Приглашение к счастью. Роман

Теперь они сидели на кухне Сергея, пили чай с малиновым вареньем. Мама Сергея угощала Валю пирожками. Мамино присутствие вносило в обстановку столько доброты и нежности, что все сомнения Сергея улетучились, исчезли окончательно и бесповоротно. Он твёрдо решил: женюсь и выпалил:

– Мама, мы с Валей решили пожениться.

– Какое радостное известие, Серёженька! – Зоя Викторовна прижала руки к груди, улыбнулась. – Валечка, родненькая, неужели ты дала согласие этому полярному медведю?

– Дала, – она кивнула. – Вот паспорт принесла. Завтра пойдём заявление в ЗАГС подавать.

– Родители твой выбор одобрили? – Зоя Викторовна внимательно посмотрела на Валю.

– Нет, – она потупила взор. – Отец сказал, что я ещё не доросла. А мама… мама – его адъютант. Она ему никогда не перечит. Генерал всегда прав. Если он не прав, смотри пункт первый…. – Валя подняла голову. – А я понимаю, что нельзя мне Серёже отказывать. Я ему нужна. Ведь так? – сжала его руку. – Так?

– Да, – он поцеловал кончики её пальцев. – Квартиру снимем с тобой. Денег хватит. Я два чемодана денег с Севера привёз. Нам хорошо платят.

– Шутишь?

– Нет, не шутит. Вон чемоданы у двери стоят, – Зоя Викторовна улыбнулась. – Отец наш даже испугался. Спросил: сынок, ты не с воровской ли шайкой связался? Столько денег в наше время никто не получает. А Сергей ему: батя, не обижай полярного лётчика. Я жизнью рискую, ледовую разведку веду, полярные дрейфующие экспедиции сопровождаю, а ты… воровская шайка… – рассмеялась, но через минуту стала серьёзной. – Сложная, опасная работа в Полярной авиации, Валечка. Ты готова ждать-то его? Ночами не спать, вздрагивать от телефонных звонков?

– Готова, – отчеканила по-военному Валя. Не даром, дочь генеральская. Сергей улыбнулся. Героиня какая. Ну-ну.

– Хорошо, – Зоя Викторовна обрадовалась. Валя ей нравилась. Она давно мечтала сына женить на этой милой, доброй девчушке.

– Я пока учиться буду. Мне без Сергея скучать не придётся. Квартиру снимать не нужно. Жить я могу и дома, а когда Сергей вернётся…

– Я, между прочим, пока ещё никуда не улетаю, – громко сказал Сергей, поднявшись. – У меня отпуск только начался. Предлагаю пройти в мою комнату и поговорить о наших перспективных планах…

Пропустил Валю вперёд, закрыл дверь, прижался к ней спиной. Спросил строго:

– Ну, что скажешь, жена моя будущая, здесь жить будем или на квартиру пойдём?

– Можно и здесь. Комната у тебя большая, светлая. Книг много. Стол у окна. Заниматься удобно. С мамой твоей мы дружим.

– Покладистая ты барышня, Валентина Смирнова, – он обнял её. – Фамилию мою возьмёшь, станешь Звонарёвой.

– Стану, – она подняла голову. Он, наконец-то, нашёл её губы. Нашёл, чтобы никогда больше не терять…

Они расписались через три дня и уехали в Ленинград. Будущий искусствовед Валентина с жаром рассказывала своему мужу обо всех достопримечательностях северной столицы. Незабываемый медовый месяц провели они на Неве. Настало время Сергею уезжать. Пришлось идти к Валиным родителям.

