Задача повышенной сложности

– Так, все, девятый “А”! – зычным голосом, подхваченным у учителей физкультуры, призвала Елена Васильевна класс к порядку. – Посмеялись и хватит.

Ее взгляд лениво скользнул по Денису и Яне, которая все еще слегка сжимала его предплечье, после чего вернулся к Злате, пальцы которой словно хотели скомкать злосчастную работу и выкинуть. Ну или затолкать Денису в глотку.

– Вот именно поэтому, Злата, – заговорила Елена Васильевна, все-таки забрав из рук ученицы работу и быстро пробежавшись по ней глазами, – я и настаиваю на самостоятельном выполнении домашних заданий. Чтобы не возникало таких… гм… казусов. Садись.

Раскрасневшаяся не то от смущения, не то от негодования, Злата задрала подбородок и нетвердым шагом направилась на свое место. А Денису вскоре пришло сообщение.

“Гондон ты, Русаков. Я тебя по-человечески попросила, как порядочного человека, а ты так со мной поступил”

На мгновение он ощутил укол совести. Обернувшись, Денис встретился глазами со Златой. Та смотрела на него по-прежнему зло, но теперь к этому добавилось нечто похожее на печаль. Снова отвернувшись, Денис набрал ответ:

“А ты со мной очень часто по-человечески поступаешь? Можешь не отвечать. Это риторический вопрос, а он не требует ответа”

До конца урока он старался не думать о том, что ему могла ответить Злата. А когда прозвенел звонок и все начали собираться, Елена Васильевна попросила их с Яной остаться. Переглянувшись с соседкой по парте, Денис пожал плечами, хотя внутри него в то время уже поднималась буря.

Глава 3

– Нет, Ларис, тебе давно пора спать. Одиннадцатый час уже.

– Ну Денис! – Сестренка схватила его за руку и принялась интенсивно трясти ее. – Давай еще немного поиграем! Пожалуйста! Ну пожалуйста-пожалуйста! А потом я пойду спать, обещаю!

Денис помотал головой. Когда Лариса, отвернувшись, вдруг захныкала, он тут же ощутил, как уверенность в собственной правоте покидает его. Видимо, Ксюха уже просветила малую, что мужчины не выносят женских слез, вот Лариска и начала плакать в надежде его разжалобить. Освоила самую старую манипуляцию и теперь с удовольствием ею пользуется.

Собрав остатки решительности, Денис закинул сестру на плечо и понес в ее комнату.

– Нечестно! – кричала сквозь слезы Лариса, довольно ощутимо стуча кулачком по его спине. – Почему я всегда должна ложиться спать раньше, чем ты и Ксюша?! Это несправедливо! Правила должны быть для всех!

Морщась от дискомфорта, причиняемого ему сестрой, и пытаясь избавиться от чувства вины за то, что она плачет из-за его отказа, Денис пытался выполнить упражнение под названием “одиночество в толпе” – о нем ему рассказала Яна, которая уже несколько лет занималась актерским мастерством. Заключалось упражнение в том, что нужно выбрать любое монотонное движение – например, мытье пола – и имитировать его выполнение, не отвлекаясь на внешние раздражители в виде голосов своих товарищей, которые могли улюлюкать, рассказывать анекдоты или просто кривляться.

Денис много раз пытался погрузиться в себя и иметь возможность побыть одному даже среди людей, но у него все еще плохо получалось. Особенно если дело касалось членов семьи: он не привык быть глухим к их просьбам.

Посадив плачущую Ларису на ее кровать, Денис загрустил. Если бы ему было все равно, он бы не стал настаивать на раннем отходе ко сну. Однако все равно Денису не было – несколько раз он был свидетелем тому, как из-за сбитого режима Лариска не могла проснуться по будильнику и опаздывала в школу. И они с Ксюшей – вместе с ней.

Поэтому Денис как можно мягче говорил с ней, стараясь убедить в необходимости ложиться прямо сейчас, если она хочет выспаться и вовремя встать. Лариска продолжала жаловаться на неравное отношение мамы к ней и старшим брату и сестре и делиться подозрениями, что ее любят меньше, а Денис убеждал ее в обратном и вытирал слезы с ее лица. Он считал, что разрешение позже ложиться спать – не такая уж и привилегия, но ему было важно успокоить Ларису, чтобы она засыпала не в слезах, а в приподнятом настроении, поэтому соглашался с тем, что мама действительно относилась к ним не совсем одинаково, но в то же время напоминал, что любила она всех точно в равной степени.

