Королева роз

Я вспомнила его грубость в лесу накануне вечером. Тогда он не знал, кто я, и говорил правду. Свою правду. Я могла с ней не соглашаться, но наказывать за его мнение обо мне? Это было не в моем духе. Это было в духе Артура.

– Да, он неприятный тип, не спорю. Но именно ты выставила меня на посмешище перед всеми, – тихо заметила я.

– Ты ведь знаешь, что ей не нравится, когда ты срываешь с нее капюшон, – миролюбиво вставил Галахад. – Кстати, я заказал нам кувшин глинтвейна.

Мы медленно повернулись к нему. Очевидно, он пытался успокоить нас обеих.

– Спасибо. – Я попыталась улыбнуться и села на скамью напротив мужчины, повернувшись спиной к залу, чтобы не думать о взглядах, которые, казалось, все еще были устремлены на меня.

– Никто не смотрит, – мягко сказал Галахад, после чего добавил: – Ну, почти никто.

– Они просто не привыкли видеть тебя. Настоящую тебя, – сказала Ланселетта, усаживаясь рядом. Очевидно, извинений от нее не дождаться. – Они знают, что ты чаще общаешься с нами, чем с королем, но, во имя Трех сестер, почему ты всегда прячешься под этим капюшоном?

Я прикусила язык, чтобы не продолжать спор. И не собиралась снова надевать капюшон, чтобы не показать слабость ни Ланселетте, ни Кейросу Дравену. Моя серая коса казалась мучительно тяжелой. Я старалась не думать о своей внешности.

Старая ворона, как сказал Флориан.

Двадцатилетняя девушка с волосами, которые делают ее похожей на старуху. Но какая разница? Вскоре я все равно стану жрицей в храме Трех сестер и дам обет безбрачия.

Я украдкой выглянула из-за плеча Ланселетты. Кейрос Дравен занял место у стойки. Он был один. Перед ним уже стоял кубок, из которого он медленно пил, не глядя в зал. И уж точно не на меня.

В очередной раз я оказалась недостойна его внимания.

Я снова повернулась к друзьям и взяла кувшин, чтобы наполнить стоящую перед собой кружку.

– О, она будет пить с нами! – радостно воскликнула Ланселетта.

– Где твоя подруга? – спросила я, поднося кружку к губам. К счастью, сегодня мне не нужно принимать лекарство, иначе алкоголь и отвар убили бы меня.

– Мы больше не дружим. – Ланселетта пожала плечами.

– Да? – Я подняла брови.

Ланселетта ухмыльнулась:

– Ну, я познакомилась с другой.

– О, Три сестры, хватит уже, Ланселетта, – простонал Галахад. – Ты никому не хранишь верность дольше недели. Что же это такое?

– Но речь ведь о любви, а не о верности, – парировала она. – Мы молоды. Так и должно быть. – Ее взгляд стал многозначительным. – Для всех нас.

– У Галахада все по-другому, – напомнила я. – Он собирается принести обет.

– Собирается, но еще не принес. Он мог бы насладиться жизнью, если бы захотел. Никто ему не запрещает.

– А я не хочу, – отмахнулся Галахад, делая глоток из кружки. – И поверьте, я вполне счастлив, приняв это решение. Моя преданность богиням абсолютна и беспрекословна.

Ланселетта с отвращением тряхнула головой:

– Будешь верен трем бестелесным женщинам. Помню времена, в которые тебя бы это не утроило.

– Они не нужны мне для жизни. У меня другие приоритеты.

– Ты хочешь сказать, что служение богиням будет тебя греть по ночам? Что это лучше, чем теплое молодое тело рядом? – настаивала Ланселетта, не желая уступать. – Да ты с ума сошел!

Я неловко заерзала на скамье.

