Голос из Тьмы

Добравшись к нужному месту без проблем. Я нырнула и осмотрелась.

Странное чувство вновь накатило, невидимые нити пытались утянуть меня вглубь. Но в этот раз я так легко не сдамся. Сначала я достала катушку с двумя карабинами. Один обмотала вокруг массивного коралла, а второй прикрепила к себе. Ее хватит на шестьдесят метров. Проверила нож на моей правой ноге и включаю фонарик. Сделав глубокий вдох, я заплыла в пещеру.

Фонарь тускло освещал путь, но все же мне открылась вся красота этого места. Лучи солнца играли с водой, блики рисовали причудливые образы на стенах пещеры. Ущелье переливалось в лазурном оттенке. Я заплыла в бассейн с развилками. Он был настолько высокий и широкий, что можно подняться и спокойно дышать воздухом, который проникает сюда сквозь маленькие щелочки.

Я сняла акваланг. Здесь прохладно, но в этот раз я в утепленном гидрокостюме. Спертый воздух пах сыростью и плесенью. Повернувшись вокруг своей оси, я удивленно открыла рот.

Все пространство заполнено огоньками, свисающими на белых шелковых ниточках. Словно ночное небо над головой, они созвездиями облюбовали стены и потолки. Как завороженная, я потянулась к ним, желая коснуться. Но стоило приблизиться, как они тухли. Я испуганно отдернула руку, и огоньки вновь загорелись. Повторив попытку, я медленно и осторожно придвинулась ближе, чтобы рассмотреть их. Я не сразу заметила, что они шевелятся. Это живые светлячки, сидящие маленькими группами на одной только ниточке. И таких здесь сотни или больше. Если прислушаться, можно услышать тихий шелест крылышек.

– Невероятно, – вырвалось у меня.

Шепот эхом отразился от стен, и это напугало насекомых. Они вспорхнули и унеслись прочь из пещеры. Внутри вспыхнул узел, тянущий меня в сторону огоньков, я почти повиновалась, когда заметила его.

– Эпидот! – восторженно прошептала я.

Сумочка всегда прицеплена к моей ноге, и я достала нож, принимаясь выковыривать камни из стен пещеры. Наживы вполне достаточно. Я улыбнулась так широко, что заломило щеки. От восторга я почти забыла, зачем здесь, пока одинокий светлячок не пролетел мимо меня. Крепко привязав мешок, я двинулась к разлому. Я осторожно обходила камни и острые выступы, чтобы трос не запутался и не порвался. Наконец, я выбралась в знакомый грот.

Правда сейчас оказалась с другой стороны.

Я замерла в ожидании головной боли или шума в ушах, но ничего не произошло. Скинув снаряжение, я оставила его недалеко от воды, а потом отцепила карабин и закрепила на баллоне. Глаза впились в мешок. Не хотелось бы потерять содержимое. Я отстегнула его и аккуратно, почти трепетно положила рядом с прочим.

Мне хотелось все рассмотреть. Мой взгляд начал скользить по песку необычного цвета, от спокойного бежевого до черного, что создавало иллюзию прогоревшей земли. Яркий луч солнца освещал все то же одинокое дерево. Только сейчас я заметила, что его тонкий ствол сильно поврежден, будто по нему не один раз ударяли топором в надежде срубить.

Вчера здесь было иначе. Место давило, прижимая к земле. Оно властвовало. Сейчас же это походило на простой грот.

Я устало выдохнула. Получается, все было зря. Но я хотя бы нашла эпидот!

– Я давно жду тебя.

Голос. Я обернулась вокруг себя. Не знаю, чего я испугалась больше: встретить незнакомца здесь или галлюцинаций?

– Иди ближе. Не бойся. Подойди.

Страх – первая эмоция, что захватила меня. Здесь никого нет, но голос звучал так реально, будто кто-то нашептывал мне на ухо. Сознание начало лихорадочно метаться. Так не бывает! Я свихнулась.

Нечто коснулось моей руки, оставляя невесомый след. Я вскрикнула, но на меня тут же накатила волна умиротворения. Тревоги уходили, больше меня ничего не беспокоило, кроме желания оказаться ближе к древу.

– Дитя. Мы ждали тебя.

– Кто вы? – язык плохо слушался. – Кто это говорит?

В моей голове кто-то копошился, рылся, пытался утихомирить суть. Открывал замки, сметая преграды. Нутро откликалось, наполняясь живительной силой.

