Седьмой

– Выпускайте ботов, – велел Эрих.

Я сбросил щенов и стая радостно разлетелась вокруг «пчелы». Ну что ж… сейчас начнётся…

Падшие господства и власти исчезли.

Я поморгал, глядя на экран. Только что падших было видно, и на радаре, и в оптическом диапазоне. А вот их уже нет. Ни господств, ни властей, ни мелкой демонической шушеры. Остались два падших ангела, вот и всё.

– Серый‑один, цель изменилась, – сказал я. – Фиксирую исчезновение господств, властей и большинства демонов.

Эрих думал недолго.

– Авангард, ракетный залп, накрыть вероятную траекторию.

Я понимал, о чём он думает. Что, если наши главные цели применили какую‑то новую маскировку, разом уйдя в невидимость? И сейчас продолжают нестись к нам навстречу, незаметные, но смертоносные.

«Пчелу» тряхнуло, ракета соскочила с подвески и ушла вперёд. Одновременно выстрелили ещё три «пчелы».

Мелкие демоны в свободном полёте размером не больше «пчелы», да и по возможностям не сильно нас превосходят. Ангелы в полёте одеты в ореол – белое энергетическое сияние, скрывающее и защищающее почти человеческое тело. Демоны тоже, только цвет сияния тёмно‑зелёный, болотный.

Увидев залп, демоны стали расходиться, пытаясь растянуть наши ракеты в стороны. Замелькали тусклые вспышки. Одна из ракет, запущенных оранжевыми, растворилась в прямом попадании.

Но три ракеты подобрались к целям достаточно близко, чтобы их искины, настроенные на героическую гибель, сочли правильным подорвать боеголовки.

Эфир наполнился радостными криками, когда первый из демонов полыхнул в унисон с близким ядерным взрывом.

В космосе нет ударной волны, потому что нет и атмосферы. Из поражающих факторов – только излучение во всех возможных спектрах.

Но одному демону и этого хватило. Может быть, когда он маневрировал, тёмный ореол был открыт для движения, может быть, сам готовился стрелять или вёл сеанс связи. Но ореол пропустил пучок энергии и тот нарушил что‑то очень важное в организме демона.

Второй сумел уйти от взрывов, но маневрируя потерял ход, его вынесло навстречу нам, и он оказался слишком близко.

– Осы, кинетика! – крикнул Эрих.

Я увёл «пчелу» в сторону, когда три тяжелых истребителя выпустили кассеты в сторону демона. Боты кинулись за мной, хоть я был почти уверен, что их сметёт залпом. Но они увернулись, хорошие щены!

Демона накрыло волной ванадиевых игл.

У всего есть свои пределы, у защитной ауры демонов тоже. Что сработало – молитвы старцев, отшельников и монахинь, снаряжавших кассеты на далёкой Земле или обычные законы физики – не знаю. Я лично поставил бы на законы физики и скорость восемьдесят километров в секунду на траектории схождения.

Болотная аура мигнула и погасла. Я вытянул руки, тормозя и сближаясь с разлетающимися фрагментами. Один из ботов, кажется, Лайка, отработал по опасно приблизившемуся осколку и заметался вокруг в щенячьем восторге.

– Синий‑два, проверь, – сухо скомандовал Эрих. – Всем, активный поиск! Где эти твари?

Старших демонов не было. Они что же, сбежали? Но не было никаких признаков портала…

Я сбросил ход, даже в глазах потемнело от перегрузок. Потряс головой, приложился к соску. Тот был сух и пуст.

– Питание не было установлено, – сообщил искин.

Ах ты ж гадина, раньше не мог сказать! А если бой затянется? Я уже был весь в поту, хотел пить, да и от глотка стимулятора бы не отказался.

Но страдать по этому поводу сейчас было бы непродуктивно. Я медленно подвёл "пчелу" к большому фрагменту демона, предоставив искину поработать и уравнять скорости. Индикатор радиации чуть‑чуть подрагивал, но был пока в зеленой зоне. Демона разнесло чисто, а Каллисто слишком далеко от активных областей. Здесь магнитосфера Юпитера скорее защищает нас от космической радиации, чем убивает своим фоном.

– Синий‑два, жду отчет! – рявкнул Эрих. Точнее, попытался рявкнуть, голосок у него тонкий, несмотря на возраст.

– Наблюдаю органические фрагменты демона, – ответил я. – Контакт отчетливый, визуальный. Невооруженным глазом.

– Мёртв? – спросил Эрих.

