68 дней тоски. Посвящено ему

Теперь, в этом двенадцатом дне, тишина снова наполняет моё пространство. Твои следы – это больше не тропинки, а маленькие дорожки в памяти, все они кончаются у двери, за которой только пустота. Тоска – та самая наполняющая печаль, бесцветная и всеобъемлющая. Она разливается по мне как густое масло, затмевая каждый уголок моей души. Я думаю о том, что было, но это уже не приносит утешения – только боль о том, чего больше не вернуть.

День 12.

Тоска. Опять бесконечная тоска.

День 13. Скованные цепи

В этот день, когда пасмурное небо как будто специально отражает внутреннее состояние, я снова взяла в руки телефон. Страницы переписки с ним кажутся текстом без конца и начала. Они тянутся бесконечными линиями слов – будто цепи, скованные вокруг моего сердца. Тонкие, невидимые, но от этого не менее тяжёлые. Каждое сообщение – как очередная звено этой цепи, связывающее меня всё крепче с тем, чего я не могу понять.

Переписка продолжается. Он пишет, я отвечаю. Снаружи это выглядит как обычный диалог – как у сотен других людей. Но внутри – будто холодное море накатывает волнами, и чем больше мы говорим, тем сильнее волны тревоги захлестывают меня. Казалось бы, он рядом, на расстоянии одного сообщения, но всё же не хватает чего-то… чего-то важного, что заставило бы моё сердце биться быстрее, что согрело бы меня изнутри.

Я попыталась искать эмоции в его словах. Пыталась уловить намёки на его чувства, как если бы между строчек смогла прочитать то, что он не сказал вслух. Но каждая попытка обнаружить что-то большее, чем просто холодные формулировки, словно упирается в какой-то ледяной барьер, который он выстроил вокруг себя. Его тон ровен, и в этом ровном тоне я слышу лишь пустоту. Да, он отвечает на мои вопросы, да, он вежлив, да, он поддерживает разговор… но разве только этого я ждала?

В его словах всё меньше тепла. Куда-то исчезло то, что я когда-то чувствовала даже через текст, то, что заставляло меня улыбаться раньше. Мысли путаются, и каждая из них режет, как острый нож: «Может, он просто играет роль? Может, я важна для него меньше, чем он для меня?» Ответа я не знаю, и это тянет вниз, накрывает всё отчаяннее.

Что, если его безразличие – не результат усталости или занятости, а отражение потери интереса? Может, в его мире я стала просто одной из многих, а для меня он всё ещё остаётся тем единственным, кому я хочу рассказать всё. А он словно отводит взгляд, даже не позволяя себе углубиться в наш разговор.

С каждым новым сообщением тоска зацепляется за моё сердце всё сильнее. Она словно забирается внутрь, обволакивая всё изнутри липким чувством разочарования и тягучей грусти. Отчаяние сталкивается с реальностью, обостряя боль осознания того, что тот огонь, которым я живу, может быть никак не отражён в его сердце. И это понимание отчуждает нас ещё больше. Мы продолжаем писать, как будто всё ещё вместе в этом разговоре… но я всё меньше уверена, общаемся ли мы по-настоящему. Его молчание среди слов – самое громкое, что мне довелось услышать за последнее время.

Тысячи букв, к которым я прикасаюсь кончиками пальцев, на экране складываются в слова, но они не говорят мне главного. Это как холодная ручка, которым я вывожу примечания на полях бездушной книги. Моё сердце старается постучаться в его мир, но дверь не открывается. Я снова и снова запутываюсь в том же вопросе: «Почему?» Почему его сообщения такие осторожные, почему за ними нет настоящего тепла? Почему мне кажется, что между нами – глубокая дыра, заполненная невысказанностью?

И тогда, внутри, начинается что-то ещё. Страх. Тот самый страх, который поглощает меня как невидимая тень: «А может, это всё моя ошибка? Может, я слишком требовательна? Может, я ищу в его словах того, чего там просто не может быть?»

Но правда в том, что мои ожидания – это не прихоть. Это простое стремление чувствовать взаимность. Это желание увидеть подтверждение того, что я не одна здесь, в пустоте наших разговоров. Я жду, что он хотя бы чуть-чуть раскроется, покажет свою чувствительность, докажет, что я важна для него так же, как он важен для меня. Но с каждым днём мои ожидания становятся все более хрупкими, как стеклянные капли росы, готовые разбиться от любого неосторожного прикосновения.

