Мотылек

– Как вовремя ты позвонил. Я как раз подумывала выпить кофе с пирожными.

ГЛАВА 3

У каждого уважающего себя журналиста, детектива или частного сыщика, должен быть мальчик с большими ушами и глазами на затылке. Так что бы он был в курсе всего, что происходит на улицах Ди-Си и за закрытыми дверями. Вот и у меня такой есть. Информатор или просто «Маркер». Уж не знаю, то ли производное от имени Марк или ему по приколу называть себя фломастером… или оружием в пейнтболе… или морфемой, указывающей на грамматическую роль слова, словосочетания или предложения… типографский знак, ДНК-маркер, устройство курсоглиссадной системы… черт, да тут может быть что угодно. Вообщем, «Маркер» из тех, кто дает мне семена, из которых я взращиваю съедобные для публики, плоды. Ну, вы поняли.

Я познакомилась с ним, пару лет назад, еще работая в «Утро Вашингтона». Помню, писала я статью про доброго ветеринара. Уж простите, но этот мудак, этот мистер Люблю кошечек-собачек, реализовывал свои больные фантазии на бедных живностях. Ему доверяли. Ему, пятидесятилетнему уроду, на кого возлагали надежды, что их любимый питомец излечиться от неизвестной болячки. Пока не выяснилось, что болезни – фальшь, а оставлял мистер Зоофил якобы больных животных, ради похоти и развлечения, после чего приходилось их штопать. Не всем везло. Хозяевам зверюшек, он заявлял, что скончалась ваша собачка или кошечка. Вот так внезапно. Хлоп. И сердечко остановилось. Ух, затолкать бы ему в зад торпеду и оставить на ночь для профилактики! Своих живностей не имею, но ненавижу, когда такие сволочи, как этот, измывается над братьями нашими меньшими. Но, вам интересно, как ублюдок угодил за издевательство. Начнем с того, что добрый доктор жутко любил пуделей. И вот «Маркер» стащил у престарелой, почти слепой соседки питомца, выдав его за своего. Принес в клинику, солгав в три короба, что у его собачки несварение. Надо бы подлечить. Ветеринар, естественно оценил пациента и как обычно, оставил живность на ночь… а «Маркер», оставил крохотную видеокамеру. Уж не знаю, откуда она у него была, но качество записи было на высоте. Да и звуковое сопровождение. Фу, до сих пор тошно.

Следующим утром, когда я уже не знала, как бы ухватить говнюка за яйца, у меня зазвонил телефон. Охранник сообщил, что внизу меня ждет друг. Хм. Друг. Я удивилась, так как друзей в Ди-Си, у меня не было, лишь знакомые и то, одноразовые. Но, чисто из любопытства, я все же спустилась на первый этаж. Как только я вышла из лифта, ко мне подошел… молодой парень. На вид, не больше двадцати. Рослый, в мешковатых штанах с кучей карманов и черной толстовке. Кепка низко опущена на глаза, поверх еще и капюшон. Худощавое, но симпатичное лицо. Серые глаза, нос с горбинкой и тонкие губы. Он спросил, это я та самая журналистка, которая подняла шумиху в клинике, обещая кастрировать ветеринара за издевательство над животными? Я ответила – да. Парень протянул мне камеру, сказав – что это станет отличным оружием возмездия. После он сразу ушел. Я даже не успела спросить его имени и что на пленке. И хорошо. Вернувшись в отдел, я засела в технической комнате. Подключив камеру к телевизору, я увидела на экране до блевоты, омерзительную картинку. Меня долго потом тошнило, но запись, как доктор пялит спящего пуделя, стала для говнюка билетом в один конец. Кстати, доказательства, добытые через третьи лица, не считаются вескими для предъявления обвинения… а вот, звонок анонима и любительская запись, найденная полицией среди документов, очень даже.

