Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 3–5

– Это точно выдержит? – боязливо спросил Богомир.

– Выдержит, – рассмеялся Эльазар и хотел уже пройти в соседнюю кабинку.

– А как вообще эта штуковина передвигается? – спросил Михаил, глазами ища первый вагон. – На чем?

– Магия, детишки, магия – ответил Эльазар и сел.

Двери захлопнулись, и уже на первом повороте всех чуть не стошнило. Дина кричала от ужаса. Богомир закрыл глаза и вжался в кресло. Понравился «аттракцион» только Михаилу. Но затем над поездом засверкали молнии, а после кабинки тряхнуло.

– Это здесь в порядке вещей, – испуганно сказал Богомир.

Вагоны тряхнуло еще раз, только сильнее, так что они подпрыгнули и обратно упали на рельсы. Третий раз поезд вдруг сорвало вниз, и игроки полетели в пропасть…

XXIII

Он словно всплывал из кружинистой полутьмы, видел лицо то матери, то Эли. Она прикладывала ему тряпку к голове и шептала: «Родной, любимый, ты вернулся, ты со мной», а он не хотел возвращаться к ней и в то же время в отчаянии жаждал этого. Тело наливалось свинцом и болело. Словно из-под воды доносилось пение. И он очнулся.

Это оказалась не Эли. Разочарование и облегчение окутало его с ног до головы. Незнакомка была только бледной тенью тех других женщин, слившихся в одну. В ней проглядывались какие-то черты от Эли и от матери, но Эли Богомир давно бросил, а мать мертва.

Мысли приходили в порядок. Поезд ведь свалился в пропасть, но Богомир остался жив. Он еще в игре Ют. Нужно отыскать своих и продолжить путь. Мужчина хотел встать, но женщина вдруг набросилась на него с поцелуями. Он лениво загораживался от нее руками. Еще к тому же беременна…

– Я так рада, что ты живой, – лепетала она.

– Перестаньте меня… слюнявить. Это выше моих… Так. – Он уверенно отстранил женщину от себя. – Конечно, спасибо, что заботились обо мне. Или спасли меня… я уж не знаю. Но я вам ничем не обязан. И вы мне ничем. Мне стоит уйти. Не нужно. Я вас не знаю.

– Милый, ты слишком сильно ударился головой. Всё пройдет.

Богомир заметил в проходе двух мальчиков. Старшенький лет одиннадцати и младший трехлеточка. Они смотрели на Богомира и женщину.

– Это ваши дети?

– Это наши дети. Калеб и Ян. Всё спуталось в твоей головушке. Ты ушел в горы на два дня, но тебя не было четыре. Мы думали, ты умер, а потом Ян увидел тебя на берегу реки и побежал ко мне: «Папочка живой!»

– Вы путаете, я не ваш муж и не их отец. Может, просто похож на него.

– Милый, перестань. Не разыгрывай меня. Неужели ты ничего не помнишь? Милый?.. Мальчики, ну что же вы стоите? Обнимите отца.

Ян кинулся к Богомиру и обхватил его руками. До боли. Калеб осторожно подошел к ним и произнес: «Я рад, что ты жив» – и посмотрел на мать. Богомира уже начинало это злить.

– Где? Где вы меня нашли? Мне нужно обратно. К поезду.

Он вырвался из объятий мальчика и пошел к двери. Калеб проводил его взглядом, но эта женщина… Она бросилась к Богомиру в отчаянии, начала целовать, тянуть, рыдать. Он попытался ее от себя оттащить, неловко посадил на стул. Она вскрикнула. По полу потекла лужа воды. Богомир испуганно перевел взгляд на женщину. Ее лицо исказилось от боли, и в этой боли незнакомка была неотличима от Эли. Богомир помог ей встать и дотащил до пастели. Беременная продолжала кричать, рыдать…

Еще часов шесть проходили как в тумане. Богомиру казалось, что Эли сейчас умрет и потеряет ребенка. Мальчиков он почти не замечал. Всё старался помочь ей, заглушить боль. И сам он чуть не падал в обморок от переживаний. В конце Богомир уже не понимал, где игра, а где реальность. Он видел перед собой полуживую Эли, своего новорожденного сына. Был счастлив, показывал ребенка каким-то детям, качал его на руках, потом положил к Эли.

