Змей, поразивший филина

Потому целью номер один являлось всяческое искоренение сил контрреволюции, и этим император не считал зазорным заняться лично.

– Почему вы все именно сейчас решили жаловаться? – поинтересовался Конрад, – Если надо, то взорву пару лишних посудин, велика проблема. Вам двоим нужно заботиться о том, чтобы прибрать, что останется. План мы уже обсуждали.

– Мы? – Серана усмехнулась. – Вы, Ваше Величество, со мной не советовались. А Эрлон хотя бы был в курсе?

– Я предлагал взять подкрепления, госпожа, – отметил адмирал-префект. – Где один мятежник, там и иная сотня, сидящая в засаде. Стоит помнить о данной стратегии, которой в своё время пользовались мы сами.

– И я сказал ему, что лишних жертв мы можем избежать, —проворчал Конрад, – Терять корабли и людей… мы не можем себе этого позволить. Учитывая, что над нами стервятники уже второй год кружат. В любом случае, я сейчас поднимусь, Эрлон.

Разговор по дистанционной связи был окончен, и император поправил свой чёрный мундир с серебряными пуговицами и эполетами, прежде чем направиться к двери. Серана последовала за ним, а незаданный вопрос повис в воздухе.

Коридор был несколько пустоват, от него, собственно, требовалось только быть пространством между важными комнатами. Серые стены, пол, а по двум его краям ползли две полосы белого света. Иногда на пути встречались интерактивные экраны, на которых отображались карты. Без них в лабиринте внутри корабля длиной в шесть километров было бы очень сложно. Если быть более дотошным, то можно было отметить, что точный размер судна равен пяти тысячам восьмистам семидесяти шести метрам. Неспроста же «Август» был гордостью Имперского Флота. Но каюта императора находилась недалеко от мостика, потому прогулка должна была занять около пяти минут. Серана нагнала Конрада, и он не промедлил с ответом.

– У меня хорошо поставлена информация, дорогая, – сказал он, – и я знаю, что их мятеж отличается от моего тем, что единого лидера у них нет. Стоит нам нашептать какому-нибудь заносчивому дворянину, что его союзник захотел переметнуться ко мне… он серьёзно обидится. Но в этот раз я решил попробовать что-то новое. Один из подчинённых мне генералов сыграл роль перебежчика. Он назначил здесь встречу кое-кому из старых лордов. Дариусу, насколько я помню. Этот помпезный, но невероятно осведомленный глупец попадёт прямо в нашу ловушку. Сказано ему было, чтобы он пришёл один, иначе генерал уничтожит всю информацию. Неплохо, а? Тахион мне эту идею подкинул, такой шантаж творит чудеса.

– Дариус? – пробормотала Серана.

– Ах да, вы же совсем не чужие люди, так ведь? – спросил Конрад.

– Это так, – кивнула Серана. – И что же вы собираетесь делать?

– Ничего, что оборвёт его жизнь. В конце концов, данный кладезь информации нужен мне живым.

– Мне не очень верится, что он настолько наивен, чтобы явиться сюда без охраны.

– Возможно, но если на борту «перебежчика» есть важная гостья…

Серана посмотрела на Мора с удивлением.

– Ты солгал, что я хочу переметнуться к ним? – спросила она с возмущением.

– Многие из мятежников желают в это верить. Они могут видеть в тебе предательницу и хотеть твоей смерти, однако твоя помощь для них весьма заманчивый куш. Особенно для человека, для юта, который видит в тебе родную дочь. И он точно не захочет поднимать шума. Уж прости за самоуправство, но иначе никак.

Серана также осознавала иное последствие подобных действий. Император окончательно подрывал её репутацию в среде мятежников, обеспечивая тем самым её лояльность по отношению к нему. Её верность Конраду была именно этим – единственной альтернативой гибели от рук её же сородичей. Намеренно ли он усугублял её положение или нет, итог был один. Тем не менее, Конрад явно видел в ней нечто большее. Несмотря на спорную природу её лояльности, Серана оставалась дланью и близким наперсником монарха. Она уже давно смирилась с подобным положением дел, благо те немногие симпатии, которые испытывала, выглядели искренними.

