Академия Нотингейл

Виктор уже успел переодеться в форменные брюки и поло, на плечи небрежно наброшен тёмный джемпер. Ледяной взгляд Дэмиана встречается с его, полным ангельского спокойствия.

– Тебя ждут в кабинете, Блэр, – напоминает Виктор.

Я переступаю валяющийся под ногами пистолет, хватаю ящик с ружейным маслом, пытаюсь запереть его на ходу, но тот слишком тяжёлый. Бросив копаться с замком, перехватываю его обеими руками. Парни молча наблюдают, и от этого внимания у меня начинают гореть уши.

Уже когда выбегаю из тира, слышу ироничный голос Виктора:

– Ты ходишь по чертовски тонкому льду, друг.

Глава 7. Чем заканчиваются танцы

– Он… что? – От удивления брови Дженны чуть не исчезают в волосах.

Она сидит на кровати, листая перед сном конспект по диагностике ауры. Когда я ввалилась в спальню и, бросив сумку, закрылась в ванной, подруга принялась испуганно стучать в дверь. Не ответив, я скинула форму на пол, чтобы тут же забраться в душ. Вывернула краны на максимум. Только стекающие по лицу струи горячей воды сумели меня успокоить. И чего я так разнервничалась? Дэмиан – мерзавец, всё его поведение это подтверждает. Нельзя позволить ему влезать мне под кожу. Нужно выдохнуть, составить план и начать действовать – и плевать на его предупреждения.

Когда я вышла из ванной, Дженна чуть не снесла меня с ног. Потребовалось десять минут, чтобы успокоить её, переодеться в пижаму, а заодно пересказать случившееся в тире. Теперь она сидит на кровати, болтая розовым пушистым тапочком в воздухе, а серые глаза округляются всё больше, по мере моего рассказа.

– Снова угрожает, – бурчу я, падая на свою постель.

Вспышкой-воспоминанием возникает холодный взгляд зелёных глаз. Не могу выкинуть из памяти грубую хватку его рук, сильное тело, прижимающееся ко мне, палец, почти касающийся моих губ, минеральный запах парфюма. Трясу головой, прогоняя наваждение.

– О нет, Блэр, это называется не так. – Дженна смеётся, а я закатываю глаза. – Когда парень прижимает девушку к стене всей грудью, это не всегда угроза. Точнее, может быть и она, но ещё это называют заигрыванием.

– Он нахал, лжец и манипулятор, – злюсь я.

– И красавчик, – добавляет подруга.

– Да, но… Дженна!

Та заливисто смеётся, а я густо краснею. Неужели мои мысли так легко прочитать? Зарычав, накрываюсь одеялом с головой. Свет гаснет по щелчку пальцев – я потихоньку привыкаю к особенностям Нотингейла, используя магию всё чаще в бытовых вещах. Матрас прогибается, когда Дженна плюхается рядом и гладит меня по спине.

– Прости, что смеялась, – со сдерживаемой улыбкой в голосе говорит она. – Ну нравится он тебе…

– Не правда! – Отбросив одеяло, яростно смотрю на неё.

– Хорошо, – покладисто соглашается Дженна. – Значит, ты ему нравишься…

– Это не так! Он только и делает, что угрожает!

Подруга фыркает, но не настаивает.

– Я б не отказалась от такого угрожателя, – мечтательно говорит она. – Красивый, богатый…

– Злой, – вклиниваюсь я.

– Страстный, – поправляет Дженна.

Тут я не выдерживаю, и мы смеёмся.

– Так что ты будешь делать с отчётом? – спрашивает она примирительно.

Устало тру лицо ладонями. Будто у меня много вариантов! Когда Виктор достанет ключ? Как забраться в директорский кабинет и не попасться? Чувствую себя балансирующей на канате эквилибристкой: одно неверное движение – даже не шаг, а лишний наклон головы, – и я разобьюсь на осколки. А ещё впереди благотворительный вечер. Миссис Рид ясно дала понять, что ждёт моего участия. Никакие отговорки об отсутствии времени на подготовку не помогут.

