Дело некроманта

– Хорошо, – спокойно сказал некромант. – Я тоже никого не убивал. Это, в общем, строго не рекомендуется некромантам.

– Да? Никогда бы не подумал…

– Когда вы узнаете достаточно, чтобы понять логику магии, вас это перестанет удивлять.

– Положим, – Стриж постарался вложить в это слово мысль: «вы, кажется, хотели совсем кратко».

– Традиционно изучение темного искусства начинается с работы с материей. Трупами, – пояснил он с приятной улыбкой, словно речь шла о розах и лилиях. – Наиболее простое, наиболее эффектное, наиболее известное… многие даже считают, что некромантия и ограничивается оживлением мертвых. Итак, тела. – Вагарта пододвинул Стрижу большой пухлый альбом, открыл на первой странице. Чья-то уверенная рука изобразила там фигуры мужчин: человека, джелу и со́рхи. – Чтобы работать с телами, нужно хорошо представлять себе их строение. В общих чертах тела всех разумных одинаковы. Но есть и отличия, и некроманту важно знать их, потому что, например, скелеты джелу поднимать почти бесполезно, зато сорхские почти идеальны. – Он перелистнул страницу, открыв рисунок с изображением женщин трех рас. – Свежие трупы легко отличить и без специальных знаний, а вот тела на приличной стадии разложения и скелеты… – следующая страница: схематичный скелет с обведенными красным участками. – Ключевые точки. Сорху отличить проще всего по черепу – по зубам. У людей и джелу две пары резцов, вот эти, между клыками, – Велх оскалился, показывая на себе, – а у сорх – три. Еще на пяточных костях у них небольшая шпора, и довольно специфическая форма ключиц.

– А джелу? – это было ему ближе.

– Количество копчиковых позвонков. У джелу их не меньше пяти, тогда как у остальных – не больше четырех. И ребра… можно посчитать, сколько ребер прикреплено к грудине напрямую. У джелу таких, истинных ребер – шесть, а у людей и сорх – пять пар.

– Мне, наверное, стоит записать, – не очень уверенно сказал Стриж.

– Конечно, вот бумага, там чернила, перо…

Стриж быстро записал основные пункты. Он был уверен, что некромантом ему становиться все-таки не придется, но раз уж сказали учиться – придется вспомнить отрочество.

– Мужские скелеты от женских тоже отличаются, но практически для нас это неважно, скелеты обоих полов поднимаются одинаково. На всякий случай: основное отличие в костях таза. У женщин любой расы таз шире и ниже мужского, вот рисунки. Изучать будем на примере человека. В Вило́рии нас больше всего, сорхи – южнее, ваши – севернее…

Льерт протестующе шевельнулся.

– Я – не джелу, – мягко сказал он.

– Ну, во всяком случае, у вас джели́йские имя и фамилия, да и внешность…

– Мой дед был джелу, а я… а я человек. Вилоре́ец. Джелийского я не знаю. Имя себе я тоже не сам выбирал.

Вагарта кивнул, закрывая тему.

– Вернемся к некромантии.

– Скорее, к анатомии…

Велху не понравилась эта реплика.

– Не знаю, обрадует ли это вас, но без знания анатомии вы не поднимете и завалящего морока.

У Льерта в жизненных планах не было пункта «поднять труп», завалящий или нет, но говорить он об этом не стал. Почувствовав недовольство учителя, он решил разрядить обстановку.

– А кстати, мейстер Вагарта, не покажете ли что-нибудь… магию, я имею в виду.

Велх поднял брови:

– Показать магию? Вы уверены, что вам не семь лет?

Стриж изобразил легкое смущение.

– Ну правда, для наглядности. Чтобы был стимул учиться.

– Давайте условимся так, – чуть подумав, сказал Велх, – если вы хорошо выучите кости, то я вам устраиваю наглядную демонстрацию.

– Договорились, – Льерт ухмыльнулся.

– Итак, в теле человека порядка двухсот костей…

– И что, все выучить?!

– Не все, – успокоил его некромант. – Хотя кости руки следует знать назубок, это – самое важное. Радуйтесь, что не нужно учить кости черепа.

– А их разве много? – череп всегда казался Стрижу чем-то цельным.

– Много, – и некромант в очередной раз перелистнул страницу атласа.