– О, да, – сказал я.

Искин хорошо уравнял скорости. Фрагмент проплывал рядом со мной, метрах в пяти. Это была верхняя часть торса с одной рукой, вторую оторвало, и головой. Вокруг шариками алого льда витала замёрзшая кровь. Демон был седовлас, выглядел пожилым и благообразным, даже с покрытыми льдом глазами. Рот раскрыт будто в крике, зубы белеют в отблесках света от далёкого Солнца.

– Сбрось маяк, – велел Эрих. Он будто даже подобрел. – Хорошая работа. Авангард и «осы», всем благодарность! А теперь ищем остальных!

Говорил он так уверенно и воинственно, словно найдя парочку господств и четыре власти мы разберём их на куски так же спокойно, как двух мелких демонов.

Самое смешное, что все разом в это поверили.

Я услышал пару воинственных кличей, несколько предположений – больше всего мне понравилась версия, что на нас пёрло два наглых демона, а всё остальное было обманом, мороком, рассеявшимся на близком расстоянии.

– Полковник Уильямс, – тем временем докладывал Эрих по открытому каналу. – Огневой контакт, обнаружили и уничтожили двух демонов нижнего чина. Потерь нет. господства и власти исчезли. Осуществляем поиск. Просим активное сканирование с «Бабочки» и базы.

– Хорошая работа, – ответил полковник. – Будет вам сканирование. Осторожнее там!

– Всегда, – ответил Эрих.

Я представил, как «Бабочка» разворачивается в нашу сторону, распускает гигантские антенные крылья – и принимается сканировать пространство во всех доступных диапазонах.

Если старшие чины не были иллюзией, если они не исхитрились уйти в портал каким‑то новым незаметным образом, то «Бабочка» их найдёт.

Пусть это будет иллюзия, а?

Пусть девчонки с «Бабочки» скажут, что пространство чисто?

– Второе крыло, назад! – закричал полковник. – Атака базы!

Отметки на экранах появились практически одновременно с его криком. Два господства, четыре власти, четыре мелких демона. Уйдя в невидимость, они резко сменили курс и пошли к Каллисто по огромной дуге, бросив двух демонов отвлекать нас и умирать. Только активное сканирование с «Бабочки» смогло их выявить, может по гравитационному следу, а может по затемнению звёзд и прочим вторичным признакам.

Всё наше крыло оказалось растянуто в пространстве, отправившись навстречу врагу. Третье крыло ещё в схватке с проклятыми, хотя явно побеждало.

На орбите Каллисто оставались «Жук» с «Бабочкой» и неполное первое крыло. Маловато даже для боя с одним господством.

– Все назад, – сказал Эрих.

Но задора в его голосе больше не было. Мы не успевали.

Мы никак не успевали!

Глава пятая

На базу падшие раньше не нападали. Низшая иерархия порой подбиралась к Калисто и затевала бой с истребителями, но близко к базе демоны не приближались. Средняя и высшая иерархия людей всегда игнорировала, словно драться с нами было ниже их достоинства.

Землю в тридцать шестом году атаковал Падший престол. Но даже он не особо обращал внимания на людей – бродил, а точнее катался вдоль берега, несколько раз отправил в небо конвои с пробами воды (побережье Корсики и Сардинии тоже пострадало), сжёг три десятка натовских истребителей и десяток военных кораблей, попытавшихся его атаковать. А так – человеческой вознёй и попытками общаться не интересовался.

Той ночью, когда по призыву из Рима, Москвы, Иерусалима и Мекки человечество принялось коллективно молиться, американские военные, видимо не уверенные в помощи свыше, саданули по престолу ядерным оружием. Все ракеты престол сжёг в полёте, а вот торпеду с термоядерной боеголовкой пропустил. Ему порвало и сожгло одно из колёс, престол рухнул на берегу Сицилии вблизи Палермо, подёргался там, разнеся в прах несколько городишек, поднялся. И вот тут, вполне возможно, настала бы жесть.

Но в этот момент свершилось Чудо – в небе материализовался херувим, который разнёс раненого престола на кусочки.

Потом херувим воспарил и исчез, зато в ООН появился ангел младшего чина, который и провёл переговоры с человечеством. По итогу было создано Небесное Воинство, Земля была взята под охрану, но на неё Падшие больше не посягали. Зато Луна, Марс, Юпитер и Сатурн превратились в арены ожесточенных схваток… где мы по мере сил помогаем ангелам в их битве.

Однако сейчас шесть Падших средней иерархии приближались к Каллисто.

