Маги Гаммы

В её глазах была редкая золотинка. На ногах в самом деле присутствовало по пять пальцев и даже все с ногтями.

Она не отвечала и будто не видела их нависшие фигуры. Ей было всё равно.

– Ты спасла нас, – сказала в свою очередь девчонка. – Будем звать тебя…

– Yoль.

– Меня зовут Кеyла. Мои братья Лey и Мeyвел, – первой влезла Зонасова выскочка.

– Я – Нат. Следующий – Мик. Потом Майо и Ивuш… Тебе всё равно?

Она пожала острыми плечами, мешая варево. До носов снова донёсся аппетитный аромат. Yoль подняла умещающуюся в ладонь миску и стала вылавливать в неё кусочки. Ната не вдохновлял планируемый размер порции.

Конечно, в клане он ел сколько хотел и не задумывался о еде или чего она стоит. Он не был капризен, но считал, что как будущему магу ему нужно набираться сил и напитывать тело на будущее. Топот за спиной сообщил, что разговор, как и приём пищи, пройдёт в полном кругу.

Yoль раздала миски. Приборов у неё не оказалось, приходилось пить суп через край. Ничего вкуснее Нат, который никогда не голодал, не ел. Он не попросил добавки, потому что из котелка ела хозяйка. Для себя у неё не осталось и миски. Юноша быстро справился с едой, пару минут его мысли были полностью сконцентрированы на пище, но потом, наблюдая за движениями золотистой от загара руки, он счёл порцию хозяйки пустоватой. Ложка черпала один бульон.

Как бы то ни было, вскоре обладательница звонкого имени взялась за весло. Этот инструмент отличался от вчерашнего. Тот был примерно метра два, с двумя лопастями, расширенными и истончающимися к концам. Этот – четыре с лишним метра, с одной стороны ассиметрично выпуклая лопасть, с другой – багор.

Нат замечал ранее, что на лодке не было привычного хлама. Единственным элементом беспорядка была запиханная под носовую лавку сумка из парусины. Лавок или сидений было три, две скрепляли лодку у острых краёв, повышая прочность конструкции, ещё одна была в четырёх шагах от входа в каюту. Жилая «коробка» была выше ко входу и снижалась к противоположной стороне. Какие-то вещи имелись под просто и чисто устроенным ложем внутри. Ещё там стояла плотная, держащая форму корзина, в которой лежали как раз какие-то вещи, даже и не грязные как будто. На большой корзине была корзинка маленькая, с флаконами и какими-то женскими аксессуарами – Нат не разбирался, что-то было ярким, что-то блестящим, наверное, этими вещами можно было как-то скреплять волосы или украшать одежду. На месте Yoль он бы лучше позаботился одеться поплотней – в водах можно попасть в такие грязные места, что непокрытая кожа либо облезет, либо покроется язвами. Ни то ни другое никак не вдохновляет. На борту лодки, не спрятанные в каюту, были кое-какие вещи. Например, жаровня, продолжающая нагревать прокипячённый котелок. Возле неё стояли в жестяном блюде миски – каждый постарался запомнить, где чья. Был фильтр для перегонки воды, сапоги, которые женщина игнорировала как возможность защитить ноги, была маска-забрало с гоглами на случай бури. К закрытой же части каюты была прикреплена на крючок сетчатая ловушка для морских гадов, на ней держался присохший в прошлый лов синий листок водоросля – Нат надеялся, что им такого есть не придётся. Пол под босыми ногами прикрывал сине-зелёно-красный ковёр, загибающийся на борта. Ещё один, бело-красно-жёлтый лежал в стороне, почти у носа. Там же, под сидением, стоял какой-то начищенный пузатый котелок, возможно с едой. Лежала праща. Вход в каюту прикрывали не только щитки из пластинок, но ещё и придавливали нити нанизанных бусин. Лежали стопкой и два незамеченные вчера пледа, один в клетку, другой в завитушках. Если Yoль не куталась в них ночью, стоило прихватить их, чтобы накрыться. Нат не чувствовал, чтобы сильно замёрз прошлой ночью, но нос шмыгал ему обратное. Он сидел на прежней лавке, зажимая руки друг в друге.

Путаясь в непривычной одежде, перебирая грязными коленками, растрёпанная Кеyла подтащила к нему серый вязаный пуф, который юноша даже не видел раньше, и расселась прямо перед ним.

– Что с вами произошло?

Нат удивлённо поднял брови.

– Если тебе так интересно, то сама первая и рассказывай.

