Полная версия
МЗД
Вино обожгло ей горло, и она почувствовала, как тепло растекается по телу. И тут сдерживаемые слезы прорвались наружу. Она выпивала все больше, заглушая боль.
– Я никому здесь не нужна, – плакала она. – Я совсем одна.
Впервые в жизни она позволила себе напиться. Голова ее закружилась и поплыла. В этот момент Виктория почувствовала себя действительно хорошо! Обиды отступили на второй план, и жизнь показалась легче. А главное – все возможно.
– Я уеду! – решила она. – Да, я уеду туда, где спокойно, где счастье! Я буду счастлива!
ПереездВиктории казалось, что она слышит разговоры о том, что ее интересует сейчас больше всего, повсюду: на рынке, в лавках – кругом обсуждали, как люди уезжают, покидают Италию.
– Рагацци[4], вы знаете что-нибудь про рабочую миграцию? – осторожно спрашивает она своих на виноградниках.
– Конечно, – отвечают ей. – В прошлом году итальянское правительство договорилось о предоставлении рабочей силы в соседние страны, есть соглашения.
– И куда можно поехать? – Виктория старается удержать волнение в голосе.
– География довольно широкая, – объясняет кто-то, – большинство едет во Францию или Швейцарию. Конечно, есть и такие, кто отправляется дальше – в Аргентину или Бразилию.
Виктория кивает, чувствуя, как внутри крепнет надежда.
Когда работы прекратились и возник перерыв до следующего набора, она решила не терять времени. Девушка пошла в зал собраний, где распределяли желающих на выезд.
Вернувшись домой со списком переписанных адресов и контактов, она обнаружила, что дома только нонна.
– Все-таки решилась? – спросила Адриана, садясь рядом за стол. – Так все серьезно?
– Да, нонна, – уверенно ответила Виктория.
Они помолчали, Адриана что-то прикидывала в голове.
– Знаешь, когда я была молодой, времена были не такие, как сейчас. Если можно было уехать – уезжали. Было много лишних людей, – начала Адриана. – После объединения Италии жизнь улучшилась. Врачей стало больше, они лечили всех бесплатно. И наш перенаселенный юг стал еще многолюднее. Люди искали земли, искали возможности.
Адриана посмотрела на Викторию, которая сидела рядом, внимательно слушая.
– Многие переезжали в Неаполь, а оттуда все хотели уплыть в Америку, – продолжала она. – Это был настоящий побег.
Виктория представила себе переполненные белые морские гиганты, которые она видела на рисунках. В ее воображении люди толпились на палубах, перевешивались через борта, медленно плыли через огромный океан к прекрасному континенту.
– Нонна, я напишу всюду, где смогу пригодиться! Я знаю все про животных, знаю все про виноград. Я могу очень много работать, – с решимостью в голосе сказала Виктория.
– Правильно, моя пиккола.
– У меня должно получиться.
И, конечно, Виктория хотела, чтобы задуманное сбылось. Теперь она жила этим ожиданием. Ей нужно было заработать на дорогу и уехать из дома, где ей стало непереносимо. Чувство вины оставить мать ослабло после последней глубокой обиды, которую спровоцировала ссора за столом.
Она работала и представляла, как шагнет на землю другой страны, где ее ждет свобода и счастье.
Виктория сосредоточенно составляла письма, аккуратно выводя каждую букву. Она полностью погрузилась в процесс и не слышала, как появилась Мария. Виктория вздрогнула, когда ее глаза встретились с темными глазами матери. Без единого слова Мария схватила готовые бумаги, которые лежали аккуратно сложенные. Виктория, не успевшая ничего сказать, в ужасе наблюдала, как мать рвет их и бросает клочки на пол. Затем, так же молча, Мария развернулась и ушла, оставив Викторию ошеломленной и беспомощной. Горькая обида и страх захлестнули девушку.
С нее хватит, скорее бы отсюда! Только теперь у Виктории был маленький секрет: как сделать свое присутствие в этом доме – она надеялась последние дни – терпимым.
– Аграрный регион недалеко от Бордо расширяется и модернизируется. Приобретается новая техника. Там не столько ищут мигрантов, сколько обходятся своими: переселяются в этот регион многие фермеры из Нормандии, известные своими успехами в выращивании и селекции великолепных пород коров. Вы учтите, – предупреждают Викторию, – работы для женщин там немного. Нужны сильные мужские руки для строительства и тяжелых полевых работ… И это не столица – расходы и время на дорогу будут значительно выше… Но вы хорошо подумайте, прежде чем отказываться, – рекомендует сотрудник, курирующий вопросы переселения. Он добр с Викторией и внимательно смотрит на нее.
