Феи говорят по-русски!

Но ведь Улька была первой на этом поприще!

Правда ее чуть не обскакала Нюшка – жена Бьюга. Очевидно, еще в пещере во время ультразвуковой атаки, она все же хорошенько приложилась обо что-то головой. Иначе как благовоспитанной девке из патриархальной деревни девятнадцатого века взбрело в эту самую голову поделиться на публику своим опытом общения с супругом?!

В культурном шоке оказались все зрители трансляции. Багровый от смущения и злости Бьюг ворвался в эфир и прервал сеанс секс-просвета. Улька и командор, которые по успевшей сложиться традиции, совместно смотрели трансляцию, залились краской от чувства испанского стыда и поспешно, опасаясь поднять друг на друга глаза, разошлись по своим делам.

Глава 25

Благодаря «изобретению» видеоблога, Улькина популярность среди бывших деревенских девок значительно возросла. А статус и вовсе рванул к небесам, когда смотрители по секрету объяснили своим женам, что муж Ульяны – самый главный среди них, ну просто барин-барин-аристократ! И хотя Тос находился на Флоре на общих основаниях и никакими особыми полномочиями не обладал, парни из его группы охраны исследовательских миссий действительно уважали своего бывшего командора и словно не замечали приставку «бывший».

В этот уютный зимний вечер дикарка и командор собрались практически за праздничным столом. Кроме щей, заправленных для сытости мясными ушками, Улька, продолжающая экспериментировать с преобразованным белком, нажарила целое блюдо лепешек с мясом и зеленью, получив на выходе почти классические беляши. Запивая вкуснятину травяным взваром, в котором явно ощущались вкус и запах мяты и мелисы, они довольно щурились друг на друга.

Дело в том, что Ульке удалось сломить бастионы командора и заставить-таки его записать свой ролик. Она искренне восхищалась сделанной Тосом из «гороховых досок» посудой, которая, после пропитки варенным льняным маслом, золотисто блестела, словно наполненная лучами солнца. Уговаривать поделиться своим мастерством пришлось долго.

В Ульке же внезапно раскрылся талант дизайнера-постановщика и в какой-то мере маркетолога. Срежиссированный ею ролик «народного промысла» начинался с крупного плана уже готовых тарелок, мисок и прочей утвари. А затем порядком смущенный Тос на камеру ловко вырезал набор деревянных кубков. Сразу после трансляции абсолютно все смотрители с женами отметились с отзывами. Они нахваливали посуду, восхищались мастерством своего командора и немного шутливо досадовали, что жены теперь не оставят их в покое, пока не получат такие же чудесные тарелки.

Застольную идиллию прервал вызов коммутатора межпланетной связи из офиса ксенопсихологов, курирующих заповедник Флоры. Захватив новенький кубок со взваром и, дожевывая беляш, Тос уселся за свой рабочий стол и активировал виртуальный экран видеосвязи. По адресу вызывающего он вполне обосновано ожидал увидеть Ольта, и едва не подавился, когда на экране нарисовалась его бывшая благоверная.

– Здравствуй, дорогой! Я так рада тебя видеть. Как досадно, что ты так давно не выходишь с семьей на связь. Мы скучаем… – Щебетала она, сияя улыбкой.

– Чем обязан? – Залпом осушив кубок, хмуро поинтересовался Тос.

– У меня такое впечатление, что ты мне не рад.

– Безмерно! – Буркнул командор, не уточняя, что именно «безмерно». – Давай ближе к делу.

Бывшая жена обиженно надула губки.

– Ты всегда такой неромантичный, – подосадовала она. – Ну ладно, к делу так к делу. Я хотела тебе напомнить, что ты уже больше полугода не присылаешь мне средства. Я обратилась к твоему командованию, но мне сказали, что ты заблокировал свой счет. Дорогой, я не понимаю, что происходит? Раньше ты не был так небрежен.

– Дорогая, а ты не запамятовала, что мы с тобой в разводе? – С сарказмом поинтересовался Тос, но его старания пропали всуе.

– Но, дорогой, неужели ты решил, что этот досадный факт снимает твою ответственность перед семьей, перед нашими детьми? – Изумилась бывшая.

– Дорогая, во-первых, как мы с тобой выяснили, наши дети – не мои дети. Во-вторых, эти дети давно уже выросли, получили наилучшее из возможных образований, и им пора бы уже самим заняться собственным обеспечением. И в-третьих, если тебе и им не хватает средств, почему бы тебе не озадачить вопросом вашего содержания их биологического отца или, может быть, отцов?

