Хроники зелёного шара

– «Дневной газете» – подсказал мне Халиган.

– Да, в Дневной газете. Так вот. Этот человек только вчера оформил мне договор на покупку дома стоящего на плато недалеко от города. Он представился как Честер Робинсон, агентом риэлтерской фирмы Спектрум Хаус по продаже недвижимости. Если есть необходимость, я предоставлю документы. На прощание он неожиданно захотел сфотографироваться со мной, и я не смог отказать ему, хотя не люблю сниматься со случайными людьми. Он показался мне нервным и немного запуганным. Два раза я поймал его взгляд, когда он смотрел в сторону дома. Я сказал бы, что в его глазах был страх. Но это было почти мгновение. Он торопился уехать. Вот и всё.

Инспектор спокойно меня выслушал и пультом, лежащим на столе, включил или выключил какой-то невидимый прибор, находящийся среди работающего оборудования.

– Я записал ваш рассказ, господин Грей, – сказал инспектор. – Когда мы прибыли на место катастрофы, всё содержимое его машины почти полностью выгорело. Остались лишь обгоревшие бумаги из портфеля. Недалеко от тела в песке был обнаружен цифровой фотоаппарат. В лаборатории с него отпечатали несколько фотографий. По заключению эксперта принадлежащего, как теперь стало известно, некоему Робинсону. Больше ничего, что могло бы установить личность погибшего. Вы облегчили нашу задачу. – Спасибо вам за помощь, – добавил он.

– Кстати, – при этом Халиган достал из ящика стола пакет и протянул мне. – Можете взглянуть.

Я вынул небольшую стопку. Сделав паузу, инспектор дал мне возможность просмотреть фото.

Ничего заслуживающего внимания на них не было за исключением, пожалуй, на двух фотографиях. На одной была снята группа людей на фоне морского залива, где я не сразу узнал Джона Стоуни – он стоял в шортах и в пляжной шляпе. Среди них был и Робинсон, стоящий за спинкой шезлонга на котором сидел мужчина, закинув ногу на ногу, а рядом на песке сидела женщина в чёрных очках и белой широкополой шляпе. Облокотившись локтем о колено мужчины, она смотрела в сторону залива. Взгляд Робинсона был устремлен на женщину. На второй фотографии был я и Робинсон на фоне входной двери моего дома. Его глаза напряженно смотрели мимо объектива.

Отложив фотографии в сторону, я посмотрел на инспектора.

Халиган продолжил:

– Мы сразу же установили, что на одной из фотографий – вы. – Несложно установить личность человека, имеющего высокий рейтинг исследователя. Открыв любой журнал недельной давности можно найти статью об одной из ваших экспедиций с двумя-тремя снимками. Надеюсь, вы не в обиде что, записывая ваши сведения я не проявил должного уважения к вам и не сообщил об имеющихся у нас сведениях. Мне было интересно познакомиться с вами господин Грей, но прежде всего интересы дела. – Скажите, вы действительно в нашем городе поселились навсегда? – спросил он, вставая.

В это время заработал зуммер на одном из приборов, мигая красным светодиодом. Нажав кнопку и проделав несложную операцию пультом, после которой послышались шелест и щелчки в утробе прибора, инспектор вернулся на место.

Я раздумывал, касаться ли планов относительно своей личной жизни в этом городе или ограничиться простой отговоркой.

– Всё зависит от того как спокойно я могу заняться делами. Город мне нравится. Надеюсь, что всё-таки смогу работать, если не помешают обстоятельства, – ответил я. – Мне хотелось несколько пожить уединенно. Вы понимаете меня, инспектор?

– Конечно, господин Грей. У нас тихий город. Случившееся происшествие – досадная небрежность водителей. Гоняют на машинах невзирая на строгие меры воздействия. Последствия могут быть самые печальные. У нас большой опыт по расследованию подобных дел и могу вас заверить, что мы разберемся и быстро найдем виновных. – Наша система, – он кивнул в сторону работающей машины у стены, – отслеживает многие аспекты жизни.

При этом инспектор стушевался и, улыбнувшись, встал протягивая руку. – Рад был с вами познакомиться. Не смею больше вас задерживать и спасибо за помощь.

