Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II

Очевидно, целый ряд товарищей сумел оценить эти задачи и то, что я подошел к теме, от которой боязливо сторонятся почти все исследователи, ограничиваясь только информационными публикациями. Плохо или хорошо – об этом судить не мне, но мой очерк является единственным опытом исследовательского подхода к этой теме (Волков позволяет себе издеваться над научностью статьи, над ссылками, примечаниями и т. п.; едва ли это делает ему честь как научному работнику), и данная статья как единственный опыт такого рода привлекла к себе внимание и революционных деятелей Западной Европы, и <представителей?> буржуазной науки. <…>

Мне думается, что подобного рода факты имеют и некоторого рода объективное значение и, во всяком случае, должны быть как-то учтены при оценке моих работ и моей деятельности. В рецензиях же Волкова, подошедшего к вопросу в полном смысле слова с кондачка, не потрудившегося, хотя бы бегло, предварительно ознакомиться с самим материалом и литературой вопроса, я усматриваю только желание во что бы то ни стало, не считаясь ни с чем, дискредитировать и опорочить меня в научном и политическом плане, а самый же тон его, с которым он, не владея материалом, все же позволяет себе поучать и третировать меня, мне представляется не чем иным, как ярчайшим выражением типичного комчванства, столь сурово осужденного партией и советской общественностью.

Я полагаю, что мой научный стаж и моя репутация как ученого и общественника дают мне право требовать более внимательного и корректного отношения со стороны молодого партийца, даже и тогда, когда в моих работах встречаются те или иные ошибки.

Следует добавить, что Волков в своей рецензии почти не упоминает о «Льве Давыдовиче», создавая иллюзию чисто научного спора. Его задача заключалась, видимо, в том, чтобы привлечь внимание к профессору, пытающемуся отделить подлинный фольклор о Ленине от искусственного. (Напомним, что «подлинным» М. К. считал именно «Покойнишный вой».)

Ленинская тема (т. е. «Ленин в фольклоре») оставалась в поле внимания М. К. Тексты о Ленине появляются в выпусках 4–5 (1936) и 6 (1939) «Советского фольклора» (но отсутствуют в 7‑м). Изучая сохранившийся отзыв Н. Н. Волкова на рукопись шестого выпуска «Советского фольклора» (один из вариантов будущего сборника), можно видеть, что доступный ему экземпляр содержал материалы («Ленин в армянском фольклоре», «Украинские сказки о Ленине» и др.), не включенные позднее ни в один из сборников636.

Со временем к народной лениниане присоединяется и становится неотъемлемой частью всех фольклористических изучений тема «Сталин в фольклоре». Сотрудники Фольклорной комиссии Института этнографии регистрируют печатные выступления, посвященные Ленину и Сталину, создают картотеки, готовят публикации и статьи. Это иллюстрирует переписка М. К. с издательством «Academia», завязавшаяся в начале 1937 г. Задумав выпустить к 20-летней годовщине Октября ленинско-сталинский сборник, издательство обратилось к М. К. Редактор отдела русской литературы И. Рубановский637 писал ему 20 февраля 1937 г.:

Согласно наших переговоров <так!> прошу Вас срочно выслать издательству библиографию «Ленин и Сталин в фольклоре народов СССР» по материалам Фольклорной секции Академии наук ССССР.

Не откажите также в любезности выслать оттиск Вашей статьи «Ленин в фольклоре» и изданный Вами сборник «Ленин в русской сказке»638.

Привет!639

Откликаясь на эту просьбу издательства, М. К. отправляет Рубановскому рукопись «Указателя литературы о Ленине» и добавляет в сопроводительном письме (без даты):

Имейте в виду, что этот указатель имеет чисто справочное значение, а отнюдь не рекомендательное: тут есть и фальсификации, и идеологически непригодные вещи, и т. п., – почему в таком виде он и не предназначен нами к печати, а используется только для внутренней работы и выдается Вам исключительно для информации. Прошу по использовании данную копию вернуть. Материалы после 1935 г. сюда не вошли640.

Дело с изданием сборника подвигалось, однако, неспешно, так что 8 мая 1937 г. Рубановский повторяет свою просьбу:

Уважаемый Марк Константинович!

