Убит кровью, рожден смертью

– Слишком мало крови вы проливаете, – незаметно выдыхаю с облегчением, не услышав её имени. – Разве Красные Вороны не должны нести кровь и соответствовать своему имени? Или мне стоит рассмотреть вашу кандидатуру на изгнание из организации?

Смех Гарри заполняет тишину после отцовских слов, бросаю на него резкий взгляд, намекая заткнуться. Он роет себе глубокую яму.

– Это было вашим решением вернуть Райана в Детройт, никто не сравниться с ним на ринге. Никто не принесет столько нужной вам крови. Никто, кроме вашего сына, – голос Гарри пронизан призрением и ненавистью, которую парень и не пытается скрыть.

Гарри ненавидит моего отца. Ненавидит то, что он сделал с Эбби. Но это обреченная на провал игра, ведь Гарри никогда не будет нужен Эбби.

– Отец, – мой голос груб, что заставляет все головы повернуться в мою сторону. – Кажется ты забываешь, что Чикаго моя территория, все клубы, которые я поднял с колен, мои, а не твои. И это мои люди, поэтому только мне решать, сколько крови они будут проливать. Красные Вороны мои, отец.

Он сощуривает глаза на мой ответ, недовольный тем, что я противостою ему. Но это моя территория, отец может управлять мной в Детройте. Но Чикаго – это та часть моей жизни, к которой я не позволю ему приблизиться.

Знаю, что у моих слов есть последствия. Но не дам отцу погрузить парней в бездну тьмы, которую ощущаю я, когда убиваю очередного человека по приказу.

Я, блядь, не позволю навредить моей семье, и плевать на цену.

– Ты стал мягким, младший Рассел, – насмешливый голос Марселя привлекает моё внимание. Я резко направляю голову в его сторону, не скрывая всю тьму и жестокость в глазах.

– Ты стал слишком смелым, после нашей последней встречи, Марсель.

В последнюю встречу, когда он позволил себе оскорбить мою сестру, я сломал ему пять ребер и его большой кривой нос. Я не убил Марселя только по одной причине – вмешательство отца.

– Это действительно так, – вмешивается в разговор второй помощник отца, Портер. Старый мудак с маленьким членом, который проявляется только тогда, когда отец рядом. Ведь он знает, что я ничего не смогу сделать в его присутствии.

– Люди перестали шептаться у нас за спиной, обсуждая кровавые убийства, которые вызывали гордость. А если они совсем перестанут нас бояться? Тогда мы потеряем власть над Детройтом.

Отец кивает, соглашаясь с Портером, когда я внутренне готов взорваться.

Дерьмо. Кусок дерьма, который может гордиться только чужими убийствами. Портер ничего не сделал для того, чтобы поднять отцовскую организацию с колен. Ничего. Если не считать того, что он лично проверял шлюх, прежде чем брать их на работу.

Такое себе достижение.

– Убийства приносят прибыль, власть? – мой голос похож на рычание зверя, готового накинуться на свою добычу в любую минуту. – Масштабы нашей торговли приносят прибыль и действительно власть. Никто не будет смотреть сколько крови у тебя на руках, когда ты по уши в финансовом дерьме, а мы можем позволить себе расшириться и на другие страны. Мои люди сделали все возможное для этого.

Парни бросают на меня молчаливые взгляды, где я читаю просьбы просто согласиться и дать им желаемое. Но я не могу остановить свою защиту, когда трогают семью. Они могут помыкать мной, но не семьей. Никогда ею.

– Ты злишься, а это знак того, что правда зацепила тебя, – бросается в ответ Портер. Всё его морщинистое лицо покраснело от злости.

Я собираюсь разорвать его в ответ, но Марсель бросает в следующую секунду бомбу, которая сносит мне крышу.

– Может пора признать, что этой причиной стала некая…, – он не успевает договорить свои слова, когда я срываюсь с места, опрокидывая его тело на пол, держа за шею одной рукой.

Моя защитная реакция произошла прежде, чем я успел подумать и понять чье имя Марсель собирался произнести.

Но никто, особенно он, не посмеет произнести её имени в присутствии моего отца. Я не позволю им добраться до Ребекки. Я сломаю каждую гребанную кость в их телах прежде, чем они сделают хоть шаг в этом направлении.

Ребекка всё ещё моя. Всё ещё моя единственная любовь. Мой приоритет. Моя для защиты. Моя, чтобы подарить ей весь мир.