Минуточку.

Благотворительный вечер!

***

Когда на следующее утро я просыпаюсь ни свет ни заря, то не сразу понимаю: сегодня суббота, первый выходной в Нотингейле.

Вчера мы с Дженной полночи обсуждали мой план. Сначала подруга пришла в ужас, но, выслушав аргументы, вынуждена была согласиться: лучшего момента для взлома директорского хранилища не придумать, чем во время вечера талантов. Пара десятков гостей, суматоха среди выступающих, вся организация на миссис Рид – ей точно будет не до кабинета. Дело за малым – получить ключ.

– И самой выступить тоже, – напоминает Дженна, когда мы спускаемся в столовую.

Сегодня здесь малочисленно: многие ученики старшей и средней школы просыпаются лишь к полднику, и сейчас в главной зале едят лишь сонные ученики младших классов.

Мы устраиваемся за столиком в отдалении ото всех. Пока Дженна заказывает две порции илатеррского завтрака – сосиски, жареный до хруста бекон, яичница и тосты с маслом и джемом, – я уныло пялюсь в окно.

Выступление – это ещё одна проблема. Мой талант хорошо учиться не покажешь на сцене, за него не выпишут крупный чек, да и я не обладаю врождённой харизмой, чтобы за одну беседу обо всём и ни о чём убедить пожертвовать денег сиротам. А если откажусь участвовать, то непременно получу выговор или вообще припашут помогать в организации. Ещё неизвестно, что хуже.

– И какие у тебя таланты? – с улыбкой спрашивает Дженна, расправляясь с яичницей.

– Получать годовые «отлично» не подходит? – мрачно шучу я, ковыряя вилкой в тарелке.

– Брось, должно быть что-то, пригодное для благотворительного вечера.

Я задумчиво верчу на месте кружку с чаем.

– Могу прочитать наизусть поэму «Лоренс и Лейла», – предлагаю варианты. – Летом соревновалась в конкуре с Энн и даже не провалилась. Ещё брала уроки фортепиано…

На последнем Дженна чуть не подскакивает на месте.

– Отлично! – восклицает она. Тост падает из её рук на стол маслом вниз, но она даже не обращает на него внимание. – Миссис Рид обожает рояль!

– Вот только мой уровень игры – как у пятиклассника, – со стоном отвечаю я. – Одиночное выступление мне не осилить!

– А аккомпанемент? – не сдаётся Дженна.

Я тяжело вздыхаю. Уроки фортепиано я брала только последний год – и то по настоянию Энн. Мол, музыцирование повышает статус. «Не нужно быть суперпрофи! – уверяла она. – Достаточно уметь сыграть что-нибудь простенькое на приёме». И вот, пожалуйста, как в воду глядела.

– Наверное, смогу, если что-то не слишком сложное, – нехотя признаюсь я.

– Отлично! Сегодня раздобудем ноты, и ты срочно приступаешь к тренировкам! – Дженна кипит энтузиазмом, который мне не до конца понятен.

– Но кому я буду аккомпанировать? – осторожно спрашиваю, чтобы не выглядеть последней упрямицей.

– Мне! – радостно заявляет подруга, а я еле удерживаюсь от удивлённого возгласа. – Попроси миссис Рэтлифф натаскать тебя по фортепиано. На прошлогоднем зимнем балу она аккомпанировала Реджине.

Я покорно киваю. И везёт же мне на таких деятельных и творческих подруг!

Через пару часов Дженна находит меня у дверей в зал по практике Источника. Сегодня у нас первая самостоятельная репетиция танца для бала дебютантов, и я, пришедшая первой, торчу в коридоре уже битых двадцать минут.

– Держи! – Дженна вручает мне распечатку нот к своей песне – драматичному саундтреку к популярному фильму про королевского шпиона. – В запасе целая неделя, ты справишься!

Я её оптимизма не разделяю. Бегло проглядываю ноты. Партия сложная, помощь миссис Рэтлифф мне бы пригодилась.