Обняв сестренку и легонько похлопав ее по спине, чтобы она быстрее успокоилась, Денис бросил взволнованный взгляд за окно. Ксюша уже давно должна была вернуться с волейбола, однако ее по-прежнему не было дома. Несмотря на приближение весны, темнело по-прежнему достаточно рано и в голову Денису лезли только самые тревожные причины такой сильной задержки сестры. Он подумал, что ему стоит сейчас уложить Ларису и бежать навстречу Ксюше, но младшая сестра не торопилась успокаиваться. Плакать, вырываться и бить его по рукам Лариса наконец перестала, но теперь ей хотелось, чтобы Денис посидел с ней, пока она не уснет.

– Мне страшно одной, – пожаловалась Лариса, глядя на него несчастными глазами и не подозревая, как болезненно ноет сердце Дениса при виде ее грустного лица. – На стуле все время монстр появляется.

– Никакой это не монстр, это всего лишь одежда, которую ты повесила на стул, – уверял Денис, гладя сестренку по плечу. – Вот завтра уберешь и не будет никаких монстров. А сегодня я могу ночник включить. Хочешь?

– Нет, я хочу, чтобы ты со мной посидел, пока я не усну, – капризно заявила Лариса и снова жалобно заглянула ему в глаза. – Ну, Денис, пожалуйста! Ты же меня любишь?

“Манипуляторша мелкая”, – подумал Денис и с тяжким вздохом сел на ее кровать. Не успел он прислониться спиной к изголовью и вытянуть ноги, как Лариса устроилась у него под боком.

Мягко погладив ее по голове, Денис снова бросил взгляд за окно. Казалось, стало еще темнее. Схватившись за телефон, он увидел, что никаких новых звонков и сообщений ему не поступало. Включив звук, Денис отложил телефон, но спустя несколько секунд снова схватил его. Зайдя во все социальные сети и мессенджеры, он нашел тот профиль, в котором Ксюша побывала онлайн относительно недавно, и написал ей сообщение с вопросом, где она.

Прождав пять, десять, двадцать минут, Денис позвонил сестре, но трубку никто не взял. Решив, что Ксюша могла быть еще в метро, где бывают перебои с мобильной связью, он решил сделать перерыв и отложил телефон на стоявшую рядом тумбочку. Лариса успела уснуть без вопросов, когда Ксюша вернется, и Денис был очень этому рад. Он сам не знал когда, а потому и не хотел судорожно размышлять, что ответить Ларисе.

Звонок раздался неожиданно и был довольно громким. Денис сам испугался, но еще больше он встревожился, что Лариса может проснуться. Но ему повезло: сестренка все так же мирно сопела, прижавшись к его телу. Денис поспешил схватить телефон и с облегчением выдохнул.

– Ксюш, ну ты…

– Здравствуйте, – вдруг раздался в трубке мужской голос, и сердце Дениса ушло в пятки. – Капитан Станкевич. Вы, я так понимаю, родственник потерпевшей?

– Ч-что? – вырвалось у Дениса. – В смысле… откуда вы…

– Ваш номер у нее на быстром наборе, – торопливо объяснил капитан Станкевич. – Я пытался дозвониться матери – ее контакт тоже на быстром наборе, – но она не берет трубку. Скажите, когда она сможет приехать?

– Куда? – просипел Денис. – Подождите, что происходит? Где Ксюша? С ней все в порядке? Откуда у вас телефон моей сестры?

Трубка тяжко вздохнула.

– Гражданин… Извините, как ваша фамилия?

– Русаков, – упавшим голосом выдавил Денис. Капитан Станкевич же бодро, но в то же время аккуратно продолжил:

– Гражданин Русаков, ваша сестра погибла. Ее сбила машина, пока она переходила дорогу. Телефон, видимо, выпал из кармана и упал на проезжую часть. Мы пока место аварии осматривали, не обратили внимания. Только когда вы позвонили, наш эксперт нашел телефон. Простите, как вас зовут?

– Д… Денис, – сдавленно ответил Денис, не сразу обратив внимание на то, что сжимает трубку крепче обычного. Капитан снова вздохнул:

– Денис, мои соболезнования. Сколько вам лет?

– Мне? – удивился Денис. – Пятнадцать…

– Пятнадцать… – задумчиво повторил капитан. – Значит, вашей маме нужно будет приехать на опознание. Запишите мой номер, пожалуйста. Когда ваша мама будет дома, попросите ее позвонить мне, хорошо?

