Инструмент Творца

Наблюдающий за ним инженер не сдержал своего любопытства.

– Знаете, увидев вас, сразу представился образ монаха-отшельника; надеть скуфью – будьте уверены, настоящий священнослужитель. Вы служили в церкви?

– Нет. Но в Бога я верю. А вы, верите?

– Я?! Я слишком глубоко связан с наукой.

– И всё-таки, вы верующий?

Откровенный вопрос несколько смутил инженера.

– Я? Нет, не верующий. Я отношу себя к одной религии – науке.

– Знакомо.

– Что знакомо?

– Ответ ваш знаком. Вы пытаетесь вычеркнуть Бога, и сами в свои слова не слишком то и верите. Вы меня простите за прямой вопрос, если он смутил. Я, как уже и сказал, верю. Вам покажется забавным – верующий астроном. Астрофизики изучают небо и достоверно знают – во всем обозримом пространстве нет и признаков Рая в каноническом описании. Но каков Рай на самом деле? Нет, я ни сколько не хочу перечить Священному Писанию, а лишь принимаю действительность; знания изменились со времен появления Евангелия, и когда-то вслед за ними обновиться всё, и лишь вера должна остаться вечной.

– И вечный вопрос доказательства…

– А может, сам факт Вселенной – доказательство? И Поле, существование которого вы пытаетесь доказать, тоже является доказательством? Тогда эксперимент приобретает несколько иной характер.

– Я думал об этом; но я всё-таки отношу себя к тому числу ученых, которые считают, что Бог имеет право быть только в рамках фундаментальных законов природы. Чудес нет – есть вероятность появления какого-то чуда. Все должно подчиняться математике, цифрам. Бог создал Мир. А кто создал Бога? Или он был вечно?

– В науке, ведь, схожая ситуация: информационное поле открыли, а оно само по себе появилось? Из ничего? Постоянная недосказанность! Вам не кажется, что здесь и скрывается ответ на эти бесконечные вопросы? Рассуждая о Боге и Вечности – мы, скорее, говорим об одном. Просто одним удобно говорить Бог, а другим – Вечность. В религии Бог творит вечность, а в науке Вечность рождает Бога. Вы же не будете отрицать Вечность и ее право на любые комбинации?

– Нет.

– Зачем Бога отрицаете?

– Признаюсь, мне трудно вам ответить. Вы правильно заметили: постоянно остается недосказанность и мы, думая, что приближаемся к истине, кажется наоборот, удаляемся от нее. Но всё же, наука дает ответы, а религия оставляет человеку только веру. Достаточно ли ее одной?

Инженер обратил внимание на скучающих в ожидании дальнейших указаний ассистентов.

– У нас получился интересный разговор. Мы его обязательно продолжим, а нам пора вернуться к нашему эксперименту. Коллеги подготовили оборудование. Вы, вроде, завершили расчеты?

– Сделал попытку. Пришлось вас заставить подождать. Было нелегко, но, надеюсь, я справился. Вот результаты. Воспользуюсь телескопом?

– Да, конечно.

На мониторе компьютера появились панорама анизотропии реликтового излучения и изображение участка звездного неба, передаваемого в реальном времени с лабораторной обсерватории.

– На карте хорошо видно, что космическое высокочастотное фоновое излучение, оно же реликтовое, имеет участки как наиболее горячие – темного красного цвета, так и наиболее холодные – темного синего цвета. Самое темное синее пятно – и есть Сверхпустота Эридана. Через нее вы хотите подать сигнал к предполагаемой второй Вселенной?

– Да, именно сюда мы и целимся, – инженер не скрывал некоторого волнения.

– Перейдем к изображению участка звездного неба. Телескоп, предварительно по моей просьбе, ваши ассистенты направили на галактику с координатами, совпадающими с положением холодного пятна, и полученных расчетами в соответствии с теорией Эйнштейна об искажении пространства-времени. Теперь перенастроим телескоп.

Астроном ввел новые координаты. Изображение звездного неба стало меняться, пока не остановилось.

– Сейчас видим другую галактику с новыми координатами; я допустил отсутствие общей теории относительности Эйнштейна, а расчеты провел по классической теории Ньютона. Это наша «цель». Пустота Эридана за галактикой. Хотя, о чем я? Говорю – и не верю. По мне, простите, чистейшей воды авантюра. Координаты можете посмотреть на экране, либо в моих расчетах, а я передохну и понаблюдаю: всегда интересно посмотреть и перенять опыт.