– Скоро ты поймешь. Узнаешь, кто мы. Кто я. Я давно взываю к тебе, но ты глуха. Я показываю смысл, но ты слепа.

– Я не понимаю.

Эфемерное спокойствие постепенно сходило на нет. Ноги подрагивали, и я замерла, а глаза широко распахнулись.

– Мы часть тебя, – голоса зазвучали хором, забились колокольней в голове. – Мы существуем бок о бок уже множество лет. Я терпеливо ждал, но Дарин давно взывает к нам! Она голодна. Ее клетка лишь крепнет. Мы пытались освободить ее, но ты противишься!

Дарин. Дарин. ДАРИН.

Ноги больше не держали, и я упала на колени. Голову выжигало изнутри. Это слово. Это имя. Молитва, спасение, ужас… Кто-то кричал, запахло костром.

Больно! БОЛЬНО!

– Хватит! – закричал голос.

Все прекратилось, и я упала лицом в песок.

– Я не хочу это видеть. – Голос похож на предыдущий, но он звучал одиночно.

– Что это было? – сквозь боль спросила я.

– Пришло время. Зенит высоко в небе. Все сели на свои места, наблюдая. Он уже здесь. Ждать нет возможности. Подойди ближе, – вновь проговорил хор. – Ты должна принять меня. Завладеть!

Голоса умолкли, и я услышала легкое постукивание. Тихое и равномерное, словно песня. Нити окутывали меня, заставляя подняться. Я все видела, но не осознавала действий. Ноги понесли вперед.

Чем я ближе, тем громче набат.

Большие раскидистые корни древа торчали из-под земли. Я могла поклясться, что раньше их здесь не было. Захудалое, почти мертвое дерево стало больше и шире. Кроны раскинулись так высоко, что затмили весь свет. Я дотронулась до ствола, и ладонь обожгло. Тело стало легким и воздушным, тревога покинула меня, как и страх от происходящего. От дерева разливалось мягкое свечение. Такое знакомое и родное.

Велением голоса, я опустила глаза к корням и заметила потертый, сгнивший деревянный сундук, от которого исходил монотонный стук, взывающий ко мне. Нити отпустили, и я вновь обрела власть над собой. Отчего-то я знала, что этот выбор я должна сделать сама. Я могла бы сбежать, уйти, но вместо этого сама опустилась на колени. Провела пальцами по неизвестным мне символам. Внутри меня все ликовало. Я не понимала природы этого чувства, но ощущала всю правильность происходящего. Мне нужно было оказаться здесь!

– Открой, – приказал один из голосов.

– Открой! – второй.

– Быстрее! – Третий.

– Ну же! – Четвертый.

Нетерпение отзывалось головной болью. Я прикусила щеку изнутри, чтобы как-то сфокусироваться на происходящем.

– Отныне ты не должна бояться, – заговорил другой, особенный голос. – Страх должен покинуть тебя. Выбор сделан. Открывай.

Замок не сложный, обычная защелка, сделанная из дерева. Стоило прикоснуться к нему, наступила полная тишина, а весь свет поглотила необъятная тьма. Я не успевала отреагировать, потому что пальцы сами открывали сундук.

Звон пронизывал слух, барабанные перепонки лопнули, яркий свет выжег радужку моих глаз, но я не отвела взгляда.

Меч.

Длинный, с серебряным клинком и прямой ручкой из красного дерева. Идеально наточенное лезвие отражает зелень моих глаз. На рукоятке высечены те же символы, что и на ящике. Сердце пускается в галоп, эхом отдаваясь в ушах. Время замерло. Внутри все затрепетало от радости и желания прикоснуться.

Но стоило ладони сомкнуться на рукоятке, как тело пронзила судорога. Грудная клетка выгнулась вперед. Я знала, что кричу, но звуков не слышала. Темнота вокруг ожила, закружилась в водовороте. Ладонь не разжималась, сколько бы я ни пыталась. Кожу обдало жгучим кипятком, будто кто-то приложил раскаленное железо. Я не умолкала, продолжая кричать, раздирая горло. Слезы бежали по щекам, смешиваясь с кровью.

И когда я понимала, что все мои худшие кошмары сбылись наяву, еще одна световая волна вырвалась и сбила меня с ног. Мне уже все равно, что произойдет, когда тело с ударом упало на землю, а голова на камень.

Последнее, что я почувствовала, это запах паленой плоти и холод в руке.

Глава 4

Путь мести всегда предрешен. Он ведет к крови и поражению.

