Катастрофа в Академии темной магии

– Мягкой и пушистой больше не буду, – прошипела я, не выпуская его руки, – И если ещё раз коснётесь меня без разрешения, я реально отрублю вам голову. Исключительно ради науки. Интересно же, отрастают ли у василисков головы или нет?

Этот взгляд. Его глаза не дрогнули. Даже не моргнул. Он просто… улыбнулся. Это была такая детская, чуть шалостная улыбка, что я, наверное, чуть не растерялась. Но она была в его глазах. В том самом ледяном голубом огне, который сразу заставил меня почувствовать, что я ошибаюсь.

Чёрт, что я сделала? Почему я не могу спокойно решить, что делать? Вот сейчас мне стало понятно, почему с ним – трудно. Он не боится меня. Он не боится того, что я сделаю. Он даже не боится смерти, потому что в его глазах смерть – это всего лишь очередной эксперимент.

В его взгляде был какой-то опасный лукавый блеск, и мне стало немного не по себе. Он не ответил сразу, просто тихо произнёс:

– С составом ознакомлен, – и, не медля, одним пальцем отодвинул мой меч от своей шеи. – Но вы уверены в своём выборе?

Я была уверена. Я всегда была уверена, что мне нужно, чтобы добраться до своей цели. И пусть это было нелегко, пусть это всегда оставляет какой-то след внутри, я всё равно шла. Даже если этот след мне не нравился. Я не была готова идти другим путём, и я не могла позволить себе не верить в свои решения. Мой выбор?

– Абсолютно, – фыркнула я, убирая меч в ножны и шагнув назад. – В своей команде – уверена. В вас, магистр, – ни за что. И даже через сто лет не буду.

Он посмеялся. Тот же хищный смех, который преследует меня с самого начала. Я чувствовала его как остриё ножа – холодное, бескомпромиссное.

– Прекрасно, – протянул он, и его улыбка не исчезла, а наоборот, стала ещё более опасной.

Поле, трибуны, магистры, герои – всё позади. Но я уже не слышала его. Мои ноги сами понесли меня прочь. Я просто хотела выйти отсюда, забыть всё, что только что произошло.

Я просто хотела тишины.

Глава 10

Неделя перед Играми выдалась насыщенной – настолько, что я уже путалась, был ли этот синяк от вчерашней тренировки или от позавчерашней стычки с Тероном. Переломы, вывихи, магические ожоги, ночные вылазки в библиотеку и, конечно же, бесконечные ссоры – всё смешалось в один стремительный водоворот. Академия кипела, как котёл с зельем, который вот-вот взорвётся. А я – словно ложка в этом котле: мешаю, пока не расплавлюсь.

Если к дракам я уже относилась как к части повседневности, то походы в храм знаний неожиданно дали плоды. Пусть и не вполне съедобные. Погружение в книги оказалось не просто полезным – оно стало спасением. Моим, и, как оказалось, Дэма. Он сопровождал меня во всех этих вылазках, будто чувствовал: оставь меня одну – и я либо взорвусь, либо сотворю нечто такое, что вспоминать будут ещё сто лет.

Он молчаливо листал страницы, переглядывался со мной поверх корешков древних фолиантов и изредка цедил сквозь зубы что-то в духе: «Ты точно уверена, что не хочешь сначала выспаться?»

Конечно, не хочу. Мне спать – а ректору спокойно жить.

Юрдан… Этот человек (если он вообще человек) начал доводить меня до точки кипения с поистине филигранной точностью. То появится из ниоткуда и посмотрит так, что хочется сбежать в подземелье и закопаться. То придерётся к незначительному заклинанию. А потом – как вишенка на торте – начал посещать общую столовую. Садился напротив и ел тушёную змею так сосредоточенно, будто жевал мою душу.

