Всемирная история. Том 6. История галлии

Всемирная история

Том 6. История галлии

Филипп-Поль де Сегюр

Переводчик Валерий Алексеевич Антонов

© Филипп-Поль де Сегюр, 2025

© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2025

ISBN 978-5-0065-8352-8 (т. 6)

ISBN 978-5-0065-7510-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обзор содержания книги

Книга представляет собой исторический обзор происхождения, развития и упадка галльской цивилизации, начиная с древних времен и заканчивая ранним средневековьем. Вот краткое содержание каждой главы:

ГЛАВА ОДНА

В этой главе описывается происхождение галлов, их территория и связь с кельтами. Рассматриваются природные условия Галлии, мужество и гостеприимство её жителей, а также их оружие и военные традиции. Особое внимание уделено друидам, их роли в обществе, а также друидессам и феям. Упоминается важность дубовой омелы в ритуалах.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Глава посвящена ранней истории галлов, включая основание Марселя, деятельность таких лидеров, как Амбигат, Сиговез и Бреннус. Описываются вторжения галлов в Рим, их союз с Аннибалом, участие в македонских войнах и взаимодействие с Митридатом. Также рассказывается о борьбе галлов с римлянами, включая поражение от Мария, и восстаниях рабов.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эта глава охватывает завоевание Галлии Юлием Цезарем. Описываются ключевые битвы, такие как битва при Аутуне, изгнание германцев, взятие Нуайона и Бове. Упоминаются поражения галлов, включая резню в Орлеане, и сопротивление под руководством Верцингеторикса. Завершается глава полным подчинением Галлии Риму.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Глава рассказывает о процветании Марселя, его сдаче Цезарю и основании Лиона. Галлы интегрируются в римскую империю, получая места в сенате. Упоминаются такие фигуры, как Велледа и Эпонина, а также первые вторжения франков и распространение христианства в Галлии.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эта глава охватывает период от смерти Константина до смерти Феодосия. Описываются узурпация власти Магненцием, деятельность Юлиана в Галлии, его жизнь в Париже и провозглашение императором. Упоминаются вторжения германцев, разделение Галлии на провинции, а также правление Феодосия и назначение франкского императора Арбогастом.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Заключительная глава описывает состояние Галлии перед нашествием варваров. Рассказывается о правлении Аркадия и Гонория, нашествии готов, гуннов и других варварских племён. Упоминаются ключевые фигуры, такие как Аэций, Фарамон, Хлодион и Хлодвиг. Глава завершается падением Западной Римской империи и окончательным формированием франкского государства.

Книга представляет собой подробный исторический экскурс, охватывающий ключевые события и фигуры, связанные с галльской цивилизацией и её взаимодействием с Римом и варварскими племенами.

Введение

Выйдя из мира римского, первый народ, который на его развалинах восстает могущественным и победоносным, – это народ французский; поэтому мы должны начать историю современной Европы с истории Франции, поскольку именно во Франции мы проследим первые шаги европейской цивилизации и величия.

Слава нашей нации не боится никакого сравнения со славой Рима: мы можем с гордостью противопоставить нашего Хлодвига их Ромулу, Карла Мартелла – Камиллу, Карла Великого – Цезарю.

Наши Годфруа, наши Раймунды, наши Дюгеклены, наши Дюнуа, наши Колиньи, наши Монморанси, наши Баярды, наши Катина, наши Тюренны, наши Виллары, наши Конде могут идти рядом с их консулами, а в наши дни множество героев не уступают героям Греции и Италии.

Людовик Святой, Карл V, Людовик XII, Генрих IV, кажется, были вдохновлены духом Антонинов; Людовик XIV, как Август, справедливо дал свое имя своему веку; позже новый Александр воссиял и исчез, подобно македонцу; быстрый завоеватель, долгое время непобедимый воин, столь же воинственный, как Траян, он пронес нашу славу, наши оружия и свое имя по Африке, Германии, Италии, Испании, Скифии, в центр Азии и, подобно ему, потерял свои завоевания, отказавшись установить им границы.