Три года – она тайна, которую никто не знал. Я сделал все для этого, чтобы отец не догадался о ней, и не пробовал мной манипулировать. Не знаю каким образом Марсель пронюхал, но я узнаю это, а после, от него не останется ни единого живого места.

Он вздрагивает под моим натиском, и я ударяю его в лицо, не применяя всю свою силу, ломая его ужасный нос во второй раз. Подтверждая все свои вышесказанные слова. Подтверждая для отца, что я не мягок. Я заткну этого ублюдка насовсем.

Марсель пытается сопротивляться и дергаться, как рыба под моим натиском, но я держу слишком крепко, чтобы у него появился хотя бы один шанс высвободиться. Его не будет.

Я должен убить его, чтобы никто не узнал о Ребекке. Я не дам слухам о моей женщине дойти до отца.

– Отпусти его, – голос отца останавливает мои мотивы, приходится отпустить шею ублюдка, но я закончу с его жизнью. Я вернусь за ним.

Сохраняя пустую маску на лице, присаживаюсь на место, когда Марсель остается лежать на полу, задыхаясь и кашляя, скрывая уродливый нос рукой.

Отец смотрит на меня, пытаясь понять мои мотивы и вспыльчивость. Я перестал вздрагивать от его взглядов ещё в подростковом возрасте, но один такой заинтересованный взгляд, вызванный личностью Ребекки, бросает меня в дрожь.

Все в комнате молчат, смотря на нас с отцом. Наблюдая за молчаливой бурей.

– Собрание окончено, – после слов отца все встали со своих мест, но я остаюсь на месте, зная, что он не отпустит меня просто так.

Когда Марсель проходит рядом, всё ещё закрывая нос, ловлю его взгляд и он морщиться, быстро исчезая. Вот и вся его смелость. Я не позволю ему расслабиться, пока он дышит.

Парни проходят рядом, бросая на меня обеспокоенные взгляды, я киваю им в ответ, делая вид, что все в порядке.

Они всё равно не в силах что-то сделать, если отец решит наказать меня прямо сейчас.

Дверь захлопывается с громким звуком, оставляя нас с отцом наедине. Он встает со своего места, подбираясь ко мне и усаживаясь на край стола. Я поднимаю подбородок, смотря на него с ожиданием.

Ожидая новый приговор, новое указание, новое задание. Ожидая, как пес на поводке.

– Найди предателя, который ворует со склада наркотики. У ребят недостача, – молчу, зная, что это не все. Он никогда так просто не отпускает меня. – И ты докажешь мне, сын, силу своих Красных Воронов, или я убью этих парней на твоих глазах, уяснил?

Отец хватает мой подбородок, сжимая с силой, доказывая свой контроль.

Я киваю, не имея другого варианта.

Мы докажем. Мы покажем отцу, что значит столкнуться с Красными Воронами.

И Марсель узнает, что ему не стоило приближаться к тому, что принадлежит мне.

Глава 3

Prayer in C – Lilly Wood & The Prick

Ты не отправил мне ни единого письма

На пороге нашего дома с Райаном стоят два человека, которых я никак не ожидала увидеть.

Лиам и Мари.

Девушка смотрит на меня с холодом, и Лиам не скрывает своей напряженности.

Не обращая внимания на каменную позу друга, я бросаюсь на его шею, крепко обвивая руками.

Я так сильно скучала. Мы не виделись больше полугода. Полгода никто не учил меня, как я должна кормить свою дочь. Полгода никто не волновался за меня, когда я каталась на лошади. Даже подаренная мной собака не изменила Лиама, он всё ещё по-отцовски относиться ко мне.

– Я скучал, дикарка, – говорит друг, обнимая в ответ, и слезы скапливаются в уголках моих глаз.

Тоска, чувство, которое я возненавидела за эти три года, снова появилось в груди. Я всегда тосковала по прошлому, по дорогим мне людям. Но пару лет назад я надеялась, что эта череда закончилась.

Не закончилась, она вышла только на новый уровень.

– Почему ты не предупредил меня, – отстраняясь, ударяю его кулаком в грудь из-за чего Лиам начинает задыхаться. К счастью, мои удары не потеряли своей силы. – И какого черта ты приволок с собой эту ведьму?

