Преклоняя колено

– Но, думаю, тут больше виновато волнение, нежели неуклюжесть коня, – поправил граф. – Признаюсь откровенно, я растерял все важные мысли, которые желал сказать вам, леди, в тот момент, – продолжил Ричард, наклонившись немного вперед.

– Очаровательная история двух сердец на пути к счастью. Я очень рассчитываю на это, – подвел итог король, его взгляд остановился на Амиции.

Амиция, едва заметно улыбнувшись Уильяму и своей сестре Саяри, старалась избегать взгляда короля, чья любовь была очевидна. Её тонкий кивок головой ближайшему слуге, стоявшего наготове, красноречиво свидетельствовал о желании получить предлагаемое вино. Однако, прежде чем слуга успел приступить к выполнению своих обязанностей, король Уильям, мощным жестом руки остановил их, провозгласив:

– Позвольте, это сделаю я.

Его властный тон не оставлял места для возражений. Он лично наполнил бокал Амиции, и, когда все присутствующие подняли бокалы, медленно произнес тост:

– Выпьем за прекраснейшую мелодию души, что пролилась сегодня благодаря ангелу, спустившемуся с небес в эти унылые стены замка.

Комплимент был адресован Амиции, чей лёгкий румянец выдавал смущение. Девушка тихо поблагодарила короля, опустив глаза.

– Благодарю вас.

Восхитительное вино, но оно таит в себе злой умысел. Пожалуй, в этот раз я буду более осмотрительна, чем в прошлый раз, – пошутила Саяри, отставив чашу в сторону.

Уильям одобрительно кивнул, наградив Саяри своей завораживающей улыбкой. В отличие от Саяри, король явно не собирался проявлять умеренность. Он пил вино с явным удовольствием, наливая себе бокал за бокалом, его глаза, наполненные весельем и каким-то скрытым блеском, не спускали взгляда с сестёр.

– Вам непременно следует посетить Летний дворец. Уверяю вас, там находятся восхитительные сады, расцветающие экзотическими цветами, которые завезены из далёких восточных стран. Фонтаны из белого мрамора издают успокаивающий шум, а сквозь густую листву проглядывают статуи древних богов. – громко сказал Уильям обращаясь к Ричарду и Саяри.

– Несомненно, Ваше Величество. Мы будем очень польщены, если вы осчастливите нас своим присутствием, и мы сможем вместе прогуляться по вашим чудесным садам. Возможно, мы даже сможем увидеть загадочных белых павлинов, которых говорят, Вы держите в своём частном вольере.

Уильям, постукивая пальцами по ножке бокала, улыбнулся. Его взгляд, полный тонкого юмора, перемещался с Амиции на Саяри.

– Я не заставлю вас ждать, – пальцы короля постукивали по чаше с вином. Он наблюдал за девушками, упиваясь моментом. – Вы гораздо разговорчивее моей возлюбленной, – шутливым тоном произнес Уильям.

Ричард по прежнему игнорировал пристальные взгляды Амиции, лишь мельком замечая, недоумение на ее лице. Последняя шутка короля вызвала на ее щеках бурный румянец, до самых мочек ушей. Вероятно, виной тому была неуемная болтливость ее сестры, Саяри. Уильям, с легкой улыбкой, обратился к Амиции:

– Надеюсь, моя шутка не обидела вас?

– Вовсе нет, Ваше Величество. Я действительно не так разговорчива, как моя сестра.

– О, теперь ты заставляешь краснеть меня! – рассмеялась Саяри, ее звонкий смех наполнил зал.

– Вам это к лицу, – похвалил Уильям, глядя на Саяри.

Задорный смех сестры казался Амиции приглушенным, потому что все ее внимание было приковано к человеку, сидящему напротив. Ричард, погруженный в свои мысли, ласкал взглядом ее полуобнажённые руки. Его взгляд медленно скользил вверх, задерживаясь на тонких запястьях, он чуть прищурился, словно оценивая, потом его взгляд задержался на ее декольте и шее. Амиция заметила, как его пальцы легонько поглаживают бокал, а его томный взгляд тем временем наконец-то удостоил ее вниманием.

Внезапно Амиция почувствовала себя некомфортно. Тесное платье сковывало движения, вызывая ощущение духоты. Ей захотелось уйти, но как это сделать, не обидев короля?

– Прошу прощения, Ваше Величество, – обратилась она к Уильяму, – могу ли я удалиться в свои покои?