– Заходим по схеме, – сказал Эрих и нам на экраны выскочили новые боевые задания. – Ввязываемся в бой… и по ситуации. Кто погибнет, не тормозите, сразу в ангары и взлёт!

Так было не принято, но никто, конечно, не спорил. Я дал щенам команду подцепиться обратно к «пчеле», пусть экономят запас рабочего тела в двигателях и занял своё место по схеме – рядом с Паоло и Джеем. Элен до сих пор в пространстве не было, скорее всего, её истребитель оказался не готов к взлёту.

Тем временем на подходе к Каллисто начался бой. Сашка, лидер первого крыла, не стал распылять силы и бросил все истребители в атаку на две Власти, вырвавшиеся вперёд. Власти крупные, до пятидесяти метров ростом, но это всё ореол, у Ангелов белый, а у Падших – багровый. Само тело у Властей не больше трех метров.

Впрочем, в бою им это не мешает. Пылающая огненная фигура действует как единый организм, будто собранная из расплавленного стекла – и столь же гибкая и подвижная.

В пространстве сверкнули огненные мечи, замерцали вспышки лазерных излучателей. Один за другим взорвались и разлетелись раскалённой пылью четыре истребителя, ещё два кувыркаясь отклонились от курса.

Но напор крыла сработал. Замерцало и погасло багровое сияние одной власти, потом разлетелся огненным шаром ореол второй.

– Красавчики! – донёсся голос Сашки. – Делай два…

Оставшиеся истребители крыла развернулись, заходя на господства и власти. Но те, оценив атаку, держались вместе. Господства (в ореоле их трудно отличить) подняли общий щит почти километрового диаметра, пылающий багровый диск, закрывшись им от надвигающихся истребителей. Такой не пробить, не обогнуть на достигнутых скоростях, и я понятия не имел, на что рассчитывает Сашка. На то, что мы ударим Падшим в спину? Мы не успеем! Им придётся либо свернуть, либо истребители размажет о щит!

– Начинаем! – сказал Сашка. Очень спокойно.

И в тот же миг экран заполнили сигнатуры стартовавших с базы ракет.

На моей памяти база ещё никогда не наносила такой удар. Временами велись тренировочные стрельбы, несколько раз база подавляла огнём Падших, завязавших бой с истребителями поблизости. Но каждый раз это было два‑три пуска и без особого результата. Ну – разнесли пару астероидов, неосторожно пролетавших мимо. Один раз отпугнули парочку Падших…

Сейчас все три ракетные станции базы выпустили полный боекомплект – по четыре ракеты. Вначале по одной, потом ещё по три.

В пространстве повисла тишина. Мы приближались, мы выжимали из двигателей всё, но лететь нам оставалось еще минут пятнадцать.

А первым ракетам с базы секунд двадцать.

Кинетическое оружие – это очень просто, очень старомодно и очень мощно. Куда эффективнее всех лучевых пушек, которым ещё надо исхитриться попасть в цель и пробить ангельский ореол. Хорошо намоленные металлические стержни шьют Падших насквозь, и даже испарясь в ореоле накрывают врага расплавленной шрапнелью. Ведь там, внутри силовых полей, воплотившееся в материальной реальности тело из костей и мяса, удивительно совершенное, но самое обычное…

– Всем затемнить экраны и фонарь, – внезапно сказал Эрих.

Вначале я не понял.

«Быстро!» – крикнул в голове альтер.

– Защита зрения! – скомандовал я, искин послушно затемнил фонарь и опустил фильтры на камеры. Изображение на экранах потемнело.

Нет, это что, серьёзно?

Пространство залило светом – даже сквозь тёмные фильтры экраны заполыхали. Датчик радиации скакнул в жёлтое. Привет, вторичка.

Термоядерные заряды? Но зачем? Рассчитывать на прямое попадание наивно, а в вакууме нет ударной волны…

Экраны просветлели.

Как я и полагал, щит, поставленный Господствами, устоял, сами Падшие тоже были целы. Но теперь я понимал, в чём состоял замысел ракетчиков. Щит хоть и отразил ударивший в него изнутри поток энергии, но утратил яркость, из тёмно‑багрового стал светло‑розовым…

И тут взорвались девять ракет, идущих вторым эшелоном. Распались на кассеты, идущие вперёд с нарастающим ускорением.

Господства и власти устояли. Четыре младших демона распались во вспышках алого света.