Я стала раздражительной, как кошка, на которую слишком часто наступают. Одного замечания было достаточно, чтобы моя рука сама тянулась к мечу. Парням даже пришлось оттаскивать меня от профессора Дерти, когда тот позволил себе нелестный комментарий насчёт моей дисциплины. А однажды я угрожала поварихе вилкой. Вилкой, Карл! Не кинжалом. Не магией. Вилкой.

Разумеется, слухи поползли. Вель, всегда корректный и молчаливый, намекнул, что, возможно, стоит пересмотреть капитанство в команде. За что моментально получил подзатыльник от Димона. Некромант, к слову, тоже был на грани – ректор каждый день забирал его на какие-то «проверки умертвий». Других практикующих некромантов в Академии, как выяснилось, нет. Два жалких теоретика, один из которых едва не потерял сознание при виде простенького голима.

Честно? Даже для Академии неделя выдалась фееричной.

И вот, когда до Игр оставались считанные часы, я, как любая нормальная магиня с манией контроля, потащила Дэма в библиотеку. В закрытую часть. Ту, где пыль ложится на пол, как снег, а книги шепчут сами собой. Там, в полумраке, освещённом единственной магической сферой, я склонилась над столом, сверяя ингредиенты для зелья.

Зелья, пробуждающего истинный облик.

– Мира, одумайся, – устало молвил Дэм, не отрывая взгляда от книги. – Даже если у него есть какие-то особенности, это ещё не значит, что он… монстр. Среди всех рас встречаются те, кто выделяется.

– Нет, – отозвалась я, смахивая со стола крошки засушенной буй-травы. – У василисков чешуя почти чёрная, с металлическим отливом. И глаза – всегда жёлтые. А у него чешуя серая, как пепел, а глаза… глаза фосфорные. Он не василиск. Он перевёртыш.

– Допустим. И что тогда? Что ты будешь делать, если окажется, что он действительно перевёртыш? – Дэм посмотрел на меня с непонятной смесью тревоги и усталости. – Опытный, сильный, злобный перевёртыш. А ты – упрямая, недоученная магиня с тёмным даром, который появляется раз в неделю и то, по настроению.

Я замерла, сжимая в пальцах мятую веточку.

Он прав. Страшно даже не то, что я могу ошибиться. Страшно – если я окажусь права. Перевёртыши непредсказуемы. Сильны. Жестоки. У них свои законы, своя логика. И если он действительно таков… Что ж, варианты неутешительные: либо убьёт, либо подчинил себе, либо – по худшему сценарию – сделает женой. Насильно. Или всё сразу. Потрясающе.

И всё же…

– Наши не пропадают, – буркнула я и начала перемалывать травы в глиняной ступке.

– То есть ты собираешься действовать по ситуации, – констатировал Дэм, присаживаясь рядом. – Прекрасно. Мира, из-за тебя я начну седеть.

– Демоны не седеют, – ответила я, не отрываясь от зелья.

– Откуда такая уверенность?

– В Красной Книге, третий сектор, шестая полка. Раздел о расах с замедленным старением. Там и василиски, и демоны, и эльфы. Всё по полочкам.

Добавив несколько капель жидкого золота, я с замиранием сердца наблюдала, как смесь начинает мерцать и сжиматься, пока не превратилась в крохотную золотую пилюлю. На вид – как детская конфетка. На деле – потенциально смертельный ключ к тайне.

– И как ты собираешься это… подсунуть Юрдану? – недоверчиво уточнил Дэм.

– Как-нибудь. Может, в еду?

– Он догадается.

– В воду?

– Растворяется?

– Сейчас гляну… – Я пролистала текст, нашла нужную строчку и, довольно улыбнувшись, кивнула. – Растворяется.

– Прекрасно. Остался всего один вопрос. Как ты заставишь его это выпить? Особенно после того, как приставила к его горлу меч.

Я невольно рассмеялась. Нервно. И горько.