Генерал встретил их недружелюбно. Лицо багровое, желваки ходят, губы крепко сжаты. Бережёт силы для крепкого словца в адрес новоявленного зятя и дочери, нарушившей родительский запрет. Он-то думал, что дочь в строительном отряде, а она в свадебном наряде. Хотя, не в свадебном. Свадьбы-то не было. По-студенчески, по-босяцки без родных и друзей обошлись. Сами с усами. Ну-ну…

Ангелина Андреевна всхлипнула. Родная доченька, единственная, а как плохо поступила. Родителям ничего о своём решении не сказала, на свадьбу не позвала. За босяка замуж высочила. Жить-то где теперь? У них нельзя. Семён Михайлович со света сживёт. У Звонарёвых квартира маленькая. Им самим тесно. Но деваться-то некуда. Жить где-то на съёмной квартире без удобств и горячей воды доченька генеральская не сможет. Пусть уж лучше к Звонарёвым идут. Нужно смириться, раз уж ничего исправить нельзя. Время всё по местам расставит. Если нужно им вместе быть, будут. Если нет, другого мужа найдёт себе Валечка, земного…

– Живите, где хотите, только не у нас, – рявкнул генерал. – Я вам помогать не стану и денег не дам.

– Спасибо, папочка родненький, – Валентина поцеловала его, повеселена. – Мы у Серёжи жить будем. Вернее, я буду…

– Что-о-оо? – голос генерала превратился в Царь-Колокол. – Он женился и ласты склеивает?

– Семён Михайлович, не кричите, пожалуйста. Я еду на работу. Валя не может пока со мной поехать. Ей учиться нужно. Я через месяц вернусь. Работа полярного лётчика особенная. Вы – военный человек знаете, что такое устав и приказ, – Сергей старался говорить спокойно, но это стоило ему неимоверных усилий. Всё внутри кипело. Не мог он понять, как этот солдафон вырастил такую нежную, умную, добрую дочь. Валя в этой семье казалась чужеродным элементом, случайно появившимся здесь для него, Сергея.

– Свободны все. Видеть никого не желаю! – заорал генерал – Геля, налей мне валерьянки…

Валентина и Сергей ушли. Он был счастлив, что экзекуция закончилась быстро и достаточно благополучно. Валерьянка для генерала – это самое страшное, что они услышали. Ко всему остальному, они были готовы.

– Я у вас буду жить, – сказала Валя. – Домой не пойду. Отец меня упрёками замучает. Надоело бояться. Хочу радоваться жизни. Ты, Серёженька, летай, а я буду думать о тебе, посылать тебе любовь свою через тысячу вёрст.

– А я тебе свою, – Сергей поцеловал Валю. – Дорогая, любимая, верь, я тебя не забыл, я скучаю. В небе тёмном полярном летаю, посылаю тебе привет. Прилечу и тюльпанов корзину в день рожденья тебе подарю. Я люблю, я люблю, я люблю!!! Я люблю тебя, Ва-лен-ти-на!!!

Я лечу в объятья к солнцу.Я лечу в объятья к Богу.Все печали и тревогиИсчезают понемногу,Испаряются, сгораютВ свете Божьего Огня,Чтобы сделать совершенным,Независимым меня.Всё ненужное плохое,Злобу, ненависть – долой.Наполняю свою душуБезграничной добротой,Счастьем, радостью, любовьюИ стремлением вперёд,В мир, где Вечный, НеизменныйНаш Святой Творец живёт.Там известны тайны сердцаИ звучит Благая весть.Там для всех, кто верит в Бога,Помощь и спасенье есть!

Сергей вернулся домой через три месяца. Счастливая Валентина сообщила ему, что у них скоро родится ребёнок. Это стало для него самым потрясающим сообщением, перевернувшим жизнь. Сергей из разряда желторотых юнцов переходил в разряд отцов. А там и до звания генерала рукой подать. Хотя, Северу звания и чины не нужны. Главное, чтобы ты был мастером своего дела…

