Весть. Взгляд из тьмы

Он сидел в одиночестве, погружённый в свои мысли, вспоминая оставленный им некогда домашний очаг и родителей. Однако мысли о сне не отпускали его, постоянно вплетаясь в череду возникающих образов. Тёплые прикосновения, мягкий голос – всё это казалось ему одновременно волшебным и тревожным.

– Уже проснулся? – раздался позади знакомый голос, тёплая рука легла ему на плечо.

Дорион вздрогнул, вынырнув из своих размышлений, и обернулся. Виктория стояла рядом, слегка растрёпанная после сна, но с всё той же уверенной осанкой. Её взгляд был тёплым, но одновременно проникновенным, будто она видела больше, чем должна была. На мгновение ему показалось, что он снова во сне.

– Замёрз? – добавила она с лёгкой улыбкой, её слова эхом отозвались у него в голове.

Дорион на секунду потерял дар речи. Он невольно посмотрел на её руку, которая всё ещё лежала у него на плече, и, вспомнив сон, почувствовал, как по телу пробежала волна восторга.

– Эй, – Виктория слегка нахмурилась, заметив его странное молчание. – Ты так и будешь молчать?

– Прости, – наконец выдавил он, отворачиваясь, чтобы спрятать смущение. – Просто задумался.

Девушка убрала руку и села напротив. Её движения были спокойными, но взгляд не отрывался от Дориона, словно она пыталась понять, что происходит у него в голове.

– Задумался? – переспросила она, опустив локоть на стол и слегка наклонив голову. – О чём?

Парень покачал головой, словно отгоняя мысли.

– О том, что нас ждёт впереди. О столице.

Её губы изогнулись в лёгкой, почти ироничной улыбке.

– Ты слишком много думаешь. Иногда полезно просто двигаться вперёд и не пытаться предугадать всё заранее.

– И это говорит человек, который никогда не оставляет ничего на волю случая? – с усмешкой заметил он, но в его голосе не было упрёка.

Виктория хмыкнула, откидывая непослушные пряди волос обратно за плечи.

– Возможно. Но иногда воля случая всё-таки помогает.

Посмотрев на пустой стол, она спросила:

– Ты ещё не завтракал? Может, закажем что-нибудь?

– Да, можно перекусить.

Девушка кивнула и быстро подозвала хозяина заведения. То, как быстро тот отреагировал, лишь подтвердило подозрения Дориона: Виктория притягивает внимание абсолютно всех мужчин в округе, словно магнит.

Приняв заказ, хозяин, рассыпаясь в любезностях, завёл непринуждённую беседу и поинтересовался, куда направляются путники – на север, в столицу, или же на юг. Виктория спокойно отвечала на все его вопросы. Когда хозяин исчерпал весь запас подготовленных фраз, он собирался уйти, но внезапно его лицо просияло, и он вспомнил нечто, что могло продлить желанное общение:

– А вы слышали? Стоянка у Подножья сгорела дотла всего пару дней назад. Говорят, это был страшный пожар! – мужчина понизил голос, его глаза сверкнули, словно он раскрыл важную тайну. – Всё, что было, превратилось в пепел. Постояльцы едва успели спастись.

– Стоянка у Подножья? – Виктория слегка нахмурилась, но её голос оставался спокойным. – Мы о такой не слышали.

– Ну как же! Вы ведь идёте в столицу. По дороге на север, до самого Подножья больше не будет стоянок с ночлегом. Обычно путники останавливаются там на ночь, а уже потом идут дальше в горы. Теперь так не получится.

Дорион, насторожившись, уточнил:

– И что теперь делают все, кто идёт в столицу?

– Ничего страшного, – хозяин сложил руки в успокаивающем жесте. – Дороги здесь безопасны. Можно заночевать рядом со сгоревшей постройкой. Там есть хорошие полянки, и поблизости пост дозора – он недалеко: где-то пять дальшагов, вверх по склону.

Он бросил ещё один услужливый взгляд на Викторию, надеясь на какую-то благодарность. В ответ девушка лишь холодно кивнула, отвернувшись, предполагая, что на этом их разговор окончен.

Повисла неловкая пауза. Хозяин всё ещё пристально смотрел на прекрасную особу, но она, не желая продолжать беседу, спокойно встретила его взгляд и жёстко сказала:

– Благодарю, мы всё поняли, – её голос был настолько твёрд, что не оставлял места для возражений. – Справимся.

