Очищение

Павел с Игорем придирчиво оглядывали обувь, а вокруг суетился тощий кавказец.

– Бери мужчина для тебя, аллахом клянусь – Италия.

– А эта твоя Италия не под Пекином находится? – Усмехался Игорь, проверяя, прошита подошва или просто приклеена, а нитки сверху так, для вида.

– Какой Пекин, слушай Италия, мамой клянусь. Пять пар было, одни остались. Бери, не пожалеешь. Видыш кожей пахнет. Настоящие!

Назойливость продавца, пытающегося всучить товар, который явно не был произведен в стране спагетти и къянти, раздражала, и Игорь крепился, что бы не заехать в «бубен» наглецу, понимая, что в данной ситуации ничем хорошим это для него не кончится. Сдерживало его так же ледяное спокойствие Павла обращавшего на посулы продавца не больше внимания, чем ленивая собака на назойливую муху.

Да, Павел был явным лидером, спокойно оценивающим ситуацию и действующим только наверняка. Игорь теперь всегда контролировал свое поведение, особенно находясь рядом с Павлом, боясь вспылить и натворить своими кулачищами такое, что потом долго будет ему аукаться.

– Ладно Игорь, – спокойным тоном произнес Павел. – Кончай торговаться. С твоим размером все равно ты здесь не купишь реальную обувь. Ты же видишь, это все ширпотреб. А деньги у тебя есть. Пошли в магазин.

Кавказец не пропустивший мимо ушей ни одного слова, особенно про «деньги», засуетился еще больше.

– Ладно, слушай. Не хочешь эта, не бери. Вот у меня другой есть. – с ловкостью фокусника, он словно из воздуха материализовал новую коробку.

– Это точно для тебя. – Он купился на вежливое к нему обращение, на солидно одетых клиентов, явно, по его мнению, не бедных и решил,– так и быть именно этим «урусам» уступить свой лучший товар.

– Ну а это что? – с иронией спросил Игорь. – Поди Франция? Фирма Жан Габен? – Он был уверен, что для этого торгаша Жан Габен и Пьер Карден соратники по модельному бизнесу.

– Нет, – замотал черной головой кавказец. – Италия.

– Опять!?

– Точно. Посмотри! Убьешь если вру!

– С удовольствием. – Чуть ли не промурлыкал Игорь, открыл коробку и заглянул вовнутрь. Так и непонятно к чему относилось его слово – к кавказцу или к товару. Да, эти туфли можно уже было и не ощупывать. Товар явно был превосходного качества.

– Что же т голову нам морочил. На дурака рассчитывал?

Тот молча улыбался.

– Ну и сколько ?

– 1800.

– А Скидка?

– Дорогой 1800, только для тебя. Извини, эта уже скидка, больше не могу, хороший товар.

– Да, я вижу. – Игорь протянул продавцу две тысячные купюры. – Бери и сдачи не надо. – Чем явно доставил удовольствие торгашу. – « Я сдачу выбитыми зубами возьму», – подумал про себя Игорь, засовывая в пакет покупку.

– Ну, что старшой, может по пиву? День хороший, да и покупку обмыть не мешает по русскому обычаю.

– Хороших обычаев надо придерживаться Игорь, – похлопал его по плечу Павел, делая ударение на слове « хороших». – Ладно, пошли.

Они двинулись в западную часть рынка, где обычно торговали холодным разливным пивом. Взяв по кружке, расположились в тени.

– Работы здесь непочатый край. – Сказал Павел, словно размышляя в слух.

– Это точно. – Игорь понял, что имел в виду друг.– Ну и как будем действовать на этот раз? Нас двоих явно не достаточно.

– Факт. Бойцы нужны.

– Есть задумки?

– Есть. Андрея пора привлекать.

– Ну, наконец-то, а то сторонимся его, боимся слово лишнее сказать. И это при Андрее – то. Он же свой.

– Знаю.

– И, что он?

– Игорь, у тебя, что пиво теплое? Ты забыл, где он работает?

– Точно, парни там что надо.

– И я о том же.