Иногда мне кажется, что я не просто ищу проблемы – я их усыновляю, воспитываю и выпускаю на волю с криком: «Лети, малыш, сеять хаос!» Я ведь правда хотела, как лучше. Хотела разобраться. Защитить себя. А получилось… как всегда.

Спокойная жизнь? Нет, не слышала.

– Скажи, а ректор живёт в общем корпусе с преподавателями или у него собственные апартаменты? – спросила я, когда в голове с лёгким звоном щёлкнула идея.

– Отдельно, – лениво ответил Дэм. – У него домик за учебным корпусом, вроде как небольшой.

– Подожди, а разве там не лаборатория некромантов? – удивлённо нахмурилась я.

– Нет, лаборатория – это склеп, – он склонил голову к плечу и криво усмехнулся. – Ты разве не знала?

– Я хожу на курсы, но до лаборатории меня не допускают, – пожала плечами я. – Дар якобы нестабилен. Мало ли – подниму всю округу.

– А ты можешь?

– Не пробовала, – протянула я, мысленно ставя жирную галочку в списке «проверить потенциал тёмного дара в условиях массового воскрешения». – Ладно, Дэм. В путь. Устроим ректору визит в стиле «Доброй ночи».

Я схватила пилюлю, потащила за собой слегка ошарашенного демона и вылетела из библиотеки. В буквальном смысле: спрыгнула с балкона второго этажа прямо в куст роз. К счастью, розы оказались без шипов, а Дэм так и завис где-то между потрясением и паникой, спускаясь с выражением лица человека, впервые увидевшего живого профессора некромантии без грима.

В ночной тишине, под вой призрачных сторожевых псов, мы петляли меж деревьев и цветников, пока не добрались до аккуратного двухэтажного здания. На первый взгляд – обычный преподавательский домик. Ни тебе охраны, ни заборов. Только скромность и намёк на вкус. Правда, появившийся на пороге ректор – разгорячённый, без рубашки, с влажными прядями на лбу – мгновенно разрушил иллюзию обыденности. Судя по внешнему виду, он только что закончил тренировку или вступил в смертельный поединок с личным демоном. И, похоже, победил.

Я уже собиралась отвернуться, как взгляд случайно зацепил свет в окне учебного корпуса. На втором этаже, за приоткрытой шторой, ютилась троица девиц, деловито по очереди заглядывающих в подзорную трубу.

– Боже, какой красавец, – мечтательно вздохнула одна, с угольно-чёрной косой.

– Просто идеал, – поддакнула вторая, с чёлкой до бровей.

– Дайте сюда! – третья, с мальчишеской стрижкой, вырвала трубу. – Вот бы он умер… Я бы с удовольствием покопалась в его внутренностях.

Я и Дэм уставились на них, как на привидения. Причём не на призраков – с теми мы уже знакомы. А на что-то гораздо более пугающее – фанатичных некрофанаток.

И тут началась возня: девушки, шипя и толкая друг друга, устроили битву за трубу. В разгар борьбы обладательница косы оступилась и, с приглушённым вскриком, вылетела из окна, приземлившись аккурат рядом со мной.

– Твою… – начала она, пока не заметила, что приземлилась не одна.

Я успела быстрее. Зажала ей рот ладонью и приставила кинжал к горлу.

– Тишина или смерть, – прошептала с ласковой, но очень убедительной улыбкой.

Девушка поняла суть без перевода: глаза вытаращились, дыхание сбилось. Вблизи она выглядела как ходячая вобла – исхудавшая, бледная, с дёргающимся глазом и носом, способным вызвать зависть у орла.

– Дэм, будь добр, проводи её до общежития. И подружек её тоже, пока они не решили продемонстрировать свои анатомические интересы на практике, – сказала я, не сводя взгляда с вобло-некромантки.

– Уверена? – Дэм выглянул из-за моего плеча, всмотрелся в девицу и задумчиво пробормотал: – Пум-пубум… Ладно, жди здесь.

– Конечно, – кивнула я и, на всякий случай, скрестила пальцы. С демонами, знаешь ли, лучше не рисковать.