Астроном отсел подальше, чтобы не мешать процессу эксперимента, и стал с любопытством следить за происходящим.

– Начнем. Алексей включай. Марина следи за приборами. Выходим на рабочий режим.

Послышался негромкий гул работы оборудования. На информационных экранах последовательно появлялись показатели текущего процесса, меняя свой цвет с красного на зеленый при достижении необходимых значений. Внутри среднего блока послышался сигнал, и над металлическим цилиндром загорелась красная лампа.

– Готово,– отчитался Алексей.

– Координаты введены в соответствии с расчетами?

– Да.

– Код помнишь?

– Да.

– Разрешай.

– Нажал.

– Ждем выхода на максимальную энергетическую мощность.

Инженер отвлекся от компьютера и повернулся к астроному.

– Есть пять минут. Вы не будете против продолжить недавний разговор?

– С вами интересно разговаривать. Я с удовольствие хотел бы узнать подробности ваших исследований и открытий.

– Теория есть, – инженер на секунду замолчал. – Есть теория, что информационное поле объединяет и управляет всеми квантовыми полями, и, соответственно, материей. Поле определяет, где и когда появится новая элементарная частица, задает ей первоначальные физические параметры. Человеческий мозг – как миниатюрное информационное поле, созданное в окружающем мире; в итоге получается информационная петля: единое информационное поле управляет процессами рождения материи из энергии квантовых полей, эволюционирующую в мыслящую субстанцию, способную самостоятельно выступать в роли строителя своего отдельного мира. Петля замыкается в наших головах; вся информация остается в Едином Поле, наполняя и давая возможность контролировать и управлять Вселенной. Что я подразумеваю под словом управлять? Излагая современным языком, Поле – программа, составленная из фундаментальных физико-математических законов, и запускающая, а затем контролирующая, определенный алгоритм действий, называемый нами эволюцией. Одна из основных задач – создание разума, насыщающего Поле новой информацией. Получается, поддерживая процесс эволюции материи, с момента появления разумного существа, оно также само начинает эволюционировать. Программа-поле самосовершенствуется, а чтобы процесс не прерывался, при необходимости, регулирует его, меняя скорость протекания, или, говоря проще, замедляя, либо ускоряя время. В самых критических случаях, Поле способно вернуть время назад, давая возможность событиям развиваться в другой последовательности, и оставляя у себя в памяти свершившиеся неудачные варианты будущего. Используя эти особенности Поля, мы смогли сначала подтвердить его существование, подключиться к нему и, даже, заглянуть вперед.

– Были удачные опыты с будущим временем? – астроном снял очки и, чуть прищурившись, посмотрел на инженера.

– В первых удачных экспериментах: за несколько миллисекунд до появления новой элементарной частицы, электрона, предсказали ее появление. В последующих экспериментах время предсказания получилось увеличить до одной секунды.

– Секунда… Не мало для уверенности в своих выводах и исключения ошибок?

– По меркам квантовой механики совсем не мало, а для отдельных частиц одна секунда – почти вечность.

– Понимаю. Я просто подумал о нашем большом мире. Вы пробовали с более крупными объектами.

– Да, пробовали. Безуспешно. Впрочем, есть еще один вариант, но это если улыбнется удача.

– Я когда-то слышал про подобное: в СССР пытались проводить исследования с трансформацией времени. Не помню фамилию профессора. Она тогда часто звучала в научных кругах.

– Лирских.

– Точно, Лирских. Потом как-то всё затихло быстро.

– Научная группа под руководством профессора Михаила Владимировича Лирского с помощью созданной ими экспериментальной установки сумела заглянуть в будущее. Люди, помещенные в нее, после завершения испытаний, рассказывали об очень необычных ощущениях, обладанием новой информацией, и, самое удивительное, фиксировались случаи предсказания ближайших событий. Притом, во время экспериментов часто замечались различные аномалии. Одно из них – редкое северное сияние. К сожалению, никаких документальных источников, подтверждающих успешность испытаний, как и оборудования, не осталось. Все сгорело. Сам же профессор давно умер, а вероятность много выдуманного, велика.