Весь этот разговор происходил будничным, даже несколько ленивым тоном и со стороны можно было подумать, что два прилично одетых бездельника лениво потягивая пиво, так же лениво перебрасываются словами, решая, куда же девать свое свободное время, чем же заняться в этот длиннющий бесконечный день. И только они двое понимали, какой важный разговор происходит сейчас между ними. Ведь они в свою войну собирались втягивать других людей, тех, у кого был свой жизненный путь, свои устремления и свои надежды. Но именно в эту минуту, уже решалась судьба их. Ничего еще не подозревающих, и живущих каждый своей, не связанной, ни с чьей другой жизнью.

Но все таки было одно, что свяжет да и уже связывало их во едино – их кровь, их земля и их общая родовая память. Потому, что не могут быть все, абсолютно уже все равнодушными зажравшимися циничными и развращенными. Павел не один день наблюдал за ними, за выражениями их лиц, за разговорами между собой, за затаёнными мыслями которые нет – нет, да и вырвутся наружу как крик души, как вопль отчаяния в пестром веселом, но бездуховном мире пытающемся сломить всякую волю к сопротивлению.

– Смотри-ка, а вот и наши. – Игорь указал куда–то в сторону.

– Кто? – не понял Павел, который думал о своем.

– Да вон, селяне. Эти-то точно продают плоды трудов своих. Может, подойдем помидорчиков купим?

– Что, витаминов свежих захотелось?

– Точно! – Хохотнул Игорь.

Они двинулись к прилавкам селян торгующих плодами земли русской, выросшими на деревенском приволье. Ряды эти как-то сиротливо, словно не родные жались к бетонному забору рынка и здесь не слышались гортанные крики зазывал, хотя и народу было не меньше, так как не всем была нужна «итальянская» обувь и «французские» джинсы. Очень многим хотелось похрустеть родной редиской и насладиться сочной прохладой важных пупырчатых огурцов.

– Ух ты, Паша, зелени – то свежей сколько! Заметь не американской. – сбалагурил Игорь.

– Ну ты, Олег Попов. – Слегка толкнул его в бок Павел и некстати вспомнил валютных менял. Ему было приятно видеть родные русские лица сельских тружеников, в большинстве своем, приближающихся к пожилому возрасту. Не личное изобилие, не желание избавиться от избытка излишков привело их в город в том возрасте, когда пора было думать о заслуженном отдыхе после не легкой трудовой жизни. Новые условия жизни сделали их, некогда нормальные пенсии смехотворными. Пенсии на которые не то что жить, умереть теперь было нельзя.

«Эх, трудяги вы, русские, – вздохнул про себя Павел – и за что вам это все? Чем вы то провинились и перед кем?»

Конечно, среди них были и такие, кому нравилось заниматься торговлей, нравилась вся эта суматошная рыночная жизнь. Они специально выращивали свой урожай для продажи и были в этой области специалистами. У обычных горожан, любящих копаться на своих приусадебных участках еще клубника не успела поспеть, а у торговцев она уже красовалась на прилавках крупная и спелая, щавель уже отцвел свое, став сухим и увядшим, а на рыночных лотках его сколько угодно. И хоть сейчас его в борщ или в пирожки. Много таких умельцев – профи среди огородников. На них и рынок держится и свежие овощи всегда на столе у желающих. И продают эти люди то, что сами заботливо вырастили и собрали, в отличие от горластых продавцов урюка, хурмы и прочих даров юга, которые в основной своей массе являются лишь перекупщиками товара, который за гроши скупают у своих же единоверцев всю жизнь трудящихся на земле.

Но в тех рядах, куда подошли Павел с Игорем, таких перекупщиков не было. Здесь все было свое, родное, заботливо с душой выращенное. Интересуясь ценами, приятели не спеша продвигались вдоль рядов. Цены были почему-то почти одинаковые у всех, словно это не рынок, а государственная торговля и неприятно удивляло то, что сбрасывали цену неохотно и не много. Что же это за рынок такой стал или, может, схватил за горло ненасытный змей алчности, когда за свой товар боишься потерять хоть один рубль. Куда потерялся веселый торг между покупателем и продавцом?

Они остановились возле одного из продавцов надежно укрывшегося за баррикадой из помидоров и огурцов.

– Здорово отец, – обратился к нему Игорь.

Пожилой с виду мужчина ответил, чуть ли не в тон: «Здорово сынок», – чем вызвал улыбку у обоих покупателей.

– Ну, как торговля?

– Да, так, помаленьку.

– А что же так? Товар что ли плохо расходится?

– Да, неважно.

– Странно Паша. – Игорь был сегодня явно в настроении от удачной покупки. – Такой хороший товар и никто не берет. Что же такое творится на свете.

