Таинственное лето, я мчусь по твоим следам

И вот тут-то и раздался истошный крик о застрявших школьниках.

– И почему такое случается в моём классе! – Заламывая руки, скорым шагом Нина Ивановна направлялась к площадке с военной техникой. – Доведу класс до конца года и уволюсь!

Глава 6

Глава 6 в которой происходят события некоторым образом страшные

На Нину Ивановну строевым шагом и даже с барабанным боем наплывали воспоминания о том, что эта неприятная троица последний год в их школе вытворяла.

Новый директор, молодой специалист с учёной степенью, потребовал вывести из школы всех самых «плохих» учащихся. «Плохих» оказалось не так и много. И после некоторых принятых школой мер их осталось только трое. И училась троица в классе Нины Ивановны.

Директор высказал свою точку зрения. По его мнению школьники совершающие хулиганские поступки помешают создать группы стипендиатов.

–А что это за группы?– Оживились родители.

–Это эксперимент. В нашей школе создадут несколько профильных групп учеников. Например, перспективные математики, другая группа – химики, предположительно группа гуманитариев.

Директор сделал паузу, внимательно наблюдая за реакциями родителей. Каждый из них, словно распознав некий скрытый смысл, обменивался взглядами, кто-то радостными, кто-то удивлёнными, а кто-то тревожными.

Эти группы стипендиатов, – продолжил он, – будут формироваться на основе не только академических успехов, но и уровня поведения. Мы стремимся создать среду, где талантливые ученики смогут развиваться без отвлекающих факторов.

В зале воцарилась тишина. И только слышался шорох перьевой ручки по бумаги: кто-то из членов родительского комитета записывал тезисы выступления молодого специалиста.

–Не надо думать, что это некие мои “хотелки”, как говорится простыми людьми. Несколько лет назад тему групп стипендиатов в перспективных школах разрабатывал академик Самойлов. В то время я имел честь быть его учеником. Мой “красный” диплом, учёная степень в границах указанной темы, и стали поводом для назначения именно меня в нашу школу. – Директор улыбнулся. – Нашим дружным учительским коллективом были охвачены и подтянуты все ученики нашей школы. Все те, которые способны учиться. Радостно то, что почти все наши дети оказались способными. Единицы не могущие или не желающие получать знания удалены. Их родители оценили ситуацию правильно и перевели деток в другие школы. Итак, у нас в настоящее время только три мальчика, которые препятствуют нашей школе принять участие в эксперименте.

–Ой! А нужно ли это? – Женщина в красном пиджаке взяла слово. – Мой старшенький уже закончил эту школу, в институт поступил, нормально всё у него. Сейчас два сына, в разных классах. И вот над ними какой-то эксперимент? Что-то я волнуюсь.

–Скажите, а ваш сын сразу определился с ВУЗом?

–Ой, нет! Сначала в один подал документы, потом в другой. А на самом деле поступил в третий. Но был у него период, когда сын хотел всё бросить и идти работать в автосервис. Он говорил, что зарабатывать будет больше, чем специалист с образованием.

–Я понимаю вашу ситуацию. Если бы в школе дети сразу направлялись сообразно талантам и способностям, вашему сыну не пришлось бы метаться между институтами. Чем раньше дети определятся куда им пойти далее, тем лучше. Кто-то продолжит учиться. А кто и сразу работать. Но вернёмся к нашему проекту. Наши учащиеся по окончании школы получат направления в соответствующие ВУЗы для зачисления на бюджетные места. Разве это плохо? А также дети с хорошими показателями будут получать стипендии. Как вы понимаете и группы учеников поэтому называются стипендиатскими.

Присутствующие оживились. На лицах родителей появилось легкое облегчение, но в воздухе всё еще витала неуверенность. Перспектива открывалась очень заманчивая.

–Сможем ли мы достичь этой цели? Беспокойство и надежда – два чувства, переплетённые в сердце каждого из членов родительского комитета.

–Вместе мы сможем всё! – Заверил директор и покинул заседание комитета.

Почти все родители пришли в полный восторг. А вот часть родительского комитета выразила недовольство. Подогревала страсти мать Евы Высокогорной.

–Это крайняя мера, – горячилась она, – необходимо рассмотреть все обстоятельства. А вы учли мнение учителей, психологов и, наконец, самих родителей?

