Инструмент Творца

– Погожий день, а вы, Александр, опять один. Что же, Маша, ленится и не хочет составить вам пару? – с легким укором заметила хозяйка таксы.

– Ленится, Фаина Ивановна, – подтвердил ее слова инженер и вновь бросил мяч Еве, только что принесенный ей.

– Дело молодое… А у вас как дела, Александр? Не болеете? Я ведь терапевтом проработала всю жизнь, вижу.

– Да нет, Фаина Ивановна. Не беспокойтесь – усталость накопилась. В эти выходные решил отдохнуть. Уже лучше.

Инженер очередной раз взял у Евы мячик и бросил вперед.

– Многие думали – уже лучше. Не пугаю, но пройти обследование не помешает. Послушай меня. А Маше передайте, если на прогулки не пойдет, я сама к вам домой с Евой приду и…

Фаина Ивановна закашлялась: больное горло не позволяло долго разговаривать.

– Извините, Александр, хроническое. С работы еще. Берегите здоровье свое и семьи – самое главное.

– Спасибо, Фаина Ивановна.

– Да за что спасибо?! Себя берегите!

Они разошлись. Ева какое-то время бежала рядом с инженером, но заметив, что хозяйка удаляется, развернулась и рванула со всех ног догонять ее.

Главный вход в парк, от которого начиналась центральная аллея, охраняли две старинные башни из красного кирпича с караульнями. Инженер, задумавшись, задержался; он гулял по парку раньше часто и мог с удовольствием поведать любому поинтересовавшемуся случайному прохожему об его удивительной истории и особенностях. Но о том, куда он стремился проникнуть с помощью оборудования лаборатории, он не знал и не представлял абсолютно ничего. Он лишь верил – это «ТАМ» существует.

Центральная аллея вывела инженера к усадьбе, пройдя которую, он оказался на берег небольшого пруда. Посетителей парка гуляло мало, и найти свободное место не составило труда. Инженер смотрел на воду. Изредка, от небольшого порыва ветра, по водяной глади пробегала легкая рябь, разбивая дорожку отражающегося солнечного света на миллиарды осколков звезд.

«Вот и во Вселенной свет мчится по бескрайним просторам пространства-времени, переливаясь на гравитационных волнах, искажается и образует свою уникальную дорогу. Мы тут, сейчас, видим его конечный путь и можем лишь догадываться о космической колыбели, из которой он вышел. А дальше не важно, что докажем своими формулами: всё равно видим только прошлое, пытаясь заглянуть в будущее – так устроен Мир».

Жена и дочь продолжали спать, когда инженер вернулся домой. Стараясь не шуметь, он прошел в гостиную, где в книжном шкафе дожидалась накануне купленная новая книга – биография одного из известнейших писателей России начала двадцатого века. На некоторое время книга отвлекла от реальности, увлекла инженера; но прежние мысли о прошедших событиях потихоньку вновь возвращались, разбивая единую смысловую линию текста на теряющие взаимосвязь эпизоды. Приходилось перечитывать заново предложения, чтобы понять то, что без осмысления было прочитано ранее. Чтение стало быстро утомлять. Он отложил книгу в сторону и взял телефон.

«Позвоню: встретимся, побеседуем. Заинтересовал всё-таки наш проект».

После нескольких гудков в телефоне послышался голос астронома.

– Слушаю, – энергично ответил он.

– Доброго утра, Сергей.

– И вам доброго, Александр.

– Я готов встретиться с вами: где и когда? – без лишних слов сразу начал с главного инженер.

– Вы заинтересовались. Хорошо. Встречаемся на площади около Храма Василия Блаженного через три часа. Вы согласны?

– Да, без проблем. До встречи.

Инженер положил телефон рядом с книгой. У него оставалось пару часов свободного времени на домашние дела.

Глава 5. Человек никогда не ошибается один.

– Великий Храм, – пододвигая к себе ближе тарелку с салатом, продолжил начавшийся при встрече на площади, разговор астроном. – На Руси любили и почитали юродивых – мнимых безумцев, обладающих даром прорицания. Нищие телом, они обладали богатым внутренним духовным миром. Безумие не обязательно равняется чему-то ненормальному: иногда мы просто не способны сразу понять. О различных чудесах, сотворенных юродивым Василием Блаженным, достаточно свидетельств. Главные же из них связанны с пророчествами. Когда он умер, сам царь Иоанн Грозный нес тело в последний путь… Шла молва о чудесах и после упокоения юродивого.