Я подумал, что при таком техническом оснащении установить по фотографии личность погибшего в автокатастрофе человека не предоставляет большой сложности…

– Один вопрос, инспектор, – обратился я, вставая. Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу – отправить на мой электронный адрес вот эти две фотографии, – и выбрав из пачки снимки со Стоуни и Робинсоном, протянул инспектору. – На мой взгляд они не имеют к делу прямого отношения. У меня открыт доступ ко многим правительственным каналам. Могу предъявить регистрационный код. Надеюсь, что выполнение моей просьбы не повлечёт нарушение ваших должностных инструкций.

Халиган внимательно посмотрел фотографии и положил обратно в конверт.

– Не возражаю.

Затем из ящика стола достал цифровой фотоаппарат Робинсона, открыл блок управления и долго не мог найти режимы работы камеры.

– Позвольте я помогу вам.

– Пожалуйста.

Я проверил уровень зарядки аккумулятора, нашёл нужные фотографии и отправил их на свой электронный почтовый адрес.

– Вот и всё. Спасибо.

Инспектор встал и провёл меня к выходу.

Приборы у стены мерно гудели, щёлкая реле, бесшумно работали вентиляторы охлаждения.

Проходя мимо работающего оборудования, я отметил, что между стойками приборов существовала ещё одна дверь, плотно пригнанная и массивная на вид. Где-то за ней может быть и находилась система наблюдения о которой случайно упомянул Халиган.

Пройдя в дежурную комнату, мы ещё раз обменялись любезностями. Я поблагодарил инспектора за оказанную услугу и на этом расстались.

Здесь было, как и прежде душно. Сидевший мужчина всё ещё боролся со сном. Его шляпа давно упала на пол и валялась под стулом. Женщины в помещении не было. Молодой полицейский что-то записывал, стуча по клавиатуре компьютера. Можно было просто позавидовать его усердию.

– До свидания, – бросил он на мгновение оторвавшись от стола, когда я проходил мимо к двери.

– Успехов по службе, – также коротко ответил я и вышел на улицу.

Глава 6

Время перевалило за полдень и тень от клёна, росшего недалеко от входа в управление полиции отошла в сторону, уступив свое место солнечным лучам. Надев солнцезащитные очки, я направился к своей машине. Рядом с ней был припаркован большой полицейский Норд белого цвета. От машины исходило тепло сильно разогретого мотора. Заглянув внутрь, я увидел напичканный оборудованием салон, обтянутые желтой натуральной кожей сидения и хромированные решетки. Дорогая машина, но кто её хозяин?

Пока я беседовал с инспектором, никто в дежурную комнату не входил, поскольку через дверь был бы слышен разговор дремавшего мужчины, ждавшего капитана. Но мужчина не ушёл. В помещении, где мы разговаривали с инспектором, кроме нас никого не было. Незаметно пройти в комнату, находящуюся за закрытой дверью, невозможно. Я сидел вполоборота и мне была видна стена с приборами. Оставалось два варианта: полицейский из машины, со слов дежурного – капитан, отошёл по делам и должен был подойти через десять минут, но не зашёл в управление, либо существует ещё один служебный вход, который мог быть расположен с другой стороны здания. Это более вероятно. О моём приходе без всяких сомнений было доложено полицейскому руководству и в этом я был уверен.

В небольших городках, где бы я ни был, полицейские всегда знали о моём прибытии, как, впрочем, и о всех прибывших незнакомцах, останавливающихся на время. Начальство считало возможным встречаться со мной в первый же день моего пребывания, что даже перешло в традицию. Местная пресса такие поездки не обходила без внимания и оживленно их комментировала. В Сент Флорансе я уже несколько дней и меня никто не беспокоил из пишущей братии, что было непривычно и странно. С одной стороны, это меня более устраивало, чем повышенное внимание общества. Но с другой, такое положение невольно обострило профессиональное чувство настороженности в отношении непонятных на первый взгляд событий, происшедших в последнее время.

«Всё хорошо», – успокоил я себя, садясь за руль.

Включив приемник, я настроился на музыкальную волну и поехал домой. Необходимо было проверить ход работ и уточнить их объём на завтра.