В учительской, украшенной детскими рисунками, скучал родительский комитет. Всем хотелось побыстрее домой. Воздух был полон напряжения и нервозности.

Неудивительно! Как избавиться от трёх не слишком успевающих учеников и к тому же хулиганов?

–Я не понимаю, как можно спокойно смотреть на то, как они портят школу и пугают других детей, – взволнованно говорила Ольга Павловна, молодая учительница истории.

Её поддерживала мать первоклассника, очень активная женщина, работающая в крупной фирме начальником какого-то очень важного отдела:

–Мы должны защищать своих детей, а не терпеть этот беспредел!

–Да, но отчисление – это крайняя мера, – возразил Сергей Борисович, отец старшеклассника.

–Мы должны попробовать исправить их поведение, а не просто выбросить их из школы.

–Как же их исправить? – Вопросила ещё одна мать. Её дочь, а точнее, нарядное форменное платье кто-то из троицы облил акриловой краской на уроке рисования.

–А чтобы не зазнавалась, – хохотал тогда Кучергин и корчил рожи.

–Они уже не первый год ведут себя так, и все попытки поговорить с ними ни к чему не привели. А может вы и займётесь этой троицей?

–Ой, нет-нет. Мы же в этом году выпускаемся. Нам не до перевоспитания чужих детей. Пусть родители отвечают! И потом может они всего лишь немного шалили!

–Вот так всегда! Вы их жалеете, а нашим детям с этим хулиганьем до конца школы мучиться!

Обсуждение продолжалось долго и бурно. Родители спорили, предлагали свои решения, делились своими переживаниями.

Учителя вспомнили как хулиганистая троица соорудила в подсобке из швабр чучело, натянули на него старый, залатанный, засаленный, дурно пахнущий халат и спрятали в шкаф для верхней одежды. И эта конструкция вывалилась на техничку Клавдию Михайловну. И так напугала последнюю, что профком вынужден был выделить напуганной техничке путёвку в Сочи. Хотя предполагалось, что путёвкой воспользуется старейший преподаватель.

–А ещё они стену в коридоре изрисовали черепами и скелетами, а потом всё замазали парафином. И отмыть коридор не смогли. Помните? Николай Петрович, наш преподаватель химии, и его ученики, которые участвовали в кружке “Юный химик”, изобрели какое-то средство и стены очистили. Но как воняло! Три дня школу проветривали!

–Может, стоит отправить их в клинику к Петровскому, тому самому психологу? Возможно, у них есть какие-то проблемы, которые они не могут решить самостоятельно, – с глубокомысленным видом заявила Высокогорная.

–А вы оплатите консультацию Петровского? Если возьмёте на себя оплату, то направляйте их куда и хотите! Да что мы спорим? Как классная руководитель считает нужным сделать? – одновременно заговорили комитетовцы.

Нина Ивановна попала в неловкое положение. Потому что она вспомнила, что в начале учебного года Высокогорная подарила ей очаровательную сумочку и перчатки, привезённые как уточнила Васокогорная из Европы.

“Придётся её поддержать!” подумала учительница и озвучила свою позицию.

В итоге родительский комитет постановил оставить Лампочкина, Кучергина и Козлина в школе до первого нарушения.

Мать Кучергина Лидию Нина Ивановна знала давно. Когда-то они жили недалеко друг от друга, учились в одной школе, в той, в которой ныне Нина Ивановна работала. Несмотря на то, что её семья жила весьма скромно, Нина продолжила учёбу, сначала в педучилище, затем в педагогическом институте. Лидия же пошла работать на завод и быстро получила отдельную “свою” комнату. Зарплата молодой работницы, а устроилась Лида уборщицей, позволила ей не только приодеться, но и улучшить своё питание. Когда-то недоступные продукты появились в её рационе. Сырокопченая колбаска – вот она, на столе! Индийский чай – и он здесь. Шоколадные конфеты, импортные, в коробке!

Лида употребляла деликатесы регулярно и также регулярно хвасталась перед подругами, родственниками и просто знакомыми. Профсоюзная за тридцать процентов поездка в санаторий – вам, товарищ работница, в первую голову! Лидка была вполне здорова, но товарки и другие трудящиеся женщины бесконечно твердили, где же ещё искать жениха как не в санатории? А может вы, товарищ работница, хотите побывать на Солнечном берегу Народной республики Болгария? Или подлечить почки, желудок или ещё какие внутренности в Чехословакии? Всё к вашим желаниям! Вы же рабочий класс! Вы же гегемон! И Лидия пользовалась всеми предлагаемыми ей благами. Она покупалась в море в Болгарии, загорала на песчаных тамошних пляжах. Привезла их поездки дубленку для себя, и сразу продвинулась в рейтинге заводских невест.

