Призраки Вселенной (Потерявшие пространство)

эта красота превратится в чёрную обугленную пустыню. И душа его от этой мысли становилась такой же обугленной. И накатывалась на него жгучая волна тревоги тоски и страха. В такие моменты он старался либо отвернуться от жены, либо скрыть своё лицо в объятиях и поцелуях. Лишь бы она ни о чём не догадалась по его глазам.

А Тао-Лин ничего и не замечала. Она находилась в счастливом упоении от того внимания, которое оказывал ей любимый муж. Она подолгу задерживалась в его объятиях, пылко отвечала на его поцелуи, вместе с ним смеялась над его шутками. И всё это сказывалось на её настроении; любое дело спорилось у неё в руках, и движения её были так легки и изящны, что казалось, будто она не ходит, а парит над лужайкой.

В отличие от мужа, который то тарелку уронит на траву, то смахнёт что-нибудь со столика неловким движением. А когда он умудрился сбросить со столика только что приготовленные бутерброды, Тао-Лин категорически лишила его звания помощника и посоветовала заняться чем-нибудь другим. Например: наловить рыбы для обеда и ужина.

Нди-Лин с радостью ухватился за это предложение. Он был уже на грани срыва, и ему было всё труднее скрывать свою тревогу от жены. Поэтому он немедленно облачился в гидрокостюм, прихватил с собой райзер для охоты на рыб и другую морскую съедобную живность, пакет для сбора добычи, и погрузился в океанские глубины.

Выполнив обязательные для адаптации дыхательные упражнения, он сделал резкий вдох полной грудью и опустился с головой в воду. Достигнув определённой глубины, он резко выдохнул и снова сделал вдох полной грудью. Вода с шумом хлынула в его пустые, пока, лёгкие, заполняя собой каждую альвеолу. Словно тысячи острых иголок вонзились в его грудь… и сердце остановилось. Прошло несколько томительных секунд ожидания… и вот оно сделало первый удар, затем ещё один, ещё… и заработало в прежнем ритме, насыщая кровь кислородом, усвоенный лёгкими из морской воды. Правда, продолжаться это могло совсем недолго; часа полтора от силы. Более длительный срок адаптации требовал погружения на большую глубину.

Памятуя об этом, Нди-Лин сразу принялся на поиски добычи. Вскоре ему повезло и луч райзера, тонкой струёй взбурлив воду, пронзил бок довольно крупной рыбины. За нею в пакет последовала ещё одна, и еще…

Скоро пакет был наполнен, а возвращаться было ещё рано, и Нди-Лин решил заняться обследованием подводного пространства. Нападения каких-либо хищников он не опасался. Да их и не могло просто быть. С той поры, как началось освоение глубин Единого Океана (для защиты от палящих лучей Малого Солнца), всё подводные хищники, сколь-нибудь опасные для людей, были уничтожены. Оставлены только пригодные к употреблению и для процесса жизнедеятельности морского подводного сообщества. А для сохранения популяции морских обитателей охота на них разрешалась только во время Сезона Двойного Солнца.

Исследовав прибрежную часть дна, и наметив, на будущее, кое-какие ориентиры, Нди-Лин решил, что теперь можно уже возвращаться. Тем более, что нервы, вроде бы, успокоились, а мысли, отвлечённые охотой, наполнились другим содержанием. Да и жена, наверное, заждалась. И Нди-Лин повернул к берегу, продолжая оставаться на глубине. Ему ещё предстояло освободить

лёгкие от остатков воды. Делалось это с помощью резких, коротких выдохов; при этом ни в коем случае нельзя было делать вдохи. Первый вдох должен был произойти только после выныривания…

…Проплывая над большим участком красно-жёлтых подводных зарослей, и делая очередной выдох, он вдруг заметил, как из этих зарослей к нему резко всплыло что-то огромное и тёмное… и всё вокруг погрузилось во мрак. Совершенно неготовый к нападению, а именно так он воспринял этот факт, он успел лишь подумать, что ещё не всех опасных гадов удалось извести. И что проблема дальнейшего существования решена.