Ланселетта оставила Галахада в покое и вновь набросилась на меня:

– А ты? У тебя нет оправдания. Ты можешь делать все что угодно. По крайней мере, до…

– Да, до… – ответила я, встретив ее взгляд. – В чем смысл, если у нас не будет будущего?

Подруга на мгновение замолчала, глядя на меня в недоумении.

– При чем тут будущее? Моргана, не будь наивной. Ночь в постели с красивым мужчиной – это не про будущее, а про сейчас. Попробуй хоть раз, а потом расскажи мне, в чем смысл.

– Думаю, Моргана обеспокоена чувствами… – тихо сказал Галахад.

– Ну и как-нибудь потом разберется, – пожала плечами Ланселетта. – Не конец света.

– А если не смогу разобраться? Тогда мне будет еще хуже, – вырвалось у меня.

– Хуже? – Галахад впился в меня взглядом. – Ты считаешь, что служение храму не сделает тебя счастливой?

Я помолчала.

– Просто у меня не то чтобы есть выбор… – сказала я. – Это было не мое решение, поэтому я не уверена, что служение храму меня осчастливит.

Между нами повисла тишина.

– Вы оба безнадежны, – наконец сказала Ланселетта.

– Ой, я тут вспомнила. – Я полезла в сумку и аккуратно извлекла завернутую в ткань миниатюру, после чего положила ее на стол.

Галахад ахнул:

– Кто это сделал?

– Я. – Ложь легко сорвалась с моих уст. – Случайно пролила чернила.

Я не собиралась рассказывать друзьям правду. Вот уже четыре года я умалчивала о том, что Флориан меня преследовал. У них и так своих забот было немало, мне не хотелось, чтобы друзья еще и за меня переживали. К тому же я опасалась, что они начнут уговаривать меня обратиться к Артуру. А я не собиралась этого делать.

– Это ведь портрет твоей мамы? – тихо спросила Ланселетта, всматриваясь в изображение. – Я думала, он всегда висит у тебя на стене.

– Да, висел. Но крюк не выдержал. Не повезло.

Я заметила, как Ланселетта и Галахад обменялись взглядами.

– Ты хочешь, чтобы я попробовал его восстановить? – спросил Галахад.

– А получится? – В моем голосе слышалось явное отчаяние. – Даже если не идеально. Главное, чтобы было видно лицо…

– Я заберу его на ночь, если позволишь. У нас есть послушник в храме, он изучает живопись под руководством одного из жрецов. Он отличный художник. Мерлин хочет, чтобы он расписал новые стены в общежитиях.

– Звучит просто божественно, – протянула Ланселетта, наклоняясь ближе.

Галахад прочистил горло:

– Да, он очень талантлив и, возможно, сможет помочь. – Мужчина взглянул на меня: – Мы друзья. – Он закатил глаза.

– А жрецы не могут почистить картину магией? – недовольно поинтересовалась Ланселетта. – В чем вообще смысл, если они даже с таким пустяком не справляются?

Я и сама часто задавалась этим вопросом, но никогда не осмелилась бы задать его вслух. Особенно при Галахаде.

– Ты думаешь, служение Трем сестрам сводится к экспериментам с заклинаниями и чарами? – воскликнул мужчина, явно потрясенный. – Мы служим богиням не ради магии. Даже если в наших жилах не останется ни капли волшебной крови, мы все равно будем соблюдать обряды. Смысл служения останется неизменным. Богини видят и слышат все, Ланселетта. – Он повернулся ко мне, в его глазах вспыхнул знакомый огонь веры, от которого мне всегда становилось неуютно. – Помолись им сегодня, Моргана. Они услышат тебя.

Я попыталась сохранить невозмутимое лицо. Трудно понять, как реагировать, когда Галахад скатывается в религию. Как можно сказать ему, что я вообще никогда не молюсь?

Никогда.

Скажет ли он Мерлин? Как она отреагирует, интересно?

– Я попробую, – солгала я. – Если ты думаешь, что это поможет.