Тоска нарастает. Она тлеет где-то в глубине с самого начала, но теперь яростно разгорается, и я вдруг понимаю, что эта пустота роется всё глубже в моей душе. Я словно тону в своих мыслях. Я пытаюсь найти точку опоры для понимания того, что между нами не так, но цепляюсь лишь за иллюзии.

Мне больно, потому что я начинаю видеть, как тускнеет тот образ близости, который я выстраивала в своих мыслях. И как бы я ни надеялась, что наши разговоры вновь поднимут меня на поверхность, я расцениваю его ответы как холодные волны, утягивающие всё глубже во мрак собственных сомнений.

Этот тринадцатый день длился как вечность. Вокруг меня замерло время, а в каждой минуте я проживала тот же цикл мыслей: ожидание, отчаяние, попытки понять, и снова – тревога. Ночные часы тянутся медленно, а я продолжаю писать, надеясь, что со следующими словами исказится тон его голосовой тишины, что он вдруг вложит больше смыслов, откроет какие-то скрытые порывы…

Но вместо этого – всё тот же немой монолог.

Скованные цепи – это не просто ощущение остановившегося времени. Это связь, которую я чувствую, но не понимаю. Оковы общей переписки, как если бы я была связана не с ним, а со своими собственными мучительными мыслями.

День 14. Скрытая боль

В сгустившихся сумерках этого дня тишина кажется слишком громкой. Она заполняет собой всё пространство, нависает над каждым новым мгновением. За окном медленно угасает свет, но внутри меня он, кажется, погас уже давно. День 14. Сегодня я говорю себе: «ещё на 14 дней меньше» до его приезда, но эти слова не приносят утешения. Они, как старая мантра, звучат в голове, но не трогают самое сердце. Времени до встречи действительно становится всё меньше, но становится ли меньше моей тоски? Парадокс в том, что каждое приближающееся мгновение сближения физического лишь усиливает мою внутреннюю разобщенность.

Тоска. Это слово разрушает меня изнутри, аккуратно и неумолимо. Она медленно просачивается сквозь кожу, как влага, которая собирается в трещинах моих стен, становясь всё крепче, пока не начнёт разрушать то, что казалось прочным. Эта тяга к нему, к его присутствию, сводит меня в удушающий капкан ожидания, где часы ползут как продольный шрам по мягкой ткани души. 14 дней уже прошли с тех пор, как мы расстались, и 54 дня остались до того, как он вернётся – но я будто застряла в этом бесконечном промежутке между разлукой и надеждой.

Мы продолжаем переписываться. Его сообщения приходят регулярно, выстроенные в ряд, как безэмоциональные метки времени. В этих словах нет чувства миграции к моему сердцу, нет той опьяняющей силы, которая могла бы утолить мой внутренний голод. Он, кажется, на мгновение появляется на экране, но не в моей голове, и не в закоулках моей души. Его слова – мост, который недостроен, он не ведёт меня к нему. Каждый его ответ, каждое его «доброе утречко» проносится мимо, и вместо тепла, я снова чувствую холод, опаляющий моё сердце.

Мои собственные чувства – «невысказанные, почти загнанные внутрь» – накапливаются, как медленно растущая тяжесть, словно свинцовая пыль, оседающая на дно души. Я боюсь говорить о них – боюсь слов, которые становятся всё тяжелее и грознее, боюсь, что если выпущу их наружу, они разрушат хрупкое равновесие наших тёплых, но скользящих мимо разговоров. Что, если я скажу слишком много? Что, если откроюсь слишком сильно, а он окажется не готов услышать мой внутренний крик? И что, если это, вместо ожидаемого облегчения, принесёт ещё больше дистанции?

Растерянность, сомнения и накопленные эмоции скручиваются внутри меня, как плотный клубок. Нити этих чувств тянутся далеко, запутываясь между строк, проступающих в наших сообщениях. Я пишу ему простые вещи – аккуратные и несущие смысл только на поверхности. Но под этим прилизанным текстом бушует шторм. Мне хочется кричать, но я лишь шепчу в сообщениях, хотя за этим шёпотом – буря, которую «я прячу».