Когда он растворился в темноте, увлекая за собой троицу некрофанаток, я осторожно направилась к дому ректора. Тот уже скрылся внутри. Окна – без решёток. Дверь – не заперта. Забора нет. Либо он действительно чувствует себя в полной безопасности… либо сам – худший кошмар Академии.

Мне повезло: окно первого этажа оказалось приоткрытым. Я юркнула внутрь и очутилась в гостиной. Просторная, светлая, без мрачных завитков тьмы и тяжёлых занавесей. И всё бы ничего… если бы не мой портрет, гордо восседавший над камином.

Я замерла. Это уже даже не странно. Это жутко.

Я медленно перевела взгляд. Дом был… уютен. Но уют этот отдавал одержимостью. Судя по звукам сверху, Юрдан принимал душ. Я поднялась по лестнице, стараясь ступать так, будто я – не шпионка, а дуновение ветра.

Приоткрытая дверь вела в спальню. Я осторожно заглянула.

И обомлела.

Портреты. Везде. Один – на прикроватной тумбе. Другой – у камина. Третий – у окна. И все… мои.

Сама комната была устроена с безупречным вкусом: постельные тона, воздушные шторы, огромная кровать с пологом, кресло у окна, шкаф с книгами и алкоголем, мягкий свет ламп. Если бы не я, глядящая со всех сторон, это место можно было бы назвать уютным.

Сжав в руке пилюлю, я подошла к тумбе. Там стоял стакан воды. Одно движение – и пилюля исчезла в прозрачной глубине. Осталось лишь подождать… и уйти.

Но не успела я и шаг сделать, как раздался звук – лёгкий, но отчётливый. Скрип двери. Шаги. Я метнулась к окну – заперто. Прыгать – слишком шумно. Один выход: спрятаться.

Я нырнула за шторы, затаилась.

Он вошёл. Его шаги были едва слышны, но всё во мне сжималось от страха – не дикого, панического, а хищного, холодного. Стакан сдвинулся – значит, выпил. Внутри у меня всё похолодело. Я не знала, как сработает зелье. Не знала, кто он на самом деле. И если он не человек…

О, Тьма, пусть он не начнёт линять. Или шипеть. Или… молиться…

Следующее, что донёс до меня слух, – едва уловимый скрип кресла. Я замерла. Затаила дыхание. Сквозь узкую щель между складками шторы мне открылся почти сюрреалистичный пейзаж: ректор Юрдан, полуобнажённый, в одном полотенце, сидел в кресле, устало потирая виски. Спокойный, как будто у него не спальня, а курорт в теплых широтах.

Тьма святая… Да он же и вправду ходит по дому, как по частным покоям бога.

Он закинул ногу на ногу, морщась от боли или усталости, затем медленно открыл глаза и потянулся за чем-то на столе. Я едва не ахнула: в его руке оказался мой портрет. Он взял его так бережно, будто это была драгоценность, а не студенческая каракуля.

– Как же ты меня выводишь… – проговорил он тихо, почти с ласковой обречённостью.

Мозг мой на мгновение завис, как зачарованная песня в музыкальной шкатулке. Я не ожидала… вообще ничего подобного. Ни по стилю, ни по содержанию.

Что? Простите… что?!

– Зачем ты таскаешься с этим демоном? – продолжил он с укором, глядя в лицо портрета. – Он же и ногтя твоего не стоит. Темный, грязный… Признаю, родословная у него знатная, но чем я хуже?

Я стояла, сливаясь с шторой, и чувствовала, как лопаются пузырьки здравого смысла один за другим. Это не сон. Это уже клинический случай…

– Я бы весь мир уронил к твоим ногам, – его голос стал глуше, напряжённее. – Хоть сейчас. Хоть одним приказом. Даже Власа… даже его бы казнил, если бы ты только попросила. Но тебе, конечно, подавай демона. И что ты в нём услышала? У него же нет сердца! Он демон, Мира!

