Русская самодержица Елизавета

дела ее великие.

Историк, лауреат Анциферовской премии за лучшую историческую

книгу акцентирует, что вспыльчивая, сумбурная, она вымещала свое

раздражение на окружающих, часто не спала по ночам, и, что никто точно не

знал, когда она обедает или спит. «Более того, никто наверняка не мог

сказать, в каком покое в данный момент государыня. Ни в одном дворце она

никогда не имела постоянной спальни. Даже в любимом ею Царскосельском

дворце не было особого помещения, где стояла бы кровать императрицы».61

Такая заполошная жизнь, по мнению автора книги «Елизавета Петровна», была следствием «необузданности» всероссийской самодержицы, неумения

управлять собой и «страха ночного переворота». Дочь Петра I, подчеркивает

Анисимов, хорошо помнила ночь, когда она вместе с гвардейцами пришла

арестовать регентшу Анну Леопольдовну, и «боялась такой судьбы».

Надо признать, считает Анисимов, что Елизавета Романова «не была проста

и наивна», и не позволяла господствовать над собой, и, несмотря на

свою взбалмошность, не была ни «скороспешна», ни суетлива при решении

___________________________________________________________

59.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1999. С.130.

60.Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб.: Питер, 2008. С.210.

61.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 174.

45

государственных дел. «И еще. Во всем, что делала Елизавета – государыня, императрица, был некий, порой скрытый от постороннего взгляда главный, основополагающий принцип. Несмотря на почти полную отстраненность от

государственных дел, Елизавета оставалась самодержицей – абсолютной

монархиней и ни зачем так ревниво она не следила, как за тем, что бы никто не

посмел посягнуть на эту власть и царствовать над ней»62 – уверяет

Е.В Анисимов.

Исследуя елизаветинскую эпоху и царствование Елизаветы Романовой, историк, естественно, отмечает людей, которые окружали ее: это и

Разумовские, и Шуваловы, и другие выдающиеся, и не очень, личности.

Анисимов признает, что А.Г. Разумовский имел большое влияние на

императрицу, но был скромен и не стремился к власти. В придворном мире

интриг и коварства «он выделялся тем», что, обладая огромными

возможностями фаворита самодержицы, «ни в чем не посягнул» на ее власть, не позволил хотя бы «заподозрить» его в интригах за спиной государыни.

Благодаря своему положению, Разумовский немало сделал для своей малой

родины Малороссии, – считает автор книги «Елизавета Петровна». Подробно

описывает Е.В. Анисимов влияние на эпоху самодержицы Елизаветы

братьев Шуваловых. «В отличие от Алексея Разумовского Шувалов все время

работал и ценил людей, умевших работать, что-то изобретать».63

Петра Шувалова историк называет типичным «прибыльщиком-искателем»

доходов для казны; по инициативе Конференц-министра по военным делам

начали «портить» монету, (из пуда серебра стали получать не 8, а 16 рублей).

Доходы казны росли, также росли доходы П.И. Шувалова, генерала

фельдцейхмейстера начальника артиллерии, «управителя многих ведомств», потому что он был не только прибыльщиком-искателем для казны, но

не забывал о личной выгоде. Историк утверждает, что именно «управитель

многих ведомств» выступил автором многих экономических реформ, таких как таможенная реформа 1752 – 1753г.г., развитие банковского дела.

Согласившись с доводами Петра Шувалова, самодержица всероссийская

Елизавета подписывала указы об экономических преобразованиях; это способствовало укреплению экономики и развитию торговли в стране, а главное, пополняло государственную казну. «Впрочем, отметим сразу: многие предложения Шувалова о повышении доходов казны легко

осуществлялись…, но по преимуществу за счет кармана налогоплательщиков.

Шувалов предложил и сам же осуществил грандиозные проекты чеканки

облегченной серебряной и медной монеты, введение новых монополий

на соль, различные промыслы, причем думал не только о государственной

казне, но и о собственном кармане. За это его не любили в народе»64 –

пишет приверженец популяризации отечественной истории.

___________________________________

62.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. С. 182.

63.Там же. С. 279.

64.Там же. С. 280.

46

Одновременно,

историк

отмечает

неоспоримые

заслуги

генерала

фельдцейхмейстера в реорганизации русской артиллерии, которая во второй

половине XVIII века стала одной из лучших в мире.