– Придания… В своем большинстве, люди очень охотно верят в чудо, – скептически возразил инженер, разглядывая узор из пенки в принесенной чашке кофе. – Эта чашка также предскажет, если как следует пофантазировать.

– Вы – патологический скептик, Александр, – нисколько не смутился астроном сравнению инженером юродивого с чашкой кофе. – Современный мир многогранен, и каждый вправе выбора веры. Я, как верующий, осуждаю вас, а как ученый, вполне объясняю себе вашу прямоту. Наука абсолютно нетерпима к чудесам и с успехом с ними борется, но параллельно делает вид, что не замечает главного чуда – чуда в способности ВЕРИТЬ.

– Да, наука пока не всесильна, – согласился инженер. – Тем лучше – есть к чему стремиться.

Они прервались, чтобы дать себе отдохнуть от слов и насладиться поданными блюдами.

– По вопросу встречи, – отставил пустую тарелку в сторону и, пододвинув стакан с апельсиновым соком, вернулся к беседе астроном. – Я, после того как позавчера вернулся домой, долго думал. Сомнения не давали покоя: сначала ваша уверенность в успехе, когда, с ваших же слов, получилось зарегистрировать сигнал, а затем, после просмотра видеозаписей, у вас обнаружился страшно растерянный вид. Признайтесь, вы до сих пор верите, что были правы, и пытаетесь найти объяснения своим же воспоминаниям?

– Сложно смириться. Воспоминания очень реальны, но я пробую забыть их, списав на усталость, – ожидал подобного вопроса инженер.

– А зачем вы перед уходом интересовались координатами? Хотели сравнить с координатами в вашей памяти? Совпали?

– Нет, – выдохнул инженер, покачав головой.

Он замолчал: вопросы вернули мысли в прошлое к недавним экспериментам. Официант принес счет и принялся убирать использованную посуду со стола на поднос, ожидая оплаты.

– Спасибо, как всегда замечательно, – расплачиваясь за обед, поблагодарил астроном.

– Вам большое спасибо за посещение нашего ресторана и, отдельное, как постоянному клиенту, – любезно ответил официант и развернулся к инженеру, ожидая оплаты и от него.

Последовала неприлично длинная молчаливая пауза. Официант стоял перед инженером и протягивал счет, справедливо ожидая оплаты, но инженер не реагировал. Клиент тихо сидел, сложив руки на столе, и, не моргая, смотрел на пустую одинокую кружку из-под кофе. Лицо официанта сменило выражение на легкое беспокойство и недоумение.

– Простите, ваш счет, – повторил попытку обратить на себя внимание официант.

Реакции со стороны инженера не последовало.

– Ваш счет, – с положенным по правилам заведения спокойствием, но с повышенным голосом, повторил официант. – Простите, вы слышите меня?

Ответ снова не последовал. Официант вопросительно посмотрел на астронома.

– Извините моего коллегу. Он долго занимается сложной научной работой. Я рассчитаюсь.

Официант, получив оплату и забрав на поднос к остальной посуде последнюю кружку, поблагодарил и удалился, оставив странного посетителя дальше молчаливо сидеть уже за совершенно пустым столиком.

– Не сов-па-ли, – вдруг по слогам сложил инженер. – Там были другие, отличные от наших, настоящих. Я хотел ввести их, но почему-то передумал.

Астронома, было привыкший к маятниковому настроению инженера, вновь поразился резкой перемене: взгляд инженера загорелся, появилась твердая уверенность в словах.

– Почему передумали? – переспросил озадаченно астроном, не понимая и продолжая наблюдать за дальнейшим состоянием Александра.

– Не знаю: что-то внутри остановило? Вдруг перестал верить себе. Столько лет бесконечные расчеты, эксперименты… Почувствовал страх: я побоялся сойти с ума. Да и до сих пор… Прекращать всё! – вспыхнувшие мгновение назад глаза погасли и опустились, найдя на скатерти стола место унесенной официантом кружки.

Последние слова показались астроному довольно решительными.

– Человек я временный и мне не судить о правильности решения. Единственное, – астроном прикусил нижнюю губу, подбирая правильные слова. – Ради, как говорится, спортивного интереса, попробуем ввести координаты из вашей памяти. Если вы были правы?..