В положенный срок Валентина родила сына. Они назвали его Василием, Васильком. Через полгода после его рождения Сергей был назначен на должность командира сводного авиационного отряда в шестнадцатой арктической экспедиции. Это назначение стало не только высокой оценкой его полётов в Полярной авиации, но и колоссальной ответственностью легло на его плечи. Валя обрадовалась, но узнав, что Сергею придётся на год уехать от них, сникла. Они ведь налюбоваться друг другом ещё не успели. Да и сыночку папа нужен. Как он без папиной ласки и любви расти станет? Мысли терзали её, разрывали сердце, но она не стала умолять мужа остаться. Знала, как важна для него работа. Как нужны ему эти полёты в белом безмолвии. Она справится. Год без Сергея пролетит быстро в заботах о сыне, в сдаче зачётов и экзаменов. Валя хотела закончить институт экстерном, не смогла. Малыш требовал к себе повышенного внимания. Он был главным, а учёба отступала на второй план, на потом, а с нею и ненужные мысли. Некогда ей было погружаться в них да и незачем.

Сергей сказал жене, что в сводный отряд, командиром которого его назначили, отобрали шестьдесят восемь авиаспециалистов. У них будет четыре самолёта ИЛ-14 и четыре АН-2. В Антарктиде он будет не только летать, но и заниматься хозяйственной деятельностью.

– Справлюсь ли я с этим? – в голосе Сергея прозвучала неуверенность.

– Справишься, – Валя почувствовала неимоверную силу женской любви и нежности, прижалась к мужу. – Справишься, мы в тебя верим, Серёженька. Даже мой папа понял, что ты – настоящий мужчина. Он с тобой хочет помириться.

– А мы разве ссорились? – Сергей усмехнулся. – Папа твой нам просто на дверь указал, а мы сопротивляться не стали, уши не попрощавшись. Свой характер показали, вот и всё.

– Время мира настало, милый. Можно я их завтра к нам на чай приглашу? Отметим полгода сыну и твоё назначение.

– Хорошо, что ты Василия на первое место поставила. Он важнее всех нас. Мы его любовью и заботой окружить должны, чтобы рос он добрым, честным, мужественным человеком…

Валины родители пришли в назначенный час. Нарядные с подарками для внука. Генерал обнял дочь, пожал руку Сергею. Рука у него была большая, рукопожатие крепким.

– Спасибо тебе, Сергей, что в бутылку не полез тогда. Прости меня дурака строго. Гонор свой не могу никак побороть. Сам понимаешь, звание, погоны, привычки… сделали меня толстокожим бизоном… А ведь я добрый по натуре человек, заботливый, нежный, любящий, – вздохнул. – Куда всё делось? Стал я твердолобым дуболомом, поговорку оправдываю своим поведением… Только обороняюсь я от своих дорогих, любимых людей, от родненьких деточек, а не от внешних врагов. Такая вот глупость получается… Твои родители люди простые без званий, а сколько в них мудрости, сердечности и любви. Спасибо им, что вас приютили. Радуются теперь, видя, как мальчонка растёт. А мы… эх, Дуболом Михайлович, поделом тебе…

– Папа, да кто же тебе запрещает Василька нянчить? Приходи хоть каждый день.

– Не могу, служба… Изредка заходить буду, – взял малыша на руки, прослезился от счастья. – Второго сына Семёном назовите, пожалуйста, Сёмой в мою честь. Уважьте дедушку…

– Уважим, – Сергей обнял Валентину. Та поддакнула. Лицо генерала просило.

– Гора с плеч. Спасибо вам, дети…

– В нашей семье наступили мир и порядок, значит и в Антарктиде всё будет прекрасно, – сказал Сергей, когда Валины родители ушли.

Но провидению было угодно нарушить последовательность прекрасных совпадений, разбавив её испытаниями и трудностями. Они начались с подготовки к отправлению в экспедицию. Снабженцы экономили каждый рубль, а Сергей бился за каждую позицию, требуя всё самое лучшее. Набил много шишек, но не сдался. Полгода ушло на подготовку.

