Наследие души

– Уверены? Я был бы рад…

– Сбавь обороты, приятель! – приказал Сэм, отталкивая Энтони от двери. – Ступай в другой конец коридора. Той блондинке, кажется, понравилась твоя компания, хотя не могу понять почему.

Энтони бросил на Сэма неодобрительный взгляд, но подчинился.

– До свидания, юные леди. Не скучайте по мне слишком сильно.

– Да, мы постараемся не умереть от разбитого сердца в твое отсутствие, – ответила я с приторной улыбкой.

Энтони подмигнул и с важным видом направился в сторону комнаты Габби.

Сэм выглядел удрученным.

– Прошу прощения за него. Не могу не брать его с собой. Он не способен отвечать за свои действия, этот паренек из Нью-Джерси. А теперь, милые дамы, мне поручено выполнить самую захватывающую миссию. – Он скорчил гримасу и взялся за «полароид». – Некоторым это нравится, но, к сожалению, многие с криками разбегаются в разные стороны, когда видят, что я приближаюсь.

Мы с Тиа рассмеялись.

– Не могли бы вы оказать мне услугу и позволить сфотографировать вас по отдельности? Персонал общежития хочет разместить на информационных досках фотографии всех студентов с именами. Ну, вроде как это поможет каждому запомнить своих соседей. Все пройдет быстро и безболезненно, обещаю.

Не сказать чтобы я любила фотографироваться, но Сэм, казалось, искренне раскаивался в том, что ему приходится просить нас позировать, поэтому я изобразила улыбку и позволила ему сделать снимок.

– Вау, похоже, переезд почти завершен! – Сэм вытряхнул фотографии, ожидая, пока проявятся изображения.

– Да, пришлось повозиться, но, думаю, мы практически закончили, – согласилась Тиа.

– Кажется, у меня еще остались прошлогодние коробки, которые я так и не распаковал.

– Значит, ты не первокурсник? – спросила я.

– Нет, я с предпоследнего курса. Только старшекурсника могут назначить ассистентом-резидентом. Что ж, если вы закончили распаковывать вещи, вам стоит отправиться на ярмарку с аттракционами.

– Здесь проходит ярмарка? В кампусе? – удивилась я.

– Да, и это здорово! Вот. – Он подхватил с пола и вручил мне еще один флаер. – Это грандиозное приветственное мероприятие. Ребята действительно выкладываются по полной; вам обязательно стоит это увидеть.

– Хорошо, спасибо.

Сэм протянул Тиа ее фотографию.

– Держи, Тиа.

– Фу, опять у меня это странное перекошенное лицо! – застонала Тиа. – Почему я не могу улыбаться, как все нормальные люди?

– Ой, да ладно, выглядишь прекрасно! – подбодрила я ее.

– И Джесс… о, подожди. – Сэм уже протягивал ко мне руку, но вдруг замер с озадаченным выражением на лице, когда взглянул на мою фотографию.

– Что, я моргнула? – спросила я.

Вот так всегда. На фотографиях я либо жмурилась, либо изображала «взгляд экзорциста» с горящими красными глазами.

– Нет, просто… плохо проявилось. – Сэм вложил снимок в мою протянутую руку.

Я посмотрела на изображение. Вроде ничего особенного: я стояла посреди комнаты с немного смущенным видом, но в остальном снимок получился вполне сносным. Однако все же что-то было не так. Справа от меня виднелась какая-то странная аморфная белая фигура. Нечто похожее на светлое облако дыма причудливой формы. В верхнем левом углу под потолком проступало еще одно пятнышко поменьше. Я никогда раньше не встречала ничего подобного на фотографиях.

– Видишь? – сказал Сэм. – Должно быть, упал свет из окна или что-то в этом роде. Можно я попробую еще раз?

– Ну ладно. – Я выдавила из себя еще одну улыбку.

– О, какая незадача. Пленка закончилась, – сказал Сэм, открывая заднюю панель камеры.

– Вот черт! Выходит, мой постыдный снимок не вывесят в коридоре на всеобщее обозрение? Мое сердце разбито!

– Не переживай, Джесс, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обделенной весельем! Я достану новую пленку и вернусь позже для твоей фотосессии, – успокоил меня Сэм.

– О, здорово! – Я подняла большие пальцы вверх.

– Еще увидимся. – И, помахав рукой, Сэм удалился, поигрывая фотоаппаратом, с озадаченным выражением на лице.