Бывшая раздосадовано всплеснула руками:

– Не дерзи, дорогой! Я порядочная женщина, у наших детей один отец. Но как он может нас содержать, если ты заблокировал свои счета и не даешь мне денег?!

– Прости, а при чем здесь мои счета и отсутствие содержания от отца твоих детей?

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? Ты не даешь средства мне, в результате – я не могу платить ему. А если у него нет денег, как он может нас содержать?!

Командору показалось, что он не просто потерял нить разговора, а вообще не понимает, о чем этот разговор ведется.

– Так ты все эти годы еще и платила биологическому отцу своих детей? – Тос с трудом вернул на место отвисающую челюсть.

– А что, по-твоему, все эти годы я не должна была платить нашему управляющему?

– Так управляющий и есть отец детей?! – Тос уткнулся лицом в свои сложенные на столе руки, его плечи начали совершенно явно подрагивать.

Забытая на кухне Улька напряженно прислушивалась к сердитому разговору, не понимая ни слова чужого языка. Но когда остался вещать только женский голос, а мужской сменился какими-то судорожными всхлипами, не выдержала и пошла спасать командора.

– Тос… Тос, тебе плохо? – Спросила, нерешительно касаясь его плеча ладонью.

При этом Улька полностью попала в зону охвата видеокамеры, чем вызвала волну возмущенного визгливого щебета «барыни» с экрана.

– Тос! Кто эта девка? Что ты себе позволяешь?!

Тело Тоса затряслось еще сильнее. Он выпростал из-под головы одну руку и, не поднимая лица, взмахнул ею перед экраном, прерывая сеанс связи. Только после этого командор выпрямился и повернулся к Ульяне. По его щекам катились крупные слезы, а сам он практически задыхался от хохота.

– Тос, кто это там был? Она тебе сделала злое?

– Ульяна, там была никто. Там была полная НИКТО! – Командор отвечал Ульке он на на русском языке, утер слезы и весело улыбнулся дикарке. – А я – ПОЛНЫЙ ИДИОТ! Пошли взвар пить. Там еще остались эти вкусные лепешки с мясом?

Глава 26

Ночью Тос почти не спал. Его не оставляли мысли о бывшей. То, что когда-то привлекло молодого свеженазначенного офицера в юной девушке – непосредственность, прямолинейность в своих желаниях – теперь казались ему глупостью и эгоизмом высшей пробы. Кстати, Ольт, с которым Тос дружил с детства, не одобрял его выбор, но со свойственной деликатность не лез в чужие дела.

О деликатности… Тос не понимал, как Ольт мог вчера, несмотря на прямой запрет, не только раскрыть бывшей его месторасположение, но и позволить ей воспользоваться своим служебным коммутатором? Если бы она пыталась связаться со своего личного, Тос с большой вероятностью просто бы проигнорировал вызов.

Командор с нетерпением ждал утра, чтобы выяснить у друга этот вопрос. Его не беспокоила разность во времени, и он не опасался разбудить дипломированного ксенопсихолога в наиболее оптимальной стадии сна. Напротив, он желал этого! В качестве маленькой мести: что только ему не спать после вчерашнего сюрприза? Но самый большой недостаток студий – отсутствие звукоизоляции между зонами, и Тос опасался потревожить Ульяну.

Желание не всегда совпадает с возможностями. Несмотря на многочисленные попытки, связаться с Ольтом удалось только вечером. К этому времени Тос успел порядком накрутить себя и разглядывал появившуюся на экране физиономию друга с мрачной злостью.

– Тос, что случилось? – Удивился неожиданному вызову Ольт.

– Это я у тебя хотел спросить – Что случилось? – Командор ответил на языке Содружества, давая понять, что не хочет делать содержание разговора достоянием землянки.

– Я не понимаю…

– А я сейчас объясню! Ты какого квазара разрешил моей бывшей использовать свой коммутатор для связи со мной? Я разве не предупреждал, что не хочу с ней общаться?

– Тос… Тос! Погоди минуточку! Я сейчас сделаю запрос к себе в офис. Клянусь, я ей ничего не разрешал. Я ее вообще уже полгода в глаза не видел. Я сейчас в отъезде… Минутку…

В ожидании, когда Ольт разберется со своими сотрудниками, Тос раздраженно барабанил пальцами по столу.