Кеyла сначала опешила, рот её непроизвольно открылся, но она оправилась и посмотрела на Ната с показной жалостью, как невоспитанный урод на деформированного. Вздохнула:

– Так тому и быть. Мы ездили к маме в гости. Отправились обратно с инструктором и на второй день на нас напали великаны Узу…

Она взяла паузу, но не расклеилась как девчонка, а только посмотрела сколько-то в пол. Нат не торопил её, взамен живо представляя, о чём она молчит.

– Великаны разорвали нашего инструктора. Он был маг.

Нат удивился, но вспомнил, что многие Узу невосприимчивы к излучениям. Больше удивило, что они осмелились поднять руку на мага. Ведь магов видно! Каждый из них очень ценен, и если Узу действовали за какую-то плату, заплатить нужно было больше, чем стоит жизнь мага – а каждая из них чрезвычайно ценна.

– Других людей тоже убили, – продолжала Кеyла. – Они почти не имели отклонений!.. Мы напугались и провели в ужасе всю последнюю неделю – нам ничего не говорили, почти не кормили, держали в сыром помещении, где спать приходилось привалившись к стенам… Я не знала, что нас привезли в Зонас – но если так, то находиться в Зонасе нам точно нельзя! Доволен?! Расскажешь теперь?!

– Не надо повышать голос, – срезал Нат недружелюбно. Его правда тронуло, что они были в плену так долго, но он не показал виду. – Нас везли в чистые земли на Благословение, пройти некоторые процедуры у старейшин…

Кеyла понимающе кивнула.

– Нас везли недалеко от города. Так я понял, что это именно Зонас.

– Так вы… – она нахмурилась, размышляя, – вы были в плену только пару дней?

Она фыркнула, не дожидаясь ответа, и сложным взглядом уставилась за борт.

Нат молчал.

Ему пришлось несладко. Может, Кеyле ещё не слаще, но какой смысл сравнивать.

Yoль гребла. С прямой спиной, не моргая смотря в сторону ожидаемого солнца. Над тёмной водой вился лёгкий белесый туман. Женщина не прятала кожу, хотя Нат видел, что кое-какая одежда у неё водилась. Возможно, были причины, почему она не могла заняться собой.

– Yoль! – позвал Нат. – Почему ты нас спасла?

Водомерка продолжала заниматься своим делом, будто настолько погружённая в мысли, что не слышала слов.

– Может, она плохо слышит? – прошептал Ивuш, стараясь быть деликатным. Маленький проныра уже где-то раздобыл игрушечную фигурку какого-то древнего создания – Нат опасался, что как раз в корзинке Yoль – и тискал находку в ладошках, замышляя хорошенько поиграть, как только дети умеют – отрешившись от всего. Иногда Нат гадал, был ли сам таким в свои детские годы.

– Я знаю, что Yoль очень хорошо слышит, – сообщила Кеyла с превосходством. Будто Yoль была ей подружкой, а часть способностей водомерки – так вообще являлась её личной заслугой.

– Что ты собираешься делать? – не удержался Мик.

– Плыву в новый порт, – равнодушно сообщила женщина.

– А с нами?

– Можете сойти.

– А остаться можем? – робко спросила Кеyла.

– Обмен!

Расстояние было слишком большим. Старуха прыгала на своём судёнышке, едва не взвиваясь в воздух, как мечтающий взлететь птенец.

По водному кодексу водомерка не откажет водомерке в обмене, но всему есть разумные пределы – нельзя орать «обмен» в середине пустынной на многие мили воды и на что-то рассчитывать…

– Обмен! – заорала встрёпанная старушенция – как только в тщедушном теле духу хватило? Даже напуганная Кеyла выдавала любопытство.

Yoль перехватила весло, гребком разворачивая нос своей лодки.

Старуха была вне себя от радости – лодчонка прогибалась под её неугомонными прыжками.

Нат успел заметить на борту, на котором находился, немало занятных вещей – чем встречное судёнышко похвастать не могло. Yoль оказалась рядом с собратом-водомеркой прежде, чем жаждавшая обмена успела покрыть хотя бы пару жалких бросков навстречу.

– Тоже мне… – буркнул Нат под нос.

Братья притихли, стараясь казаться меньше. Нат только в бреду мог бы принять старушенцию за подосланного наёмника.