По мнению Е.В. Анисимова, елизаветинское время в Российской

Империи совпало с подъемом «Просвещения» в Европе. Часть идеи

европейского общественного движения просвещения, которая была

направлена на низвержение старого порядка, монархии, исключалась

русскими деятелями: главным смыслом просвещения они считали

образование, «победу знаний» «над невежеством». Историк считает, что в

этой победе И.И. Шувалов видел залог благополучия государства; «щедрый

меценат» был уверен, что просвещение не должно разрушать «старый

порядок» в Российской империи, а наоборот – укреплять его, делать более

«приспособленным к изменениям в мире». «Культура, искусство – вот что

было для Шувалова важнее и превыше всего. Скажу так: не будь в России

Ивана Шувалова – фаворита императрицы Елизаветы, долго бы еще не

открылся первый русский университет, не было бы Академии художеств, угасло бы много талантливых художников, скульпторов, беднее была бы

русская литература, иным, менее плодотворным был бы творческий путь

Михаила Ломоносова»,65 – утверждает Анисимов. Он отмечает, что во

времена правления самодержицы Елизаветы, идеи просвещения соединились

с идеями патриотизма, «подчеркнутой любви к России». Историк признает, что в 1740 – 1750г.г. в России был подъем патриотических настроений; убедить Европу в том, что русские способны делать все, что делают другие

народы – была патриотическая цель Елизаветы Романовой, графа

И.И. Шувалова и его соратников. В 1755 году эти идеи интеллектуалов

«принесли плоды» на русской почве: в Москве открыли Университет.

Анисимов подчеркивает, что кроме образования подданных, самодержица Елизавета заботилась об архитектуре. Он пишет:

«…архитектурные амбиции молодой императрицы оказались грандиозны, а возможности государственной казны практически неограниченны, что

барокко (архитектурный стиль, бывший в моде в то время) в России

поражал богатством внешней отделки и фантастической роскошью

внутреннего убранства. Этот пышный стиль полностью отвечал

представлениям Елизаветы о красоте и образе жизни среди всего только

изящного, веселого, удобного и благозвучного».66. Историк утверждает, что

Франческо Растрелли архитектор, знаменитый в Российской Империи той

эпохи, умел удовлетворить вкус самодержицы, сочетая желания и капризы

заказчицы с правилами архитектуры и национальными традициями России.

_____________________________________

65.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. С. 295.

66. Там же. С. 302.

47

Доктор исторических наук Е.В. Анисимов считает, что царствование

Елизаветы Романовой стало временем, когда Российская Империя утвердила

свой международный авторитет, закрепила за собой зоны влияния в Европе,

«выявила» свои интересы, и мощью вооруженных сил и экономики заставила

«уважать себя» как Великую державу. Также он отмечает, что бóльшую

часть эпохи правления самодержицы Елизаветы в России царил мир: в 1743 году закончилась русско-шведская война, условия мира, заключенного

в 1721 году в Ништадте, были подтверждены. Если говорить о Семилетней

войне, то, по мнению Анисимова, она была крайне непопулярна.

Самодержица Елизавета с раздражением писала очередному нерешительному

командующему войсками фельдмаршалу П.С. Салтыкову: «Хотя и должно

заботиться о сбережении нашей армии, однако худая та бережливость, когда

приходится вести войну несколько лет вместо того, чтобы окончить ее в одну

кампанию, одним ударом.»67 – сообщает историк. В итоге, считает автор

нескольких исследований о российской Елизавете I и эпохе ее царствования, более 18 тысяч русских солдат, погибших в 1759 году, оказались напрасной

жертвой – противник побежден не был. А в конце 1761 года, когда

самодержица Елизавета скончалась, ее племянник Петр III предложил

Фридриху II мир «безо всяких условий» и Россия никаких территорий

или компенсаций не получила. Анисимов подчеркивает: «… реки, пролитой

русской армией крови ушли в песок, все перечеркнуло сепаратное

соглашение Петра III с Фридрихом. Восточную Пруссию пришлось оставить

Фридриху».68

Никто не мог обвинить государыню в кровожадности, утверждает

автор книг о Елизавете Романовой; существует легенда, что, вступая на

престол, Елизавета Петрова дочь поклялась не подписывать смертные

приговоры, «так и было». Он настаивает: «Уже то, что за свое правление она

не подписала ни одного смертного приговора, позволяет снять перед ней

шляпу».69 Е.В. Анисимов подчеркивает, что императрица Елизавета была

взбалмошной и капризной, с одной стороны, с другой – гуманной и доброй, а также покровительницей науки и искусства. Другими словами, по мнению

историка, при многих недостатках: лени, самовлюбленности, чрезмерном

внимании к нарядам, скрытности, российская самодержица Елизавета

обладала милосердием, взвешенностью в принятии решений, способностью

не поддаваться чужому влиянию, настойчивостью в достижении

поставленных целей, развитой интуицией и обостренным чувством власти.

