ее прямо сейчас. Даже возле унитаза. В конце концов, она просто издевается надо мной. По глупости или специально, мне без разницы. Я же мужик, мне вообще вредно думать только верхним мозгом!

Ну вот нахрена она сказала, что любит меня!?

И нахрена я остановился, ведь это то, чего я хотел уже сто лет.

Необъяснимый тупизм.

Завтра же расставлю все точки над и. Хватит уже с меня.

– 11 —

С трудом я разлепила глаза. Во рту сладковатый привкус алкоголя превратился во что-то отвратительное. Правая рука затекла и болела. Но подо мной все же была кровать, а не холодный пол ванной комнаты.

– Счастливого хэллоуина, – раздалось откуда-то справа.

Кое-как высвободившись из одеяла, я посмотрела направо. Саймон сидел на кровати, расставив ноги, и смотрел на меня.

– Боже, Сай, не смотри на меня. – Я постаралась спрятать лицо за ладонями. – Я выгляжу отвратительно. Как алкашка. Фу, мне так стыдно…

– Что за утро без самобичеваний. Верно? Я приготовил кофе. Выпей, станет полегче.

Теплая ароматная жидкость действительно помогла. Как минимум избавиться от противного привкуса алкоголя во рту.

– Спасибо. Я вчера… надеюсь я не запачкала ванную комнату?

– Ты вела себя вполне пристойно и даже смыла за собой. Не волнуйся.

– Боже, как мне стыдно.

Стыдилась бы лучше не за это.

– Расслабься. Это действительно ерунда.

– Угу. – Я протянула Саймону пустую чашку, и впервые после вчерашнего, посмотрела ему в глаза. Он тоже не отводил взгляда.

Вчера, хоть мне и казалось, что мозги мои чисты от выпитого, я все же была в стельку пьяной. Иначе я ни за что на свете не решилась бы на то, что творила на этой кровати. И мне вчера даже не было стыдно или странно это творить. Алкоголь воистину ужасная вещь.

– Можешь не изводить себя понапрасну, – тихо произнес он. – Ты просто слишком много выпила. Такое бывает, уж поверь. Под алкоголем и не на такое способен.

Зачем он это говорит? Зачем он меня оправдывает? Почему не хочет принять, что я действительно хотела это сделать? Почему не понимает, что я безумно его люблю? Он что не чувствует того же самого? Он не хочет, чтобы мы были вместе? Он мог бы нам помочь! Или… он реально не хочет быть со мной? Почему я все так хорошо помню?

– И что теперь делать? – с опаской спросила я. – То, что я сделала…

– Иди сюда. – Саймон похлопал по кровати рядом с собой.

– От меня наверное воняет, – печально прошептала я, после того, как подползла к Саймону и он уложил меня у себя на груди. – Прости.

Это нормально, что он ведет себя так, будто ничего не было? Это нормально, что я веду себя так же? Как вообще теперь быть?

– Перегар страшный. Не подобает девушке, конечно.

– Прости. – Я постаралась дотянуться до одеяла и спрятать голову в него.

– Я шучу, Энни.

– Эй, я так-то серьезно переживаю. Мне ужасно стыдно. Но ты, конечно, можешь издеваться. Пожалуюсь личному дневнику, он все стерпит.

– Верю, потому что моему приходится терпеть самобичевания и похуже, – невесело хохотнул Саймон.

– Что? Ты хочешь сказать, что у тебя тоже есть личный дневник? – С удивлением я подняла глаза на парня, но резко отвернулась, чтобы не дышать ему в лицо перегаром. И чтобы не смотреть в его глаза так близко.

– Есть. Что с того? Ты что сексист и считаешь, что дневники для выражения мыслей – это исключительно девчачья прерогатива?

– Нет, я… просто удивлена. Столько времени мы с тобой знакомы, а я даже не знала.

– Между прочим, огромное количество знаменитостей-мужчин вели дневники. Появление моей тетрадки, конечно, не как не связано с замашками звезды, просто… Когда не было тебя, мне было приятно делиться хоть с кем-то всеми своими мыслями. Пусть этот кто-то мне и не отвечал. Зато неплохо слушал. Я имею в виду совсем откровенно. То, что я не мог рассказать даже твоему брату.