Ответ был настолько чётким, что у мужчины не осталось шансов на продолжение диалога. Виктория, выждав мгновение и убедившись, что они остались наедине, серьёзно посмотрела на Дориона. В её глазах читалась тревога:

– Думаешь, он серьёзно насчёт пожара? – она коротко кивнула в сторону кухни, куда только что ушёл хозяин. – Неужели там больше нет нормальных стоянок, пока мы не поднимемся в горы?

Дорион, хорошо знакомый с местной географией, тяжело вздохнул. Он знал, что в данной ситуации обстоятельства не стоило смягчать, но и пугать девушку ещё сильнее ему не хотелось:

– Да, он прав. Мы уже на самой окраине центральной равнины. Ещё немного – и начнётся подъём к первому горному плато. Думаю, там уже есть постоялые дома, столица-то близко. Но до плато поселений точно не будет.

Виктория задумалась, просчитывая возможные риски их дальнейшего пути. Посидев немного, она продолжила:

– Хорошо. Если мы не можем идти этой дорогой, что тогда? Есть ли другие пути? – в её глазах мелькнула надежда, как будто она надеялась, что проблему можно решить несколько проще.

– Нет, отсюда ведёт только одна дорога. Возвращение до обходной развилки займёт пару дней, и это только в одну сторону. У нас нет столько времени.

Девушка задумчиво склонила голову, безмолвно соглашаясь:

– Конечно, нет. Но насколько безопасно идти до подъёма и ночевать прямо в лесу? Ночи ещё не такие холодные, но… – Виктория чуть прикусила губу, как будто сама не верила своим словам. – Одну ночь ведь можно пережить, да?

– Да, разведём большой костёр, – попытался поддержать её Дорион, но в его голосе всё равно проскользнули нотки сомнения. Он бросил быстрый взгляд в окно, будто ожидая увидеть там что-то тёмное и жуткое. – Меня больше беспокоит та тварь, – тихо добавил он, его голос предательски дрогнул. Образ пса с горящими глазами снова возник перед глазами, заставив невольно поёжиться. – Ты уверена, что она отстала? – вопрос был скорее риторическим, потому что он и сам не был в этом уверен.

– Мы ушли достаточно далеко от Лонвиля и не видели его уже сколько? Дня три? – Виктория произнесла фразу так, будто пыталась убедить этими аргументами в первую очередь себя.

Внутренний голос шептал ей, что идти дальше небезопасно. Однако здравый смысл и обстоятельства не оставляли выбора. Грядущие дожди могли размыть дороги, а холода только замедлят их продвижение. Набор в школу магов огня заканчивался уже через пару недель – времени почти не оставалось.

Наморщив нос, юная волшебница, как бы пересиливая себя, признала, что не может принять решение:

– А как насчёт лошадей? Может, возьмём пару и доскачем до следующего города? – её глаза загорелись очередной надеждой.

– Нет, не успеем, – Дорион махнул рукой, отсекая этот вариант. – На горных подъёмах лошади идут не быстрее обычного путника.

Виктория тяжело вздохнула, понимая, что медлить больше нельзя. Все возможные варианты были рассмотрены. Она подняла глаза и увидела приближающуюся Софию. Её подруга уже проснулась и направлялась к их столику.

– Ладно, – лицо её стало решительным. – Берём побольше еды и идём. Если придётся, я разберусь с этой тварью. И если кто-то ещё решит нам помешать – с ним тоже, – её тон был словно сталь и не терпел возражений.

София уселась рядом с подругой и сразу же почувствовала общую перемену в настроении. В воздухе повисло молчание: неловкое, насыщенное какой-то недосказанностью. Она прищурилась, с лёгкой улыбкой оглядывая своих спутников.

– О, простите, что прервала, – проговорила она с наигранной серьёзностью, её голос был игривым, а глаза блеснули лукавым огоньком. – Кажется, тут намечаются личные моменты, в которые мне лучше не вмешиваться?

Её слова повисли в тишине, словно не достигнув своих слушателей. Дорион отвёл взгляд, пытаясь скрыть свои эмоции, а Виктория, сохраняя невозмутимость, чуть приподняла бровь.

– Софи, – тихо начала она, её голос звучал не как упрёк, а скорее снисходительно, как у взрослого, реагирующего на детские шалости. Она мельком взглянула на Дориона, чьи глаза теперь были прикованы к кружке с водой, затем перевела взгляд обратно на подругу. – Нам намекнули, что сегодня мы снова будем ночевать под открытым небом. Так что приготовь своё тёплое платье и одеяло.