Проезжая мимо супермаркета, я сделал остановку для закупки продуктов. Положил пакеты с едой на заднее сиденье, резко тронул машину с места и помчался по улице, нарушая ограничение скорости. У перекрестка я притормозил, резко свернул в сторону автомагистрали и, не снижая скорости, понёсся по шоссе. Было приятно ощущать скорость движения и мощь машины.

Ко мне приходила уверенность и спокойствие.

Халиган, как и прежде устроился на краю стола и принялся набирать номер по телефону, когда стальная дверь, расположенная между стойками приборов, медленно открылась и в комнату вошёл высокий одутловатый мужчина в полицейской форме. Инспектор резко поднял голову, соскочил со стола и выпрямился. Взгляд его стал неподвижным, а тело напряглось.

Мужчина медленно подошёл к нему и шепелявым голосом произнёс:

– Вы совершили ошибку, инспектор. Незачем было отправлять ему фото. Я надеюсь, вы её исправите.

– Да, – со странной медлительностью ответил инспектор. Мелкий пот выступил на его лице, зрачки потемнели и казались остекленевшими.

Мужчина постоял некоторое время и также медленно ушёл, как и появился, шаркая ногами. Инспектор несколько минут оставался в прежнем состоянии, потом его словно ударило током. Он вздрогнул всем телом и устало опустился на стул, стоявший рядом. Глаза его постепенно стали приобретать осмысленное выражение. Затем он сложил руки на столе и тяжело положил на них голову. Крупные капли пота медленно скатывались с висков и, смешавшись с кровью, появившейся из носа, закапали на стол…

Глава 7

Подъезжая к дому, я отметил перемены, прошедшие с момента моего отъезда: ворота, были окрашены в приятном тёмно-зелёном оттенке цвет, гармонирующий с окружающей растительностью, петли почищены и смазаны от чего они без скрипа легко открылись. Судя по висящим разъёмам электропитание механизма управления воротами ещё не подключено. Дорога была посыпана новым мелким гравием и укатана. Кусты барбариса коротко подстрижены, имели ухоженный вид, как и трава в саду, превращённая в зелёный газон. Лужайка также выглядела великолепно. Сосновая поросль неожиданно оказалась молодыми деревцами, радуя глаз сочным цветом молодых побегов. От травы, собранной на краю лужайки, исходил резкий запах свежескошенной растительности.

Остановив машину у входа, я направился к гаражу, где слышался шум работающих инструментов. Ворота были подняты под потолок. Лучи полуденного солнца прогревали внутреннее пространство гаража от которого веяло затхлым запахом давно не проветриваемого помещения. Горел электрический свет, что свидетельствовало о выполненном ремонте электропроводки и замков. Пахло свежей эмалью. В дальнем углу двое рабочих в оранжевых комбинезонах разматывали рулон гаражного линолеума. Моё появление не оторвало их от работы. Переговорное устройство, висевшее на ремне у одного из них, громко шипело изредка оглашаясь разговорами в эфире.

Выйдя из гаража, я решил обойти дом с тыльной стороны. Здесь также были видны результаты работы: у навеса была перекрыта кровля и заменены стойки, внешние водопроводные трубы были изолированы морозостойкими материалами. Деревянные элементы цоколя были обработаны специальным защитным составом, а каменная кладка в отдельных местах подремонтирована.

Из-за угла неожиданно появился бригадир, быстрой походкой направляющегося к сосновой роще. Рабочая кепка у него была плотно надета на голову подчеркивая выпуклость черепа, от чего казалось, что под ней нет волос. Увидев меня, он резко изменил направление и пошёл мне навстречу.

– Добрый день, господин Грей, – поздоровался он. – Я хотел проверить, как идут работы, да увидел вас. Есть замечания к нашим мастерам? – лицо его выражало озабоченность.

– Нет, пока всё в порядке. Я не ожидал, что работы будут выполняться такими темпами.

– Мы привыкли работать быстро и качественно, – подчеркнул он. – Но меня вот что беспокоит. Мы хотели посмотреть в каком состоянии находятся перекрытие и кровля дома, но не смогли найти вход на чердак. Наружных лестниц также нет. Не хотелось использовать подъемные механизмы, это займет много времени, и работа будет стоить дороже.