Правда, мать её была недовольна и критиковала дочь, что привезла дублёнку только для себя.

–Вот дурища, – твердила мать, – могла бы и пару за такие-то деньги купить! На продажу. Продала бы и машину прикупила. Или подарила бы жене зам директора по социальным вопросам, и в новом доме целую квартиру получила бы, взамен комнаты в коммуналке. Или вон посмотри на Таньку!

–Какую Таньку? – Удивилась Лидия.

–Уборщица в сборочном! В вашей группе в Болгарию ездили. Мышка серая!

Лидия вспомнила совсем неприметную молодую женщину. Да, и в самом деле ездила такая Танька с ними на Солнечный берег.

–И что? Мы даже её с собой на прогулки не приглашали. Подумаешь!

–Вот и подумаешь! Пока вы по ресторанам мотались, Танька-то себе мужчину присмотрела. Мне её мать хвастала.

–И чо?

–Вот тебе и то! Предложение сделал, и Танька замуж вышла. Пока здесь живут. Но мать танькина уже в Болгарию съездила. У зятя-то и квартира в Софии, и дом частный в два этажа рядом с Варной. В садочке при доме и розы, и абрикосы, и виноград. Всё сладкое как сахар. А Варна это где?

–Мамка, ну тебя! Не знаешь, где Варна, Варна у моря. Прям на берегу.

–Значит, и зятьёв дом на морском берегу. Во как бабе подвезло. Теперь понятно почему она не одна туда на всё лето поехала. Теперь понятно почему и Таньку повысили. И понятно почему они квартиру новую получили! А ты-то, ты?! Вроде и девица видная, а непутёвая! Ничего толком устроить не можешь!

Следующая туристическая поездка состоялась уже в Чехию. Лидка решила использовать пребывание за границей и с целью личного обогащения. Но цены в Европе оказались совсем другими, значительно больше, чем Лидка ожидала, и лидкин бизнес не случился. Обидно!

Комсомольский комитет регулярно агитировал Лидию продолжить образование. Дадим нужную характеристику и поступишь без проблем на экономический факультет, закончишь учёбу – продвинем в должности, стране нужны молодые специалисты, уговаривал её комсорг.

Но она не захотела утруждаться. Ей казалось, что карьеру можно выстроить и без мучений в институтах. В мечтах она видела себя завскладом. А что сложного? Раскладывай материалы на полках да выдавай под роспись. Вот старую завскладом на пенсию отправят, а меня и поставят, мечтала уборщица. Но старую всё не увольняли, а Лидию никуда не продвигали. И неожиданно Лида вышла замуж. За рабочего со своего завода. Родился ребёнок. Семейные отношения распались. Из комсомола она выбыла по возрасту и стала совсем никому не интересной. Соседи по коммуналке – заводчане – улучшали свои жилищные условия, переезжали в прекрасные новостройки. А у Лидии ничего не получилось.

– Вы не можете получить квартиру, – говорили ей в профкоме, – у вас комната большая.

«Может кого из родственников прописать? Нет, не пойдёт. Пропишу, а потом и выписать не смогу».

И Лида вновь пошла в профком.

– Вам не положена квартира. У вас комната большая.

– Но я мать-одиночка!

– Какая же вы мать-одиночка? Замужем были. В свидетельство о рождении ребёнка вписан отец, он же ваш муж. В списках вы есть, ждите, когда очередь подойдёт.

– А когда подойдёт?

– А кто знает? То перестройка, то развитый социализм, то капитализм. Вам предлагали в кооператив вступить. Внесли бы пай и ждали себе, когда дом выстроят. Там уже все этажи подняли, под крышу подводят. Такими темпами строители идут, через год, глядишь и заселять будут. А вам, молодой женщине, всё не угодить! Вы ж в комсомоле были? Были. Комсомольцы затеяли строить молодежный жилищный комплекс? Затеяли. Активистов и желающих собирали, списки составляли? Составляли. И желающих набрали, что два комплекса им строить разрешили. Вас звали? Звали! А вы что? Некогда вам было. Только чем занимались-то? Праздностью одной!