В каждом его слове сквозит холодное расстояние, и мне не хватает ни сил, ни смелости спросить: «Ты вообще скучаешь по мне? Ты думаешь обо мне так же часто, как я о тебе? Или твой голос стал заложником повседневного автоматизма?» Я боюсь ответа. Боюсь истинного ощущения, боязнью наполнены мои легкие. Потому что, если он не чувствует то же самое, тогда весь смысл нашего общения развеется, как дым.

Скрытая боль – это как яд, который растекается по венам нежно, но неотвратимо. Эти дни превращаются в мерный, мучительный процесс накопления этого яда. Я даже не знаю, когда он меня полностью окутал. На миг я подумала: может быть, я ошиблась где-то, может быть, я переоценила наши привязанности? Теперь в этих тёмных, давно замёрзших закоулках внутри меня поселилась тягостная пустота, которая разрастается как лужа, выходящая из берегов, уступая место отчаянию. Через все дни, через все переписки, эта безмолвная боль становится всё острее.

Внутри меня растёт тысяча «невысказанных слов». Они пытаются вырваться наружу, цепляются за концы пальцев, готовые превратиться в слова на экране, в бурю букв, сказанных в момент слабости. Но я «всё ещё уныло молчу». Я стараюсь выглядеть спокойной, уверенной, соглашаюсь с его деловыми, короткими сообщениями, но каждая фраза – это своёобразное молчание. Я принимаю его удовлетворённость этим минимализмом и отрываю у себя по кусочку собственной души, пытаясь сохранить дистанцию между моими бурными эмоциями и его спокойным равнодушием.

Та заветная дата его возвращения всё ближе. На «14 дней меньше», говорю я себе. Но легче почему-то не становится. Моя тоска – это стена, через которую не проходит свет; это мрак, который я даже не могу назвать по имени. Я боюсь задуматься о том, что может произойти, когда мы наконец встретимся. А вдруг всю ту близость, которой меня кормит моё воображение, я нарисовала сама? Вдруг его бесчувственные сообщения скрывают правду, которую я не готова принять?

За всем этим скрывается главный страх – страх того, что я одна в этих чувствах. Страх, что он уже не ощущает той пульсации, которая когда-то связывала нас. Он, возможно, просто соглашается с рутиной переписок, довольствуясь тем минимумом общения, который я жажду оживить. Но этот минимум ранит меня. Он становится отражением тех пустот, которые я не могу заполнить. Я продолжаю писать, как если бы каждая фраза была надеждой на его возвращение ко мне, к живому разговору, но в последние дни в этих сообщениях нет присутствия.

Моя боль – это язык, на котором я не умею говорить. Она стала немой, запертой в темнице моей груди. Я хотела бы кричать, сказать ему всё, что захлёстывает меня изнутри. Но мои губы остаются запертыми, а пальцы выводят ровные, сдержанные фразы в чате. Ему всё это, возможно, на самом деле совсем не видно. И в этом самая горькая правда.

Пока он далеко, я разрываюсь между желанием сказать ему всё и страхом потерять его окончательно. Я как будто на узком мосту между двумя обрывами – с одной стороны бездушное молчание, с другой – неприкрытая эмоциональность. Но любой неверный шаг – и я падаю в бездну. И как бы ни тянулись строки нашей переписки, это не ослабляет рвущую боль внутри меня.

Да, теперь на 14 дней меньше до его возвращения. Но что будет, когда он наконец приедет? Боюсь, что даже его присутствие не устроит и не заглушит ту боль, которую мне пришлось прятать все эти дни, как яд, медленно отравляющий меня.

День 15. Мгновения тишины

Сегодня день начался совсем не так, как я ожидала. День 15-й от того мгновения, когда мы расстались, и переписка, что тянулась этими тонкими нитями, вдруг оборвалась. Нет сообщений. Ни одного уведомления. Абсолютная тишина.

Вокруг меня стояла странная темнота, внутреннее молчание казалось столь же весомым, как и внешнее. Это была не просто привычная пауза, это было нечто большее – как если бы весь мир на мгновение перестал дышать. Я бы простила его пару минут молчания. Я бы поняла, если бы он был занят или на мгновение отбросил телефон в сторону. Но прошло несколько часов, и тишина стала наглеть, завоевывая собой не только воздух, но и пространство внутри меня.

