Калинов Мост

Лекс осторожно ступал среди развалин, раздвигая обугленные ветки. Воздух был густым от запаха гари и чего-то сладковато-кислого, последние следы человеческой жизни здесь.

Полуразрушенный шалаш сохранил странную симметрию, круг из кольев диаметром около четырех метров, переплетённый ивовыми прутьями.

«Умнее, чем кажется», – отметил про себя Лекс. На потолке чудом уцелела старая шкура бизона с нарисованными охрой звёздами.

У входа валялось несколько копий с изящными каменными наконечниками.

«Леваллуазская техника», – автоматически определил Лекс, вспоминая краткий курс археологии, пройденный онлайн просто от скуки. Одно копьё было сломано пополам, явно в последнем отчаянном ударе. Он подобрал целое. В этом мире оказаться без оружия значило подписать себе смертный приговор.

Каменная зернотёрка с остатками неизвестных зёрен. Рядом берестяной сосуд и костяная игла с ушком, работа мастера.

На одном из камней пять параллельных царапин.

«Неандертальский коготь-нож, костяной инструмент с зазубринами, напоминающий коготь», – догадался Лекс.

Земля рядом с маленькой пещерой была утоптана в странном узоре, похоже, защитники сформировали «черепаху», прикрывая детей.

В самой пещере, рядом с очагом, детская кукла из травы. А рядом… Лекс отвернулся и побыстрее вышел.

Отойдя от центра в сторону реки и раздвинув кустарник у края расщелины, замер. Тут были явные следы сражения. Враги пришли с двух сторон понял Лекс. Тут воины с вождём встретили врагов, но на другую группу, пришедшую от реки, сил уже не хватило. Среди обломков шалашей, в окружении трупов воинов и в луже застывшей крови, лежало нечто, заставившее его инстинктивно сжать камень в руке. Тело. Но не человека.

Череп массивный, с тяжёлым надбровным валиком, словно вытесанным из гранита. Нижняя челюсть без подбородочного выступа, но с неожиданно крепкими, почти человеческими зубами. Кости конечностей короче, чем у Homo sapiens, но толще, с бугристыми креплениями мышц. Это был неандерталец, точь-в-точь, как в учебниках по антропологии, которые Лекс листал в прошлой жизни.

Ростом не более ста шестидесяти пяти сантиметров и очень массивный, чем-то схож с перекачанным бодибилдером, но эти мышцы явно не для красоты. Уверен, он мог раздавить просто обхватив, как легендарный Самсон. Шея толщиной с молодое деревце, с рельефными трапециевидными мышцами. Плечи неестественно широкие, с дельтовидными мышцами, выпирающими как каменные выступы.

«Так вот кто напал на племя! Получается занесло меня где-то на сорок тысяч лет назад. Дела…» —задумчиво протянул Лекс и шагнул ближе. Ещё двое неандертальцев лежали у входа в пещеру, вероятно, святилище или жилище местного вождя или шамана. Их тела были сильно искалечены: у первого сломан позвоночник, очевидно удар тяжёлым тупым предметом, возможно, дубиной с каменными вставками, у второго проломлен череп: входное отверстие совпадало с размером наконечника копья «сапиенсов», узкое, аккуратное, в отличие от грубых ран от неандертальских орудий, а вот третий, вероятно местный вождь, сидел, прислонившись к камню, с копьём в руке. Его грудная клетка была сломана, рёбра вмяты внутрь и с торчащими наружу обломками.

Подобрав второе хорошо обработанные копье, но, по сути, длинную твёрдую палку с обожжённым острием, Лекс решил уходить. Скоро запах разложения привлечёт падальщиков, а он недостаточно ещё окреп для сражений.

Добравшись до реки, он напился и умывшись постарался рассмотреть себя. Лекс сжал кулаки, кожа натянулась, как дублёная береста, но не лопнула. Тело было чужое, но уже его. Рост под сто восемьдесят сантиметров, на голову выше неандертальцев, но пока нескладный, как молодой дубок. Кости толще, чем у современного подростка. Суставы крупные, как у волкодава, как сказал бы его боевой друг, полевой хирург, это будущие артриты в тридцать лет, зато сейчас не убиваемые. Мускулатура не брутальная, как у неандертальца, а жилистая. Спина «лесенка» длинных мышц, знак будущего гребца или лучника. Плечи пока узкие, но ключицы длиннее нормы, а это запас для мощи. Кисти пальцы с бугристостями, это значит уже таскал тяжести, но мозоли ещё мягкие.