Когда появляется миссис Гарт, чтобы открыть зал, нас собралось в коридоре уже человек пятнадцать. В основном девчонки с первого и второго курса – старшекурсников нет никого. Под суровым взглядом смотрительницы мы вбегаем внутрь, распределяемся на пары и начинаем заниматься.

Реджина – единственная, притащившая с собой партнёра, рыжего Хью Уокера со второго курса, – оттесняет нас с Дженной к дальней стене, подальше от зеркал. Пытаюсь сопротивляться, но подруга утаскивает меня за локоть.

– Ну её, – шепчет Дженна. – Давай ещё раз повторим начало, никак не могу правильно сделать все шаги.

Я поворачиваюсь спиной к зеркалам, Реджине и входу. Мы так сосредоточено повторяем за проекцией директрисы на стене, что не сразу замечаем, как вокруг нарастает шёпоток. Дженна смотрит мне за плечо и запинается.

– Ты чего? – Я успеваю схватить её за руку, не давая упасть.

– Обернись, – шипит Дженна.

Недоумённо приподнимаю брови, но не успеваю последовать её совету, как спиной врезаюсь в кого-то.

– А я тебя ищу. – Мягкий баритон Виктора раздаётся у самого уха. Его ладонь по-хозяйски ложится мне на талию. Сегодня я в плиссированной юбке до колена, гольфах и туфлях на шпильках, поэтому не приходится смотреть на него снизу вверх, но парень всё равно выше меня сантиметров на пять.

– Никогда не поверю, что тебе нужна танцевальная тренировка, – пытаясь скрыть удивление, говорю я, делая шаг в сторону, чтобы освободиться из его объятий.

Невольно оглядываю пришедших с Виктором старшекурсников, ища среди них Дэмиана. Только очередной ссоры мне не хватает. Но их всего трое – за спиной Виктора перебрасываются шутками Себастьян Квинтрел и Дэн Аллен. Девчонки кокетливо улыбаются, парни отвечают им комплиментами. Особенно активничают Молли и Сильвана. Лицо Реджины перекашивает от ярости, когда Хью пытается вернуть её к танцу, в то время как Себастьян делает пару пробных па с рыженькой Молли.

Всеобщее возбуждение прерывает миссис Гарт. Заглянув в зал, она мгновенно оценивает обстановку и гаркает так, что все вздрагивают:

– Чего разгалделись?! Сейчас всех выгоню, будете на улице под дождём танцевать!

С преувеличенным сосредоточением студентки возвращаются к репетиции, продолжая искоса кидать призывные взгляды на старшекурсников.

– Начнём? – Виктор протягивает мне руку.

Он выглядит потрясающе: белая футболка с маленьким вышитым гербом Нотингейла облегает мускулистый торс, коричневые брюки с идеальными стрелками, небрежно растрёпанные пряди светлых волос падают на лоб. Я почти физически ощущаю, как мне завидуют другие девушки в зале.

Пытаюсь отойти к Дженне, но Дэн увлекает её за собой. Подруга краснеет от удовольствия, позабыв даже о танцах, а мне не остаётся выбора, кроме как принять предложение Виктора.

– Ключ у тебя? – спрашиваю, как только все возвращаются к репетиции и косятся на нас уже не так откровенно.

– А ты прямолинейная, да? – Вместо ответа парень смеётся, но видя моё раздражение, спокойно говорит: – На следующей неделе перед вечером талантов будет, не переживай.

– Тогда зачем это представление? Я думала, мы сделаем всё скрытно: мне вчера и так досталось, уже дышать страшно рядом с кем-нибудь из вас.

Не могу заставить себя произнести имя Дэмиана вслух, будто одно упоминание сожжёт губы до крови. Виктор на миг кривится, но в следующую секунду уже снова улыбается.

– Так ли уж страшно? – Воспользовавшись ритмом танца, он прижимает меня к себе и вдруг проводит по щеке большим пальцем, почти касаясь губ.

Точь-в-точь как Дэмиан.

