Пришельцы с планеты Марс. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

Однако и Грунте, и Зальтнер действительно были настолько поглощены задачами, поставленными перед ними на острове, что даже в разговорах друг с другом они лишь мельком касались планов продолжения путешествия. Они планировали принять определенное решение в ближайшие несколько дней и поговорить об этом с марсианами при удобном случае, но пока до этого дело не дошло. Грунте после предварительного осмотра убедился, что воздушный шар можно восстановить сравнительно малыми усилиями. Вместе с большей частью оборудования удалось спасти и несколько резервных баллонов со сжатым водородом. Поэтому он считал, что они без труда смогут покинуть остров в любое время, если только получат разрешение марсиан. Однако спасенного водорода было недостаточно для полного наполнения шара. Но Грунте надеялся получить от марсиан помощь в наработке достаточного количества газа. Во время своих исследований на острове он убедился, что марсиане генерируют такое огромное количество электрического тока, что при его наличии получение водорода из морской воды не должно представлять никаких трудностей. Но если ему откажут в помощи, он был намерен соответственно уменьшить размер воздушного шара и отправиться в обратный путь с имеющимся запасом газа и только самым необходимым багажом.

В библиотеке марсиан Грунте нашел данные их наблюдений за погодой, которые они вели на Северном полюсе в течение многих лет. Из них он узнал, что в течение ноября наблюдаются регулярные и постоянные ветры, дующие в сторону Европы, однако, ожидать благоприятного направления ветра ранее ноября не приходилось. Поэтому ему предстояло решить, хочет ли он доверить себя неопределенным атмосферным условиям сейчас, незадолго до начала полярной ночи, или же решиться на путешествие в середине полярной ночи при благоприятном ветре. Последний вариант казался ему более предпочтительным, поскольку при хорошем ветре он мог надеяться достичь обитаемых районов за несколько дней.

Эти соображения Грунте вскользь высказал Зальтнеру, но тот поначалу не хотел их обсуждать именно потому, что еще не пришло время для их осуществления. Тогда его интересовало только настоящее, и только сейчас слова Ла заставили его задуматься над тем, что ему делать, когда почти все марсиане покинут остров. При этом такая быстрая разлука с гостеприимными друзьями – хозяевами станции, в частности с Ла и Се, показалась ему совершенно невозможной. Хотя в его голове в тот момент промелькнули планы Грунте, Зальтнер чувствовал, что не может сразу дать свое согласие, и в замешательстве колебался с ответом, в то время как марсиане подкрепляли приглашение Ла всевозможными заманчивыми описаниями.

К счастью, в комнату вошел Грунте, и церемония приветствия с марсианами повторилась. Только Ла, которую Грунте старался избегать при любой возможности, пришлось довольствоваться аскетическим марсианским приветствием. Она улыбнулась Зальтнеру, и ее взгляд, казалось, говорил: «Мы все-таки возьмем его».

Грунте, когда возвращался после визита к Хилу, уже слышал, что завтра на Марс отправляется космический корабль.

– Сколько нуме улетает? – спросил он.

– Пятьдесят три, включая пять женщин, – ответил Йо.

– Я полагаю, что это транспортное средство значительных размеров? Если я правильно понял, даже ваши самые большие звездолеты не рассчитаны на большoе количество пассажиров.

– Это верно. Мы не можем строить надежные корабли более чем на шестьдесят астронавтов; в противном случае, условия для запуска направляющих бомб становятся слишком неблагоприятными. Но «Комета» – отличное судно и надежно перевозит шестьдесят человек, так что для вас еще есть место, и я буду очень рад взять вас с собой.

– Вы сами являетесь командиром? – спросил Грунте.

– Я имею честь командовать космическим кораблем «Комета», предназначенным для станции на Южном полюсе Марса. В нем ваше путешествие в космосе будет значительно безопаснее, чем на вашем воздушном шаре над Землей. Значит, договорились, вы летите с нами?

– Об этом не может быть и речи, – с улыбкой сказал Грунте. – Но мне было бы очень интересно понаблюдать за отлетом. Когда это произойдет?

– Шестьдесят четыре, шестьдесят три, – ответил Йо.

Грунте вопросительно посмотрел на него.