Мари недовольно сощурила на меня свои черные, как тучи перед ливнем, глаза. Я называю её ведьмой с тех пор, как она забрала у меня Лиама в Нью-Йорк. Он уехал к ней на выполнение задания, которое держит от меня в секрете. Но удивило меня не это, а его готовность работать с Мари. Он ненавидел эту девушку, ненавидел её контроль и доминирование.

Так куда делась эта ненависть?

– Не забывай, с кем ты разговариваешь, Картер, – холодно произнесла Мари, заходя в дом, словно хозяйка.

– Не забывай, в чей дом ты сейчас вступила, ведьма.

Стоя ко мне спиной, девушка поднимает руку вверх, демонстрируя свой черный, длинный и острый ноготь на среднем пальце.

Я только собираюсь ответить тем же, но меня дергает за руку Лиам.

– Прости, что не предупредил, это было спонтанное решение, – говоря всё это, он не смотрел мне в глаза.

Лиам лжет, и мне это чертовски не нравится. Плохое предчувствие закрадывается под кожу, вызывая дрожь, напоминая о тех днях, когда я постоянно жила в страхе за близких людям, что им навредят, и я не успею спасти.

Теперь на моих плечах большая ответственность. Моя дочь. Маленькое создание, чью защиту я должна обеспечить и не подвести.

– Ты не ответил на главный вопрос, какого лешего, – указываю в сторону ведьмы, гневно смотря на Лиама. – Мари делает в моем доме?

Детский лепет не дает Лиаму ничего сказать в ответ, он отмахивается от меня и толкает в сторону, когда в поле зрения появляется моя дочь.

Абсолютно все друзья отодвигают меня на задний план, когда появляется этот маленький чертенок.

– Дядя Лиам, – кричит Эйми, спотыкаясь от бега, но всё равно направляясь в объятия парня.

Он улыбаясь присаживается на корточки и, раскрыв руки, ловит Эйми, подбрасывая её вверх. Дочь смеется и сияет, ей всегда нравилось внимание, особенно от противоположного пола.

Лиам кружит её в воздухе, вызывая громкие крики восторга, но мой взгляд цепляется не за эту картину. Я смотрю только на Мари, которая застыла на одном месте.

Её глаза пусты, но я вижу глубокую боль, которую девушка пытается скрыть за сжатыми губами. Зависть, которая проявляется в слегка красных щеках. Мари внимательно смотрит на Лиама и на мою дочь, будто окунаясь в другой мир.

Я не знаю, что в её голове, но взгляд девушки окунает меня в прошлое. Когда я смотрела на счастливых людей и хотела быть похожей на них. Когда желала того, чего у меня нет и не будет.

Не в силах больше стоять и смотреть на скрытую болью в её глазах, сокращаю расстояние между нами, собираясь отвлечь.

– Что ты сделала с моим напарником?

Голова девушки резко поворачивается в мою сторону. Её взгляд больше не затмевает скрытая боль, только замешательство.

– Что ты имеешь в виду?

Подхожу ближе, упираясь в её плечо, говоря:

– Как ты заставила Лиама работать с тобой?

Губы девушки сжимаются, будто ей неприятна данная тема.

– Ты забываешь одну важную деталь, теперь он мой. Лиам больше не твой напарник.

Видимо мой шок виден Мари, и она краснеет от ранее сказанных слов.

Эта девушка умеет краснеть?

Дайте мне пару минут, чтобы прийти в себя, либо я умру от приступа шока.

Мелани входит в коридор, радостно хлопнув в ладоши при виде Лиама. Её зеленые глаза расширились от удивления, а на губах застыла яркая улыбка, которой не было слишком давно. Они с Лиамом всегда была в хороших отношениях, настолько хороших, что иногда холодный и отстраненный Алекс проявлял ревность.

Подруга бросается к ним, крепко обнимая, и все они смеются, начиная радостно прыгать. Шуточно закатываю глаза, наблюдая за этой картиной.

– Теперь в доме ещё больше детей и больше ответственности, – с радостью произношу, не в силах оторвать от них взгляда.

Мари сделала шаг назад, смотря только на Мелани. Её руки опустились на тумбочку позади, сжимая дерево. Сжимая с такой силой, будто девушка представляет вместо дерева шею моей подруги.

Что происходит с этой ведьмой?

Я сощуриваю свой взгляд, собираясь спросить, но дочь отвлекает своей просьбой.

– Мамочка, иди к нам, время обнимашек! – она машет мне маленькой ручкой, призывая к себе, и я повинуюсь.