С замиранием сердца я вдруг понял, что у первого крыла и ракетчиков базы всё может получиться. Щит ослаб, поддерживать его и одновременно отбиваться от ракетного залпа не смогут даже господства. Им придётся ввязаться в бой против истребителей, одновременно с Каллисто начнут бить лучевые пушки, потом пойдет новый залп. Кого‑то из наших накроет «дружественным» огнём, но тут подойдём мы, вернутся остатки третьего крыла…

А ведь справимся!

Щит замигал и погас. Господства и власти приняли неизбежное, сбросили поддержание щита и вступили в бой с первым крылом.

«Слава», – произнёс альтер. «Я не хотел бы тебя расстраивать. Но подумай вот о чём – фиксировалось не менее восьми демонов младшего чина. Может быть и на один‑два больше. Двоих оставили отвлекать нас, они убиты. Четверо погибло сейчас. А где ещё как минимум двое?»

Я замотал головой, скользя взглядом от экрана к экрану. «Бабочка» светила вовсю, никто её не атаковал. Радары базы тоже исправно гнали информацию. Падших нигде не было. А ведь даже низший демонический чин не иголка в стоге сена, в отличие от высшего чина он может передвигаться в космосе только в ореоле. При активном сканировании ореол его выдаёт – как выдал Господства и власти.

Очень тупо погибающие сейчас в бою господства и власти…

Это же что‑то же выходит – средний чин прикрывает младший? Отвлекает нас?

И где тогда два демона?

Раз ореол их не выдаёт – значит, они…

Они не в космосе!

Я развернул «пчелу». Нашёл взглядом истребитель Джея, он был совсем рядом, метров пятьдесят‑шестьдесят.

Не было времени ничего объяснять, но почему‑то я подумал, что Джей не станет переспрашивать. Я зашевелил пальцами, отдавая команды на виртуальной клавиатуре – боты с щенами рывком отделились и, помедлив мгновение, по широкой дуге, огибая схватку, пошли к базе.

Боты нечасто возвращаются из боя самостоятельно, но такая возможность у них есть.

– Джей, – сказал я, установив персональный канал. – Убей меня.

Он помедлил секунду. Переспрашивать действительно не стал, но уточнил:

– А ты не хочешь открыть кабину? Или надо уничтожить и «пчелу»?

«Ты дурак», – вздохнул Боря.

– Я дурак, – согласился я. – Джей, тогда бери контроль над моей «пчелой».

Истребитель без пилота – это тоже оружие, пока работает искин или есть рядом ведущий.

А потом я открыл колпак и вакуум принял меня в свои жаркие объятия. Костюм пытался закрыть шлем, но я заставил его полностью распахнуться и вывалился из кабины. Было одновременно холодно, горячо, страшно, волшебно и очень, очень одиноко, когда я умирал, плывя рядом с истребителем в строю атакующего крыла, в небе висел Юпитер, огромный, куда больше, чем на земном небе Солнце, подо мной выгибался серо‑коричневый Каллисто, полыхал космос в точке перехвата, где билось первое крыло и Падшие…

Я, наконец‑то, умер.

Свет.

Приглушённый неяркий свет ночника на тумбочке.

Я лежал на кровати. Всё вокруг было неправильно! И кровать, и стены, и потолок – всё было… как в кино про земную жизнь!

А рядом со мной лежала голая женщина!

Лежала, совершенно не стесняясь, смотрела на меня задумчиво и ласково.

Я будто забыл, как дышать.

Женщина была старая, лет сорока, не меньше. Но почему‑то маленькая, с меня ростом…

Нет, идиот, это я взрослый и большой!

Даже не двадцатилетний, старше!

У меня что, секс? Настоящий? Был или будет?

– Слава? – спросила женщина. Голос у неё был хрипловатый и глубокий. – О чём ты задумался?

Я молчал. Она меня знает? Втянул со всхлипом воздух… и чуть не закашлялся от обилия запахов.

«Стоп, стоп, стоп!» – завопил Боря. «Спокойно! Нам надо понять, где ты и в чьём теле!»

– Когда у тебя такой взгляд, – помедлив продолжила женщина, – ты словно где‑то очень далеко. На Сатурне, да?

Она неловко рассмеялась, взяла мою руку и прижала к лицу.

– Прости. Не стоило этого говорить… не стоило…

Свет.

Тьма.

Свет.

Я моргнул, глядя в потолок. Так… всё непонятнее, потолок не голубой, обычные серые панели… я вроде как на Каллисто… но не в комнате для воскрешения…

Воздух точно наш, но какие‑то незнакомые тяжелые запахи в нём.