Только на улице Богомир пришел в себя. Небо в ирреальном мире было красно-оранжевым. В нем плавали холодные тучи и ветром остужали заплывший мозг. Богомир медленно осознавал, что родившая не Эли, этот ребенок не его сын и что он только тратит свое время на чужие проблемы.

– Спасибо, что позаботились о маме. – К Богомиру подошел Калеб.

– Позаботились…. Вы. Ты знаешь, что я не твой отец?

– Мой отец умер в горах. Хотя, может, конечно, еще жив… Нет, не думаю.

– Почему тогда твоя мать и брат…

– Ты на него немного похож. Ян ведь маленький, ничего не понимает. А мама… Она говорила так уверенно про отца, что я уже думал, будто схожу с ума. Но твои слова всё расставили по местам. Не думаю, что они лгут со зла. Просто мама хочет, чтобы папа был жив. Она не знает, как растить троих детей здесь совершенно одной.

– А родственники?

– Дедушка умер в прошлом году. Дядя мой несколько лет назад ушел в горы за невестой. Не вернулся. Так бывает. Со мной не будет. Я приведу домой самую прекрасную чужеземку.

Богомир улыбнулся.

– Мой брат тоже издалека привез жену… Нереальная женщина была, – мечтательно произнес он. Мальчик покосился на Богомира. – Еще ведьма к тому же, – добавил он. – Нет, вообще она из Феверии – потомственная графиня по отцу. Просто жила всю жизнь с матерью.

– Феверии?

– Да, да, прости. Я не с ваших планет. Я посол. Мы расследуем похищение Принцессы Солнца. Что-то слышал об этом?

– Нет. Ее похитили?

– Да. Мертвый гриф. Прямо на моих глазах. Поэтому я должен уйти. Прости, не смогу позаботиться о твоей матери. Нужно найти преступника. Говорят, он местный колдун. Мол, только они такой силой обладают.

– Мертвый гриф – это ведь не человек, а вестник смерти.

– Ты про него слышал?

– Про него все слышали. Это древняя легенда. Мертвый гриф должен устроить конец света.

– Надеюсь, у него не получится. Хотя, если не найдем Принцессу за три дня… сколько я был в отключке?

– Всю ночь.

– Значит, два дня. Как мне пройти к поезду? Он, вероятно, где-то рядом с рекой, раз там меня нашли.

– По этой дороге прямо. Там река. Но лучше дождаться вечера. Днем там пролетают драконы.

– Драконы? – воскликнул Богомир, а потом прошептал: – Конечно, драконы…

Женщина из дома прокричала, чтобы ей принесли воды. Богомир уже хотел кинуться, но потом сам себя остановил. Мальчик побежал к матери.

А у них тут довольно уютно. Деревня небольшая – домиков восемь. И все заброшенные, кроме этого. В огороде почти всё в винограде, какие-то овощи, фрукты. Виноград – вкус молодости… При этом небо полыхает в огне, вокруг совсем нет людей. Богомир вздохнул. Он, кажется, застрял в этой глухомани. Время словно тянулось, и мир медленно готовился принять свою смерть.

На горизонте Богомир заметил тень, плывущую в оранжевом смоге, пригляделся. Вот голова, резной хвост свинцового цвета, широкие крылья… Красивое-таки создание. Богомир услышал позади себя какую-то суматоху и обернулся. Калеб стоял у гигантского арбалета и целился вверх, а младший брат отчаянно мешал ему. Мать тоже вышла на улицу, кричала на Яна. Только тогда Богомир понял, что дракон летит на дом. Калеб выстрелил, но промахнулся – стрела только задела чешую. Дракон сменил направление.