– Разве вы занимаетесь не тем же?

– Не совсем. Мы опираемся на научно доказанные факты; при Советах пользовались только набирающими силу новыми идеями и интуицию. Да и цели разные: они пытались увидеть будущее; для нас же сбывшиеся предсказания являются лучшим доказательством наличия Единого Поля, и, значит, реальности мгновенной передачи, или обмена, информации.

– Лишь передачи и обмена?

Пришлось прерваться: над головой астронома раздался громкий звонок, и, если бы он неожиданно снова оказался школе юным учеником, он немедленно бы поспешил в учебный класс занять место за партой, боясь опоздать и получить замечание.

– Здорово придумали! Звонок вам от Советов достался?

– При капитальном ремонте здания и перепланировке помещения под современную лабораторию я попросил его оставить. Наша реликвия! Очень быстро приводит организм в состояние полного функционала; спасибо школе, приучившей нас к дисциплине и мобилизации сил по системе Павлова. Честно, зря полностью ушли от советской системы образования. Много хорошего с ней пропало. Начнем!

Инженер резко повернулся к компьютеру и стал бегло вводить необходимые данные на клавиатуре. По экрану побежали бесконечные символы, иногда приостанавливаясь, оповещая о завершении очередного процесса. Несколько минут он молчал, занятый своим делом. Его ассистенты напряженно следили на своих мониторах за ходом выполняемых операций.

– Отключаем от информационного поля испытуемый образец материи на пять секунд. Алексей, отключай! Марина, следи и фиксируй результаты.

– Есть отключение! – подтвердил Алексей.

– Снимаем параметры. Ждем. Стоп! Проверяем… Хотите заглянуть внутрь «Сферы».

– Непременно! – астроном поднялся и подошел к инженеру.

– Посмотрите, – чуть развернул экран инженер.

– Красиво. Свет сферы внутри напоминает мне звездное сияние.

– В ней наш испытуемый образец материи. На данный момент его связь с информационным полем обратно восстановлена.

– Как вы понимаете, что материя изолирована.

– Здесь не сложно: наблюдаем за ней, регистрируем ее параметры. Как только она начинает терять стабильность и перестает подчиняться законам нашего мира, эксперимент вступает в активную стадию – «заблокированное Поле». И, знаете, как дальше себя начинает вести материя? Первый раз мы подумали на сбой в программе, но последующие опыты показали идентичные результаты. Она проявляла абсолютную самостоятельность, не взаимодействуя с внешними квантовыми полями. Пространство внутри сферы превратилось в отдельное информационное поле с отдельной Вселенной и новыми физическими законами. И совсем удивительное – материя стремится многократно копировать себя, что, в свою очередь, мы ей не позволяем, устанавливая барьеры и ограничения.

– Вдруг, барьеры и ограничения исчезнут?

– Новое поле внутри сферы устремиться в бесконтрольный рост, пытаясь преодолеть внешнее сопротивление. Единое Поле, скорее всего, его локализует и подчинит, так как обладает несравнимо большей информационной насыщенностью. Другое дело, оказаться в сфере человеку. Не готов предсказать последствия. Не представляю.

Он замолчал, обдумывая налетевшие мысли. Сигнал, прозвучавший от компьютера, вернул его обратно к работе.

– Нам пора продолжать. Взаимодействие с Единым Полем установлено. Приступаем к финальной части сегодняшних испытаний – пошлем сигнал и, если всё правильно, одновременно увидим входящий сигнал на регистраторе. Не забываем – получение сигнала означает, что точно такой же сигнал от нас регистрируют наши запутанные двойники в другой Вселенной.

Инженер вновь ввел данные на компьютере, и вновь громко прозвучал школьный звонок.

– Алексей, Марина! Старт!

Послышался легкий треск со стороны блока «Б», как если бы рядом включили детектор радиации, и он ее тут же обнаружил.

– Надеюсь, тут безопасно. Мы не облучимся?

– Не беспокойтесь. Радиация – исключена! Эксперименты совершенно чистые.

Над входом в цилиндрическую камеру со сферой, или просто – «Сфера», вновь загорелась предупреждающая красная лампа; в тот же момент раздался женский голос, сначала неуверенного, но, с приходом осознания к его обладательнице свершившегося невероятного факта, громкого и четкого.

