Приглашение к счастью. Роман

Приглашение к счастью

Роман

Елена Фёдорова

© Елена Фёдорова, 2025

ISBN 978-5-0065-5488-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРИГЛАШЕНИЕ К СЧАСТЬЮ

Приглашение к счастью – женщина,

Жизнь дающая на земле.

Приглашение к испытаниям

Эта женщина, что тебе

Предначертана, предназначена

И судьбой тебе вручена.

Совершенная, сумасбродная,

Как вулкан, как морская волна.

Захлестнёт своей силой и нежностью,

Приласкает, погубит, спасёт…

Но тем яростней, тем неистовей

Тебя в этот пожар влечёт.

Не насмотришься, не надышишься,

Не поймёшь, почему так нужно

Тебе именно эта женщина,

Это счастье, любовь и весна…

Крылья мечты

Небольшой камерный театр в Трёхпрудном переулке был переполнен. Зрителей было больше, чем посадочных мест. Пришлось ставить стулья в проходе между рядами. Молодёжь сидела на полу перед сценой, внимательно вслушиваясь в поэтический текст, который дополняла классическая музыка в исполнении Ольги Новожиловой. Музыка увлекала зрителей в сказочный мир грёз, рыцарских турниров, нешуточных страстей, помогала найти заветный ключ к тайнам мироздания…

Ольга Ларионова автор пьесы «Эльвира» играла одиннадцать ролей. Она решилась на постановку, потому что отчаялась увидеть свою «Эльвиру» на большой сцене. Что ей только не говорили: «Мы живых авторов не ставим, им платить нужно, а денег нет. Ваша пьеса – неформат. Сейчас зрителям нужно другое. Это не наша тема…»

Ольга улыбалась, слушая подобные ответы. Она понимала, что сегодня, когда пропагандируется бездуховность, безнравственность и бескультурье, её пьеса будет неформатом, потому что она заставляет задуматься о чести и достоинстве, о любви и ненависти, о духовности и бездушии, о выборе пути, который делает каждый человек, пришедший на планету Земля. Но об этом сейчас говорить не принято, это, по мнению руководителей театров, не интересно зрителям, это не будет вос-требовано.

Слушая такие убедительные речи, Ольга думала о том, какое непосильное бремя несут деятели культуры на своих плечах, какой тяжелый воз требований толкают они перед собой, чтобы не лишиться своего места. Взбираясь на вершину театрально Олимпа, они стараются превзойти друг друга в безумии, безнравственности, пошлости. Они – винтики в системе…

Ольга была вне этой системы и делала то, что подсказывало ей сердце. А оно плохого не подскажет. Сердце – вместилище души. Именно к душе обращаются её герои. Зрители слушают, затаив дыхание, сопереживают им. Вместе с героями делают выбор, на какую сторону встать: на светлую или тёмную, чему отдать предпочтение: богатству или бедности, ненависти или любви, чести или бесчестию, сердечности или бессердечию…

Эльвира – музыкально-поэтическая сказка о дочери лесника, которая мечтает стать королевой. Она любит принца, а он её. Но король-отец хочет, чтобы Эльвира стала его женой. Он отправляет сына в замок повелительницы грёз Морганы и приказывает ей убить принца. А Эльвире он предлагает трон и корону. Согласие сделает её королевой. За отказ она будет сожжена на костре, как колдунья. Эльвира не знает, что делать, чей голос слушать. Ей на помощь приходит пророк. Он говорит:

Не бойся ничего, доверься Богу.Его ты голос сразу различишь,Он тих, как будто ветерка дыханье,Как звон упавшей капельки дождя,Как крылышек прозрачных трепетанье.Но, чтоб услышать голос тихий сей,Должна ты будешь приостановиться,Прислушаться, и только лишь потомРешать, а надо ли тебе туда стремиться,Туда, куда хотела ты сперва,Что новый путь твоей душе прибавит?Пойдёт от мыслей кругом голова.Не торопись, коварство миром правит.Паук давно раскинул сети зла.Не просто будет выбраться оттуда.Попасться в сети зла – пропасть…Вот как?! Тогда внимательней я буду.

Декораций нет. Они и не нужны. Обстановку королевского замка и золотого дворца Морганы, где происходит действие пьесы, дорисовывает воображение. У каждого зрителя свой замок, своя река и костёр, на котором сгорает Эльвира.