Виктория очень благодарна ему за сочувствие. Она согласна и готова к любой географии: все сложилось, как она и желала, – она уезжает!
Последние дни она проводила во взволнованном возбуждении. Ее любимые улицы и пейзажи теперь оставались ею незамеченными. Она смотрела вокруг себя с равнодушием и пыталась представить, как могут выглядеть новые места, и не могла – слишком разные образы приходили в голову. Тогда она сосредотачивалась на предстоящем маршруте. Замирала от страха, понимая, какой долгий путь предстоит: от ее дома автобусом до Рима, от Рима до Парижа поездом через Геную, и дальше опять поездом до Бордо. А тот маленький участок, который оставалось сделать до конечного пункта, казался таким крохотным по сравнению с длинными линиями железных дорог Италии и Франции, которые она исследовала, ведя пальцем по карте, что ей делалось смешно.
Настал последний день. Виктория стояла на пороге своего дома, ее сердце билось часто, она не могла подавить волнение. А вокруг был теплый утренний свет, и все казалось нереально спокойными. Вкусно пахло свежестью молодых трав и молоком.
Нонна с блестящими от слез глазами крепко обняла Викторию. Разомкнув объятия, она ее расцеловала в щеки и сказала:
– Пусть твой путь будет светлым и благополучным. Ангелы тебе навстречу!
И дальше зашептала молитву, а Виктория повернулась к стоящей рядом матери. Лицо Марии было печальным, она думала о чем-то своем:
– Хорошей дороги, будь осторожна и береги себя. – Она неловко обняла Викторию.
В проеме открытой двери появилась заспанная жена брата, зевая.
– Счастливо, – махнула она Виктории рукой и скрылась в доме.
Виктория обернулась на Массимо, который прилаживал ее тяжелый чемодан к велосипеду. Лицо его было серьезным и сосредоточенным. Он посмотрел на сестру и сказал:
– Ты уверена, что взяла все? Ничего не забыла?
Виктория кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу. Она сама обняла еще раз мать и нонну, оглядела дом, сад, каждую мелочь, которую так любила. В ангаре замычали коровы, и ей стало невероятно грустно.
Массимо поторопил ее. Она устроилась на раме, и они тронулись в путь. Руки брата, держась за руль велосипеда, обнимали ее. Они медленно ехали по знакомым улицам: вот так они с отцом ездили когда-то на рынок… Каждый поворот, каждый дом, мимо которого они проезжали, вызывали в эту минуту острые воспоминания.
На остановке автобуса уже собралась большая толпа. Было шумно. Массимо снял чемодан, поставил его рядом и крепко обнял Викторию:
– Береги себя, сестренка! Когда еще увидимся с тобой?
Она почувствовала, как у нее защипало в носу, и она крепко-крепко сжала брата своими руками.
Началась посадка, Виктория вынуждена была отступить под натиском людей, настроенных войти первыми. Утомительная суета, но вот она поднялась в душный салон. Пассажиры толкались, пока девушка проходила глубже в поисках свободного места, которое оказалось в дальнем углу. Запахи, звуки, разговоры вокруг – все это смешалось в переполненном салоне.
Кое-как пристроив чемодан, Виктория села, и тут автобус дернулся и начал выворачивать на дорогу, увозя ее от привычной жизни. Она вертелась, чтобы увидеть и помахать еще раз на прощание брату. Или он уже уехал, или она его не разглядела в облаке поднявшейся пыли, но ей не удалось это сделать. Виктория села ровно. Если бы она еще лишь несколько мгновений удержала свой взгляд на площадке, от которой они только что отъехали, то узнала бы спешащего человека – это был Джузеппе, ее отец. Он не успел, он так непоправимо опоздал, чтобы обнять свою пикколу. Он только протянул вслед уходящему автобусу свою руку, как будто хотел прикоснуться к нему, а потом она безвольно упала вниз.
Рим. Париж. Бордо. Сан-метон. 1949-ыйВиктория сошла не в самом Риме, а в его пригороде. До поезда оставалось еще очень много времени. Ей не хотелось заходить внутрь вокзала. Она так устала от людей в тесном автобусе, что даже тяжелый чемодан не был помехой. Так хотелось просто подышать, почувствовать себя свободной.
Стояли синие сумерки – великолепное время. Все замерло, успокаиваясь. Да, стояла именно прекрасная тишина. Линии гор вдали стали размытыми, смягчились. Силуэты деревьев потемнели, сливаясь в одну общую тень. Дома зажигали свои огни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
“Маленькая, малышка” (итал.)
2
“Дедушка” (итал.)
3
“Бабушка” (итал.)
4
“Ребята, друзья” (итал.)