Потом, было еще и еще. «Маркер» не раз подкидывал полезные материалы, благодаря чему, в «Утро Вашингтона», меня называли – акулой. Почему? Потому что я была прожорливой стервой, если дело касалось статьи. Я была готова идти по головам, лишь бы вырвать драгоценную информацию из первых рук и по-королевски осчастливить публику очередной сенсацией, а в узких кругах, за свое упорство, я была бездумным Мотыльком, мчащимся к опасному огню. Эвфемизм, но оправданный. Вот так, он и стал моим первым и единственным информатором. Я бы выразилась – лучшим. Такие, как «Маркер» – на вес золота и мне очень повезло, что он выбрал меня. Черт, мальчишке всего двадцать, а из него выходит охренительная ищейка. Я до сих пор пытаюсь заставить его поступить в колледж на факультет журналистики, но ему это не нужно. Это его слова. Дескать, одно дело сливать информацию, другое – рвать задницу, чтобы ее написать. К тому же, у него нет возможности, чтобы оплачивать учебу, а его семейству, так тем более плевать.

Угу. Семейка у него знатная. Алкоголики и дебоширы. Я частенько замечала на лице «Маркера» свежие синяки и сбитые костяшки. Думается мне, что папаша любитель не только выпить, но и размять кулаки на сыне.

Черт, да, где же он? Уже десять минут первого, а мы договорились встретиться в кафе, через дорогу от издательства, в полдень. Я почти допила свой кофе и доела пирожное, а «Маркера» все нет.

Лязгнул колокольчик, привлекая мое внимание. Неизменная черная толстовка, мешковатые штаны и капюшон. Ну, хоть в этот раз без кепки. Спрятав руки в карманах толстовки, парень направился в мою сторону. Я видела, как посетители кафе таращатся на «Маркера». Для них, он подозрительный… малолетний преступник, замысливший плохое. Ладно. Изначально, я была такого же мнения, пока настороженность не превратилась в одобрение. Я улыбнулась мальчику, коротко махнув ему рукой.

– Здравствуйте, мисс Саро. – Проговорил он, усаживаясь напротив меня.

– Привет, «Маркер». – Наклонившись к нему, я скинула с его головы капюшон. – В общественных местах, надо снимать головные уборы.

– Но, это же не головной убор.

Я изогнула брови – да, неужели?

– Кофе и пирожное?

– Спасибо, не хочу.

– Тогда, бургер и картошку фри. – Наплевав на очередной отказ «Маркера», я подняла руку, подзывая официантку. – Как у тебя дела?

– Нормально. – Он отвел взгляд в сторону окна.

Что-то не похоже, чтобы парень радовался жизни. Я не говорю, что у него она безоблачная, но когда у «Маркера», действительно нормально, он и ведет себя соответственно, а сейчас, какой-то молчаливый и… напряженный. Может, с отцом проблемы или его копы достали? Он же из тех правонарушителей, промышляющий мелкими кражами… как с камерой или пуделем, порчей государственного имущества. Рисование граффити, затейник драк и прочее, прочее, прочее. Сегодня, «Маркер» на себя не похож, будто стал очевидцем массовой мясорубки.

Ухватив парня за подбородок, я повернула его голову к себе, всматриваясь в глаза. Он никогда не выказывал страха, но сейчас, он в панике.

– Что случилось, «Маркер»?

Он открыл рот, собираясь ответить, но мне пришлось убрать руку, потому что подошла официантка. Я заказала парню бургер с картошкой фри, а себе еще кофе.

– Что будет пить молодой человек?

– Пиво. – Крякнул «Маркер».

– Лимонад. – Я покачала головой. – Ты еще не совершеннолетний. – Добавила я, когда официантка удалилась.

– Через девять дней, мне будет двадцать один. – Пробубнил «Маркер», откинувшись на спинку диванчика.

– Вот тогда и будешь пить.

– Я пью его с четырнадцати.

И как только парень не подсел еще на наркоту?

– Так, что с тобой? Я же вижу, что-то случилось.