Эльвира на костёр взошла.Венок из примул чуть приподняла,Сказала, глядя в небеса:Жизнь – это миг, как иней, как росаБлеснёт, и вот её уж нет…Но новый день рождает новый свет.И если не боюсь я умереть,То это значит – побеждаю смерть!

Зрители задаются вопросом: можно ли победить смерть? Есть ли жизнь после жизни? Какой выбор сделал бы я, оказавшись в подобной ситуации? Эмоциональный накал настолько силён, что никто не двигается с мета. Пауза между финальным музыкальным аккордом и шквалом аплодисментов длится больше минуты. И только потом, словно опомнившись, зрители кричат браво! Никто не торопится к выходу. Никто не хочет покидать свой замок, выходить из сказки в реальность, где суета-сует, где невозможно услышать голос Бога – тишину. Где ураган мыслей и множество несбыточных желаний. Где…

Мечты, как тать порой крадутсяИли врываются в наш разум вихрем, бурей.Но помнить мы должны,Не всем мечтам позволено сбываться.Прочь ускользает призрачный мираж,Шепнув на ушко:– Я не ваш, не в-а-ш…Хотя, постойте, может, всё же ва-а-а-ш?

Две Ольги Ольга Владимировна Ларионова – автор пьесы и Ольга Валентиновна Новожилова – музыкант стоят на сцене. Зрители несут им букеты, благодарят просят ставить новые спектакли об искренности, любви и вере, по которым так истосковалась душа.

– Олечка Владимировна, это вам, – высокий господин в дорогом костюме смотрит на неё с нескрываемым обожанием, протягивает букет белоснежных роз.

– Благодарю, – Ольга принимает букет, улыбается. Она видит в этом человеке барина, этакого мецената, восхищённого игрой провинциалки.

– Мне сказали, что вы были стюардессой. Это так?

– Вы предлагаете мне вернуться к лётной работе?

– Нет, душа моя, – он берёт её под локоток, говорит тихо, таинственно. – Я предлагаю вам стать… моей музой, Олечка Владимировна. Не перебивайте меня, дослушайте. Помните фильм «Ещё раз про любовь»? Там играли Татьяна Доронина и Александр Лазарев, небо, самолёты, любовь, трагедия… Так вот, я предлагаю вам, Олечка Владимировна, написать сценарий на похожую тему.

Мы столетие гражданской авиации недавно отметили. Это серьёзная дата, монументальная. Вот я и предлагаю вам освятить эту дату. Назовите ваш многосерийный роман «Сто лет в любви к небу». А мы подумаем, как из него потом сделать театральную или кино историю… может быть сделаем и то и другое.

Я ведь тоже летал бортпроводником на маленьких самолётах ТУ-134, АН-12, ИЛ-18. Меня ставили ответственным за кухню и багаж. Я был в бригаде бортпроводником под номером три.

– Нам всем приходилось выполнять работу повара, грузчика, психолога, спасателя, дипломата, врача прежде чем мы становились бригадирами.

– Вот видите, Олечка Владимировна, как много мы с вами можем рассказать людям. Но главной темой у нас должна быть любовь к небу и важность профессий пилот и бортпроводник. Они ведь в первую очередь обеспечивают безопасность полётов, а не служат официантами элитного ресторана. Я прав?

– Правы…

– Меня зовут Николай… Николай Григорьевич Стрельников. Простите, что сразу не представился, – он поцеловал кончики её пальцев, улыбнулся. – Холодные, музыкальные ручки. Вы музыкой занимались? – она кивнула. – Теперь понятно, почему вы так музыку хорошо чувствуете, как профессиональный музыкант. Вы – первооткрыватель в своём жанре. Играть сразу десять ролей – это фантастика.

– Одиннадцать, – подсказала Ольга.

– Одиннадцать – это супер мастерство, душа моя! Горжусь! Итак, я вам сделал предложение. Официальное предложение, дорогая. Жду ваш положительный ответ. Не спешите, пожалуйста. Подумайте. Отдохните после вашего триумфа. Только не очень долго, прошу. Барышни такие увлекающиеся натуры, что… могут замечтаться и забыть о своём намерении осчастливить мужчину. Вот вам моя визитка. Я – главный редактор журнала «АэроСоюз». Это самое цитируемое издание в России.

– Я читаю ваш журнал, Николай Григорьевич. Рада знакомству. Я подумаю и позвоню. Спасибо за розы.

– Олечка Владимировна, помните о том, что вы – настоящая стюардесса, самая, самая настоящая…

Через неделю они сидели в его кабинете.