– Обмен! – «тихо», словно изображая крик выдала она в третий раз, неуклюже поворачивая лодку боком. На её скудных мощах свободно болтался синий запахнутый халат, а на шее висела единственная нить бус – бедно по меркам водомерок. Зато у неё ещё были волосы – гнездо чёрных жёстких пружинок, торчащих во все стороны. Жжённые солнцем, но на удивление густые.

Кривоватый и тощий палец, почти птичий, указал на блюдо с их немытыми мисками.

Нат был наблюдательным и часто задавал вопросы, несмотря на свою брезгливость. Обмен у водомерок был знаковым и сокровенным элементом их своеобразной культуры – даже отец признавал за ними право на самобытность, а он был весьма строг. Можно было посчитать обмен глупым пережитком, но он спасал жизни. Заключался ритуал в следующем: встретившись в открытых водах со своими, можно было вступить в обмен, заявив о нём, даже если второй участник ничего не говорил. Просить нужно было вещи, которые по-настоящему хочешь. Выбирать можно было из всего, что видишь. Отказать можно было только, если не хочешь отдавать кого-то, не что-то.

Yoль – вот сюрприз – тоже не стала открывать рта. Ткнула пальцем в заляпанную высокую амфору, до пупка высокому человеку.

Старушенция метнулась отдавать своё замызганное сокровище, видимо, боялась поверить своему счастью, пока Нат неверящими глазами вместе с остальными смотрел как на чистенький ковёр рядом с ними ставят откровенно пахнущий фекалиями сосуд…

Встреченная не в добрый час беззубая водомерка, расхрабрилась и обнаглела, забирая у них большой красивый плед и брюки Мика. В ответку Yoль посвятила четверть часа на то, чтобы отобрать из всего скарба наиболее отвратительные вещи. Ей сразу приглянулась дырявая как решето смердящая нейлоновая шуба с висящим паклями рыбьим мехом. Потом она долго думала, прежде чем указать золотистым пальцем на корзину с явно загрязнёнными находками, которые водомерки таскали с собой, самим же себя вредя, но не в силах избавиться от вещей, которые когда-то в прошлом могли быть очень полезны.

Было ощущение, что старушенция понимала ценность корзины лучше, чем Yoль, так как получив указание, отдала не просто валяющийся сверху использованный фильтр, а корзину целиком, с трудом переставив её через борта.

Yoль выразительно кивнула. Водомерка заулыбалась ей беззубым ртом, удовлетворённо махнув натруженной веслами рукой.

Через десяток минут Yoль увела лодку так далеко, что ту уже не было видно, несмотря на просматриваемый воздух. А запах остался.

Ивuш умоляюще посмотрел на старшего брата. Нат вздохнул ртом в сторону и собравшись с силами, преодолевая брезгливость, краем рукава подцепил амфору, чтобы хотя бы излить за борт её содержимое… Руку остановило что-то склизкое, напугав и едва не заставив отскочить – хозяйка лодки была против. Нат понял, что его остановили веслом.

– Не трогай! – прошипела Кеyла.

– Вы серьёзно?! – ответил тем же Нат.

– Не надо, – деликатно коснулся локтя Мик, боясь ссоры. Допустим, Зонас не имел значения, но была хозяйка, которая их спасла…

Ивuш зажал низ лица своей новой грязной рубашкой, выпучив глаза от нехватки воздуха.

– Спрячьтесь, – недовольным тоном бросила водомерка.

Никто из семи клановых не собирался спорить с женщиной, которая из-за них устранила по меньшей мере пять великанов, помогла скрыться и ещё накормила. Что она сделает, если кто-то выведет её из себя? – Швырнёт за борт?

Оба клана потопали в каюту, с неловкостью размещаясь в тесноте на по-видимому испачканных ими самими покрывалах. То тут, то там виделся отпечаток ноги или ещё какое пятно. К большому облегчению, здесь не пахло новыми обретениями – Yoль использовала для занавесей не просто пластинки плёнки, а настоящие фильтры, которые можно сомкнуть достаточно плотно с помощью подвешенных снаружи и внутри нитей бус. Бусины как бусины, сначала Нат не обратил внимания, но теперь он ждал – ждал причины, по которой их отправили в каюту, и его глаза цеплялись и замечали больше. Бусины были из всего: камней, канифоли, микросхем, топливных элементов батарей, оплавленного пластика, мотков медной проволоки, костей животных – как летопись долгих путешествий. Если конечно она не позаимствовала у кого-то эту лодку, как по определённым признакам поступила с предыдущей…

Здесь, между немытыми запахами их утомлённых тел, чувствовался собственный дух Yoль. Нат не мог не видеть, что она аккуратный человек, поэтому странное немотивированное проявление интереса к отвратительной грязи водомерок оскорбило его до скрежещущих зубов.

