NPC

Воспоминания приходили в виде смазанных фрагментов одной большой картины: кабацкий балаган, громкий смех Моргана, кокетливая улыбка белокурой служанки, дымящаяся трубка, запах свежей травы и щиплющая боль в колене, снова балаган…

«Нужник! Я подскользнулся по пути к нужнику!»

Внезапное озарение подняло Алвина на ноги. Он вскочил с табурета и ринулся в коридор, даже не заперев за собой дверь. Миновав лестницу, он рванул к выходу, чуть не сбив с ног одного из постояльцев. Осмотревшись во дворе, он нашел то место, где вчера поскользнулся, и, встав на четвереньки, начал обшаривать траву вокруг. Предательский дождь усилился, а едва показавшееся солнце скрылось за тучами. Погода окончательно испортилась. Алвин перепачкался в грязи и промок до нитки, но всё равно продолжал свои отчаянные поиски. Перебирая травинку за травинкой, он уперся в старую сырую доску, служившую порогом нужника.

Сверток так и не нашелся.

Сглотнув слюну, Алвин повернул голову в сторону широкой грубо сколоченной двери, за которой постояльцы трактира справляли базовую потребность человека.

«Он же не может быть там, верно?» – курьер сел не землю, впившись руками в мокрую траву – «А, впрочем, я всё равно покойник…»

Вопреки желанию убежать в какую-нибудь глухую чащу, где все забудут о его существовании, Алвин поднялся на ноги и медленно отворил дверь. В нос ударила гнилостная вонь, настолько мерзкая, что желудок судорожно вздрогнул, подталкивая к горлу кислую рвоту. В помещении было темно, так что он принялся обшаривать углы вслепую. Пол в нужнике был грязным, сырым и скользким. У стены возвышался помост с выдолбленной в нем дырой, шириной с овал лица. Пройдясь вдоль стен и по углам, парень понял, что осталось единственное место, куда сверток мог случайно упасть. В тот самый момент, когда Алвин наклонился над смрадной дырой, пытаясь разглядеть внизу хоть что-то, из-за спины послышался до боли знакомый голос:

– Эй, курьер! Ты забыл, с какой стороны у тебя жопа что ли? – старик стоял под козырьком у входа в трактир, прислонившись плечом к деревянной балке. Его морщинистое лицо скривилось в ехидной ухмылке, – Вылезай оттуда и заканчивай этот цирк. Ты мне всех гостей распугал!

Еще немного, и Алвин бы начал гореть изнутри. Не о таких приключениях он мечтал, поступая на службу. Ох, не о таких.

Повинуясь словам трактирщика, курьер вышел из нужника и замер, склонив голову к земле. Капли дождя разбивались о его затылок и струйками стекали вниз по телу. Лишь сейчас до него дошло, что вся одежда осталась на полу в комнате.

– Я слышал, что гарольдские курьеры – отчаянные ребята, но чтоб настолько, – старик отпрянул от балки и отворил дверь, – Заходи давай. Расскажешь, какая муха тебя укусила, – застыв на пороге, он добавил: – Только сперва поднимись в комнату и прикрой хозяйство.

– Ну, рассказывай, что у тебя стряслось, – старик поставил перед Алвином деревянную кружку, от которой расходился приятный травянистый аромат.

– Если коротко, я покойник, – Алвин сделал несколько глотков и тяжело вздохнул, – У меня теперь нет ни дома, ни работы, ни имени. Когда в Гарольде поймут, что посылка не дошла до адресата, меня наверняка станут искать. И поверь мне – они найдут.

– Ничего не понимаю, ты письма свои потерял что ли?

– Да письма-то на месте. Только не настоящие они. Это просто бессвязные каракули на пергаменте. Они нужны были для прикрытия, на крайний случай.

Алвин выудил из сумки одно из писем и бросил на стойку. Текст на лицевой стороне листа гласил:

«Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit, sed do eiusmod tempor incididunt ut labore et dolore magna aliqua.»

– Бессмыслица какая-то, – ответил трактирщик, почесав затылок, – А что же ты тогда потерял?

– Нельзя мне тебе этого рассказывать, но какая теперь разница. Вёз я в Кумар свёрток с какой-то очень важной вещицей. Сам не знаю, что в нем лежало, но когда эта штука находилась рядом, я все время ощущал тревогу. Ну, знаешь, мысли были какие-то мрачные, в голову всякая чушь лезла. Не хотел я с ней в комнате ночевать, ну и нажрался. Проснулся на утро, а свертка в кармане нет. Перевернул всю комнату вверх дном, всё обыскал, да ты сам видел…

– Видел-видел. Только я сперва подумал, что ты крякнулся. Да ты пей-пей, моя особая настоечка мертвого из могилы поднимет.