– Тос, это мой ассистент… – Наконец покаялся Ольт. – Твоя бывшая внезапно заявилась и рассказала, что случайно удалила твой адрес, а он и уши развесил… Так что она натворила?

– Что она уже натворила, больше не имеет значения. Меня волнует, что она еще может натворить. Как мне все это надоело!.. – Тос, как-то отчаянно сжал руки в кулаки. – Слушай, Ольт, а я женюсь на Ульяне!

– Ну так женись. Или ты хочешь, чтобы я тебе свечку подержал? – Ольт рассмеялся. – Не обращай внимания, это на Земле такое выражение существует.

– Что значит «женись»? Документы готовь.

Ольт изумленно уставился на командора:

– Ты что официально, по законам Содружества собрался сделать ее своей женой?!

– А как еще? У остальных смотрителей не так?

– Разумеется, не так! Землянки – жены на Флоре, там они и останутся. А вы работаете по контракту, и к планете вас никто насильно не привязывал. Закончится контракт, можете с чистой совестью возвращаться к цивилизации и дальше жить своей жизнью. Если бы ты не брыкался от невесты, оказавшись на Флоре, то эта информация была бы и тебе известна.

– Квазарова дыра… – Простонал Тос, закрывая глаза ладонью. – А вы подумали, что с землянками будет, когда их «мужья» внезапно испарятся?!

– Все нормально с ними будет. Они под опекой Содружества, которое обеспечит все их нужды. В конце концов, на место убывших смотрителей прибудут новые, и землянки получат новых мужей.

– И вот это… вот это ты называешь нормальным?! Устроить на Флоре публичный дом на выезде! Да какие же мы цивилизованные после этого?! – В бешенстве рычал Тос.

За его спиной тут же появилась встревоженная Улька и коснулась его плеча рукой.

– Тос, что случилось?..

– Здравствуй, Ульяна-красавка, – вымученно поздоровался с ней на русском Ольт.

Командор успокаивающе положил ладонь на руку дикарки, но сам успокаиваться не собирался и продолжил рычать на Ольта на языке Содружества:

– Как ты там говорил: «Наш Кодекс не позволяет перемещать разумных в худшие условия»? «Землянки генетически полностью совместимы, и могут родить нам детей»? А дети тоже станут изгоями, обреченными на существования на Флоре без права выбора?

– Тос, успокойся и не сходи с ума! – Ольт тоже повысил голос. – Ты не видел просто тех условий, в которых землянки были там, у себя. И причем здесь ваши дети? Они будут, в первую очередь, детьми смотрителей – граждан Содружества, и на свет появятся уже полноправными гражданами, со всеми причитающимися свободами и правами!

Улька с каким-то непонятным страхом переводила взгляд на орущих друг на друга на непонятном языке мужчин: на Тоса, и на монитор – на Ольта.

Словно почувствовав ее эмоции, командор слегка сжал ее руку – теплую и… какую-то надежную?

– Так, Ольт! Я в эти ваши игры не играю. – Заявил ксенопсихологу, резко успокоившись. – За остальных -не мне решать. Но Ульяна будет моей женой только по нашим законам. Ты документик открывай и дай отмашку, когда ей надо будет сказать: «Согласна». На русском подойдет? Или мне сейчас ее обучить, говорить «Согласна» на языке Содружества?

– Ничего ей говорить не надо. По законам Содружества, она недееспособна, и сама не может принимать никаких решений.

– Ольт, друг дорогой… Как тебя повезло, что ты очень-очень далеко. Иначе бы я сейчас сильно и с удовольствием бил бы тебе морду! – Зловеще прошипел командор. – Это Ульяна недееспособна? Да возможно она умнее нас обоих и уж точно порядочнее всего Содружества, позволяющего себе так обращаться с разумными! Так ты утверждаешь, что по нашим законам я не могу на ней жениться?

– Тос, ты можешь на ней жениться по нашим законам! – Не выдержал Ольт. – Она недееспособна, но я являюсь ее официальным опекуном. И я могу дать согласие на этот брак.

– Так давай! Давай! – Подзадорил Тос.

– Что, прямо сейчас?!

– А чего тянуть? Ты мне Ульяну два месяца назад в невесты привез. Тут на Флоре все сразу же переженились. Одни мы холостые мыкаемся.