Прошло шесть дней. Учеба оказалась не такой уж страшной, особенно в свете отсутствия прочих развлечений. Льерт неплохо разобрался в человеческом скелете и даже научился собирать из разрозненных костей руку. Кости были настоящие. Но, на удивление, никаких негативных эмоций они у Стрижа не вызывали, оказалось даже, что они приятны на ощупь. Особенно понравилась Льерту бедренная кость – длинная, неуловимо изогнутая, с гладкими и шершавыми участками, кое-где пронизанная мелкими отверстиями и увенчанная на концах суставными головками.

– Человеческое тело очень красиво, – говорил Вагарта, благосклонно следя за тем, как его ученик перебирает кости. – Снаружи и изнутри. Если вы уловите эту особую красоту, соразмерность…

Как и обещал, Велх устроил Стрижу небольшую демонстрацию. Из разбросанных по столу костей будто бы сама собой, повинуясь воле некроманта, собралась «мертвая рука». Пошевелила пальцами, поползла по столу. Вагарта поленился готовить эликсир, способный поднять ее в воздух.

– Потрогайте, не бойтесь.

Стриж осторожно коснулся оживших костей. Почувствовал что-то вроде искр от кошачьей шерсти. Кости шевельнулись – и он машинально отдернул ладонь. Вагарта прищурился, удерживая сосредоточение: было не таким уж простым трюком управлять «мертвой рукой» без заклинаний и пассов.

– Это – мэ́рдис зи́ра. «Мертвая рука». Вот так, собранная «на коленке» – практически бесполезна, но с должными эликсирами, с усилением – незаменимый помощник. Фактически третья рука, которой иногда так не хватает.

Рука поползла по столу к заранее приготовленной книге, подтащила ее ближе к Льерту, раскрыла и ткнула пальцем в начало абзаца. После чего рассыпалась. Вагарта выдохнул воздух. Стриж прочитал указанную строчку.

«Движение членов тела производится мышцами», – гласила она.

– О том, как работают мышцы, на самом деле никто не знает, – начал новую тему Вагарта. – Должны быть какие-то нити, дергая за которые, тело заставляет их напрягаться и расслабляться, но как именно это происходит? Впрочем, опытным путем уже давно найдено много способов имитировать эти гипотетические нити.

– А зачем мышцы? Вы только что показывали, – Льерт изобразил своей рукой движение «мертвой», – и без мышц все работает.

– Я показывал довольно сложный трюк. Заставить двигаться целую руку было бы проще. Вообще, легче всего поднять самый свежий труп. Проблема только в том, что если я вас сейчас поведу на охоту за людьми, через какое-то время нас поймают и казнят.

– А людей вам не жалко? – ровным тоном спросил Стриж.

Вагарта поднял на него глаза.

– Вам, кажется, хочется услышать от меня демонический хохот и фразу «это всего лишь жалкие людишки»?

– Ну… если бы я объяснял, в чем сложности со свежим трупом, я бы сказал «но не можем же мы пойти и убить первого встречного просто потому, что нам понадобился свежий труп».

– Есть одна деталь, – сказал Вагарта, выслушав. – Я могу убить первого встречного, причем достаточно легко. Хочу ли я этого? Нет. Но говорить, что дело тут исключительно в нравственности и человеколюбии, я не стану.

– Не мне читать вам мораль, мейстер. Просто лично я не хотел бы, чтобы меня ни за что убил какой-то некромант. И другим людям я такого не желаю. Это не вопрос нравственности, это вопрос самоуважения… личной совести. Чести, если хотите.

– Вы рассуждаете как джелу, – Велх с любопытством посмотрел на ученика.

– А вы – как некромант, – буркнул Стриж. – Я уже говорил, что я не джелу. Так рассуждают… ладно, начали о ценности жизни рассуждать джелийские философы, но они-то говорили о ценности личности джелу. А развили эти идеи, подчеркнули ценность любого разумного – люди, Наве́р и Анте́, так что я рассуждаю, как человек.

– Вы интересный… человек, эль Стриж.

– Да мне уже надоело, что вы держите меня за пустоголового столичного франта.

– А мне, думаете, не надоело, что вы держите меня за дремучего злобного чернокнижника?

Повисла неловкая пауза. Каждый понял, что сказал лишнее. Ведь слова обоих были не вполне справедливы – оба успели за шесть дней достаточно скорректировать первое впечатление друг от друга. Но на стороне Вагарты было преимущество учителя, и он не замедлил им воспользоваться:

– Да ну вас, Стриж. Вот вам трактат. О мускулатуре. Я думаю, вам не составит труда в нем разобраться, – сказал он, явственно подразумевая «раз уж вы такой умный». – Завтра я надеюсь услышать от вас общие сведения и основные мышцы. Там есть такие главы в начале.