Капитан Станкевич говорил что-то еще, но Денис уже не слышал его. Рука с телефоном медленно опустилась, и он только сейчас понял, что его сердце колотится как ненормальное. Бросив взгляд на спящую Ларису, Денис погладил ее по спине и как можно тише вышел из комнаты.

Мария Сергеевна вернулась домой только рано утром, когда небо из иссиня-черного превратилось в синее с розовым и солнце начало застенчиво выглядывать из-за облаков. Не спавший почти всю ночь Денис тут же проснулся, когда услышал ключ, который отрывисто поворачивался в замочной скважине.

Выйдя в коридор, Денис еле удержался от возгласа ужаса. Его мама выглядела очень плохо: под ее глазами обозначились сизые полукружия, лицо было бледным, губы – опухшими, а на щеках были заметны серые дорожки.

Сердце Дениса сжалось. Он сразу же понял, что она плакала и, скорее всего, несколько часов.

– Мам, – несмело окликнул ее Денис. Мария Сергеевна быстро подняла глаза на него, словно только сейчас заметила его присутствие. Денис внезапно почувствовал, как его глаза наполнились слезами, и поспешил опустить голову. Вскоре он ощутил рядом с собой тепло матери. Мария Сергеевна аккуратно обняла его, и Денис положил голову ей на плечо. Мамина рука ласково погладила его по голове.

– Ты уже знаешь, да? – Мама старалась говорить спокойно, но Денис представлял, чего ей это стоило. Более глубокий вздох, чем раньше, перед этим простым вопросом вместе с едва заметной дрожью голоса выдал ее с потрохами.

– Да. – Денис не смог сдержать громкого вздоха, и объятия матери стали крепче. – Мам… что случилось? Что случилось с… с Ксюшей?

Мария Сергеевна снова глубоко вздохнула, будто пыталась удержать рвущиеся наружу слезы, и ответила:

– В аварии виновата не Ксюша, а водитель, который наехал на нее. Он видел, что для машин загорелся красный, а для пешеходов – зеленый. Видел, что Ксюша начала переходить дорогу. Но тем не менее, – ее голос дрогнул, – он поехал. На красный. И убил нашу Ксюшу.

Издав громкий судорожный вздох, Мария Сергеевна внезапно сорвалась на плач, и Денис крепче обнял ее. Уткнувшись ему в плечо, мама плакала навзрыд, пытаясь подавить рыдания – чтобы не разбудить Ларису. Прижавшись к плечу матери и положив руку ей на затылок, Денис закрыл глаза и ощутил, что по лицу потекли теплые капли.

В последнее время они с Ксюшей стали гораздо ближе, чем были всю их недлинную жизнь. А теперь ее больше нет. Некому больше поддержать его, заступиться перед ним, подбодрить в плохие дни. Денис тут же пожалел, что и сам практически не делал ей комплиментов: по его мнению, Ксюша всегда хорошо выглядела и все отлично делала, поэтому лишний раз акцентировать на этом внимание не хотелось. Ксюша же и так, наверное, знала, на что способна и как здорово выглядит, незачем было повторяться.

А сейчас Денис вдруг подумал о том, что его сестра, которая умела найти теплые слова в его адрес, наверняка тоже нуждалась в комплименте и ободрении. Денис по себе знал, как доброе слово может поднять самооценку и улучшить настроение на целый день.

К сожалению, больше у него не будет возможности сделать Ксюше комплимент так, чтобы она его услышала, улыбнулась в ответ или попыталась задушить в объятиях. Равно как больше он не сможет наблюдать за тем, как сестра готовится к очередному школьному концерту, рисует новую картину или перебрасывает мяч через сетку во время соревнований по волейболу. Он не сможет поздравить Ксюшу с поступлением в вуз мечты, не увидит ее влюбленной, не произнесет тост на ее свадьбе, не станет дядей для ее детей, не будет встречаться с ней и ее семьей на семейных сборищах… Так же, как и ее не будет с ним, чтобы разделить эти значимые моменты.

При мыслях об этом слезы из его глаз ускорились, и Денис еще крепче сжал маму в объятиях. Ему было очень жаль их всех. Скоро и Лариска проснется, выйдет и начнет спрашивать, что случилось. Денис уже хотел было придумать какую-нибудь ложь про то, что Ксюша сбежала из дома и решила начать новую жизнь вольного художника, но понимал, что это гиблое дело.