– Товар у меня первый сорт, сынок, так ведь и цена немалая.

– Ну, ты меня батя, удивляешь. Как же так – цена тебе не нравится. Ты же ее сам назначаешь.

– Да вроде. – Неохотно сказал старик, скосив глаза на соседей по ремеслу прислушивающихся к их разговору.

– Ну, так снизь ее, и всех делов. Или боишься прогадать?

– Снизил бы если бы смог.

– А не можешь?

– Да, ты парень с луны свалился или издеваешься?! – Старик не разозлился, нет, он скорее был удивлен.

– Да нет, я не с луны, а вот на базаре, действительно бываю редко. Все больше по магазинам. Вот увидел твоих красавцев и подошел.

– Постой, отец, – вмешался в разговор Павел. – Почему цену не можешь снизить? Из-за конкуренции? Боишься, что остальные торговцы тебя побьют, если весь покупатель к тебе хлынет?

– Да нет, – усмехнулся старик. – Никто меня не побьет. Только вот цены ломать… Вы бы у меня уж купили чего-нибудь что ли. – Неожиданно предложил он. – А то больно на вопросы горазды. Из милиции что ли?

– Обижаешь.

– Ну, так как? – старик, который до этого времени сидел, встал.

– А что, наберу-ка Паша, себе огурчиков и помидорчиков. Тебя как звать-то отец?

– Меня Василием Пахомычем кличут.

– А меня Игорь, а его Павел. Ну, насыпай товар что ли.

Взяв по паре килограммов того и другого Игорь спросил:

– Ну, в итоге, сколько с меня?

Старик назвал цену.

– Действительно дороговато, вот ведь Паша как – жизнь у нас сейчас свободная и цены свободные, а приглядишься к ним нет, вроде дикие – все кусаются.

Павел, который все это время забавлялся поведением друга, предложил:

– Может еще пивка?

– А, ты вот о чем! – сообразил Игорь. – Да, малость на солнышке развезло. Лучше дружище овощи подержи, а я деньги пока достану. Так сколько говоришь Василий Пахомыч с меня?

Старик вдруг бегло посмотрел вокруг и снизил голос.

– Ладно, берите за …. Понравились вы мне.

Новая цена была, чуть ли не в два раза дешевле.

– Да ты что отец, обидеть нас хочешь? Мы твой труд уважаем. Держи все. Но старик взяв деньги отсчитал из них вторую цену, лишние вернул.

– Да не в убытке я, все нормально. Лучше детям своим мороженное купите.

Павел и Игорь удивленно переглянулись. Они явно чего-то не понимали.

– Да-а-а. – Протянул Пахомыч. – Видно вы действительно на базаре редкие гости. Ничего-то вы не знаете.

– Так может, просветишь, отец?

– Да нет ребята. Мне торговать надо. Пусть лучше другие. – Пахомыч всем своим видом показал, что разговор окончен.

6 глава

Когда они отошли от рядов Игорь спросил:

– Ты что нибудь понял ?

– Да как – то не очень.

– Что-то здесь не так.

– Думаю, кто-то на этих торговцев давит. И у них ут у них свои законы.

– А должны быть наши.

– Верно Игорек, Пахомыча мы им не отдадим.

– И других Пахомычей тоже. Ну, что нагрузились как две кумушки! – Воскликнул Игорь, кивнув на пакеты с овощами.

– Нет, а кто помидорчиков захотел, я что ли?

– Молчу, молчу. Давай-ка брат, Павел пойдем к дому короткой дорогой. Вон через те ряды. – Кивком головы указал направление.

Перед ними были шумные ряды «тружеников» знойного юга. После разговора с симпатичным Пахомычем как-то не хотелось вновь окунуться в этот неприятный им обоим мир, но огурцы и помидоры, комфортно разместившиеся в целлофановых пакетах явно хотели как можно скорее оказаться в блаженной прохладе холодильника и требовали короткой дороги.

Павел с Игорем уже почти прошли ряды кавказцев, как вдруг услышали за спиной какой-то шум. Обернувшись, они увидели, как в метрах 30 от них какой-то молодой парень бросился на лоток с фруктами, за которым восседал мордастый сын Аллаха и прямо на него опрокинул все содержимое лотка. Приятели, озадаченные увиденным, тут же остановились и решили посмотреть, чем все это закончится, а при необходимости, конечно же, вмешаться.