– Что случилось? – с беспокойством спросил король, заметив изменившееся выражение лица Амиции. Его улыбка исчезла.

– Мне нехорошо, – прошептала Амиция, приложив руку к пояснице. Ее бледность усилилась, и румянец сменился на неестественную белизну.

– Вас тошнит? – переспросил Уильям, его голос стал встревоженным. – Не говорите, что это из-за мармелада! Я старый дурак, в детстве у меня была сильная аллергия на него.

– Нет-нет, я думаю, это не мармелад, – поспешила успокоить его Амиция. – Просто платье… слишком тесное.

– Кто его вам дал? – Уильям внимательно осмотрел платье, затем обернулся на старшую фрейлину Мари.

– Я… сама выбрала его, – вымученно улыбнулась Амиция.

Уильям, желая помочь Амиции подняться, почувствовал на груди лёгкое прикосновение её ладони. Нежный жест остановил его, и он недоуменно воззрился на девушку.

– Прошу, не надо меня провожать. Я не хочу стать причиной подпорченного вечера. – мягко попросила она.

– Могу ли я проводить леди? – громко произнес граф, глядя на них. – Я все равно намеривался покинуть вас. Есть безотлагательные дела.

– Будь по твоему. – король кивнул Ричарду, усаживаясь на место.

– Леди Саяри, – обратился Ричард, – благодарю за приятную беседу и прогулку. Был рад видеть вас.

Подойдя к Саяри, граф легонько поцеловал ее руку, затем по-военному откланялся, попрощавшись с Уильямом. Развернулся и уверенным шагом прошел мимо ожидающей его Амиции, открывая перед ней дверь и пропуская вперед, поймав на себе растерянный взгляд Саяри.

– Может все таки вина? – предложил Уильям, после того, как за Ричардом, Амицией и свитой закрылась дверь.

– Если только чуточку, – улыбнулась Саяри, подставив бокал.

***

Она уверенно шла впереди, не оборачиваясь, а он следовал за ней, не в силах отвести от нее взгляд. Пройдя достаточно далеко от чайной комнаты и преследующей их свиты они свернули налево в широкий коридор. Внезапно Амиция, словно почувствовав его внимание, остановилась и повернулась к нему лицом. Ричард был выше ее на целую голову, и теперь ей пришлось смотреть на него снизу вверх, что создавало между ними особую атмосферу близости и напряжения.

– Скажите, – произнесла она, вдыхая аромат древесных нот и сандала, который смешивался с ароматом цветов в вазах. Она стояла так близко, что могла слышать, как стучит его сердце, и это ощущение было для нее одновременно волнующим и пугающим. – Скажите мне…

– Ш-ш-ш, – прервал ее Ричард, приложив палец к губам. – Нас могут услышать.

Он осторожно взял ее за руку, увлекая за собой. Пройдя еще несколько шагов, он открыл дверь в небольшую комнату, затем, не раздумывая зашел внутрь, прижал ее к стене одной рукой, а другой тихо закрыл дверь.

Внутри комнаты царила полумгла, и только скудный свет пробивался сквозь узкие окна, создавая таинственные тени. Ричард прислушался к шагам камердинера и фрейлин, которые прошли мимо, а затем закрыл глаза, ощущая ее аромат и хрупкое тело, трепещущее между его рук. Прислонившись лоб ко лбу, они нежно потерлись носами, и он чуть было не поцеловал ее, но вовремя остановился, подавив нахлынувшее желание.

– Скажите, что я не сошла с ума, – прошептала она. – Между нами что-то есть, я чувствую это. Скажите, так ли это?

Ричард, не в силах произнести ни слова, коснулся ее лица двумя ладонями. Словно ослепший, он пытался запомнить бархатистость ее кожи и изгибы стройного тела. Девушка закрыла глаза, томно приоткрыв губы, и в этот момент ему хотелось забыть обо всех клятвах данных перед королем и Богом. Он нежно прикасался к ее тонкой шее, а затем, обжигая горячим дыханием, стремился к ее губам. Останавливаясь и сдерживая свою страсть, он направлял эти горячие поцелуи на ее лоб, глаза и щеки.

– Нас не должны видеть, – наконец-то прошептал он, проводя большим пальцем по ее губам, чувствуя, как она дрожит от его прикосновений. – И не должны слышать никогда. Слышишь меня?

– Нет, – ее голос стал тихим, словно она потеряла дар речи, открыв переполненные любовью глаза. Она таяла от его прикосновений, словно воск на солнце. – Ричард…

– Любовь моя, – произнес он, сгорая от страсти.