– Придурок! – закричал Калеб и ударил брата по щеке. – Ты хотел, чтобы мы умерли?

– Ты злой! – зашипел Ян. – Нельзя убивать драконов! Они хорошие, они мои братики. Я тоже вырасту и стану драконом.

– Попробуй вырасти и не быть дебилом!

– Мальчики, прекратите! – Мать подошла к ним, ласково погладила по голове Яна. – Ты ведь понимаешь, что драконы злые и опасные?

– Я хочу быть драконом!

– Зачем? Ты же такой симпатичный мальчик в белых кудряшках.

– Мальчики в белых кудряшках не рассекают небо железными крыльями. А я хочу летать. Хочу быть злым и всё жечь.

Богомир закатил глаза. Снова споры. Но, по-видимому, пока не стоит уходить далеко от дома с арбалетом. Мужчина решил подождать вечера и заодно помочь этой семье. Ян его раздражал. Мальчик норовил всё делать по-своему, мешался, портил всё. И Богомир не мог понять: это все трехлетки такие ублюдки или конкретно этот? Другое дело – Калеб – образцовый ребенок, заботился о матери, готовил, ставил какие-то ловушки, укреплял дом, ничего не боялся. Пару раз Богомиру удавалось поговорить с ним наедине. Например, во время песчаной бури. Богомир тогда покачивал новорожденного на руках. Мать его спала рядом. Ян играл в игрушки.

– А у вас были дети? – спросил Калеб.

– Да, то есть нет… Моя девушка должна была родить. Но… я не думаю, что Эли родила. Она бы не оставила ребенка… после всего. Не в ее это характере.

– Жаль, – сказал мальчик.

Богомир улыбнулся.

– Почему же?

– Каждый мужчина мечтает вырастить сына.

– Не каждый. Сейчас как раз наоборот…

– А ваш брат? – перебил мальчик. – Разве у него не было сына?

– У него сын, – сухо ответил Богомир. Калеб поглядел на собеседника строго.

– Вот он – другое дело. Значит, ваш брат завел счастливую семью.

Богомир усмехнулся с отвращением.

– Наве-е-ерное, – протянул он, качая головой. А потом резко: – Действительно, так с виду казалось – полное взаимопонимание, и муж, и жена с характером, общие интересы. Но ведь я-то был знаком с ними не «с виду», я-то видел, что ему постоянно хотелось куда-то убежать из семьи, а она скучала… И вообще я не всегда был хорошим братом, и… наверное, она ему не подходила в конечном итоге. Что… что ты у меня спрашивал? О чем мы говорили?

– Я сказал, что у вашего брата счастливая семья, – холодно ответил Калеб.

– Нет, иначе разве их ребенок спился бы затем? Конечно, он всегда был слишком мягкий и не принимали они его, потом…

– Вам нужно спрятаться. – Лицо Калеба вдруг изменилось. Богомир посмотрел в окно. Сквозь оранжевую бурю шли черные силуэты. Сначала Богомир наивно решил, что это люди Эльазара. Но спешка мальчика: – Скорее, скорее. Если они вас увидят, подумают… – показала, что не спасать его пришли.

Богомир покорно залез в шкаф. Калеб накрыл мать одеялом и увел братьев на кухню. В этот момент дверь с ноги открыли какие-то люди и сразу направились к постели. Калеб встал между ними и матерью.

– Она только родила. Не нужно.

– А меня волнует?

Мальчика толкнули вперед, и он упал.

– Говорите со мной, – спокойно сказал Калеб. – Я теперь за эту семью отвечаю.

– А вот и отвечай. Когда? Товар? Мы заплатили твоему отцу наперед.

– Он умер. Мать уже объясняла. Вашего товара нет.

– Мы заплатили наперед, – повторил мужчина. – Возвращай деньги.

– Их отец взял с собой.

– Платить всё равно придется.

– Можете забрать наш урожай.