Во всяком случае, для него!

«А как же Тао-Лин?! – ворвалась в сознание тревожная мысль о жене. – Она же ничего ещё не знает об этом! А его гибель – как переживёт?»

И тут, к его удивлению, он обратил внимание на тот факт, что совершенно не чувствует боли, которая должна уже была охватить его тело. Да и кровь не окрашивала воду вокруг в красный цвет. И это всё тоже было необъяснимо и, как всякое необъяснимое явление, породило в душе Нди-Лина недоверие и страх. Он рванулся вверх, подальше от этого тёмного и загадочного, с каждым мгновением ожидая, когда начнётся агония смерти. Ему сейчас хотелось только одного: умереть на берегу, но перед этим рассказать Тао-Лин о грядущей опасности. А так же о том, что и в воде тоже опасно…

Нди-Лин вынырнул на поверхность и, с силой загребая руками, устремился к берегу. Почувствовав под ногами дно, он принял вертикальное положение и побрёл к берегу. Выйдя из воды, он упал ничком на землю и принялся выдавливать из лёгких остатки воды…

Прошла минута, другая, третья… Смерть по-прежнему не наступала, и тогда Нди-Лин перевернулся на спину и открыл глаза. Первым делом он посмотрел, где палатка и Тао-Лин. К его счастью они оказались отгорожены от него небольшой каменистой грядой, что означало только одно: Тао-лин не могла увидеть его панического бегства из воды. Облегчённо вздохнув, Нди-Лин обратил свой взор на воду… и обомлел. С одной из океанских волн произошла странная метаморфоза. Она вдруг вспучилась в одном месте, и эта пучность начала расти, поднимаясь всё выше и выше, и приобретая некую форму. Настолько знакомую, что вскоре она показалась Нди-Лину похожей на человеческую фигуру, выходящую из глубины. Фигуру, облачённую в точно такой же гидрокостюм, как и у Нди-Лина.

На всякий случай он придвинул к себе райзер и снял его с предохранителя. Этот незнакомец вполне мог претендовать на это же место, тем более, что их жёлтая палатка ему тоже не видна, поэтому между ними мог возникнуть спор за это место. Да и жену, возможно, тоже придётся защищать от посягательства на её честь.

И Нди-Лин, на всякий случай, навёл райзер на приближающегося незнакомца. Пусть видит, что здесь ему совсем не рады…

А незнакомец, тем временем подходил всё ближе к берегу. Вот он на бегу, как до этого Нди-Лин, поднял руку к лицу и сбросил в воду очки. И в этот момент Нди-Лин явственно разглядел, что это он сам приближается к берегу! Потрясение его было так велико, что палец на спусковом крючке райзера непроизвольно дрогнул, и красная игла луча упёрлась в грудь двойника.

Яркая радужная вспышка на мгновение ослепила Нди-Лина. Проморгавшись, он увидел, что на месте двойника пляшет облако сине-зелёных искр. Они постепенно оседали на воду и, тускнея, растворялись в солнечных лучах…

Райзер выпал из рук Нди-Лина, а сам он несколько минут сидел на траве, приходя в себя. Наконец, мысли и чувства пришли в норму, он поднялся на ноги, подхватил райзер и пакет с пойманной рыбой, и побрёл к палатке. Которую разглядел, наконец, за этой каменной грядой.

Увидев приближающегося мужа, Тао-Лин бросилась ему навстречу, восклицая на бегу:

– Дорогой, ты видел?! Видел?.. Правда, это было очень красиво?

– Что я видел?.. Что, красиво?.. Я ничего не видел, – ответил Нди-Лин, передавая жене пакет с рыбой.