Стриж, сжав зубы, принял объемный том.

– Разрешите идти? – осведомился он.

Вагарта вздохнул и молча показал, что предоставляет ученику полное право идти, куда вздумается, и делать, что захочется. Сам он, когда Стриж ушел, спустился в подвал, к куда менее своенравным и совершенно не умеющим хамить эликсирам. Конечно, Велха задело то, что его посчитали готовым совершить беспричинное убийство. А он за последние годы отвык от чувства обиды. Ему нужно было взять паузу.

Стриж вины за собой не чувствовал, но решил, что стоит вечером пойти мириться. Насколько он успел изучить своего учителя, тот мог оценить подобный жест. В принципе, тонкость натуры всегда импонировала Льерту, а в ней Вагарте нельзя было отказать. «Дремучий злобный чернокнижник», надо же, что его зацепило… Так что вечером Льерт, тщательно выбрав из своего запаса бутылку, подходящую к случаю, заглянул на кухню. Вагарта сидел за столом, подперев голову рукой, и созерцал свою кружку с чаем. На шаги Стрижа головы он не поднял.

– Мейстер Вагарта…

– Что?

– Я вот подумал… может, все-таки, бутылочку хорошего вина?

– Я не пью, я же говорил.

– Вообще?

– Вообще. Правда, я не пытаюсь показать свою обиду или пренебрежение… просто я не пью. Вы садитесь.

Стриж неловко повертел в руках бутылку, отставил. Сел за стол.

– Вы, если хотите, пейте. Представьте, что у меня в кружке пиво, если вам нужна компания, – чуть улыбнулся некромант.

– Да дело не в этом…

– Понимаю. Знаете, я просто отвык от общества за последнее время. Жил один…

Льерт понял, что не ошибся – его жест оценили. С вином, он, конечно, промахнулся, но кто мог знать, что Вагарта действительно не пьет? Интересоваться причинами было бы бестактно, так что Стриж сказал:

– А мне, наоборот, непривычна тихая жизнь, – Льерт неопределенно помахал рукой. – Без приемов и званых ужинов. Ярко, шумно, блеск, веселье, интриги, знаете?

– Не знаю. Никогда не интересовался светской жизнью, и уж тем более не хотел в ней участвовать.

Опять конфронтация. Вольно или невольно, Вагарта уже не в первый раз задевал Стрижа пренебрежением, уязвлял…

– Почему же? – спросил Льерт, готовя аргумент «что же вы, не зная, критикуете».

– Понятия не имею. Неинтересно и все. Далеко это все от меня… Моего учителя тоже никак нельзя было назвать светским человеком.

– А… этот ваш учитель… он, – осторожно спросил Стриж, – что с ним сейчас?

– Он умер.

– От старости?

Велх недовольно взглянул на ученика:

– Несчастный случай.

Поняв, что эта тема для Вагарты неприятна, Льерт отступил:

– А, хм. Кстати, давно хотел спросить, ваши кольца – волшебные?

Велх взглянул на свои руки:

– Да.

– И что они могут?

– Вот этот, – он тронул большим пальцем левой руки указательный, не касаясь самого перстня, – фокусирует воздействие на объекте. Остальные – дозируют его. На правой, вот это, с ониксом, боевое, правда, очень слабое, а эти три… вам знакомо понятие «эталонный ряд»?

– М-м, нет, – Стриж еще раз отметил, как дико выглядят рядом перстни с гелиодором, аквамарином и… бриллиантом? Или это все-таки горный хрусталь?

– Термин алхимический… как бы объяснить. У вас что-то есть, вы сравниваете его с эталонным рядом, и смотрите, на что похоже больше, на что – меньше. Это артефакты трех стихий: огонь, вода, воздух.

– Примерно понял. А зачем вам боевое кольцо? Вы же и так можете, наверное?

– Да, я им и не пользуюсь. Но волшебные кольца, если их надолго снимать, приходят в негодность, так что, пока не нашел кольцо стихии земли, ношу. Хотите, вам отдам?

– Мне? – растерялся Стриж.

– Вам, может, и пригодится. Убить им можно разве что крысу, но покалечить – вполне… мало ли что бывает в жизни. Не хотите?

– Да как-то…

– Это вас ни к чему не обяжет. Как хотите. Могу пообещать его за успехи в учебе. Чтобы у вас был стимул – так вы, кажется, предпочитаете? – некромант улыбнулся.

Стриж тоже немного посмеялся.