Как я могу отказать, когда счастье Эйми и её желания – самый главный приоритет для меня? Я хочу дать ей то, что дала мне моя мама. Любовь, которая не сравнится ни с чем. Волшебное чувство, которое заставляет каждый день мою грудь биться в беспорядочном ритме. Эйми всегда в моих мыслях, планах и целях на будущее.

Эйми и Райан.

Я забираю дочь у Лиама, крепко обнимая, зарываясь лицом в её волосы. Она пахнет вишней, её сладкий запах, как пища для меня. Я могу целый день находиться в объятиях дочери, не расцепляя рук, если это то, чего и она желает.

– Эйми, ты ела? – спрашивает Лиам, подходя к нам, щелкая мою дочь по кончику носа.

Она морщится, отмахиваясь от него, скрывая лицо за моим плечом.

Даже мою дочь слегка раздражает его чрезмерная забота.

– Я её мать, не ты, иди и сделай своего ребенка, а от моей дочери убери свои лапы, – в шутливой форме говорю, совсем не подумав, как мои слова могут сказаться на Лиаме.

Он всегда скрывает от меня свои травмы, мы не говорим о них, а если я и завожу разговор, то друг отшучивается. Из-за его собственного игнорирования, я и сама забываю, что травмы всё ещё есть, и я должна быть аккуратна в своих словах.

Но Лиам не смотрит на меня, его взгляд мимолетно и быстро цепляется за Мари, что приводит меня в ещё больший шок.

Непонимание и незнание ситуации начинает раздражать. Я не привыкла к тому, что между нами есть тайны.

Заметив мой пристальный взгляд, друг отворачивается от девушки, обращая все свое внимание на Мелани, тем самым игнорируя вопросы в моих глазах.

– Как жизнь Мелани и где твой устрашающий парень?

Плечи моей подруги поникают, и я хочу пнуть себя за то, что не рассказала Лиаму их ситуацию.

– Мы расстались, – голос девушки тверд, совсем не подходящий её солнечной натуре, из-за чего мой бывший напарник напрягается.

Я передаю дочь Мелани, несмотря на протесты малышки, чтобы не дать Лиаму ухудшить ситуацию. Эта тема болезненна для подруги, а её боль – это и моя боль, поэтому сейчас я спасаю её от дальнейшего обсуждения. Ведь непонимание и вопросы крутятся в голове Лиама, главное, чтобы он не произнес их вслух.

– Отведи Эйми в игровую, я купила ей новую игрушку, думаю ей будет интересно изучить её, – слыша это, моя дочь широко улыбается, а я внутренне благодарю обстоятельства. Вчера мне понравилось игрушечное пони в торговом центре, и я не могла не взять его для Эйми, зная её увлечения лошадьми.

– А я пока поговорю с ребятами.

Мелани с благодарностью смотрит на меня, когда забирает радостную Эйми и они вместе уходят в направлении игровой.

Несмотря на то, что эта девушка выросла и стала настоящей женщиной, я всё ещё чувствую эту материнскую потребность защитить её. Не думаю, что это когда-нибудь изменится.

– Так зачем вы здесь? – задаю терзающий меня вопрос, когда подруга и дочь исчезают с поля зрения.

Мари и Лиам переглядываются, девушка кивает, смотря на моего друга, и тот возвращает на меня взгляд, полный страха.

– Мы получили письмо.

Я спотыкаюсь на месте, когда воспоминания трехлетней давности всплывают в голове.

Преследователь, письма с признаниями, Джонатан и его смерть. Всё это кинолентой проносится в голове, заставляя сердце биться быстрее.

– Какое письмо?

Мой голос тихий, я боюсь услышать продолжение, моя интуиция слишком громко бьет в свои колокола, что-то определенно не так.

– Связанное с тобой и Джонатаном.

Колени подгибаются, когда Лиам протягивает мне письмо, идентичное оформлению писем, которые мне отправлял друг детства.

Я смотрю на Лиама, желая услышать, что это просто жестокая шутка, розыгрыш. Но его взгляд не сулит ничего хорошего, он сам не знает, что это все значит, а Лиам всегда знал все ответы. Кроме этого, кроме истории Джонатана.

Нет, это не может повториться.

Только не повторение истории, нет.

Но глядя на письмо, я понимаю, что история повторяется.