– По средне-марсианскому времени, – пояснил Йо.

– Вы должны, – начала Ла, – перевести все измерения в их земной способ исчисления. Они не могут так быстро привыкнуть к нашему методу измерений. Вылет завтра в 1.6, то есть, согласно вашему времени, в три часа. Только взгляните на него, Грунте, и вам самому скоро захочется отправиться в путешествие. В ближайшее время каждый третий день улетает корабль!

– Марс, – вмешался Йо, – прошел свой перигелий – я имею в виду точку, где он ближе всего к Солнцу – за шесть дней до вашего прибытия, и поскольку сейчас он также находится очень близко к Земле – вы знаете, что противостояние произошло несколько дней назад – нет более благоприятного времени для путешествия. Ну разве вы не воспользуетесь этой возможностью?

– Спасибо, нет, – сказал Грунте, отвергая предложение. При этом он нахмурился, уставился перед собой и сосредоточился, торопливо рассчитывая приблизительное расстояние от Марса до Земли.

– Сколько времени займет перелет на Марс? – спросил Зальтнер.

– Это полностью зависит от обстоятельств. Если положение планет будет благоприятным, путешествие может быть сокращено до тридцати ваших дней или меньше; более того, если мы применим эффективную бомбометательную поддержку, что, конечно, будет стоить очень дорого, мы можем даже снизить время полета до восьми или девяти дней, если планеты будут так близко, как сейчас. Но я должен признать, что такая скорость в 90—100 километров в секунду будет использоваться только в исключительных обстоятельствах.

– Я все еще не понимаю, – сказал Грунте, снова вступая в разговор, – как вы можете менять скорость и направление за такое относительно короткое время. Я знаю, что вы можете сделать свой космический корабль более или менее диабарическим, то есть сделать так, чтобы притяжение Солнца оказывало на него более слабое воздействие или вообще не оказывало. Когда вы взлетаете, вы полностью устраняете гравитацию, чтобы сначала достаточно далеко выйти из сферы притяжения Земли, не так ли?

– Совершенно верно. Но продолжайте, пожалуйста, чтобы я мог понять, насколько вы знакомы с принципами наших космических полетов.

– Итак, когда вы улетаете, вы покидаете Землю и земную орбиту в направлении ее касательной со скоростью около 30 километров в секунду, потому что это скорость Земли на ее орбите, которую вы сохраняете согласно закону инерции. Таким образом, вы оказываетесь на все большем расстоянии от Солнца. Если вы теперь снова позволите гравитации действовать, возможно, только слабо, она будет иметь такой же еффект, как если бы вы со скоростью Земли двигались на очень большом расстоянии от Солнца, например, на расстоянии Урана, и орбита тогда должна была бы стать гиперболической, то есть вы бы удалялись от Солнца по гиперболе.

Йо согласно кивнул.

– Теперь я вполне могу представить, – продолжал Грунте, – что, умело комбинируя такие орбиты, ослабляя или усиливая гравитационное притяжение, можно попасть в гравитационное поле Марса. Но я не понимаю, как это возможно сделать за столь короткое время. В любом случае, вам придется преодолеть очень большое расстояние, и если вы захотите удалиться от Солнца, то под влиянием гравитации ваша скорость всегда будет уменьшаться, но никогда не увеличиваться.

– Вы абсолютно правы, – ответил Йо, – это был единственный способ для наших астронавтов на заре наших космических путешествий. В то время у них были только средства для манипуляции гравитацией, и в результате путешествия занимали много времени, были утомительными и опасными. Чтобы добраться от Земли до окрестностей Марса, могли потребоваться годы, а небольшая ошибка в расчетах или непредвиденные помехи могли стоить еще нескольких лет. Да, тогда мы потеряли много кораблей, о которых больше ничего не было слышно.

– А что сейчас стало лучше? – спросил Грунте.

– Похоже, вы еще ничего не знаете об изобретении Спеша о направляющем выстреле, – заметил Йо.

– Что это?