– На кой черт он нам?

– Больше ничего нет.

Бандит достал нож.

– Может, у мамочки спросить?

– Нет. Мы найдем.

– Найдете?

– Да.

– Когда?

– Завтра.

Мальчика избили.

Калеб подошел к шкафу и открыл дверь. Богомир с опаской вылез. Он думал, что бандиты еще в комнате и Калеб его сдал. Но они ушли. Мальчик не смотрел Богомиру в глаза. Кожа у верхней губы Калеба покраснела, на волосках носа виднелась засохшая кровь. Ян тоже зашел в комнату. Он хотел подбежать к брату, но увидел, что весь пол покрыт оранжевой пылью. Ее намело вместе с приходом бандитов. Ян достал веник и начал подметать.

– Они ведь вернутся завтра. Что ты собираешься делать? – спросил Богомир. Веник скрипел.

– Мы будем сражаться, – ответил Калеб.

– Кто мы? – разозлился Богомир и посмотрел на убирающего мальчика. – Ты и Ян? – Веник размазывал кровавые разводы по полу. У Богомира похолоднело в теле. – Они вас убьют. Лучше бегите.

– Я весь день готовил ловушки. И еще успею остальные, – упорно твердил Калеб. – Мы не можем сбежать. Куда? Предлагаешь матери с младенцем подняться в горы? Так не получится. Мы дадим отпор. Завтра.

Ян закончил уборку и открыл дверь, чтобы вымести песок на улицу. Ветер ворвался в комнату. Калеба чуть не сбило с ног. Он побежал к двери, его сносило, он скользил на носочках, упал, но закрыл.

– Ты, что, вообще не соображаешь? – Калеб подскочил к младшему брату и заорал на него. Было видно – сейчас ударит, но не ударил. Только снова сполз на пол, тяжело дыша. – Придурок, – прошептал он, а затем посмотрел на Богомира: – Вы поможете мне всё это приготовить? Ловушки, оружие.

– Да… – неуверенно ответил старик.

Весь оставшийся день они планировали, как бороться с захватчиками, что-то строили, мастерили. Почему-то все решили, что Богомир будет завтра сражаться. А он просто молчал и ждал – ночи.

Когда семья заснула, Богомир осторожно встал и пробрался к калитке сада. А ночи здесь такие же. Темные, звездные, жужжащие.

Вдруг он услышал рядом с собой:

– Ты ищешь… – Калеб прервался на полуслове.

Богомир взглянул на него виновато и хотел сказать: «Так нужно. Я должен идти», но тогда солгал бы. И мальчик знал это. Богомир в любом случае не остался бы.

– Ничего. Так нужно. Ты должен идти, – сухо произнес Калеб.

Богомир не отрывал от мальчика взгляда и всё старался найти в его глазах сочувствие. Калеб смотрел себе в ноги.

– А что вы тут делаете? – послышался вдруг голос малыша. Калеб вздрогнул и оглянулся. Ян вышел из дома сонный, потягиваясь, в ночной сорочке. Калеб широко раскрыв глаза посмотрел на Богомира. – Куда папа собрался? – спросил Ян.

– Прятаться, – выдал Калеб.

– От кого? – Ян перевел удивленные глазенки с брата на отца.

– От нас. – Калеб еще раз с сожалением взглянул на Богомира. – Мы играем в прятки, – произнес он навзрыд.

– О! В прятки! А можно с вами? – обрадовался Ян.

– Да. Считай.

– Хорошо. – Мальчик покорно прикрыл глаза ладошками и начал: – Один, два, три…

Калеб кивнул Богомиру – мол, ну же, вперед! Богомир опомнился и побежал.

– …Пять, шесть, семь…

И почему игра заставляет его делать это?

– …Восемь, девять…

Они ведь даже не настоящие люди.

– …Десять, одиннадцать…

Богомир бежал и бежал. Где-то там малыш еще продолжал считать, а его старший брат глядел в темноту. Какие мысли таились в его светлой головушке? Богомир не хотел знать. Он только боялся, что детский голосочек вдали затихнет. И думал, очень много и о страшном думал.