Он крепко прижал её к себе, не желая отпускать, запустил пальцы в её волосы. Девушка казалась такой хрупкой, словно перышко: стоит лишь ветру подуть – и она улетит от него навсегда. Он вновь поцеловал её лоб, потом глаза и щёки. Амиция обвила его шею руками, издав еле слышный стон.

– Любимый… – прошептала она, касаясь его губ и сливаясь в ответном поцелуе.

С громадным усилием он заставил себя отстраниться и отошёл на пару шагов. Тяжело дыша, расстегнул пуговицы камзола. Амиция, разрумянившаяся от неведомой ранее страсти, стояла у стены; её грудь поднималась и опускалась – было видно, что ей тоже тяжело дышать. Он смотрел в её влюблённые глаза: кошки скребли его душу, разрывая на части.

Амиция отошла от стены, приближаясь к нему. Трепетно, словно ангел, ладонью она коснулась его груди и поднялась на цыпочки, дотягиваясь до жарких губ.

– Ты должна уйти… – негромко но твёрдо произнёс он, останавливая её поцелуй. Жалея о сказанных вслух словах.

Девушка смотрела на него, не понимая его очередной резкой перемены настроения:

– Я буду помолвлен с твоей сестрой, Амиция… Это неизбежно.

Она высвободилась из его объятий и стала медленно отходить, отрицательно мотая головой. Он взял её руку, но она вновь вырвалась. Он попытался коснуться её лица, однако Амиция резко отошла, прижимаясь к двери.

– Нет… – услышанное шокировало ее.

Сознание отказывалось принимать сказанные им слова. Амиция строго остановила его приближение жестом ладони и медленно открыв дверь, выскользнула наружу; каблучки громко стучали по мраморному полу, удаляясь всё дальше и дальше.

Ричард запустил пятерню в свои волосы, быстрым движением зачёсывая их назад. Пятясь задом и покачиваясь, крутанулся вокруг своей оси. Гневно смахнул вазу с цветами со столика, следом полетели часы и прочие фарфоровые фигурки с камина. Упираясь двумя руками в каминную полку, он сделал глубокий вдох, набирая воздуха в лёгкие.

***

– Выпьем же за ваших родителей, которые воспитали таких прелестных дочерей! – Король поднял кубок.

Саяри улыбнулась, чуть пригубив поставила бокал на стол. Уильям выпил до дна, закусив кусочком нежной оленины.

– Ричард мужествен, хорош собой и воспитан. Он будет отличным мужем и отцом ваших детей, – король вытер рот салфеткой, кинув ее на стол. – Не спешите судить о нем по первым впечатлениям. Он лишь кажется холодным или даже жестоким. Но это не так. Он дорог мне как сын. Уверяю вас, вы полюбите его.

– Не сомневаюсь, ваша милость. – Саяри прикрыла глаза, вспоминая разговор с графом у фонтана.

– Будьте к нему терпеливы. Он главнокомандующий армией и отвечает головой за безопасность земель, которые я ему вверил, – король подался вперед, глядя на Саяри. – По закону людям, занимающую его должность, не желательно иметь жену. Но я не позволю каким-то бумагам лишить его счастья.

«Вы уже лишили его счастья» – подумала Саяри, но вслух сказала.

– Должно быть, он вам очень благодарен.

– Служба для него – это жизнь. Думаю, он скорее расстроился, чем возрадовался. Но я знаю точно, потом он скажет мне спасибо. – Король покачал указательным пальцем.

– Конечно, – улыбнулась она.

***

Амиция лежала в постели, не смыкая глаз. Шорох отвлек ее. Она обернулась, заметив фигуру, вошедшую через потайную дверь. Это была Саяри с трепещущей свечей в руках.

– Тише, прошу, – прошипела Амиция.

– Не тревожься, никто не услышит нас, – ответила Саяри, приближаясь.

– Мне всюду кажутся недруги. Кажется, что все смотрят на меня и оценивают. Так не уютно мне здесь, сестрица… душа болит.

– Во многих ли местах ты бывала, кроме отчего дома. Все пройдет, вот увидишь, – девушка поставила свечу на столик, забралась в постель к сестре.

Накрывшись шелковым одеялом, они затихли, каждая думая о своем.

– Что произошло между вами? – нарушила тишину Саяри.

– Мы поговорили… – грустно прошептала Амиция.

– О чем же?

– О вас.