Девушка чуть помрачнела. Её лицо на мгновение потеряло радость, и она разочарованно вздохнула:

– Дальше нет постоялых дворов?

– Нет, – коротко ответила Виктория, потянувшись за своим бокалом. – Пока мы не поднимемся в горы, ничего не будет. А за один день мы туда точно не доберёмся, как ни старайся.

София не любила ночёвки в лесу: комары, сырость, холодный ветер и странные звуки леса казались ей скорее мелкими неудобствами, но и радости не приносили. Однако, когда хозяин постоялого двора принёс горячий завтрак – дымящийся омлет с овощами и свежий хлеб, – её настроение заметно улучшилось.

– Ну, хотя бы сейчас нас хорошо накормят, – пробормотала она, уплетая еду с аппетитом, который даже Виктория сочла завидным.

София сидела, наслаждаясь завтраком, но её взгляд то и дело скользил к Виктории и Дориону, которые, казалось, избегали смотреть друг на друга. Она была уверена, что распознала все исходящие от них сигналы: взгляды, внезапное молчание, эта лёгкая напряжённость.

Вики наверняка просто перевела тему разговора, чтобы скрыть смущение. Они же прекрасно смотрятся вместе. И почему бы нет? Если между ними что-то возникло, это же хорошо. Я не буду вмешиваться. Но ещё пара шуток лишней не будет!

После завтрака путники решили пополнить запасы перед очередным переходом. Дорион вызвался сам договориться с хозяином постоялого двора, рассчитывая, что тем самым спасёт Викторию от его назойливого внимания. Однако девушка пожелала решить этот вопрос сама.

– Я пойду с тобой, – заявила она, отставив кружку.

Дорион удивлённо поднял бровь.

– Мне показалось, что ты была не в восторге от его пристальных взглядов?

Виктория лишь слегка пожала плечами, в её глазах мелькнула едва заметная искорка.

– Может, я просто уверена, что торгуюсь куда лучше тебя, – ответила она с самодовольной улыбкой.

София едва удержалась от смеха, наблюдая за их обменом репликами, и Дорион, немного сбитый с толку, всё же не стал спорить.

– Ладно, – наконец согласился он, кивая в сторону кухни. – Тогда пойдём.

Виктория поднялась, её движения были уверенными и спокойными, но, когда они уходили, София уловила едва заметное напряжение в её осанке. Это её только развеселило.

София, оставшись одна, медленно доела свой завтрак и откинулась на спинку стула. Её разум уже прокручивал сценарии:

Вики, конечно, скрытная, но Дорион не такой. Если он чувствует что-то, то это будет заметно. А вдруг они уже всё обсудили и решили быть вместе? Ах, это будет так романтично!

Тем временем молодые люди вернулись с внушительным набором припасов. Хозяин постоялого двора проводил их с довольной улыбкой, а Дорион не мог скрыть своего удивления, глядя на полученный результат.

– Ты всё-таки знаешь, как уговорить человека, – сказал он, обращаясь к спутнице.

– Я просто хороший переговорщик, – отозвалась Виктория с лёгкой улыбкой.

София, глядя на них, подавила очередной смешок, ничего не сказав. Её мысли всё ещё витали где-то далеко, наполненные романтикой и мечтами.

Кровь и пламя

Компания быстро выдвинулась в путь, стремясь преодолеть как можно большее расстояние до наступления темноты. Выйдя за пределы деревни, они оказались на узкой, ухабистой дороге, которая петляла среди холмов, усеянных осенними деревьями. Золотые листья поблёскивали в утреннем свете, мягко падая на землю с едва слышным шорохом.

По мере того, как день шёл на убыль, природа вокруг постепенно менялась. Леса становились всё более густыми, а равнины постепенно сменялись холмами и небольшими скалистыми выступами. Дорога, которую они выбрали, хотя и была безопасной, порой становилась узкой и покрывалась корнями деревьев – природа пыталась вернуть себе потерянное пространство. В редкие минуты тишины слышались далёкие крики хищной птицы, парящей в небе.

Путники шли в молчании, время от времени обмениваясь краткими замечаниями о смене пейзажа. София периодически напевала тихую мелодию, а Виктория вела разговор с Дорионом о предстоящем подъёме. Лес вокруг становился плотнее, но местами просматривались поляны, на которых крестьяне или пастухи оставили следы цивилизации: затоптанная трава и редкие кострища, давно потухшие и заросшие мхом.