А я, значит, на полном серьёзе наблюдаю, как магистр академии сходит с ума у себя в спальне… и спорит с моим портретом. Отлично. Великолепно. Я в восторге. И в панике. Одновременно.

– Я слышу твои мысли, – вдруг сказал он, и моё сердце провалилось куда-то в пятки. – Понимаю, что ты сейчас обо мне думаешь. Это… приятно. Хотя прошу, не называй меня психом.

П-поздно, дорогой мой магистр. Это уже диагноз, а не мнение.

– Странная ты, Мира… – Он усмехнулся, слегка покачав головой. – Странная. И доверчивая. Только вот не тем доверяешь…

Вот ещё! Нашёлся, понимаешь ли, педагог! Уж кто-кто, а я сама решу, кому верить. И точно не тем, кто устраивает любовные монологи с портретами и сидит перед ними в полотенце!

Я уже сдерживала порыв громко фыркнуть, показать язык или хотя бы закатить глаза – но, увы, камуфляж из штор требовал дисциплины.

Но вдруг Юрдан замер. Его взгляд метнулся – прямо на меня.

Моё сердце ударилось в грудную клетку, как птица о стекло. Он привстал, будто собирался подойти, но тут же осел обратно… и – совершенно внезапно – захрапел.Он меня видит?!

Просто уснул. После всего.

Это вообще как? Я здесь, шпионю под прикрытием занавески, а он засыпает, как младенец после сказки?!

Я стояла в ступоре. Потом – аккуратно, бесшумно – вышла из-за шторы и направилась к двери. Но… что-то остановило меня.

Он точно спит?

Разум подсказывал: беги. Но любопытство – эта древняя, безрассудная сила – толкнуло меня назад. Я осторожно подошла ближе.

– Магистр… – прошептала я, склонившись к нему.

Ноль реакции. Даже веки не дёрнулись.

Пилюля сработала? Неужели…

Пальцем ткнула его в руку. Тишина. Статичность. Замечательно.

И тут во мне проснулся тот самый ген идиотизма, что часто передаётся по материнской линии. Я достала магическую ручку. Сдерживая смешок, аккуратно начала украшать его лицо: красный клоунский нос, яркие синие щёчки, фиолетовые брови. Папа бы мной гордился – он сам был живым полотном, пока я росла.

Когда я почти закончила… он схватил меня за руку.

Холод пронзил до костей, словно меня окатили ледяной водой. Я резко обернулась – и похолодела.

– Не перевёртыш… – только и выдохнула.

Передо мной уже не было того Дамира Юрдана, которого я знала. Его кожа побледнела до мраморного, глаза светились хищным голубым. На скулах – переливчатая серебристая чешуя. Волосы стали зелёными, ядовито-чистыми, и вместо ног – змеевидный хвост. Руки обратились в лапы с когтями. А на этом устрашающем лице всё ещё оставались мои клоунские каракули.

Это был пик моего жизненного абсурда. Если бы не страх, я бы, наверное, рассмеялась.

От него исходила сила. Не просто магия – нечто древнее, хищное, сокрушающее. Моё тело дрожало, и я никак не могла это остановить.

Он поднялся – и стал вдвое выше. Вся я внутри заорала: обморок! Срочно обморок! Это же нормальная реакция девушки на такое зрелище!

Я покачнулась, но не успела рухнуть – его руки обхватили мою талию, удерживая в вертикали.

– Отпустите! – вскрикнула я, забрыкалась, стараясь вырваться. Но он только крепче сжал, а из горла у него вырвался угрожающий шип.

И вдруг… он потянулся ближе. Его раздвоенный язык, мерзко колеблющийся, коснулся моего носа.

– НЕТ!!! – завопила я в ужасе, отбиваясь уже без малейшего приличия.