– Так чем ты хочешь заняться, Тиа? Хочешь поучаствовать в распродаже постеров? – спросила я, прикрепляя свою необычную фотографию рядом с другими на стену.

Если не считать световых огрехов, снимок смотрелся довольно круто.

– Нет, не сейчас. Думаю, мне нужен перерыв. Не хочешь прогуляться? Может, сходим на ярмарку?

– Конечно.

Когда мы ступили за дверь, Габби и ее соседка тоже выходили из своей комнаты.

– Привет, девчонки! Вы еще не познакомились с Пейдж?

Мы представились Пейдж, миниатюрной, похожей на мышку девочке с туго завитыми черными волосами и необычно высоким голосом. Она выглядела лет на пять моложе студенческого возраста.

– Вы собираетесь на ярмарку? – спросила она.

– Да, как раз направляемся туда, – сказала Тиа.

– Отлично, мы с вами! – заявила Габби.

Меня совсем не радовала перспектива провести время в ее компании, но Тиа была слишком вежлива, чтобы отказать, поэтому мы последовали за ними.

Жара наконец-то спадала. Заходящее солнце забрало с собой достаточно тепла, и воздух стал приятным и пахучим. Мы видели огни и слышали крики, доносившиеся с аттракционов. Колесо обозрения, ярко мигая, поднималось над суматохой, как фейерверк в замедленной съемке.

– Ого, они действительно расстарались! – восхитилась я.

– Моя сестра окончила колледж четыре года назад и до сих пор рассказывает об этих ярмарках! – сообщила Пейдж. – Пойдем купим что-нибудь вкусненькое!

Мы пробрались сквозь толпу к ряду киосков, где продавались традиционные ярмарочные лакомства. Я жевала жареную лепешку, а Пейдж и Тиа уплетали огромные яблоки в карамели. Габби стояла перед мучительным выбором из-за количества калорий в предлагаемом меню, прежде чем отважилась на маленький пакетик попкорна. Я подумала, не швырнуть ли в нее остатками лепешки, но вместо этого поднесла его к самому носу и громко воскликнула:

– М-м-м, правда, вкусно пахнет?

Мы попробовали свои силы в некоторых играх, хотя Тиа настаивала на том, что результаты подтасованы. Мы накидывали пластиковые кольца на бутылки и стреляли дротиками в воздушные шары. Палили из водяных пистолетов по мишеням и даже сыграли несколько раундов в «Ударь крота»[19]. Нам не везло с призами, пусть они и были безвкусными, пока мы не ввязались в игру, где надо было забросить в аквариум шарики для пинг-понга.

– Давай, Тиа, попробуем! Нам нужен талисман для нашей комнаты! – уговаривала я, увлекая ее к кабинке.

Тиа скорчила гримасу.

– Тут никто не сможет выиграть, это же афера!

– О, не будь такой занудой, Тиа! У нас получится, давай!

Я протянула два доллара служителю. Парень выглядел безумно скучающим; должно быть, его угнетала необходимость работать на аттракционе, когда все вокруг веселятся. Он вручил нам по три шарика для пинг-понга.

– Забей мяч, выиграй рыбку, – пробубнил он.

Тиа била первой. Она промахнулась с первого удара, и шарик отскочил от края аквариума. Тиа бросила на меня испепеляющий взгляд, в котором читалось: «Вот видишь? Я же говорила!» Затем настала моя очередь, и я даже в стенку не попала. На втором ударе Тиа нам наконец-то улыбнулась удача. Маленький белый шарик покружился по внутренней стороне бортика, а затем плюхнулся в воду и радостно закачался на волнах.

– Эй, я выиграла! Даже не верится, я выиграла! – воскликнула Тиа, когда мрачный служитель вытащил шарик из воды и протянул нам аквариум.

Внутри плавала ярко-голубая бойцовая рыбка, которую мы втайне прозвали Блесткой в честь нелепого платья Габби.

Мы всячески критиковали Габби, но я вынуждена была признать, что ее тактика срабатывала. Не менее трех парней предложили выиграть для нее призы, и теперь она расхаживала с двумя плюшевыми мишками неоновых цветов и гигантским Губкой Бобом Квадратные Штаны. Судя по набору ярмарочных игрушек, Габби светила бешеная популярность в колледже.

Мне не удалось уговорить Тиа прокатиться на чертовом колесе: она боялась высоты. Компанию мне составила Пейдж, и мы вместе любовались потрясающим видом на кампус и огни города за ним, пока Тиа стояла внизу в обнимку с аквариумом.