Я отворачиваюсь, с трудом удерживаясь, чтоб не оттолкнуть его руку прочь. Достаточно того, что за нами наблюдает два десятка глаз, и каждое движение разнесут сплетнями по всей академии. Но спускать это на тормозах тоже не стану!

– Прекрати. Если думаешь, что ради ключа я буду терпеть насмешки…

– То прострелишь мне ногу и заберёшь его сама? – Виктор убирает руку, оставляет между нами дистанцию, необходимую для танца, ни больше, ни меньше. – Извини, впредь никаких шуток, – добавляет он, когда я гневно хмурюсь. – Так когда ты решила действовать?

– На следующей неделе, – выдохнув, уклончиво отвечаю я. Не хочу посвящать его в подробности с вечером талантов – не смотря на помощь, доверять ему нельзя. – Как ты добудешь ключ? Выкрадешь его? И разве можно обмануть охранную магию?

– За кого ты меня принимаешь? – притворно оскорбляется Виктор и тут же хитро ухмыляется: – Пусть это останется моей маленькой тайной. Но не переживай, дверь откроется так, будто сама миссис Рид приложила к ней свою магию.

Я прикусываю губу: мы оба не намерены откровенничать, а потому не рискую расспрашивать дальше. Парень словно не замечает возникшего напряжения. Склонившись к моему уху, он тихо говорит:

– Ты очень хорошо двигаешься. Каблуки пошли на пользу.

Я фыркаю и специально пихаю его носком туфли в ботинок. Чувствую себя неловко, пытаюсь снова отстраниться, но Виктор отдаляется первым – лишь для того, чтобы снова притянуть меня к себе под музыку. Почему-то в его руках мне некомфортно, хочется съёжиться и сбежать, хоть он позволяет себе куда меньше некоторых личностей.

Меня спасает миссис Гарт. Она распахивает дверь в зал.

– Урок окончен!

Студентки забирают вещи и выходят парочками и группами. Дженна, сияя, прощается с Дэном – тот галантно целует ей руку, но мне не нравится похотливый взгляд, скользнувший по груди подруги. Она же, словно не замечая, продолжает смеяться.

– Спасибо за репетицию и… жду ключ. – Я наконец-то отнимаю руки, отступаю на шаг назад. Пытаюсь смягчить прощание улыбкой, но она выходит скованной и неловкой.

Повернувшись к парню спиной, подхватываю с пола сумку. Ноты чуть не падают, еле успеваю их поймать. Надо поговорить с миссис Гарт, пока она не ушла, попросить ключи от зала: в дальнем углу у окна стоит заветное фортепиано.

– Даже не думайте, мисс Хантер! – Смотрительница указывает мне на дверь, даже не дослушав. – Это очень дорогой инструмент, работы самого Августа Форестера! Из-за таких неумёх приходится вызывать мастера из столицы вдвое чаще обычного. Забудьте!

Стою, как оплёванная. Не такая уж я неумёха! Мисс Гамильтон, учитель в Райтон-Хоув, хвалила те немногие этюды, что я успела выучить за лето, проведённое у Энн. Однако спорить не решаюсь: ещё больше портить отношения с миссис Гарт не стоит. Придётся дождаться понедельника, найти миссис Рэтлифф, убедить её помочь мне с нотами и попросить взять ключ у смотрительницы. Жаль только потерянных выходных: за два дня я могла бы познакомиться с партией, времени-то в обрез.

– Вы сегодня очаровательно строги, миссис Гарт! – Виктор возникает за моей спиной. Что он делает, чёрт возьми?! – Моя мать большая поклонница работ мистера Форестера, к нам в поместье приезжает лучший настройщик Делиниума. Я позвоню, чтобы на следующей неделе он приехал в Нотингейл, проверил все инструменты перед благотворительным вечером. Только разрешите Блэр заниматься. Под мою ответственность.

Я замираю, боясь сделать лишний вдох. Миссис Гарт, наморщив лоб, что-то обдумывает, а когда кивает, не могу сдержать улыбку облегчения.

– Только чтоб без вандализма, мисс Хантер. Даю вам разрешение на неделю, не больше!