Курьер недоверчиво посмотрел на кружку.

– А как ты думаешь, я выдерживаю все эти ночные смены в свои годы? – спросил старик, разведя руки в стороны, – Рецепт этой настойки мой отец узнал на службе от какого-то знахаря. Правда, чтобы его приготовить, нужны очень редкие травы, которые растут только в Бенбурии. Так что пей давай и не морщись.

Алвин осушил кружку и почувствовал облегчение – раскаленный прут в голове остыл, взгляд прояснился, а мысли стали более четкими. Ему даже захотелось выпрямиться и расправить плечи.

– И всё-таки, я ума не приложу, куда подевался этот сверток. Я же все время был настороже.

– А ты не думал, что тот герой не просто так искал этого моряка? Он только на порог ступил, а твой собутыльник дёру дал, как только его увидел.

Алвин сощурился, вспоминая последний разговор с Морганом. И правда, слишком уж он быстро подорвался, да еще и обнял его на прощание. Обнял. На. Прощание. Щёки курьера покраснели от гнева.

– Да ведь ты прав… этот ублюдок наверняка и спер мою посылку! Ну, не мог я её потерять, не мог. Я даже карман специальный смастерил, чтобы сверток ну никак не мог из него вывалиться, – курьер трясся от злости. Сжав кулаки, он подошел к очагу и начал расхаживать возле него туда сюда, – И что мне теперь делать-то, где его искать? Он уже, наверное, сбывает это “что-то” какому-нибудь скупщику. Налей мне эля, пожалуйста, или я сейчас взорвусь!

– Нет, уж. Хватит с тебя эля. Ну-ка сядь!

– Но…

– Сядь, я сказал!

– Ладно…

Безвольно шагая к стулу, Алвин подумал, как жалко он выглядит со стороны. Хорошо что утром зал пустовал – все посетители уже давно разошлись по своим делам.

– Ты когда-нибудь слышал о том, что мысли материальны? – старик сощурился, вперившись в Алвина хитрым взглядом.

– Слышал, но это же бред.

– Бред, говоришь? И какие у тебя аргументы?

– Ну-у, я с детства мечтал о путешествиях и приключениях. Поступил в академию, отучился, прошел стажировку при дворе и всё такое, и что ты думаешь? Отнеси письмо тому, поставь печать у этого, ой, а тут опечатка, сбегай, попроси, чтобы исправили – и так день за днем. Ну какие же это приключения?

В зале раздался громкий старческий хохот.

– А то, что сейчас с тобой происходит, это не приключения? – спросил старик с издевкой.

– Нет, ну я же не таких приключений хотел, – растерялся Алвин.

– А ты уточнял, какими они должны быть? Ты хотел путешествий и приключений, и вот, пожалуйста, ты нажираешься в захудалом трактире, а на утро роешься в дерьме.

– К чему ты клонишь?

– Вот скажи мне, как ты думаешь, откуда я беру травы для своей настойки? Хожу за ними в Бенбурию?

– Покупаешь на местном рынке, наверное?

– Ха! На местном рынке. Да ты попробуй найти там что-то, кроме рыбы, яблок и моркофеля. Я формирую запрос во вселенную, – он постучал указательным пальцем по уху, – И получаю всё, что мне нужно.

– Ну и как же ты это делаешь?

– Как-как, а вот так: я четко формулирую свою мысль и посылаю её во вселенную, а затем появляется герой, готовый мне помочь. Они это называют «квест». Я понятия не имею, что на ихнем означает, но мне каждый день приносят эти травы, а плачу я за них ни-че-го.

– Старик, если ты решил поиздеваться надо мной своими бреднями, то…

В этот момент дверь трактира распахнулась и в помещение вошла высокая светловолосая девушка в длинной кольчуге. За её спиной виднелся круглый деревянный щит, а на поясе, бряцая о кольца доспеха, висела стальная булава. Оглядевшись, незнакомка сразу же направилась к стойке, достала заплечный мешок, выудила из него связку какой-то фиолетовой травы и выложила её перед стариком.

– О, да это же та самая трава, о которой я тебя просил, Эльфинесса, – сказал трактирщик, обращаясь к девушке.

– Мятник Шипучий, двадцать два листочка, как договаривались.