К обеду небо начало затягиваться тучами. Первые признаки ухудшения погоды напомнили о том, что путь предстоящей ночью не будет таким приятным, каким казался утром. Лёгкий ветер постепенно перерос в холодный поток, заставивший компанию плотнее закутаться в свои плащи. Однако дождя пока не было – тучи словно играли с ними, низко нависая и готовясь обрушить свою мощь в любой момент.

– Надо идти быстрее, – заметила Виктория, указывая на небо. – Скоро польёт.

Спутницы Дориона не проявляли беспокойства. Они продолжали весело болтать и шутить, несмотря на ухудшающуюся погоду. Тёплые вещи в рюкзаках быстро нашли своё применение, когда холодные порывы стали слишком частыми. Лёгкие походные мешки позволяли идти быстрее, но порой казалось, что ветер может сорвать с плеч даже их. София укуталась в шарф и, глядя на дорогу перед собой, не переставала подшучивать над своими спутниками, представляя, как они будут отогревать друг друга во время ночной стоянки.

Весь день прошёл в непрерывном движении. Они делали короткие остановки, чтобы отдышаться или перекусить. Время неумолимо бежало вперёд, и ближе к вечеру лес начал редеть, уступая место каменистым склонам. Под ногами ощущались острые камни, а земля становилась твёрже. Леса, которые защищали их от ветра днём, теперь отступили, оставив путников на открытом пространстве.

– Дальше будет только сложнее, – заметил Дорион, оглядывая скалистую местность, которая ждала их впереди.

Туман начал спускаться с подножия гор, словно предупреждая их, что ночь будет прохладной и сырой. Последние лучи солнца, которые едва пробивались сквозь тучи, быстро тускнели – небо покрылось сплошной серой пеленой.

Когда они подошли к подножию гор, лес окончательно исчез, оставив перед ними голые скалы и камни. Воздух стал холодным, дыхание путников превращалось в лёгкие облачка пара, быстро растворявшиеся в сумерках. Подъём выглядел сложным и опасным: скользкие от влаги камни, подобно ловушкам, покрывали дорогу во тьме.

Наконец путники добрались до остатков постоялого двора, о котором говорил хозяин таверны. Место выглядело так, точно его выжгли неумолимые языки безжалостного пламени. Чёрные обугленные брёвна, обвалившиеся стены, которые когда-то защищали путников от непогоды, теперь торчали жалкими остовами, будто кривые пальцы мертвеца, тянущиеся к небу. Здесь больше не было тепла, не пахло вкусной едой, не слышались весёлые людские голоса – только холодный ветер, играющий в пустоте.

София замерла, глядя на эту печальную картину.

– Здесь так тихо, – прошептала она.

Дорион молчал. Его сердце сжалось от этого вида, но он не позволил себе показать слабость. Сейчас у них не было выбора.

– Остановимся тут, – коротко бросил он, обводя взглядом ближайшие деревья. – Здесь должно быть подходящее место для лагеря.

Немного поодаль они нашли небольшую поляну, окружённую низкими деревьями и несколькими валунами, которые могли послужить укрытием от ветра. Путники быстро взялись за дело: София развела костёр, Виктория помогала обустроить лежанку, а Дорион отправился за хворостом. Пока они работали, небо стало совсем чёрным, ветер усилился, предвещая начало дождя.

К тому времени как они закончили, сверху начали падать первые капли. Дождь был мелким и редким, но обещал скоро превратиться в затяжной ливень. Огонь костра потрескивал, отгоняя мрак и сырость, его свет отражался на мокрой траве и камнях, переливаясь алмазной россыпью красок.

– Завтра нас ждёт подъём, – наконец сказал Дорион, опускаясь на одну из лежанок. Его голос звучал спокойно, но уставший взгляд выдавал напряжение. – Лучше бы нам выспаться.

София кивнула, закутавшись в одеяло. Виктория молча смотрела на пламя костра, её лицо казалось застывшим, но в глазах отражались колышущиеся отблески: живые, тревожные.

Ночь окутала их лагерь густой тьмой. Дождь усилился, превращая землю в вязкую грязь, но костёр всё ещё горел, разгоняя холод. Дорион, чувствуя усталость, наконец улёгся на свою импровизированную постель, но прежде, чем закрыть глаза, ощутил это: странное, обжигающее чувство, будто кто-то смотрел прямо на него.