«Маркер» полез в карман штанов, доставая сотовый, который я ему купила специально для того, чтобы снимки или видео выходили хорошего качества. Раз он работает на меня, я хочу видеть четкую картинку, а не размазню. Еще я подумывала снабдить его профессиональным фотоаппаратом, но «Маркер» сказал, что дорогая вещь недолго задержится в квартире, а прятать негде. В один прекрасный день, его папаша задвинет аппарат и пропьет вырученные деньги. С телефоном, намного проще.

– Вы знаете, мисс Саро, я много чего видел, но это жесть. – Он положил передо мной сотовый.

Так. Снимок обнаженной девушки, лежащей на земле. На шее отчетливые следы то ли от веревки, то ли от ремня. Не разобрать. Под правой грудью татуировка – диснеевский олененок Бэмби. На животе выделяется черная буква – «F». Я увеличила букву, пытаясь понять – это краска или кровь? Увеличив лицо девушки, я долго всматривалась в линии челюсти, подбородка. Глаз. Судя по застывшему взгляду, едва ли она охотно позировала для «Маркера». Вернув фотографию к исходному размеру, я пробежалась взглядом по фону. Кирпичная стена, исписанная граффити.

– Что за место? – я передала сотовый «Маркеру».

– Брентвуд. – Проворчал он. – Кто-то укокошил Никси всего в трех кварталах от моего дома.

Вернулась официантка с едой и напитками. «Маркер» охотно начал есть бургер, пока я обдумывала слова парня. Брентвуд итак считается неблагополучным районом Ди-Си. По статистике на 2018 год, даже с учетом патрулирования района полицией, происходит 1715 насильственных преступлений, а кража с взломом, воровство или угон машин, всего 7556. Днем, еще как-то безопасно, а вот ночью, туда без пушки лучше не соваться. Не удивительно, что девушка стала еще одной жертвой насильственного преступления.

– Никси. – Что, блин, за имечко? Скорее, прозвище. – Она с твоего района? – парень кивнул, откусив приличный кусок от фастфуда. – А настоящее имя?

– Никси… эм… Фармер, кажется.

– Хорошо ее знал? – раз до фамилии дошло, точно должен знать.

– Пару раз тусовалась с нами, потом она пропала. Я думал, что Никси переехала. Тем более, жужжала об этом постоянно, как ей надоело торчать в Брентвуде. Типа, она жаждет красивой жизни, в роскошных апартаментах «Вашингтон Плаза».

Ох, я бы тоже хотела хоть один денек провести у бассейна, а потом встретить закат на балконе своего номера. Мечтать, не вредно.

– Ну, рассказывай уже. – Пробормотала я, стащив с блюда пару картофелин. «Маркер» пододвинул тарелку, дескать – угощайтесь.

– Мы с парнями шатались по улице. Искали место, где бы зависнуть. – Он вытер салфеткой губы. – Вот и наткнулись на Никси. Она лежала рядом с домом. Точнее, сбоку от него. Не включи я фонарик, потому что было темно, как у черта в заднице, мы бы вряд ли ее заметили. – «Маркер» отправил в рот картошку. – Мы ее, когда увидели, немного прифигели. Я, естественно, сфотографировал Никси. Со вспышкой, как вы и учили, чтобы картинка была получше. Парни начали возмущаться – какого хера ты ее фотографируешь? Ты – что, некрофил? Дрочить собираешься? – парень осекся, виновато на меня посмотрев. – Извините. Говорю, как есть.

– Я знаю. – Я улыбнулась. – Продолжай.

– Ну, я им объяснил, что это не для меня, а для человека, который сможет найти убийцу. Парни, конечно, не поверили. До сих пор считают меня некрофилом, придурки.

– Не парься. – Я обхватила его руку ладонью. «Маркер» опустил глаза вниз. Его кадык подпрыгнул. – Если надо, я объясню твоим друзьям разницу между некрофилией и криминалистикой. В какое время вы нашли Никси?