Мне стало известно, что Вы располагаете фольклорным материалом о Ленине и Сталине, который мне хотелось бы получить для нашего юбилейного сборника. В частности, очень хотелось бы иметь былину Конашкова (?) о Сталине641 и «Плач о Ленине»642, 643.

Сборник был выпущен спустя два года644. К тому времени «Academia» окончательно прекратила свое существование, что было, безусловно, ударом для М. К., связанного на протяжении семи лет с этим лучшим советским издательством 1920–1930‑х гг. (и продолжавшего с ним сотрудничать вплоть до начала 1937 г.645).

Тем временем ситуация вокруг «Покойнишного воя» становилась все более угрожающей – настолько, что М. К. вынужден был выступить публично с покаянным заявлением:

В 1924 г. я не сумел распознать ни скрытого контрреволюционного смысла этого плача, ни того, что он являлся, в сущности, мнимо-народным. Я не понял этого и позже и неоднократно ссылался на него в своих работах как на пример подлинно народного памятника. <…> Тем самым я объективно способствовал распространению текста, имеющего по своему существу, как я уже сказал, контрреволюционную направленность646.

Публичное покаяние стало к 1937 г. привычным явлением. Каждому, кто «оступился», надлежало выступить публично и во всеуслышание отмежеваться от своих «ошибок». Отказ от саморазоблачения мог обернуться печальными последствиями. Хорошо понимая необходимость такого шага и его ритуальный характер, М. К. вынужден был отречься от фольклорного произведения, которое всегда считал «подлинным», и от одного из своих любимых учеников, уже поглощенного сталинской репрессивной машиной.

Эхо «Покойнишного воя» сопровождает М. К. в течение нескольких последующих лет. Среди «обличителей» М. К. мы находим и А. В. Гуревича (бывшего ученика), возглавлявшего в 1930‑е гг. секцию фольклора при музее в Иркутске и явно претендовавшего на титул ведущего фольклориста Восточной Сибири. В предисловии к составленному им сборнику можно прочесть следующее:

На протяжении целого десятилетия в области русского фольклора о Ленине в Сибири теоретики фольклора пропагандировали со страниц этнографического журнала «Сибирская живая старина», в различных литературных журналах, в учебных пособиях фальсификацию народного творчества «Покойнишный вой о Ленине» <так!>.

Первая Восточно-Сибирская краевая конференция по фольклору (январь 1937 г.)647 вскрыла классово-враждебное содержание Покойнишного воя, с возмущением указала на грубую политическую ошибку проф<ессора> М. К. Азадовского, который десять лет пропагандировал фальсифицированное произведение. Конференция указала также на недопустимое замалчивание троцкистской сущности «покойнишного воя» и другими теоретиками фольклористики648.

Этот выпад, болезненный для М. К., был ему хорошо известен. Но мог ли он выступить с опровержением!

Впоследствии М. К. еще не раз придется столкнуться с Гуревичем и его «методами».

Что же касается «Покойнишного воя», то это произведение продолжает пользоваться вниманием фольклористов, неизменно подчеркивающих его «аутентичность», то есть внутреннее и формальное соответствие народной обрядовой культуре649. Интерес к этому «плачу» и попытки его осмысления можно наблюдать и в наши дни650.

В контексте 1937 г. следует упомянуть также о другом эпизоде, стоившем М. К. немало душевных волнений.

В книге «Русская сказка», сообщая биографические сведения о Н. О. Винокуровой, М. К. указал, что Наталья Осиповна скончалась в 1930 г. в возрасте около 70 лет651. Он узнал об этом в Иркутске незадолго до своего отъезда в Ленинград и с горечью воспринял это известие. «Знаете, какое у меня горе, – писал он 31 июля 1930 г. А. А. Богдановой, – умерла моя бабушка Винокурова, к которой я собирался еще раз съездить на Лену»652.

Сообщение оказалось ошибкой. Верхнеленская сказочница еще здравствовала, о чем М. К. стало известно через семь лет благодаря разразившемуся скандалу.