Мы опробовали все остальные аттракционы, на которые хотели попасть, и на часах было уже почти десять. Подавляя зевоту, я предложила вернуться в общежитие.

Габби выглядела разочарованной.

– Но еще рано! Давайте просто посмотрим, что находится по ту сторону каменной стены, прежде чем уйдем, – заныла она.

Мы протиснулись сквозь толпу мимо карусели, один вид которой вызывал тошноту, и обнаружили, что у нас осталось только два неизведанных аттракциона. У первого стенда парень с подозрительной внешностью пытался уговорить зевак встать на весы, чтобы он мог определить их вес. Излишне говорить, что мы проскользнули мимо, избегая встречаться с ним взглядом. Неподалеку располагался шатер из фиолетового бархата; табличка на подставке гласила: «Гадание на картах Таро от мадам Рабински».

– О, круто, экстрасенс! Давайте погадаем! – уговаривала Габби.

– Я за, – тотчас подхватила Пейдж.

У меня вырвался стон.

– Ребята, я не хочу выбрасывать деньги на ветер.

– Что значит «выбрасывать деньги на ветер»? Карты Таро – это круто! Мне уже гадали, и меня поразило, насколько точно они все предсказали. Некоторые гадалки – настоящие провидицы, – сказала Пейдж.

– Да, а некоторые – мошенницы, – возразила я.

– Тиа, а ты как считаешь? – спросила Габби.

– Я не знаю. Меня немного пугают такие вещи. Пожалуй, я останусь здесь, с Джесс.

Габби и Пейдж скрылись в шатре, пока мы с Тиа ждали снаружи. Тиа чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. Для того, кого пугали карты Таро, она слишком явно выказывала стремление выяснить, что же там происходило. Наконец они вынырнули обратно, обе охваченные благоговейным трепетом.

– Ну, как все прошло? Понравилось? – спросила Тиа.

– Это было потрясающе! – прошептала Пейдж.

– Она знала о нас так много всего, столько подробностей! – добавила Габби.

– Например?

– Она знала все о моих отношениях с парнем. А еще сказала, что Пейдж в последнюю минуту приняла решение учиться здесь.

– И это чистая правда! – воскликнула Пейдж. – Я вышла из списка ожидания только две недели назад! Когда уже была готова поступить в другой колледж!

Тиа кусала губы. Затем она резко повернулась ко мне.

– Джесс, думаю, я хочу попробовать.

– Ты хочешь попробовать? Ты уверяла, что игра в аквариуме – это мошенничество, а теперь хочешь, чтобы тебе погадали?

Тиа выглядела немного смущенной, но кивнула.

– Ну да, вроде того. Я имею в виду, это может быть забавно, просто посмотреть, сбудется ли что-нибудь. Похоже, она довольно хороша в своем деле.

– Сомневаюсь, что она сказала нечто такое, о чем не могла бы просто догадаться, – проворчала я.

– Как ты объяснишь, что она знала о моем парне? – спросила Габби.

– Ну, начать с того, что ты носишь кладдахское кольцо[20] с сердцем, обращенным внутрь. Как всем известно, это означает, что у тебя есть парень, – объяснила я, указывая на ее руку. «И посмотри на себя со стороны», – мысленно добавила я.

Габби скрестила руки на груди, пряча кольцо.

– Ладно. А как насчет решения Пейдж учиться здесь?

Я фыркнула.

– Габби, мы все в последнюю минуту приняли такое решение! Так происходит выбор колледжа!

– Но она не…

– Расслабься, Габби! – остановила ее Тиа. – Это просто аттракцион для развлечения… ведь мы за этим сюда пришли? – Она повернулась ко мне. – Ради забавы, не более того. Какая разница, по-настоящему это или нет? Тебе не обязательно участвовать, просто зайди со мной!

Я закатила глаза.

– Хорошо-хорошо. Только не ругай меня, если я начну безудержно смеяться посреди твоего сеанса.

Мы вошли в шатер вместе. Тиа ступила первой, увлекая меня за собой. В полутемном помещении за освещенным свечами столом в одиночестве сидела женщина.

Я едва удержалась, чтобы снова не закатить глаза. Мадам Рабински выглядела в точности так, как ее нарисовало бы мое стереотипное представление. Наряд, смутно напоминающий цыганский: длинная красная юбка с оборками и блузка в крестьянском стиле. Темные волосы, раскиданные по плечам, темные глаза на лице с резкими чертами. Выглядела она лет на сорок, хотя из-за тусклого освещения трудно было сказать наверняка. Она подняла руку в знак приветствия; зазвенели серебряные браслеты на запястьях. Пальцы ее были унизаны массивными старыми кольцами. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не развернуться и не уйти.