Двери лифта отворились, и вдвоём они ступили на мостик. Солдаты тут же среагировали на их появление, вскочив с мест и отдав честь. Конрад жестом указал им вернуться к работе. Мостик был значительно изменён за время пребывания в руках императора. Конрад, зная о новшествах, произошедших за пределами пропащего региона, в котором он правил, возжелал нововведений и у себя. Так, мостик больше не выпирал, не находился на возвышенной конструкции, чтобы было видно всё перед ним, он даже не имел стёкол. И специальный сплав стеклостали был настолько прочен, чтобы выдержать залп орудий так же хорошо, как остальная обшивка. Он теперь был погребён под сотнями тонн металла, где шальной выстрел достать командный состав не мог. Через пару лет планировалось полностью переделать флот таким образом. Чтобы наблюдать за происходящим, существовали сенсоры, камеры и радары, за которыми следили специальные операторы. Посередине прямоугольной комнаты был голографический стол, на нём отображался космос в радиусе многих километров. Наблюдать за ходом боя с него было очень удобно. Подле этого стола и находился сейчас адмирал-префект. Заметив гостей, он повернулся к ним и слегка склонил голову. Конрад ответил ему кивком, прежде чем продолжить прерванный разговор.

– По-прежнему ничего? – поинтересовался император.

– Мертвенная тишина, Ваше Величество. Вы уверены, что именно на это время была назначена встреча?

– Третьего числа седьмого месяца в десять часов по стандартному времени, Эрлон, – Конрад постучал по трости указательным пальцем. – И если я лишний листок из календаря не вырвал, то сегодня как раз тот самый день. Может, Дариус решил сыграть роль невинной девчушки, что на свидание опаздывает специально.

– Ваше Высокопревосходительство! – солдат обратился к адмиралу, и все посмотрели в его сторону. – Мы засекаем появление гравитационной аномалии. По размерам – это крейсер класса «Победитель». Дистанция безопасная.

– Вот помянешь Дьявола, – медленно и несколько восторженно пробормотал Конрад. – Адмирал-префект, будьте любезны, я в вашей вотчине.

– Всем приготовиться, ионные орудия на полную мощность, гравитационный крюк на изготовку, – раздал приказы Эрлон. – Они нам нужны живыми. Ваше Величество, гвардия готова к высадке?

– Несомненно, ждут приказа в ангарах. Утомились, видно, уже от ожидания. Серана, – Конрад бросил взгляд на свою подопечную, – убедись, чтобы они были наготове, я скоро подойду и потому хочу видеть их в кораблях десанта.

– Что вы задумали? – Серана поглядывала то на адмирала, то на императора. Выражение лица последнего дало понять, что медлить ей сейчас нельзя. Слегка поклонившись, длань затем поспешила покинуть мостик.

Конрад приказал дать изображение космоса снаружи. Он, когда металлические стены вдруг исчезли, оказался в вакууме. Неподготовленный человек мог испугаться подобной иллюзии, но на деле это была просто картинка, проецируемая на стенах. Вид, представший перед экипажем, захватывал дух. Туманности были одними из самых прекрасных достопримечательностей галактики, достойных того, чтобы только ради них проделать огромный путь. Эта туманность, в частности, носила имя Улисса – у ютов, Лор’сент’рама – у паллидонцев, и так далее, каждый народ стремился назвать крупнейший спектакль в этом краю по-своему. Она разделяла Империю и много прочих государств, больших и малых. Однако, если чёрная дыра была кирпичной стеной, туманность – скорее забором, через который перескочить не составляло труда.

Внезапно, будто имела место телепортация, из ниоткуда появился столь ожидаемый корабль. Длиной в два раза меньше, чем «Август», он создавал весьма жалкое впечатление. И пусть император преувеличивал, говоря о плачевном состоянии многих кораблей мятежа, крейсер всё равно был потрёпан, и что-то столь маловажное, как краска для символики, облезла и стала едва видимой даже вблизи. Но, в общем и целом, судно было почти новым. Оно имело ромбовидную форму, однако угол, который можно было обозвать кормой, был настолько тупым, что ромб скорее напоминал треугольник. В толщину крейсер достигал пятисот метров. Такие, класса «Победитель», вооружены тяжёлыми батареями: на бортах, на донной части и на поверхности. Однако истребители и бомбардировщики считались погибелью подобных посудин, ведь те почти не имели малых лазерных орудий, они были больше как рудимент, а не полноценная часть вооружения. Когда что-то ставишь, чем-то приходится жертвовать – это одно из правил военной инженерии. Были и прочие находки в дизайне, со своими плюсами и минусами. Мостик, например, находился у всех на виду. Однако не это привлекло внимание императора.