– Сиг-нал. Сигнал!!!

– Что? – инженер, несмотря на долгие ожидания, был не готов к получению положительного результата, и оповещение Марины застало его врасплох.

– Еще раз, что ты сказала?!

– Сигнал, Александр Владимирович! Мы получили сигнал! Регистратор зафиксировал его.

– Невероятно! Ты записываешь?

– Автоматически записывается!

Инженер резко повернулся к Алексею.

– Стоп!

– Остановить эксперимент?! – удивленно переспросил тот.

– Да!!! Останавливай!!!

– Останавливаю! Отключение… Все, процесс остановлен.

Вопросительный взгляд и молчание коллег делали необходимостью дать хоть какое-то объяснение своему решению.

– Паузу сделаем, – задумчиво начал инженер, делая небольшие остановки после каждого предложения. – Перерыв, чтобы осмыслить первый удачный эксперимент за долгое время. Да, теория – теорией, а реальность должна быть реальной.

Он нажал на кнопку завершения работы компьютера.

– На сегодня хватит. Марина, достань дежурную бутылку шампанского и поставь на стол. Завтра повторим опыт, и, если получим идентичный результат, то да – сенсация! Тогда и выпьем шампанского, а пока она нам удачу пусть приманивает. Ученые те же люди – иногда можно и посуеверничать. Собираемся и домой…

Ночная темнота обходила большой, наполненный огнями миллиардов ламп, город стороной. Кипела московская, непривязанная к времени, жизнь. Свежий, начинающий остывать, воздух врывался в приоткрытое окно автомобиля и придавал бодрости.

– У Москвы хроническая бессонница, – пряча телефон в карман, заметил астроном.

– И желание скорее успеть. Я долго привыкал, когда переехал сюда на учебу, – голос инженера был уставшим.

– Люди торопятся жить.

– Скорее наоборот торопятся… Хотя, каждому свое.

– Древние греки верили, что судьбами людей управляют три богини-сестры мойры: Клото, Лахесис и Атропос. Они предопределяли, когда человеку родиться, умирать, и каким будет его жизненный путь.

– Отчасти они правы. Вопрос о свободе выбора занимает умы людей с давних времен. Наша жизнь подчиняется воздействию различных факторов, спонтанных событий: заболела голова – и ты меняешь свои планы, попросили о помощи – и планы снова приходиться менять, подстраивать. По большей части, наша жизнь – постоянный самообман.

– А кто-то ведет нас по известной только ему дороге.

– Или что-то. Вас у дома высадить?

– На углу. Спасибо, до свидания.

– До свидания. Утром позвоню. Сразу в Научный центр – в Институт не поедем.

Поздние возвращения домой у инженера случались часто, а иногда и приходилось оставаться ночевать на работе после долгих экспериментов. Снова недовольный взгляд жены, снова упреки и, в крайних случаях, обвинения в отсутствии нормальной семьи. Он умывался, ужинал, ложился в постель и обнимал жену. Она еще какое-то время сердилась… Утром спокойный голос жены будил его, звал завтракать, и никто из них не вспоминал о прошедшем вечере.

Несмотря на позднее время, по пешеходной дорожке, ведущей от дома, где жил инженер, до уютного зеленого парка с небольшим прудом, не спеша прогуливались горожане, часто со своими засидевшимися дома питомцами. Он тихо зашел в квартиру и начал снимать куртку, не поворачиваясь к жене; в последнее время ему стало тяжело смотреть ей в глаза. Жена молчала, и ее молчание давило на него еще больше. Он снял обувь.

– Я… пойду, умоюсь.

– Ты ничего не забыл? – прервала молчание жена.

– Извини. Как всегда – заработался.

– Ты ничего не забыл?

– Я ведь извинился. Да задержался. Маша, ты не поверишь – у нас сегодня, наконец, получилось!

– У тебя получилось обидеть дочь.

– Как обидеть?! Почему?

– Еще утром сказала. Да ну тебя. Можешь обратно на работу ехать к своим приборам, или что там у вас.

Жена развернулась и направилась в спальню.

– Подожди! Я важное забыл?

– Забыл! Я спать пошла.

– А где Оля?

– У подруг. Уехала к ним. Сказала, тебя не дождешься. Обещал еще.