Летом 1937 г. в главной иркутской газете появилась заметка:

СКАЗОЧНИЦА ВИНОКУРОВА ЖИВА

Винокурова Наталья Осиповна – сибирская сказочница. Ее сказки не раз издавались в разных сборниках, хрестоматиях и в изданиях библиотеки «Сокровища мировой литературы»653. Жила Наталья Осиповна сначала в селе Челпаново бывшего Верхоленского округа, а в последние годы переехала в деревню Ор на реке Куленге Качугского района Восточно-Сибирской области.

Живет она в этой деревне и по сей день. Несколько дней тому назад ее посетил научный сотрудник Общества изучения Восточной Сибири фольклорист Шубин.

Сказочница Винокурова находится в полном здоровьи. И неизвестно почему некоему М. К. Азадовскому нужно было хоронить прекрасную сказочницу Восточной Сибири Наталью Осиповну Винокурову. В издании «Академия» <так!>, том 1, «Русская сказка», том 1, им написано, что «Н. О. Винокурова скончалась только в текущем году (1930 год) на седьмом десятке лет жизни».

Заверяем издательство «Академия», что сказочница Винокурова жива. Обществом изучения Восточной Сибири ей выдано 500 руб. Заботятся о ней и качугские организации.

Общество изучения Восточно-Сибирской области

Шевцов, Иванов654.

Через месяц эту заметку пересказала – правда, в иной тональности – иркутская молодежная газета, сообщив новые подробности о Винокуровой и навестившем ее «фольклористе Шубине»:

…Наталья Осиповна Винокурова жива и здорова. Живет она в деревне Ор Качугского района, в колхозе. Ее сыновья – также состоят в колхозе, а во время навигации работают в Ленском пароходстве.

Наталью Осиповну Винокурову отыскал Шубин, студент фининститута, член фольклорной секции Общества по изучению Восточной Сибири. Будучи в командировке по сбору фольклора, он встретился с учителями, ехавшими из Качуга, которые и рассказали ему о Винокуровой. Шубин поехал в деревню Ор и там встретился с ней.

Семидесятилетней старушке, знатоку множества сказок и преданий, Наталье Осиповне Винокуровой Обществом по изучению Восточной Сибири выдано единовременное пособие в сумме 500 рублей655.

А через несколько дней на страницах «Восточно-Сибирской правды» появилась еще одна заметка, в которой сообщалось, что Н. О. Винокурова, член колхоза «Октябрьская революция», отметила свой 70-летний юбилей и что «колхозники, комсомольцы, коллектив Усть-Тельминской неполной средней школы», собравшись по этому поводу, попросили Наталью Осиповну рассказать сказку. «Целый час аудитория с напряженным вниманием слушала интересную и увлекательную сказку „Портупей-прапорщик“»656

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

В письме к Ю. Г. Оксману (июнь 1949 г.) М. К. заметил, что в ГИРКе фактически директорствовал Л. П. Якубинский (Переписка. С. 115). Лев Петрович Якубинский (1892–1945), языковед; окончил историко-филологический факультет в 1913 г. Примыкал к ОПОЯЗу. Ученый секретарь ГИРКа; в конце 1930 г. руководил проведенной в институте «чисткой».

2

ОРФ ГЛМ. Фольклорный архив. Ф. 50. № 359 (2). Л. 2.

3

Азадовский М. К. Письма к А. А. Богдановой / Публ. и коммент. Л. В. Азадовской // Сибирь. 1978. № 6. С. 77 (письмо от 6 октября 1930 г.).

4

Сообщено В. С. Отяковским.

5

Василий Алексеевич Десницкий (один из псевдонимов В. Строев; 1878–1958), революционер (социал-демократ); литературовед; профессор ЛГУ. Известен своей близостью к Горькому.

6

РО ИРЛИ. Ф. 496; не разобран (письмо от 17 октября 1930 г.).

7

Ольга Михайловна Фрейденберг (1890–1955), филолог, антиковед, культуролог; с 1932 по 1950 г. профессор Ленинградского университета. Двоюродная сестра Бориса Пастернака. Автор «Записок» – яркого публицистического документа сталинской эпохи.

8

Полный текст доклада опубликован: Брагинская Н. В. Siste, viator! // Орфей: Человек в истории. 1995. С. 244–271.