Глава 4

Just want u to feel something – Artemas

Я один, и уже поздно, это чувство одиночества

– Каков план? – спрашивает Гарри, закуривая сигарету.

Я оборачиваюсь в его сторону, смиряя непонимающим взглядом. Парни никогда не были воплощением невинности, но они никогда прежде не имели подобную тягу к жестокости.

Что, черт возьми, с ними происходит?

– Убить Марселя, – отвечаю на вопрос, забирая свою пачку сигарет у Гарри.

Этот засранец имеет сильную тягу к тому, что принадлежит мне, особенно к моей сестре.

– Как он узнал о ней? – задумчиво говорит в пустоту Алекс, не смотря в нашу сторону.

Я застываю на месте. Мы не упоминали Ребекку в разговорах после того, как я уехал и оставил её в Чикаго. Её имя не слетало с моих уст три года. Я вспоминал её только в своих мыслях. Сказать её имя в слух, или произнести что-то, касающееся личности Ребекки, для меня как красный флаг для быка.

Приходя в себя, пинаю Алекса по ноге, привлекая внимание.

– Держи свои мысли в голове, – он понимающе кивает мне, я вижу в его холодном взгляде извинения.

Не желая позволять тоске взять меня под контроль, возвращаюсь к важному – защита Ребекки.

– Отец поручил мне найти предателя, – замолкаю, не желая произносить остальную часть его поручение. Но поднимая взгляд на парней и видя нужду, чтобы я был честен с ними, продолжаю:

– И он хочет, чтобы Красные Вороны проявили себя.

Гарри ухмыляется, смотря на меня, сигарета свисает с его губ, когда он выпускает дым из носа. Алекс смотрит с отстраненной и холодной готовностью.

Я никогда не сомневался в парнях. Если потребуется, ради меня они проявят жестокость. Ради меня убьют и пойдут на любое поручение отца, как и я ради них.

Обращая внимание на Гарри, вижу, как замысел появляется в его глубоких черных глазах.

– Что ты придумал? – слыша мой вопрос, он улыбается, оглядывая проулок.

Алекс поднимает палец к губам, призывая нас замолчать. Он прав, не стоит обсуждать это на улице, где люди моего отца могут подслушать нас.

Делаю пару шагов назад, скрываясь в темноте, собираясь отправиться туда, где мы решим дальнейшую судьбу Марселя.

– Встретимся у Рыжего, – бросаю напоследок, покидая парней.

* * *

Я направляюсь к своей машине, затягиваясь сигаретой по пути. Никотин быстро дает в голову, и легкость посещает сознание на пару секунд, позволяя забыть обо всей ответственности на плечах.

Заводя двигатель машины, моя рука тянется к панели с музыкой, и я включаю «Her» от Чейз Атлантик. Это одна из любимых песен Ребекки. В последние дни, проведенные вместе, она танцевала под нее на кухне, когда я готовил завтрак.

Грудь сжимается от нахлынувших воспоминаний. Держаться от нее далеко становится все сложнее. Но я выдержу, я сделаю это ради нее, и плевать на собственную боль. Я не могу подвергнуть жизнь Ребекки опасности и позволить отцу иметь ещё один рычаг давления на меня.

Когда в поле зрения появляется здание, где проживает Рыжий, уменьшаю скорость, сворачивая в другую сторону.

Никто не должен видеть мою машину здесь, поэтому паркуюсь за деревьями на другой улице, осматривая территорию прежде, чем выйти.

Пусто.

Но машин парней всё ещё нет.

Не собираясь никого ждать, направляюсь к зданию. Набрасывая на себя капюшон толстовки, скрывая от уличных камер свое лицо.

Размеренными шагами достигаю подъезда, по пути скуривая ещё одну сигарету, изображая из себя обычного жителя, уставшего после сложного рабочего дня.

Мне всегда было интересно, какого это быть обычным гражданином, заниматься любимым делом, приходить домой, где тебя ждет семья и бытовые проблемы. Но я не знаю обычный жизни.

Я убийца на ринге, живая марионетка и сила отца.

Но так ли это?

Ухмыляюсь в голове своим планам, выбрасывая окурок на дорогу, наблюдая как искорки огня полетели в сторону. Моё сознание представляет, что это отец, когда наступаю на окурок, размазывая пепел по земле.

Набираю код от квартиры, и через пару секунд дверь открывается, пропуская внутрь.