Нат помнил, что Кеyла сказала – у Yoль очень хороший слух, поэтому не говорил, что она, может, обдумывает их продажу, и этим и объясняются все её действия. Просто для неё дело показалось выгодным, потому что она была способна расправиться с великанами. Это её характеризовало. Не каждый способен безжалостно нести смерть в суровом мире, который сам косит жизни когортами.

– Доброй погоды, – негромко произнесла Yoль, как через силу. Разговаривать она не любила. – Примите мою находку в обмен на свой товар.

Клановые напряглись, как один, с бьющимися в страхе сердцами, подозревая, что сейчас продают именно их.

В отличие от водомерок, в портах водные бродяги не могли выбирать так же вольно. Если продавец откажется, водомерке придётся развернуться или предложить чего получше.

Сердце Ната доставляло боль груди, но он сидел и ничего не мог поделать. Когда отец наставлял его, учил, когда его воспитывали старейшины, он воображал, что становится всё лучше, всё умелее, всё больше понимает… но он не мог ничего сделать! Одна женщина, явившая невесть откуда, крутила им и братьями, как пожелает, и Нат даже не был уверен, что физически с ней справится, если соберёт все силы!

Мик положил руку на его сжатый кулак, пытаясь успокоить. Испачканное сажей лицо Кеyлы обратилось в глаза от страха.

После незначительной возни – уши внутри каюты ловили каждый шорох как взмах занесённого топора – снаружи плеснула вода. Yoль продолжила грести.

Лёгкие удерживали вдохи. Лодка не задевала камней порта, куда Yoль безошибочно догребла за час с небольшим, что они боялись шевельнуться в прикрытии каюты. Иногда слышались голоса – здесь вели себя тихо, как будто сворачивали дела перед сном или бурей. Было достаточно поздно. Нат задним числом заметил, что и проснулся не так рано, как должен был, изнурённый переживаниями похищения.

– Доброго человека заинтересует посуда? – непривычно заговорила Yoль. Всё, теперь из неё месяц ни слова не вытянешь…

– Чего у тебя?

Мик с облегчением вздохнул, но Нат гневно одёрнул его, а Кеyла, которую вообще никто не спрашивал, вцепилась в обоих.

– Приборы? – продолжал бодрый мужской голос. – Меня больше интересуют инструменты. Есть чего?

– Есть ножницы… напильник…

– Чего хочешь взамен?

– Я хочу этот бак. И еды.

Послышалась возня. Нат старался быть настороже, но с сердцем что-то происходило – страх ему отказывал. Нат боялся, что в нужный момент ему не хватит не только сил, но и адреналина.

Кто-то передавал что-то на лодку, а Yoль без спешки раскладывала вещи, чтобы не попортились и не упали.

– Хочешь, спрошу про посуду у соседки?

– Да, добрый человек.

– Эй! – сварливо окликнул неприятный женский голос. – Греби сюда! Нечего ждать тех, кто сам не пришёл! Какая у тебя посуда?..

Маслянисто булькала вода под веслом. Yoль немо слушалась.

– Так… четыре вилки… лопатка… даже венчик… если подумать, лопатка мне ни к чему… возьму без неё, а?

– Да, добрый человек.

– Чего хочешь?

– Овощи.

– Столько довольно?

– Ещё пучок лука.

– Ладно…

– Слышишь, девчонка! Если ещё будут инструменты, привози!

– А посуда кончилась?..

Yoль будто замешкалась, а потом нырнула в каюту, потревожив занавесь. Не глядя на собравшихся, растолкала лежащие ноги, подняла топчан, обнажив тайник.

У Ната глаза на лоб полезли, он даже забыл, что замер, боясь, что сейчас она вытащит за шкирку кого-то из них.

Yoль быстро выбрала красивое блюдо, собранное из разных кусочков керамики на клей с блестящей пудрой.

Снаружи довольно прищёлкнули языком.

– Эй! – возмутился знакомый голос. – Я больше дам! Хочешь ещё овощей?!

Yoль мялась в нерешительности, притворной или подлинной. Её силуэт угадывался через занавесь.

– Хей, девчонка! – позвал твёрдый мужской голос, властно перебивая торг. – Оружие есть?

– Нет, господин, – соврала Yoль.

Мик неслышно поправил задранный угол топчана ногой. Даже по голосу было понятно, что снаружи маг.