– Тос, ты не понимаешь, куда лезешь! Став ее мужем, ты автоматически становишься и ее официальным опекуном. Ты не сможешь ухудшить условия жизни своей подопечной, а значит ни при каких обстоятельствах не сможешь с ней развестись! Ты не сможешь ее бросить, но и не сможешь вывести на планеты Содружества, а значит не сможешь никогда покинуть Флору! Ты этого действительно хочешь?!

– Да! Я действительно этого хочу! – Зло, с вызовом отрезал командор. – Ты давай, не отвлекайся. Брачуй нас, брачуй!

Не менее злой Ольт открыл бланк аудиодокумента «Вступающих в супружеские отношения» и в нужном месте надиктовал:

– Я, Ольт Той, являющийся официальным опекуном землянки Ульяны, ныне гражданки Флоры даю свое согласие на брак моей подопечной с бывшим командором, ныне смотрителем планеты Флора, Тосом Еном. – Ольт выставил перед камерой со своей стороны экрана раскрытую ладонь для снятия скана и как-то зловеще лизнул пластину идентификатора личности.

– Я, Тос Ен, беру в жены землянку Ульяну, ныне гражданку Флоры! – Произнес командор и подтвердил свое заявление сканом ладони и образцом слюны.

– Поздравляю! – Ехидно выдавил из себя на русском Ольт и потянулся рукой, чтобы отключиться от связи.

Командор жестом остановил его:

– Ольт, дружеский совет: немедленно по пунктам просмотри все, что вы с командой накуролесили по Флоре. Не кривись. Я не говорю, с точки зрения совести и порядочности – с этим и так все ясно. Проверь относительно соответствия с Законодательством Содружества… Я зачем-то очень понадобился бывшей, а она привыкла добиваться своего. Где я нахожусь, сболтнул твой ассистент. А вчера она сама по связи видела рядом со мной Ульяну. Я понятно объяснил? – Сказал Тос на языке Содружество и сам отключился.

С чувством выполненного долга командор встал из-за стола и, приобняв Ульяну за плечи, повел к спальне.

– Уже поздно. Пора спать, дорогая, – Неожиданно для самого себя на слове «дорогая» у него прорвалось рычание, словно он бывшую увидел. Так, надо избавляться от этого словечка и придумать для своей новой супруги новое ласковое прозвище!

– Тос, точно все хорошо? – Попыталась заглянуть ему в глаза Улька.

– Все просто замечательно! – Успокоил ее Тос.

Укладываясь спать каждый на своей стороне кровати, разделенной перегородкой, оба молчали.

Тос думал о своем скоропалительном браке, заключенном только что, честно говоря, на одних злых эмоциях. Но, пока, никакого сожаления не испытывал.

А Улька не знала, что и думать. Вся беседа между мужчинами велась на языке Содружества, на котором Ульяна ни рожна не понимала. Поэтому она оставалась в полном неведении о своем новом статусе.

Глава 27

Всю ночь гороховый дом подрагивал от особо сильных порывов ветра, а снежная сечка непрерывно тарахтела о стены. Проснувшись рано утром, Тос привычно махнул рукой над сенсором. Освещение мигнуло и погасло, через несколько секунд включилось тусклое, аварийное. Командор ругнулся про себя, но тут же успокоился: и так что-то слишком удачно зимовали.

Отправился в свою лабораторию, проверить показания приборов. Из пяти ветрогенераторов признаки жизни подавал только один. Просмотрел погодные показания «за бортом» – соваться сейчас на улицу было смертоубийством. Придется подождать, пока распогодится, хотя такое понятие зимой на Флоре даже в полдень очень условно. Так что, хочется – не хочется, а надо. Даже если последний генератор каким-то чудом уцелеет до весны, его производительности не хватит на покрытие даже минимальных потребностей, не говоря о такой роскоши, как регулярная связь с основным лагерем смотрителей или подзарядка инструментов.

– Тос, что случилось?

Командор оглянулся. Ульяна сидела, опустив ноги, на своей половине кровати и поспешно переплетала косу.

– Все в порядке. Я сейчас печь растоплю. Ты приготовь что-нибудь. Мне надо будет скоро выйти, – Тос накинул теплую куртку и отправился в тамбур за дровами.