– Это удивительно…

– Когда-то, мне просто было слишком паршиво, и я где-то услышал, что можно вести дневник. Вот я и подумал, что для такого психа как я, это будет полезно, чтобы не потеряться в собственной голове. И это и правда помогло мне.

– Я… понимаю. – Я действительно понимала. Мой дневник помогал мне переживать все трудности, которыми я не могла ни с кем поделиться, много лет. – Выходит… после того, как мы познакомились, ты делишься всеми своими мыслями со мной?

– Практически всеми, да.

– Но что-то все же ты от меня скрываешь, верно?

– Разумеется.

– Потому что…

Ну скажи же уже это! Я же сделала первый шаг вчера! Буквально изменила Грегу ради того, чтобы узнать правду!

– Не ищи подвохов. Просто есть вещи очень личные, которыми не делятся ни с кем.

– И даже если бы я попросила, ты бы не рассказал о них?

– Эй, а ты сама-то могла бы поделиться абсолютно всем?

– Я и так делюсь…

Да, всем кроме того, что готова сбежать с Саймоном сию же секунду, предав и Грега, и друзей, и семью, лишь бы он был рядом.

Вчера ты наглядно показала ему и это тоже.

– У тебя настолько нет тайн, что ты могла бы дать мне свой дневник?

– Зачем тебе мой дневник? Там всякая девчачья ерунда.

– И все же? Могла бы дать?

– Наверное.

– Так может…

– Только если ты дашь свой.

– Баш на баш? Серьезно? Как в детстве? Я покажу тебе что у меня в штанах, только если ты покажешь что у тебя под юбкой? – рассмеялся Саймон.

– Интересно узнать, кто это был такой смелый в твоем детстве, кто показывал тебе что у нее под юбкой.

– В кино видел.

– Поверю на слово.

– Так ты серьезно? – Его глаза, не моргая, смотрели в мои. – На счет дневников? Готова к такой откровенности?

Идея казалась мне вполне нормальной. Хотя бы потому, что так я смогу узнать, о чем думал Саймон. Раз уж я не могу дождаться его признания, то… его дневник точно откроет мне все тайны. К тому же, после вчерашней ночи, мне это жизненно необходимо.

– А ты сам? Готов?

– Может быть, время как раз пришло, – тихо произнес он, отвернувшись.

Почему-то я даже не испугалась. Самое страшное, что Саймон мог бы там прочитать – это мои вечные сомобичевания из-за лишнего веса или одиночества. Но все это он и так давно знает. Да и темы эти уже давно не самые важные в моей жизни. Важнее сейчас то, что он писал у себя. Про меня. Про нас. Боже, если я смогу узнать все из его дневника, то моя пытка кончится? Я буду знать правду. Потому что у меня давно ощущение, что мы как два идиота, которые просто боятся признаться друг другу в том, что итак давно всем понятно. Может быть, он специально это придумал? Боится говорить мне лично и нашел вот такой выход?

Но ведь ты можешь и разочароваться. Вдруг там нет ничего про тебя?

Не верю. После сегодняшней ночи, песни и поцелуев, мне кажется, что меня в его дневнике должно быть очень много.

– 12 —

Я обожала Хэллоуин в пригороде. Джерси со своими спальными районами просто идеален для любых праздников. Домики всегда идеально украшают к каждому празднику, который только есть в нашей стране. Люди выстраивают целые композиции на своих лужайках перед домами. И наша школа тоже чтит традиции и тратит на украшения приличное количество из бюджета ну или из средств собранных родительской ассоциацией.

Проведя пол утра в неловкости, между мной и Саймоном, мы стояли на крыльце, прощаясь перед началом уроков. Раз никто из нас не решался сказать хоть что-то про вчерашнюю ночь, я подумала, что это знак – мы как бы негласно договорились раскрыть все наши чувства завтра, когда обменяемся личными дневниками. Осталось потерпеть всего ничего.

– Мы увидимся сегодня? – аккуратно спросила я.