Все это позволило ей управлять страной в течение двадцати лет, определенно

успешных для Российской Империи, уверяет лауреат Анциферовской

премии.

____________________________________

67.Цитата по Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 488.

68.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 495.

69.Там же. С. 543..

48

Е.В. Анисимов является представителем отечественной исторической

науки, использовавший ранее советский подход к изучению истории. В связи

с изменениями политического характера в конце XX-го века у него появилась

возможность создать более объективные исследования, посвященные

самодержице Елизавете и эпохе ее царствования. Историк, используя

положительные стороны советской историографии, имел возможность быть

свободным от жестких границ советского подхода к изучению исторических

событий и деятельности царствующих личностей.

Подводя итоги историографических исследований, можно отметить: к настоящему времени существует два подхода к оценке личности

Всероссийской самодержицы Елизаветы и ее царствованию. Один из них

опирается на воспоминания Екатерины II и некоторых современников

Елизаветы Романовой, не всегда объективно критиковавших императрицу и

ее деятельность. Другой подход сформулирован в труде С.М. Соловьева, оценивающего последнюю русскую из династии Романовых-Голштин-Готторпов на российском престоле Елизавету только с лучшей стороны, а ее деятельность – благо для России. Обе эти точки зрения имеют право на

существование. Поэтому, изучая мнения историков о самодержице Елизавете

и эпохе ее царствования, необходимо освободиться от двух крайностей: превознесения российской Елизаветы I до небес и необоснованной критики, базирующейся либо на антипатии автора труда, либо на излишней

доверчивости к мнению тех современников, которые были необъективны или

не любили Елизавету Петрову дочь.

Что касается интереса к елизаветинской эпохе на современном этапе, то автор данного исследования считает, что существуют несколько

обстоятельств, интересующих аспектов, которым необходимо уделить

внимание. Первое – внимание к попыткам самодержицы Елизаветы создать

полностью автономную [внутрироссийскую – Д.Л.] и самодостаточную, наполненную товарами и финансами производственно-экономическую

систему. Второе – пристальное внимание к финансовой политике Елизаветы

Романовой, стремившейся избавить страну от импортозависимости

иностранных товаров и производить в России широкий спектр товаров на

экспорт для пополнения казны, чтобы не допустить заимствований в

иностранных государствах. Третье – необходимо отметить в исследованиях о

елизаветинской эпохе интерес не только к проектам, завершенным

самодержавицей Елизаветой, но и к потенциальным проектам, опередившим

время на столетия, особенно к проекту освоения Сибири и к созданию

проекта конституции времен елизаветинского правления. В дополнение надо

отметить: интерес к елизаветинской эпохе в наше время, связанный с

успехами освоения Сибири в 40 – 50-е годы XVIII века, это, кроме всего

прочего, превращение сибирской части империи в сельскохозяйственный

регион, основание новых городов в этом регионе и разработка, впервые в

имперский период страны, целенаправленной программы по освоению

Сибири. К сожалению, эта программа елизаветинского правления не была

49

полностью реализована, поскольку часть предназначенных для этого

финансовых ресурсов, была перенаправлена на юг империи. Кроме того, после царствования российской Елизаветы I был приторможен поток

переселенцев в Сибирь, из-за указа Екатерины II о ссылаемых крепостных, которых следовало ссылать на каторгу, «благодаря» чему программа

елизаветинской эпохи по освоению Сибири была фактически заморожена.

Кстати, этот аспект интереса к елизаветинской эпохе проанализирован в труде

А.А. Кизеве́ттера в начале XX-го столетия. Это касалось именно не

реализованных до конца начинаний самодержицы Елизаветы, остановленных

так или иначе Екатериной II, либо прямо из нежелания продолжать

елизаветинские преобразования и, что случалось реже, из-за объективной

невозможности продолжать их.

В начале XXI века существует возможность объективного

исследования исторического периода правления Елизаветы Романовой и

особенности ее царствующей личности. То есть, основным достижением

современных исторических исследований, возможно, станет создание трудов

о елизаветинской эпохе, в которых сочетается внимание к экономике, взаимодействию сословий общества и к личности самодержавицы Елизаветы.

Автор этой работы настаивает: в наше время внимание к елизаветинской

эпохе приобретает актуальность благодаря следующим, кроме всех

перечисленных выше, аспектам: воспитанию национально-ориентированной

гражданской и военной элиты, ставившей интересы России выше

собственных, а также стремлению самодержицы Елизаветы повышения

гуманности в российском обществе периода 40 – 50-х годов XVIII века.