Уже через пять минут печка весело гудела, а Улька привычно занялась стряпней. Оставив в ее распоряжении всю кухню, Тос принялся собираться на вылазку. Достал и проверил термозащитный скафандр, отобрал и навесил на него необходимые инструменты. Брать с собой решил только два генератора – сомнительно, что за один выход он успеет установить больше. Придется, наверняка, идти еще раз. Но уже можно будет хотя бы выбрать время, когда ветра хоть чуть-чуть утихомирятся.

Ветрогенератор для зимней Флоры ничем не напоминал мачту с пропеллером – такую конструкцию здесь смело бы при попытке достать из упаковки. Технически это была турбина открытого типа с встроенным электрогенератором. А если смотреть технически неграмотным взглядом – отрезок трубы в метр длинной и полметра диаметром, напичканный внутри всякими непонятностями – колдунством, как выражается Улька…

Завтракали в напряженном молчании. Тос в уме прокручивал алгоритм предстоящих действий. А Улька просто очень беспокоилась. Дурой она не была и понимала, что командор не просто так не выпускает ее на улицу и сам не выходит. Наконец не выдержала:

– Тос, а там сильно опасно?

Ну и что ей сказать? Как же тяжело с этой дикаркой! С цивилизованной женщиной, по крайней мере, понятно, какая реакция будет на тот или иной ответ. Вот, к примеру, его бывшая. Если бы сказал, что неопасно, та, в лучшем случае, благосклонно кивнула бы и продолжила заниматься своими делами. Сказал бы, опасно – страдальчески бы заломила руки, провожая на «подвиг», и продолжила бы заниматься своими делами. С дикаркой же, Тос подозревал, что в первом случае она полезет помогать, а во втором – спасать.

– Ульяна, а там, откуда ты, клятвы есть?

– Это, чтоб обещать и не в жизнь не обмануть? – Получив подтверждение, Улька кивнула. – Есть.

– Вот поклянись мне, что ты ни за что не пойдешь следом за мной. – Видя ее сомнения, принялся объяснять. – Да, там очень опасно. Но ты мне там помочь не сможешь. У меня есть только одна одежда, в которой можно выйти на улицу. В шубе ты сразу замерзнешь. Не сильно замерзнешь, а насмерть. Клянись, что не пойдешь за мной, чтобы мне не пришлось об этом волноваться или спасать тебя.

– Так и ты не ходи!

– Ульяна, надо. Если я не починю то, что сломалось, у нас до весны не будет света, а еще ты не сможешь говорить со своими подругами, – привел Тос самые очевидные для дикарки причины.

– Потерплю. А в деревне мы и вовсе без света жили, когда солнце садилось. От печи тоже светло. Еще лучины можно наколоть. Не ходи, а? – Просительно уставилась ему в глаза.

Тос взял ее руку в обе ладони и слегка сжал.

– Ульян, я не смогу объяснить так, чтобы ты поняла. Но поверь, очень надо починить, иначе мы до весны просто не доживем. Ну, будь, умницей, клянись! Ульяна…

– Вот те крест… – Угрюмо зыркая на командора, дикарка неохотно перекрестилась.

В тамбур провожающая Улька вышла, по настоянию Тоса, плотно укутанная в шубу и в два пуховых платка, а сам Тос – в скафандре и навьюченный, что ишак. В центре тамбура установил пневмо-якорь и подождал, пока тот прямо через пол и находящуюся под ним почву, глубоко забурится в породу. На якоре намертво крепилась самосматывающаяся катушка, конец троса от которой являлся одним из элементов скафандра.

– Ульяна, ты не мерзни, иди в избу, – голос командора из скафандра звучал глуховато.

Дикарка покивала головой, но с места на сдвинулась.

Командор не стал спорить. Открыл на себя дверь, ведущую из тамбура на улицу. Сделал шаг и… усвистал в незафиксированном Улькой направлении, хотя она в этот момент таращилась на него не отрывая глаз. Было ощущение, что командора просто стерло с проема двери неизвестной силой.

Улька бестолково заметалась по тамбуру. Первым порывом было бежать на поиски ведьмака. Но клятва, клятву же он взял с нее! Не то чтобы Ульяна испугалась геены огненной: это когда будет, да и то не точно, может, еще отмолиться успеет. А тут у нее уже наступил личный ад – недомужа сдуло… Но бушующая в так и незакрытом проеме тамбура буря, доказывала правоту Тоса. Она не сможет ему там помочь. Значит, будет помогать здесь!