Чувствую показывает магии в кончиках пальцев. И это всё? Смотрительница уходит, а я мнусь, не зная, как благодарить Виктора.

– Вот видишь, не всегда ради желаемого нужно нарушать закон.

Парень хитро подмигивает, прежде чем уйти, а я остаюсь в пустеющем зале и понимаю: мне никогда не понять, что движет такими, как он. И как Дэмиан.

Глава 8. Вечер талантов

Мой чек-лист на следующую неделю короток: залезть в кабинет к директрисе и не провалиться на выступлении. Не знаю, что вводит меня в нервный приступ больше – необходимость рыскать среди записей миссис Рид или аккомпанемент Дженне сразу после.

– Я покараулю в коридоре, – отважно предлагает подруга, когда в понедельник мы получили программу вечера. – Заходишь, копируешь отчёт, и мы успеваем подготовиться к выходу на сцену.

– Ни за что! – яростно шепчу в ответ, когда миссис Петерсон отворачивается к проекции картины Фрэнка Рейнгевинна, художника-экспрессиониста прошлого века. Каждый желающий получить высокий статус в обществе должен разбираться в искусстве и знать основы этикета, поэтому таким не связанным с магией предметам отдаётся несколько учебных часов в неделю. Вот только миссис Петерсон не особо заботится об увлекательной подаче материала. Пока профессор монотонным голосом рассказывает биографию одного из известнейших живописцев Илатерры, большинство студентов тихо обсуждает приближающийся благотворительный вечер – и мы, конечно, тоже.

– Ты не станешь так рисковать, – твёрдо решаю я. – Лучше прикрой меня в зале, если вдруг миссис Рид заинтересуется, куда я пропала.

– А если тебя поймают? – еле шевеля губами спрашивает Дженна.

– Притворишься, что ничего не знала. Это моя идея от начала и до конца, тебе нельзя в этом участвовать.

Та вздыхает, но больше не лезет. Разговор с Дженной оказался куда легче короткой беседы с Энн по магбраслету. Когда вчера я рассказала ей о своих планах, подруга развопилась не хуже миссис Гарт.

– Это идиотская идея, Би! Если тебя поймают, то выгонят с волчьим билетом! Не уверена, что па сможет вернуть тебя в Райтон-Хоув – это слишком большой удар по репутации.

– Тебе ли мне рассказывать о правилах, – вяло пытаюсь обороняться, но Энн переходит почти в ультразвук.

– Я тогда залезла к Бэнкрофту ради шутки, а не собиралась выкрасть официальный документ!

– Ты спёрла его пиджак!

– И вернула на следующий день обратно!

Впервые мы с Энн разругались по-настоящему. Подруга так долго перечисляла все возможные последствия, которые непременно со мной случатся, что я не выдержала и попрощалась, не дав ей закончить отповедь. Можно подумать, я сама не знаю, что план рискованный! Как будто мне хочется это делать! Да если бы у меня был выбор..!

Усилием воли сосредотачиваюсь на занятиях. Уговорить миссис Петерсон помочь с фортепиано оказалось несложно, и теперь я каждый вечер по два часа провожу с ней за инструментом.

– Правая отвечает за ритм, – наставляет она. – Не давите, мисс Хантер, ведите аккорды ровно. И не забывайте о бемолях, их три. К левой добавьте педаль – лучше сразу привыкать к ней. Вот, хорошо! А теперь чуть быстрее.

Я повторяю мелодию снова и снова, пока не начинают ныть суставы пальцев. Результат не заставляет себя ждать. Уже к четвергу я играю вполне прилично: Дженна, с которой мы теперь репетируем вместе, от восторга аж хлопает в ладоши.

– Это потрясающе, Блэр! Номер будет великолепный!

Ага, если я вообще доберусь до сцены. В крайнем случае, миссис Петерсон сможет подменить за роялем, пока директриса делает из меня фрикасе за кулисами. Но расстраивать подругу я не хочу, хватит, что сама почти не сплю ночами. Причина моей бессонницы проста: от Виктора ни слуху, ни духу.