Я убедился только в одном сегодня: между собой и кем-то другим я никогда не выберу другого.

Богомир заметил их силуэты издалека, но не прибавил шаг, и супруги не стали. Все шли по твердой гальке вдоль реки. С друзьями тоже было что-то не так. И когда игроки наконец встретились, они даже не поздоровались.

Королева споткнулась и упала на камни. Никто не помог ей. Они не понимали зачем.

Все молчали. Королева так и не поднялась с колен. Взглядами мужчины пересекались друг с другом, но не замечали того. Внезапно Михаил увидел что-то в воде, и его лицо исказила гримаса боли. Богомир обернулся. В бурлящем источнике всё дальше уносило течением темно-синий детский сапожек. Михаил в каком-то слепом отчаянии пошел к воде. Богомир испугался и легонько удержал его. Михаил покорно остановился, затем посмотрел на друга. В глазах, прежде окутанных туманом, начало проясняться. Мужчина бросил взгляд на воду, потом на Богомира, слегка приподнял брови, как бы удивляясь тому, что чуть не залез в реку. Затем они оба посмотрели на Королеву.

Вскоре их нашел Эльазар.

XXIV

Они шли по темным коридорам храма. Поблизости – слышали – кто-то сражался. Красные блики огня скользили по полу и освещали окровавленные трупы.

Послы прибыли в зал. Пентаграммы. Маринованные органы в банках – лягушачьи лапки, человечьи глаза. Жуткое место. Противник был уже побежден – старик, окруженный ветряками, стоял на коленях и больше не сопротивлялся. Рядом лежали его убитые сыновья, но он не скорбел.

– Где же Принцесса? – допрашивал пленника один из ветряков и бил его по лицу. На глазу старика красовалась повязка – как у пирата, только ничем не крепилась. «Неужели он ее приклеил или пришил?» – подумал Богомир.

Ветряк разбил кувшинчик. И старик взвыл от боли, хотел схватиться за голову, но руки ему крепко держали.

– Где Принцесса? Ты ее похитил? Кто-то из твоих мертвых сыновей? Говори!

Старик вдруг засмеялся.

– Решили всю вину скинуть на нас? Спросите своего отца, кто в действительности виноват. Или не можете? Папочка молчит с недавних пор.

Ветряк сломал пленнику нос, затем передал старика Эльазару, чтобы принести более удобный инструмент.

– Так ты будешь…

– Умри, мразь!

Всё произошло быстро. Мгновение – и пленный упал на пол. Из глаза его торчал нож. Над убитым стоял Эльазар – разъяренный и ошарашенный.

– Какого ты… Мы его ведь не допросили.

Видимо, ветряк заметил что-то такое во взгляде Эльазара, что сразу набросился на него. Эльазар быстро исчез в темном тумане, как это делал Мертвый гриф. Ветряк остался на месте, держа в руке лист. Его он успех выхватить у Эльазара из кармана. Богомир подошел к ветряку и взял клочок бумаги. На нем был список известных ученых. В уголке приписка – номер и название газеты «Вечерний Датин».

– Вот и новые цели Грифа, – сказал Богомир. – На Датине.

– Нет! – вскрикнул один молодой паренек. – Эльазар не Мертвый гриф! Он не песочник! Он же сам меня учил ветряной магии. Нельзя обладать двумя способностями одновременно.

– Видимо, можно.

XXV

…Темно-синие сапожки в воде. Он словно спал наяву и не мог прийти в себя. До сих пор… а перед глазами – эти сапожки. Во взгляде его читалась пустота, но эмоции переполняли через край.

– …все-таки, думаю, нужно было расспросить их, – слышал он голос жены будто из-под воды.

– Мы разузнали достаточно, – говорил Богомир. Сама его фигура расплывалась и казалась нереальной. – Они не скажут. Задержись мы еще там, и они убили бы нас.