– Видите, – и бригадир рукой показал вверх, – с этой и той стороны есть чердачные окна. Но как туда попасть? Может быть, вы поможете нам найти вход на чердак? – попросил он, вопросительно посмотрев на меня.

– Хорошо, идёмте. Я кажется знаю где он.

И мы направились к входу. В доме работы шли полным ходом. Стоял смешанный запах материалов. Шкаф в фойе выглядел как новый. У шкафа громоздился разобранный массивный с резьбой подержанный стол приобретенный на распродаже у Нейфилда и доставленный вместе с остальной мебелью.

Камин блистал медными частями, а потолок имел безукоризненно белый цвет с полным набором лепных украшений.

Я остановился, рассматривая лепные украшения.

– Послушайте, – обратился я к бригадиру (к своему стыду, я так и не узнал его имени), – не будет ли стоимость работ превышать смету. Я не думал проводить реставрационные работы.

– Не беспокойтесь, господин Грей, ваши деньги будут потрачены в пределах сметной стоимости по договору. У нас хорошая репутация которой дорожим. Когда будем сдавать работы, вы всё увидите и оцените. – Куда идём дальше?

Я неторопливо стал подниматься по лестнице на второй этаж. Свернув на правую половину перехода, я остановился у двери, за которой находилась кладовка. Войдя внутрь, я внимательно осмотрел помещение. Так и есть, в потолке у противоположной от входа стены виднелся довольно широкий люк, который я не заметил, когда заходил сюда при осмотре дома. Длинный шнур свешивался с него. Одной рукой я осторожно потянул его вниз, предварительно отойдя на безопасное расстояние на случай, если люк от старости сорвётся и упадёт. На удивление он легко поддался: под действием скрытого механизма он плавно открылся и к самому полу опустилась металлическая лестница, сопровождаемая щелкающим звуком. Всё это произошло буквально в считанные секунды. При этом мне показалось, что похожий звук я уже слышал.

– Вот так штука, – невольно вырвалось у бригадира, – хороший механизм. Не подумал бы, что он может быть исправным. Если вы не возражаете, вход оставим открытым, а мои ребята сделают осмотр перекрытия.

С этими словами он вынул переговорное устройство и объяснил одному из рабочих как попасть на чердак для обследования кровли.

– Это не займет много времени, господин Грей, – заметил он.

Оставив вход открытым, мы спустились в холл и вышли на улицу.

У дома стоял фургон. Несколько рабочих что-то оживленно обсуждали, поджидая остальных. Закрыв двери гаража к ним присоединились ещё двое рабочих. Бригадир подошёл к ним и задавая вопросы, выслушивал каждого, одновременно просматривая бумаги и делая пометки. Переговорив с пожилым рабочим, он вернулся ко мне.

– Господин Грей, – при обследовании состояния перекрытий и кровли никаких повреждений не выявлено. Всё в отличном состоянии. По всей вероятности, ремонтные работы будут выполнены раньше, чем предусмотрено графиком. Он посмотрел в свои бумаги.

– Остались в основном мелкие работы внутри дома, – продолжал он. Мы планируем подъехать завтра утром около семи часов, не рано? Если это вас побеспокоит, мы можем перенести приезд и на другое время.

– Нет, не стоит. К этому времени я уже на ногах, хотя в последнее время у меня появилась привычка иногда поваляться в постели. Но это бывает нечасто. Завтра рано уеду по делам, так что вы меня нисколько не побеспокоите. – Копию ключа не забыли сделать? – напомнил я.

Бригадир показал ключ от двери, после чего все сели в фургон и уехали. Я неторопливо пошёл по дороге к воротам, чтобы закрыть их.

Под ногами мягко шуршал свежий гравий.

Взяв продукты из машины, я вошёл в дом и прямиком отправился на кухню. После небольшого ремонта кухня выглядела очень уютно. Старые жалюзи заменены новыми. Все кухонные приборы работали безотказно, в чём я убедился, включая их по очереди. Вокруг блистало чистотой. В двери, которая вела на террасу, виднелся ключ. Я открыл её. Чистый воздух с примесью хвои ворвался в помещение вытесняя остаток неприятных запахов эмалей.

Только теперь я ощутил, что значит иметь собственный дом.