– Здравствуйте, девочки. Хотите погадать на картах Таро? – спросила она, указывая на стулья.

– И откуда только она узнала? – драматично прошептала я, когда мы устроились на стульях.

Тиа сильно толкнула меня локтем в бок, а затем дружелюбно улыбнулась мадам Рабински.

– Да, хотели бы. Ну, я бы хотела, а она здесь только для того чтобы посмотреть.

– Как и рыбка, – добавила я, водружая аквариум на стол.

Мадам Рабински устремила на меня пронзительный взгляд.

– Неверующая?

– Нет, что вы, рыбка Блестка твердо верит в оккультизм, – ответила я с невозмутимым видом.

Цыганка прищурилась, глядя на меня.

– Пять долларов, верно? – поспешно произнесла Тиа.

– Да, моя дорогая. – Мадам Рабински протянула к ней сверкающую руку.

Тиа опустила деньги в ее ладонь. Мадам Рабински все еще не сводила с меня глаз, неприязненно прищуренных. Она достала из маленькой синей бархатной сумочки очень старую колоду карт Таро и аккуратно разложила их на столе.

– Как тебя зовут, моя дорогая?

– Тиа Везга.

Мадам Рабински тряхнула головой, словно пытаясь прийти в себя, и ее взгляд метнулся ко мне, прежде чем она снова спросила:

– Прошу прощения, как тебя зовут?

Тиа повторила свое имя уже медленнее.

– А день твоего рождения, Тиа? – продолжила мадам Рабински.

– Двадцать седьмое июня.

– Что ж, очень хорошо, Тиа. Не могла бы ты три раза перетасовать колоду, а затем разделить ее на стопки, пожалуйста? – попросила мадам Рабински, подталкивая колоду потрепанных карт через стол к Тиа.

Мадам Рабински, казалось, не могла сосредоточиться на том, что делала Тиа, поскольку по-прежнему смотрела на меня. И то и дело встряхивала головой, будто ее беспокоил какой-то звук. Я заерзала под ее пристальным взглядом. Какого черта она на меня пялится? Я вела себя прилично… в основном.

Тиа сняла карты и выжидающе посмотрела на гадалку. Мадам Рабински оторвала от меня взгляд и дрожащими руками принялась раскладывать карты. Она выложила на стол всего четыре карты, когда внезапно остановилась, уставившись на то, что увидела. Она опять собрала карты и быстро перетасовала их, прежде чем раскладывать заново. Было слишком темно, чтобы я могла разглядеть картинки.

– Это невозможно, – пробормотала она, снова собирая карты.

– Простите? – нахмурившись, спросила Тиа.

У мадам Рабински так сильно тряслись руки, что она уронила оставшиеся карты на пол. А в следующий момент поднесла ладони к лицу, как будто пыталась прикрыть глаза от яркого света.

– Прости, но твоей подруге придется сейчас же уйти, – прошептала она, почти полностью сомкнув веки.

– Что? – хором произнесли мы с Тиа.

– Ты! Ты! – закричала женщина, указывая на меня. – Тебе нужно уйти!

– Что? Почему?

– Да, она же ничего не сделала!

– Твоя энергия… я просто не могу сосредоточиться… столько голосов одновременно! – Она смотрела на меня с выражением неописуемого ужаса на лице. – Твоя энергия подавляет меня! Извини, но ты должна немедленно покинуть шатер.

– Ладно, мы уходим, – отрезала Тиа, хватая меня за локоть.

– Нет, Тиа, ты останься. – Я подтолкнула ее обратно к стулу.

– Нет, я пойду с тобой, Джесс. Ты права, это было глупо.

– Тиа, ты заплатила пять долларов. Пусть тебе погадают, ладно? Я заберу свою энергию и подожду тебя снаружи.

Тиа хотела было возразить, но я не стала задерживаться и, повернувшись, вышла из шатра. Опуская за собой откидное полотнище, я бросила последний взгляд на мадам Рабински: ее лицо побледнело, и она с такой силой вцепилась в край стола, что побелели костяшки пальцев. Она все еще смотрела на меня так, словно увидела призрака.

Я засмотрелась на нее и чуть не врезалась в парня, стоявшего прямо у входа.

– Ого! Полегче! – воскликнул он.

– Извини, я тебя не заметила. – Я отступила на шаг и, подняв глаза, увидела перед собой одно из самых привлекательных лиц, которые когда-либо встречала.