Его сердце заколотилось быстрее, и он резко сел, вглядываясь в темноту за пределами света костра. Ничего. Только деревья, которые медленно качались под порывами ветра. Ощущение, однако, не пропадало, и он решил встать и осмотреть лагерь тщательнее. Подойдя к костру, он взял лежавшую рядом дубовую ветвь, повертев её в руках. Кажется, увесистое оружие на мгновение придало ему уверенности в своих силах, отгоняя страх. Однако, прежде чем он успел им воспользоваться, позади нечто огромное и тёмное выскочило из мрака и метнулось в его сторону.

Тварь ударила его с такой силой, что Дорион рухнул на землю, едва не потеряв сознание. Придя в себя, он почувствовал чудовищный вес когтистой лапы, оказавшейся на его груди, а затем услышал низкий, зловещий рык. Это был он – огромный чёрный пёс. Его глаза, горящие алым пламенем, были полны жуткого, нечеловеческого наслаждения, а пасть, из которой капала густая тёмная слюна, склонилась к его лицу.

София закричала от ужаса, перебивая звук нарастающего дождя. Виктория вскочила на ноги, её лицо исказилось от страха, но она мгновенно сфокусировалась.

– Нет! Не трогай его! – закричала она, вытянув руки вперёд.

Она пыталась сотворить огненный шар, но пальцы предательски дрожали, магия не слушалась её. Первая сфера погасла, едва сверкнув. Вторая также рассеялась, не успев наполниться пламенем.

– Дорион! – закричала София, срываясь на истерический тон.

Дорион из последних сил удерживал ветвь поперёк раскрытой пасти зверя, сдерживая натиск чудовищных челюстей. Дерево жалобно трещало, не выдерживая огромного давления.

Наконец Виктории удалось сконцентрироваться. В её ладонях появился огненный шар, яркий, как вспышка молнии. Она тут же метнула его в зверя.

Пламя взвилось в воздухе, озаряя поляну. Огненный шар ударил пса в бок, заставив его отскочить. Рёв боли вырвался из его глотки, а обугленная шерсть задымилась. Дорион откатился в сторону, хватая ртом воздух.

Зверь быстро пришёл в себя. Его взгляд снова обратился к Виктории, на этот раз полный ненависти и вызова. Он начал медленно двигаться к ней, обнажая белоснежные клыки.

– Не приближайся! – закричала она, поднимая руки. Новый огненный шар появился куда быстрее. Однако пёс, предвидя атаку, легко увернулся от брошенного заклинания, рванув в сторону.

Виктория сделала ещё одну попытку. Она собрала все силы, что у неё остались, и бросила третий шар, но на этот раз зверь даже не пытался уклониться. Он бросился вперёд и подставил лоб прямо под удар. Пламя взорвалось, опалив его шерсть, но он не дрогнул. Его алые глаза впились в девушку, полные злорадного торжества, словно он насмехался над её попытками сопротивления.

– Нет… – прошептала Виктория. Её руки бессильно опустились.

Она поняла, что магия ей не поможет. Её огонь был ничтожен перед этой тьмой.

– Огонь бесполезен… – выдохнула она, оборачиваясь к Софии. – Прости меня.

Пёс прыгнул.

Его челюсти сомкнулись на теле девушки с такой силой, что хруст костей был слышен даже сквозь шум бушующего дождя. Её крик был коротким, почти беззвучным, прежде чем он оборвался навсегда. Тело обмякло, безвольно обвиснув в зубах зверя.

София закричала. Это был крик, полный такой боли и ужаса, что даже зловещая тварь на миг замерла, прежде чем развернуться и исчезнуть в лесу, унося свою добычу.

Дорион, лежавший в грязи, не мог пошевелиться. Всё его тело дрожало, а в ушах стоял всепоглощающий гул. Его взгляд был прикован к тому месту, где только что была Виктория. Тело девушки исчезло, как и убивший её зверь.

София рухнула на колени, закрыв лицо руками. Её слёзы, катившиеся по щекам, смешались с каплями дождя. Она больше не чувствовала ни холода, ни колючего ветра. Её горе полностью сковало все прочие чувства, не оставляя в душе ничего, кроме боли и страдания.

Тьма снова окутала лагерь. Остатки костра догорали, тихо потрескивая, а дождь смывал следы прошедшей битвы.