Лицом типичный кроманьонец: лоб вертикальный, скулы широкие, но подбородок острый, сказывается генетическая метка сапиенсов, глаза серо-голубые. Правая ключица старый перелом, упал вероятно с дерева лет в двенадцать. Лёгкие как кузнечные мехи, воздух пахнет дымом и хвоей. Сердце бьётся редко, но мощно, прикинул пульс, примерно пятьдесят ударов в минуту, по сути, норма для охотников. Шрам на бедре.

«Его уже кто-то ел? Зажило намертво!» – усмехнулся Лекс. Да уж, не тело, а настоящая машина.

Осмотрев себя, и подхватив оба копья Лекс направился в пещеры, чтобы засветло поискать что-то полезное. Внутри царил сырой полумрак, но слабый свет из расщелины в потолке выхватывал из темноты важные детали. Дополнительное копьё, более короткое, с зазубренным костяным наконечником, похоже для ближнего боя. Каменный скребок, идеально подходит для обработки шкур или разделки туш. Кость с заострённым концом, возможно, древнее шило или кинжал.

В углублении стены обнаружился мешочек из кожи, наполненный вяленым мясом, вероятно, оленина или лошадь и горсть орехов и сушёных ягод. Пустой бурдюк, его можно наполнить водой из реки перед долгой дорогой. Грубая накидка из шкуры, старая, но ещё крепкая. Кусок меха, можно обернуть вокруг ног или рук в мороз.

Лекс быстро оценил находки и начал собирать походный набор: связал ремнём два копья, каменное и костяное, которое удобно было бросать как римский пиллум, теперь можно нести их на плече. Взял бурдюк, чтобы наполнить водой на ближайшем роднике. Завернул мясо и орехи в кусок кожи, получился компактный свёрток.

Теперь он готов к долгому пути. Куда он направится? К реке, где могут быть другие люди? Или вглубь степей, следуя за стадами оленей?

Внезапно тело само приняло стойку: левая нога вперёд, правая рука тянется к копью, развязывать узлы некогда, пришлось схватить просто деревянное, а левой костяной нож или шило. Мышечная память. Значит, этот парень уже убивал. Лекс замер, почувствовав запах падали с металлической нотой, так пахнет гиена, объевшаяся костным мозгом. Где-то в кустах захрустел сустав, слишком громко для осторожного зверя. Это была ловушка, хищник специально шумел, чтобы выгнать его на открытое место, где ждала стая.

Очевидно, он опоздал с выходом и побоище привлекло каких-то падальщиков. Лекс медленно выглянул из пещеры ощущая, как пот стекает по спине. Из кустов выползли тени, сперва одна, потом ещё три. Гиены. Хотя нет, это Пещерные гиены, вспомнил передачу по телевизору. Не те трусливые падальщики, что бегают в саваннах сейчас, а настоящие чудовища ледникового периода – Crocuta crocuta spelaea. Рост в холке один метр, больше алабая будет. Челюсти, могли легко раздробить бедренную кость одним укусом. Первая гиена, альфа-самка, шерсть в залысинах, шрам через глаз, явно опытный боец, шла прямо на него, молча оскалившись. Две молодых прыгают слева сбоку, отвлекают внимание. Четвёртая заходит справа, тихо, как призрак. Лекс замер. Он знал этот аромат ещё из прошлой жизни так пахли бойни и разлагающиеся раны. Но здесь, в этом древнем мире, запах был гуще, зверинее, будто сама смерть выдохнула ему в лицо. Гиена не зарычала. Она издала звук, похожий на скрежет ножа по кости.

«Ты не первый, кого мы едим», – словно говорил её взгляд. Следующим движением обозначила бросок, но кинулась правая. Её челюсти щёлкнули в сантиметре от его лица. Лекс отпрыгнул, сердце колотилось, как молот.