Воцарилось молчание, и непонятно было, решена ли участь красивого блюда, и получила ли Yoль что хотела.

– Что бы ты могла предложить такому человеку, как я? – испытующе обратился маг. Должно быть, пока было тихо, он изучал вид Yoль. Она была слишком здорова для водомерки.

– Если у господина есть возлюбленная… или дочь – могу предложить заколку.

Ну это-то барахло было у неё в корзинке у входа. Хитрая Yoль.

– Покажи, – усмехнулся господин.

Остальные участники торга не смели и звука вымолвить, даже та скандальная женщина с неприятным голосом.

Yoль не глядя засунула руку через занавесь. Любой должен был подумать, что ей просто не из чего выбирать. По факту, ловкие золотистые пальцы не скупясь нащупали нужное в хорошо известном содержимом плетёнки. Нат недовольно поджал губы, видя как она вытаскивает гребень в мелком жемчуге.

Снаружи ахнули.

– Вот что значит водомерка большой воды, – не удержавшись, проворчала уже узнаваемая по голосу женщина, даже не рассчитывая перебить красоту у мага.

Называть водомерок известным словом в глаза было не очень-то вежливо, но уж так разговаривала невидимая женщина, в её выражениях всё становилось грубостью, даже похвала.

Остальные только вздохнули в восхищении или зависти.

– Угодила, – хмыкнул маг. – Сколько еды тебе купить?

– Много, – с простоватой жадностью ответила Yoль.

Нату казалось, она притворяется. Он старался тихо дышать, поэтому не стал оборачиваться к братьям за подтверждением своих идей, а мнение Кеyлы его совсем не волновало.

Маг снаружи рассмеялся, но не обиделся.

– Эй, торговка! Отдай ей свои корзины!

– И корзины, господин? – пугливо удивился голос.

– И корзины! Пошевеливайся!

Успокоенная Yoль отдала ему гребень, устраивая корзины на более-менее свободном месте.

– Что ещё есть? – маг ещё был заинтересован.

– Больше мне ничего не надо, господин, – спокойно отказала Yoль.

– Ну как знаешь…

– Приплывай ещё! – попрощались портовые.

Yoль работала веслом, не разгоняясь, но выдавая мастерство ни разу не стукнув бортами о портовые камни.

Клановые отдыхивались. Водомерки большой воды озабочивались провизией перед длительными перегонами. В поведении Yoль не было ничего подозрительного, и их она не продала…

По каюте призывно стукнуло багром.

Клановые со вздохом, ужами спешившись с лежбища, высыпали наружу.

Их спасительница остановила лодку у вытянутой стрелы причала – какая-то огромная башня из железа и бетона упала в воду в прошлом, и градоправители сочли место подходящим для причала водомерок. Промасленные измочаленные канаты бухтами лежали на острой макушке огромной лежачей стелы. Yoль подтянула лодку к одному, готовая привязать. Весло лежало поперёк, а в другой руке женщины был огромный душистый сдобный каравай. Она выманивала их, как наивных животных.

– Не оставляй нас, Yoль, – всхлипнула Кеyла, сиротливо поджимая руки к груди в умоляющем жесте.

Булка продолжала манить наружу.

Нат вдруг понял, что это по его душу. Он не стал поступать по-девчачьи. Оглянулся на открывающийся с тыла порт. Отсюда едва удавалось разглядеть верхи человеческого жилья. Yoль часто заходила с тыла, хорошо знала пути, как настоящие бродяги большой воды.

– Нам некому больше доверять в данных обстоятельствах, – медленно проговорил он. – Клан сможет отблагодарить тебя, если ты вернёшь нас кому-то из наших…

Нат едва успел договорить, Yoль перебила его неуважительным фырканьем и отбросила канат, сильно отталкиваясь поднятым веслом-багром от древней конструкции.

Булка отправилась в руки Кеyлы, и та стала щипать её на куски для младших мальчишек. Отказываться от еды было глупо.

Нат взял свою долю и стал отделять губами сдобные волокна, стараясь не торопиться.

– Что тебя обидело? – решил прямо выяснить он.

– Отстань от неё! – со страшными глазами прошипела непрошенная Кеyла. Мик снова сжал пальцы на плече, прося сдержаться.

Как бы то ни было – водомерка не ответила, яростно работая веслом. На борту стало сложно находиться даже сидя, и всем, одному за другим, пришлось на карачках перебраться в каюту.