Конечно же, до сих пор остается немало дискуссионных вопросов, связанных с личностью и деятельностью Всероссийской самодержицы

Елизаветы. Поэтому думается, есть необходимость дальнейшего исследования

этого исторического периода и личности государственного деятеля

Елизаветы Романовой.

50

ГЛАВА 4.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ МИФОВ О

САМОДЕРЖАВИЦЕ ЕЛИЗАВЕТЕ ПЕРВОЙ

В предыдущих главах представлен историографический анализ трудов

авторов, исследовавших 40 – 50-е г.г. XVIII столетия; также отмечено, какое

неоднозначное и противоречивое представление о русской Елизавете

сформировалось к концу XX – началу XXI веков. Автор этих строк

постарается ответить на вопросы: почему сложилось именно такое

представление о дочери Петра I, какие обстоятельства повлияли на эти

представления о самой императрице и эпохе ее царствования. Необходимо

проанализировать отдельные аспекты, повлиявшие на представления

потомков о самодержавице Елизавете Первой. Начнем с того, как сама

Елизавета Романова работала над своим имиджем и над тем, как ее

воспринимали современники. «Ее Величество» Елизавета позиционировала

себя наследницей дел Петра Первого, избавительницей России от иноземного

засилья двух предыдущих царствований. Судя по ее собственным

высказываниям, она считала себя правителем, обязанным заботиться о благе

всего народа и принимать такие решения, которые были направлены

на пользу Российской Империи. Кроме того, самодержавица Елизавета I позиционировала себя защитницей подданных от иноземных врагов.

Не случайно на ее коронации, в качестве одного из символов власти монарха, появился «государев меч», символизировавший долг монарха защищать

подданных от внешних врагов и утверждать справедливость внутри

владений. До этого в имперский период нашей страны, данный символ в

ритуале венчания на престол не использовался. К тому же, Елизавета, судя по

ее утверждениям, хотела быть первым со времен ее родителей монархом, который «чины и должности» «раздавал» лишь за реальные дела и таланты.

Однако, уже при ее жизни, мнение о ней начало формироваться не только

под влиянием официальной «идеологии», но и под влиянием суждений

современников, видевших Всероссийскую самодержицу Елизавету каждый

день, либо слышавших что-то о государыне и ее деятельности от других.

В предисловии и предыдущих главах автор уже сообщал о происхождении

многих мифов о самодержице Елизавете, которым способствовали в

основном записки Екатерины II, воспоминания современников дочери

Петра I, мнение иностранных дипломатов. Причем, подобные мнения могли

меняться в зависимости от отношения того или иного современника к

Елизавете в данный момент, а также от внешней конъюнктуры.

Наверное, два самых знаменательных примера таких перемен к

самодержице Елизавете это перемены в отношении к ней Жака-Иоахима

маркиза де ля Шетарди и секретаря Иностранной Коллегии Д.В. Волкова.

Оба они входили в ближайший круг царевны Елизаветы и, как казалось им,

«подчинили» ее своему влиянию. Однако, они сильно ошибались и поняли, что Елизавета Петрова дочь не так проста как кажется, попав по разным

причинам в опалу. Секретарь Волков за воровство денег из казны, а

51

Шетарди за попытку влиять на внешнюю политику России и создание

«партии» для смены царствования после отказа российской Елизаветы I проводить внешнюю политику в нужном русле для Парижа. Причем, пока

Шетарди был членом ближнего круга Елизаветы, он не жалел для нее

дифирамбов: в своих донесениях Шетарди сообщал, что она лучше всех знала

интересы своего народа, обладала интуицией, прозорливым умом, до самозабвения любила своих подданных. Как только Шетарди понял, что российская самодержица Елизавета игнорирует его пожелания для своей

внешней политики, дифирамбы сменились пасквилями. Он начал писать, что любые слова о реальной работе ее ужасали, что она всячески бежала от них

в свой будар, где часами занималась своим «туалетом» и «пудрой»; и вообще,

«государыня дура», а «резолюции» от нее «месяцами» не возможно дождаться.

Так человек, объявлявший себя посланником французского двора, оправдывал

свои неудачи в попытках добиться каких-либо преференций для Франции и

собственного влияния на русскую Елизавету. Поскольку, в данном случае, его

утверждения служили главным образом оправданием его провала, то их

следовало

использовать

осторожнее.