Ощущение этого нового, непривычного молчания с каждым мгновением росло, обретая реальные очертания. Я погружалась в те пустые минуты, как в старый, обветшалый дом без окон и дверей. Эхо его отсутствия отзвенело в каждой клеточке моего тела. Там, где раньше был постоянный слабый шум обмена фразами – именно тот шум, что поддерживает хрупкие нити связи, – вдруг оказалось гулкое молчание. Раньше переписка, даже мельчайшие обсуждения малозначимых тем, были осколками светлых рукопожатий на расстоянии. Теперь же вместо этих осколков – пустота.

Одиночество плотным слоем легло на плечи, как холодный мокрый плащ, который впивается в кожу и лишает дара двигаться или чувствовать тепло. Я пыталась убедить себя, что он занят. Что это просто дневная суета, что это что-то мимолётное, и вскоре я услышу сигнал телефона, сообщающий, что вот, наконец-то, пришло долгожданное словесное прикосновение. Но сегодня мои наивные ожидания были угнетёнными.

Час за часом время растягивалось, и с каждой минутой тишина становилась всё громче. Тишина – не просто отсутствие звука, это что-то более зловещее, поджидающее на задворках нашего подсознания. В этой тишине живут страхи. И сегодня мои страхи стали настолько реальны, что я могла бы коснуться их пальцами. Страх потери – самый болезненный из них. Он словно бы возродился из недр моих сомнений и зашёл ко мне в дом, без стука, без предупреждения, просто сел рядом и заговорил горячим, хриплым шёпотом.

Он сказал мне, что, возможно, его молчание – это не просто случайность. Возможно, это начало конца.

Конец. Это слово ударило меня волной по сердцу. Я знаю, что, возможно, я просто становлюсь заложницей собственных мыслей. Но всё же… неужели можно так просто стереться из поля зрения человека? Неужели один день тишины может так безжалостно убить надежды, разросшиеся в тени наших прежних разговоров?

По мере того, как тишина становилась сильнее, я всё глубже погружалась в собственные страхи. Нормальные разговоры между нами оборвались, перетекли в эти короткие, пустые послания. А теперь – даже этого нет. Сегодня его «молчание» стало самой страшной музыкой, которую я когда-либо слышала. Я всегда думала, что слова могут ранить, но сегодня я поняла, что молчание ранит ещё глубже.

Это молчание создало пропасть, и эта пропасть наглым образом начала тянуть меня вниз, погружая в тёмные воды собственной безысходности. «Что, если он забыл обо мне?» Эта мысль звучит всё громче и громче, разбазаривая покой, оставшийся в моем сердце. Я ведь представляла каждый день этих 15 дней как шаг к чему-то, как приближение, но теперь вдруг всё перевернулось. Что, если это шаги в обратную сторону? Что, если вся моя привязанность безответна, а моё желание увидеть его снова – лишь иллюзия, созданная в пустоте собственного ожидания?

В одиночестве есть ирония. Будучи одной, я слышу себя так чётко, что мои внутренние голоса становятся настоящими монстрами. Сегодня я услышала их всех. Страх – не просто отсутствие уверенности. Это голос, который утверждал, что, возможно, кто-то другой заполнил тот пробел, который я считала своим местом в его душе. Боль – это эхо, что шелестело, как холодный ветер, вокруг моего сердца, спрашивая: «Заботится ли он о тебе сейчас? Или это финальный акт прощания?»

Я зарылась в эти мысли, как в темную комнату без выхода. Они кружатся вокруг, настойчиво заставляя меня смотреть на прежние разговоры – сообщения, где, как мне теперь кажется, не было той самозабвенной нежности, которую я так яростно искала. С каждым новым часом этой ненавистной тишины я погружаюсь ещё глубже в свои страхи. Я строила нашу связь на доверии, но что, если это доверие было односторонним, хрупким как стекло? Что, если вся моя любовь была каплей, погружённой в море равнодушия?

Тоска стала невыносимой. Она ласково прошла по моему телу, как ледяное дыхание зимнего воздуха, и легла тяжёлым мраком в глубине души. Это тоска не просто по-нему, не просто по встрече. Это тоска по уверенности, по самому ощущению его присутствия, по возможности верить, что между нами что-то настоящее. Это тоска по стабильности, по знанию того, что я важна ему, что он вернётся и растопит этот холод своей теплотой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.