Сюлли, Л’Опиталь и Д’Агессо, знаменитые своими добродетелями не менее, чем своим умением; бессмертный Боссюэ, трогательный Фенелон, великий Монтескьё, возвышенный Корнель, неподражаемый Расин, этот оригинальный Монтень, этот Мольер и этот наивный Лафонтен, не имевшие себе равных в своем жанре; Вольтер, столь удивительный универсальностью своего гения; наконец, бесчисленное множество блистательных писателей, остроумных моралистов, гармоничных поэтов, глубоких ученых и красноречивых ораторов – все они оставляют нам нечего завидовать в лаврах кафедры, суда, трибуны, театра и всех венцов, которые вручают музы.

Наши открытия в науках, наши успехи в искусствах, совершенствование земледелия и всех ремесел, кисти Давида и Жерара, резцы Гудона, Пигаля и их последователей, создание наших машин, разнообразие наших профессий, чудеса наших мануфактур, уничтожение всякого рабства, разнообразие и изобилие благ, украшающих жизнь граждан всех сословий, как земледельцев, так и горожан, – все это заставило бы нас сегодня, если бы они появились вновь, увидеть Афины дикими, а Рим – варварским.

Будем же гордиться нашим веком и нашей Францией, этой Францией, которую объединенная Европа так боялась в ее триумфах, которую она уважает даже после ее поражений и которую ее объединенные усилия поколебали, но не смогли уничтожить.

Но пусть наша справедливая гордость не бросает презрительного взгляда на наше древнее происхождение; не будем подражать большинству историков, которые возводят наши воспоминания лишь к Хлодвигу; будем менее несправедливы к предкам всех наших рас; мы все происходим от галлов, римлян, германцев и франков; наше имя, наш язык, наши нравы родились из их смешения; наши характеры, наши законы, наши обычаи, наши пороки, наши добродетели до сих пор сохраняют неизгладимые следы.

Часть римского права до сих пор управляет нами; наши поэзии обязаны своим очарованием древней греческой и латинской мифологии; наши присяжные напоминают нам о древнем равенстве франков; наши дуэли – об их воинственной независимости.

Наши крестоносцы в Палестине, наши короли-завоеватели Италии, наше авантюрное вторжение в Египет, даже взятие Рима пробуждают воспоминания о Сиговезе, Белловезе и Бренне.

Галльские феи до сих пор развлекают наше детство; наши понтифики, сменившие в Галлии превосходство и могущество друидов, до сих пор внушают народам справедливое благоговение, даже после падения злоупотреблений честолюбивого господства.

Дворяне, герцоги, графы и бароны Франции долгое время наследовали в нашей стране влияние и власть, которые в Галлии осуществляли сенаторы, вельможи, вожди, окруженные амбатами или преданными и многочисленными солдуриями, а также авторитет антрустионов и леудов среди франков: даже сегодня, будучи ограничены лишь силой воспоминаний, многие с гордостью вспоминают и слишком живо сожалеют о тех рыцарских временах, когда они господствовали над народами и сражались с королями: наконец, во Франции, как и в Галлии, женщины, далекие от порабощения, оказывают большое влияние на наши нравы и получают своего рода поклонение, тем более долговечное, что оно более нравственно и очищено.

Итак, гордо поднимемся к истокам нашего существования и нашей славы; с уважением приветствуем наши старинные и простые памятники; войдем в обширные и тенистые леса, которые осеняли нашу колыбель; и прежде чем писать летописи Франции, быстро пробежим по хроникам галлов и франков, наших предков.

Их мифы не обладают обаятельной прелестью мифов Гесиода и Гомера; но они, возможно, менее абсурдны, чем мифы почитателей Исиды, диких пеласгов и грубых основателей Рима.

Галльский Геркулес более нравственен, чем греческий Геркулес: вместо дубины он держит у своих уст цепь, счастливый символ власти, разума и красноречия.

Наш Теутат исполняет на небесах ту же миссию, что и Меркурий.

Эзус кровожаден, как Марс, но менее распущен, чем Юпитер.

Галлы воздавали Минерве такое же поклонение, как и греки.

Наши феи более привлекательны, чем сивиллы.