Но я на базе.

Я лежу… чёрт возьми, даже на кушетку не переложили, я в контейнере! Голубенькая простынка, тощая маленькая тушка…

Толкнув запор (хорошо, что крышка открывается и изнутри) я сбросил прозрачную пластину и сел. Подтянул пятку и посмотрел на цифру «7».

Ну да.

Движения были заторможенные, а ещё в помещении было прохладно. Подращенные до стандарта клоны лежат не в анабиозе, конечно, анабиоза у нас не придумали, но в состоянии гибернации. Если пилот гибнет, то в тушку накачивают стимуляторов, согревают и переносят на обычную кушетку.

Но в нашей ситуации явно было не до того. Контейнер стоял где‑то в глубинах клонарни, где я никогда и не бывал в сознании. Просторное помещение, дизайн производственный, по стенам трубы, на потолке лампы с холодным светом, повсюду уходящие в глубины станции проходы. И десятка три контейнеров. Их торопливо выкатили, вкололи нам стимулятор, но в неполной дозе и оставили лежать.

Понятно. При тех потерях, что предполагались, комнат для оживления не хватит.

Меня потряхивало, я встал, выбрался из контейнера. Отпихнул его, контейнер покатился на крошечных колесиках, но перед этим взял простыню и обмотал вокруг талии.

С чего бы я начал стесняться кого‑то после воскрешения?

Видимо, от этого сна – не сна, в котором красивая, хоть и старая женщина целовала мою руку…

Я заглянул в соседние контейнеры. Там лежали пилоты, мальчишки и девчонки, всех их я, конечно же, знал. Нас ведь не так много, а с третью ребят мы росли и тренировались вместе.

Кто‑то из наших был в глубокой отключке, кто‑то, казалось, просыпался – может быть тоже погиб и сейчас приходит в себя?

Но тормошить и будить я никого не решился. Вдруг что‑то испорчу?

– Эй! – осторожно позвал я. – Кто тут есть? Второй‑синий второе крыло, Святослав Морозов! Я вернулся!

Тишина.

Нет, какие‑то смутные звуки откуда‑то доносятся.

«Слава. Я понимаю, что ты ошарашен, я тоже. Но как ты помнишь, мы выпрыгнули голышом в пустоту не потому, что нам стало жарко».

Ну надо же! У Бори прорезалось что‑то вроде чувства юмора!

Спорить я не стал, он был прав. Так что я пошёл‑побежал большими легкими скачками, стараясь не налетать на контейнеры. Сила тяжести маленькая, а вот инерция никуда не делась, синяков наставить легко…

У одного из проходов на стене нашлась схема помещений, я постоял полминуты и вроде бы разобрался, в какой части клонарни нахожусь – в «Подготовительной – 3». Вот сюда свернуть и выйду к комнатам воскрешения.

Но насторожившие меня звуки шли с другой стороны.

– Что я делаю… – прошептал я, но ответа ждать было не от кого.

Так что я просто пошёл на звук, свернул в узкий проход и двинулся по длинному холодному коридору, шлепая пятками по линолеуму.

И чем отчетливее я слышал звуки, тем меньше они мне нравились. Звуки походили на стрельбу.

Секунд через десять я понял, что не ошибся. На полу лежало тело морпеха в полном боевом. Одна рука была отрублена, повсюду кровь. Я посмотрел на рану – края казались обожженными.

Падшие.

Укороченный автомат морпеха стал ещё короче – ствол наполовину был отрублен огненным мечом. Может из него и можно было стрелять, но я не настолько в этом разбираюсь. Так что я вытащил из кобуры морпеха пистолет и побежал дальше. Пистолет оттягивал руку, а на поворотах пытался вырваться из пальцев.

Звуки становились всё ближе. Стреляли два автомата, короткими экономными очередями.

Я перепрыгнул через ещё два трупа морпехов. Эти оказались обезглавлены. Автоматы целы, но я уже понял, что отдачей меня унесёт в ближайшую стену и не стал их брать.

Толкнул дверь с надписью «Центр доращивания – 2».

Тут было гораздо ярче и теплее. Помещение здоровенное, метров сто – сто пятьдесят квадратных. Дальние стены покрывали стойки со стеклянными цилиндрами, заполненными мутной белой жидкостью. Сквозь неё просвечивали розовато‑красные тельца младенцев.