Парень был высок и широкоплеч, с темно-каштановыми волосами, небрежно спадавшими на бледный лоб, и красивым лицом с прямым носом и ярко выраженными скулами. Когда он поймал мой взгляд, его лицо расплылось в обезоруживающей улыбке, от которой в уголках теплых карих глаз собрались морщинки. Я невольно улыбнулась в ответ.

– Я подумывал о том, чтобы мне погадали, но, судя по твоему драматичному уходу, пожалуй, откажусь, – рассмеялся он.

– Да, побереги свои деньги, – посоветовала я.

– Все так плохо, да?

– Полный отстой. Тебе лучше попытать счастья с рыбками. – Я приподняла аквариум, показывая нашу Блестку.

– Может, и попробую, – сказал он.

Тут Габби похлопала меня по плечу.

– Как-то быстро ты! Что случилось?

– Что за ненормальная! Она меня выгнала!

– Правда? – Габби выглядела довольной.

– Да, сказала, что моя энергия ее отвлекает, – фыркнула я.

– О, и что это значит? – заинтересовалась Пейдж.

– Это значит, что она чокнутая! – Я снова повернулась к красавцу-незнакомцу. – Как я уже сказала, совершенно не стоит…

Он исчез. Я поискала его глазами в толпе студентов, но парня и след простыл. Проклятье.

Тиа вынырнула из-за полотнища шатра. Габби и Пейдж бросились к ней.

– Ну что? Как впечатление? – спросила Габби.

– Ничего особенного. – Тиа пожала плечами. Мне показалось, что она бросила на меня взгляд, но мимолетный. – Кое-что она угадала довольно точно. Сказала, например, что я хотела бы заняться медициной или естественными науками.

– А ты? – спросила Пейдж.

– Я записалась на программу медподготовки.

– Вот видишь? – торжествующе произнесла Габби, поворачиваясь ко мне. – Она никак не могла этого знать.

– Ладно, пусть так, она всеведуща, – пробормотала я. – Может, нам лучше вернуться в общежитие?

Как раз в этот момент, к моему облегчению, Габби получила сообщение от своего ревнивого бойфренда. Последовавшая за этим «семейная» ссора отвлекла всех на обратном пути, но меня отвлекло кое-что еще. Если мадам Рабински просто разыгрывала спектакль, чтобы заставить меня поверить в ее дар, должна признать, что она очень талантливая актриса. Кто еще мог бы так внезапно побледнеть или вызвать дрожь в руках? Возможно ли, что моя «энергетика» действительно настолько сильно ее беспокоила? И что она сказала в конце? «Так много голосов»? Что, черт возьми, это значит? Шутила или нет, но мадам Рабински серьезно напугала меня.

Вернувшись в нашу комнату, Тиа достала из верхнего ящика комода полосатую пижаму.

– Это было довольно странно, да?

– Немного. Что было после того, как я ушла?

Тиа пожала плечами.

– Она просто читала мои карты.

– Она, должно быть, обмолвилась о том, что практически вышвырнула меня из своей палатки! Извинилась хотя бы?

– Да, извинилась. Сказала, что очень сожалеет, но твоя энергия оказалась слишком сильной и мешала ей сосредоточиться на моем биополе, пока ты там находилась.

– О… – Какое разочарование. Я схватила свою душевую косметичку и сунула ноги в тапочки. – Ну, мы с моей энергией идем в ванную чистить зубы. Хочешь пойти с нами?

Тиа резко выдохнула сквозь зубы.

– Не знаю, Джесс. Я не уверена, что смогу сосредоточиться на гигиене полости рта в присутствии такого мощного источника энергии.

С этими словами мы обе рассмеялись и направились по коридору, чтобы отважиться на исследование пугающей и неизведанной территории общих ванных комнат.

Глава 4

Явление Эвана

Мы с Тиа быстро подружились, хотя во многих отношениях были полными противоположностями. Ее тщательно упакованные вещи и подобранные по цвету аксессуары, которые я заметила в день переезда, были всего лишь симптомами полномасштабного синдрома помешательства на чистоте и порядке. Учебники были расставлены на ее письменном столе по темам и невероятно ровными рядами, как только что выложенный на полку товар в продуктовом магазине. Она гладила нижнее белье и раскладывала вещи по цветам в ящики комода. Она застилала кровать, заправляя простыню больничными уголками, и несколько раз я ловила ее с поличным за чисткой декоративных подушек от катышков.