Лариса маленькая, но не глупая. Она знает, что Ксюша никогда бы так не поступила, так как она очень обязательная и ответственная. Тем более она не собиралась становиться художником – ее мечтой был переводческий факультет с японским языком. Лариса об этом знала, потому что аниме они смотрели вместе с Ксюшей.

– Денис. – Мама вдруг отстранилась от него и, погладив по лицу, положила руки ему на плечи. – Денис, мой хороший, нам нужно придумать, что сказать Ларисе, когда она проснется.

– Правду, – прошептал Денис, снова опустив голову и глотая рвущиеся из горла переживания. – Мы должны сказать правду.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Мария Сергеевна аккуратно приподняла его лицо за подбородок, и Денис закрыл глаза, позволяя слезам свободно скатываться по его щекам. Мама же снова провела пальцами по его лицу, прежде чем добавила:

– Лариса маленькая еще, она не поймет.

– Поймет, – возразил Денис и открыл блестящие от слез глаза. – Когда мне было семь и умер дедушка Коля, я сразу все понял. Хоть ты и сказала, что он просто уехал по работе.

Мария Сергеевна вспыхнула и потупила взгляд. Она не подозревала, что сын распознал ее ложь, будучи таким юным. Посмотрев на Дениса еще раз, Мария Сергеевна аккуратно вытерла слезы, струившиеся по его лицу, и нежно потрепала его по волосам.

– Ты почти не спал, наверное. Иди сейчас поспи. В школу сегодня не пойдете, я учителей предупрежу.

– Не хочу спать.

– Ну хотя бы просто полежи, – с мольбой взглянула Мария Сергеевна ему в глаза, и Денис угрюмо кивнул. Снова крепко обняв мать, он пошел в свою комнату, лег на кровать и уставился в потолок. Спустя некоторое время прожигания потолка взглядом Денис ощутил, что глаза начали слипаться. Он поддался желанию их закрыть, и постепенно его начало уносить в сон.

Однако он внезапно услышал за дверью голос Ларисы:

– Мама, а почему ты плачешь?

Но что ответила мама, Денис уже не услышал.

Глава 4

Как обычно зайдя в класс с пятиминутным опозданием и пробормотав неискренние извинения, Злата остановилась как вкопанная. За второй партой среднего ряда сегодня сидела почему-то только одна Яна.

Злата тут же задалась вопросом, почему одноклассник, который крайне редко пропускал школу, сегодня вдруг отсутствовал. Неужели наконец-то случилось что-то, что заставило Дениса перестать бояться пропустить хотя бы один учебный день?

При мысли об этом Злата было улыбнулась, но в следующий момент уже подумала о том, почему ее вообще волнует отсутствие Русакова. Он не был ее другом, более того – она терпеть его не могла с того дня, когда он на пару с Яночкой Крюковой выставил ее на посмешище. И, кажется, совершенно не жалел о том, что сделал.

Конечно, Злата практически сразу догадалась, кто из этой сладкой парочки додумался до такого подлого способа опозорить ее. Яна выдала себя пристальным взглядом маленьких смешливых глазок, с которыми Злата столкнулась, едва начала читать. Русаков же старательно делал вид, что читает что-то в учебнике, вот только между попытками разобрать, что он ей написал, Злата увидела, что один и тот же разворот он читал минут десять, тогда как обычно ему требовалось не более пяти.

Когда же и он не удержался от смеха, Злата вдруг ощутила обиду. Хорошо Русакову издеваться над ней! Ему-то учеба всегда давалась без особых усилий, а отличные оценки ему зачастую ставили не столько из-за того, что он так много знал, сколько из-за того, что он каким-то образом умел нравиться учителям. Чем именно, Злата не могла понять и оттого сердилась. Себя она считала гораздо более достойной хорошего отношения, чем этого зануду, который строил из себя пай-мальчика, чтобы обаять престарелых училок.

К досаде Златы, у Русакова это хорошо получалось и даже так называемый розыгрыш на уроке английского сошел им с Крюковой с рук. После того, как все вышли из кабинета и там остались только Русаков с Крюковой, Злата подслушала их разговор с Еленой Васильевной. Та лишь поинтересовалась, что произошло и почему, и метафорично погрозила им пальчиком через просьбу больше не поступать так с одноклассниками. А когда Яна вышла и направилась к женскому туалету, Злата подкараулила ее там, чтобы выяснить отношения.