– Вспомнил – она сюрприз хотела нам сделать.

– Хотела.

– Что за сюрприз то?

– Вот ты у нее и спроси, а я устала. Потише броди, постоянно не высыпаюсь из-за тебя.

На кухне закипел чайник и через несколько секунд стих. Инженер разбавил кипятком утренний чай в кружке, сел за стол. Обида дочери беспокоила его: он чувствовал за собой вину и думал, как ее загладить.

Пара глотков настоявшегося за день чая немного взбодрили.

– А ведь была синхронизация. Была! Первый раз мы получили действительный результат за долгое время. Невероятно!

– Ты там с кем?! – удивилась жена, не успев еще уснуть.

– Так, мысли вслух. Чай допиваю и ложусь.

Глава 3. Дежа вю наоборот.

– Ты на работу собираешься?

– Который час?

– Девять доходит.

– Встаю. Устал вчера, а заснуть никак не мог – об эксперименте думал. Не поверишь, получилось зафиксировать сигнал. Попробуем повторить; при удаче, шуму в научных кругах поднимется достаточно. В области понимания устройства мира придется изменить некоторые устоявшиеся правила.

– Молодцы. Надеюсь, в устоявшихся правилах утренней части распорядка дня ничего не измениться? Завтракать будешь?

– Ни в коем случае, – сидя на кровати, с удовольствие потянулся инженер, – завтраки, обеды и ужины не отменяются. Бегу.

Кот с кошкой сидели на полу у кухонного стола и ждали, как им казалось, самого вкусного – еду из тарелки.

– Смотрите. Не буде ведь, а выпросите. Вон, полные миски.

– Да дай кусочек попробовать. Не успокоятся.

Инженер положил в свободную миску немного своего завтрака.

– Что-то Оля у своих подруг часто стала задерживаться.

– Ей восемнадцать скоро. Сам-то дома сидел?

– Не сидел. Нам чем дальше от родителей – тем лучше. Молодость.

– Вот, вот. Доел. Оставь, уберу.

– Чай не убирай, допью.

– Одинаковая привычка с дочерью чай не допивать. Переводите. Позвони ей, позже, извинись.

Инженер вышел на улицу. Погода начинала меняться: подул ветер, медленно накрывая с востока город седыми облаками.

– Зонтик не взял, – стоя на крыльце, упрекнул сам себя. – Ладно, как-нибудь без него.

Он набрал номер астронома.

– Доброе утро. Я через двадцать минут у вас. Готовы? Хорошо.

Сомнения не отпускали его, зарождая в глубине сознания беспокойство.

«Получится ли повторить? Меня что-то останавливает? Не пойму? Прекратил эксперимент? Зачем? Дальше бы наблюдали. Побоялся? Чего? Появилась неуверенность после частых неудач? Или другое? Двадцать лет не жалеть сил, ожидать, и при первой же серьезной удаче – стоп! Прав астроном – мы постоянно пытаемся ответить на одни и те же вопросы: «Почему?» и «Зачем?». Проклятье какое-то. Разве дойти до истины, подчиняясь этим двум бесконечностям?»

Астроном ждал на улице. К вчерашней его одежде – кроссовки, джинсы и рубашка с коротким рукавом, добавилась легкая летняя куртка. Он был также без зонта. Заметив остановившуюся машину инженера, он быстро подошел и сел в нее.

– Еще раз, доброе утро. Прохладно сегодня. Выспались?

– Доброе, – инженер включил указатель поворота и вырулил на проспект. – Ветер. Почти не спал: мысли разные. А вы?

– На звезды смотрел. Они меня успокаивают. Обдумывал наш вчерашний разговор.

– Вы про Поле?

– Про Поле… Я ведь верующий: не скажу, что соблюдаю все каноны церкви; даже в праздниках церковных путаюсь, а некоторые и не знаю вовсе, к своему стыду. Как поститься и говорить нечего. Но я верю. Я – верю!

– Интересный вы человек – верующий ученый. У меня мало знакомых, отдавших свою жизнь науке и одновременно верующих в Бога.