Галахад просиял:

– Ты принцесса. Уверен, Три сестры ответят на твою молитву.

– О, так, значит, они благоволят знатным особам больше, чем простым людям? – взвилась Ланселетта. – Богини предпочитают знать?

– Я не это имел в виду, – поморщился Галахад.

– Я понимаю, что ты хотел сказать, – поспешно вмешалась я. – Уверена, что богини справедливы. Спасибо, Галахад. Пожалуйста, попроси своего друга… чтобы он сделал все, что возможно.

Я поднялась из-за стола, внезапно почувствовав усталость. Перспектива возвращения в комнату без изображения мамы меня удручала. Я всегда была там одна, но сегодня ночью я буду чувствовать себя еще более одинокой.

– Уже уходишь? – простонала Ланселетта. – Хотя бы позволь нам проводить тебя до замка. Ты пришла со стражей?

Я бросила на нее недоверчивый взгляд:

– Ты меня как будто не знаешь.

– Вот зря ты так, – предостерегла она. – Ты беспечна, Моргана. Сэр Эктор тоже так считает.

Я пожала плечами, игнорируя ее предупреждение.

– В нашем городе спокойно. Лишь пара мелких краж… – Я запнулась. И несколько казней. Я прочистила горло: – Я чувствую себя в безопасности. От таверны до ворот замка всего несколько минут идти.

– Это неважно. – Ланселетта нахмурилась: – Сэр Эктор и мадам Галина говорят, что среди людей растет недовольство.

– Какое недовольство? – Галахад подался вперед.

– Запасы еды истощаются. – Ланселетта понизила голос: – Ситуация становится все хуже и хуже. Говорят, что некоторые многодетные семьи голодают. Здесь, в Камелоте. Люди злятся. Они говорят… – Она замолчала, взглянув на меня.

– Говорят что? – спросила я.

– Говорят, что многие точат зуб… на короля.

– На короля и его семью, ты это хочешь сказать? – уточнила я.

На мгновение я почувствовала себя так, будто меня оскорбили. Но откуда же людям знать, что мы с Кеем делаем все возможное, чтобы помочь им?

Хотя, конечно, наш вклад больше похож на каплю в море. Дети все равно голодают. Мы не можем этого изменить.

Я представила, как мать смотрит на своих голодных детей, и почувствовала ее боль. Разумеется, люди имеют право злиться на Артура и всю королевскую семью. Двор Роз не голодал и ни в чем не испытывал нужды.

Мне вдруг стало неловко сидеть в таверне. Зная, что люди видят во мне всего лишь избалованную, привилегированную принцессу. И да, они правы.

Как Артур мог допустить такое?

Камелот – богатый и процветающий город. Что стало причиной нехватки продовольствия и почему король не решает эту проблему?

По выражению лица моих друзей было ясно, что у них те же вопросы.

– Я спрошу у брата, что происходит, – пообещала я, поднимаясь из-за стола. – Обещаю, я попробую выяснить правду.

Они кивнули, но ничего не сказали. Их реакция не внушала уверенности. Мои друзья слишком хорошо знали своего короля.

– Да благословят тебя Три сестры, Моргана, – мягко сказал Галахад. – Просто… будь осторожна.

Я развернулась и начала пробираться сквозь толпу.

Я почти успела забыть, что новый стражник – Кейрос Дравен – все еще был таверне.

Он сидел ко мне спиной и не обернулся, когда я проходила мимо, и на мгновение я почувствовала облегчение. Но потом я поняла, что, даже сидя ко мне спиной, он все равно словно следил за мной. Как такое возможно?

Я ускорила шаг и накинула капюшон, после чего вышла на улицу.

Глава 7

На следующую ночь я снова вышла на улицу одна, двигаясь как призрак.

Надев черное и натянув капюшон, я не особенно беспокоилась о своей безопасности или о том, чтобы меня узнали. В течение многих лет я в одиночестве бродила по замку и городу, и со мной ничего не случалось. После смерти отца я быстро поняла, что никого не интересует, что я делаю или куда иду.