– Эм, – информатор вернул ко мне взгляд. – В половину третьего ночи.

А сейчас, почти час дня… копы, уже давно должны облюбовать место преступления. Надо бы скататься в Брентвуд и все разузнать.

– Слушай, а это буква…

– … это не краска, мисс Саро. Ее вырезали.

Эва, как.

– Когда, говоришь, Никси пропала? – я откинулась на спинку диванчика.

– Ну, лично я ее не видел где-то неделю. – Он наклонился вперед. – Думаете, это как-то связано с ее отъездом?

Да, тут может быть что угодно, начиная с дрянного бой-френда, которому осточертела нудная подружка и, заканчивая сутенером, что не стал терпеть выкидоны непокорной эскорт-работницы. А может, Никси удерживали все это время, пока другие думали, что она уехала за лучшей жизнью? Надо проверить абсолютно все версии.

– Пока не знаю. – Задумчиво протянула я. – А чем она занималась? Работала? Училась? У нее был парень?

– Неа. Никси рассказывала, что два года назад окончила школу и не хочет куда-либо поступать, как и работать. Ей хочется найти богатого папика и жить в свое удовольствие. Насчет, парня, – «Маркер» пожал плечами. – Она со всеми тусовалась.

– И с тобой тоже? – я прямо посмотрела на «Маркера». Парень отвел взгляд в сторону. Значит, да. – Ладно. Что было после того, как вы обнаружили ее тело?

– Ничего. Мы убежали. Никто и не собирался вызывать скорую, тем более копов.

Вот из-за такого отношения, гражданские и дохнут, как мухи. А вдруг, девушка еще была жива? Сомневаюсь, что кто-то из них проверил ее пульс. Даже слабый, мог вернуть ее с того света. С другой стороны… черт, лишние отпечатки, тоже не нужны.

– Вас никто не видел?

– Неа. – «Маркер» покачал головой. – В такое время, гражданские не шаряться по улицам.

Только преступники. Угу. Ночное время, для ночных охотников.

– А ничего подобного в твоем районе не случалось?

«Маркер» хмыкнул.

– Забавная вы, мисс Саро. Сами знаете, что Брентвуд не лучший район Ди-Си. Не такой, как Динвуд, но все же не райский оазис. Каждую ночь, кого-то обворовывают или насилуют. Редко, когда убивают, но и такое бывает. А если вы конкретно о том, что случилось с Никси. Ни я, ни мои друзья, не встречали ничего такого.

– Понятно. – Я полезла в сумочку, доставая кошелек. – Если ты доел, то поехали. – Оставив деньги, я вышла из-за стола.

– Куда?

– К тебе.

ГЛАВА 4

До района, где «Маркер» с друзьями, нашли тело, мы добрались за пятнадцать минут на такси. Как только я расплатилась с водителем, он тут же дал деру. Испугался, что его раздолбанный катафалк разберут на запчасти или потому что тут слишком много собралось копов? Я видала и больше. Здесь же, было три патрульные машины, скорая и коронер. Часть периметра, с боковой части здания, огорожена желтой линией, охраняемая двумя офицерами полиции. На расстоянии в пятьдесят футов, я отчетливо видела парней в белых комбинезонах и мужчин в гражданском. Остальная толпа, собравшаяся недалеко от находки – местные Брентвуда, за которыми зорко наблюдают патрульные. В основном, конечно же, пенсионеры.

Осмотревшись вокруг, я сразу почувствовала разницу между центром Ди-Си, с его ухоженными улочками, зелеными парками и толпами людей, и этим неказистым пристанищем. Тишину, иногда прерывал гул проезжающих автомобилей или лай собак. Вдоль тротуара, тянется железная сетка, а за ней череда кирпичных зданий. Жилые дома с зигзагообразными, пожарными лестницами, ютятся с безликими строениями. Заброшенные или нет, не понятно. По другую сторону, как вбитые в землю, распятья, высятся линии электропередач. Несколько оборванных проводов, свисают, покачиваясь от ветра. Асфальт, на удивление чистый. Без застарелых пятен крови или меловых контуров. Небо бледно-голубое, а солнце, мутное, но, по крайней мере, греет.