– Скорость у вас, Олечка Владимировна, космическая.

– Я ведь настоящая стюардесса, вы сами сказали. Приходится соответствовать, – она достала ежедневник. – Посмотрите, Николай Григорьевич, что я предлагаю. Мы с вами можем пойти несколькими путями…

Он с любопытством смотрел на схемы, которые рисовала Ольга, внимательно слушал всё, о чём она говорила и думал, о том, что сделал правильный выбор, предложив именно ей сотрудничество. Ольга справится. Она – вулкан, Везувий с бездонными серо-синими глазами. Цвет глаз меняется в зависимости от той или иной мысли, пришедшей в её умную головушку. Сейчас Ольга сосредоточенно-серьёзная, и глаза у неё, как небо в пасмурную погоду. Но вот блеснул солнечный лучик, пришла новая идея, и глаза – изумрудное море…

– Хорошо, что мы нашли другу друга, Олечка… Можно я вас так буду звать, – он поднялся, взял с полки увесистую папку, положил на стол. – Это интересная информация о разных неординарных ситуациях. У нас не всегда получается опубликовать всё, что нам присылают. Вот и накапливаются такие папочки. Мы откладываем их до лучших времён…

– Которые никак не наступают, – подсказала Ольга.

– Поправлю вас, дорогая Олечка. Которые наступили с ваши приходом. Да-да, лучшие времена наступили сегодня. Сейчас, сию минуту. Держите папочку. Разрешаю вам выбрать несколько историй. Творите, дитя моё. Можете из своей лётной практики взять самое интересное. У вас, наверняка, есть что-то в тайниках памяти. Не все истории вы в свою книгу «Расскажите, тоненькая бортпроводница» включили. Я прав?

– Правы, Николай Григорьевич. Я кое-что оставила, словно предчувствовала, что вы мне предложение сделаете.

– Вы – провидица, Олечка. Это меня радует. За дело, душа моя…

Ольга написала несколько лётных историй. Николай Григорьевич предложил назвать пьесу «Крылья мечты», договорился с Иркутским театром юного зрителя о её постановке. Репетиции начались ещё до того, как сценарий пьесы был полностью закончен. На его создание ушло три месяца.

– Всего три месяца? – удивились журналисты, пришедшие на премьеру. – Это космические сроки.

– Мы готовимся покорить космос, – Николай Григорьевич любил шутить.

– А кто главный в вашем дуэте? – вопрос был задан Ольге.

– Конечно же – Творец! – ответил вместо неё Николай Григорьевич. – Когда мы с Олечкой Владимировной работали в Гражданской Авиации и поднимались на высоту десять тысяч метров над землёй, тогда-то мы и получили благословение от Всевышнего. Теперь нам любое дело по плечу. Да, Олечка Владимировна?

– Да, Николай Григорьевич.

– Расскажите о своих дальнейших планах.

– Друзья мои, мы тайн своих не раскрываем никому, – Николай Григорьевич приложил палец к губам. – Есть хорошая поговорка: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах».

– Ольга Владимировна, говорят, что у вас более шестидесяти книг. А какая самая любимая?

– Дорогая моя Олечка, ваш выход. Уступаю вам пальму первенства, вернее, место у микрофона, – Николай Григорьевич сделал шаг назад.

– Самая любимая книга та, которая ещё не написана, – сказала Ольга. – Мне дороги все мои книги. Каждая из них, как долгожданный, желанный ребёнок, которого ты выпустил в жизнь, отдал в чьи-то руки, доверил незнакомым людям. Кто-то из них потом станет твоим другом. Кто-то – недругом. А кто-то останется безучастным, безразличным… Нравиться всем невозможно.

К тому же, мои произведения – неформат. В них говорится о духовности, о высокой, всепобеждающей Божьей Любви, которая не имеет ничего общего с плотскими влечениями и пошлостью так растиражированной сейчас. Мы забыли о смысле жизни, о великой миссии человека на земле. Пора проснуться и задать себе вопрос: кто я? Зачем я пришёл на планету Земля? Что возьму с собой, когда настанет время уходить? В чём смысл жизни?

На эти вопросы пытаются ответить наши герои. Будем рады, если зрители и читатели увидят глубокий смысл, скрытый в каждой истории, захотят пойти дальше по пути прозрения и откроют для себя нечто неведомое прежде.