Ближе к дверям стойки тоже были, но почти все разбитые. Пол заливала белая жидкость, неприятно липнущая к ногам, по ней изгибались, тая, прожилки крови. Ещё на полу было очень много битого стекла и десятка три младенцев. В основном мёртвых, но некоторые подёргивались.

Странно, но меня не замутило и орать я тоже не стал.

Ангел стоял сразу за дверью, боком ко мне. Ореол вокруг него был слабым, розовым спереди, а со спины совсем белым. Этот ангел был нагим и бескрылым.

Падший.

В правой руке ангел держал огненный меч. Меч почти неуловимо подёргивался и от него рикошетили пули. Не то двое, не то трое морпехов держали оборону в дальнем конце, прикрываясь перевернутыми на бок лабораторными столами.

Я пошёл босиком по бело‑красной жиже, заходя ангелу за спину. Морпехи прекратили стрелять, видимо, боялись попасть в меня.

Я приблизился к ангелу так близко, что мог бы прижать пистолет к его белоснежной коже. Остановился. Поднял руку с пистолетом. Падший медленно повернулся, посмотрел сквозь меня, продолжая прикрываться мечом от морпехов. Рука его словно жила своей жизнью, загнулась за спину, подрагивала. Может у него на руке глаза есть, как у серафима на крыльях?

Лицо у ангела было красивое, рост метра два с небольшим. Он слепо смотрел поверх меня, потом начал крутить головой, пытаясь отыскать то, что его насторожило.

– Бах, – сказал я.

Ангел вздрогнул и взгляд его сфокусировался.

– Бах, – повторил я. – Бах, бах!

– Святослав Морозов, – сказал падший торжественно. – Преклони колени, ты стоишь перед ангелом.

– Да какой ты ангел? – спросил я, продолжая целиться ему в грудь.

– Падший.

– А мне кажется, ты фуфло, – сказал я и выстрелил.

Кинетика она такая, надежная, но палка о двух концах. Серебряная пуля пробила грудь ангелу, а моя рука с пистолетом дёрнулась и засадила мне же по подбородку. По груди ангела потекла кровь, у меня во рту тоже стало солоно.

Ангел постоял, потом моргнул. Глянул мельком на шевелящегося под ногами младенца. Тот, похоже, был вполне готов родиться, когда его цилиндр разнесло на куски.

– Это лежишь ты, – сказал ангел, поднимая ногу. – И если не бросишь оружие и не преклонишься…

Я даже почувствовал, как от него пошла темная благодать, проклятие, попросту говоря.

– Дурак, это девочка, – сказал я и выстрелил ещё раз, в голову, когда падший вновь опустил взгляд.

Голова падшего разлетелась на куски, он рухнул. Огненный меч упал на пол, зашипел и погас.

Я подумал, что нужно поднять младенца. Честно говоря, я не заметил, мальчик это или девочка.

Но у меня тряслись руки, поэтому я бросил пистолет – тот упал мягко, неторопливо, и прислонился к стене. От укрытия ко мне бросились два морпеха и, вот уж кого не ожидал увидеть, кардиолог Хенрик. Морпехи были в форме, Хенрик в халате на голое тело.

– Малец… малец, как же я тебе рад… – один из морпехов на миг обнял меня, и я даже не стал объяснять, что двадцатилетнего пилота называть мальцом неправильно. Морпехи, не выпуская оружия, принялись поднимать живых младенцев, которые немедленно начали вопить.

Хенрик сунул мне в руку леденец, достав его из кармана халата.

– Держи!

– Да отвали ты, кусок дерьма! – завопил я. – Что ты вечно глумишься, дебил?

Хенрик заморгал, растерянно глядя на меня.

– Тебе нужен сахар! Вам всем нужно сладкое после воскрешения! Мозгу нужно, сердцу нужно! Почему вы всегда ругаетесь и не берете?

Он махнул рукой и тоже принялся поднимать младенцев.

В помещении стоял ор, воняло кровью, химией и дитячьими какашками.

Я тупо смотрел то на леденец, то на Хенрика. Кардиолог был совсем немолодым, несуразным, некампанейским.

Мне вдруг стало понятно, что он действительно совал нам леденцы, потому что считал это полезным. А хохотать принимался потому, что наша реакция его смущала.

Я развернул леденец и сунул в рот. Сказал:

– Там убитые. Морпехи.

– Знаем, – сказал морпех, кладя на стол младенца, которого чуть не раздавил падший. Принялся заворачивать в какую‑то тряпку.

– Их могло быть несколько. Падших.

– Трое их было. Это последний. Заверни дитя во что‑нибудь.