– Ой, правда, не видел? – огорчённо воскликнула Тао-Лин. – Вот здесь, над этими камнями… как что-то вдруг всполыхнёт! Да так ярко… разными цветами!.. и погасло. Нет, ты правда, не видел?

Увы, дорогая, не видел, – продолжил Нди-Лин отрицать очевидный факт. – Да и тебе, наверное, тоже померещилось. Солнышко головку напекло, вот и полыхнуло в глазах…

Заметив, что жена огорчённо потупилась, он привлёк её к себе и поспешил исправиться:

– Либо солнечные лучи от чего-то отразились, и ты увидела это отражение…

– Лучше посмотри, чего я наловил, – добавил он на ходу.

Тао-Лин подхватила протянутый пакет с рыбой и заглянула вовнутрь.

– Ого! – воскликнула она, увидев содержимое пакета. – Здесь не только на обед и ужин… на завтра ещё останется! Спасибо, дорогой, ты настоящий мужчина!

Она поцеловала мужа, вывалила рыбу на столик и начала делить её на три кучи: одну побольше и две поменьше.

– Вот эту я приготовлю сейчас, – решила она, выбирая ту, что побольше. – Остальное вечером и завтра утром…

И занялась приготовлением обеда; где, кроме жареной рыбы, был ещё и рыбный суп. А также цветочно-овощной салат и бутылочка канасты. На этот раз, голубой…

Обед удался на славу. Даже Тао-Лин расхрабрилась и пригубила бокал с канастой. Несмотря на предупреждение мужа, что голубая канаста крепче розовой. Но Тао-Лин храбро отпила почти полрюмки и с таким азартом набросилась на еду, что Нди-Лин только диву дался.

Пообедав, Нди-Лин откинулся на спинку шезлонга и сыто икнул. Тао-лин, тем временем, отправила использованную посуду в утилизатор и принялась вновь перебирать рыбу, отложенную на ужин и завтрак. А Нди-Лин по-прежнему сидел в шезлонге и бездумно наблюдал за действиями жены. Неожиданно что-то привлекло его внимание.

– Стой! – воскликнул он, подавшись вперёд.

Тао-Лин удивлённо обернулась.

– В чём дело, дорогой? – спросила она мужа

– Мне кажется вот эта рыба… – Нди-Лин показал, какую рыбу он имеет ввиду. – Мне кажется, она ядовитая. С рыбой лучше не рисковать

Тао-Лин с сомнением посмотрела на рыбу, которую держала в руках… и отбросила её в сторону.

– Ты прав, дорогой, с рыбой лучше не рисковать, – согласилась она с мужем. И продолжила сортировку.

А Нди-Лин вдруг почувствовал, как на него накатывается волна усталости. То ли сытный обед и канаста так повлияли, то ли первая адаптация и подводная охота. Или всё вместе сразу…

– Пойду-ка я отдохну, – объявил он, поднимаясь с шезлонга и направляясь к палатке.

Сон обрушился на Нди-Лина, едва его голова коснулась подушки. А во сне он увидел себя, бегущего по улицам незнакомого города. Он метался от дома к дому, надеясь укрыться в одном из них от неведомой, но страшной опасности. Но окна в домах были темны, а двери закрыты…

А опасность была всё ближе и ближе. Уже заметались в тёмных окнах отражения огненных сполохов, послышался приближающийся гул. И ночная тень вдруг побежала прочь по улице, уступая место свету. Яркому и беспощадному. Это два Солнца – Большое и Малое – восходили над горизонтом. Нди-Лин, чувствуя спиной обжигающий жар, в ужасе бросился вслед за ночной тьмой, стараясь не отставать от неё и боясь оглянуться туда, где восходили два Солнца; настолько яркие, что казались чёрными. Их беспощадные лучи вонзались в стволы и ветви деревьев и кустов, в стены домов и камни мостовой. И вспыхивали, словно свечи, деревья и кусты; начинали плавиться и расплываться камни; весёлыми, яркими зверьками прыгали по стенам домов языки пламени…