– Воля ваша, мейстер.

– Договорились. – Вагарта встал и подошел к окну. Приложил ладонь к морозному узору, растапливая его, выглянул в получившееся оконце. – Сегодня полнолуние. Вы когда-нибудь гуляли в ночном лесу в полнолуние?

– Э-э… нет.

– А я часто выбираюсь. Хотите, составьте компанию.

Стриж заколебался.

– А мы не заблудимся?

– С духом-проводником – нет.

– Никогда не видел духов.

– Этого и не увидите. Это не бывший человек, это… часть души срубленного дерева, сохраненная магией. Она способна только указывать направление к моему дому. Вам интересно?

– Довольно-таки.

– Там дело в том, – некромант помолчал, формулируя, – что дух, как один конец пружины, другой конец которой закреплен. В какую бы сторону ее не растягивали, она стремится сложиться снова, – он показал руками. – Понимаете?

– Да. Дух стремится к вашему дому.

– Верно. Не совсем к моему дому, а к нин дэ́ри. К месту смерти. Эта точка – ключевая для работы с подавляющим большинством бестелесной нежити. Так вы идете со мной?

– Все развлечение. Пойдемте.

Он все же слегка беспокоился. Было в некроманте что-то… опасное. Заведет подальше в лес… мысль, граничащая с бредом; в принципе, если Вагарта не в себе, то что мешает ему убить ученика на месте?

– Идите одевайтесь.

– Только, мейстер Вагарта, у меня есть одна просьба, немного не в тему. Давайте завтра натопим баню, ладно? – он прикоснулся к волосам, лишний раз убеждаясь, что их давно уже стоит вымыть.

– Баню?

– Привык, знаете ли, мыться чаще двух раз в год.

Шпильку Вагарта проигнорировал.

– Вы ведь наверняка не умеете топить баню.

– Горю желанием научиться.

– Ох, морока же с вами, Стриж…

– Эль Стриж. Впрочем, вы можете завести меня в лес и бросить там, тогда вам не придется завтра топить баню.

Вагарта утомленно закатил глаза.

– Идите, – повторил он. – Одевайтесь.

Ночь, склонившись над лесом, наполнила его темнотой до краев. Деревья казались черными, их силуэты сливались в сплошную стену. Только теперь Стриж ощутил, насколько огромны западные леса – больше самой Вилории. Войдешь в них – словно в воплощенную бесконечность. Если решишься войти.

Вагарта, в своей уродливой шубе казавшийся толстым, скептически посмотрел на довольно легко одетого Стрижа:

– Не замерзнете?

– Нет, – Льерт все всматривался в беспросветный лес, спрашивая себя, действительно ли он хочет туда идти.

– Это только кажется, что там темно, хоть глаз коли, – угадал его мысли Вагарта, – не темнее, чем здесь.

И двинулся в лес, огибая заброшенное кладбище с юго-востока. Оказалось, некромант весьма прилично ходит на снегоступах. Темнота действительно отступала с каждым шагом, смыкаясь за спинами. Небо почему-то слегка отсвечивало розовым сквозь черноту, и казалось поэтому теплым.

– А куда мы идем? – спросил Стриж.

– К озеру.

Вскоре первая робость перед ночным лесом прошла, и пейзажем Льерт тоже быстро налюбовался. Какое-то время он пытался придумать тему для дальнейшей беседы, но в голову ничего умного не приходило. Впрочем, скоро они вышли к озеру. Маленькое, овальное, с островком у дальнего берега – и двумя плакучими ивами на островке, освещенное полной луной – просто картинка. Нетронутая тихая красота.

– Местные называют это озеро Лукошком. Глупое имя, – сказал Велх.

– Название как название, – Льерту оно показалось милым, о чем он, конечно же, вслух не сказал. – А вы бы как назвали?

– Никак. Это дикое озеро. Сюда практически не ходят ни купаться, ни рыбачить, ни охотиться – для этого есть Старосвятские пруды. Называть его – как давать кличку лосю, которого один раз случайно увидел в лесу.

– Но и плохого в этом ничего нет.

– Как сказать… кстати, тут есть недалеко одно хорошее место для колдовства.

– В полнолуние?! – Льерт был не слишком суеверен, но в полнолуние, по поверьям, нежить дуреет и становится особо опасной. Стоит ли рисковать?

– Вы настолько не разбираетесь в некромантии… – мученически протянул Вагарта.

Льерту надоело.