На этот раз перемене мнения астронома удивился инженер.

– Вы же с недоверием отнеслись к проекту, а тут неожиданно с оптимизмом предлагаете продолжить? Странно… но спасибо за поддержку. Только толку не будет: перепробовано бесчисленное множество различных комбинаций. Очередная бестолковая трата времени.

– Жаль от вас слышать. Опустились руки. Я понимаю – столько неудач. Знаете, есть хорошее высказывание, что каждую неудачу, или ошибку, непременно нужно воспринимать в качестве ценного опыта в том, как не стоит поступать в дальнейшем. Мне всё-таки кажется, что вы приблизились невероятно близко к успеху.

– Нет, не хочу! Не уговаривайте!.. Я устал!

Инженер встал из-за стола и собрался уходить.

В руках астронома оставался последний козырь.

– Северное сияние, – спокойно произнес он.

– Что?– совершенно не понял смысла в сказанном инженер.

– Северное сияние,– повторил астроном, не меняя интонации.

– Какое северное сияние? Вы про что? – он держался за спинку стула, только что хотевший подвинуть его к столу, но так и замер.

– В прошлый четверг, вечером, наблюдалось сильнейшее северное сияние. Последний раз подобное случилось в восьмидесятых годах. Мы не заметили в силу занятости экспериментами. Вы не находите странного?

– Нет, не нахожу, – зачем-то обманул инженер, сейчас вспомнив разговор с женой день назад. Он тогда, как раз, и обратил внимание на совпадение по времени двух событий.

– Вы же сами вспоминали советских ученых, проводивших, подобные вашим, опыты, при активной фазе которых фиксировались спонтанные вспышки…

– Простите, вы уходите? – вежливый молодой голос отвлек астронома и инженера. К ним подошла худенькая, невысокого роста, с короткими крашенными в малиновый цвет волосами и невероятно очаровательной, с детским задором, улыбкой, сразу же располагающей к ее обладательнице, девушка, ожидающая свободного столика.

– Минуту, и столик ваш, – в ответ растянул улыбку астроном.

– Вспоминал ученых, – инженер посмотрел на отошедшую и ожидающую чуть в стороне посетительницу, к которой присоединился запоздавший юноша. – Но цитировал лишь записи со слов участников испытаний. Повторюсь, подтверждающих документов не сохранилось. Сияние – случайное совпадение. Тем более, эксперимент у нас не удался.

– У нас в моей памяти – нет, не удался, – не сдавался, но поторопился астроном, стараясь убедить инженера не оставлять проект и дать себе еще один шанс, – а у нас в вашей памяти, Александр, – да.

Инженер сел обратно, сложив руки на столе. Он закрыл ненадолго глаза, опустив голову.

– Запутался я, – пожаловался инженер, как будто сидит на приеме у врача. – Хорошо, мы попробуем, один раз. Введем координаты, которые я помню. Странно, я помню координаты, рассчитанные вами, а вы про них знать не знаете. Очень странно?.. Давайте, разъезжаемся по своим делам, а ближе к вечеру, думаю, часам к восьми, встречаемся в лаборатории. Эксперимент выполним вдвоем: не хочу своих привлекать; они обо мне и так черт знает что думают, после последней встречи. Как, договорились?

– Договорились, – поднялся со стула астроном.

– Подождите, а где счет за обед? – вспомнил инженер. – Про нас совсем забыли. Пойду, узнаю.

– Не стоит, – улыбнулся астроном. – Вы были увлечены своими мыслями, и мне пришлось за вас заплатить. Не беспокойтесь – отдадите по возможности.

– Точно завершу с проектом – выпадаю из реальности…

Они вместе вышли из ресторана и направились к станции метро. По пути инженер, поблагодарив, отдал долг астроному и дополнительно обсудил с ним некоторые детали вечерней работы…

– Долго ты в магазин ходил, – холодно бросила в сторону инженера слова жена, вернувшемуся домой. – А где продукты?

– Забыл, – спохватился он, понимая о бесполезности скрывать истинную цель своего ухода из дома, и добавил первое пришедшее в голову. – Схожу, куплю.

– Конечно, сходи. Через пару часов, глядишь, булку хлеба принесешь.