Мда, район не из привлекательных. Серый, унылый, пропитанный грехом. Я понимаю, без денег и больших возможностей, сложно найти достойное место для жизни. Сложно иметь красивый, уютный дом. Безопасный дом. Сложно найти высокооплачиваемую работу, а не горбатиться на дядю ради вшивых шестнадцати баксов в час. Понимаю. Живи я здесь, я бы тоже всеми силами пыталась вырваться из нищеты и грязи, ради лучшего будущего… но, черт. Большая часть жителей района, даже не старается изменить свою жизнь. Они продолжают существовать, продолжают терпеть хреновые условия, продолжают возмущаться, что их грабят и насилуют… только слова, но никаких перспектив. Может, я и перегибаю палку. Не всем так повезло родиться в семье с достатком. Не всем повезло, окончить школу и успешно поступить на факультет журналистики. Не всем. Поэтому, я хочу вытащить «Маркера» из задницы и дать ему эту возможность.

– Жутко, правда? – проговорил «Маркер», подкуривая сигарету.

– Да, нет. Нормально.

– Прикалываетесь?

Я развернулась к нему.

– Ты когда-нибудь бывал в «Hans Brinker Budget Hostel»?

– Неа. – Парень нахмурился, густо затягиваясь сигаретой.

– Когда я работала в «Утро Вашингтона», редактор отправил меня в командировку, в Амстердам. Я должна была написать статью о знаменитом на весь мир, хостеле. Поверь, тюремная камера выглядит намного привлекательнее. Не знаю, отчего так кайфовали туристы, но их отзывы всегда были и остаются положительными до сих пор. Грязные полотенца, шаткие кровати. Антисанитария. Ммм, все удобства. Но, вот что интересно, владелец хостела, ставит в известность постоятельцев, что номера никогда не убираются. Воды нет. Лифты не работают. Хочешь вытереть личико? Используй пыльные шторы, потому что полотенец и в помине не было. О, и главное, перед заселением, гостей обязывают подписать соглашение, что они заселяются на свой страх и риск. Никаких претензий, если отравишься, потеряешь конечность, заразишься гепатитом или у тебя спекутся мозги. – Я усмехнулась оторопелому лицу парня. – Это была моя первая командировка и первая статья, а редактор оказался редкостным мудилой. – Мне аж самой захотелось затянуться сигаретой. Бррр, как вспомню ночь в номере… я после командировки, неделю не вылезала из ванны. – Так что, Брентвуд, по сравнению с тем, где я была – реальный рай на земле.

– Ладно. – Выдохнул «Маркер», выпучив на меня глаза. – Что будем делать дальше?

– Дальше? – перекинув сумку на другую сторону, я скрестила руки на груди, наблюдая за работой полиции и зеваками. – Для начала, сбрось мне на ящик фото Никси. – Парень тут же достал сотовый. – Мне надо переговорить с копами. Разузнать, что они нашли. – К сожалению… к большому, огромному, ненавистному, гребаному сожалению, полиция редко когда сотрудничает с журналистами, если только им это не выгодно. В основном, нам приходиться сдирать с себя семь шкур, чтобы выяснить хоть что-то стоящее. Особенно, мне нравится ворковать с детективами. Эти самодовольные козлы, постоянно строят из себя невесть что, лишь бы набить цену. Ага. Именно об этом я и говорю. Плати за информацию, девочка, если хочешь статейку. Ублюдки. У меня есть знакомые и в полиции и среди криминалистов, но я сейчас работаю в другом издательстве, а старые друзья, не везде могут достать то, что мне нужно. Каждый район относится к конкретному управлению. Мне интересно, кто займется расследованием убийства в Брентвуде? Не превратиться ли оно в висяк?