Дубовая омела своими чудесами меньше оскорбляет здравый смысл, чем тот священный гвоздь, торжественно вбитый диктаторами в двери храмов, чтобы отогнать чуму, и образ Берецинфии, проносимый по галльским полям, подобно тому, как христиане позднее носили образ девы из Нантерра, чтобы призвать на себя небесную росу, более радует воображение, чем суровый культ Кибелы и Весты.

Вернемся же теперь назад и обратим наши взоры на ту бедственную эпоху, когда гибель Рима, казалось, ввергла цивилизованный мир в хаос.

Древние памятники, таинственные и гигантские величия Египта далеки от нас; мы видели рождение и смерть империи Кира; героические и светлые мифы Греции исчезли; народ чудес, народ Божий, томится в рассеянии; гордая Карфаген разрушена.

Мы проследили все шаги римского колосса от его колыбели до могилы; мы описали его быстрое возвышение, его глубокую мудрость, его силу, его славу, его величие, его свободу, его роскошь, его развращенность, его упадок, его рабство; мы еще слышим гул его падения, и только что видели, как его последние обломки были раздавлены в Византии свирепыми детьми Магомета.

По сигналу разрушения Римской империи в Италии Запад стал добычей диких воинов Севера. Половина мира оказалась в рабстве и под властью мусульман, другая – христианской, но варварской; искусства, знания, богатства, цивилизация многих веков бежали перед мечами кельтов и скандинавов; Олимп лишился богов, Парнас – муз.

Темная завеса невежества опустилась на эти прекрасные земли, где науки некогда сияли ярким светом: этот Капитолий, на который поднималось столько триумфаторов, этот Форум, где Цицерон своей красноречием покорял внимательную толпу, этот величественный Рим, которым гордился Вергилий, воскрешая троянских героев, этот знаменитый город, где гармоничные стихи Горация склоняли жестокого Октавия к тому, чтобы сделать власть Августа любимой, где суровый Тацит заставлял тиранов бледнеть, – теперь оглашаются лишь военными криками герулов, готов и лангобардов.

Неукротимая Испания пала под ударами свевов и вестготов; вандалы прошли через нее, чтобы опустошить Африку; наконец, Галлия, долгое время более спокойная, богатая и процветающая, чем Италия, Галлия, затопленная разрушительным потоком готов, бургундов, гуннов, алеманнов, аланов и франков, увидела свои поля разоренными, свои школы опустевшими, храмы поверженными, цирки разрушенными, города сожженными.

Галлия, некогда гроза Рима и ужас Азии; Галлия, которая стоила Цезарю десяти лет трудов; Галлия, неприступный оплот империи против германцев; Галлия, столь счастливая при Антонинах, столь мирная при Констанции, столь дорогая Юлиану, – стала рабыней тысячи тиранов.

Мы видим ее покрытой густым мраком, но она лишь повержена, а не уничтожена; при кровавом свете смертоносных мечей, сталкивающихся в ее недрах, восхитимся ее усилиями подняться! Скоро она цивилизует своих свирепых победителей; скоро эта знаменитая Галлия, прокладывая новый путь к славе, под блистательным именем Франции вновь будет оспаривать у Рима его древнюю славу, основать новую Западную империю, служить примером для мира своими законами, изумлять его своими триумфами, просвещать своими шедеврами, обогащать своей торговлей и распространять блеск своего имени и своего оружия до краев земли.

Именно из этой процветающей Франции должен подняться новый мир, более прочный, богатый, могущественный и просвещенный, чем старый; именно из этой славной Франции выйдут столь знаменитые королевства; столько бессмертных гениев; именно из этой Франции, капитолия современных героев, убежища наук, музея искусств, пантеона всех талантов, мы будем воссоздавать историю.

Пусть при этом прекрасном имени Франции старость гордится своими воспоминаниями! Пусть зрелый возраст с гордостью следит за прогрессом величия, непрерывно растущего на протяжении пятнадцати веков, империи, которая еще не предвещает своего упадка! Пусть молодежь, особенно, с усердием изучает летописи страны, чьей надеждой она является.