Мне казалось, что не я купил Дом, а он меня. Что ему также необходимо моё присутствие, ощущая его по открывающимся дверям, слушая звуки моих шагов, отдавая взамен тепло старых стен…

После ужина я пошёл в спальню стелить постель и подходя к двери вспомнил, что спальный гарнитур, приобретенный у Нейфилда, должны были подвезти днём. Я не перезвонил в отдел доставки базы и вполне вероятно мебель ещё не привезена и спать придётся на диване в холле второго этажа. Такая перспектива меня не устраивала, но что поделать, если день оказался насыщенным, и я пропустил время позвонить на базу.

Открыв дверь, я с удивлением увидел, что спальный гарнитур из натурального ореха тёмного цвета «палисандр» находится в комнате. Широкая кровать с высокой спинкой, с расположенными по краям ночными светильниками, часами и прочими бытовыми приборами, стояла около окна. Большой шкаф, комод и два кресла дополняли интерьер. Плотные шторы подобранные в тон мебели прикрывали окно. Такое же покрывало застилало кровать. Над кроватью висела копия картины неизвестного художника, изображавшая яркий солнечный день и домик, стоящий на пригорке под красной черепичной крышей, утопающий в зелени с вьющимися цветами. Когда же они успели всё это привести и расставить? Откинув покрывало, я увидел прекрасного качества бельё тёмно-фиолетового, почти чёрного цвета с блеклыми сиреневыми цветами.

Хотелось зарыться в подушки и уснуть, но посмотрев на часы, я решил, что два-три часа у меня есть, чтобы записать несколько историй.

Глава 8

События, описанные ниже, произошли восемь месяцев назад и записаны со слов очевидцев и её участников.

«Это был необычный сигнал. Внезапно он заработал на волне аварийной частоты. Его принимали ещё несколько дней. Затем он пропал. В Центре контроля сигнал подвергся анализу, но он не поддавался расшифровке. Было странно, что сигнал обрывался на одной и той же фразе. Всё же, кое-какую информацию удалось получить. Были вычислены координаты источника передачи, который находился в районе архипелага Железной Подковы, лежащего на северо-западе от материка. Почему такое название получил архипелаг, и кто его дал – затерялось во времени. Вероятно, оно связано с изображением архипелага, полученного с орбиты. Его очертание походило на вытянутую лошадиную подкову, внутри которой находилась удобная бухта, защищенная от океана с севера горной грядой.

Архипелаг стал известен после того, как зондирование показало наличие в его недрах мощных пластов марганцевых руд и других ценных минералов, залегающих на небольшой глубине, что давало возможность добывать их открытым способом. Но многообразие и сложность геологических и природных условий не позволяли определить технологию добычи руды.

Для изучения местности и оценки качества ископаемых и технологических возможностей промышленной переработки была зарегистрирована Горная Компания, которая организовала несколько экспедиций. Первые две экспедиции не смогли уточнить границы залегания пластов и объём запасов, а составленный ими доклад поставил под сомнение возможность ближайшего их освоения. Доклад сделал своё дело, однако это не остановило Горную Компанию вкладывать средства в исследование архипелага. Для изучения предполагаемых объёмов залегания руд была снаряжена экспедиция Николая Кольцова, которая нанесла на карту территорию будущего рудника и доказала перспективу освоения залежей марганцевой руды промышленным способом.

Экспедиция проработала несколько лет и положила начало возникновения небольшого поселения, названного в честь А. Грина – Колония Ланфиер. Позже, за счёт работников Горной Компании и осевших здесь отдельных участников экспедиции, гордо называющих себя «колонистами», поселение постепенно выросло до небольшого города.

Город расположился на южной стороне бухты, прикрытой с севера невысокой горной грядой, защищавшей его зимой от снежных заносов, а осенью от сильных ветров. Сборные дома для колонистов, доставленные компанией, ставились по периметру площади в центре которой возвышалось единственное двухэтажное здание администрации компании и местного управления. С ростом числа жителей были расчищены площадки у подножия гряды и у входа в ущелье, что позволило расширить территорию и решить жилищную проблему населения.

Дела шли неплохо. Компания без перебоев доставляла технику, строительные материалы и вскоре вскрышные работы обнажили первые пласты руды.