– Да, не разбираюсь. И не стремлюсь. Приказали учиться у вас – я учусь. Надеюсь, скоро мне объяснят, зачем – но уж явно не за тем, чтобы я стал некромантом. И слава богам! Вот вас отдали ребенком в ученики, насколько я понял, довольно жестокому человеку, который вас по любому поводу без обеда оставлял и все такое, он сделал вас некромантом, на что ушла вся ваша жизнь… и что вы получили от этого? Счастье? Признание? Власть? Это принесло кому-то пользу или радость?

Вагарта дернулся от таких слов.

– Вы, – он перевел дыхание, – по-моему, еще более жестоки, чем мейстер Тойс. Влезли в мою жизнь, а теперь… Польза? Ну вот вас учу анатомии. А радость… а вы-то кому приносите радость, эль Стриж?

– Ну, если вы спросите моих друзей…

– Их тут нет. Здесь есть только я, а мне вы пока не принесли ни пользы, ни радости.

Стриж понял, что лучше помолчать.

– Да, я занимался некромантией всю жизнь. Больше двадцати лет. Может, это не самое лучшее из занятий, но я им доволен. А даже был бы недоволен – не бросать же на полдороги.

– Значит, вы потратите на некромантию и всю оставшуюся жизнь.

– Потрачу? Тратите свою жизнь вы – на пустое времяпрепровождение вроде балов, приемов и интриг. Магия – это искусство, это наука. Вы этого не поняли, а может, и не поймете никогда. Но не смейте рассуждать о том, о чем не имеете представления.

Стрижа, конечно, задела эта отповедь, хотя он нарвался на нее сознательно. Он решил, что небольшой скандал в их ситуации пойдет на пользу… иногда это на удивление хорошо улучшает взаимопонимание.

– А мой учитель, – Велх, не получив ответной реакции, слегка сбавил тон, – да, он бывал слишком требователен. Иногда злоупотреблял властью. Но это он научил меня всему: читать, писать, владеть магией… думать. И он не сломал меня, хотя мог бы, и, наверное, иногда ему этого даже хотелось. Если бы я не попал к нему в ученики – вот тогда моя жизнь была бы потрачена впустую.

– Вы меня… извините, мейстер Вагарта, – сказал Льерт как мог более искренним тоном.

Велх наклонился, сгреб рукой в шерстяной рукавице горсть снега, слепил снежок. Подбросил на ладони.

– Вы когда в последний раз играли в снежки?

– Э… ну… в прошлом году. При дворе устраивали потешную снежную битву. Княгиня любит такие вещи, да и нам было весело.

– Я вам завидую, Стриж, – сказал некромант и кинул снежок ученику в грудь – несильно.

– Ау, – тот тут же стал отряхивать снег с куртки. – Ну, если вы хотите поиграть в снежки…

– Да нет, – Велх отряхнул руки. – Буду завидовать и дальше. Вы родились, видимо, в неплохой семье, сполна насладились детством и вообще были по большей части счастливы. Вам повезло.

– Наверное, – легко сказал Льерт. Он воспринимал свою жизнь как должное.

– Вы еще не устали? – уже по-деловому спросил Велх.

– Я уже отдохнул.

– Тогда пойдемте.

Они двинулись в обход озера. Спящее подо льдом, оно и не заметило их, как не заметило когда-то давно человека, впервые назвавшего его добрым именем Лукошко.

Вагарта остановился рядом с каким-то толстым деревом.

– Вот то самое хорошее место. И про полнолуние вы зря – время тоже неплохое. Некромантия, как и магия вообще – не набор средств и заклинаний, не сборник рецептов. Необходимо определенное… вживание. Эмоциональная вовлеченность, творчество. Я предлагаю вам попробовать войти в транс. Без эликсиров, без заклинаний… ваша джельская кровь должна помочь. Я прослежу, чтобы все было в порядке.

Льерт заколебался.

– И… что нужно для этого делать? – спросил он.

– Вообще-то, хорошо бы лечь, – с сомнением сказал некромант. Льерт был без шапки и вообще довольно легко для зимы одет. – Я, в принципе, могу вам одолжить свою шапку…

– Не надо, – раздевать в свою пользу чистокровного человека, куда более чувствительного к холоду, Стрижу претило. – Я не замерзну. Это ведь недолго?

– Как захотите. В глубокий транс вы все равно с первого раза не войдете. Ложитесь лицом вверх, чтобы видеть луну.

Льерт повернулся вокруг оси, осматривая, куда ему предлагается лечь, потом ухмыльнулся, раскинул руки и рухнул навзничь в снег. Он не делал так с детства. Вагарта отступил, встав так, чтобы ученик не видел его.