– Значит, ты все знаешь. – тихо произнесла Саяри, посмотрев на Амицию.

– Да.

– Мне так жаль. Если бы ты слышала его речи о тебе, – тихо проговорила Саяри.

– Граф молод и красив. – Амиция посмотрела на сестру слезными глазами. – Ты будешь счастлива с ним.

– Я тоскую по Престону и былой жизни. И все же ты права тут все слишком… помпезно и неприветливо. Все смотрят на тебя как на объект, который надо отмыть и нарядить к очередной бессмысленной трапезе. Все слишком чужеродно.

– Как же я жалею, что отправилась на бал, – с грустью произнесла Амиция. – Я так рада, что ты рядом.

– Лучше бы мне не быть тут. Граф любит тебя, а не меня. Его глаза буквально кричали об этом.

– Если бы любил, не отдал бы меня королю, – сердито сказала Амиция, отворачиваясь от Саяри.

– Ты еще так молода, Амиция. Ничегошеньки не понимаешь.

Глава 4

Темные Земли – самый охваченный войной регион Восточного континента. После правительства Войнорта, могущественного и бесстрашного мудрого воина, служившего еще отцу Уильяма, былая роскошь этих земель угасла, оставляя лишь жалкие остатки добра. Когда-то власть Войнорта в этих местах была непоколебима, ибо тут был порядок и стянуты самые могущественные силы короля.

Некогда прекрасный город Денвер теперь превратился в руины. Коричневая больная земля, затронутые огнем растения и деревья, превратившиеся в гигантские неподвижные палы, воздух, загрязненный пеплом и туманом: именно так запомнились всем Восточные земли после битвы с варварами. От того эти земли и прозвали Темными.

В настоящий момент тут правил Ройнорт, сын Войнорта. Его влияние в Анклаве слабело с каждым днем. Сын не оправдал надежды и желания отца, павшего в бою. Все, что осталось от когда-то богатой и процветающей архитектуры города, – это часовня и крепость со стенами и сторожевыми башнями, построенными вокруг нее. Части форта сильно пострадали от пожара, а большой овраг вокруг крепости заполнился застойной водой, через пролегал прочный деревянный мост.

Десять кавалеристов и пять повозок, груженных провизией, стояли на берегу реки Кэсс, разделявшей земли на западе и востоке и пересекавшей почти всю королевскую территорию. Шумная, узкая река серпантином извивалась и поворачивала, растекаясь в разные стороны по миру, согревая на своих берегах врагов и союзников Империи.

Река доставляла неприятности, сколько Ричард себя помнил. Ее стремительные течения с легкостью могли доставить небольшой флот к самым центрам укрепленных городов государства. Поэтому берега реки на дорогах, ведущих к городам, усиленно охранялись.

Ричард окинул взглядом разорённый Денвер. Он не спешил гнать коня на перепаханную копытами и колесами землю.

– Этот город видел времена и получше, – хрипло сказал Радгар, удерживая своего коня рядом с вороным конем генерала.

Радгар – довольно сильный и храбрый воин. На плечах он носил бело-серую волчью шкуру, а его любимым оружием был боевой топор. Лицо его было покрыто шрамами, голова гладко выбрита, а на подбородке росла густая борода. Радгар был лучшим воином в армии Ричарда. Он был не только воином, но и лучшим советником: на протяжении 20 лет они рука об руку сражались с врагами королевства, бесчисленное количество раз спасая друг другу жизнь.

Ричард легонько пришпорил коня, направляя его к крепости. Лошади сердито ржали, увязая в грязи и нечистотах. Тяжелая повозка дребезжала и скрипела, когда кучер неторопливо отдавал приказы своим усталым лошадям. Проследовав вдоль обгорелых хижин и шныряющих бедняков, протягивающих бледные худые руки, они остановились у моста.

– Ричард? Ты ли это, друг мой… – в нахальной улыбке развел руки в стороны Ройнорт, неторопливо шагая по мосту им навстречу. – Ну же, не робейте, проходите, милости просим в наш уютный дом, – в его голосе послышалась нотка ехидности.

– Твои люди навели беспорядок в Милонии, – резюмировал Ричард, сдерживая раздражённого коня.

Призрак переступал с ноги на ногу, вскидывая голову и жуя трензель.

– Разве? – удивился Ройнот, обернувшись и смерив наигранно удивленным взглядом своих людей. – Ах, да, вероятно это какое-то недоразумение. Ведь мы приходили за провизией! Ты же помнишь об обещаниях своего короля, генерал?