О ком друзья говорят – Михаил не понимал. То есть да, он видел, как Эльазар убил, но…

– …старик сказал, правитель Нибиру в этом виноват.

…Просто эта болтовня казалась такой пустой. Михаил всё думал о том, что случилось после крушения поезда. Особенно врезались в память те сапожки…

– Я тоже это слышал! Но он нам рассказать ничего не сможет.

– Кто-то бы проговорился…

Послы заехали в последний туннель. Богомир успел сорвать желтый цветок и поднес к носу – нет запаха. Мужчина выбросил стебель и взглянул на друга. Михаил сидел в своей кабинке и глядел в темноту. Богомир ему улыбнулся. Друг не заметил. Улыбка медленно спала с губ. Богомир посмотрел на виднеющийся свет новой планеты. Какой он – третий мир – тоже безжизненный и умирающий?

Странный – вот первая реакция Богомира на Датин. «Странный» – это что-то, что трудно описать. Вещи состояли из непонятных материалов – гладких, однотонных. Люди – словно такие же – с вылизанной идеальной внешностью, лыбятся. И сразу брызгают в тебя чем-то. Послы уж подумали, что их пытаются убить, но нет – датинцы окатили паром послов, переодели и повели дальше.

– Еще выпейте эти таблетки, чтобы дышать воздухом, – сказала идеальная женщина. Богомиру аж тошно было на нее смотреть. – Они работают всего сутки, поэтому возьмите сразу вторую – в кармашек положите.

– Нет, спасибо, через день вашей планеты уже не будет, – заметил Богомир.

Округлые лестницы, потолки, плавно переходящие в стены и пол. Что же этот мир ему напоминал? Богомир никак не мог понять. Он вышел к большому окну. Открылась панорама города. Высокие и тонкие здания врезались в облака. Земля и растения отсутствовали. Множество рельсов и поездов пронизывали город на всех его уровнях.

Богомир облокотился о металлическое ограждение.

– «Утраченный» Линча, – сказал он, и глаза его засверкали. – Серия его картин. Утраченный…

– Идем, родной, – позвала Богомира Королева, и все вышли на улицу.

Подул сильный ветер – послы находились где-то на верхнем этаже. Белые их комбинезоны прижались к телу и зашуршали, но шорох заглушили звуки Датина. Город выл от холодных ветров и грохотал от сотен колес, которые скользили по рельсам. Послов снова повели к поездам – длинным и круглым, похожим на металлических червей. Поезда беспрестанно носились по холодным рельсам – и поверх них, и сбоку, и по низу.

– Как, черт возьми, это работает? – спросил Богомир и сел в кабинку.

– Наука, брат, наука, – ответил машинист.

Богомир надеялся в поездке рассмотреть город, но не удалось. Поезд так быстро мчался, крутился во все стороны, что уже тошнило. Хорошо, путь оказался близким, и послы за пару минут добрались до полицейского центра.

Встретили их там Мона и Лир – супружеская пара детективов. Именно они расследовали дело Принцессы. Причем Мона уже с первых секунд показала, кто в их семье лидер. Уверенными шагами она подошла к послам, познакомилась, представила мужа. Лир – суховатый мужчина в очках – осторожно приблизился к супруге. «Такая роковая женщина не для него», – подумал Богомир. Мона была брюнеткой с татуировками и серьгой в носу. Даже Королева, кажется, была впечатлена Моной. Уже через пару минут общения они подружились.

Детективы знали о целях Мертвого грифа. Уже пару месяцев с Датина пропадали люди и чаще всего – граждане планетарного масштаба. Но Лир сомневался, что преступник охотится за каждым человеком из журнала. Этот похититель уж слишком избирательный.