София сидела на том же месте, потрясённая, её разум не мог принять реальность. Несколько минут она просто смотрела на темноту, где недавно исчез зверь, не в силах поверить, что её подруги больше нет. Когда до неё начало доходить осознание, точно пробудившись от кошмара, она подползла к тому месту, где в последний раз видела Викторию. Её руки дрожали, когда она сжала в кулаке горсть земли, пропитанную кровью подруги. Горячие, солёные слёзы стекали по её лицу, капая на эту же землю. Горький, душераздирающий плач разнёсся по округе, наполняя лес тоской и отчаянием.

– Вики… – шёпот её голоса был почти неслышен. В каждой букве было заключено столько боли, что казалось, воздух сжимается от этого звука.

Дорион наконец пришёл в себя, его сознание медленно возвращалось после удара. Голова кружилась, перед глазами всё ещё вспыхивали яркие пятна, как от ослепляющего света. Он смутно осознавал, что произошло нечто ужасное. Пытаясь встать, он ощутил, как ноги подкосились, и рухнул обратно на землю. Боль мгновенно пронзила его тело. Силы, казалось, покидали его с каждым вдохом. Пёс причинил ему куда больше вреда, чем он мог подумать. Глубокие царапины пересекали грудь, бока пылали огненной болью, а левая рука почти не слушалась. На ней, вокруг следов укуса, расползалась синеющая опухоль. Он на секунду замер, не в силах поверить, что остался жив.

Однако что-то было не так. Медленно осматривая стоянку, его взгляд наткнулся на Софию. Её горестный плач достиг его разума, вытесняя прочие мысли. Он не слышал ничего подобного. Её голос дрожал, а вместе с ним дрожала сама земля – казалось, что её боль была настолько велика, что сама природа страдала вместе с ней.

Дорион почувствовал, как холод проникает в его кости – не из-за ран, а от того, что он наконец осознал: Виктория мертва. Она ушла, и больше её не вернуть. Поняв это, он ощутил, как земля под ним пошатнулась, а воздух вокруг стал ещё более тяжёлым.

София, безутешно рыдая, сжимала окровавленные куски земли, и Дорион, собрав остатки сил, подполз к ней. Он не знал, что сказать. Существовали ли слова, способные утешить несчастную девушку и хоть как-то облегчить её боль? Всё, что он сейчас мог сделать, – это медленно, осторожно положить руку ей на плечо и крепко обнять девушку, пытаясь хоть как-то разделить её страдания.

Тёплый ливень падал с неба, словно само небо решило оплакать Викторию вместе с ними. Он смывал кровь с земли, омывал руки Софии, очищая её от страшных следов трагедии. Однако дождь не мог смыть ту боль, что разрывала сердца оставшихся в живых.

Постепенно, под действием стихии, слёзы Софии стали менее интенсивными, но её тело всё ещё содрогалось от рыданий. Её душа была сломлена, разум истощён. Дорион почувствовал, как её тело стало ослабевать, и вскоре она потеряла сознание.

Он с замиранием сердца подумал, что потерял и её, но быстро понял, что девушка жива, только лишь без сознания. Аккуратно приподняв её, он, стоная от боли и несмотря на собственные раны, принялся укрывать Софию одеялом. Он сделал всё возможное, чтобы сохранить её в тепле, понимая, что Софии предстоит ещё пережить этот ужас, когда она вновь очнётся. Дорион чувствовал, как слабость накатывает на него, тело наливалось усталостью. Возможно, потеря крови и травмы начали брать своё.

Перевязав раны как мог, он взглянул на костёр. Пламя слабело, угасая под давлением небесного потопа. Дорион с усилием подполз к кострищу, подбрасывая в него дрова, чтобы поддержать слабеющий огонь. Ему казалось, что теперь лишь это тепло отделяет их от ночной тьмы, всё ещё таящей в себе опасность. Огонь был слабым, но сейчас он был единственной защитой.

Когда дождь начал слабеть, звуки стали приглушёнными, а мир затих. Дорион сидел у костра с дубиной в руках, понимая, что это жалкое оружие не спасёт их, если зверь решит вернуться. Он не мог уснуть, его мысли терзали разум. Всё, что произошло, обрушилось на него с новой силой: Виктория, его раны, шок Софии. Он не знал, что будет делать дальше. Он не знал, смогут ли они дожить до рассвета.