– Олечка Владимировна, вы, как всегда, на высоте. Горжусь. Вот, что значит, настоящая стюардесса! – Николай Григорьевич, обнял Ольгу. – Я знал, что вы не подведёте. Лётная школа воспитывает характер. Не у всех, конечно. Но люди разные нужны, люди разные важны…

– А почему вы поставили пьесу не в Москве?

– Иркутск – место силы. Сибирь и батюшка Байкал – главные ценители искусства. Здесь всё так искренне, без фальши. Люди добрые, открытые, сердечные. Мы с Олечкой это ценим. Кстати, наша Олечка Владимировна не только писатель и поэт, она хорошая актриса, режиссёр и мастер на все руки.

– Не перехвалите меня, Николай Григорьевич, – попросила Ольга, взяв его под руку. Думала, он поймёт, что пора завершать интервью. А он расценил её жест по-своему.

– Друзья мои, мы приглашаем вас на моноспектакль, который сыграет Ольга Владимировна на малой сцене театра. Дату я уточню.

– Николай Григорьевич?! Вы ставите меня в неловкое положение, – Ольга рассердилась. Он увлёк её за собой, шепнул:

– Деточка, не сердитесь. Вы же – настоящая стюардесса. Забыли? Настоящую стюардессу никто и ничто не может смутить и вывести из равновесия. А настоящий профессионал, как вы, дорогая, должен быть готов к любым импровизациям. К тому же, я даю вам шанс стать звездой больших и малых театров.

– Благодарю за заботу. Но в следующий раз, прошу вас узнать о том, что именно хочу я.

– Вы суровая дама, Олечка Владимировна. А я – старик похабыч… ой Хоттабыч. Не сердитесь. Улыбайтесь, за нами наблюдает вечность…

Через два дня на малой сцене театра Ольга Ларионова сыграла «Эльвиру». Николай Григорьевич рассыпался в комплиментах.

– Это так трогательно, так… высоко… Зрители замечательные. Я доволен. Наша летающая тарелка побывала в космосе. Пора подумать о гастролях… Да. Точно. Я устрою вам, Олечка Владимировна, турне по России, и… Ничего сейчас не отвечайте… я знаю, что ваш муж – настоящий командир… Мы его уговорим, слово чести!

– Верю вам на слово, – Ольга рассмеялась – Поговорим об этом потом после выхода на экраны страны нашего фильма, который мы назовём «Приглашение к счастью»…

Часть первая Пилоты

По зову неба

Крылья России, крылья России —

Воздушные силы страны.

Крылья России, крылья России —

Великой державы сыны.

Внимание СМИ приковано к аэропорту Шереметьево. При заходе на посадку у самолета на высоте семьдесят метров произошёл отказ правого двигателя с последующим интенсивным ростом температуры газов. Командир воздушного судна Пётр Майоров проявил спокойствие и высокое профессиональное мастерство, экстренно выключил отказавший двигатель, дал команду закрыть пожарный кран и успешно произвёл посадку на одном двигателе. Машина получила повреждение, но ни пассажиры, ни члены экипажа не пострадали…

Строгий немногословный командир отряда Василий Сергеевич Звонарёв ходил по кабинету от окна к столу и обратно, словно заключённый, заключённый в свои переживания, в свои мысли и воспоминания. Чрезвычайное происшествие ЧП – это всегда стресс. Приедет комиссия из министерства, начнутся проверки, расспросы – допросы с пристрастием. Хорошо, когда вопросы задают специалисты. Но бывают и такие говорливые трибуны, которые ничего не смыслят в авиации. Разговариваешь с ними и понимаешь, откуда появляются анекдоты.

– Я знаю, что самолёт летает за счёт того, что он загребает винтами воздух, а вот как он рулит по земле, если у него нет никакой цепной передачи от двигателя к колёсам, не ясно…

Смешно до слёз. Но смеяться некогда. На лётной работе нужно быть максимально сосредоточенным. Небо слабых не любит. Небо – великая бездонность. Оно таит в себе столько всего непознанного и фантастического, что словами не передать. У каждого пилота множество историй, можно заполнить целую библиотеку. Но… небо учит безмолвию. Даже от родных приходится скрывать то, что иногда случается в обычном рейсе.