Сегодня меня беспокоило то, что группа охотников, которая пыталась обеспечить пищей свои семьи и тех, кто нуждается, оказалась в опасности.

Раз в неделю на колонне у самого большого рынка появлялось зашифрованное сообщение. В нем говорилось, когда и где мы встречаемся, а иногда – на кого будем охотиться, что давало возможность подготовить оружие. Это была моя третья попытка узнать детали следующей охоты. Я не ожидала никаких неприятностей, но все же, как всегда, была вооружена кинжалом.

Город был удивительно тихим, хотя на улице стоял только ранний вечер. Магазины закрывались, пока я проходила мимо. Солнце скрылось за горизонтом, в небе начали зажигаться звезды. Когда я дошла до рынка, он уже опустел. Ларьки и палатки темнели на фоне неба. Свет пары факелов бросал зловещие тени на брусчатку.

Я тихо пересекла площадь. В центре располагался большой каменный фонтан со статуей Зари. Вокруг нее были разложены фрукты и овощи – подношения богине. В мерцающем свете факелов глаза статуи казались живыми, как будто она провожала меня взглядом.

Ночь была мирной, а площадь – спокойной. Это должно было облегчить мою задачу.

Но я чувствовала тревогу.

Я заметила колонну, на которой висел кусок красной ткани с прикрепленной к нему запиской. Я ускорила шаг. Я рассчитывала, что пробегусь глазами по бумаге, а затем вернусь в замок, где меня ожидали ужин и лекарство. План казался простым.

Но когда я подошла к колонне, из-за нее на свет вышел бородатый мужчина.

– Бодвин!

Лицо пожилого охотника было еще более изможденным, чем в нашу последнюю встречу. Он был серьезен, ни следа от веселого добряка, которым он был в лесу.

– Что вы здесь делаете? – Я была озабочена его благополучием больше, чем своим.

– Принцесса Моргана, – тихо произнес он. – Мне нужно с вами поговорить.

Я с ужасом уставилась на охотника. Он узнал, кто я. Это плохо.

– Пойдемте со мной, – настойчиво сказал Бодвин, кивком указывая в темный переулок у себя за спиной.

Даже звезды не освещали его. Переулок был усыпан пустыми торговыми прилавками, над которыми был натянут брезент, чтобы защитить их от дождя.

Я замешкалась, чувствуя опасность. По коже побежали мурашки.

– Скорее, – настаивал Бодвин. – Нам нужно поговорить.

– Я только хотела узнать, где… – пробормотала я, взглянув на записку. Она была так близко. Я могла бы просто прочесть ее и убежать.

Но ведь именно Бодвин был лидером группы охотников. Если он хотел со мной поговорить, я должна была согласиться. Возможно, узнав, кто я на самом деле, он больше не хотел, чтобы я охотилась с ними. Я могла это понять. Возможно, я привлекала внимание и они не хотели рисковать еще больше. Если это так, то я была готова отказаться от охоты. Я найду другой способ помочь людям. Или же попробую поговорить с Артуром и как-то повлиять на него.

– Вы больше не хотите со мной охотиться? – тихо спросила я. – Я пойму, если это так, Бодвин.

– Нет, дело не в этом. Пожалуйста, следуйте за мной. – Он обеспокоенно осмотрелся по сторонам, словно боялся, что за ним следят. Но кто? Кто-то из охотников?

– Вам нужна моя помощь? – спросила я.

– Что-то в этом роде. – Я услышала в его голосе облегчение. – Пожалуйста, помогите нам.

– Нам. Значит, там нас ждет кто-то еще.

Охотник оглянулся, чтобы проверить, следую ли я за ним, и затем исчез в темноте.

Я подошла к переулку.

– Бодвин? – прошептала я.