– Огромная тебе благодарность, героиня. Ты меня очень выручила.

– Бывай, не болей, – отчеканила девушка и удалилась так же быстро, как пришла.

От увиденного Алвин чуть не упал в обморок. Его лицо застыло с поднятыми бровями и раскрытым ртом, а все мысли были только об одном: неужели вселенная его слышит. А если еще и видит… ну уж нет, об этом лучше даже не думать.

– Ты чего весь покраснел-то? Девка понравилась?

– Как мне тоже отправить запрос во вселенную?! – курьер перевалился через стойку и ухватил трактирщика за фартук.

– Для начала, перестань дергать мою бороду…

– Ой, прости. Но ты же расскажешь мне?

– В этом нет никакого секрета, парень. Ты должен найти тихое место, закрыть глаза, четко сформулировать запрос, а потом мысленно отправить его туда, – он ткнул указательным пальцем в потолок.

– А потом что?

– А потом попытайся забыть то, о чем просил, и просто жди. Вот.

– Сформулировать, отправить, забыть и ждать, – Алвин еще несколько раз повторил эти слова про себя, встал со стула и протянул трактирщику руку, – Не знаю, сработает это или нет, но если сработает, я отдам тебе всё своё жалование. Только скажи, как тебя зовут?

– Хилл, – улыбаясь ответил трактирщик, – И не надо мне никакого жалования.

– А меня зовут Алвин. Просто Алвин.

– Постой, Алвин, – лицо Хилла сделалось суровым, – Есть еще кое-что, что тебе следовало бы знать. Когда герой появится, ему будет плевать на твои проблемы. Его не будет интересовать, кто ты такой, что с тобой приключилось, и какая у тебя история. Ты не сможешь его разжалобить или купить за звонкую монету. Но есть одна вещь, которая сможет его заинтересовать.

– Какая же?

– Опыт.

– Опыт?

– Да, и чем больше опыта ты предложишь, тем выгоднее для него будет казаться твой «квест».

– Понял. Предложить много опыта, – подытожил Алвин и направился в дальний угол зала, но внезапно остановился и снова окликнул Хилла: – А много, это сколько?

– Ну, пару тысяч.

– А где мне взять этот опыт?

– Тебе нигде не нужно его брать. Он возьмет его сам. Всё, дуй давай, а мне пора за дела, – старик взял метлу, стоявшую у стены, и, напевая что-то себе под нос, принялся мести пол в зале.

Для своего обращения ко вселенной Алвин выбрал то самое место, где вчера проводил время с Морганом. Усевшись, он склонил голову вниз, дабы еще раз осмотреть пол и убедиться, что сверток не выпал из его кармана в пылу гулянки. Окинув взглядом пространство под столом, он выпрямился, свел ладони вместе и приложил их ко лбу, как будто собирался помолиться неведомому божеству.

«Дорогая вселенная. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но если все, что сказал старик – правда, то помоги сыну своему заблудшему, то есть мне, решить одну проблему. Попал я в непростую ситуацию. Морган Блэк, этот грязный забулдыга, отнял у меня очень важную посылку, а вместе с тем и все надежды на светлое будущее. Пожалуйста, если ты и правда слышишь, помоги мне вернуть посылку. А еще неплохо бы было забрать у Моргана ту чудесную трубку с неиссякаемым табаком в качестве моральной компенсации, но это так, если не жалко…» – Алвин открыл глаза и уставился в потолок. Он не услышал ни грома, ни молний, ни чужого голоса внутри себя. Лишь треск горящих в очаге дров и монотонный звук метлы разбавляли тишину, царившую в зале.

«Сформулировать, отправить и забыть»

Звучит просто, но на деле… Нельзя просто взять и выкинуть из головы то, чего больше всего желаешь в данную минуту, особенно, если от этого во многом зависит твоя жизнь. Если бы сейчас в трактир вошел добрый волшебник, способный повернуть время вспять или вернуть посылку с помощью телепатии, Алвин без раздумий пошел бы на любые его условия.

– Че такой кислый, курьер?

Вздрогнув от неожиданности, Алвин обернулся и увидел, как к нему энергично приближался тот худощавый герой, который утром разыскивал Моргана. Усевшись на соседний стул, он отцепил от пояса книгу в кожаном переплете, открыл её, а затем обратился к курьеру, не отвлекаясь от чтения:

– У тебя украли посылку, так?

– Верно.

– И по-твоему это сделал Морган Блэк?

– Да.

– И еще ты хочешь забрать у него трубку.