Да обширная картина, которую мы собираемся представить, да эта краткая история древней и современной Франции вдохновит наших читателей благоговением перед истинной набожностью, ужасом перед фанатизмом, уважением к нашим законам и нашим королям, нерушимой привязанностью к свободе и, прежде всего, священной любовью к родине! Именно она одна диктует мне этот труд; именно она одна дает мне некоторую надежду на успех; и, подчиняясь ее вдохновению, я не призову иной музы, кроме истины.

Глава I

Происхождение галлов – Пространство Галлии – Кельты – Климат, богатство страны – Храбрость галлов – Гостеприимство – Оружие галлов – Друиды – Друидессы – Феи – Дубовая омела.

Читая историю древних народов Востока, Греции и Италии, замечаешь, что самые знаменитые из них, подобно великим рекам, берут начало из слабого, темного и почти неизвестного источника, который гордость и легковерие тщетно пытались возвеличить чудесами и украсить вымыслами.

Бродячее семейство дало начало еврейскому народу; Египет постепенно заселился пастушескими племенами, которые были облагорожены несколькими жрецами и прославлены удачливыми воинами; их происхождение, как и происхождение Нила, теряется в песках Эфиопии.

Азия, обреченная во все времена на рабство и развращенная прежде, чем стала цивилизованной, тщетно ищет во тьме начала своей истории. Семирамида, Нин, Навуходоносор расширяли свои империи, не просвещая их, и со времен Кира восточные монархи лишь утяжеляли цепи своих народов, делая их более обширными и блестящими.

Греция, долгое время населенная дикарями, питавшимися желудями, получила от египетских мореплавателей своих богов, законы и героев. Гордая Карфаген была построена женщиной и несколькими беглыми тирийцами.

Вождь пастухов и разбойников стал основателем этого селения Рима, которое впоследствии стало владычицей мира.

Только галльская нация, кажется, не имела детства; она появляется в ночи времен, как гигантская тень; первое впечатление, которое она производит, – это ужас; ее первые шаги – это нашествия; ее первые вожди – завоеватели: первый взгляд на них поражает обширностью их территории, силой их населения, и именно страх перед их оружием впервые заставил произнести их имя в покоренной Италии, разоренной Греции и подвластном Востоке.

В какую бы эпоху мы ни углубились, мы всегда видим этот воинственный народ, судьба которого была заставить трепетать народ-царь и занять его место, владеющий обширными землями между Пиренеями, Океаном, Альпами и Средиземным морем.

Пьемонт был отделен от них, но они включали в себя Гельвецию и Батавию, и их территория простиралась от 42-го до 52-го градуса северной широты и от 13-го до 27-го градуса восточной долготы: вскоре их оружие присоединило к ним север Италии, который галлы оспаривали у римлян в течение двух веков.

Другие народы, пораженные величием галлов и не будучи в состоянии узнать их происхождение, приписывали им и искали для них вымышленное начало: Аммиан Марцеллин утверждает, что пустынная Галлия была заселена греками, рассеянными после осады Трои. Другие считали основателем Галлии Геркулеса, сопровождаемого несколькими дорийцами.

Друиды говорили, что часть их предков была местного происхождения, а другая пришла из земель за Рейном. Некоторые христианские авторы возводили их род к Гомеру и Иафету. Наконец, согласно наиболее распространенному в Галлии вымышленному преданию, распространяемому римлянами и фокейской колонией, обосновавшейся в Марселе, галлы происходили от царя по имени Манус, чей сын Сатурн восстал и был побежден своим братом Титаном; Юпитер, в свою очередь, победил Титанa и вернул скипетр Сатурну. Позже, когда Сатурн был вынужден бежать в Италию из-за восстания своих подданных, Юпитер отдал Галлию Плутону, которого галлы называли Дис или Тис и считали своим прародителем. Эта вера наполняла их суеверным почтением к тьме; они считали время только по ночам и выбирали самые темные леса в качестве своих храмов.

Цезарь утверждает, что после Плутона Меркурий был богом, которого галлы почитали больше всего; они называли его Теутат и считали своим первым законодателем.