– «Маркер»! – мы одновременно повернулись в сторону, откуда донесся голос. К нам бежал парнишка в необъятной куртке, таких же, безразмерных штанах и в бейсболке «Вашингтон Нэшионалс».4

– Черт. – Выругался «Маркер». – Только не говорите, что вы журналист.

Даже не буду спрашивать причину.

– Йо, чувак. – Усмехнулся мальчик, кивнув «Маркеру». После, он уставился на меня, как будто до этого никогда не видел женщин. – Твоя подружка?

– Заткнись, «Снафф». – «Снафф»? Господи, хоть у одного будет нормальное имя? Я должна узнать, как зовут «Маркера», черт возьми. – Это…

– … я его крестная. – Я улыбнулась мальчишке. – Миссис Моника Мэйсон. – Хорошо, хоть «Маркер» остался невозмутим, что я назвалась чужим именем. «Снафф» же, звучно икнул от удивления.

– Не знал, что у тебя есть крестная.

– Теперь, знаешь. – Отмахнулся информатор. – Чего надо?

– В смысле – чего? – он кивнул в сторону толпы. – Видал, сколько копов прискакало? С чего бы вдруг? Ты не знаешь? – и уставился на «Маркера», как будто реально не знает, в чем причина. – Или ты достопримечательности своей крестной показываешь? – «Снафф» похотливо мне улыбнулся.

Ta mere. Ребенок, ну, куда ты со своим обаянием лезешь?

– Мы, вообще-то, в магазин шли. – Встряла я.

– Ага, и не в курсах, что здесь за переполох. – Кивнул «Маркер», бросив окурок на землю. – Сам-то знаешь?

– Знал бы, не спрашивал. – Фыркнул парень.

– Похоже, кого-то убили. – Произнесла я, покосившись на «Снаффа». Мальчик подозрительно сузил глаза.

– С чего это?

– Машина коронера. Где она, там и труп. – Я бросила на него мимолетный взгляд. – Ты – что, телевизор не смотришь? В каждом фильме такое показывают.

– Ааа, ну, да.

Проклятье, надо как-то отвязаться от любителя бейсбола и начинать собирать информацию. Чем больше я теряю времени впустую, тем меньше выгоды получу для себя. Когда офицеры покатили носилки с мешком к коронеровской тачке, я расстроилась. Труп сейчас увезут в морг на аутопсию, а лабораторные крысы останутся для дальнейшего сбора улик. Вскоре и детективы уедут.

У меня затрезвонил сотовый. Вовремя.

– Я на секунду. – Отступив подальше, я достала мобильник. Номер не определен. Хм. – Алло? – молчание. – Слушаю? – тишина. Нет, серьезно, это опять тот немой собеседник? Может, в Брентвуде связь хреновая или кому-то приспичило достать меня молчанием? Вслушиваясь в тихий треск, краем уха, я уловила, как «Снафф» ляпнул – а, ничего, блондиночка. «Маркер» ему, короткое – заткнись. Тот – да, ладно тебе, зад у нее отменный. Ну, спасибо за комплимент. Не хватало мне подросткового максимализма в свою сторону. Информатор процедил, что если придурок не захлопнет пасть, он его на месте ушатает. «Снафф», с обидой в голосе, проворчал – чего так дергаться? Она же тебе не родная крестная. Так и не дождавшись ответа, я сбросила звонок. – Мудила. – Выдохнула я.

– Кто? – «Маркер» зыркнул на своего друга, решив, что я говорю о «Снаффе».