Не знаю, что случилось, но в следующий момент змей резко убрал свои руки. Я не раздумывая вылетела из комнаты, как буря, бросаясь в коридор. Лестницу я проскочила, не став даже пытаться ее осмыслить. Пальцы скользнули по перилам, и я прыгнула вниз, не задумываясь о последствиях. Приземление было далеким от грациозного – я буквально врезалась в пол, но мне было абсолютно не до этого.

Дверь на первом этаже была закрыта. Разумеется. Конечно. Время на ее открытие не было – у меня были другие приоритеты. Я рванула к выходу, но всё равно полетела в неё, как будто в последний раз.

И он был там. Змей. Он не спешил, полз за мной так медленно и со зловещей хищной улыбкой, будто наслаждался каждым мгновением. Его смех, шипение – я слышала это, и в каждом звуке была угроза. И этот странный язык… Шипящий, змеящийся, он звучал как смесь демонического и эльфийского, и я, привыкшая к двадцати языкам, не могла разобрать ни одного слова. Это было нечто – и я была парализована этим жутким акцентом.

Не думая, я метнулась в гостиную, распахнула окно и, как дельфин, прыгнула в него. Стекло взорвалось, и, оказавшись на траве, я сделала кувырок. Молниеносно встала и, не мешкая, побежала в лес. Тёмный, страшный, но знакомый. Мой лес. Разбив барьер на ходу, я чувствовала, как напряжение, накопившееся в груди, растворяется с каждым шагом. Бежать – это было не просто спасение, это было как возвращение домой.

Пробежав несколько километров, я остановилась, чтобы отдышаться. Меч. Мой родовой меч был всегда рядом. Я схватила его, но… каждый шорох в лесу был чужд. Он был не моим. Остановившись, почувствовала, как ледяной холод проник в самую душу. Стволы деревьев покрылись инеем, воздух стал странно холодным. Я дрожала, и это было не только от страха.

Тёмная земля под ногами начала дрожать. Он был близко. Он ползал под землёй.

Паника пронзила меня, и я поняла, что время уходит. Молниеносно рванула к старому пню, который всегда был удобным укрытием. Но не успела. Змей вылез прямо передо мной. Его глаза горели бешеным светом, а в его руках – ужас, от которого я не могла уйти.

Его хватка была железной. Он взял меня за горло и вжался в дерево, едва не ломая позвоночник. Я пыталась вырваться, но он отмахнулся от меча, словно от мухи. Меч вонзился в пень рядом с нами. Я не успела. Я не добралась до него.

Невозможно было дышать, и холод, что вонзался в кожу, был невыносимым. Земля кружилась вокруг, а я не могла ни закричать, ни пошевелиться. Он сдавливал мне горло, его когти, как ледяные лезвия, пронизывали мою шею.

В этот момент я смотрела в его глаза. И вместо того, чтобы кричать от страха, я почувствовала странную слабость, как будто сама смерть была на пороге. В его глазах я увидела что-то знакомое, что-то из моего детства – зеленые волосы, как в саду перед поместьем, когда отец сидел в беседке с газетой и наблюдал за мной.

Это было странно. Очень странно. И почему-то мне стало не по себе. Где же мои лучшие моменты? Где победы, забавы, успехи? Где тот светлый мир, который я любила? Почему смерть заставляет меня думать о таких вещах?

Змей сдавливал мне горло, но вдруг я почувствовала, как его хватка ослабла. Меня отшвырнуло в сторону. Я упала на колени, но, наконец, смогла сделать глубокий вдох. Воздух был таким сладким, как никогда раньше.

Тут его сила не оставила меня в покое – меня крепко схватили сзади. Молниеносно! Я пыталась вырваться, но хватка была знакомой.

– Пустите! – я завопила, но голос звучал, как шёпот.

– Тише, Мира, – сказал Дэм, его голос был глубоким и спокойным. Он прижал меня к своей груди. – Всё будет хорошо. Он больше не тронет тебя. Я рядом.