Из личных дневников Талиты.

Игнар

Огонь!

Огонь разрывал плоть, душу, выжигал каждый дюйм.

Со стоном открыв глаза, рефлекторно стал искать, где горит. Ощупывая грудь, я коснулся кулона.

– Богиня!

Подскочив с кровати, я сорвал его и поднял выше. Темно-бордовый след на груди в форме капли все еще щипал. Нешам – символ души и заключенной в ней магии, раскалился. Минут пять я разглядывал ожог, пытаясь понять, отчего это случилось.

Рана на груди постепенно успокаивалась. Кулон тоже остывал, и я, немного поколебавшись, надел его обратно.

– Ради Такал, для чего я поднялся?

Весь прошлый вечер я вновь отмечал свою помолвку. Кажется, это был десятый раз. За этот месяц. Мы выпивали с товарищами после тренировки, играли в карты, пили, танцевали и опять пили. А дальше туман.

Брезгливо поморщившись, я на носках подошел к кровати в надежде, что на ней никого нет. Облегченно выдохнув, я поблагодарил Такал, что отвадила от меня очередную девчонку. Выгонять их становилось слишком трудно, а смотреть в глаза Паттисы, которая ночевала здесь слишком часто, выше моих сил. Если бы не помолвка…

Ядовитое слово.

Я лег на кровать, мечтая провалиться обратно в сон. Однако Нешам вновь обжег кожу. В этот раз терпимее и не так болезненно.

– Такал! – поднялся я с рыком.

Нужно пойти к брату и спросить, что за дэволовы вещи происходят с Нешамом!

Умывшись, я расчесал короткие черные волосы. Лицо выглядело помятым, светло-фиолетовая кожа стала еще бледней, а родовые пятна в виде ромбов, что тянулись ото лба по векам, потускнели. Дядя всегда говорил, что мы с братом мало похожи на истинных инурийцев. У тех ярко-фиолетовый окрас, покрытый множеством чешуй по всему телу. Попадались счастливчики, у которых она только на руках. Но мы с братом отличались. Вся линия со стороны отца не имела этой «красоты». Может, я дэволов изгой, но мне никогда не нравились эти особенности. Но по глазам сразу ясно, что в нас текла кровь древнего рода. Только у нашей семьи, происходящей от первого хранителя, радужка полностью черного цвета переливалась в фиолетовую кайму.

Это отлично помогало сразить девушек наповал.

Натянув на себя кожаные штаны и простую темную тунику, я пристегнул брошь. Это отличительный знак служителя храма хранителей. Золотой, массивный с изображением черного ока.

Осталась самая важная деталь. Нешам.

Инурийцы никогда не снимали Нешам. Лишь в редких исключениях. Нешам вечен. А вот цепочки нет. И, судя по утреннему инциденту, мою лучше заменить. Открыв ящик, я вытянул потрепанную коробку. В ней лежал всего лишь десяток простых плетеных нитей. Мамины. Щека невольно дернулась, когда очередная покинула пристанище.

Я поднял кулон и замер. С рождения капля оставалась цвета лазури, но в это утро он изменился, приобретая прожилки и оттенки темного, почти черного цвета.

Какого дэвола происходит?

Нешам – маяк. Говорят, что это кусочек души, предназначенной для тебя. Нешамы тянутся друг к другу, помогая их владельцам найти свою «истинную». Когда-то наш предок пожертвовал всем ради могущественного заклятия, и инурийцы утратили основную магию. Какую уже никто и не помнил. А Нешам стал своеобразной клеткой нашей силы. Кое-какая магия осталась, но, скорее, лишь призрачный намек на ее существование.

Поиски пары стали редкостью. Сейчас все намного проще. Семьи договаривались между собой или же влюбленные сами вправе заключить союз, но только с разрешения высших. Простонародью позволялось больше.

Но я никогда не слышал, чтобы кулон менял цвет.

Я сжал губы в тонкую полоску. Утро принесло слишком много хлопот. Лучше идти к тому, кто всегда наставлял меня и помогал в сложных вопросах. К своему старшему брату – Имрану.

Массивная дверь распахнулась со стуком, служанки низко поклонились, но я не заметил их. Для всех это именно так. Путь лежал дальше по коридору с высокими потолками. Пусть за стенами храма и палили обжигающие солнца, что раскаляли пески и выжигали жизнь, здесь же прохладно, а гуляющий сквозняк приносил бодрящую свежесть. Толстые стены без окон помогали сохранить приятную температуру. Под потолком были небольшие щели, втягивающие свежий воздух.