Улька набрала охапку дров и бросилась в дом, кочегарить печь на полную мощность: когда Тос вернется, ему надо в тепло. И питье заварить от лихоманки. И сколько он там чинить будет, проголодается, поди, надо вкусненького приготовить…

…Полет Тоса на самом деле был недолог, а приземление эпичным. Из плюсов – его вынесло как раз к месту, где были вмонтированы ветрогенераторы. Из минусов – во время падения Тос сшиб шлемом скафандра последний работающий. Свет погас второй раз за этот день, теперь уже в глазах командора.

Глава 28

Тос очнулся, не понимая, где находится, что происходит и почему так холодно? Дернул головой, пытаясь привести мысли в порядок, а заодно стряхнул с прозрачного забрала шлема наметенный на него снег. С трудом приподнялся на локте, пытаясь оценить размер повреждений. Не своих – это подождет: голова на месте, руки-ноги двигаются, остальное терпит.

Он осматривал размер ущерба, причиненный ночной бурей системе генераторов, которые сейчас маячили у него почти перед лицом. Повеселел: не все так паршиво, как казалось по показаниям приборов. Лишь один генератор из пятерки бесследно исчез, унесенный в бескрайние просторы Флоры. На остальных просто расшатало ветром крепления и турбины развернуло боковым порывом от основного направления воздушного потока.

Нет! Командору хватило полетов и экстрима, второй раз он не высунется наружу из дома до самой весны! А значит, всю работу он выполнит сейчас, в один прием, чего бы это не стоило… Потому что, если он выйдет еще раз, еще не факт, что сможет вернуться…

К закату солнца Тос справился с ремонтом благодаря стимуляторам из встроенной в скафандр аптечки экстренной помощи и на внутреннем адреналине. Заменил утраченный генератор, усилил крепления и поправил установки сбившихся, заменив самый истрепанный на второй из принесенных, а поврежденный закрепил где-то… Тос уже плохо соображал, где именно закрепил, но был убежден, что закрепил надежно…

Становилось все холоднее… Тело начало терять чувствительность. Нет, не совсем. Все еще чувствуется холод… И в глазах опять темнеет, а мысли путаются…. Появилось сомнение: он действительно приходил в чувства и восстановил энергоснабжение, или после удара головой, благополучно валяется в сугробе, раз за разом прокручивая в уме еще дома разработанную последовательность действия? Вместе с порывами ветра начала накатывать паника: неужели все, что ему казалось, он сделал – всего лишь бред?.. И дикарка, его жена, которая так и не знает, что они женаты, теперь умрет…

Именно мысль об Ульке, запертой в обесточенном стручке прояснила сознание, Тос шевельнулся. Все будет хорошо, в скафандре еще есть аварийный резерв. На нем он явится к дикарке, доползет до оборудования, обновит связь с восстановленными генераторами… Скафандр протестующе сигнализировал, что это уже будет передоз, когда командор выуживал из него остатки стимуляторов.

Нет, на этом ползти против ветра он не хочет и не может. С этой мыслью Тос бессильно опрокинулся на спину и включил опцию эвакуации – умный скафандр сам скомпоновал тело носителя в необходимую позицию: ноги вместе, руки скрещены на груди, чтобы данное тело имело наиболее обтекаемую форму и излишне не парусило. Тос активировал функцию якоря. Почувствовал, как его дернул сматывающийся в катушку трос… еще несколько раз дернул… А потом сорвал с места и потащил… Скользить всей спиной по снегу было приятно и спокойно…

В ожидании Тоса, Улька извела недельный запас дров: она постоянно выбегала в тамбур, чтобы посмотреть, не вернулся ли ведьмак. С открытой дверью на улицу, тамбур окончательно выморозился, хотя и при закрытых дверях продукты из него приходилось вносить с вечера, чтоб к утру подтаяли для готовки. Улька бросала взгляд на вход, где продолжала бушевать буря, хватала очередную охапку дров и бежала в дом, плотно прикрывая внутреннюю дверь, чтоб сохранить тепло для этого недомужа.

Она уже приготовила целебный взвар и поставила его на край плиты, чтоб не остыл. На другом краю стоял котелок с похлебкой, на столе – укрытый полотенчиком испеченный каравай.

А Улька продолжала готовить что-то… Но она не видела, что именно… Она даже не всхлипывала – слезы бесшумно катились из глаз, застилая взор, – а Улька беззвучно молилась, чтобы ведьмак вернулся живым…