– Да, но это не…

– Здесь ничего не сказано про опыт. Сколько опыта дадут за этот квест?

– Ну-у, тысяч… – растерянно озираясь по сторонам в поисках ответа, Алвин заметил Хилла. Тот стоял за стойкой и попеременно демонстрировал курьеру какие-то жесты: сначала два пальца, а потом то ли круг, то ли ноль, то ли трубу, – Двадцать. Двадцать тысяч опыта?

– Чего-о-о? Двадцать? – герой резко захлопнул книгу и удивленно посмотрел на Алвина, – двадцать косарей?

Точно такой же вопрос, но только в немой форме, был написан на лице Хилла – старик ошарашенно смотрел на курьера, демонстрируя перекрещенные руки, а затем два пальца.

– Две…? – неуверенно произнес Алвин.

– Так двадцать или две? – уточнил герой.

– Двадцать две…

– Жесть, – отрезал он и снова распахнул книгу, – Реально, двадцать два кеса? Мне надо подумать.

Какое-то время он вчитывался в страницы, а затем достал из сумки карту, развернул её на столе и задумался, параллельно считая что-то на пальцах. Закончив с расчетами, герой убрал пожитки обратно в сумку и обратился к курьеру:

– Вряд ли потяну такое один, но попробовать можно. Тем более, что у меня еще один квест на Моргана висит.

– Так ты мне поможешь? – оживился Алвин.

– Да, попробую. У тебя лошадь есть?

– Конечно, один из лучших гарольдских скакунов. Король лично мне его пожаловал для этой доставки, а еще сказал, что если я не успею вовремя, то этот конь меня…

– Ладно-ладно. Жди меня тогда на улице, а я ща за чайком сгоняю и поедем.

Алвин не совсем понял, что герой имел в виду под «сгоняю за чайком», но переспрашивать не стал.

Поднявшись со стула, он направился к трактирщику, чтобы расплатиться за комнату и попрощаться. Старик чистил моркофель, сидя на низком табурете, и смотрел на Алвина с разочарованием.

– Ох, дуралей, и сложно же тебе теперь будет…

– В смысле?

– В прямом. Чем больше опыта ты обещаешь героям, тем тяжелее будут их испытания на пути к цели, а значит – и твои тоже.

Алвин покраснел, а его кулаки машинально сжались до белых костяшек.

– А откуда мне было знать?!

– Я показывал тебе – два, – трактирщик ткнул Алвину в лицо два пальца.

– Да, но ты еще показал ноль!

– Вот ты дурень самый натуральный. Это был не ноль – это было окей. Я показывал «два будет окей» – подкрепляя свои слова, Хилл снова продемонстрировал сначала два пальца, а потом жест, означавший «окей».

– За что мне это все…

– Не спрашивай «за что», лучше спроси – «почему».

– Ну и почему?

– Потому что ты молодой, инфантильный и импульсивный алкоголик. Вот почему, – Хилл улыбнулся и хлопнул Алвина по плечу, – Ну, вот и всё. Выживешь – заходи поболтать. Я за этой стойкой буду до самой смерти, а может быть и после.

Старик подмигнул курьеру, сгреб монеты, опустился на табуретку и продолжил чистить моркофель.

Алвин ничего не ответил и молча зашагал к двери. День только начался, а ему уже хотелось лечь в мягкую постельку, накрыться теплым одеялом и крепко уснуть, забыв о свертке, Моргане и всех невзгодах.

На улице было солнечно. Дождь кончился, оставив после себя мокрую траву, лужи и грязь. За забором трактира слышался перестук молотков, блеяние козы и недовольный монолог какой-то женщины. Жизнь в Отрыве шла своим чередом.

Одарив злобным взглядом деревянный сортир, Алвин направился за своей лошадью. Стойла располагались у самого входа на территорию Вялого клинка, рядом с большими воротами, створки которых отворяли настолько редко, что они вросли в землю. По дороге к стойлам Алвин несколько раз поскользнулся, но смог устоять на ногах – из-за дождя утоптанная тропинка превратилась в скользкую полоску грязи. Местная конюшня больше напоминала гигантский, сколоченный наспех, сарай. Может быть когда-то он и выглядел пристойно, но сейчас эта покосившаяся серая конструкция не внушала никакого доверия. Однако, был и плюс – за лошадьми здесь приглядывал конюх. За отдельную плату, конечно же.

Алвин приблизился к сараю и заглянул в открытую дверь. К большому удивлению, он не обнаружил внутри ни лошадей, ни конюха.

– Эй, есть кто живой?

На вопрос никто не ответил.

Курьер осторожно прошел внутрь, осматриваясь по сторонам. На полу он заметил слегка подсохшие грязные следы сапог, которые вели в дальнюю часть конюшни, туда, где хранилось сено и сельскохозяйственный инвентарь. Алвин вынул рондельный кинжал из ножен и направился по следам, стараясь ступать как можно тише. Пройдя половину пути, он вздрогнул от неожиданного шороха – из снопа сена выскочила огромная крыса, встала на задние лапки, принюхалась и с писком юркнула за дверцу стойла. Проследовав дальше, курьер заметил носки сапог, торчавшие из-за угла деревянной стенки. Сердце его забилось чаще, рот пересох. Приблизившись, он увидел неподвижное тело конюха. Седовласый мужчина бездыханно лежал на полу рядом с опрокинутыми вилами и соломенной шляпой, полы который были запятнаны кровью. Пересилив страх, Алвин дотронулся до его шеи, чтобы проверить пульс – конюх был мертв.

Через несколько минут в конюшне собрались все, кто на тот момент был в трактире. Хилл, склонившись над конюхом, держал его за руку. Служанка рыдала за спиной трактирщика, уткнувшись в белый платок. Герой и Алвин стояли поодаль, на улице.

– Клянусь, это не я, – тараторил курьер, – Когда я пришел сюда, он уже был мертв и моей лошади не было. Это проклятый Морган с ним расправился и увел моего скакуна!

Герой отрешенно наблюдал за всем происходящим. Казалось, будто происшествие его вовсе не интересовало.

Оставив покойника лежать в конюшне, Хилл вышел на улицу. Вид у него был мрачный.

– Мы с Фольком росли вместе, – сказал он, – Да, он был пьяницей и заядлым игроком в кости, но он за всю жизнь и мухи не обидел. Он последний из тех, кто заслуживает такую смерть, – старик сделал паузу, а затем пристально посмотрел в глаза Алвина и продолжил: – За моей спиной сейчас рыдает его дочь, а я даже не знаю, как её утешить. Найдите этого ублюдка. Найдите и заставьте расплатиться за всё.

Не дождавшись ответа, он повернулся и вошел в конюшню, аккуратно обнял служанку, что-то тихо ей сказал, и они оба пошли в сторону трактира.

– Третий квест на Моргана, офигеть – шепотом сказал герой.

– Мы должны найти его, вернуть сверток и призвать к ответу за смерть конюха – отозвался Алвин.

– Найдем.

– Но как мы его нагоним?

– Поскачем на моей лошади, – раздался громкий свист, и из-за угла Вялого клинка выбежала мускулистая пегая лошадь. Алвин готов был поклясться, что когда выходил из трактира, не видел там никаких лошадей.

– А куда мы направляемся и как тебя вообще зовут?

– Можешь звать меня Гело. Мы едем в Кумар.

Лошадь остановилась напротив мужчин. Гело умело вскарабкался в седло и протянул Алвину руку: – Залезай, у нас мало времени. Я пытаюсь наладить режим.

Алвин согласился с тем, что им нужно спешить, но не понял, о каком режиме идет речь. Подтянув штаны, он ухватился за руку героя и забрался на лошадь.

– Но, пошла! – крикнул Гело.

Лошадь сорвалась с места и выскочила за ворота, расшвыряв копытами грязь. Через несколько минут она уже несла всадников по Большому тракту, а Вялый клинок пропал из виду.

На шаг впереди

Лошадь Гело не знала усталости. Она неслась галопом по Большому тракту уже несколько часов, не сбавляя темпа от самого Отрыва. Несмотря на двух всадников на спине, она обходила пеших путников, торговые обозы и патрульных, как стоячих.

Столь же стремительно менялась и местность вокруг. Вот они пролетели мимо большого ячменного поля, рыжего от спелых колосьев. Потом пронеслись по каменному мосту через речку Тибору. За мостом шел перелесок, за перелеском – холмы, потом снова поле, и снова перелесок. Сначала каждый новый пейзаж вызывал у Алвина детский восторг, но в какой-то момент все слилось в желто-зеленую массу, разбавленную небом, и мозг курьера заняли другие мысли.

К большому разочарованию Алвина, Гело оказался довольно скучным и не очень-то приятным спутником. Он ни разу не заговорил первым, а на вопросы отвечал нехотя или не отвечал вообще.

Когда Алвин впервые поинтересовался, куда они направляются, тот хмыкнул и указал рукой куда-то вперед, даже не обернувшись. Во-второй раз, когда Алвин спросил, какой у них план действий, Гело отмахнулся и раздраженно бросил что-то в духе: «что-нибудь пожрать и лечь пораньше». Все это время курьера не отпускала одна мысль, которая, на тот момент, казалась ему довольно логичной. Морган – натуральный головорез, наверняка объявленный в розыск, преспокойно скачет в Кумар по Большому тракту на украденном скакуне, одетом в попону с королевской геральдикой. Большой тракт – главная торговая артерия всего Арреада, охраняемая так, что даже если бы все бандиты окрестных лесов организовали армию, она не смогла бы ограбить ни одной повозки (по крайней мере, так ему говорили в замке). Как можно быть настолько уверенным в том, что Морган выбрал именно этот путь, а не любой другой, более неприметный?

Пока курьер мысленно проклинал надменность и недальновидность своего спутника, вдалеке показалась очередная деревенька. Выглядела она еще печальнее, чем Отрыв.

Крестьянские жилища стояли по обе стороны мощеной дороги. Всего около десяти деревянных домиков с соломенными крышами. Некоторые из них зависли в полуобваленном состоянии, другие стояли более-менее ровно, а хозяева даже смогли утеплить их стены тонким слоем глины. Местные жители, судя по всему, кормились исключительно за счет Большого тракта: одни продавали путникам воду, овощи и выпечку, другие сидели у обочины с протянутой рукой, склонив косматые головы.

Лошадь Гело перешла на шаг.

«Интересно, а куда они тратят деньги в этой глуши?» – подумал Алвин, разглядывая лоточников и попрошаек. Во дворе одного из домов разносился звонкий детский смех, вступавший в конфликт с местным унынием. Повернув голову на звук, он чуть не свалился с лошади от увиденного: двое детишек, нарядившись в попону ЕГО скакуна, имитировали лошадь и заливались смехом каждый раз, когда один из них терял равновесие и падал.

Алвин судорожно заколотил по плечу Гело и указал рукой на детей:

– Смотри, это моя попона… то есть, моего скакуна!

Гело, доселе пребывавший в состоянии некоего медитативного транса, оживился. Он резко остановил лошадь, одним рывком соскочил с нее и направился во двор такой уверенной походкой, будто это был его двор. Алвин последовал его примеру, но спустился более аккуратно и шагал скромнее.

Дойдя до калитки, Гело облокотился о штакетину забора и завел разговор со стариком, сидевшим на лавочке под яблоней, рядом с веселившимися внуками:

– Здарова, дед! Где внуки твои эту попону взяли?

Дед вздрогнул от неожиданности, осторожно повернулся и посмотрел на Гело через плечо. Густые брови слегка закрывали его глаза, а лицо от удивления казалось морщинистым, как сушеный изюм.

– Вот те здрасте добрый день, а мне-то почем знать? С дороги небось притащили. Может, выкинул кто или из повозки вывалилась…

– Можно зайдем? – спросил Гело, поворачивая щеколду у калитки.

– Нет!

Гело отворил калитку и вошел во двор.

– Экий ты ухарь, а ну прочь пошел! Я т-те щас… – старик сотряс кулаком воздух и схватился за палку, приставленную к лавочке.

– Тормози, дед, – Гело выставил руки перед собой, – Мы только спросить.

– Все вы только спросить, а потом… ладно, спрашивайте.

– Так ты говоришь, что не знаешь, где дети взяли эту попону?

– Не знаю.

– Мы её на обочине нашли, вон там. – Из-под попоны высунулась девичья рука и указала в ту сторону, откуда Алвин и Гело только что прибыли.

– А когда нашли? – спросил Гело.

– Утром. – Отозвалась девочка.

– Вот, говорю же, – воспрянул дед, – на обочине валялась. А где тут что еще найти-то можно?

– Ладно, ладно, не суетись, – успокоил его Гело, – А ты тут мужика не видел на лошади?

– Да мало тут мужиков-то на лошадях ездят, – усмехнулся он, – Ты б еще спросил, не видел ли я сегодня солнце!

– Черноволосый такой, толстый, воняет, как свинья. В шляпе был и в черном дуплете. Торопился очень, наверное… – Вклинился Алвин.

– А-а-а, – дед разинул рот и застыл, уставившись на яблоню, – видел утром одного. Летел, как в жопу ужаленный, и коня драл так, что тот аж задыхался под ним. Был бы я тем конем, давно бы уж и издох…