Инженер не хотел говорить жене о встрече с астрономом и предстоящей вечерней работе, так как обещал ей не соглашаться на утренний субботний звонок. Он знал – ссора не избежать, но скрыть правду…

– Встречались с астрономом. Он звонил, ты знаешь. У Храма Василию Блаженному. Мы… Мне, Маш, на работу, вечером.

Инженер затих, ожидая реакции жены. Затем, сняв обувь и подойдя к ней, постарался обнять.

– Перестань, – жена вырвалась из объятий. – Сумасшедший! Ты со своей работой совсем спятил. Отправляйся, чего ждать! Давай! Там и оставайся. И жену себе новую найди – Пенелопу; пусть тебя ждет хоть двадцать лет, хоть тридцать. Всё равно ты с нами почти не живешь: у тебя ведь нет семьи!

– Зря ты… Считаешь, я не беспокоюсь о вас, что вы мне не нужны? Ты об этом думаешь? Да, я работаю, много работаю. Но я работаю для нашего благополучия.

– Благополучия! – голос Маши начинал срываться на крик. – Благополучия! Ты вообще знаешь, что такое благополучие? Думаешь, деньги, дорогие вещи, хорошая еда и прочие материальные ценности являются единственным благом? Или твои опыты благополучие?! Нет! Есть более важные ценности: находиться вместе с семьей, любимым человеком, вместе встречать праздники, гулять, общаться, вместе проводить время дома, ходить в гости, навещать и самим приглашать друзей, делиться и радостными моментами жизни, и грустными. Кому-то это лишнее, устраивает, когда семейная квартира превращается в общежитие, или гостиницу, где каждый приходит только переночевать. Мне же такая жизнь не нужна!

Жена резко развернулась, быстрыми шагами прошла в спальню и с силой закрыла за собой дверь.

– Да ну тебя. Хочешь как лучше, – негромко успел пробормотать ей вслед инженер.

– А ты только хочешь, как лучше. Хочешь, и не делаешь! – уже из спальни за закрытой дверью ответила Маша. – Отстань.

Дочери дома не было. Интересоваться у жены, где находится Оля, после ссоры инженеру не хотелось. Все-таки сходив в магазин, он лежал на диване, слушал в наушниках старые джазовые мелодии. Чувство обиды постепенно сменилось чувством вины перед семьей и сожалением за принятое в ресторане решение. Звонок астроному и отказ от продолжения поисков ответов на самые сложные вопросы о существовании мира добавил бы новою жилку, укрепив обрывающуюся нить судьбы. Инженер не позвонил: желание прикоснуться к вечности оказалось сильней…

В Научно-исследовательский центр инженер подъехал чуть раньше согласованного времени, опередив астронома. Переодевшись, он прошел в лабораторию, включил оборудование и сел за свой рабочий компьютер, ожидая запуска программы. Рядом, на лабораторном столе, лежали оставленные в прошлый раз расчеты. Он было подхватил несколько исчерканных листков, но в тот же момент нервно бросил.

«Координаты… Какие были координаты: двадцать два, триста четыре, пять… Нет: двадцать два, четыреста три, пять… Или шесть? Забыл. Почему сразу не записал?! Думал, не пригодятся? Посмотреть прошлые записи? Зачем? Они ошибочны: несколько попыток сделали с ними – нулевой результат. Полная ерунда получается – приедет астроном, а я ему: «Извини, забыл координаты. Поехали домой». Он меня точно за идиота примет, в лучшем случае».

Инженер схватил карандаш, и, не задумываясь, написал на упавшем отдельно листке бумаги цифры; затем взял со стола расчеты астронома.

«Записи астронома. Пересчитывал. Координаты. Посмотрим. Что за черт?! Не понимаю, как?! Они полностью совпадают с написанными мной минуту назад. Но я абсолютно уверен – координаты из моей памяти и в расчетах были разные! Я же помню!»

Скрипнули петли открывающейся двери.

– Добрый вечер. Запоздал, – оправдываясь, поздоровался не первый раз за день астроном.

– Да, добрый, – бросил инженер сухое ответное приветствие.

– Вы не уверены в успехе? – астроном заметил напряженность в инженере. – Капля оптимизма не помешает, – он развернул стул и занял рабочее место Алексея.

– Пожалуй, вы правы, не помешает, – скривил губы инженер в ухмылке.

– Вид у вас изменился: сильно уставший, как в пятницу. Желаете, давайте перенесем работу. Я пойму. Заранее прошу простить за мое нетерпение, заставившее убедить вас приехать сюда в выходной день, – состояние собеседника насторожило астронома.