Васенька ходить начал, говорить. Первое слово «папа» сказал громко, развеселил всех. Второе «лелеть», а потом уже «мама», «баба», «деда», «дай». Сергей обрадовался:

– Сын мне разрешил лететь! Значит, скоро улечу. Закончатся мытарства наши. Мы покорим Антарктиду…

Антарктида

Перед отъездом Сергей рассказал Валентине всё, что знал об Антарктиде. Она слушала с интересом и плохо скрываемым волнением. Ей становились явственно видны те трудности, с которыми придётся столкнуться её мужу и его команде. Страх сковывал её сознание. Но она старалась изо всех сил не выпускать его наружу. Она знала, что с людьми происходит то, чего они больше всего бояться. Страх, словно, материализуется и наносит удар в спину. Нет, она этого не желает. Сергей вернётся победителем. Он тщательно подготовился, всё-всё продумал и предусмотрел. К тому же, прогресс далеко шагнул вперёд. Они живут в другом веке. В другом…

– Антарктиду открыла в 1820 году русская экспедиция Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, но первыми вступили на этот ледяной континент норвежский полярный путешественник Рауль Амундсен и капитан королевского флота Великобритании Роберт Фолкон Скотт. Южный полюс был покорен 14 декабря 1911 года. Покорение превратилось в ожесточённое сражение двух команд путешественников. И как бывает в сражениях, кто-то должен был проиграть. Но то, что проигрыш обернётся катастрофой, не предполагал никто.

– Как иногда бездумно поступают люди. Сломя голову лезут туда, куда даже смотреть не нужно, – сказала Валентина, вздохнув. – Первопроходцы, первооткрыватели берут на себя ответственность перед остальными, прокладывая путь, открывая неведомое. А люди даже не задумываются над тем, что такие открытия связаны с большим риском для жизни.

– Ты права. Вдалеке от Антарктиды мало кто тогда задумывался над тем, что на кону не только приоритет открытия, но и человеческие жизни. Новости о том, что две команды исследователей готовятся к старту практически одновременно, вызвала большой ажиотаж в мире. Никогда ещё гонка за географическим открытием не была так похожа на спортивное состязание. Не думал об опасности офицера британского флота Роберт Скотт, который был назначен начальником экспедиции в Антарктиду. Он не был энтузиастом полярных исследований, но к порученному делу подошёл с полной ответственностью и добился неплохих результатов во время первой экспедиции в 1901 году. Тогда британцы дошли до отметки восемьдесят два градуса одиннадцать минут южной широты. До Южного полюса оставалось восемьсот пятьдесят километров. Дальше этой отметки в Антарктиде не продвигался никто.

По итогам своей первой экспедиции Роберт Скотт написал: «Мы были ужасающе невежественны: не знали, сколько брать с собой продовольствия и какое именно, как готовить на наших печах, как разбивать палатки и даже как одеваться. Снаряжение наше совершенно не было испытано, и в условиях всеобщего невежества особенно чувствовалось отсутствие системы во всём».

В 1907 году бывший участник первой экспедиции Роберта Скотта Эрнест Шеклтон возглавил новую попытку достичь Южного полюса. Он не дошёл до полюса всего сто восемьдесят километров.

Скотта это задело. Он считал, что приоритет должен остаться за ним и в июне 1910 года начал новую экспедицию в Антарктиду, заявив, что главной его целью будет «достичь Южного полюса, а также обеспечить для Британской империи честь этого достижения».

Роберт знал о появлении конкурента, но намерения Амундсена всерьёз не принимал, полагая, что норвежцу для реализации своего плана просто не хватит опыта. Так полагало и большинство наблюдателей, следивших за новой «гонкой к полюсу». Мало кто из них знал, что Амундсен – крепкий орешек.

Ещё в юности он интересовался исследованиям Арктики и Антарктики, и планомерно готовил себя к карьере путешественника, не только пополняя багаж знаний, но и улучшая свою физическую форму. В 1897—1899 годах начинающий полярник Амундсен участвовал в бельгийской антарктической экспедиции вместе с Фредериком Куком – один из первооткрывателей Северного полюса.