Достоверно известно, что до Александра Великого древние имели точные представления только об Италии, Греции, Сицилии, Египте, Малой Азии, Испании и африканских побережьях; остальную часть земли они делили на четыре части: Индию на востоке, Эфиопию на юге, Скифию на севере и Кельтику на западе.

Согласно Страбону, кельты простирались через Галлию от севера Батавии до Гибралтарского пролива; на востоке их границей была Висла, отделявшая их от скифов.

Аристотель называл кельтами германцев и галлов: это мнение долгое время было общепринятым, хотя некоторые известные писатели отделяли кельтов от иберов, иллирийцев и бриттов. Цезарь первым четко отделил германцев от кельтов или галлов; он считал Рейн их границей.

У Аппиана мы видим, что Кельтика, расположенная к западу от этой реки, получила название Галлии, так же как кельты к востоку от нее стали называться германцами.

Эти противоречия можно легко объяснить последовательными нашествиями орд с Севера и Востока, которые так часто нарушали распределение народов на обширных территориях между Рейном и Вислой: народы там постоянно меняли свои территории, судьбу и названия. Каждое племя, каждый союз или конфедерация принимали разные имена; имя кельтов было утрачено; только галлы, долгое время непобедимые, сохранили его: но впоследствии, уступив судьбе Рима, они стали римлянами, затем, после другого завоевания, получили имя франков и, наконец, сохранили имя французов.

Древние считали, что имя кельтов происходит от Цельтуса, сына Геркулеса и Цельтины, который вернул этому полубогу быков, украденных у него Герионом. Некоторые современные писатели приписывают этимологию имени кельтов греческому слову kelos, что означает "быстрый"; другие – слову zelt, или "палатка" на кельтском языке: более вероятно, что имя кельтов происходило от слова kalt или "холод", и так называли народы Севера.

Происхождение имени галлов также не совсем ясно; одни приписывают его искажению слова kalt; другие – слову gelt или "доблесть"; третьи – слову gal или "молоко", потому что это имя напоминает о белизне кожи народов Севера; наконец, некоторые авторы утверждают, что римляне дали нашим предкам имя Gallus, потому что находили некоторое сходство между гребнем петуха и прической, которую галлы обычно собирали на макушке головы.

Во все времена восхваляли благоприятный климат нашей родины; однако кажется, что в древности Галлия, покрытая озерами и лесами, была гораздо холоднее современной Франции; целые армии переходили по льду реки со своими повозками: но природа сделала её плодородной задолго до того, как она стала богатой благодаря населению и промышленности.

Там можно было увидеть плодородные виноградники, тучные пастбища, фрукты всех видов, деревья всех пород, многочисленные соляные копи, знаменитые термальные источники; горы, ограничивающие её с юга, содержали богатые залежи железа и золота.

Галльские леса были полны кабанов, бизонов, очень свирепых диких быков; там тогда в изобилии водилось животное, чья порода, кажется, исчезла, называемое алкея, которое одновременно напоминало оленя и верблюда. Луга, усыпанные цветами, кормили множество пчел: финикийцы, карфагеняне и греки приходили на берега Галлии за воском, скотом, кожами, строительным лесом и золотыми песчинками, которые приносили реки.

Долгое время многочисленные жители Галлии имели в качестве жилища только пещеры и дупла деревьев; их первой роскошью были хижины, которые они собирали в поселения.

Марсель гордился тем, что цивилизовал Галлию; однако до основания этого города эта обширная территория была покрыта деревнями: уже во времена войны с кимврами упоминаются галльские города, имена которых сохранила история; даже город Алезия в Бургундии должен был быть очень древним, поскольку Диодор Сицилийский рассказывает, что Геркулес основал его, что красота женщины из этого места воспламенила его, что он женился на ней и имел от неё знаменитого сына по имени Галат, который дал своё имя народу и стране.

Галлы, уже цивилизованные, уже жившие в поселениях и городах, долгое время сохраняли обычай хранить свои урожаи в тех обширных подземельях, где они раньше жили, и одна из этих пещер послужила убежищем для знаменитой Эпонины, когда эта мужественная галльская женщина в течение нескольких лет скрывала голову своего мужа Сабина от мести Веспасиана.