Быстрым шагом поднимаюсь на второй этаж, где у открытой двери ожидает мой личный хакер. Единственный человек, который служит только мне.

Тайлер ухмыляется, зажимая между губ зубочистку. На его глазах очки с квадратной оправой, он опускает их ниже на нос, смотря на меня яркими зелеными глазами. Белая футболка помята, свидетельствуя о том, что парень давно занимается моим поручением.

Останавливаясь напротив, протягиваю руку для рукопожатия, он сжимает её в ответ без слов, и пропускает внутрь.

Проходя темный коридор, захожу в комнату, где в первый раз увидел видео, как моя сестра попала в аварию. Я заставил себя смотреть и чувствовать её боль. Заставил себя наблюдать за тем, где должен был быть я.

В комнате меня встречает три компьютера, расставленных на длинном столе. На каждом включены записи с камер наблюдения. Улыбка кривит мои губы, когда наблюдаю, с какой медлительностью Марсель трахает проститутку.

– Возбуждающая картина? – позади спрашивает Тайлер.

Я оборачиваюсь в его сторону, издавая фыркающий звук.

– Скорее утомляющая, – он улыбается моему ответу, присаживаясь на кресло перед компьютерами. – Долго это продолжается?

– Десять минут, могу предположить, судя по его лицу, осталось ещё три минуты от силы.

Звук открывающейся двери отвлек нас от монитора, только у парней есть ключи от квартиры, значит это они.

Гарри с улыбкой входит в кабинет Тайлера, раскрывая руки для объятий. Но парень игнорирует его, делая круги на кресле, что вызывает сощуренный взгляд у Гарри.

– Не рад меня видеть, Рыжий?

– Нет.

Алекс отталкивают недовольного Гарри со своего пути, пожимая руку Тайлеру.

– Приступим к делу? – предлагает мой самый уравновешенный друг, присаживаясь на маленький черный диван с большим количеством круглых синих подушек на нем.

За это я уважаю Алекса. Он всегда с серьезностью подходит к делу, не отвлекаясь на мелочи, либо же он побыстрее желает отвязаться от нас и погрязнуть в тишине одиночества.

Это не имеет значения. Этот парень уравновешивает нашу сумасшедшую компанию.

– Приступим, невежественные придурки, – страдающим тоном выпаливает Гарри, выдергивая зубочистку со рта Тайлера.

Тот не успевает ударить парня по руке, когда Гарри быстро скрывается за моей спиной, словно ребенок.

Взмахом руки заканчиваю детский сад, приказывая всем слушать и замолкнуть.

Ненавижу приказывать и помыкать парнями, но иногда Гарри удается довести меня до ручки, и начать проявлять «Босса», которым никогда не хотел быть.

Парни устремляют на меня свои взгляды, смотря с огнем уважения. Мои Красные Вороны, моя кровь и сила. Отец желает крови? Мы её прольем и покажем, что бывает с людьми, которые угрожают нашей семье. Угрожают моему безграничному океану любви.

– Отец приказал найти предателя, который ворует наркотики со склада. Пропало приличное количество качественного порошка, но…, – не успеваю закончить речь из-за того, что меня перебивает один клоун.

– Но мы не будем его искать, – ухмыляясь, продолжает мою речь Гарри.

– Верно, умник, – раздраженно произношу, оборачиваясь на парня, который всё ещё скрывается за моей спиной. – Для отца предателем должен стать Марсель.

Я обращаю внимание на монитор, видя, что Марсель теперь с особой грубостью заставляет девушку сосать его член. Он слишком грубо держит её шею, быстро дергая. Кусок дерьма, который давно пора убрать.

– Тайлер, мне нужно, чтобы ты подделал видео с камер наблюдения, – он кивает, зная всю задачу, которую мы обговорили ранее. – Гарри, устрой шоу с проститутками и волшебным появлением огромного количества того самого пропавшего порошка в кабинете Марселя.

Черные глаза Гарри загорелись, я вижу, как планы в его голове появляются с немыслимой скоростью. Хаос – это единственное, что позволяет ему уйти от реальности и насладиться моментом. Это его личный цирк, где парень управляет ролями людей и событиями. Гарри самый опасный из нас, его темнота скрывается за шутками, что делает его безопасным в лицах людей. Но они глубоко заблуждаются. Этот парень именно тот, кого стоит остерегаться, поэтому я всегда был против его нахождения рядом с моей сестрой.