Амундсен тоже хотел покорить Северный полюс, но когда в сентябре 1909 года Кук и Пири заявили свои права на первенство, понял, что на северной «вершине мира» он будет только вторым или третьим. Тогда Амундсен заявил, что намерен первым достигнуть Южного полюса. Многим его намерение тогда показалось блефом. Но сам Рауль был уверен в победе. Эта самоуверенность помогла ему победить в этой гонке, – Сергей обнял жену. – Я тоже самоуверенный человек, поэтому не волнуйся за меня, Валечка. Хотя, волнуйся, но по-хорошему.

– Хорошо, Серёжа. Я буду посылать тебе лучики любви. Любовь – это самая мощная защита и оберег. Наверно, у Амундсена была такая защита.

– Наверно, дорогая. Амундсен собрал большую команду ездовых собак. Все члены его экспедиции были прекрасными лыжниками. А вэкспедиции Роберта Скотта собачьи упряжки составили лишь часть транспорта. Основная ставка была сделана на использование технической новинки – мотосаней и лошадей. Должного внимания лыжной подготовке британцы не уделили и проиграли, несмотря на то, что их маршрут был разведан до точки, которой достиг Шеклтон и разбили они свой лагерь на десять дней раньше, чем Амундсен 4 января 1911 года в тысяча триста восемьдесят одном километре от точки Южного полюса.

Команда Амундсена ступила на землю Антарктиды 14 января 1911 года. Их лагерь располагался в Китовой бухте, и перед ними простирались тысяча двести восемьдесят пять километров неразведанного маршрута.

Обе команды начали подготовку к походу на полюс, лишь в общих чертах зная о намерениях друг друга. Но 4 февраля корабль экспедиции Скотта, двигаясь вдоль побережья, зашёл в Китовую бухту, и обнаружил там норвежцев. У Амундсена дела шли неплохо, чего нельзя было сказать о британцах – акклиматизация лошадей затянулась, одни мотосани были разбиты, да и в целом их подготовка оставляла желать лучшего.

Новость о присутствии Амундсена шокировала Скотта и его команду. У них возникло желание отправиться в лагерь норвежцев и расправиться с ними. Роберт Скотт тоже был в смятении, но голос разума подсказал ему, что правильным и разумным будет вести себя так, как будто ничего не произошло. Он написал в своём дневнике: «Нам нужно идти вперёд и постараться сделать всё, что в наших силах, ради чести родины – без страха или паники».

Скотт понял, что ставка Амундсена на собак более верная, но всё ещё продолжал верить, что его преимущество в виде проверенного маршрута важнее и выигрышнее.

Переждав в базовых лагерях суровую арктическую зиму команды «вышли на старт». Амундсен стартовал 19 октября 1911 года, а Скотт из-за проблем с лошадьми и непогоды смог выступить только 1 ноября почти на две недели позже. Британцы пребывали в скверном расположении духа, думая не только и не столько о трудностях пути, но о том, где находятся сейчас конкуренты.

Норвежцы ушли вперёд. Хоть Амундсен и терял собак, но количество упряжек, взятых в поход, не делало ситуацию катастрофической. У Скотта дела шли плохо – ещё одни мотосани, на которые делалась большая ставка, были разбиты, начался падёж лошадей, и вскоре главным «двигателем» стала мускульная сила людей. В своих записях Скотт снова жаловался на то, что даже в этих условиях его товарищи брезгуют лыжами.

Положение Амундсена не было идеальным. После восемьдесят пятой широты норвежцы оказались в зоне глубоких трещин на высоте трёх тысяч тридцати метров над уровнем моря. С огромным трудом удалось пройти расположенный в этом районе ледник, который они назвали – Чёртов ледник. А территорию вокруг него они окрестили Танцплощадкой дьявола.