9

В своем «Кратком жизнеописании» (1945) М. К. упоминает о том, что Фольклорная секция в ИПИНе была создана весной 1931 г. по его предложению (М. К. Азадовский в автобиографических документах / Публ. К. М. Азадовского // Русская литература. 2013. № 4. С. 101).

10

Основатель и глава советской германистической школы, В. М. Жирмунский уделял на протяжении всей своей научной деятельности особое внимание фольклору, выступая и как собиратель (немецких народных песен на юге Украины и в Крыму в 1926–1931 гг.), и как теоретик-исследователь. Занимался немецкой диалектологией. Участвовал во многих фольклористических конференциях, заседаниях, обсуждениях (в 1929 г. был командирован с докладом на международный Съезд фольклористов в Берлине). В годы войны, находясь в Ташкенте, приступил к изучению среднеазиатского героического эпоса («Алпамыш», «Манас»).

11

Израиль Григорьевич (Гершонович) Франк-Каменецкий (1880–1937), востоковед (египтолог и гебраист), младший брат иркутского врача-офтальмолога З. Г. Франк-Каменецкого и химика А. Г. Франк-Каменецкого. Последователь и сторонник яфетической теории Марра. Погиб, попав под автомобиль.

12

См.: Астахова А. Дискуссия о сущности и задачах фольклора // Советская этнография. 1931. № 3–4. С. 239–240. Там же (с. 241–242) опубликован и основной текст выступления М. К.

13

Там же. С. 240.

14

Там же. С. 241.

15

Иванова 2009. С. 518.

16

СПбФ АРАН. Ф. 302. Оп. 1. № 84. Л. 39 об.

17

Андреев Н. П. Группа фольклора Государственного института речевой культуры в 1929–1930 и 1930–1931 гг. // Советская этнография. 1931. № 3–4. С. 249. Среди перечисленных докладчиков М. К. не значится.

18

В течение нескольких месяцев М. К. исполнял обязанности ученого секретаря ГИРКа.

19

Видимо, речь идет о планировавшейся операции на горле.

20

Наум Яковлевич Берковский (1901–1972), историк русской и западноевропейской литературы, литературный и театральный критик. В начале 1930‑х гг. работал в ГИРКе. В 1936–1941 гг. – сотрудник ИЛИ, профессор и заведующий кафедрой западноевропейских литератур в Ленинградском государственном педагогическом институте им. М. Н. Покровского.

21

Б. А. Кржевский.

22

Александр Александрович Смирнов (1883–1962), историк литературы, литературный критик и переводчик; шекспировед; один из первых российских кельтологов.

23

В 1938 г. ему пришлось изменить фамилию «Троцкий» на «Тронский».

24

М. К. был назначен на эту должность 1 июня и исполнял ее до 31 декабря 1931 г. (55–6; 3; справка из архива АН СССР от 29 сентября 1948 г.).

25

В этом (последнем) сборнике серии «Язык и литература» появилась статья М. К. «Сказительство и книга» – о грамотности народных сказителей, влиянии книги на их репертуар, формах соприкосновения сказочников с книжной культурой, книжных напластованиях в современной сказке и т. д. Первоначально эта статья (под названием «Сказочник и книга») предназначалась для несостоявшегося в 1930 г. сборника в честь С. Ф. Ольденбурга (см. главу XIX). Дата (в конце статьи): май-июнь 1929 г.

26

Имеется в виду Иеремия Исаевич Иоффе (1891–1947), искусствовед, культуролог, сотрудник ГИРКа; создатель «синтетической» теории искусств.

27

Для Вас! (франц.)

28

Обыгрывается мотив «съеденного сердца», распространенный в средневековой литературе.

29

Сохранилось в записи Л. В.

30

Анна Михайловна Астахова (1886–1971), фольклорист, исследователь северного фольклора, прежде всего былин; в 1922–1931 г. – сотрудница ГИИИ, позднее – ИПИНа и Музея антропологии и этнографии, с 1939 г. – в ИРЛИ. Член Русского географического общества.

31

Евгений Владимирович Гиппиус (1903–1985), фольклорист-музыковед. Учился на факультете истории музыки ГИИИ, с 1927 г. – в аспирантуре. Ученый секретарь Фольклорной комиссии института, основатель и хранитель фольклорного Фонограммархива (ГИИИ, ИПИН, ИАЭ, ИРЛИ). С 1944 г. – в Москве.