Наша планета – одна сплошная пустыня, с маленькими участками зелени, где располагаются города. Подземные реки, изредка выходящие на поверхность, снабжали нас нужным количеством воды, но районы, далекие от центра, страдали засухой. Ни рек, ни больших резервуаров с водой на планете нет. Лишь малочисленные озера некрупных размеров.

Голову сдавило, и меня замутило. Дэволово похмелье! Нужно меньше пить. Кажется, я говорил это каждый божий день. Усмехнулся сам себе. Будто в этом месте возможно жить, не заливаясь литрами пойла.

Мы – Хранители, и живем прямо в Храме. Наша задача оберегать и передавать знания из поколения в поколение, а также Верховный Хранитель является оплотом Инуры. Он негласное правление. Официально Инурой правят шесть наместников, но Верховный – духовный наставник, стоит во главе. Раньше в совет входили Жрицы Богини, но со временем они растеряли власть, оставаясь лишь эхом и незримым голосом.

Хранителем нельзя просто стать, этот титул переходит строго по наследству из Первых семей. Мы живем отдельной общиной, со своими правилами и законами. Есть, конечно, младшие, обычные инурийцы, которые своим трудом и умом смогли протиснуться в ряды подчиненных.

На сегодняшний день у нас одна-единственная цель – отыскать пропавший меч.

Еще в моей юности он был утерян. Я никогда не видел меча, хотя поступил на учение совсем ребенком. Еще до моего рождения началась война, а потом появился новый Меках. Владелец меча, который должен был остановить бойню, но лишь все усугубил. Меч пропал, а мир утонул в крови.

Время шло, меч превратился в сказку и красивую легенду, до которой мне больше нет дела.

Навстречу в спешке выбежал брат. Его всегда идеальный камзол синего цвета застегнут не до конца, а темные волосы распущены и неаккуратно лежат у него на плечах. Под широко раскрытыми глазами большие круги, и сам он, честно говоря, выглядел хуже меня. Я начал думать, что это все из-за моего вчерашнего отлучения. Брат всю жизнь прикрывал мои похождения, пусть я его никогда не просил.

На языке вертелось очередное оправдание, но Имран перебил меня.

– Игнар! Случилось!

Мы очень похожи, в то же время настолько разные, что не каждый узнал бы в нас братьев. Он выше и шире в плечах. Я ниже всего на полголовы. Он носил длинные волосы, всегда собранные в идеальный хвост или пучок, я же стригся коротко. Имран – лучший ученик, преемник, тот, кто станет следующим Верховным. А я… Я Игнар. Младший брат, проблема и дэволов инуриец, если верить дяде.

Но если присмотреться, видно наше сходство. Манера говорить и держаться, жесты и мимика. Правда, если брат отличался своей терпеливостью и мудростью, то я слишком импульсивен и зол на весь мир.

– О чем ты?

Не ответив, Имран схватил меня за руку, и мы понеслись в главный зал.

Большой холл с высокими потолками и громоздким столом, высеченным из камня, стоял посреди комнаты. Его столешница – графическая карта миров. Сводчатый купол с резными окнами служил для лучшей циркуляции воздуха. Внушительных размеров люстра освещала все помещение. Вдоль стен стояли стеллажи, набитые различными свитками, книгами и писаниями. Это рабочее место хранителей. Именно здесь проходила почти вся моя жизнь. Сюда имели доступ только мастера храма, которых всего пять, включая нас с братом, остальные служители заседали в малом зале.

Стоило нам зайти внутрь, как вошел главный Хранитель Инуры. Его аура могущества заполнила все пространство. Власть, сила, ум – определяющие качества. Сильнее его власти лишь Богиня и Меках.

Верховный Мастер Инуры. Кловисс Дарне-Варгу.

Наш родной дядя.

Его уверенный взгляд прошелся по нам и ненадолго остановился на незастегнутой пуговице брата, а затем переместился на меня. Он угрюмо покачал головой, но ничего не сказал. Хотя я знал, Кловисс недоволен. И если брату простят этот поступок, то мне, как паршивой скотине – никогда.

Верховный прошел в центр, эхо его шагов отразилось от стен. После того как он сел за стол, остальные члены совета, как и мы, опустились по бокам от него. Все они оделись, как с иголки. Тонкие синие камзолы с серебряными вставками и пуговицами, такого же цвета, штаны, сандалии и, конечно же, брошь.