– Начальник. – Отчасти, я сказала правду. – Надо возвращаться в центр и срочно кое-кого подменить на смене. – Протянула я, наблюдая, как детективы садятся в машину. Один из них среднего роста, круглый, как бочонок, и с залысиной на затылке. Второй – высокий и крупный, в черной бейсболке. Ммм, одни только плечи в обхвате чего стоят. После, авто спешно тронулось с места. Хорошо, что я успела запомнить номер. Стоит позвонить Йену, чтобы он пробил его по базе. Конечно, «Ford»5 без опознавательных знаков, тот еще геморрой, но Йен прирожденный айтишник. Все-таки хорошо иметь знакомых в полиции. Вызвав такси, я на всякий случай записала номер, если вдруг забуду. – Извини, крестник, но сегодня мы с тобой не пообедаем.

«Маркер» притворно сморщился, будто я оскорбила его.

– Жаль. Я надеялся, что мы перекусим.

– В другой раз.

Спустя пятнадцать минут ожидания/молчания/наблюдения издалека за работой криминалистов, подъехала машина с шашечками. Я попрощалась со «Снаффом», наказав ему не обижать моего крестника, а «Маркера» обняла, прошептав ему на ухо – если что, звони.

Сев в такси, я велела водителю везти меня в центр и желательно, не торопиться. Возвращаться в издательство, я не намерена, пока не выясню номер полицейского участка и фамилии детективов. Скинув Йену номер машины, я набрала его, нетерпеливо ерзая на сидении и поглядывая в окно. Унылый пейзаж Брентвуда, начинал перевоплощаться, обрастая зеленью и новенькими постройками.

– Алло?

– Привет, это я.

На фоне послышалось чавканье, а потом протяжный выдох, когда он зевнул.

– Кто – я?

– Фейт Саро. Ты – что, не узнал меня?

– Саро, Саро… а, Фейт Саро! – Йен хихикнул. – Ого, неужели, это ты? Соскучилась, что ли? Как дела? Как сама? Давно не виделись.

– Хорошо-хорошо, – засмеялась я. – Может, и соскучилась, а может, я звоню по важному делу.

– Так уж и важному? – в голосе Йена промелькнула хитринка. – Рассказывай, красотка, кого уже подцепила и почему меня динамишь?

Забавно, учитывая, что парень на три года старше меня, а предпочитает замужних женщин за сорок. Типо опытные и точно знают, чего хотят. Мы с ним познакомились на какой-то вечеринке. Напились до чертиков. Обменялись номерами/проблемами, а на утро, я сказала – теперь, ты у меня на крючке. Йен был в жутком похмелье, но понял, что наговорил кучу лишней информации… не то, чтобы я его шантажировала, но тандем у нас получился неплохой. С тех пор так и общаемся. Он мне полезную информацию, а я ему номера красавиц…

Мда, видимо, алкоголь не всегда приносит проблемы.

– Никого я не подцепила, и с чего ты взял, что я тебя динамлю? – притворно возмутилась я, поймав недоуменный взгляд водителя в зеркале заднего вида. – Между прочим, это ты не приглашаешь меня выпить. Знаешь, каково это пьянеть одной? Даже вытошнить не на кого. – Ага, особенно вчера. После того, что рассказал Крис, я вряд ли когда-нибудь притронусь к горячительному.

– Да, без проблем. Сегодня и выпьем.

– Неа, сегодня у меня свидание. – И в этот раз, я точно буду трезвая.

– Ты же сказала, что никого не подцепила?

– А ты номерок пробей, и тогда я поделюсь с тобой подробностями.

Йен насмешливо фыркнул.

– Что за номерок?

– Я тебе его скинула.

На секунду, голос парня исчез в трубке.

– Так это же не номер телефона.

– Ага. Машина без опознавательных знаков, но мне надо знать, за какими детективами она числиться и их имена. – Раз мне не удалось побывать на месте преступления и все рассмотреть, хотя бы поговорю с копами.

– Пруууу, – выдохнул Йен. – Во-первых, как, по-твоему, я должен узнать номер участка и фамилии детективов? Чтобы это выяснить, мне надо залезть в общую базу, а для этого потребуется разрешение босса. Во-вторых, тебе повезло, что я там работал и с моей памятью все хорошо. Тридцать восьмой участок.