32

Ирина Валерьяновна Карнаухова (1901–1959), фольклорист, исполнительница народных сказок; писательница.

33

Наталья Павловна Колпакова (1902–1994) окончила в 1924 г. Высшие курсы искусствознания при ГИИИ и была зачислена в Крестьянскую секцию института. С января 1939 г. заведовала Кабинетом народного творчества на филфаке ЛГУ. В 1943–1948 гг. преподавала в Педагогическом институте им. А. И. Герцена; в 1945–1948 гг. – на филфаке ЛГУ. Сотрудница ИРЛИ с 1953 по 1957 г.

34

Александр Исаакович Никифоров (1893–1942), фольклорист, историк литературы. В ГИИИ числился как внештатный сотрудник.

35

Зинаида Викторовна Эвальд (1894–1942), фольклорист, этномузыковед, автор работ о народной лирике.

36

Подробнее об экспедициях ГИИИ 1920‑х гг. и научной деятельности упомянутых фольклористов см.: Иванова 2009. С. 285–304.

37

Более точными в отношении последних месяцев существования ГИИИ представляются такие определения, как «развал», «разгром» и «ликвидация» (см.: Кумпан К. А. Институт истории искусств на рубеже 1920–1930‑х годов // Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде: По архивным материалам. М., 2014. С. 8–128).

38

Литературная энциклопедия. М., 1930. Т. 4. Стб. 536.

39

Имеется в виду собрание в ГИИИ 5 июня 1930 г.

40

[Б. п.] За кулисами науки // Красная газета. Вечерний выпуск. 1930. № 132, 6 июня. С. 3.

41

Эти сведения восходят к работам К. А. Кумпан (см.: Кумпан К. А. Институт истории искусств на рубеже 1920–1930‑х годов) и Т. Г. Ивановой (Иванова 2009. С 461–462), использовавших архивные источники.

42

Иванова Т. Г. Фольклористика в Государственном институте истории искусств в 1920‑е гг. // Русский фольклор: Материалы и исследования. СПб., 2004. Т. 32. С. 65.

43

Иванова 2009. С. 463.

44

См.: Кумпан К. А. Институт истории искусств на рубеже 1920–1930‑х годов. С. 124.

45

Именно так именовался реорганизованный институт в 1931–1932 гг. – ЛО ГАИС; в 1933–1936 гг. – ГАИС (см.: Лапин В. А. Изучение фольклора в РИИИ // Временник Зубовского института. СПб., 2013. Вып. 11: Фольклористика в Зубовском институте. С. 12).

46

В течение нескольких месяцев ГАИС воспринималась как новое подразделение ГАХН. В мае 1931 г., заполняя анкету (в связи с переписью научных и научно-технических работников) и перечисляя места своей работы в Ленинграде, М. К. указывает не ГАИС, а именно ГАХН (СПбФ АРАН. Ф. 155. Оп. 2. № 7. Л. 178).

47

Николай Федорович Бельчиков (1890–1979), историк литературы, текстолог. Один из инициаторов и член редколлегии журнала «Литература и марксизм». В 1946–1948 гг. – ответственный секретарь Отделения литературы и языка АН СССР. Директор Пушкинского Дома в 1949–1955 гг. Член-корреспондент АН СССР (1953). О его роли в судьбе М. К. см. главы XXXVII и XXXVIII.

48

Николай Михайлович Маторин (1898–1936; расстрелян), этнограф. С 1933 г. – директор Института антропологии и этнографии (Ленинград).

49

В письме к Н. М. Маторину от 28 августа 1931 г. М. К. называет «Советскую этнографию» «ипиновским журналом» (Из писем М. К. Азадовского – 1. С. 232).

50

В «Кратком жизнеописании» (1945) М. К. упоминает о том, что Фольклорная секция в Академии наук была создана по его предложению (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. № 647. Л. 64).

51

В справке из архива АН СССР от 26 января 1948 г., выданной М. К. для ходатайства о пенсии, сказано, что он работал в системе Академии наук с 13 апреля 1931 г. по 1 марта 1939 г. в должности старшего ученого специалиста, а затем – заведующего Фольклорной комиссией (55–6; 1).