Пища галлов была простой и грубой; она состояла из молочных продуктов, сыра, мёда, продуктов их рыбалки и охоты; шкуры животных служили им постелью и сиденьем, они рвали мясо руками. Их самым распространённым напитком был вид пива, сделанного из ферментированного ячменя, которое они называли сервуаз; женщины использовали пену этого напитка для отбеливания своей кожи.

На пирах одна чаша обходила всех гостей. Умеренность была в почёте у галлов; они наказывали невоздержанность; чрезмерная полнота, которая является её следствием, считалась позором, и закон обязывал галла платить штраф, если его тело не помещалось в пояс, размер которого был установлен.

Сельскохозяйственные работы и домашние заботы были уделом женщин; битвы, удовольствия и отдых – мужчин: страсть последних к охоте, войне и сильным физическим упражнениям вместе с их умеренностью способствовала тому, что они имели высокий рост и огромную силу, что делало их ужасом для других народов.

Все древние авторы изображают их как гигантов; римляне сравнивали их со слонами и ставили пленных этой национальности на передний край своих линий, чтобы они служили сигналами для манёвров.

Общий рост галлов составлял от шести до семи футов; у них была очень белая кожа, голубые глаза, светлые волосы, дикий взгляд, громкий и грубый голос: Афиней упоминает их женщин как самых красивых среди всех варваров.

Они считали храбрость главной добродетелью; война казалась их стихией, и они всегда сражались между собой, если у них не было внешних врагов: первое место на собраниях и пирах отдавалось самому смелому, и страстное желание получить эту честь постоянно вызывало среди них шумные споры, которые часто омрачали их трапезы и праздники кровопролитием.

Закон сильного был законом галлов; все права, казалось, давались победой и терялись поражением; Бренн слишком ясно дал понять это римлянам своими роковыми словами: "Горе побежденным". Таким образом, позор невозможности победить приводил их в ярость, и часто можно было видеть, как они, когда их мечи ломались, бросались безоружными на римлян и душили их в своих объятиях.

Одно галльское племя, побежденное Марцием, убило своих женщин и детей, а затем бросилось на костры, смешав свои останки с пеплом.

В их борьбе против Цезаря жители Берри (берруйцы) сожгли двадцать своих городов, чтобы лишить римлян продовольствия. Чаще всего они убивали своих раненых, чтобы спасти их от рабства.

Храбрость галльских женщин была не менее знаменита, чем храбрость их мужей; они следовали за ними на войну; воодушевляли их в атаке, останавливали в бегстве, и когда всякая надежда казалась потерянной, они убивали своих детей и использовали их как дубинки, чтобы отразить насилие врага.

Хиомара, пленница офицера, который хотел её обесчестить, заколола его, отрубила ему голову, прошла через вражеский лагерь, вернулась к своему мужу и бросила к его ногам кровавый трофей, который доказывал одновременно её смелость и добродетель.

Один князь по имени Синорикс убил галльского тетрарха Сината, мужа Каммы; он хотел заставить эту безутешную вдову выйти за него замуж; разъярённая галльянка скрывала свой план мести, чтобы обеспечить его успех, она притворилась, что соглашается на предложение убийцы, привела его к алтарю Дианы, поднесла ему свадебную чашу, выпила вместе с ним яд, который она туда налила, поблагодарила богиню за то, что та способствовала её мести, и умерла, сказав умирающему Синориксу: "Варвар, вместо того чтобы войти в это брачное ложе, которое ты хотел осквернить, спустись со мной в могилу, которую я вырыла под твоими ногами".

Пока галлы сохраняли эту суровость нравов и храбрость, они повсюду сеяли ужас: римляне сравнивали их с молнией.

При одном только слухе о войне с ними сенат назначал диктатора: открывали священную казну, все освобождения от службы отменялись, даже для священников и стариков; и как только боевая песнь галлов раздавалась на равнинах Италии, Капитолий, казалось, содрогался на своих древних основаниях. Народ-правитель считал себя хозяином мира только после завоевания Галлии, и только Цезарю, победителю галлов, он мог без стыда подчинить свою свободу.