– К сожалению, соглашусь. Наука и вера в Бога сильно расходятся в современном мире. Почему остался, простите за тавтологию, верен вере? Не объясню: что-то там, внутри, в душе. Мир материален: доказательств рождения и существования материи – странно, конечно, звучит, но в современное время приходиться доказывать, что ты и всё вокруг существует – неопровержимы и их много, но у науки, к сожалению, нет ни одного доказательства существования души. Отсутствие же доказательства существования души многими расценивается как доказательство отсутствия самой души и, дальше, следуя их логике, отсутствия Бога. Здесь и успокаиваются – им данного неоднозначного вывода достаточно.

– Сложно рассуждать. Я реалист. Подтверждения необходимы, иначе принимайте за гипотезы.

– Человек с этими «гипотезами» живет не одно тысячелетие и продолжает жить. Ведь старые храмы не снесли, хотя одно время пытались, и строят новые.

– Да, человек особенное существо. Но храмы являются лишь символами надежды узнать тайну мироздания, великий замысел, после смерти. Соглашусь, когерентность науки и религии присутствует в попытке ответить на вечные вопросы. Методы разные: церковь пытается идти к ответам верой, а наука твердо шагает формулами.

– Общее есть… Не готовы мы… Слишком не готовы.

Астроном замолчал. Продолжать сложный разговор дальше не хотелось ни ему, ни, как казалось, инженеру…

– Подъезжаем, – объявил с облегчением инженер в конце утомительной и затянувшейся из-за автомобильных заторов дороги.

По пути встретился возвращающийся из столовой Алексей.

– Здравствуйте. Вот, перекусить взял.

– Здравствуй. Мои любимые.

– С корицей.

– Замечательно! Подготовились?

– Да, оборудование запустили в холостом режиме, исследовательская камера в норме, Марина заканчивала с вводом параметров.

Они прошли в здание. Марина, в появившееся свободное время при ожидании коллег, читала книгу. Из-за перегородки доносился приглушенный шум оборудования.

– Здравствуй, Марин. Молодцы, всё сделали, кроме одного.

Марина отложила роман в сторону.

– Доброе утро, Александр Владимирович. Вроде, ничего не забыли. Я и данные ввела.

– Да нет, кое-что важное упустили! Без него, конечно, проэтапим эксперимент, но психоэмоциональный настрой руководителя научной группы на успех опустится до нежелательных значений.

– Не понимаю? Александр Владимирович, не мучайте.

– Чайник! Начинать ответственный эксперимент без кружки ароматного чая я считаю неправильным. Да и булочки, купленные Алексеем, выглядят аппетитно. Желающие – присоединяйтесь!

Инженер прошел к журнальному столику, который вместе с кожаным потертым диваном и тремя деревянными стульями образовывал скромный, но вполне уютный уголок необходимого отдыха, и включил электрический чайник. Выпив по кружке чая и обсудив несколько несвязанных с ближайшими испытаниями вопросов, научная группа заняла свои места и приступила к работе.

– Повторим вчерашний успех, затем понаблюдаем, фиксируя параметры. Положим на лопатки светил наук! – инженер растер ладошки рук и нажал «ввод» на клавиатуре.

– Повторим вчерашний успех? – переспросил астроном.

– Ну, да! Надеюсь, получится, – не заметил удивления астронома инженер. – Начинаем!

Раздался звонок. Инженер хотел дать дальнейшие указания, но тут его взгляд остановился на том месте, где вчера была поставлена бутылка шампанского. Неожиданная мысль мелькнула в голове.

– А бутылку, зачем убрали?

– Какую бутылку, Александр Владимирович? – первой поинтересовалась Марина, не отводя глаз от монитора.

– Шампанского! Ты ее вчера из шкафчика достала и вот тут поставила по моей просьбе – удачу приманивать.

Марина повернулась, посмотрела на астронома и Алексея и поняла, что и они находились в некотором замешательстве.

– Мы вчера никаких бутылок не доставали, Александр Владимирович, – как бы оправдываясь за всех, не желая оставлять себя одну при разговоре в совершенно непонятной истории, ответила Марина. – Шампанское, где было последних несколько лет, там и осталось.

– Марина права. Вчера мы закончили эксперимент, и почти сразу поехали домой. Ничего особенного и не было.

Уверенный голос Алексея совершенно обескуражил инженера. Он не знал, чем возразить, и решил просто отшутиться, оставив решение неожиданно появившейся загадки с бутылкой шампанского на потом.