6 декабря 1911 года норвежцы достигли точки, до которой доходил Шеклтон. До желанной цели оставалось менее двухсот километров. Норвежцы преодолели их за восемь дней. 14 декабря 1911 года около трех часов дня команда Амундсена из пяти человек достигла Южного полюса. Свою победу они отметили выкуриванием сигар и установкой флага Норвегии.

Помня о неточности приборов, которая стала причиной разногласия между покорителями Северного полюса, Амундсен в течение трех последующих дней кружил по окрестностям, проводя всё новые и новые измерения, отмечая, «окружая» все возможные точки Южного полюса.

Завершив свою работу, он оставил на полюсе свою палатку, свой «Полярный дом» – «Пульхейм» с флагом. Внутри палатки лежали бумаги, адресованные королю Норвегии и письмо Роберту Скотту: «Дорогой капитан Скотт, поскольку Вы, вероятно, станете первым, кто достигнет этого места после нас, я любезно прошу направить это письмо королю Хокону VII. Если Вам пригодятся любые из вещей в этой палатке, не стесняйтесь их использовать.

С уважением желаю Вам благополучного возвращения.

Искренне Ваш, Руаль Амундсен».

25 января 1912 года норвежская экспедиция вернулась в базовый лагерь.

3 января 1912 года Роберта Скотта, не зная, что проиграл, двинулся к полюсу. В команде их было пятеро. Через двенадцать дней 15 января они разбили так называемый «Последний склад», от которого до полюса оставалось менее сорока восьми километров. На следующий день они наткнулись на остатки лагеря и множество собачьих следов. Скотт написал в дневнике: «Тут мы поняли, что Норвежцы опередили нас и первыми достигли полюса». 17 января 1912 года команда Роберта Скотта дошла до палатки Амундсена, прочитала его письмо и поняла, что все их усилия оказались тщетными, они проиграли. Это окончательно раздавило и без того измученных людей. Вернуться обратно у них уже не было сил.

Поисковая группа нашла палатку Скотта и его товарищей лишь 12 ноября 1912 года. Погибших оставили на месте, возведя над палаткой высокую пирамиду из снега.

– «Я пожертвовал бы славой и всеми деньгами, сумей я таким путём уберечь Скотта от ужасной гибели», – сказал Амундсен, узнав о трагедии.

– Да, грустная история, – сказала Валя. – А как потом сложилась жизнь Амудсена? Была у него семья, дети?

– Семьи у Амундсена не было. Он посвятил жизнь полярным исследованиям. Добрался он все-таки и до Северного полюса, став первым в мире человеком, побывавшем на двух «вершинах земли».

В 1926 годы Амундсен пригласил Умберто Нобиле итальянского инженера дирижаблестроения принять участие в экспедиции на Северный полюс. Тот согласился. Они полетели к Северному полюсу на самом совершенном дирижабле полужёсткой системы N-1 «Норге – Норвегия», оснащённом тремя мощными двигателями. В прозрачной гондоле дирижабля, могло разместиться двадцать человек. 11 мая в девять утра экспедиция стартовала с острова Шпицберген к Северному полюсу. На полюс они прибыли 12 мая в половине второго. Экипаж провел над полюсом два с половиной часа, обследовал акваторию с воздуха, а затем дирижабль направился на Аляску, где приземлился через два дня. Там его разобрали и на транспортном судне доставили обратно в Италию.

После полёта между Амундсеном и Нобиле возник конфликт из-за того, кому принадлежит честь достижения Северного полюса – конструктору и пилоту дирижабля Нобиле, или Амундсену, как начальнику экспедиции. Этот конфликт был усилен фашистской пропагандой, которая прославляла Нобиле и оттолкнула от него Амундсена и норвежцев. К тому же Бенито Муссолини произвёл Нобиле в генералы правящей фашистской партии. Нобиле стал национальным героем.