Взгляд Верховного обвел каждого, внимательно изучив лица. Его волосы цвета вороньего пера туго завязаны на затылке. Черная ряса, украшенная золотым орнаментом по всей ткани, свободно свисала до самого пола. Медальон сверкал на груди. Только Верховный мастер мог носить медальон. Знак высшей власти.

Неуютная тишина заставила меня поерзать на стуле, отчего брат бросил на меня предостерегающий взгляд. У меня получилось скрыть ухмылку, и я с безмятежным выражением лица продолжал смотреть на дядю.

– Меч нашелся. Хозяин пробудил его, – стальной голос Кловисса прогремел на всю комнату. – Сегодня каждый из вас почувствовал это. Зов сердца и порыв души. Наш Меках пробудился и взывает хранителей к себе.

Как по щелчку Нешам оживает, опаляя кожу. Я не двигался, терпя боль. Невозмутимо я обвел остальных взглядом. Ни один мускул на их лице не дрогнул и не выдавал признаков мучительного жара. Но глаза… глаза дикие, радостные и благоверные. Они живут ради этого, существуют, чтобы служить. Наконец, их смысл существования найден, Меках придет и нацепит на них свои поводки. Эта мысль претила мне, вызывала ненависть. Я здесь не по собственной воле и не горел желанием служить очередному ублюдку. Я уже ненавидел всем сердцем то существо, что придет помыкать нами. Все это оставалось лишь сказками, а теперь обрело начало. Я бы и дальше жил с мыслью, что это выдумки, если бы не чувство, до сих пор штормившее душу.

Кловисс достал свой Нешам, и легкое свечение потянулось от красного нутра. Никаких черных прожилок. Остальные хранители проделали то же самое, и от каждого исходил белый свет. Я помедлил, но, когда встретил глаза Верховного, повиновался и достал свой.

Брови Верховного сошлись на переносице. Если бы я не знал, что Кловисс не умеет бояться, то поклялся бы Такал, его лицо на мгновение исказилось ужасом. Он даже приподнялся с места, рассматривая мой кулон поближе, но тут же опомнился, опустившись обратно.

– Эрни, ты сможешь показать, где сейчас меч? – попросил дядя у одного из хранителей.

Инуриец немного старше меня начал перебирать пальцами на компьютере, и карта на столе переключилась. Перед нами возникла Терра или планета Земля. Я резко поднял глаза на дядю и понял, что он не выглядел удивленным. Только жадность бушевала на его лице, прежде чем привычная маска скрыла все истинные эмоции.

Кивнув самому себе, Кловисс перевел взгляд на Имрана.

– Мы давно готовы к этому. Война достигает кровавых пределов, наш мир рушится. Население гибнет. Мы знали, что меч рано или поздно придет, – он бросил беглый взгляд на меня, – вы вдвоем отправляйтесь туда. – Решение сказано будничным голосом, а для меня весь мир стремительно рушился. – Наше Хранилище находится недалеко от точки сброса, и, к счастью, достаточно близко к мечу. Вам немедленно следует собраться и отыскать Меках и Меч.

Глаза брата заблестели так же лихорадочно, почти безумно, как у всех остальных. Он кивал, а я был в силах оторвать глаз от Терры.

Все спокойно планировали подробности, а я не мог сосредоточиться. Никаких вопросов, желаний. Цель и ее выполнение.

Мне не хотелось бросать свое подобие жизни, но никто не спрашивал моего мнения.

Наша семья ведет Орден с начала сотворения меча. Каждый мужчина в роду обязан отдать этому делу жизнь. Как только мальчик входит в отрочество и оканчивает школу, он прибывает в храм Хранителей. Обучение проходит, пока знания и боевые навыки не будут отточены до совершенства, а дальше нужно посвятить свою жизнь служению.

Вдали от родных и любимых мальчики проходят суровые испытания. Однако мы с братом стали обучаться намного раньше. Наших родителей убили. Обрывочные воспоминания сохранились в памяти, но года забирали свое, и они начинали меркнуть. Нас растил дядя, который решил, что наше детство менее ценно, чем обучения навыкам.

С тех пор никто не спрашивал, чего именно мы хотели.

Брат почувствовал во мне перемену, и, бросив быстрый взгляд на остальных, жестом указал на дверь. Стоило нам покинуть зал, как за нами спокойным шагом вышел Кловисс. Мы молча, не решаясь заговорить первыми, направились к своим комнатам.