–Да мне никто ничего не предлагал! Я ж тогда с младенцем была! И муж бросил, – заикнулась было Лидия.

–Да ладно выдумывать! Я в то время в комитете комсомола была, от нашего цеха. И участвовала во всей кампании по сбору участников строительства. И вас, Лида, помню очень хорошо. И условия, какие вам лично предлагали помню: вступить в стройотряд в качестве разнорабочей, а сына маленького определить в круглосуточный садик. Секретарь парткома за сына вашего хлопотать ходил, и место в садике мальчику выделили. Вы-то сыночка в садик пристроили, а сами стройотрядовской деятельностью не занимались. Ни разу на отработку не вышли! Вот вас из списков стройотряда исключили, а вы тогда нам нахамили. Сын ваш так в садике и остался. Не ценили вы хорошее отношение к вам, вот теперь на бобах и остались.

А Нина? Нина же экономила на всём, но записалась на курсы кройки и шитья и научилась немного шить. В жизни это помогло. Студентка не только ухитрялась делать из старых платьев бабушки новые наряды для себя. А бабушка Нины была как говорили из бывших, толк в одежде знала, для себя приобретала хорошую ткань и отдавала для пошива в ателье. Нина несколько раз брала заказы на пошив. Клиентки, если так можно сказать, были не случайные женщины. Преподавательницы и лаборантки её же института. Кто-то из них хотел обновку, чтобы не как у всех, к новогодним праздникам, а кто-то и к международному женскому дню. Могли конечно и в ателье отдать. Но в ателье всегда очереди и нет никакой гарантии, что пошьют к нужной дате, а студентка всегда под рукой. И не подведёт! Специально для заказчиц Нина покупала у знакомой спекулянтки журналы мод. Нина старалась, заказчицы были довольны, что влияло на учебный процесс.

После окончания института Нина смело отправилась работать в школу в глубинку. Небольшой городок. Совсем рядом оказались громадный Владивосток и государственная граница. И Китай, и Япония, и Вьетнам. И Нина ощутила себя принцессой, оказавшейся в волшебном королевстве. Не сразу перестала удивляться кустам роз и винограду, который вызревал в маленьких садиках возле частных домов. Не сразу привыкла, что зимой снег ложится метровый. И если человек шел по дорожке, прорытой в снегу, его не всегда можно было увидеть. Такие сугробы образовывались. Удивлялась, что входные двери в дом открывались внутрь.

Да, до родственников в Москве было очень далеко, но посылки с одеждой из красивого и удобного китайского шелка она высылала им регулярно. Молодой учительнице выделили служебное жильё. Полдома с приусадебным участком. Нина приспособилась выращивать овощи и ягоды. Местные удивлялись. Смотрите-ка, москвичка, а заготовки, как и все, в зиму делает. Во Владивостоке она познакомилась с перспективным морским офицером и вышла замуж. Через сколько-то лет семья направилась служить в Москву. Поселились у родителей в Орликовом переулке. А Кучергины, Лидия с сыном по-прежнему жили в старом доме-бараке возле Колхозной площади. Время шло. Три года назад дом снесли. Жителям выдали новые квартиры, правда, не в центре. Но жильё предоставили хорошее. Большие раздельные комнаты, большая кухня, лоджия с одной стороны, балкон – с другой. Живи и радуйся! Жору Кучергина следовало перевести в школу рядом с новым домом, но мамаша не захотела. Почему? Она не смогла вразумительно объяснить классному руководителю. Но всплакнула, шмыгала носом, убеждала учительницу, что мальчик нервный и перевод может сказаться на его психике неблагоприятно. И как-то уговорила не поднимать вопроса о проживании сына.

Следом прибежали Лампочкины и Козлины. Люди очень неприятные в общении. Они жили в том же бараке. И им также предоставили новое жилье, в том же многоэтажном доме. Туда всех жителей барака переселили.

– Раз Кучергина не отчислили, и моего оставь! – Орала Лампочкина. – У меня, может, дочь-инвалид! Подумаешь, что переехали! Хочу, чтоб сын в центре учился! Я, может, снова в центер перееду, куплю себе!

Нина Ивановна уже корила себя за мягкость. Зачем согласилась оставить Жорку? Мальчик неуравновешенный, сложный. У Козлина отец сидел. У Лампочкиных дети с заболеваниями мозга, мамаша с папашей отправили старших детей в неврологический интернат. Только младший относительно нормален, но в первом классе был оставлен на второй год и достался Нине Ивановне.