– Смотрите на небо, но не прямо на луну. Попробуйте расслабиться. И почувствуйте, что если будете лежать так очень долго – замерзнете и умрете. И решитесь на это. Понарошку, представьте, что вы играете роль.

Расслабиться Стриж попытался. Но холод подтаявшего у шеи снега все же отвлекал. Да и с чего умирать? Ничего хорошего в смерти нет. Небо теперь казалось ледяным, пропал розоватый оттенок, луна была белой, замерзшей, а звезды – совсем мелкими, дрожащими от холода… мороз понемногу заявлял свои права и на него. Льерт пожалел, что не взял шапку. Зачем он вообще согласился валяться в снегу? Глупое занятие. Да и нездорово это: пытаться найти приятное в перспективе умереть. Было тяжело смотреть прямо вверх, в зенит, слезились глаза. Вокруг – лес. Деревья кажутся мертвыми, но весной они оживут. Уснуть бы так тоже, чтобы потом прорасти травой… Что?!

Стриж рывком сел. Сердце заколотилось, и холод сразу отступил. Боги! На мгновение ему действительно захотелось тихо замерзнуть насмерть. Как легко и быстро! Он вскочил и стал стряхивать снег с волос и одежды. К сарту этот транс, не хватало еще…

– Что такое, Стриж? Зачем вы остановились? – Вагарта выступил из тени под деревом. – Вы ведь только начали входить в транс.

– Спасибо, мне хватило, – сухо ответил Стриж, внутренне содрогнувшись. Только начал? А что было бы дальше?

– Вы зря испугались, – мягко сказал некромант. – Я же здесь, я слежу.

– Считаете, что это нормально, когда к вам в голову лезут не ваши мысли?

– Это не мысли.

– Ну намерения!

– И не намерения. А главное, что это не чьи-то мысли или намерения. Это магия. Вы ее впервые почувствовали.

Льерт судорожно вздохнул.

– Вам… вам, значит, такое нравится?

Вагарту задела брезгливость, прозвучавшая в голосе ученика. К тому, что его род занятий пугает, он привык, а вот к тому, что он вызывает отвращение – никак не мог привыкнуть.

– Такого я не испытывал уже лет десять. С тех пор я научился контролировать себя, даже будучи в трансе. Но ведь нельзя научиться сразу.

– Что-то пыталось… мной управлять, – Льерт понял, что близок к нервной дрожи и заставил себя расслабить мышцы.

– Нет, – Вагарта успокаивающе выставил ладони, – успокойтесь, вы просто не разобрались с непривычки. Если дождь льет вам на голову и вы спешите под крышу, это же не значит, что дождь вами управляет. Вы почувствовали… в общем-то, тоже природное явление. Это не чья-то воля, тем более злая.

– Откуда мне знать, – буркнул Льерт, – может, это вы влезли мне в голову.

– Ну, это даже вам стыдно не знать! Некромантия на это неспособна, это удел высшей магии, да и то… И очень мне нужно лезть к вам в голову! Что за оскорбительные подозрения?

– Пойдемте домой, – попросил Стриж, поежившись. Ему вдруг опротивела эта ночь, этот снег…

Вагарта понял, что его ученик действительно потрясен случившимся. Не зря магию изучают с детства. Первый транс на третьем десятке – наверное, и вправду слишком острое переживание.

– Правда… Льерт, – Вагарта подошел и отряхнул от остатков снега куртку Стрижа, – не переживайте. Я вам клянусь, это было безопасно. Это ведь была ваша магия, лишь разбуженная подходящими условиями. И желание умереть – ваше желание. В нем нет ничего страшного, ненормального. Небольшое стремление к смерти есть в каждом. Некромантия лишь учит контролировать его и обращать себе на пользу. Ну вспомните, неужели вы ни разу, стоя над обрывом, не испытывали такого легкого, ненастоящего желания прыгнуть? Не играли с ножом, поднося его к своему горлу – в шутку? Все хорошо. У вас высокие природные способности к магии. Сейчас пойдем домой, вам надо отдохнуть.

Стриж едва заметил заботливый жест некроманта и что тот впервые назвал его по имени. Сейчас, когда первое потрясение прошло, он понял, что ему в какой-то мере понравилось. И это, уже на сознательном уровне, ему не понравилось. Он не хотел что-то менять в своей жизни. Он уже выбрал свой путь, и к магии он отношения не имел.