– Игнар, ты не мог бы задержаться? – спросил дядя.

– Да, конечно, – ответил я, запуская ладонь в волосы. Я умоляюще посмотрел на Имрана, но тот, покачав головой, скрылся в своей комнате. Дэволов сын!

Кловисс дождался, пока дверь закрылась. Мы остались в коридоре совсем одни. Напряжение нарастало, но я силой воли заставил стоять себя прямо.

Дядя подошел поближе, положил руку мне на плечо, его взгляд изменился, становясь более домашним и спокойным.

– Сын, – дядя давно стал так нас называть, – я понимаю, что ты не хотел этого. Но решение таково, и другого не будет. Пришло время показать себя, напомнить инурийцам, что вы Истинные. Это не просто слово, Игнар! Это отличие, возвышение. Понимаешь меня?

– Конечно, – голос все же подвел меня, выдавая горечь. Кловисс нахмурился.

– Спрячь свою слабость, сынок! Ты обязан быть сильным. Ты наследной крови! К тому же, – дядя ускользал, а его место занимал Верховный, – твои отлучки порядком мне надоели. Возможно, новый Меках сможет тебя приструнить.

Только от одних его слов спину начинало ломать. Внутри зарождалось тепло, с протяжным рыком отдаваясь в ушах. Остатки инурийской магии бесновались, но дяде абсолютно плевать, он знал, что я промолчу.

– Сюда едет Велассия Дакун1, чтобы попрощаться, – добил меня Кловисс.

Велассия – дочь одного из известнейших богачей нашего города. Он жертвовал деньги на дела Хранителей и пожелал лишь одного взамен – выдать свою дочь за того, кого она искренне полюбила.

Велассия проводила в детстве здесь множество дней. В перерывах между занятиями она присоединялась к нам с братом, и тогда мы могли представить себя обычными детьми. Время шло. Мы мужали, а Велассия становилась настоящим прекрасным цветком. Тогда-то у нее появились ко мне чувства. Никогда я позволял думать ей, что это взаимно.

Вела была моим другом, товарищем, чуть ли не братом в юбке. Но отец Велассии узнал о душевных муках дочери и решил помочь ей единственным известным ему способом – купить. Дядя посчитал это удачной партией и сразу же согласился, уверяя, что мы идеально подходим друг другу. Заодно и не потеряем щедрое вознаграждение.

На Инуре это в порядке вещей, но сама мысль обвязать себя узами с кем-то – вводила в ступор. Я не хотел этого, пытался отказаться, просил, бунтовал, пил, дебоширил, даже заводил множество романов на стороне, но ничто не смогло отпугнуть будущую невесту и переубедить дядю. С тех пор я избегал компанию Велассии.

– Какого дэвола ей здесь делать? – перекрикивая внутреннее чудовище, спросил я.

– Она твоя будущая жена! – строгость в голосе Верховного заставила меня выпрямиться по струнке. Но недовольство росло вместе с накапливаемой магией. – Имеет право прийти и попрощаться перед отбытием!

– Ты знаешь, что я не хочу ее видеть! Не хочу дэволово брака!

– Не выражайся!

– Здесь никого нет! – я перешел на крик, сжимая кулаки. – Если тебе так нужен этот брак, сам возьми ее в жены! Когда ты вообще успел оповестить ее, зов…

Я не успел договорить. Звон от пощечины эхом разлетелся по коридору. Я не позволил себе прикоснуться к щеке, молча поднимая взгляд и слизывая каплю крови с губ.

– Возьми себя в руки, мальчишка! Ты наследник! Не смей позорить меня своими криками! – вкрадчиво, почти угрожающе прошептал Кловисс. Я узнал этот блеск. Будь у него возможность наказать меня прямо сейчас, он бы сделал это. Удивительно, что в этот раз обошлось лишь пощечиной. – Это твоя судьба и задача в жизни. Мы – Хранители. Мы делаем все, что в наших силах, для службы мечу. Твоя роль такова.

Он оглядел меня с ног до головы, как бы говоря: «На большее, ты неспособен». Меня передернуло, внутренний монстр зарычал, пока я пытался успокоить вспышку ненависти.

– Попрощайся с невестой. Когда вы вернетесь, мы соединим вас.

Закрывая глаза, я сделал глубокий вдох. Ничего не сказав, ушел в свою комнату. Последнее, что я услышал, это печальный вздох дяди.