– Последи за языком, Ройнорт! – голос Радгара прозвучал словно рык.

Ройнорт лишь усмехнулся, не удостоив и взглядом Радгара. Ройнорт жил сам по себе, находясь в постоянных разногласиях с королем, который, который не лишил его жизни только потому, что всегда чтил память о его отце. Ройнорт не считал нужным подчиняться кому-либо, исполнять чьи то прихоти и указы. Поэтому после смерти отца он тут же захватил власть и установил свои порядки. Порядки, по которым жизнь стала невыносимой, насилие, грабеж, выпивки и драки. Полный разброд в отрядах, отсутствие почтения к королевскому знамени и многое другое. Несчастные жители покинули руины города, уходя подальше от бесчинств, голода и бедности.

Ройнорт прекрасно понимал всю военную и стратегическую важность его родных мест и успешно манипулировал этим. Армия короля с легкостью могла бы сокрушить строптивого Ройнорта со всеми его остатками армии, но начать войну внутри королевства означало погрузиться в хаос, зародить сомнение внутри государства. Именно это понимал Ричард. Отправившись в эти земли, он преследовал свои цели. Поговорить с бунтовщиками и заключить некие договоренности. Уильяма же переговоры не увлекали, ну а за дерзость он предпочитал наказывать эшафотом.

– Будь осторожен в высказываниях. Ведь король у нас один, – равнодушно произнес Ричард.

– Отрицать не стану. Это мои люди забрали провизию. Ни больше, ни меньше положенного! Ну не биться же нам теперь из-за этого, генерал, – усмехнулся Ройнорт.

– Мы приехали не за этим, – Ричард и его воины спешились, пересекли мост и остановились перед Ройнортом. – Мы родились и выросли на одной земле. С твоим отцом я шел в бой рука об руку и враг у нас един. Прими нас как своих гостей, ибо друг по оружию не может быть врагом.

Ройнот пристально смотрел в глаза графа, желваки на его скулах заходили ходуном, но он опустил глаза согласно кивнув и скудно улыбаясь.

– Не приходилось мне ранее вести с тобой беседы лично и видно зря, – прищурился Ройнорт протянув ладонь для рукопожатия. – Идем. Вино может и терпит долгих ожиданий, но вот румяный кабан заждался.

Ричард усмехнулся, посмотрев на Радгара. Отдав приказ воинам распределить провизию для раздачи части беднякам, а другой части отнести в склады Ройнорта он последовал в крепость.

Диспуты и разногласия насчет договоренностей о награде в участии в битве начались сразу после окончания боя, в окружении мертвых тел, когда Ричард закрыл глаза Войнорта, он отдал приказ писарю известить Ройнорта и Уильяма о гибели значимого лица. Смерть которого означала, что все войско погибшего отныне принадлежит его наследнику. Ройнорт тем временем занимал позицию наблюдателя, не принимая участие в баталии против ненавистных варваров. И даже больше. Он решил заключить самостоятельный альянс с Южным герцогством, занимающим правый берег Кэсс и выход к морю. Правил там герцог Батрис, имеющий за своими величавыми плечами большую армию. Консул герцога прибывал в Денворе уже как с месяц и сейчас он так же встречал генерала Ричарда в приемном зале.

– Рад приветствовать вас, Генералиссимус, – любезно проговорил консул, протягивая ладонь. – Мое имя Пауль. Я представляю слово от имени Баррийского герцогства по личному указу Батриса Барри.

Ричард внимательно изучал консула. Хитроумные глаза Пауля шныряли по графу и его людям, разыскивая в них хоть маломальскую симпатию к его персоне. Генерал пожал руку консула и предложил сесть за стол, тут же переключая все свое внимание на Ройнорта.

– Договор, который был заключен с твоим отцом, да пребудет с ним земной покой, был выполнен лишь частично из-за разнузданности и полного неповиновения твоих людей. В твоей армии царит разлад, – Ричард кольнул Ройнорта взглядом. – И отрицать это будет крайне глупо с твоей стороны.

– Называешь те жалкие остатки, из калек, которые еле добрались до дома, армией? – засмеялся Ройнорт. – Уильям бросил их в самое пекло, и мой отец склонил голову на поле боя во имя монарха. И что он получил взамен?

– Сына, чью душу поглотила гордыня. – приподнял бровь Ричард.

– Нет, – возразил Ройнорт. – Разочарование, голод, уныние, боль. Это его награды!