– Переносить не будем: оборудование приготовлено… Лучше, начнем… Правильно заметили – самочувствие отвратительное. Потерплю… Пару попыток, не более.

– Вы уверены?

– Потерплю, – прозвучало спокойнее. – Приступим.

Инженер ввел в программу координаты с листка, понимая о бессмысленности своих действий.

– Прошлый раз сфера в камере по-другому светилась. Что-то изменилось?

– Разница в этапах, или стадиях, эксперимента. На первом этапе в сфере создаются условия передачи сигнала через информационное поле – цвет смещается ближе к красному спектру. На втором этапе в сфере формируется самостоятельное информационное поле – новое поле, изолированное от общего, – цвет смещается ближе к фиолетовому спектру. Его вы видели; мы наблюдали за поведением материи в эволюционирующем новом поле. Первую часть пропустим: достаточно отправить и получить сигнал. Остальное – потом.

Инженер быстро набрал на клавиатуре необходимые параметры, нажал «ввод данных». Звонок исправно оповестил о готовности, и знакомый треск послышался со стороны блока «Б», но длился он не долго. Прошло не более минуты. Наступила тишина. Глаза инженера смотрели пристально на монитор.

– Стоп! – сам себе громко скомандовал он и нажал клавишу.

– У нас получилось? – быстрые перемены в настроении инженера, который уже раз удивили и обеспокоили астронома.

– Нет, – с непонятно откуда взявшейся бодростью последовал отчет.

– По вам не скажешь. Вы как волшебную пилюлю приняли. Неудачная попытка обрадовала?

– Попытка получить сигнал действительно не удалась. Ей и не суждено было быть удачной – я ввел координаты, заранее зная об их ошибочности.

– Вы специально? – опасения астронома о здоровье инженера росли.

– Вижу, вы начинаете беспокоиться за мое душевное состояние. Что ж, у вас есть все основания. Попробую оправдаться. Когда я приехал сюда, я, к своему ужасу, понял, что забыл правильную последовательность чисел. Мои старания вспомнить ни к чему не привели. Полностью замучив себя, я, не задумываясь, написал на листке число и сравнил с вашими расчетами: координаты оказались полностью одинаковыми. Шок! Цифра к цифре: на моем только что исписанном листке бумаги и сделанных вами записях два дня назад. Получалось, у меня в памяти ваши «правильные» координаты заменились воспоминанием ваших «неправильных» координат. Меня это просто убило. Как я себя пересилил продолжить эксперимент?.. Одна мысль – оставить надежду вам!

– Зачем? Отложенная казнь? Но, как я вижу, она не свершилась: у вас явно появилась уверенность. Откуда?

– Сам не знаю. Сразу с подтверждением команды на отправку сигнала, я вспомнил всё до мельчайших подробностей в тот вечер.

– И «правильные» координаты?

– Да!

– И вы готовы их ввести?

– Да! – ни малейшего сомнения не прозвучало в голосе инженера.

– Начнем? – теперь вопрос астронома звучал без недавнего энтузиазма, и в интонации скорее слышалось предложение и вовсе не начинать опыты.

– Через пятнадцать минут, – не уловив перемены в настроении астронома, с нарастающим оптимизмом предложил инженер. – Сделаем перерыв: чертовски захотелось чаю с чем-нибудь вкусным, например, вон с тем печеньем и конфетами. Почаевничаем?

– Поддерживаю, – кивнул астроном, внутри обрадовавшись появившемуся времени на обдумывание накопившихся мыслей.

Инженер записал вспомнившиеся ему координаты и направился включать чайник.

Две кружки с горячим чаем стояли на столе. Пар медленно поднимался над ними и растворялся в воздухе. Инженер с астрономом сидели на диване, ожидая, когда горячий напиток немного остынет.