Нди-Лин из последних сил пытался догнать спасительную ночную тьму, а за ним, от дома к дому, гнался пожар…

В какой-то момент Нди-Лин вдруг почувствовал, что он не одинок. Скосив глаза, он заметил, что рядом с ним, сбоку, скачет циверра: небольшой домашний зверёк с длинным пушистым хвостом. С жалобным свистом он прыгал возле ног Нди-Лина, словно умоляя спасти его. Неожиданно циверра метнулась в сторону, и Нди-Лин инстинктивно бросился следом. А циверра подбежала к большой куче земли и начала стремительно зарываться в неё…

Истошный визг Тао-Лин вырвал его из этого страшного сна. Нди-Лин стремительно выскочил из палатки… и окунулся в остатки «перламутрового тумана». А ещё он разглядел трёх или четырёх Тао-Лин, мечущихся по лужайке. Из которых, одна продолжала всё так же истошно кричать. Вот она метнулся за один из шезлонгов, и прикрылась им, словно щитом.

Не раздумывая, Нди-Лин метнулся обратно в палатку и принялся торопливо искать райзер. Крик снаружи прекратился так же неожиданно, как и начался. Наконец оружие нашлось, и Нди-Лин снова выскочил из палатки. Тао-лин по-прежнему было много, только теперь они уже не носились бестолково по лужайке, а стояли недвижимо, уставясь друг на друга. Шезлонг, за которым пыталась спрятаться одна из них, валялся на траве.

Нди-Лин вскинул райзер и выстрелил в один из «призраков» жены. Что-то подсказало ему, что надо сделать именно так. Яркая радужная вспышка подтвердила, что он на правильном пути. Ещё один выстрел и снова радужная вспышка…

Наконец перед ним осталась только одна Тао-Лин. Она стояла, прижав руки к груди, и с испугом смотрела на развоевавшегося мужа. А тот, опустив оружие вниз, подошёл к жене и свободной рукой обнял её за плечи.

– Всё в порядке дорогая, – произнёс он успокаивающе. – Со мной тоже было нечто подобное. Помнишь ту радужную вспышку, что так тебе понравилась…

И тут до него дошло, что проснулся он не от крика жены, а за мгновение раньше. Когда во сне к нему пришла спасительная мысль…

– Быстро собирайся, мы немедленно уезжаем отсюда! – приказал он.

Но Тао-Лин никак не отреагировала на его слова, и тогда он схватил её за руку и потащил к машине.

– Сиди здесь и жди, – сказал он, усаживая жену в «крылан». – А я соберу вещи.

Он вернулся к палатке, по пути прихватив свободный контейнер, и принялся укладывать в него одежду; свою и жены, а в отдельный отсек поместил консервы и ещё кое-какие продукты. Покинув палатку, он остановился, раздумывая, брать её или оставить. И решил, что лучше оставить, чтобы не терять времени. Которого, возможно, и так мало. Та же участь постигла и столик с шезлонгами.

Пробегая с контейнером мимо стоящего у столика шезлонга, второй валялся в стороне, он отшвырнул его ногой к собрату, подбежал к машине и, засунув контейнер в багажник, уселся на место водителя. «Крылан», словно подстёгнутый сингун, рванулся вперёд и помчался прочь от побережья. В какой-то момент Нди-Лин кинул взгляд на экран дисплея заднего обзора и с удивлением отметил, что почему-то видит две палатки вместо одной. Он повернулся к Тао-Лин, чтобы сказать ей об этом, но та сидела с таким несчастным видом, что все слова застряли у него в горле. Он снова посмотрел на экран. Палатка была одна.

«Померещилось», – подумал он и снова повернулся к жене.

Она продолжала сидеть всё с тем же несчастным выражением на лице и отрешённо смотрела перед собой.