– Название класса как-то не очень, не находите? – спросил он адмирала. – Надо будет сделать заметку. Ну да ладно, чтобы их поймать, нужно подобраться ближе, но их посудина быстрее.

– На таком расстоянии крюк только замедлит их. Достаточно, чтобы мы могли их догнать, их двигатели до сих пор не отошли от прошлого прыжка.

Гравитационный крюк стоял только на исключительных кораблях Империи, поскольку был достаточно дорогим устройством, требующим много места и энергии. Что любопытно, по каким принципам оно работало, не знали даже сами юты, имея на руках лишь чертежи и инструменты для его создания. Этот народ считал, что данная технология является божьим даром, которого у других рас нет, и в последнем они точно были правы. По сути, корабль с включённым крюком начинал притягивать к себе космические объекты, наделяя себя увеличенным притяжением. Он не позволял врагу убежать, но при неосторожном использовании приводил порой к сильному столкновению, превращая любой космический мусор в таран. Также кинетические орудия, то есть те, которые не стреляли лазерами, ионами и взрывоопасными газами, сталкивались с трудностями: при стрельбе снаряды не могли покинуть гравитационного поля, а те, что летели в сторону корабля, били больнее. Таким образом, технология могла в хороших руках стать залогом победы, а в плохих – смертным приговором.

– Мы получаем сообщение, – объявил один из операторов, – оно приходит с корабля мятежников. Прикажете принять его?

– Адмирал-префект, сделайте всё возможное, чтобы мы этот крейсер поймали, – приказал император, – мы переговорим с нашим опальным патрицием.

Пока Эрлон раздавал указания, голографическое тело возникло перед императором. Этот ют обладал невысоким ростом, Конрад был на полголовы выше. Лицо – круглое, цвет глаз из-за небольшого цветового искажения передачи казался то ли серым, то ли чёрным, стоило посмотреть на него с разных сторон. Каштановые волосы были аккуратно зачёсаны влево. Держался ют достойно, тотчас выдавая своё происхождение. Раньше Конрад с этим конкретным противником не встречался лицом к лицу, но насолить ему успел так, что ненависть к незримому врагу-иноземцу пылала лютым пламенем, стеснённым, заточённым в широкой груди господина Дариуса. Та была облачена в алую робу, что доставала до носков чёрных туфель.

Завидев императора, который спокойно ждал, пока его собеседник заговорит, Дариус сначала замер. Однако через пару мгновений его разум осознал, с кем этот господин повстречался по воле случая и желанию самого монарха.

– Какого чёрта тут происходит?! – ошарашено спросил Дариус.

Конрад невинно улыбнулся:

– Добрый день, Ваше Превосходительство, – размеренно и вежливо обратился он к нижестоящему даже по старым порядкам аристократу, – какое невероятное совпадение, что мы встретились.

Во взгляде юта читалось осознание случившегося, он издал грустный смешок и посмотрел в сторону:

– Это была западня, должен был знать.

– Ну-ну, не стоит так дуться, по крайней мере мы наконец познакомились, – сам Конрад, по своему же обычаю, досады не изобразил, – однако готов вас уверить, пришли вы сюда не зря.

Эрлон сразу понял, что Конрад не собирался уговаривать мятежников сдаться, он лишь тянул время. Между тем, гравитационный крюк был приготовлен, и, по команде, запущен. Единственным, что говорило об использовании устройства, было присутствие Дариуса, который едва удержался на ногах. Его корабль, словно схваченный невидимой рукой, определённо тряхнуло достаточно сильно. Конрад ухмыльнулся и похлопал в ладоши.

– Поздравляю, Ваше Превосходительство, вы были удостоены чести стать сегодняшним эпизодическим антагонистом. Никуда не уходите, мы только начинаем, – сказал Мор, пока Эрлон раздавал приказы офицерам.

– Чего тебе нужно, мальчишка? – воскликнул Дариус.