– Мы не рассматриваем Мертвого грифа как нибирийца. Это датинец, холоднокровный, расчетливый, хорошо разбирается во внутренних процессах государства, – говорил Лир. – У нас есть несколько подозреваемых…

Затем Мона позвала послов для расследования: опросить потерпевших и вероятных похитителей. Королева согласилась. Михаил промолчал. Богомир сказал, что останется с Лиром в центре, еще раз просмотрит бумаги. Все вышли на улицу. Дина позвала мужа с собой, но он отказался. Тогда она села на мотоцикл.

– О. Во как. Вчера ты, значит, хотела детей, а сегодня решила стать детективом? – съязвил Михаил.

Дина посмотрела на него высокомерно и не ответила. Богомир вмешался:

– Да брось! Чем быстрее мы найдем…

– Мне плевать! – закричал Михаил. – На ваши тупые игры, поиски ответов. Посрать. Давай скажи еще раз про моего сына. Вдруг я забыл, что хочу к нему вернуться.

– Да что с тобой? – рассердился Богомир. – Ты какой-то странный после крушения поезда.

– Не пытайся во мне копаться!

– Я не…

– Да пошел ты! И ты иди, любимая!

– Успокоился? – строго спросила Дина.

– Я? – рассмеялся Михаил. – Ой, да кого я обманываю? Пошли вы к черту. Я бухать.

Он развернулся и побежал за случайной красавицей в черной шубе.

– Девушка! Девушка! Вы…

– Миша! Ты это серьезно сейчас? Эгоист! – закричал Богомир и хотел догнать друга.

– Пусть идет, – сказала Дина. Богомир удивленно на нее взглянул. – Не хочет, так не надо. До скорой.

– Давай…

И она уехала.

Богомир еще раз оглянулся и вошел в здание. Он остался не только, чтобы изучить дело. Богомир порылся в папке полчаса и предложил Лиру прогуляться по городу. Он хотел поискать на этой планете побольше культурных отсылок. Арий и Нибиру, по-видимому, Ют придумала сама, но вот Датин был вдохновлен работой художника. Может, здесь что интересное есть.

Первым делом Богомир и Лир прошли мимо складов. В них упаковывали и увозили куда-то подарки.

– Эти свертки – благотворительная помощь нибирийцам, – с важностью говорил Лир. – Мы отсылаем их…

– Да, да, – прервал его Богомир. – Я видел коробки на Нибиру. Их там в печах жгли.

– Хм. Вероятно, вы гостили в большом клане. Да, правительство и «элита» нибирийцев, если это слово уместно по отношению к ним, отказывается от благотворительной помощи. Но маленькие поселения нуждаются в воде, еде, медикаментах…

Лир рассуждал на отвлеченные темы. Богомир слушал его краем уха и разглядывал здание, но затем заметил изображение на стене и остановился. На холсте распускались ярко-желтые цветы в синем ночном лесу. Картины была прекрасна, но от нее веяло меланхолией, и пейзаж явно не вписывался в обстановку.

– Это Ют Майерс повесила эту картину, – прошептал Богомир и потрогал пальцем засохший мазок краски.

– Кто? – ошарашено воскликнул Лир, затем поправил очки и наклонился к холсту почти вплотную. – Нет. Это я выбирал.

– Принцесса, точнее, – не слушал его Богомир. – Вы не поймете. Хотя… она – творец вашего мира. И желтые цветы… Я их уже видел. Туннели к планетам усыпаны ими.

– Я, правда, не знаю, с чего вы решили, что это она… – робко заявил Лир.

– Не берите в голову. Всё здесь – лишь отражение. Как в кривом зеркале.

Михаил плыл вверх в прозрачной кабинке лифта. Рядом с ним стояла девушка в черной шубе – Джо. Игроку было немного жутковато. Здания на Датине такие высокие – метров под сто, при этом тонкие, из стекла и на одном этаже располагалось по квартире. Тысячи одинаковых небоскребов кололи небо, как острые копья, и скрипели от каждого ветерка. Михаил, чтобы не смотреть вниз, перевел взгляд на девушку. Джо неловко улыбнулась.

На входе в жилье их снова окутал туман.