Василий Сергеевич тряхнул головой, отогнал навязчивые мысли. Сказал громко:

– Всё хорошо. Все живы – это главное. Самолёт исправят, и он снова взлетит в небо. Причиной выхода из строя двигателя стала крупная птица… Командир Пётр Майоров молодец, настоящий лётчик. Мастер своего дела. Мастер… Да здравствует бесстрашие и стремление вверх! Хорошо, что есть романтика неба, романтика полётов, романтика жизни, которая привела нас сюда…

Серебряные лайнеры России —Стальные птицы Родины родной.Смотрю на вас могучих и красивых,На ваш полёт над грешною землёй.И думаю о городах и странах,В которых побывали вы не раз.С небесным безграничным океаномЯ чувствую невидимую связь.Серебряные лайнеры, как птицы.Красив и совершенен их полёт.Российский флаг – страны моей частицаНам с высоты посланье мира шлёт.Мы лайнеры встречаем, провожаемС улыбкою мы смотрим им во след,Желаем новых взлетов и посадокБезаварийных долгих лётных лет.

Преодолеть земное притяжение, соединиться с небом, познать чувство полёта Василий мечтал с раннего детства. И не он один. В авиации случайных людей нет. Сода приходят по зову сердца, по зову неба, крепко держат в руках штурвал, благодарят стальную птицу за «мягкую посадку» и сокрушается, если посадка была жёсткой. А уж если случилось ЧП, то все в отряде воспринимают это, как личную трагедию.

Василий Сергеевич постоянно вспоминал уроки мудрости, которые преподал ему отец – полярный лётчик. Он тоже был командиром отряда. В их доме всегда было многолюдно, собирались авиаторы. Рассказывали о полётах, о разных неординарных ситуациях, о плюсах и минусах лётной работы. Плюсов было больше, поэтому Василий решил стать пилотом. Брат Семён стал экономистом международником. Уважил маму и деда Семёна. Тот был счастлив, что у любимого внука земная профессия без ночных полётов со сменой часовых поясов и климата. Дед недолюбливал отца, хотя особо не выказывал свою неприязнь, но напряженность в их отношениях чувствовалась всегда. Василий долго не понимал, в чём дело, а когда узнал историю их семьи, всё встало на свои места. И прохладное отношение деда Семёна к старшему внуку тоже объяснилось. Василий порадовался, что у них с женой Катей другая история. Они учились в одном классе. Родители знали друг друга, дружили. Свадьбу сыграли, когда Катя закончила педагогический институт, а Василий – Актюбинское высшее лётное училище. Живут они душа в душу. У них двое детей сын Александр и дочка София, четверо внуков. Сын продолжает лётную династию Звонарёвых. София закончила институт военных переводчиков. Всё у них хорошо. Живи и радуйся, но жизнь командира отряда Василия Сергеевича Звонарёва портят непредвиденные ЧП, которых, к сожалению, не избежать. В самые трудные минуты он вспоминает отца, словно видит его молодого пилота, идущего по Московским улицам навстречу своей мечте, своему счастью…

Закончив школу, Сергей Звонарёв поступил в первый московский городской авиаклуб. Учебная часть располагалась в районе Савёловского вокзала. Дорога занимала более двух с половиной часов в один конец. Родители отговаривали сына, но Серёжа их слушать не хотел. Буду лётчиком и точка. Когда в мае начались полёты неподалёку от города Пушкино, Сергей возликовал. Наконец-то юные лётчики подкрепят теорию практикой. Время первых полётов он вспоминал с теплом и радостью. Всем курсантам выдали комбинезоны, пилотки, удостоверения, книги по лётному делу, которые он потом передал сыну.

Свой первый самостоятельный полёт Сергей запомнил на всю жизнь. Его инструктором была солидная, осанистая женщина Анна Ивановна Шмелькова. Сергей чувствовал себя настоящим героем, который будет показывать лётное мастерство строгой императрице. Так он окрестил Анну Ивановну – Анну Иоановну. Само присутствие этой женщины на аэродроме было чем-то нереальным, не вписывающимся в ритм жизни Страны Советов. Своими мыслями Сергей ни с кем не делился. Держал их при себе. Он – серьёзный человек, будущий лётчик, рождённый, чтобы «сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор.»

Учебно-тренировочный самолёт Як-18 одномоторный двухместный низкоплан с убирающимися шасси и закрытой кабиной использовался в авиаклубах в качестве основного самолёта первоначального обучения. На нём можно было выполнять фигуры высшего пилотажа, включая перевернутые фигуры. С 1950 года на Як-18 проходили обучение почти все будущие лётчики. Это воодушевляло Сергея.