С момента субботней репетиции он не пытался со мной пересечься, а будто наоборот стал избегать. Репетиции танцев на этой неделе отведены под выступления, и моя надежда встретиться с Виктором в зале не оправдалась. Я видела его лишь в столовой, часто со спины, не смея подойти и поздороваться – рядом всегда был Дэмиан. Вот уж кто даже не скрывался, рассматривая меня так пристально, что начинали краснеть уши и кусок в горло не лез.

– А если он передумал? – со сдерживаемой надеждой в голосе спрашивает Дженна в пятницу.

Время ужина подходит к концу, пора возвращаться в спальню, чтобы проверить наряды, приготовить косметику и принять душ – завтра в суматохе финальных репетиций можно просто не успеть, ведь собираться мы будем сами. К нам с Дженной никакой стилист из столицы не приедет: я даже не подумала об этом, а подруга не привыкла к подобной роскоши, обычной для знатных однокурсниц.

– Тогда взломаю кабинет в прямом смысле слова, – мрачно отвечаю я.

Дженна горестно изгибает брови. Она даже не пытается вызнать, есть ли у меня запасной план, и я благодарна ей за это. Узнай подруга, что я всерьёз подумываю устроить локальный пожар рядом со сценой, чтоб без помех вскрыть дверь кабинета, её б удар хватил.

– Лучше расскажи, что с платьем? Всё готово? – Я перевожу разговор на более насущный вопрос.

Дженна оживляется. Всю неделю она потратила, чтобы пришить множество мелких бусинок на лиф своего чёрного узкого платья в пол. Внутри каждой из них мерцала искорка её дара – почти незаметно при обычном свете, но под софитами блеск становится ослепительным. Особенно если знать, какого труда ей стоило зачаровать эти бусины.

– Да, сегодня утром как раз закончила! Уверена, что не хочешь тоже добавить магии образу?

– О, нет, увольте, – в притворном ужасе взмахиваю руками.

Хватит того, что Энн каким-то образом умудрилась ещё в Райтоне подсунуть в мой чемодан тёмно-зелёное, почти чёрное платье от известного дизайнера. Его можно было бы назвать незамысловатым: рукава я подтяну повыше, чтобы не оголять плечи, чуть расклешённая к низу юбка делает меня ещё стройнее. Вот только разрез от самого бедра оголяет левую ногу при каждом шаге. Я была искренне благодарна Энн за избавление от мук поиска наряда, но будь моя воля, выбрала бы платье поскромнее.

Дженна, смеясь, встаёт из-за стола. Я следую за ней, в последний раз кинув осторожный взгляд на старшекурсников у окна. Дэмиана сегодня нет в школе, и я надеюсь получить хотя бы знак от Виктора. Увы, парень рассказывает какую-то шутку, блондинка и брюнетка по обе стороны от него преувеличенно громко смеются. Чувствую горький укол самолюбию: в нашу последнюю встречу показалось, что Виктор испытывает ко мне симпатию. И хоть заводить отношения не входило в мои планы, должна признать, я эгоистично рассчитывала на его помощь.

Решительно поворачиваю к выходу. Наплевать, сама справлюсь. Но пока мы поднимаемся в башню, в груди нарастает тревога. Чем больше внимания привлечёт моя затея, тем выше шанс попасться. А если придётся действовать одной…

Оказавшись в спальне, бросаюсь к окну. Трясущимися руками приоткрываю створку, чтобы глотнуть холодного воздуха – под вечер поля вокруг Нотингейла заволакивает белёсой дымкой тумана. Нельзя показывать Дженне, что я встревожена, нельзя проявлять слабость. Закрыв глаза, вспоминаю улыбающееся лицо Кэти, её шоколадные локоны, падающие на плечи, тёплые карие глаза, радостный румянец на щеках. Ради неё я должна справиться.

– Смотри, нам что-то принесли!