В голове я ругала себя на чем свет стоит. Я знала, что это глупо. Как бы отреагировала Ланселетта? Она бы сказала: «К черту Бодвина». Если он не хочет, чтобы я участвовала в охоте, то нужно было просто наплевать на него и уйти.

Но я не могла. Меня слишком беспокоило, что могло случиться с охотниками. Что, если Артур узнал обо всем? Я даже не могла представить, в какую ярость он бы пришел, если бы узнал о том, что в его лесах охотятся без его ведома.

И если он действительно обо всем узнал, его ярость будет направлена в первую очередь на охотников, на простых людей, а не на меня.

Я положила правую руку на рукоять кинжала, чтобы хоть немного успокоиться. Я не думала, что мне придется пустить его в ход, но была рада тому, что он есть у меня.

Я шагнула в переулок. Пару секунд ничего не могла разглядеть. Затем я несколько раз моргнула и увидела двух мужчин: Бодвина и какого-то незнакомца. На последнем была одежда темного цвета, а его капюшон скрывал не только волосы, но и большую часть лица.

– Кто это, Бодвин? Что вам от меня нужно?

Бодвин открыл было рот, но мужчина сделал шаг вперед:

– Ты действительно принцесса? Сестра короля?

Я замялась, не желая раскрывать незнакомцу опасную правду.

– Это она. Я уже говорил тебе, – прошипел Бодвин. – Ярина узнала ее.

Ярина. Рыжеволосая женщина, которая приглашала Кея и меня в «Красного разбойника» отпраздновать удачную охоту.

– Если из-за меня вы оказались в опасности, я прошу прощения. Я просто хотела помочь.

Мужчина рядом с Бодвином сплюнул на землю и шагнул ближе ко мне.

– Если хочешь помочь, скажи своему братцу, чтобы он что-то сделал уже наконец. Скажи ему, что наши семьи голодают. Спроси, куда исчезает зерно. Спроси, что он делает с едой, которая должна поступать с полей в город. Почему он перекрыл поставки? Что он задумал? Почему он так с нами поступает?

Напор незнакомца пугал меня, но я понимала его чувства.

– Я не знаю, – призналась я. – Но да, я спрошу. Я постараюсь узнать, сделаю все возможное. – Я замешкалась. – Но мой брат… не всегда меня слушает. Вам следует это знать.

– Тогда, возможно, нам лучше принять другие меры, – прошептал голос за моей спиной.

Я обернулась, но было поздно. Появился еще один человек. Он, должно быть, прятался за прилавками.

Прежде чем я успела шевельнуться, к моему горлу приставили лезвие. Свободной рукой незнакомец обхватил меня за талию. Я оказалась в ловушке, боясь дышать из-за плотно прижатого к коже кинжала.

– Что ты делаешь? – требовательно спросил Бодвин. Его лицо исказилось от злости. – Ты же сказал, что не тронешь ее.

– Нам нужно отправить сообщение в замок, – хрипло сказал мужчина, держащий меня.

Кто же он? Отец, которого дома ждут голодные дети? Или просто горожанин, жаждущий отомстить королю? Сейчас это не имело значения. Я просто хотела, чтобы он меня отпустил и убрал кинжал от моего горла.

– За нее можно потребовать щедрый выкуп, – прорычал человек в капюшоне, что стоял рядом с Бодвином. – Мы заберем ее, и тогда у нас будет рычаг давления. Мы получим ответы. Король будет вынужден выслушать нас, если он не хочет лишиться сестры.

– Пожалуйста… – попыталась сказать я, но замолчала, почувствовав давление лезвия. Мгновение спустя вниз по шее потекла кровь. Моя кровь.

– Ты ее порезал, дурак! – воскликнул Бодвин. – Ты делаешь ей больно.