– Слышу… – я едва не задохнулась. – Почему ты так долго?

– А ты почему пошла без меня? – его мягкая усмешка была как удар. – Я просил тебя подождать.

– Ну…

– Без «ну». Подумай, если бы я не заметил, как он врывается под землю. Как ты думаешь, сколько у тебя было бы шансов?

– Лучше не думать, – пробормотала я, с трудом вытирая слёзы. Но мысли мои метались, я не могла остановиться.

Юрдан, теперь уже не человек, бился в темной клетке, создаваемой Демом. Он рычал, шипел, но не мог выбраться. Я с ужасом смотрела на него, ведь всё это – его ярость.

– Что с ним будет? – тихо спросила я.

– Я подержу его в клетке до утра. В его доме. Он придет в себя, но это займет время. Он, возможно, ничего не вспомнит.

– Для меня это – хорошо, – ответила я, но голос дрожал.

– Нет, Мира. Он будет вспоминать всё. Медленно, с болью. Но я ему всё объясню. Подготовлю к этому.

– Это для меня не важно, – прошептала я. – Главное, чтобы ты был в форме. Ты готов к играм?

– Да, я справлюсь. Клетка сдерживает его вспышки. Но тебе нужно отдохнуть. Ты вымотана.

Дэм открыл портал. Я сделала шаг, но он остановил меня, поцеловал в лоб и только после этого отпустил.

Только попав в свою комнату, я наконец почувствовала себя в безопасности. Но что-то в груди ещё не успокоилось. Я прошла в душ, чтобы смыть с себя остатки страха и боли. В своей кровати я погрузилась в сон с единственной мыслью:

Пусть это будет просто страшный сон. И пусть он никогда не повторится.

Глава 11

Утро началось не с магии и не с криков – а с упорного, настойчивого стука в дверь.

Словно кто-то намеревался выгнать меня из постели, несмотря на все законы физики, логики и моей личной ненависти к пробуждению. Я застонала, прижалась щекой к подушке, как утопающий к спасательному кругу, и попыталась сделать вид, что несуществую.

Безуспешно.

Стук повторился – уже злее, решительнее. Я поднялась, шатаясь, кутаясь в одеяло, как гусеница в кокон, и с обречённой поступью поплелась к двери, внутренне проклиная всё живое.

Передо мной столпилась вчерашняя троица безумных подружек, во главе – с той самой, чью внешность язык не поворачивался назвать иначе, как воблой. Увы.

– Неужели вам так уж не терпится приблизить свою гибель? – зевнула я, поправляя одеяло на плечах, чтобы хоть шея не замёрзла от этого фарса.

Должна признать, при дневном свете она выглядела ещё пугающе: вытянутые черты лица, вечно влажные глаза, как у пойманной рыбы, волосы – спутанный ужас без надежды на расчёску.

– Нас это… эм… – начала вобла, уставившись на меня с выражением, будто я вобла, а не она.

– Нас демон твой прислал, – ответила за неё вторая. Девушка с короткой стрижкой и фарфорово-бледной кожей, будто она выросла в подземелье. Взгляд – как у антикварной куклы с полки, которую лучше не трогать. – Сказал, тебя нужно разбудить.

– А он сам? Что, окостенел? – я прищурилась, опираясь на косяк двери и с трудом фокусируясь.

– Ректор ввёл строгий комендантский час, – заговорила третья, та, что скрывалась под засаленной чёлкой и обладала внешностью, скажем, вызывающе бескомпромиссной. – После десяти – всем по комнатам. Девушкам – к парням нельзя. Парням – к девушкам тем более.

Я молча моргнула.

– Простите, – сказала я после долгой паузы. – То есть вы хотите сказать, что… теперь даже мы не можем к ним? Это же… нарушает права ведьм!

– Нарушает. Но эффективно. Ректор поставил защитные барьеры. Переступить их невозможно, – пояснила вобла, словно это была хорошая новость.