Они с Анной Ивановной поднялись в кабину курсанта и инструктора, которая была закрыты общим фонарём из оргстекла, состоящим из козырька, средней части, заднего обтекателя и двух сдвижных крышек, которые сдвигались назад и фиксировались пружинными замками в трёх положениях. Кабина была оборудована системой обогрева и вентиляции. Сиденья лётчиков были алюминиевыми и регулировались по высоте. Под сидениями находись парашюты. Запуск двигателя, уборка и выпуск шасси, управление посадочным щитком и тормозами колёс осуществлялись от основной воздушной системы самолёта.

Сергей выполнил всё, что требовалось перед взлётом. Самолёт разбежался и легко взлетел в небо. Сергей ощутил состояние невесомости. Внутри всё стало лёгким. Душу переполнила безмятежная радость. Его мечта стала реальностью. Он несётся навстречу солнцу, раздвигая облака. Он – птица, познавшая полёт!

– Держи ручку, сынок, – голос Анны Ивановны вернул Сергея в реальность. – Ты готовишься стать лётчиком, значит должен быть внимательным и думать о полёте, а не витать в облаках.

Сергей сосредоточился на приборах, на капоте двигателя, как учили.

– Где наш аэродром? – спросила Анна Ивановна.

– Вот он, – Сергей показал на самое большое поле.

– Эх ты, козявка, – Анна Ивановна развеселилась. – Аэропорт во-о-о-н там, где взлётно-посадочная полоса отмечена, где стоят самолёты и ваши палатки. Запомни, головой нужно думать и быстро соображать. Небо промахов не прощает.

Он запомнил. Анна Ивановна была легендарной личностью. Она была настоящим профессионалом своего дела, жила заботами аэроклуба, любила всех своих мальчишек. Она могла научить летать последнего оболтуса, если он сам этого хотел. Шмелькова стала крёстной матерью многих замечательных пилотов. Сергей об этом знал. Запоминал всё, что она говорила.

– Нет таких ситуаций, из которых нельзя найти выход. Не грусти, козявка! – повторяла Анна Ивановна смеясь. – Всё в твоей голове: страх и бесстрашие, паника и спокойствие, вера и безверие. Помни: ты – лётчик! Ты умеешь летать. Доверься небу, как доверяет ему птица, и всё будет хорошо. Проверяй самолёт перед вылетом, люби его, соединись с ним, и он тебя не подведёт. Это проверено миллион раз. Во время Великой Отечественной Войны наши лётчики даже на подбитом самолёте возвращались живыми из боя. Живыми!!!

Слова Анны Ивановны Шмельковой Сергей не забыл по сей день. Мысли о ней всегда переключали его на волну радости, сердечности и уверенности в том, что всё будет хорошо, всё получится. Сергей не был баловнем судьбы. Всего в жизни добивался сам, много учился, познавая азы лётного дела. После выпуска из Балашовского авиационного училища его приняли в 247-й отряд Полярной авиации. Летал он вторым пилотом на ближнемагистральном поршневом лайнере ИЛ-14. Который стал последним советским самолётом с поршневыми двигателями. В середине 1960 годов на смену самолётам Ил-14 стали приходить современные турбовинтовые лайнеры Ан-24. Сергею повезло. Он летал почти на всех типах самолётов.

Его первый рейс по маршруту Москва – Череповец – Архангельск – Амдерма – Дискон – Хатанга – Тикси – Чокурдах – Черский – Шмидт – Певек состоялся в канун нового года. Настоящий подарок судьбы молодому пилоту. Сергей впервые увидел Север. Его поразила непроглядная полярная ночь и бескрайность просторов, над которыми они пролетали.

Со временем Сергею стало понятно, почему Север называют царством белого безмолвия. Он понял, что Север ведёт беспощадный отбор, оставляя самых достойных, благородных, бесстрашных и сильных духом людей, которые готовы летать в небе суровом, непредсказуемом, опасном, но по-своему красивом, величественном, озарённом всполохами северного сияния. Полярное небо ошибок никому не прощало, требовало ответственности и мужества.

Уроки лётного мастерства сформировали Сергея, как лётчика и человека. Север заставил его повзрослеть, быть готовым к любым непредвиденным ситуациям, действовать уверенно и быстро.

Летал он вначале вдоль побережья, осваивался, привыкал к обстановке. Через год ему доверили вести ледовую разведку и отвозить научные экспедиции на дрейфующие станции «Северный полюс». Каждый такой полёт добавлял мастерства и уверенности в собственных силах.