Тем временем, события разворачивались следующим образом. Хозяин лотка, лишившись в один миг товара, завопил истошным голосом. Тут же из толпы выскочили несколько «черных» и бросились на парня, но тот оказался не промах. Первый же подскочивший к нему, уткнулся разбитым носом в землю. Второй с воплем согнулся вдвое. Но продолжаться так долго не могло, перевес был явно на стороне «гостей», хотя парень, как сразу же оценил Павел, был не плохим бойцом.

– Ну что командир, – все более возбуждаясь видом драки сказал Игорь. – Теперь наш выход.

– Давай Игорек!

Они уже хотели бросить на землю все эти ставшие вдруг лишними помидоры, как парень, словно услышав их слова, стал отходить в их сторону.

А дальше случилось неожиданное. На разгоряченных кавказцев вдруг бросились русские женщины. В основном зрелого возраста. Женщины с криками накинулись на здоровых южан и стали рвать в клочья их одежду вместе с небритыми мордами, словно мстя за свое тяжелое безрадостное существование, доверху заполненное каждодневной работой, маленькими зарплатами, пьяницами мужьями, шалопаями детьми в конец отбившимся от рук.

Словно, наконец, после долгих поисков, найдя всех виновников своих бед, они вымещали на этих заросших щетиной и жиром торгашах свои давние накопившиеся за долгие годы обиды. А может быть, они просто были свидетелями того, что произошло между этим молодым русским парнем и кавказскими торговцами и поступали теперь по справедливости, вынеся свой приговор и тут же приводя его в действие.

Что может быть страшнее разъяренной женщины, уставшей от своей тяжелой женской доли? И кавказцы несмотря на свой южный и бешеный нрав быстро это поняли, потому, что забыв о парне стали отступать с почти жалобными воплями под защиту своих прилавков. И только один из них сумел вырваться из цепких женских рук, и продолжал преследовать парня.

Павел и Игорь стояли возле здания какого-то базарного магазинчика, и когда парень пробегал мимо них, схватили его за рукав.

– Давай за угол! – Павел почти силой толкнул его за угол магазинчика.

Игорь тут же передал свой пакет Павлу и почти грудью встретил подбежавшего кавказца.

– Куда спешишь молодец?

– Что? – опешил запыхавшийся от бега «черный».

– Потерял кого?

– А что, тебе что? – кавказцу явно не понравилась эта литая двухметровая фигура надвигающаяся на него.

– Мне что? Мне не нравится, что ты здесь бегаешь, пыль поднимаешь. Тебе что ноги переломать?

Кавказец беспокойно оглянулся и, не увидев за своей спиной поддержки, шагнул назад.

– Э, слюшай, я тебэ ничего не сделал.

– Зато я тебе сейчас сделаю, а ну бегом отсюда. Ну! – Игорь больше для острастки занес над головой торгаша свой пудовый кулак и тот тут же поспешно скрылся в толпе, которой явно нравилось все происходящее.

– Так его парень! – Крикнут кто-то.

– Выходи герой! – позвал парня Павел. – Этого урода здесь уже нет.

Парень появился из-за угла, с подозрением оглядывая своих неожиданных помощников.

– Это вы на что намекаете, на то, что я убегал?

– Да нет, что ты. Правильно сделал. Бессмысленно понапрасну подставлять свою голову. Она еще может пригодиться. Пойдем на всякий случай проводим тебя до выхода. Ну, рассказывай, чего это ты такой агрессивный, столько персиков в негодность привел.

– Да я бы не только персики! Твари! Какие твари!

– Это ты про черных?

– Про них, про черных. Совсем оборзели, совсем страх потеряли! Что хотят, то и делают!

– Цены что ли заламывают? – поинтересовался Павел.

– Какие цены! Смеешься что ли мужик! Представляешь, эта тварь на моих глазах молодой девчонке в наглую открыто предлагает: «Пошли со мной в подсобку, а потом я тебе бесплатно персиками угощу». Скотина безрогая ! Ну, я и дал ему персики бесплатные. Пусть теперь по земле их собирает и в задницу свою засовывает.

– Ну что, молодец! – повернулся Павел к Игорю, а тот добродушно похлопал парня по плечу.

– Тебя зовут как?

– Александр.

– Я Павел. А что Саня это была твоя девушка, которой он…?