– Разве это не очевидно? – удивлённо спросил Конрад, вновь обратив внимание на оппонента и улыбнувшись. – Я не остановлюсь, пока вы все не окажетесь на свалке истории, где вашему брату и место. Задам, всё же, глупый вопрос: сложите ли вы оружие, господин Дариус, второй герцог Мерийский? Как и вашим союзникам, я лично гарантирую вам жизнь и безопасность. Если же вы откажетесь, солдат ваших ждет, вероятно, смерть, и я ничего с этим сделать не смогу.

Герцог в ответ фыркнул:

– Верить Змею как минимум глупо, как максимум – безумие. И я лучше умру, чем сдамся тебе, мальчишка.

– А они учатся, – еле слышно пробормотал Конрад. – И всё же, госпожа Флавия настояла на вашей сохранности, так что повремените с цианидом, будьте добры.

На мгновение лицо Дариуса переменилось, и герцог смягчился, однако тут же он напомнил себе о том, что Флавия в настоящий момент его враг, и разговор герцог ведет с её господином. Конрад уловил эту реакцию, чем не преминул воспользоваться.

– Она тоже на борту, к вашему сведению. Куда я пойду без длани, – император пожал плечами, – скоро мы увидимся с вами лично, господин герцог. Если ваши люди готовы умереть из-за вашего упрямства, так пусть сделают это достойно, – заявил Конрад и отключил связь.

Операторы «Августа» запустили двигатели на полную мощность. Все сопла на корме – большие, малые – начали изрыгать пламя под яростным напором. Реактивные устройства на корабле такого размера были не самым удачным решением, именно им судно было «обязано» своей малой скоростью. Но альтернатив имелось немного, ибо большую часть энергии потреблял гравихват, и ставить вместо реактивныех двигателей ионные было просто глупостью. Хотя было достаточно и первых слабых, как и обещал Эрлон. «Август» постепенно сокращал дистанцию между двумя кораблями. Крейсер уносился прочь, но слишком далеко он уйти не мог, и, чем меньше становилось расстояние, тем ближе притягивалось более мелкое судно. Император повернулся к адмиралу, и тот сложил руки за спиной, прежде чем дать совет.

– Как только мы подойдём близко, гравитационный крюк будет отключён, и мы попытаемся остановить герцога ионными орудиями. Если их технику удачно закоротит, он никуда не сможет убежать. У десантных кораблей есть шанс прорваться, однако крейсер может нанести серьёзный урон «Августу», поэтому он пришвартуется в десяти километрах от врага. Но что конкретно вы имели ввиду, говоря «увидимся лично»? Вы решили высадиться с остальными солдатами?

Конрад пожал плечами:

– Всегда приятно посмеяться в лицо врагу. Может, не совсем этично, очень самонадеянно, но весьма увлекательно.

Он развернулся и направился к выходу, связь оборвалась.

– Я сам нанесу ему визит вместе с моими людьми. Можете действовать, как пожелаете, адмирал-префект. Главное – сделайте всё возможное, чтобы мы добрались до места назначения в сохранности.

Парой секунд позднее Конрад уже находился в ангаре. Титаническое по своим размерам помещение было ярко освещено плеядой ламп на потолке, с высоты тридцати метров. Заполненный маленькими, юркими истребителями, большими и неповоротливыми бомбардировщиками, крупными и имеющими острый наконечник десантными кораблями ангар был в состоянии боевой готовности. Пилоты сидели на крыльях своих боевых машин, кто-то уже занял свои места. Конрад прошёл мимо одного из истребителей, и его едва не задели искры от электродуговой сварки. Только закончили починку этого маленького судёнышка. Император вышел на свободную площадку, где выстроились его гвардейцы. Они были всё так же облачены в броню из полуметаллического материала фериния, названного так по имени бога ютского кузнеческого мастерства, который защищал от пуль в подавляющем числе случаев. В боях с иными расами, не имевшими лазерного оружия, фериний был незаменим, однако биться в этот раз предстояло с ютами, поэтому полагаться стоило на дополнительный слой керамики. Солдаты с чёрными хламидами носили также закрытые шлемы. Они были разных рас, размеров и физической силы, но все обладали способностью к использованию своих инструментов для исполнения своих обязанностей.

Серана стояла перед рядами, насчитывающими в общем пятьсот воинов, и, сразу заметив появление монарха, незамедлительно приблизилась к нему.