Однако,

исследователи

этого

исторического периода часто принимали его утверждения без должного, в таких случаях, критического отношения. Они (исследователи), исходя из

логики: если тот или иной современник долго был близок к Елизавете

Петровне, то это означало, что он хорошо знал ее характер и поэтому мог

«читать в ее сердце». Но, последний французский посол при дворе

самодержавицы Елизаветы Жан Фавье писал, что государыня порой казалась

глупой и наивной, но жестоко ошибались те, которые считали, что могут

«читать в ее сердце». На самом деле, одним из самых больших талантов

русской императрицы Елизаветы было искусство притворства; например, ни

с кем другим она не была так ласкова, как с тем, кого отправляла в опалу.

Другой современник Елизаветы воспитатель принца Карла-Петера-Ульриха Голштинского (будущего Петра III) Якуб Штелин помимо мифа о

том, что самодержица Елизавета не занималась делами, боялась серьезной

работы и не спускала глаз с самой себя, запустил миф о Елизавете, как о

государыне, которая занималась только своими платьями и имела их

(платьев) «более ста тысяч». Эти платья, якобы, нашел Петр III после

кончины российской Елизаветы I. Платьев у Елизаветы действительно было

много, хотя точно их никто не считал, просто их не могло быть сто тысяч.

Утверждения Штелина пошли «гулять» сначала по мемуарам, а затем по

исторической литературе из одного труда в другой, как еще один штрих

к портрету Елизаветы. Утверждению о многих «тысячах платьев» поверили, вероятно, потому что Штелин долгое время провел при дворе государыни

Елизаветы, и считалось, что мог хорошо знать ее быт и привычки. Возможно

это и так, но автор уверяет, Штелин, получивший при самодержице Елизавете

звание академика, забыл те панегирики, которые он «пел» императрице, пока

она была на троне: «Великая Елизавета», «Тит наших дней», «Матерь

Отечества» и т.п. Как только монарх сменился, обладательница этих высоких

52

титулов превратилась в обладательницу «более ста тысяч платьев», которая

проводила время у зеркала, а не за трудами во благо россиян. Поэтому автор

этих строк уверен, не нужно безоговорочно верить всему, что сообщал о

государыне Елизавете Я. Штелин, следует, как и всегда в таких случаях, отделять правду от вымысла.

Продолжил творить мифы о российской императрице Елизавете I, на сей раз, оправдывая свои провалы с подписанием «субсидного» русско-английского трактата (Британия просила русских солдат для защиты

Ганновера, предлагая взамен безвозвратную субсидию), британский посол

Чарльз Вильямс после провала своей деятельности. Сначала он радостно

объявил своему правительству, что русско-английские отношения прекрасны

и самодержица Елизавета вот-вот подпишет «субсидный трактат». Когда в

1755 г. договор так и не был подписан, Вильямс оправдывался, что дочь

Петра I не подписала договора из-за собственного суеверия. Потому что во

время первой попытки подписания договора, якобы, на перо Ее Величества

«села оса». Он сообщал, что она посчитала – этот договор не приведет

«ко благу страны», потому что увидеть осу на пере, это дурная примета.

Самое интересное, что по поводу истории толи с осой, толи с пчелой

Вильямс сам ничего такого не видел, слышал, якобы, эту историю от

А.П. Бестужева-Рюмина. В конечном итоге отношения с Англией, действительно были разорваны. Причиной были, разумеется, не лень

Елизаветы или оса на пере, а невыгодность союза для Российского

государства. В дополнение ко всему англо-прусский союз, ставший шоком для

С-Петербурга, окончательно испортил отношения между Россией и Англией.

Пришлось восстанавливать отношения с Францией и провожать Чарльза

Вильямса домой; причем, российская самодержица сделала это лично на

общей дипломатической аудиенции. Посол Вильямс уехал, положив начало

мифу, что Елизавета Петрова дочь вмешивала суеверия в дела

управления государством. Но это был всего лишь миф, автору не известно ни

одного, подписанного царствующей личностью Елизаветой указа на

общегосударственном уровне, продиктованного суеверием. В каждом ее

указе присутствовал прагматик, государственный деятель, а не суеверный

человек. Не было ни одного елизаветинского указа о сожжении за привороты

или уничтожения черных кошек. Хотя в быту определенный элемент

суеверия у императрицы Елизаветы был, но только в личном быту.

Так однажды был «подклад» под кровать государыни [кладется

определенный предмет с целью воздействия – Д.Л.]; по этому случаю

произвели расследование. Но это было бытовое происшествие, не вызвавшее

указов о всероссийской борьбе с «подкладами». Иными словами, российская

Елизавета I была суеверна в быту, а не в государственных делах. Конечно, не

была она и абсолютным рационалистом, как ее фактическая сменщица

Екатерина II. Скорее всего, эта двойственность ее натуры представляла собой