«Это же надо, так перепугаться», – подумал он и, немного подумав, решил, что против страха может помочь другой страх. Такой страх, что поможет забыть первый, отвлечься от него. Как отвлёкся он сам от своего первого страха, когда увидел собственного двойника. Отвлёкся тем, что нашёл единственный способ избавления: отстрел двойников. И как всё удачно сложилось, что не попала под эту стрельбу сама Тао-Лин…

Сердце в груди болезненно дрогнуло и сбилось с ритма. Всего на один миг, но этого хватило, чтобы испытать запоздалый страх. Что, если бы он ошибся, вот так безрассудно стреляя по двойникам жены, и подстрелил бы настоящую?..

– Хочешь знать, почему я решил отсюда уехать? – Нди-Лин посмотрел на жену, пытаясь определить её реакцию на вопрос.

Но та по-прежнему оставалась безучастной ко всему, и тогда он решил просто рассказать обо всём им безо всяких вопросов.

– Прошлой ночью, я случайно подслушал один разговор в эфире, – начал он свой рассказ, стараясь говорить так, чтобы голос звучал ровно и спокойно. – Один из собеседников был мне незнаком. А вот второго я узнал – это был директор Главной обсерватории. Нашей обсерватории. И говорили они о Малом Солнце…

– Ма-ло со-це-л… – вдруг повторила Тао-Лин два последних слова. Коряво… с трудом, но повторила. Чем весьма обрадовала Нди-Лина. Это был первый признак того, что она выходит из психологического ступора.

– Именно о нём, – подхватил он торопливо. – А говорили они о том, что оно – это Малое Солнце – почему-то изменило орбиту своего движения. И теперь нашей планете, а значит и всем нам, грозит катастрофа…

– Ка-та-сто-фа… – по-прежнему коряво и с трудом, но уже правильно, повторила Тао-лин.

– И не только катастрофа, но и гибель всего живого! – воскликнул Нди-Лин, надеясь, что последние слова окончательно выведут Тао-Лин из ступора и она, наконец-то, повернётся к нему. Примет участие в разговоре…

И Тао-лин действительно повернулась, но только затем лишь, чтобы так же коряво повторить последние слова:

– Все-го жи-во-го…

И снова отрешённо уставилась перед собой.

Но Нди-Лин не собирался так просто сдаваться. Она непременно должна испугаться, услышав его рассказ до конца.

– Да, всего живого! – снова воскликнул он. Скорее, даже выкрикнул. – И Океан нас теперь не спасёт!

– Спа-сёт… – то ли повторила, то ли возразила Тао-Лин.

Нди-Лин подумал немного… и решил, что будет лучше, если он выберет второй вариант.

– Увы, дорогая, Океан нас тоже не спасёт, – продолжил он гнуть свою линию. – Нам всем грозит гибель!..

– Ги-и-и-бе-е-ль… – протяжно выговорила Тао-лин, поворачиваясь к мужу.

Ги-бе-е-ль, – повторила она.

И посмотрела на мужа совершенно ясным взглядом. Буквально ничем не замутнённым. Никакой мыслью или эмоцией.

И тут Нди-Лин понял, что Тао-Лин ничего не поняла. И ему снова стало страшно. Страшно от мысли, что он всё-таки ошибся и в горячке подстрелил настоящую Тао-Лин.

Но кто же тогда сидит рядом с ним?..

Последняя мысль так его потрясла, что он резко затормозил. Тао-Лин качнулась вперёд и едва не ударилась лицом о приборную панель. Её спасли вовремя выставленные вперёд руки. Тао-Лин приняла прежнее положение и посмотрела на мужа. Странно как-то посмотрела. Удивлённо и в тоже время словно изучая. И это были первые эмоции, которые Нди-Лин увидел, наконец, на лице жены.

– Хочешь знать, куда мы сейчас едем? – поспешил он закрепить намечающийся контакт.

– Е-де-е-ем… – по-прежнему протяжно повторила Тао-Лин последнее слово.