– Ты хозяин судеб этих несчастных людей. И сейчас в твоих руках решить, как им жить дальше. В мире или вечном прозябании и скитании вдали от родных земель. – Голос Ричарда был спокойным, но строгим.

Напряжение в зале висело настолько густо, что воздух можно было резать ножом. Пауль молчаливо наблюдал за равнодушным лицом Ричарда.

– Пусть люди, давшие обещание, сдержат своё слово, – начал Ройнорт, сохраняя внешнее спокойствие, которое, однако, с трудом скрывало нарастающее раздражение, – и тогда наш разговор будет на равных. А пока вы смотрите на нас с высоты своего мнимого Олимпа, презираете наши усилия и пренебрегаете нашими заслугами, всякая попытка к диалогу обречена на провал.

Ройнорт прекрасно понимал, что уступки генералу могли стать фатальной ошибкой, подорвав его и без того хрупкий авторитет.

Ричард спокойно подался вперед. Его руки, сжатые в кулаки на столе, символизировали его сдерживаемую ярость.

– Я проехал сотни миль, мои люди измотаны, лошади еле стоят на ногах, – прорычал он, – а я сижу здесь, за одним столом с тобой и мы пьем вино из одного кувшина! Я привез тебе провизию, не обращая внимания на разгромленные купеческие обозы, везущие меха и зерно в Милонию, опорный город, расположенный в непосредственной близости от королевского замка. И ты смеешь намекать мне о гордыне и надменности?! Опомнись! Твою голову уже давно ждут на пике, и только по моей просьбе меч палача не обрушился на неё! – последние слова граф процедил сквозь зубы, гневно глядя на Ройнорта. – Неужели ты возомнил о себе слишком много, решив, что вправе судить о праведности других?

Даже Радгар, всегда отличавшийся хладнокровием, передернул плечами, отодвигая чашу с вином. Глубокая тишина повисла в воздухе, прерываемая лишь тихим потрескиванием камина. Все присутствующие переглянулись, готовые к любому исходу переговоров.

– И что же желает повелитель? – уже более спокойно спросил Ройнорт.

– Чти память своего отца, – медленно произнёс Ричард, внимательно наблюдая за реакцией Ройнорта. – Уважай его взгляды. Поклянись в верности короне, как клялся когда-то твой отец. Это не просто слова, Ройнорт. Это гарантия мира, гарантия будущего. После венчания король созовёт совет, и я настаиваю на твоём присутствии на нём.

Ройнорт, откинувшись на спинку резного дубового стула, внимательно изучал лицо генерала. Пауль нервно постукивая пальцами по столу, наконец, осмелился прервать их диалог, несколько раз откашлявшись, словно пытаясь собрать остатки мужества в кулак.

– Прошу прощения за вмешательство, – проговорил Пауль, – но условия пакта между герцогом Батрисом и…

– Герцогом Батрисом и Анклавом, формально правителем которого является король Уильям Осканвинд-Баллоу? Именно это вы собирались сказать? Или, может быть, вы хотите объяснить мне, почему подписание этого пакта столь вопиюще нарушает все установленные законы и традиции? Что именно вы пообещали Ройнорту? Помощь в получении независимости? – с лёгкой, почти незаметной улыбкой, перебил его Ричард.

Пауль, наконец, вдохнул поглубже, стараясь придать своему голосу уверенности, ответил:

– Пакт будет подписан в строгом соответствии со всеми нормами и правами претендующей на независимость территории, в дальнейшем именуемой Эсклав. И она получит беспрепятственный выход к морю. Это ключевое условие соглашения.

– Неужели? – ни на секунду не отводя взгляда от Пауля, ответил Ричард. – А в этой вашей бумажке написано о многомиллионном долге накопившемся за годы уклонения от налогов? Долге, который по праву принадлежит законному наследнику этих земель – то есть, Ройнорту? Вы забыли включить этот пункт в ваши «соответствующие нормам» договоренности? Или вы полагаете, что король просто проигнорирует этот существенный факт?

– Вы обвиняете герцога Батриса в подстрекательстве?

– Я подозреваю, что герцог Батрис использует не совсем стабильную ситуацию в Денворе, и Ройнорта как пешку в большой игре, жертвуя его интересами ради своих собственных. Это распространённая практика в политике, не находите?

Лицо Пауля побледнело.

– Меня предупреждали, что разговор с вами будет достаточно сложным, – прошептал он, слегка поправляя воротник дублета. Видно было, как он напряжен.