– Превосходно, Серана, – прошептал Конрад, – можешь вернуться на мостик, я продолжу отсюда.

– Только не умрите там, – мягко предостерегла она его. Но даже так чувствовалась доля пренебрежительности в её голосе, она никогда не уходила.

– Им придётся очень постараться.

– Не сомневаюсь, – пробормотала герцогиня, оглядываясь по сторонам, – в таком случае, могу я попросить вас быть осторожным и с его Высокопревосходительством? Вы сказали, что хотите взять его в плен.

Конрад улыбнулся:

– Я сделаю для этого всё возможное. Он гордец, я уверен, что пистолет он никогда не наставит на себя.

Флавия медленно кивнула, в глазах её проблеснула благодарность, когда длань уже направилась в сторону выхода. Мору хотелось верить, что беспокойство за его жизнь было столь же искренним. Император откашлялся, прежде чем повернуться к солдатам.

– Господа, сегодняшний бой может показаться вам куском пирога по сравнению с битвами прошлыми, и я не буду пытаться убедить вас в обратном. Однако это ничуть не умаляет важности этого столкновения. Каждый такой крейсер, находящийся по-прежнему в их строю, – это сотни смертей на нашей совести. Каждый их выстрел – это приговор нам, не сумевшим остановить их жалкие потуги. Это жалкий мятежник мог бы упасть замертво вместо невинного жителя нашей Империи, это они могли трястись в страхе. Мы не должны останавливаться, пока вокруг шеи каждого из них не будет обмотана верёвка, и потому вы здесь, и потому я с вами. Под моей защитой вам нечего бояться, так заставим же их наложить в исподнее при одной мысли о встрече с нами! – Конрад улыбнулся от уха до уха, с задором, рьяностью, которая не могла не передаться слушателям.

Его небольшая воодушевляющая речь была встречена радостными возгласами со стороны солдат. Они были ветеранами множества боёв, где плечом к плечу со своим повелителем штурмовали укрепления и мёрзли в окопах. Он сам не страдал от холода, но тем не менее находился с ними, и этого было достаточно для его подчинённых. Император не преминул отдать приказ на начало погрузки. Он зашёл внутрь корабля класса «Трирема», который вмещал до двухсот человек. Расслабленным, прогулочным шагом он вступил на борт одного из них, последним. Воины занимали сиденья, не выпуская блестящие чёрные ружья из рук. Некоторые везунчики расположились на лавках по обе стороны корабля, остальным пришлось стоять и держаться за поручни над головами. Достаточно свободного места, и, если что, толчея не появится, не застопорит движение, и солдаты пулей сумеют вырваться наружу и захватить плацдарм. На потолке, о который при желании можно было стукнуться макушкой, сияли ряды лампочек, показывающих направления. Император пошёл в небольшую кабину пилота, дожидаясь отправления там.

Конрад поморщился от запаха дешёвых сигарет, ведь пилот решил до этого насладиться доступным воздухом, испоганив его густым дымом, который с трудом выгонялся прочь системой вентиляции. Конрад тут вспомнил старые времена, когда на Земле ему в руки попал табак. Никогда это занятие ему не нравилось, ещё с того момента, когда он в первый раз вдохнул серый смог. Тогда табак ещё был в диковинку, а сам Конрад – пусть человеком взрослым и опытным, но гораздо более наивным, желающим всё опробовать. Но наивность и разум необязательно противоречат друг другу. Первая является ребёнком надежд и девственных стремлений. А второй существует, чтобы после бесхитростной пробы табака ты понял, что эта дрянь не для твоих лёгких. Разум дополнял наивность, давал ответы на непостижимые для своей спутницы вопросы, а не противоречил ей.

Но полёт тёплых воспоминаний окончился быстро. Император получил сообщение, что они приближаются к подходящему расстоянию. Количество километров между двумя крупными судами стремительно сокращалось. Ещё немного, и они окажутся в зоне досягаемости орудий. Щиты «Августа» могли выдержать почти нескончаемый ливень взрывных газов и лазеров, но если у них завалялась ядерная ракета, то проблем потом не оберёшься. Лучше будет, если послать истребители и транспорты, вместе с бомбардировщиками, которые возьмут на себя огонь тех немногих лазерных батарей, что есть у врага. Император приказал отправляться. Гудение двигателя побарабанило по перепонкам у него в ушах, и транспортный корабль оторвался от земли, метра на два. Затем, когда каждый объект был крепко закреплён и весь персонал покинул ангар, его двери распахнулись, и вакуум поглотил всё, что не прибито к полу, дав начальный импульс всем кораблям. Истребители, стоявшие у выхода, покинули ангар первыми, затем пошли бомбардировщики. Три транспортных судна были последними.