– Ей же холодно там… – заговорила Кеyла, обнимая себя за голые замёрзшие колени. Её средний брат норовил заглянуть в тайник под топчаном, но Мик шикнул на него.

– Не трогай, – поддержала Кеyла.

– Ты ей хлеба не дала, а теперь беспокоишься о тепле! – фыркнул недовольный Нат.

– Я… – Кеyла мучительно покраснела. – Я… Почему вы мне сразу не сказали! Я пойду попрошу прощения!

Нат с торжеством наблюдал, как девчонка Зонаса поползла на коленях прямо из каюты – лодку не только качало, но ещё и гнало с удивительной скоростью – без привычки было невозможно устоять.

Кеyла скоро вернулась и теми же руками, которыми ползла по грязному борту, полезла в тайник.

– Ты чего делаешь?! – возмутился Нат.

– Она сказала мне сделать ей чай! – с превосходством заявила Кеyла, так что возразить было нечего. Преемница главенствующего клана прислуживала какой-то водомерке и испытывала при этом гордость! Потеха да и только!

Нату пришлось пойти следом, чтобы убедиться, что эта неумеха не спалит лодку, взявшись готовить на открытой жаровне.

Ветер постоянно менялся. Гребчиха боролась с течением, будто это было очень важно. Нат в этом ничего не смыслил, он даже не умел плавать, а в лодке в последние пару дней находился больше, чем за прежние годы жизни.

Видя, что он составляет ей компанию, Кеyла сразу стала командовать.

– Зачерпни воды! Да не вырони ничего!

– Поуказывай мне! – огрызнулся Нат, зачерпывая из-за борта. Небольшая часть отправилась в чашечку для розжига, остальное требовалось прогнать через фильтры. В чёрном гофре, устанавливаемом на котелок, оказался очень хороший фильтр, в сотню раз лучше того, что Yoль угораздило обменять на плед.

Бессовестная Кеyла уже успела заслониться от ветра оставшимся, предоставив остальным жаться на холоде. Собственно, водомерке вроде и не было холодно, на ней даже лимфа не успевала высохнуть, как она гнала свою изгаженную за пару дней, чистенькую прежде лодку.

Yoль получила свой чай не скоро. Кеyла торжественно подала ей обжигающую пиалу без ручки, как будто они были на приёме в резиденции клана в чистых землях. Гребчиха невозмутимо выпила, вернув опустевшую посуду.

Под килем клином расходилась чёрная жирная вода, отмечая отдаление от покинутого порта.

На большой воде было тихо. Нат пытался дождаться, когда водомерка пойдёт спать, но так и задремал на борту, дерясь с Кеyлой за плед.

К утру ветер стих. Жёлтые языки тумана поползли по чёрному глянцу вод по левому борту. И амфора с шубой вновь напомнили о себе. Нат брезгливо морщил нос.

– Таким и останешься, – не выдержала Кеyла. – Хотя… пожалуй, тут ты ничего не можешь поделать – у твоего отца вечно вид, будто под носом куча экскрементов…

– Если он видел в тот момент тебя, – фыркнул Нат, – ничего удивительного.

– Что за город мы проплыли вчера? – спросила Кеyла, проигнорировав издёвку и резко перестав замечать самого Нaта. Цаца.

Полуодетая и босая Yoль села, где стояла, положив весло поперёк, в чуть намеченные уключины. Двигаться по борту теперь мешали не ветер или течение, а четыре корзины с припасами, облепленный сором бак в потёках жира и прочие пахучие приобретения. Колени женщины торчали в разные стороны, лопатки выступали над топом. Нат потянулся заново поставить жаровню. Горючего на воде в изобилии, и ходить никуда не надо…

– Yoль, – подлизывалась Кеyла. – Хочешь чаю?

Девчонка поторопилась зачерпнуть побольше воды опустевшим ковшом… Носы спящих в каюте прошили ароматы из срамной амфоры, даже перегородки не помогли. Мик первым высунул голову наружу, пытаясь сориентироваться.

…Нат почувствовал поднимающуюся под горлом волну – так ощущался огромный выброс магии. Под таким было страшно крутить головой, она и так кружилась. Странно – ведь вокруг лишь вода, Yoль всю ночь гнала их прочь от посторонних глаз…

Звенящая тишина мучительно задрожала, вкручиваясь веретеном в барабанные перепонки, и на апогее, когда казалось, что хрящ не выдержит, что плюнет, измученно, кровью, наступило резкое облегчение. И в одно мгновение даже это облегчение было мучительно…