«Может выправится?» – думала учительница. Но мальчику учиться было трудно. Ситуация не выправлялась.

В этом учебном году, тройка в очередной раз отличилась.

В один прекрасный, как казалось, день Нина Ивановна готовилась к занятиям в учительской. Неожиданно вошел директор школы.

– Нина Ивановна, нам с вами придётся проехать в полицию!

Учительница чуть не свалилась с офисного кресла от неожиданности.

– Да в чём дело? Почему сразу в полицию?

– Ваши ученики отличились. Их в полицию забрали. Родители приехать не могут, не знаю по каким причинам. Наше присутствие, особенно ваше, необходимо. Едем. Машина ждёт.

Остальное Нина Ивановна помнила не очень хорошо, потому что сознание её куда-то убежало. Желающие помочь нашлись. Первым подключился трудовик дядя Вася, с его фирменным решением любых проблем: "Молотком по коленке! Отпустит!" К счастью, здравый смысл восторжествовал (или, скорее, баба Клава пригрозила дяде Васе шваброй), и от этой радикальной меры отказались.

В себя Нина Ивановна пришла тогда, когда то ли кто-то из учителей, то ли завуч по воспитательной работе, то ли медсестра стали совать ей под нос нашатырный спирт. Она чихнула и смогла воспринимать окружающее.

– Кого задержали? – Она поменяла обувь на уличную, накинула пальто. – За что?

По инерции подмышкой у неё вместо сумочки оказался почему-то учебник алгебры для 10 класса.

Разговор продолжился на школьной лестнице.

– Козлина, Лампочкина и Кучергина задержали. За терроризм.

От такого ошеломительного заявления учительница осталась на школьной лестнице, превратившись в статую. Нет, она не окаменела в прямом смысле, как какая-нибудь Медуза Горгона с учебником алгебры. Скорее, это была такая метафорическая, педагогическая окаменелость. Нина Ивановна всегда гордилась своей способностью держать лицо в любой ситуации. Видела и слезы на экзаменах, и взрывы петард в кабинете, и даже попытку одного семиклассника сбежать из окна с криком "Свобода попугаям!"

Но три её ученика – и терроризм! Не может быть такого!

Ученики, проходя мимо, сначала робели, потом начинали хихикать. Кто-то из старшеклассников делал ставки, сколько времени Нина Ивановна продержится в неподвижном состоянии. Кто-то предлагал принести ей чашку чая или валидол. А кто-то просто ждал, когда учительница начнет говорить что-нибудь забавное, как те актеры, которые притворяются статуями на Арбате. И вот, когда один особо одарённый второклассник начал рисовать мелом на полу вокруг ее ног круг, Нина Ивановна очнулась. Медленно, как древний робот, она повернула голову и посмотрела на хулигана.

–Молодой человек, – проскрипела она, словно у нее сели батарейки, – круг чертить будем на геометрии, а здесь – не баловаться! И вообще… Что за ерунда? Лучше бы зарплату учителям повысили!

Толпившиеся облегченно вздохнули. Статуя ожила. Нина Ивановна снова была в строю.

– Ужас! Что они сделали, чтобы им терроризм приписали?

– Не знаю. Вот приедем и всё узнаем.

И узнали.

Глава 7

Глава 7 в которой производятся нехорошие деяния и их не надо повторять

Сашка, Жорка и Борька из школы почти всегда возвращались вместе. Они шли до метро, за полчаса доезжали до своей станции и пересаживались на автобус. Поездка в автобусе занимала длительное время. А в зимнее время транспорт ещё и двигался медленно. Иногда зимой автобусы не могли проехать из-за гололёда. Пассажирам приходилось ждать, когда на дорогу выпустят дорожную технику для посыпки трассы песком и реагентами. Наблюдать за этим интересно, потому что специальные машины перемещались оригинально, задом наперёд. Под гудение моторов и шорох снега на обочинах складывалась зябкая тишина, прерываемая редкими восклицаниями перспективных пассажиров, ожидающих свои рейсы. Каждый взгляд устремлялся сначала в даль, затем в серость небес и искал зримые очертания соперников зимы – обещания перемен погоды. А может кто-то вспоминал строчки затверженные в детстве?

Снежок порхает, кружится,

На улице бело.