– Это одновременно все то, что присутствует в ваших морских кораблях – винт, руль и якорь. Мы можем использовать направляющий выстрел для манипуляции скоростью и направлением движения. Это позволяет увеличить или уменьшить скорость, затормозить или остановиться, а также изменить направление полета в любой момент. Но поскольку это, как вы понимаете, требует колоссальных затрат энергии – ведь мы имеем дело со скоростями в среднем 30 километров в секунду, а здесь в игру вступают несоизмеримо большие величины, – мы используем их только умеренно. Использование гравитации обходится значительно дешевле.

Грунте молчал. Ему было странно встретиться лицом к лицу с этой силой, которая умелa укрощать даже владычество Солнца в космосе.

– Как такое возможно? – спросил Зальтнер. – Для кораблей в космосе нет сопротивления, какое наши морские корабли преодолевают в воде. Мы даже не можем управлять нашим воздушным шаром без буксировочных тросов.

– Вам не хватает только необходимых источников энергии и, конечно же, достаточного пространства для выстрела, какое имеется в космосе. Видите ли, такой выстрел, он называется «Спе», производит количество энергии около 500 миллиардов килограммо-метров, если я правильно перевел. (Метр-килограмм-секунда – стандартная единица работы или энергии, равная работе, совершаемой силой в один килограмм, когда точка ее приложения перемещается на расстояние в один метр в направлении действия силы).

– Это довольно точно, – сказала Ла, когда Йо вопросительно посмотрел на нее.

– Благодаря этому, – продолжал Йо, – мы можем придать космическому кораблю с массой около миллиона килограммов скорость в один километр в секунду. Если мы применим тридцать Спе, то можно свести скорость, с которой наш аппарат отрывается от Земли, к нулю. Подобный выстрел производится очень постепенно, иначе никто бы не смог выдержать нагрузки. Поэтому мы останавливаем корабль в течение трех часов. Итак, вы видите, что мы можем просто остановиться в любой точке пространства. Мы блокируем притяжение Солнца и отменяем планетарную тангенциальную скорость и таким образом останавливаемся в любой точке, не меняя своего положения по отношению ко всем телам нашей солнечной системы. Здесь мы можем ждать столько, сколько нам захочется; например, мы встаем на орбите Марса и просто позволяем планете приблизиться. Но это все равно займет слишком много времени. Если мы применим еще несколько выстрелов в подходящем направлении, то сразу же сможем двигаться прямо к планете, вернее, к той точке на ее орбите, где мы сможем достичь ее быстрее всего. Конечно, при этом мы используем гравитацию настолько, насколько возможно, особенно тогда, когда нам приходится приближаться к Солнцу, то есть, когда мы летим сюда с Марса.

Грунте по-прежнему молчал. Теперь он подсчитывал, с какой скоростью должен был бы лететь снаряд, если бы отдача от выстрела отбросила космический корабль назад со скоростью один километр в секунду. Разговор марсиан начал уже переходить на другие предметы, когда он сказал:

– Я, конечно, не могу усомниться в ваших словах. Но если придать кораблю массой в миллион килограммов скорость в 1000 метров в секунду, то это предполагает, что сам снаряд приобретет такую огромную скорость, которую невозможно получить никаким способом.

– Почему нет? – спросил Йо.

– А даже если и так, – прервал его Зальтнер, – что толку от того, что вы его выстрелили? Как это подействует на ваш корабль?

– Дело в том, – ответил Грунте, – что центр тяжести всей системы не может быть смещен. Центр тяжести снаряда и корабля сохраняет свою скорость, космический корабль удаляется от этого центра тяжести в результате отдачи, как мы слышали, на один километр в секунду, то есть затем он движется вперед только со скоростью 29 километров в секунду. Но в то же время снаряд должен лететь в противоположную сторону с такой скоростью, чтобы произведение этой скорости и массы снаряда было равно произведению массы и скорости корабля (относительно центра тяжести), что в нашем случае дает цифру в тысячу миллионов. Вопрос теперь в том, какова масса ваших снарядов.

– Сто килограммов, – сказал Йо.

– Тогда, – сказал Грунте, качая головой, – снаряд получит скорость в десять миллионов метров, то есть десять тысяч километров в секунду – для меня это немыслимо!

– И все же это так, – заверил его Йо. – Да, это еще не предел того, чего можно достичь вообще. Мы рассчитали, что можно увеличить скорость до скорости, превышающей скорость света.

– Каким образом? Путем разработки взрывчатых газов?

– Кто говорит об этом? Это, конечно, невозможно. Нет, с помощью взрыва светоносного эфира.

[Эфир (светоносный эфир, от др.-греч. αἰθήρ, верхний слой воздуха; лат. aether) – гипотетическая всепроникающая среда, колебания которой проявляют себя как электромагнитные волны (в том числе как видимый свет). Концепция светоносного эфира была выдвинута в XVII веке Рене Декартом и получила подробное обоснование в XIX веке в рамках волновой оптики и электромагнитной теории Максвелла. Эфир рассматривался также как материальный аналог ньютоновского абсолютного пространства. Существовали и другие варианты теории эфира.

В конце XIX века в теории эфира возникли непреодолимые трудности, вынудившие физиков отказаться от понятия эфира и признать электромагнитное поле самодостаточным физическим объектом, не нуждающимся в дополнительном носителе. Абсолютная система отсчёта была упразднена специальной теорией относительности. Неоднократные попытки отдельных учёных возродить концепцию эфира в той или иной форме (например, связать эфир с физическим вакуумом) успеха не имели.]

Грунте только покачал головой.

– Я читал в ваших книгах, – продолжал Йо, – что с помощью пороховых газов вы выбрасываете снаряды со скоростью, превышающей скорость распространения звука в воздухе. В нашем случае – сравнение не совсем корректно, но в целом – почему бы нам, используя большие объемы эфира, не создавать скорости, превышающие те, с которыми свет распространяется в эфире? Это зависит только от наличия аппаратов, которые могут это сделать.

– А это все у вас есть?

– Конечно. Мы можем создавать эфирные напряжения, которые мы затем внезапно расслабляем. Конденсированный эфир называется «репульситом». Наши пушки и снаряды сделаны из… как бы это перевести для вас? Впрочем, дело, по сути, сводится к сохранению большого количества электроэнергии при колоссальном напряжении – и это открытие снова связано с открытием диабарии.

– Честно говоря, нам трудно все это быстро осознать, – сказал Грунте. – И вы собираетесь увеличить скорость еще больше?

– Мы надеемся дойти до пятисот тысяч километров. Тогда мы обгоним свет. И тот, кто отправился бы в космос на таком снаряде, оглянувшись назад, увидел бы картины из прошлого, ибо он обогнал бы те световые волны, которые покинули планету до того, как его корабль стартовал.

– Благодарю вас, – сказал Грунте и замолчал.

– Впрочем, – добавил Йо, – для направляющих выстрелов невыгодно выбирать такие большие скорости, потому что при этом потребление энергии возрастает пропорционально квадрату скорости. Мы могли бы добиться гораздо большего прогресса, если бы использовали меньшие скорости, но тогда масса снарядов должна была бы стать настолько большой, что мы не смогли бы их перевозить. Тысяча управляемых ракет, каждая весом в сто килограммов, уже составляют десять процентов от общей массы нашего корабля.

Тем временем прибыли новые гости, чтобы еще раз взглянуть на людей перед их отлетом на Марс, поскольку они хотели, чтобы им было что рассказать о жителях Земли, когда они вернутся домой. Некоторые из присутствующих поднялись и попрощались. Йо тоже встал.

– Что ж, – сказал он, – жаль, что вы не хотите лететь со мной, однако, мы еще увидимся завтра перед отправлением.

– И мы все скоро встретимся снова на Ну, – добавила Ла. – Кто знает, – поддразнивающе обратилась она к Йо, – не обгоним ли мы вас на «Метеоре» и не окажемся дома раньше, чем вы. Вероятно, «Метеором» будет управлять Oсс.

– Значит, вы плохо знаете старину Йо, – со смехом ответил Йо. – Я не для того летал двадцать пять лет между Марсом и Землей, чтобы теперь позволить молодому выскочке себя обогнать.

– Вы были слишком хорошим учителем для Осса, поэтому неудивительно, что теперь он тоже хорошо знает свое дело.

– Разумеется, он знает, – сказала Йо, дружелюбно поглаживая волосы Ла. – Ну что об этом можно сказать сейчас – это значит, что Осс – способный техник, блестяще справляется с абарическим полем. Чтобы совершить межпланетный перелет в наши дни, не нужно многого, этому можно научиться. Да, дорогая Ла, раньше, когда я совершил свое первое путешествие в качестве ученика – ну, вы, наверное, тогда еще не родились – раньше все было иначе. В то время на Земле не было станции, с которой можно было бы в любой момент увидеть Марс и связаться с ним. И если у межпланетного корабля было десять или двадцать снарядов для направляющих выстрелов, считалось, что он оснащен особенно хорошо. Мы пережили тогда такое, о чем вы, молодые люди, даже не подозреваете.

– Расскажите нам об этом, – попросила Ла, – останьтесь еще немного, Йо, вы должны нам рассказать. К тому же вы давно обещали. Садитесь, баты тоже должны это услышать.

Глава 13. Приключение на Южном полюсе

Тем временем Грунте и Зальтнер разговаривали с другими марсианами. На этот раз их довольно подробно расспрашивали об всем, что касается устройства человеческого общества. Грунте описал им с помощью карты места обитания различных рас и границы важнейших государств. Марсиане были очень удивлены, услышав, что на Земле существуют огромные территории, которые еще совсем не исследованы или исследованы очень мало, и что их жители не имеют никакого влияния на судьбу всего человечества. Среди марсиан также была очень большая разница между образованностью отдельных жителей и племен, но полностью нецивилизованных ландшафтов там не было совсем. Грунте спросил о численности марсиан и с удивлением узнал, что она составляет более трех миллиардов человек, что в два раза больше, чем людей на Земле. И это население теснилось на поверхности, в четыре раза меньшей, чем поверхность Земли.

– Мы могли бы прислать к вам часть нашего населения, – шутливо сказал один из марсиан.

– Вам будет слишком тяжело на Земле, – ответил Зальтнер, которого встревожила мысль о вторжении марсиан на Землю. – Лучше мы приедем к вам ненадолго.

– Но вам сначала нужно научиться правильно балансировать, – раздался голос из репродуктора. – А я за этим прослежу.

Это был голос Се. Она только сейчас открыла крышку телефонного аппарата и услышала слова Зальтнера.

Сразу же после этого она появилась в дверях. Чтобы доказать свою ловкость, Зальтнер пересек «черту» и осторожно подошел к ней. Се искренне рассмеялась и, протягивая ему руку, воскликнула:

– У вас неплохо получается, вы делаете успехи.

Зальтнер взял ее руку и наклонился, чтобы поднести ее к своим губам. Этот поклон тоже прошел неплохо, но когда он попытался распрямиться, это произошло слишком резко, и он чуть не упал назад. Пока он смеялся над своей ошибкой, марсиане тоже с улыбкой наблюдали за его осторожными движениями, а затем попросили его показать некоторые из его силовых подвигов, о которых они слышали.

После того как Зальтнер с легкостью поднял в воздух двух марсиан, Ла повернулась к нему.

– Вы не хотите сделать то же самое за «чертой»? – спросила она шутливо.

Зальтнер быстро отпрыгнул на шаг назад, но при этом не успел отпустить двух марсиан, и в тот момент, когда он преодолел «черту», ноша стала слишком тяжелой для него, так что он довольно неуклюже опустил их на пол.

Пока он извинялся, Ла громко сказала:

– Все за стол! Йо расскажет о своем первом путешествии на Землю. Пожалуйста, Йо, пожалуйста!

Йо не мог сопротивляться общей просьбе. Даже на Марсе бывалый путешественик любит рассказывать о своих приключениях. Он сел во главе стола. Се и Ла сели близко к «черте» рядом с двумя немцами.

Йо задумчиво взял палочку, приложил ее ко лбу, к правому и левому глазу, а затем снова оглядел комнату.

Се поняла его.

– Под краем стола, – сказала она. – Просто протяните руку и все остальные могут сделать то же.

Улыбнувшись, Йо достал мундштук и попробовал напиток.

– Прекрасные капли, – сказал он.

Некоторые марсиане последовали его примеру, и Зальтнер присоединился тоже. Ла уселась поудобнее, Се занялась своей химической работой, а Грунте достал блокнот, чтобы сделать несколько стенографических записей.

– Тогда мне было семнадцать лет, – начал свое повествование Йо.