Пройдя через поле, эскадрилья двинулась вперёд. Ее второстепенной задачей было удержать врага от нападения, и она вполне могла заставить противника не совершать продвижения на дистанцию выстрела.

Не будет чем-то новым сказать, что космос лучше в кино. Когда мятежники открыли огонь, солдаты и пилоты императора этого не услышали. Истребители врага проносились мимо в полнейшей тишине. Только в пределах одного корабля звуки доходили до ушей, вместо того чтобы кануть в безмолвном пространстве Вселенной. Сопение двигателей, гудение корпуса, пиликание электроники… Император стоял рядом с динамиком, и когда разговоры о занятии позиций прорезались оглушительным криком, то Конрад подпрыгнул от неожиданности. Подправив серебристые волосы, он повернулся к гвардейцам. В основном они молчали, но нашлись и болтуны. Император послушал ближайшую кучку людей, затем подошёл к иллюминатору, не отвлекая внимания пилота, который пристально следил за ходом боя и имел стойкое желание не быть подстреленным. Монарх заметил истребитель, который каким-то образом прорвался через заслон. Его тут же сбили орудия «Августа».

– Зря ты это, парень, – пробубнил Конрад.

Он невесело хмыкнул себе под нос, и в этом читалась даже некая доля сожаления. Всё было слишком просто. Он занимался игрой, правила которой ему не нравились. Император решил оставить пустопорожние размышления, он и его воины – в пекле битвы, и не было на то времени. Команд пилоту он не отдавал, полагаясь на навыки последнего. Они дошли до самой сложной и в то же время простейшей части. Стрельбы по кораблю, вихляющими между другими орудиями и выпуклостями в структуре крейсера, не будет. Опасность представляли именно эти виляния, когда за секунду транспорт мог свернуть слишком рано или слишком поздно, столкнуться с железной стеной, которую ты даже не разглядишь из-за того, что очень быстро коса смерти обрушится на твою шею.

Помимо транспорта, там были и прочие корабли, сумевшие подобраться к крейсеру. Лазерные орудия отвернулись, стараясь отмахнуться от назойливых мух, которые нарочно прожужжали им все несуществующие уши. Было несколько путей внутрь. Можно было попасть туда через ангар, но там либо закрыты двери, либо вакуум. Или взять врага на таран, прижаться магнитом к поверхности, выпилить дыру специальным устройством и нырнуть в нее. Столько возможностей, и решение было за императором, стоящим во главе всей операции. Конраду пришлось принять решение в пользу последнего. Пилот направил транспорт к бортам, в ту же секунду посыпалась плеяда алых лучей света, способных уничтожить весь экипаж и пассажиров. Конрад взялся за ближайший объект, прибитый к стене. Их корабль маневрировал из раза в раз, из стороны в сторону так часто, что стоять на ногах было невозможно. И вот «Трирема» прижалась к поверхности корабля, и, согласно тренировкам пилотов, под ними должны были быть помещения. В центре «Триремы» открылся люк, который, с помощью выдвигающейся трубы, вёл к поверхности судна, минуя вакуум. Отверстие следовало пропилить предназначающимся для этого инструментом, что имелся на борту, однако Конрад сумел проделать её небольшим лазером, который исходил из его ладони. Один удар – и путь внутрь был свободен.

Гвардейцы с радостными кликами бросились вниз, ремонтники и солдаты, застигнутые врасплох, не могли оказать сопротивления и падали замертво под ударами профессиональных бойцов. Вскоре после того, как туда прыгнул сам Конрад, активировались турели, от которых он защитил гвардейцев, вызвав алый энергетический щит. Эти установки, что висели на потолке, представляли собой простой круг на столбе, к нему были прикреплены две трубки, из которых вырывался лазер. Барьер держался стойко, давая время на раздумья.