– Да, мы возвращаемся домой. В Силлун, – сообщил Нди-Лин жене, воспринимая сказанное ею слово, как вопрос. – А оттуда мы отправимся в Уд-Дабар.

У-да-ба-а… – эхом отозвалась Тао-Лин.

– Да, в Уд-Дабар, – подтвердил свои слова Нди-Лин, запуская заглохший двигатель. – Только там, в его пещерах, мы можем спастись. Только там, дорогая…

И ярко-красный «крылан» снова помчался по дороге, которая давно уже не отмечалась в маршрутных регистрах бортовых компьютеров…

Глава10. Фра-Тул сдержал обещание, данное Тро-Нару, и выступил на заседании Государственного Совета с внеочередным заявлением. То, что он озвучил в своей речи, опираясь на данные, полученные от директора главной обсерватории, повергло всех в шок.

После которого, в зале разразилась буря. Сначала шумели все разом, и каждый о своём: промышленников волновали убытки от возможных разрушений предприятий; как на суше, так и под водой; энергетиков волновала неизбежная потеря Энергорезерва, как средства жизнеобеспечения и защиты; экономисты срочно принялись подсчитывать возможные убытки…

Но самые громкие и резкие возражения последовали из сектора, который традиционно занимали оборонщики. Когда шум немного утих, руководитель Комитета Обороны, архалан Бра-Вир поднялся со своего места и направился к трибуне. В руках у него была папка с какими-то документами.

Он взошёл на трибуну, заблаговременно освобождённую Фра-Тулом, и сказал, потрясая папкой:

– Вот здесь, у меня, дискета с сообщением от директора Главной обсерватории, присланная к нам в Комитет из Канцелярии Госсовета. Да, в ней говорится о том, что нам угрожает опасность. И очень серьёзная. Но так уверяет всех нас уважаемый ирдза-Тул. Я не знаю, с какой целью он вводит нас в заблуждение. Да-да, я повторяю, в заблуждение…

В зале снова поднялся шум, но был быстро подавлен взметнувшейся вверх рукой Председателя.

– Продолжайте, ирдза-Вир, – предложил он архалану и тот благодарно кивнул в ответ.

– Я повторяю в третий раз, что ирдза-Тул ввёл нас в заблуждение, – снова озвучил он своё обвинение. – И вот почему. Мои специалисты сумели разобраться в тех расчётах и цифрах, которые изложены в этом сообщении. И они, эти данные, не настолько трагичны, как представил их нам ирдза-Тул. Каждый желающий может проверить мои слова: все наши исследования задокументированы, и находятся в этой папке. А нам остаётся только выяснить, что заставило руководителя Службы Безопасности пойти на этот подлог? Моё личное мнение; за всем этим кроется желание ослабить оборонную мощь нашего государства и, возможно, усиление собственной власти…

В зале снова поднялся шум. На этот раз Председатель не стал утихомиривать участников заседания. Так он был потрясён последними словами Бра-Вира.

Не меньше его был потрясён и Фра-Тул. Ещё бы; его только что пытались обвинить в государственной измене. Только одна мысль приходила сейчас ему в голову: против него затевался заговор, в котором Тро-Нар сыграл свою роль, подсунув ему фальшивые тезисы. А он-то, и впрямь поверил, что Малое Солнце сошло с орбиты. Как нерадивый ученик!..

Фра-Тул вернулся на своё место, сел и опустил голову. Что ждёт его теперь: казнь, как изменника родины или отставка и тюрьма? Хотя, отставка ждёт его в любом случае…

– Уважаемые члены Государственного Совета, – провозгласил Председатель, – доверенной мне властью объявляю это заседание закрытым.

– А вас, ирдза архацит, я попрошу немедленно явиться ко мне в кабинет.