– Марсианских лет, – тихо сказала Ла в качестве объяснения.

– Я только что закончил технический курс, когда предстал перед капитаном Аллом, который должен был отправиться на Землю с кораблем «Ба» с командой двадцать четыре человека. Алл не хотел брать меня с собой, потому что я был слишком молод, но в последний момент один из членов экипажа выбыл, а больше никто не вызвался его заменить, и меня взяли. Мы были в пути пять месяцев и удачно приблизились к Земле, так что летели параллельно ей, точно над Южным полюсом. Внизу было лето, но вокруг полюса все было закрыто плотными облаками. Все, что мы видели на Земле – это ее белый слой облаков, освещенных солнцем, а там, где оно исчезало в тени, красноватыми полосами играли южные огни. Мы стали снижаться и когда корабль опустился достаточно низко, он стали настолько легким, что парил в атмосфере как воздушный шар. Затем мы прошли сквозь облака и удачно, но, к сожалению, с отклонением в несколько километров, прибыли на полюс. Знаете, на Южном полюсе не так красиво, как здесь. Там кругом континентальный лед, плато в несколько тысяч метров, как у вас по соседству… в… как это называется?

– Гренландия.

– Благодарю. Но теперь нам необходимо было доставить корабль к полюсу, чтобы разгрузить тяжелое оборудование для станции, которую мы должны были подготовить. Поэтому Алл был очень недоволен тем, что отклонился от земной оси. Но добраться до места назначения нам помешала та же причина, из-за которой мы отклонились от курса. Это был очень сильный ветер. Я уже говорил, что, попав в атмосферу, наш корабль немногим отличается от воздушного шара. Мы можем сделать корабль легче воздуха, но он все равно подвержен действию его потоков, а также его сопротивления.

– Прошу прощения, – начал Грунте, – но я всегда удивлялся, что именно потому, что ваш космический корабль может управляться в атмосфере как воздушный шар, имея замечательное преимущество не жертвовать ни балластом, ни газом, поскольку вы можете делать себя легкими или тяжелыми по желанию, почему, как только вы набрали земную скорость на полюсе, вы просто не прилетели в Европу или Соединенные Штаты Северной Америки – короче говоря, почему вы избегаете навигации в нашем воздушном пространстве.

– А я, – ответил Йо, – в свою очередь тоже удивлялся, как вы можете доверять себя этим хрупким конструкциям в такой плотной и тяжелой атмосфере, как ваша, где сильные и непредсказуемые бури мчатся во всех направлениях.

В одной из книг, которые вы привезли, – заметила Ла, – я читала об открытиях, совершенных людьми во время путешествий на Земле. Там мореплаватель удивляется тому, что туземцы на какой-то группе островов на своих хлипких суденышках совершают длительные плавания, которые он не осмелился бы совершить на своем большом пароходе, потому что не знает, как избежать опасностей в открытом океане. Вполне возможно, что то же самое касается и сравнения наших космических кораблей с вашими воздушными шарами. Имейте в виду, что мы все еще очень мало знаем о вашей атмосфере.

– И самое главное заключается в том, – продолжал Йо, – что наши космические корабли, сделанные из стеллита, не приспособлены для того, чтобы выдержать огромное давление вашего воздуха и его сопротивление, если мы попробуем лететь против ветра. Стеллит очень прочен в холодном космосе, но в тепле и влажном воздухе он быстро разрушается. Кроме того, мы герметично закрыты от внешнего мира в своей кабине и не осмеливаемся выходить за ее пределы. Технология наших воздушных кораблей на Марсе не может быть использована на Земле по разным причинам. Поэтому вас не должно удивлять, что мы еще не готовы к тому, чтобы отважиться подвергнуть наши космические корабли неведомым опасностям, которые могли бы сделать невозможным наше возвращение. Но попытки построить диабарические аппараты с отверстиями уже предпринимались, а вот чего нам до сих пор не хватает, так это достаточно прочного материала для них. Но когда мы решим эту проблему, мы непременно прилетим к вам.

– Если вы прилетите к нам, – сказала Ла, улыбаясь Грунте, – мы с Се прочитаем вам персональную лекцию о космических и воздушных технологиях.