– И что? Она всего лишь принцесса-полукровка, избалованная стерва и несостоявшаяся наследница. – Мужчина, который удерживал меня, презрительно рассмеялся. – Ты думаешь, мне не все…

Вдруг он умолк.

Лезвие у моего горла скользнуло вбок, едва не порезав меня снова. Незнакомец упал, все еще сжимая в руке оружие. Я обернулась. Несостоявшийся похититель лежал на земле пронзенный стрелой, а из его рта тонкой струйкой вытекала кровь.

Бодвин и другой мужчина начали кричать, не понимая, что происходит.

Я разделяла их панику, не зная, как поступить. Тоже кричать? Убежать из переулка? Прежде чем я успела принять решение, я услышала топот копыт, а затем рядом со мной сверкнула сталь.

Я прижалась спиной к стене, когда мимо меня пронесся жеребец. Я успела заметить всадника в форме королевской стражи.

Возгласы похитителей сменились криками ужаса.

Когда я осознала, что происходит, было уже слишком поздно. Бодвин и человек в плаще уже лежали на брусчатке, и вокруг них расплывалась лужа крови.

Я с ужасом смотрела на тела.

Стражник быстро спрыгнул с коня и направился ко мне. Он крепко схватил меня за плечи:

– Все в порядке? Не ранена?

Я узнала его голос, и мой взгляд скользнул вверх. Белый лен и черная кожа доспехов. Королевский стражник. Блеск серебряного кольца в ухе. Темные волосы, падающие на лоб. Я изо всех сил оттолкнула от себя Кейроса Дравена, вжавшись в стену.

– Ты… – прохрипела я. – Ты их всех убил. Зачем? Зачем ты так?

– Потому что они хотели убить вас или того хуже. – Он пожал плечами с жестким холодом в глазах, который явно давал понять, что Дравен убивает не впервые.

– Но… – заикнулась я, – Бодвин был…

– Он заманил вас сюда, разве не так? – перебил меня Кейрос Дравен. – Вы доверились ему, а он вас предал.

– Он… – Затем я вспомнила: – Ты ведь знаешь его. С охоты. Он вел нас.

– Я помню его, – Дравен мрачно кивнул. – Я надеялся на лучшее.

– Ты знал, что он будет здесь, – поняла я. – Ты пришел, чтобы узнать детали следующей охоты.

– И хорошо, что пришел. – Мужчина взглянул на тела. – Мне нужно доложить королю о случившемся.

– Нет! – воскликнула я. – Не нужно. Пообещай, что ничего ему не расскажешь. Дай мне слово.

Он встретил мой взгляд и нахмурился, явно не собираясь менять своего решения.

– Не буду я ничего обещать, – упрямо сказал он.

– Ты предашь охотников? – в отчаянии спросила я.

Он покачал головой:

– Про охотников я ничего не скажу. Но это? – Он указал на тела. – Покушение на сестру короля? Его нужно поставить в известность.

– Я… – Я запнулась. Как я могла объяснить этому человеку, что ничем хорошим это не закончится? – Ладно. Прямо сейчас?

Дравен заколебался. Впервые с момента нашей первой встречи я увидела сомнение на его красивом лице.

– Завтра. Сегодня я доложу о случившемся сэру Эктору и мадам Галине. Однако, если они будут настаивать на том, чтобы немедленно поделиться этой информацией с королем, тогда…

– Да, я понимаю.

Я прошла мимо Дравена и едва не упала, поскользнувшись на камнях. Я посмотрела под ноги и поняла, что наступила в лужу крови одного из убитых. Кинжал, который он держал у моего горла, лежал рядом с его неподвижной рукой.

Я уставилась на тело. Три человека только что были убиты из-за меня. Бодвин мертв. Казалось, он даже не подозревал, что замышляют другие. У него были благие намерения. Кто же теперь поведет охотников? Что с ними будет?

Я подумала о Ярине, про которую говорил Бодвин. Может, они думали, что меня отправили шпионить за ними? Неужели они поэтому решили напасть на меня?