Горожане готовились к встрече зимы, которая по прогнозам метеослужбы должна была быть суровой и снежной. Грузовые платформы, регулярно курсирующие между материком и архипелагом, пополняли запасы продовольствия и оборудования. С наступившими холодами их рейсы были отменены и последняя платформа, доставив с материка два вездехода и смену инженеров, была поставлена в ангар.

Городок замер в ожидании серьёзного испытания погодой.

В ночь под рождество задул сильный ветер, а утром колонисты обнаружили отливающий серебром ослепительнобелый снег. Высыпав на площадь, дети оглашали её весёлым смехом, лепили снеговиков и кидались снежками.

Прогноз синоптиков подтвердился: сильный мороз и снежные заносы сковали жизнь города, но связь с материком работала устойчиво и люди не чувствовали себя оторванными от цивилизации. Зима затянулась. Тогда и случилось событие, изменившее привычную жизнь колонистов.

Девочка по имени Леа и мальчик по имени Рок, наигравшись в снежки, захотели покататься на санках. Но, так как желающих покататься было много, а саней на всех не хватало, они пошли к Тине – подружке Леи.

Пройдя несколько кварталов, они остановились у ограды дома, где жила Тина. Это был стандартный одноэтажный деревянный коттедж с мансардой. Вокруг было тихо.

Дети открыли калитку и подошли к входной двери. Нажав два раза на звонок, они стали ждать, когда им откроют дверь. Но никто не вышел. Они прошли за угол коттеджа и остановились у двери, выходящей из кухни в небольшой сад.

Леа несколько раз постучала в дверь, но в доме стояла тишина.

Им показалось странным, что в доме никого нет. Тина любила рисовать и часто засиживалась за этим занятием дома, пренебрегая игры с подругами. Возможно, родителей в настоящее время не было дома, но в нём должна была быть Тина.

Дверь была не заперта, и они вошли в помещение столовой.

На кухне был полный порядок. В раковине не было грязной посуды. Было видно, что никто не принимал еду. Выйдя из кухни, они остановились в коридоре.

В левой половине коридора находилась спальня Тины. Заглянув в неё, они никого не обнаружили.

На противоположной стороне коридора была дверь, за которой находилась спальня родителей. Леа постучала. Потом ещё раз. Тишина. Затем она взялась за ручку двери и ощутила непривычный холод. Только сейчас она заметила, что в доме прохладно. Приоткрыв дверь Леа увидела, что родители Тины лежат в кровати. В комнате был полумрак.

Но что-то в этом было не нормально. Был полдень. Время шло к обеду, а родители Тины всё ещё спали…

Подойдя к кровати, Леа осторожно коснулась рукой спины тёти Бэллы, норовя разбудить её легким покачиванием, как будит её мама. Но рука просто вошла в лежащее тело в том месте, к которому она приложила усилие. Как будто под одеялом ничего не было.

Леа пронзительно закричала от страха, и дети бросилась к двери. Выбежав из дома, не разбирая дороги они понеслись по улице к центру городка. Их крик разнёсся по всей округе.

Дети добежали к зданию администрации и ворвались в дежурную комнату полиции. Штат полиции состоял из двух человек – начальника капитана Клиффа Мориса и сержанта Михаила Паза. Паз ничего не понял из рассказа Леи и Рока, прерываемого всхлипываниями, но понял, что без врача сейчас не обойтись. Сержант сделал два звонка – капитану Морису и врачу Леону Джексону. Первым прибыл врач, пожилой, высокого роста афроамериканец с большой лысиной на голове. Он оказал им первую помощь, и дети стали успокаиваться от пережитого шока.

Капитан Морис – пожилой человек небольшого роста с грубыми чертами лица, смуглой кожей и усталыми глазами прибыл почти сразу же за доктором. Он внимательно выслушал рассказ детей и приказал сержанту отвезти их по домам, а самому подъехать к коттеджу Полански и установить по периметру территории, на которой стоял коттедж, электронные датчики ограждения.

Капитан занёс в компьютер полученную от детей информацию и с доктором отправился к месту происшествия. Когда они подъезжали к коттеджу, сержант уже находился на месте и заканчивал установку системы ограждения.