Бегло окинув взглядом угрюмо сидящую Крюкову, Злата с удовлетворением улыбнулась. Несколько небольших царапин на щеке Яны были ее работой и, несмотря на нанесенный поверх тональный крем, их можно было достаточно легко заметить даже издалека. Такая плата за публичный позор Злату не очень устраивала, но все же была лучше, чем ничего. Она хотела было при всем классе затолкать Денису в глотку скомканный листок с ее работой, но из-за отсутствия Русакова была вынуждена повременить с ответом.

Естественно, Злату это злило. Из-за Русакова и Крюковой Елена Васильевна влепила ей очередную двойку и сказала, что нужно будет пересдать эту работу, иначе аттестации не будет. Злата категорически не хотела тратить на английский даже пять минут, поэтому решила все же упросить Нику написать ей новый рассказ про фильм. Правда, чем задобрить подругу, чтобы та все-таки согласилась, Злата пока не знала.

Повернув в проход между средним рядом и тем, что у окна, она смерила Яну насмешливым взглядом:

– Куда Русаков подевался, Крюкова? Ты его съела, что ли?

– А может, ты? – зло выплюнула Яна и гневно уставилась на противницу. – Кость широкая здесь явно не у меня.

– За языком следи, Крюкова, – осадила ее Ника Селиванова, а Злата невинно похлопала ресницами и как ни в чем не бывало продолжила путь к своему месту. Громко опустив сумку на парту, Злата невозмутимо ответила:

– Лучше быть с широкой костью, чем с нарастающими бочка́ми, как ты. Смотри, Яночка, к тридцати годам разнесет тебя.

– Да ее раньше разнесет, – злорадно усмехнулась Ника, и перед тем, как Яна отвернулась, Злата с удовлетворением заметила, что она одновременно покраснела и слегка побледнела. – Вот родит сразу после выпускного – точно разнесет.

Снова повернувшись к Нике и Злате, Яна напряженным голосом ответила:

– Мы еще посмотрим, кто родит раньше и кого разнесет.

– Такие отличницы, как ты, обычно раньше всех и познают счастье материнства, – насмешливо отреагировала Ника, а Злата улыбнулась одними уголками губ. – В школьные годы их мамочка у юбки держит, как бы в подоле не принесли, а когда из-под маминого крылышка вырываются – сразу начинают скакать по х…

– Селиванова, завали уже хлебало, – мрачно перебил ее Олег Вавилов, который сидел за четвертой партой среднего ряда и потому находился меж двух огней. – Ниче умного сказать не можешь, зато больше всех лялякаешь.

Ника коварно оскалилась:

– А что так, Олежек? Ты не согласен со мной? Или, может… тебе нравится Крюкова?

Злата визгливо захохотала, а Олег лениво окинул ее равнодушным взглядом светлых глаз с длинными темными ресницами. Продолжив списывать упражнение по русскому у своей соседки Евы, которая в это время болтала с подружками на первых партах ряда у стены, он пробурчал:

– Не нравится. И высеры твои бессмысленные – тоже. Помолчи, бога ради!

– А ты кто такой, чтобы ее затыкать? – набычилась Злата и начала угрожающе подниматься, но Ника дернула ее за рукав и заставила снова сесть. Повернувшись к ним, Олег вновь одарил Злату и Нику ничего не выражающим взглядом.

– Одноклассник, которому ваши тупые сплетни мешают.

– Ой-ой-ой! Раньше не мешали, а сейчас вдруг начали, – высоким и громким голосом произнесла Злата, и Ника потупила взгляд. Злата же распалялась:

– Почему-то когда ты и твои дружки басами своими во время урока говорите, это никому не мешает. А когда я с подружкой на перемене хочу что-то обсудить, так сразу проблемы… Двойные стандарты это, Вавилов.

– Пусть так. – Олег продолжал как ни в чем не бывало переписывать домашку. А Саша Голобородько, один из его друзей, вдруг материализовался между ними и успокаивающе заговорил:

– Девчонки, Олег, хватит вам уже. Во-первых, уже начался урок, а вы шумите. Хотите привлечь внимание учителей? Или чтобы Клевцовой из-за нас досталось? А во-вторых, Олег, все вокруг болтают, если ты не заметил, но почему-то их болтовня тебе не мешает.

– Сань, отвянь, пэжэ, – поморщился Олег. А Злата смерила Сашу жестким взглядом:

– Не верю, что говорю это, но я согласна с Вавиловым. Угомонись уже, миротворец. Сами разберемся. Лучше бы, – она расплылась в коварной улыбке, – бороду отрастил наконец. А то не только свою фамилию оправдываешь, но и выглядишь как пятиклашка. Несолидно.