Он сразу же стал готовиться к новому полёту в Арктику. Для этого полёта был построен дирижабль «Италия», конструкция которого в общих чертах повторяла дирижабль «Норге». Кроме Нобиле в экспедицию вошли пятнадцать итальянцев, чешский физик и шведский метеоролог. Нобиле взял в полёт свою собачку фокстерьера Титину, которая уже побывала на Северном полюсе на дирижабле «Норге».

Экспедиция стартовала из Милана 15 апреля 1928 года. Проблемы начались сразу после вылета. В районе Альп дирижабль попал в шторм. Пришлось совершать промежуточную посадку в Германии. На ремонт ушло десять дней. Во время второй швартовки в Финляндии на дирижабль обрушился ещё один шторм. Плохая погода словно сопровождала «Италию». Первый полёт к северо-востоку от Земли Франца Иосифа был сорван из-за сильнейшего ветра. Второй полёт прошёл удачнее, но достичь запада Северной Земли не получилось. В третий и последний полёт «Италия» вылетела с шестнадцатью человеками экипажа ранним утром 23 мая в направлении Северного полюса. Дирижабль достиг его примерно во втором часу ночи. С дирижабля сбросили дубовый крест, вручённый экипажу Папой Римским, и итальянский флаг. «Италия» повернула обратно. Погода резко изменилась: начался снегопад, подул сильнейший ветер, обледенела гондола. Запустили третий мотор, но скорость почти не увеличилась, зато увеличился расход бензина. Заклинило руль высоты, дирижабль получил опасный дифферент на нос и начал терять высоту. Чтобы избежать падения, пришлось остановить все двигатели и стравить часть газа из кормового отсека, что было не лучшим решением в условиях обледенения. Поломку руля удалось устранить и полёт продолжился то на трёх то на двух двигателях с манёврами на высоте.

Утром 25 мая экипажу удалось наладить радиосвязь с пароходом сопровождения «Читта ди Милано». Место нахождения дирижабля Было установлено. Он летел на высоте двести-триста метров. Из-за нового порыва ветра дирижабль начал резко снижаться со скоростью примерно полметра в секунду. Столкновение с землёй стало неизбежным. Умберто Нобиле остановил все три двигателя, чтобы избежать пожара и взрыва водорода.

Дирижабль ударился о лёд кормовым рулём и задней моторной гондолой. Её оторвало. Корму дирижабля подняло вверх. Второй удар пришёлся в гондолу управления. Её протащило по льду около пятидесяти метров и тоже оторвало. Неуправляемый дирижабль, в котором осталось шестеро человек, большая часть снаряжения, продовольствия и оборудования, унесло на восток. Девять членов экипажа оказались выброшенными на лёд. У Нобиле было рассечено лицо, сломаны голень и запястье. Он получил сильный удар в грудь. Пострадали и другие члены экипажа. У собачки Титины выбило зуб.

Из разбитой гондолы выпало немного съестных припасов и полезных вещей, в том числе четырёхместная палатка. Её покрасили красной анилиновой краской, чтобы она стала заметной с воздуха. Среди выживших был радист. Полевая рация уцелела. Сигнал SOS перехватил советский радиолюбитель Шмидт из деревни Вознесенье-Вохма. Весь мир, граничащий с Арктикой, был взволнован, когда узнал о несчастье с дирижаблем «Италия». На спасение были брошены силы советской, итальянской, норвежской и шведской экспедиций.

Амундсен заявил, что будет участвовать в поисках Умберто Нобиле. 18 июня 1928 года он вместе с несколькими спутниками вылетел на поиски экспедиции на гидроплане «Латам». Что случилось потом, точно неизвестно. Осенью были обнаружены сначала поплавок, а затем бензобак пропавшего гидроплана. Эксперты, изучив их, пришли к выводу, что самолет потерпел аварию, потеряв поплавок. Уцелевшие при посадке члены экипажа пытались провести ремонт, но в бурном море гидроплан перевернулся, и все люди погибли. Могилой первого покорителя Южного полюса Руаля Амундсена стали воды Баренцева моря. Ему было пятьдесят пять лет.