– Куда же мы денемся. – Вздохнув, Саймон вытащил сигарету, но не закурил. – Если Кристин не будет занудствовать и стонать, я смогу присоединиться к тебе, когда ты будешь выпрашивать сладости вместе с Сэмми. Если все же Кристин опять разволнуется и заставит нас делать миллион прогонок, то увидимся только на вечеринке.

– Знаешь… мне ужасно не хочется на эту вечеринку. – Я опустила голову. – Настроение… совсем не праздничное.

– Эй, выше нос. Если тебе совсем неохота – пошли Анджелину с ее работой и делов-то.

– Ты же понимаешь, что я не могу ее так подвести. К тому же, она четко дала понять, что никаких отговорок в этом году, если я хочу, чтобы в моих рекомендациях для колледжа была хорошая характеристика от школьной редакции.

– Тогда просто выше нос. Раз тебе это важно.

– Угу. Сай…

– Что?

– У нас все в порядке? – Наконец-то я осмелилась поднять глаза на парня.

– Вот завтра и узнаем. – Он слегка улыбнулся, сунул мне в руку жвачку, чмокнул меня в висок и, закурив, пошел в сторону другого школьного корпуса.

Отлично, моя жизнь итак пошла коту под хвост, так от меня еще и воняет как от форменной алкоголички.

Как я дожила до дома не понятно. Как я доживу до завтра, когда узнаю всю правду, мне тоже непонятно. Как я вообще живу с тем, что случилось – вообще вопрос на миллион. То, что мы целовались с Саймоном, должно было взорвать мой мозг, но ничего. Я будто была готова к этому уже давно. Да, в последние дни я слишком часто об этом думала, но это не значит, что раньше мне этого не хотелось. Почему же я такое чудовище? Грег просил ставить себя на его место, а я растоптала все его просьбы, надежды и планы на меня. Я просто чудовище. Как мне теперь с этим жить?

Когда я пришла домой, Саманта уже бегала по кухне в костюме мумии, перепачканной кровью (на эту кровь она извела всю мою красную акриловую краску, хотя я и уверяла ее, что кровь для мумии – явно лишнее).

– Энн! Ты же пойдешь со мной плосить угощения? Мама сегодня не может.

– Да, заяц, конечно.

– А где твой костюм?

– На мне, – буркнув это, я уселась на лестницу.

– И кто же ты?

– Самый гнусный предатель из всех существующих.

– Это как? – Саманта перестала носиться и теперь рассматривала меня с ног до головы.

– Забей, Сэм. Сейчас я переоденусь и спущусь.

В прошлом году школьный Хэллоуин был для меня настоящим праздником. Мы с подругами так долго выбирали мой первый наряд для бала, которым я поразила всех. В том числе и Грега. В этом году, Анджелина предложила всем из редакции черные балахоны и маски из фильма «Крик», на что я согласилась без раздумий. Отличный костюм под мое настроение – затянуться во что-то черное и бесформенное и страдать.

Сэм было всего шесть, так что ее саму и ее подруг еще должны были сопровождать взрослые. В этом году эта честь выпала мне и чьей-то маме. По итогу эта чья-то неизвестная мне мама не смогла придти и таскаться за малышней пришлось только мне. Наблюдая, как семеро малышей в разномастных костюмах бегают по домам, выпрашивают конфеты, я старалась натянуть на лицо довольную улыбку. Тогда как на самом деле в душе скреблись кошки. Много кошек. Целая стая сварливых пушистиков с когтями.

Я то и дело оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть идущего к нам Саймона. Он знал, по каким улицам мы будем попрошайничать конфеты, так что нашел бы нас без проблем. Но его не было. И я не могла быть на все сто процентов уверенной, что дело только в его занятости из-за желания Кристин прогнать еще раз все их песни для вечеринки. Вот и получилось, что из-за своей тупости я испортила свои отношения с Саймоном (иначе почему он как будто похолодел ко мне?) и растоптала отношения с Грегом. Стоило мне только представить, как я остаюсь одна, без Саймона, без Грега, как на меня накатывала такая тоска, что сил не было даже просто жить. Хотелось залезть в шкаф, закрыться там навсегда и реветь, постепенно умирая от голода и тоски. В конце концов, большего я и не заслужила.