Основу моей блестящей системы организации пространства составляли стопки: стопка книг, стопка папок, стопка разных бумаг, которые мне еще предстояло разобрать. Я никогда не заморачивалась тем, куда и в каком порядке сложить одежду, но по крайней мере она была чистой и, как правило, не очень мятой. К счастью, Тиа, похоже, не возражала против роли Феликса в паре со мной, Оскаром[21].

– Мне нравятся эти ботинки, – сказала Тиа в первый учебный день, когда я шнуровала свои любимые фиолетовые «мартенсы» до колена, что занимало минут пятнадцать.

– Можешь взять их поносить, если хочешь. Они тебе подойдут.

– О, я тебя умоляю, ты можешь представить меня в таких вещах? Я бы выглядела как идиотка!

– Э-э-э, спасибо?

– Нет-нет, я не имею в виду, что ты выглядишь как идиотка. – Она выудила из кучи моего белья, отложенного для стирки, черный кружевной топ, украшенный серебряными заклепками. – Я просто хочу сказать, что не могу заимствовать твой образ. На тебе все это смотрится так круто, но на мне… В общем, я буду выглядеть глупо.

– Ладно, как скажешь. – Я встала и схватила туго набитую сумку-почтальонку. – Ну, я готова. Идем!

В моем расписании значились астрономия, введение в историю искусств, французский язык III уровня и социология, но на самом деле я с нетерпением ждала первого занятия курса «Введение в творчество Шекспира» в десять утра в Тернер-Холле. Повезло, что нам с Тиа оказалось по пути.

В огромном лекционном зале собралось около двухсот первокурсников. Тиа призналась мне, что записалась на этот курс, чтобы выполнить требуемый минимум по английскому, но я настроилась наслаждаться каждым мгновением. Мы нашли места в передней части зала, хотя и не в первом ряду, как предпочла бы Тиа. Я уговорила ее на третий ряд, где мы не так бросались бы в глаза преподавателю. Я доставала из сумки тетрадь и собрание сочинений Шекспира, когда по залу разнесся мелодичный голос.

– «Весь мир – театр. / В нем женщины, мужчины – все актеры. / У них свои есть выходы, уходы, / И каждый не одну играет роль»[22].

Я подняла глаза, когда на сцену торжественно вышла наш профессор – доктор Труди Маршалл, хрупкая миниатюрная женщина с глазами, увеличенными до карикатурных размеров стеклами очков в массивной оправе. Ее длинные волнистые и неприлично седые волосы были собраны в беспорядочный пучок и скреплены, вероятно, первой попавшейся под руку письменной принадлежностью.

– Приветствую всех. Великий бард написал эти известные строки в своей комедии «Как вам это понравится». Они актуальны как в этой аудитории, так и в жизни. Я надеюсь, что каждый из вас выберет роль творческого и активного ученика, а не ленивого бездельника. Если вы так и сделаете, я обещаю, что мы вместе откроем многие литературные секреты. В противном случае, боюсь, вам будет ужасно скучно. Выбор, как всегда, за вами.

Она обвела острым взглядом зал, ее глаза сверкали. Рядом со мной Тиа слегка расправила плечи, а я могла лишь усмехнуться. Я уже полюбила эту женщину.

Остальная часть лекции доктора Маршалл была такой же вдохновляющей, как и вступительное слово. Мы начали с «Гамлета», одной из моих любимых пьес. Единственное, что, на мой взгляд, омрачало литературный курс, – это безумно ранние семинары по пятницам в восемь утра.

После английского Тиа поспешила на занятия по микробиологии, а я направилась в студенческий центр. Я записалась на прием в службу занятости, чтобы узнать подробности о возможности работы в кампусе. Моя стипендия покрывала расходы на обучение, но в дополнение к ней мне нужно было работать, чтобы обеспечить себе проживание. К моему большому разочарованию, первокурсникам предлагали вакансии лишь в захватывающем мире общественного питания.

Я покорно присела на скамейку в главном вестибюле, чтобы заполнить бумаги, и только успела написать свое имя и номер комнаты, как внезапный стук заставил меня поднять глаза.

Парень, с которым я чуть не столкнулась, убегая от мадам Психопатки, улыбался мне из-за стеклянной витрины сувенирного магазина. Я неловко помахала ему рукой и вернулась к своей писанине. С флиртом у меня как-то никогда не складывалось. Не думаю, что я когда-либо флиртовала намеренно, а если бы и попыталась, вряд ли кто из представителей мужского пола принял бы за флирт мои неуклюжие потуги.