Ника зажевала губу, чтобы не рассмеяться, но Саша не обиделся, а провел указательным и большим пальцем вдоль линий челюсти и пожал плечами:

– Ну, может, позже начнет расти…

Услышав ритмичный звук каблуков, быстро зашедших в кабинет, Саша тут же ретировался к своему месту.

– Голобородько, почему бродим по классу? – строго поинтересовалась Елизавета Сергеевна, молодая, но очень строгая учительница русского и литературы в девятом “А”. – Звонок уже давно прозвенел! И вообще, девятый “А”, вас слышно из учительской, а она, на минуточку, на два этажа ниже!..

Когда Елизавета Сергеевна начала свою обычную тираду, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому, Олег как можно незаметнее толкнул тетрадь Евы в ее сторону. Кивнув в знак благодарности, Ева открыла ее и записала число.

Ника тоже открыла тетрадь и теперь смотрела на учительницу большими доверчивыми глазами, делая вид, что внимает ей и сочувствует, что она вынуждена повторять одно и то же сотый раз. Злата же уткнулась в мобильник сразу же после колкости в адрес Саши, и очередной монолог русички ее как обычно не особо интересовал. Что у нее вдруг вызвало сильный интерес, так это причина отсутствия Дениса на уроках. Поймав себя на этом, Злата попыталась было отложить телефон, но желание проверить, как давно одноклассник был в Сети, перевесило.

Открыв приложение социальной сети, Злата зашла в чат их класса и нашла в списке участников страницу Дениса. В последний раз он заходил в профиль в пять минут седьмого утра. Злата хмыкнула и удивленно подняла брови. Она не ожидала, что человек, который никогда раньше не опаздывал в школу и не пропускал уроки без причины, сидел в интернете так рано утром. Внезапно Злате пришло в голову, что Денису могло стать плохо рано утром, соответственно, в интернет он зашел, чтобы предупредить кого-нибудь из одноклассников – Крюкову, конечно же – о своем отсутствии.

Словно в ответ на ее мысли раздалось сосредоточенное бормотание Елизаветы Сергеевны:

– …Павлова – здесь, Русакова нет…

– А что с ним, кстати? – подала голос Злата и насмешливо покосилась на Яну Крюкову, тут же обернувшуюся к ней с недовольным выражением лица. – Заболел? Дэзэ не сделал? Умер от переработок?

– Думай что говоришь, – укоризненно отреагировала Яна. А Елизавета Сергеевна вопросительно подняла брови:

– С чего вдруг такой интерес к Русакову, Злата?

– Да прост, – пожала плечами Злата, а у самой вдруг быстрее заколотилось сердце и охладели вспотевшие ладони. – Он всегда в школе, поэтому странно, что сейчас его нет.

Краем глаза она посмотрела на Нику и не смогла сдержать приступ хихиканья. Во взгляде Елизаветы Сергеевны появились нотки осуждения.

– Если он захочет, сам расскажет, когда придет. – Она снова опустила глаза на список девятого “А”. – Так, Сергиенко отсутствует…

Злата же вернулась к изучению страницы Дениса в соцсети. На фотографии, выбранной для аватарки, он сидел на каком-то поручне и счастливо улыбался. Неожиданно для себя Злата слегка улыбнулась в ответ. “А он, оказывается, симпатичный, – вдруг подумала она. – Особенно когда улыбается. Зубы у него не слишком ровные, но это как-то… даже мило. И даже то, что он рыжий, его не портит”.

Она перевела взгляд на задний план. На горизонте было море, перед ним – умеренно занятый отдыхающими пляж, а из-за яркого солнца Денис выглядел более рыжим, чем при искусственном освещении в школьных кабинетах. Злата поняла, что продолжает улыбаться, лишь когда Ника ткнула ее локтем.

– Ты чего залипла? – Заглянув в телефон, Ника прыснула со смеху. – Ты серьезно?

– Что? – Злата тут же убрала мобильник в карман, стараясь не показывать, что подруга застала ее врасплох. – Я просто хотела узнать, че его нет.

Ника хитро сузила глаза:

– Да ты что? Правда, что ли? А мне кажется…

– А на этот вопрос нам ответит Вероника Селиванова, – раздался голос Елизаветы Сергеевны, и Злата выдохнула с облегчением.

Ей не придется изобретать для подруги объяснение тому, что она смотрела на фото того, кого старательно высмеивала, целых десять минут.