Идти было недалеко, зал заседаний находился в здании Госсовета, поэтому Фра-Тул особо не торопился. Он догадывался, о чём пойдёт разговор в кабинете председателя Госсовета и теперь, на ходу, пытался найти аргументы в своё оправдание. И ещё он думал о том, для чего Тро-Нару понадобилось указывать разные данные в сообщении и в тезисах…

В приёмной его встретил Пра-Нат, секретарь Председателя. Он поднялся навстречу Фра-Тулу и, указывая рукой на дверь кабинета, сказал:

– Проходите, ирдза архацит, Председатель ждёт вас.

И едва тот скрылся за дверью, уселся обратно за свой стол и включил подслушивающее устройство. Его он установил, когда вступил в ряды Тайного Братства.

Увидев входящего в кабинет Фра-Тула, Председатель указал рукой на отдельно стоящее кресло:

– Присаживайтесь, ирдза-Тул, разговор будет долгим. Во-первых; я хочу узнать, что заставило вас пойти на такой риск: озвучить на заседании непроверенные факты?

Я привык доверять таким людям, как директор Главной обсерватории, – ответил Фра-Тул. – Это, во-первых. А во-вторых; как сообщение, адресованное лично вам, ирдза Председатель, попало в руки военных? По идее, вы должны были направить его в Службу Безопасности. Ведь это наша прерогатива – безопасность всего государства. В том числе и его оборонной мощи.

Председатель почувствовал, что упускает инициативу. Настолько неожиданной была атака Фра-Тула. Но он не был бы Председателем Госсовета, если бы позволял себе упускать инициативу.

– Позвольте мне решать, ирдза архацит, чья прерогатива обеспечивать нашу безопасность, – заявил он решительно. – А на ваш вопрос, почему это сообщение оказалось в Комитете Обороны, я отвечу так: вспомните слова ирдзы архалана о том, что для ликвидации этой якобы опасности придётся использовать весь стратегический Энергорезерв. То есть, оставить государство без защиты.

– Вы это называете обеспечением безопасности!.. – выкрикнул Председатель, вскочив на ноги.

Но тут же опустился обратно на стул, мысленно обругав себя за несдержанность. Предстояло ещё выяснить, что задумали в недрах Службы Безопасности. А для этого надо было подавить, хотя бы частично, волю ее руководителя. Найти, хотя бы одну, зацепку, на которую можно было бы поймать его.

И тут Фра-Тул, сам того не ведая, подарил Председателю эту возможность.

– Ирдза Председатель, а вы сами-то, до конца прочитали это сообщение, – поинтересовался он, – прежде чем передавать его военным?

– Нет. Я, как только увидел, что ирдза-Нар предлагает использовать Энергорезерв, принадлежащий военному ведомству, сразу же решил оповестить их об этом, – ответил Председатель.

– Значит, вы не знаете о предложении Тро-Нара использовать стратегический Энергорезерв не только наш, но и остальных государств, констатировал Фра-Тул.

– И других государств? – удивился Председатель. – Но каким образом?

– Дело в том, что мы с ирдза-Наром договорились действовать следующим образом, – принялся объяснять Фра-Тул. – Я оповещаю членов Госсовета о грозящей нам опасности, а также о том, как её избежать. А Тро-Нар, с помощью своих зарубежных коллег оповещает об этом руководителей других государств…

– Что?! Что вы сказали?! – буквально взвился Председатель. – Вы, с вашим учёным, хотели сообщить нашим врагам, что собираетесь оставить свою страну без стратегического Энергорезерва?! Да вы знаете, бывший архацит, как это называется? Измена Родине – вот как это называется! И не удивляйтесь, что я назвал вас бывшим. Приказ о вашей отставке будет опубликован сегодня же. А теперь отправляйтесь под домашний арест и ждите решения вашей участи…

Услышав последние слова, Пра-Нат поспешно выключил прослушку и замер в ожидании. Буквально тут же из кабинета вышел Фра-Тул и, не задерживаясь, покинул приёмную. А немного погодя из кабинета вышел Председатель и остановился возле Пра-Ната.