52

Александр Николаевич Нечаев (1902–1986), фольклорист-«выдвиженец»; в 1934–1938 гг. возглавлял этнографо-лингвистическую секцию Карельского научно-исследовательского института в Петрозаводске; позднее – в Ленинграде и Москве (см. о нем подробно: Иванова 2009. С. 477–478).

53

Иванова 2009. С. 465.

54

Александра Николаевна Лозанова (1896–1968), фольклорист. В 1930–1933 гг. – аспирантка ИПИНа. Впоследствии сотрудник ИРЛИ.

55

См.: Астахова А. М., Гиппиус Е. В. Фольклорная секция Института по изучению народов СССР Академии наук (ИПИН) // Советская этнография. 1931. № 3–4. С. 242–243.

56

Иван Степанович Ежов (Ежов-Беляев; 1880–1959), литературовед; издательский работник, сотрудник издательства «Academia», в 1929–1932 гг. – заместитель директора (И. И. Ионова).

57

Михаил Порфирьевич Сокольников (1888–1979), искусствовед, литератор; художественный редактор издательства «Academia» в 1929–1937 гг.

58

ОРФ ГЛМ. Фольклорный архив. Ф. 50. № 363 (8). Л. 6–7.

59

Точные дата и тема этого заседания неизвестны.

60

См.: Из писем М. К. Азадовского – 1. С. 231–234.

61

ОРФ ГЛМ. Фольклорный архив. Ф. 50. № 363 (3). Л. 7.

62

Абрамзон С. М. Советская этнография в начале 30‑х годов: (Из воспоминаний этнографа) // Советская этнография. 1976. № 4. С. 90.

63

Александр Евлампиевич Плотников (1877–1942), библиотечный работник; заведовал НИИК с 1925 г. Член РСДРП с 1903 г.; с 1920 г. – член ВКП(б).

64

Лидия Викториновна Булгакова (1893–1947), книговед, библиотечный работник. Служила в Библиотеке Академии наук, Публичной библиотеке и др. В 1923–1931 гг. – ученый секретарь и член президиума НИИК.

65

ЦГАЛИ СПб. Ф. 306. Оп. 2. № 75. Л. 1.

66

Рецензия М. К. на кн. Г. К. Ульянова «Обзор литературы по вопросам культуры и просвещения народов СССР» (М.; Л., 1930) опубликована в журнале «Советская этнография» (1932. № 3. С. 129–132) под названием «За библиографию культуры народов СССР» (название, очевидно, редакционное).

67

Имеется в виду: Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых: (От начала русской образованности до наших дней). 2‑е изд., совершенно перераб., иллюстрированное. Пг., 1915. Т. 1, вып. 1–3: Предварительный список русских писателей и ученых и первые о них справки: (Емельянов – Куликов); Пг., 1918. Т. 2, вып. 4–5: (Куликов – Павлов).

68

ОР РНБ. Ф. 316. № 84. Л. 1–1 об.

69

Там же. Л. 2.

70

Владимир Эммануилович Банк (1876–1942), историк, библиотековед, библиограф; сотрудник Публичной библиотеки (с 1898 г.). Член совета НИИКа. В 1930‑е гг. подвергался репрессиям.

71

В списке штатного состава НИИКа на 20 мая 1931 г. фамилия М. К. отсутствует.

72

Издание выходило в Ленинграде в 1925–1934 гг.

73

СПбФ АРАН. Ф. 155. Оп. 2. № 7. Л. 177, 178 об. Дата заполнения анкетного листка: 24 мая 1931 г. Тем не менее в списке штатного состава НИИКа от 20 мая 1931 г. фамилия М. К. отсутствует (ЦГАЛИ СПб. Ф. 306. Оп. 2. № 65. Л. 1).

74

См.: Платонова Н. И. Годы репрессий в жизни С. И. Руденко: Сравнительный анализ архивных источников // Известия Алтайского гос. ун-та. 2008. Вып. 4/2. С. 151–158 (серия «История»).

75

Лепехин М. П. Об авторе этой книги // Здобнов Н. В. История русской библиографии от древнего периода до начала XX века / Коммент. изд. под ред. Н. К. Леликовой, М. П. Лепехина. М., 2012. С. XL.