Дженна стоит у стола и, нахмурившись, вертит в руках крафтовый конверт без подписи. В нём лежит что-то тонкое и маленькое. Когда подруга пытается вскрыть его ножом для бумаги, тот вдруг нагревается так сильно, что Дженна, ойкнув, роняет конверт на пол. Он будто раскалился до светящейся красноты, оставив на паркетном лаке тёмное пятно.

Не дыша, я опускаюсь на корточки рядом. Протягиваю руку. Ничего, бумага как бумага. Удивлённо переглядываемся с Дженной, и я решаюсь аккуратно надорвать край. Странно, но конверт поддаётся без труда.

На ладонь выскальзывает тонкое серебряное кольцо, по его граням бегут алые огоньки, будто металл хранит в себе скрытое пламя. На всякий случай заглядываю внутрь конверта.

Голос внезапно сипнет, когда шёпотом читаю вслух:

– «Время пошло, торопись».

***

Гости начинают приезжать с обеда. Я стою на галерее второго этажа, чтобы посмотреть, кого миссис Рид встречает сама, а кого поручает другим профессорам. Жмусь к раме дальнего окна, чтобы не привлекать внимание группки девчонок, тоже собравшихся поглазеть на гостей. Среди них безраздельно властвует Реджина. Она стоит на самом удобном для обзора месте как раз над воротами и комментирует каждый подлетающий аэромобиль.

– Это Агнес Эндфилд, её муж – владелец завода аэромобилей.

Высокая статная женщина кутается в меховое манто, пока миссис Рид показывает ей дорогу внутрь школы. Вспоминаю, что видела в столовой её дочь, Лэтти, такую же рыжеволосую и пухленькую, по меркам Реджины – о чем та конечно же напоминает другим девчонкам.

– А вот Дебора и Эмметт Данкорт. У меня, кстати, сегодняшнее платье от их модного дома, – с самодовольной улыбкой продолжает Реджина.

Верные Сильвана и Молли с придыханием заверяют остальных, какой это изысканный наряд, а я с трудом удерживаюсь от усталого вздоха. Не стоит привлекать их внимание, Реджина и без того болезненно отнеслась к тому, что наше с Дженной выступление будет закрывать вечер: всю неделю она хвостом ходила за ней на репетиции и комментировала каждую взятую Дженной ноту, действуя ей на нервы.

Наблюдаю, как следом приземляется аэромобиль мистера Уокера, отца Хью, второкурсника, уже сейчас носившего титул графа. Владельцы недвижимости, основатели сетей магазинов, домов моды, ювелирных компаний, даже знаменитая актриса Эмилия Эверли – почти все они приехали к своим детям, племянникам и внукам. Миссис Рид могла даже не приглашать кого-то вне списка фамилий учеников, всё равно был бы полный зал. Сбегаю прежде, чем Реджина обратит на меня скучающий взгляд, тем более в главном я убедилась. Директриса сама встречает всех гостей, а значит и во время выступления наверняка будет лично следить за их комфортом. Это мне и надо.

Я едва успеваю на финальный прогон выступлений. Дженна уже на сцене, нервно притоптывая ногой, оправдывается перед миссис Петерсон.

– Наконец-то, Блэр! – Она почти жалобно зовёт меня, пока я бегу между снующих по столовой рабочих.

Как единственную подходящую для приёма залу, её с самого утра украшает с десяток человек под руководством миссис Гарт. Та пристально следит за каждым взмахом рук, раздавая словесные затрещины всякому, кто посмеет ошибиться хоть на полдюйма. Привычные небольшие столики исчезли, вместо них вдоль двух стен паралельно друг другу стоят длинные столы для закусок и напитков. Расторопные официанты уже застелили их белоснежными скатертями, высокие стрельчатые окна украшены кремовыми и бледно-розовыми цветами, в листьях которых прячутся магические искры. Обычный тёплый свет с потолка сменился мягким рассеянным свечением от сотен сфер, парящих над головами. На сцену направлены яркие лучи прожекторов, и миссис Петерсон раздаёт последние указания по изменению подсветки, когда я взбираюсь на доски.