И превратились лужицы

В холодное стекло.

В саду, где пели зяблики

Сегодня – посмотри! —

Как розовые яблоки,

На ветках снегири.

Снежок изрезан лыжами,

Как мел, скрипуч и сух,

И ловит кошка рыжая

Веселых белых мух.

Слова весёлые, простые, домашние. Произнесённые великим русским поэтом когда-то очень давно.

Люди, завернутые в тёплые шубы, пуховики и дублёнки, поверх замотанные мохеровыми шарфами, укрывались от холодного ветра, извивавшегося среди снежных сугробов, кто за стенами автобусных остановок, кто за стволами тополей, кто заскочив под крышу маленького магазинчика продуктов.

И время тогда тянулось медленно, словно снег, покорно оседающий на землю. Но ожидание – прилив надежды с одной стороны, а с другой – ожидание становилось неизбежной частью жизни горожан районов новостроек. Находясь в импровизированных укрытиях, они обменивались историями о прежних зимах, когда подобные преграды казались просто фантастическими. Ох, зимушка-зима наступает всегда после осени!

В тот октябрьский вечер Жорка предложил приятелям поиграть в войну или в диверсантов. Листья на деревьях уже давно пожелтели, местами совсем облетели, холодный ветер приносил с собой предвкушение зимы. Солнечные лучи, почти не пробивавшиеся сквозь обрывки облаков, создавали особую атмосферу загадки, и Борька с Сашкой поняли, что это предложение неслучайно. Жоркин голос, в котором звучали не смех и шутки, а решительные ноты преодолел границы обычной игры и погрузил их в мир таинственных операций и шпионских интриг.

Жорка, с его безудержным воображением, описывал вероятные версии событий, как бы готовя Сашку и Борьку к приключению, полному неожиданностей.

Время летело быстро, и вечереющие сумерки словно обволакивали их всеобъемлющей тайной. Мальчишки собрались в бытовке, забытой строителями недалеко от жилого дома. Входная дверь бытовки болталась на одной петле, внутренняя отсутствовала вовсе, а окна когда-то были залеплены старыми газетами. Мальчишки зажгли принесённый Борькой огрызок свечи, который стал отбрасывать на стены колеблющиеся тени.

– Надо соединить баллоны, например, от лака для волос, вместе. У моей матери есть. Скотчем. И примотаем хозяйственные свечи. И ещё вот так, чтобы проволока торчала. Получится как в том фильме, в котором бандиты железную дорогу взорвали.

– А проволока откуда? Ты же сказал свечи примотать?

– И свечи. И проволоку. Чтобы страшнее было! И кинем эту штуку в лифт.

–Ха-ха-ха! А свечку и поджечь можно!

– Ха-ха-ха! Как жильцы орать будут! Подумают, что бомба. Ха-ха-ха.

– Сашка, у тебя дома скотч есть? Приноси завтра в школу.

– А я проволоку принесу. А ты, Жорка, баллоны.

– А зачем в школу тащить?

– Как зачем? А где собирать эту штуку?

– Так зачем в школе? Домой вернёмся и во дворе соберём.

– Ты что? Чтобы нас сразу замели? А так соберём в школе, а подбросим в многоэтажку на Чистопрудном. А сами на бульваре спрячемся и наблюдать будем. Чудак!

На следующий день план реализовали. Сборка производилась в обстановке нервозности. По началу мальчишки разместились в классной комнате. Но только разложили барахлишко, как объявились одноклассницы.

–Мальчики, идите отсюда! Мы сегодня дежурные. Надо не только в классе уборку сделать и проветрить. Вы что не знаете? Сейчас сюда старшеклассники придут репетировать!

–Танечка, ты их не гони. Может, мальчики нам помогут. Мы тогда сможем генеральную уборку сделать. Если они стулья на столы поставят, мы полы помоем до блеска! А они потом стулья на место поставят.

Одноклассница Танечка промолчала.

–Ещё чего! Таскай им тут столы и стулья! У нас свои дела важные имеются!

Мальчишки гордо удалились. Недолго думая, они забились в туалет. Но и тут не повезло! Буквально через две минуты туда притащился уборщик, старый мужичок плохо говорящий по-русски и затеял мытьё подоконников и стен. Мелкие пакостники решили подождать когда закончатся уборочные работы. Но они не кончались. Более того, уборщик вдруг открыл окно и стал кому-то махать рукой и кричать: