Змеиные Сны. Книга Первая. Фалес Милетский

– Осторожнее, не разбейте! – крикнул Матан с палубы, нахмурив брови. Его голос звучал как раскат грома, подавляя шум суеты. – Если бочка треснет, я вычту из вашего жалования!

Работа спорилась, каждый матрос знал своё место: один направлял верёвки, другой аккуратно размещал груз в трюме, третий проверял, чтобы тяжелые мешки с зерном не давили на более хрупкие тюки с папирусом.

– Этот корабль загружают, очень грамотно, – заметил Шварценблюм, указав на мешки с зерном. – Сначала кладут то, что понадобится не сразу, а сверху то, что будет нужно в пути. Видишь финики? Они на самом верху, чтобы их можно было продать или съесть на первой остановке.

Причал кипел жизнью: торговцы пытались всучить ещё один товар капитану, дети бегали вдогонку вокруг бочек, а вдалеке женщины прощались со своими мужьями, которые готовились к отплытию. Крики чаек перекликались с гулом голосов и скрипом телег.

Матан спустился на причал и, обратив на нас внимание, кратко бросил: – Вы прибыли вовремя, больше никуда не уходите, возможно корабль уйдет в море уже сегодня.

На причале собралась команда и несколько местных жителей, привлечённых предстоящим ритуалом. Матан, стоя в центре небольшой площадки рядом с алтарём из грубо обработанного камня, обратился к присутствующим:

– Баал, владыка небес и бурь, услышь нас! Даруй нам ветер, чтобы наши паруса наполнились, и дай нам спокойное море, чтобы оно привело нас обратно к нашим домам.

Матросы подхватили слова капитана, и их голоса слились в единый хор. Держа клетку с голубем, я шагнул вперёд и передал свою птицу Матану. Тот осторожно достал голубя, прижимая его к груди, словно давая почувствовать теплоту своих намерений.

Между тем, затмение уже набирало силу, солнечный свет слабел посреди ясного дня, и не замечать этого стало уже невозможно. На причале повисло напряжённое молчание. Матросы, которые ещё минуту назад загружали последние бочки, подняли головы к небу. Некоторые застыли на месте, будто бы парализованные увиденным.

– Что это? – раздался встревоженный голос одного из матросов. Солнечный свет постепенно становился всё более тусклым. Тень поползла по земле, погружая мир в тревожную полутьму. Несколько человек опустились на колени, шепча молитвы Баалу.

Матан, стоящий у алтаря с голубем в руках, резко обернулся и посмотрел на небо, затем на меня. Его обычно уверенное лицо теперь отражало беспокойство. Он поднял руку, призывая к тишине.

– Это знамение, – пробормотал кто-то из матросов. – Баал гневается!

– Тише! – прорычал Матан, – Жертва ещё не завершена. В его голосе отдалось внутреннее напряжение. Яков, повтори всем то, что ты мне рассказывал сегодня утром!

– Это твой момент, Яков. Помни, что ты говорил Матану о своём сне. Стань тем, кто объяснит это явление. Здесь и сейчас, иначе затмение может обернуться против нас.Шварценблюм шагнул ближе ко мне, его голос был спокойным, но тихим:

Я набрал воздуха в грудь и шагнул к алтарю. Все взгляды обратились на меня.

– Слушайте меня! – начал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Это не гнев Баала. Это знак, что Яхве обещал дать мне прошлой ночью во сне. Небеса закрываются для того, чтобы испытать нашу решимость, но солнце вернётся. Яхве обещал присоединится к Баалу и вместе с ним незримо сопровождать корабль, все боги будут благоволить нашему пути. Не бойтесь, это знак их защиты, а не гнева.