– У вас кровь, – заметил Дравен. – Вы ранены.

Я вытерла кровь с шеи тыльной стороной ладони.

– Я в порядке. Это всего лишь царапина. – Мой голос был глухим. Я чувствовала, что вот-вот заплачу или меня стошнит – или и то и другое.

Но я не хотела проявлять слабость, уж тем более на глазах у этого неприятного типа, поэтому я расправила плечи и направилась к выходу из переулка.

Позади послышался топот копыт и конское ржание. Я с тревогой обернулась, и Дравен схватил меня поперек живота.

Прежде чем я успела вырваться или запротестовать, он усадил меня в седло перед собой.

– Что, черт возьми, ты себе позволяешь? – воскликнула я в гневе.

– Я отвезу вас домой. В такой поздний час вы и так должны быть дома. Принцессам не положено гулять ночью в одиночестве без охраны.

Я кипела от ярости.

– В Камелоте спокойно, – огрызнулась я. – Я могу ходить куда угодно и когда угодно.

Я думала о том, чтобы соскочить с лошади, но понимала, что это будет бесполезно. Дравен просто поднимет меня, как мешок с зерном, и снова посадит в седло.

И, что хуже всего, его, вероятно, это позабавит.

Так или иначе, я имела полное право его ненавидеть.

Мы поехали по площади рысью.

– Ты спас мою жизнь, но какой ценой? Ты убил трех человек. Бодвин ни в чем не виноват. У него, может, семья. Дети. Кто теперь их будет кормить?

– Не моя проблема, – буркнул Дравен. – Ему следовало подумать об этом прежде, чем сдавать вас своим дружкам.

Его голос звучал сухо и презрительно. Ему действительно было все равно.

Конь начал подниматься на холм к воротам замка, и меня откинуло назад. Я невольно прижалась спиной к широкой и твердой груди Дравена.

– Ты убийца, – упрямо пробормотала я. – Тебе нравится убивать.

– Не согласен, – ответил Дравен с раздражающим спокойствием. – Старый охотник сделал неправильный выбор, который едва не стоил вам жизни. Ему было плевать на вас, иначе он не стал бы заманивать вас в западню.

– Может, его выбор был правильным, – заявила я. – В конце концов, люди голодают.

Дравен презрительно фыркнул:

– Значит, их жизни важнее вашей? Или, может, вы хотели умереть? Вы именно поэтому ходите на охоту? Тогда хотя бы младшего брата с собой не брали. Ваша безрассудность может стоить ему жизни. Позаботились бы хоть о нем.

– Как ты смеешь указывать мне, как вести себя с Кеем? – воскликнула я.

Я не искала смерти. Но я также не могла сказать, что моя жизнь ценнее жизни любого другого жителя Камелота. На самом деле неудивительно, что голодающие горожане желали моей смерти. Или хотели использовать меня в своих целях.

Повисло неловкое молчание.

– Теперь понятно, почему вы решили посвятить жизнь храму.

Я ощутила, как закипаю от гнева:

– Что ты хочешь этим сказать?

Дравен издал низкий смешок. Я почувствовала, как трясется его грудь. Находиться к нему так близко было неприятно.

– Не смейся надо мной!

Меня охватило сильное желание изо всех сил ударить его по лицу. Или сделать что-то похуже. Я вспомнила о кинжале на поясе и едва не поддалась соблазну.

– Я имею в виду, что вы, похоже, идеально подходите для жизни благочестивой мученицы, принцесса. Вы сделали правильный выбор.

Теперь настала моя очередь лишиться дара речи.

– Это не мой выбор, – наконец сказала я. – Ты не слышал? Когда я была еще ребенком, мой отец договорился обо всем с храмом. Меня отдадут туда как подарок. А меня никто не спросил.

Дравен замолчал. Конь продолжал шагать, тихо стуча копытами по брусчатке.