– Помню, давно, – нарушил молчание астроном, – совсем в юном возрасте, я стоял на берегу медленно текущей реки. Солнце скрылось за лесом, и постепенно наступила удивительно тихая, летняя ночь. Отец с братом уплыли на лодке проверять рыболовные снасти, оставив меня одного следить за вещами и костром. Я, с поднятой головой, всматривался в бездонный океан Вселенной с миллиардом мерцающих звезд, ощущая себя частью невероятно большого, завораживающего мира. С тех пор чувство единения и сопричастности с нашим Миром навсегда закрепилось во мне, только усиливаясь с каждым годом. На следующий день я попросил родителей сводить меня в церковь и крестить, приняв веру. Позже пришло само понимание существования Великого замысла, превращающего «ничто» в жизнь. Попробуйте представить полную пустоту, ничто, в окружении другой полной пустоты, снова в окружении пустоты, и так далее. Этакая Матрешка из ничего. Не получается? Упрямо рисуются призрачные границы, наполняя пустоты смыслом. Да, человеческий мозг рождается с «предустановленной программой» самоограничения. Он не способен осмыслить то, чего нет. Ему постоянно нужен ориентир – далекий «маяк» в ночи, к которому необходимо плыть, не смотря не на что, даже понимая всю тщетность стараний когда-либо выйти рядом с ним на сушу. Вот человек и ищет бесконечно ответы на одни и те же вопросы – зачем? и почему? Два этих вопроса материальны, приземисты… Там они не нужны. Где есть всё и нет ничего одновременно, бессмысленно строить логические цепочки: ответ всегда один – Бог, не зависимо от того, что чувствует или думает человек при упоминании данного слова. Разрешено ли написать знак равенства между Богом и информационным полем? Никто не знает. Ваш эксперимент дает некоторую надежду, но с соблюдением особой осторожности – риск нарушить тонкий механизм Мироздания очень велик. В поддержку отсутствия равенства между Богом и Полем лишь предположу: Бог может и не знать всего происходящего в нашей Вселенной, или Вселенных, наблюдая со стороны на эволюцию мира под управлением Единого Поля и иногда исправляя ошибки, но он определенно знает секрет воскрешения пустоты. Он единственный способен возродить жизнь! Уберите Бога, и встает вопрос о самовозрождении Поля из вечного «ничто». И подумайте над сочетанием слов: пустота вечно существует. Бессмыслица какая-то, не находите?

Астроном взял кружку с чаем и, сделал пару глотков, поставил обратно. Инженер же сидел, облокотившись на подлокотник дивана, обдумывая услышанное. Его внутренний мир не принимал идею наличия Бога вне Поля. Бог имел право на существование только внутри и только при полном подчинении доказанным законам мироустройства.

– Я раньше не задумывался о значимости Бога, – заговорил инженер, стараясь аккуратнее выдавать свои мысли, хоть как-то касающиеся вопросов религии. – Я ученый, всю свою жизнь посвятивший изучению материи и энергетическим полям. Наука ушла далеко вперед: ученые научились расщеплять атомы, наблюдать за элементарными частицами в пограничных состояниях, когда они обладают свойствами, как материи, так и энергии с функциями волны. Более того, мы подошли очень близко к доказательству существования информационного поля. Оно объединяет всё, берет на себя ответственность за создание и развитие материи, развивается само, наполняясь информацией, новыми знаниями. Поле не пишет будущее – Поле обучается вместе с материей. Что же ему помогает поддерживать процесс эволюции? Мы долго думали и пришли к выводу: при негативном развитии процесса, всегда имеется возможность воспользоваться накопленными знаниями. Оно просто возвращает время назад в определенный момент прошлого, запуская заново цепочку событий и, тем самым, изменяя судьбу. По аналогии с операционной системой – Поле перезагружается, восстанавливаясь в стабильное рабочее состояние. Бесконечный естественный отбор в материальном мире с исправлением критических ошибок на энергетическом уровне – и есть процесс эволюции, и пока в нем Бог не просматривается! Я не отрицаю полностью его существование, или идеи вечного замысла, но доказательства? Написано и озвучено множество идей на этот счет, с легкость, впоследствии, опровергнутых. Нужны доказательства! Иначе, Бог – только предположение! Поле же реально; вы видели сами. Да, необходимо ответить на старый вопрос; не беспокойтесь, путь к решению уже хорошо просматривается и с каждым новым открытием становится короче. Путь же к пониманию существования Бога с годами толь туманнее. Он исчезает естественным образом с развитием цивилизации. Эволюция – вот тот Бог! или, как вы мудро сложили, то, что вечно запускает заново жизнь, не давая пустоте победить.

Наступило молчание. Оба погрузились в свои мысли, продолжая не торопясь допивать чай. Тихий звук работающего оборудования доносился из-за стеклянной перегородки.