– Нет, не моя. Она моя сестра.

– Понятно тогда.

– Да ничего вам не понятно. Сестра потому что русская. И я русский. Теперь понятно?

Если бы все еще не успокоившийся Александр знал, какую бурю ощущений вызвал он в душах своих новых знакомых этими словами, которые теперь уже твердо знали, что встретили своего. Александр был явно не из запуганных, задавленных и опустившихся, а из настоящих русских, уважающих свою кровь и не боявшихся в одиночку вступать в схватку с теми, кто пытается унизить ее.

– А сами-то кто будете. Не из братвы? Хотя нет, наверное. Вряд ли вы стали бы тогда мне помогать.

– Нет Александр, мы не из братвы. Мы тоже русские, – он сознательно сделал ударение на последнем слове.

– Это хорошо.

– Как же ты не побоялся один? Их же там как блох на собаке?

– Да сколько терпеть можно, сколько отворачиваться с видом, что это не мое дело. У меня большинство друзей таких гнилых: «Зачем тебе это надо, все равно ничего не изменишь, их вон сколько и т.д. …. Хотя, какие они друзья. – Он махнул рукой. Так дождемся, что они начнут нас прямо на улицах резать и насиловать. Твою мать! – В сердцах сплюнул Александр.

– Ты прав, нельзя им больше ничего спускать, а то действительно поздно будет.

– Если уже не поздно. Мало им побитых черепов в центре, все не уймутся.

Павел мысленно усмехнулся. «Пробитые черепа!». Слухи и сплетни делали свое дело. И как это и хотелось, делали правильно.

– А ты, что, знаешь их?

– Кого?

– Тех, кто черепа пробивал?

– Да, жаль, что нет, а то бы с удовольствием руку пожал бы.

– Ты серьезно?

– Серьезнее некуда. Ну, что, проводили, вот и выход. Дальше я сам.

– Сам ты много не сделаешь, – вложил в его последние слова иной смысл Павел.

– Да уж как-нибудь. В кустах сидеть не буду. Есть еще хорошие люди. – Александр сразу понял, что имел в виду Павел.

Терять из виду этого парня им явно не хотелось.

– Кстати, – Павел остановился. – А мы ведь тебе могли бы помочь. Ведь так, Игорь?

– А то!

– Чем это?

– Ты ведь кажется, хотел пожать кое-кому руку. Вот с этим мы бы и помогли тебе.

– Шутите?

– Мы что похожи на шутников?

– Так что?

– Идет!

– Давай встретимся. Да хоть сегодня вечером. Как?

– Хорошо. Мне одному приходить?

– А у тебя действительно есть верные люди?

– Есть кое-кто.

– Давай пока один. А там посмотрим. Улицу Южную знаешь?

– Ну!

– Кирпичный дом номер 25 и квартира тоже. Давай к девяти вечера подгребай.

– Хорошо.

Парень приветливо махнул им на прощанье и смешался с уличной толпою.

– Неплохая встреча, а Паша? – произнес, глядя в след удаляющему Александру, Игорь.

– Да, неожиданно даже. Неплохо мы с тобой, брат сегодня на базар сходили. Столько нужных впечатлений и встреч.

– Ну, что думаешь, придет?

– А почему нет? Если поверил, придет. А не верить нам, я думаю, мы ему повода не дали.

– Да, таких агитировать не надо, он сам кого хочешь с агитирует.

– Только что-то у него не совсем получается. Слышал же, как он сказал, что все друзья у него трусы.

– А у нас, что лучше?

– Ну, мы-то со своими друзьями еще не говорили. Только собираемся, и Андрей будет первым. Хотя я думаю, большинство бы из них тоже спрятались за свои семьи.

– Оно и понятно. У них дети, и они за них боятся. Ведь это же, по сути выступить открыто против существующего порядка. Да какого там порядка, скорее бардака!

– Вот-вот. Это Паша против закона себя поставить, со всеми так сказать вытекающими. Это нам с тобой терять нечего кроме своей совести.

– Молодец Игорь, растешь политически. Рад, что в тебе не ошибся.

– А я в тебе.

– Ладно, обменялись любезностями.

Тем временем они подошли к своему дому.

– Ну, так что, зря я твои помидоры тащил. Давай приглашай на салат.

– Да легко. Кстати поесть как раз бы не мешало. Пошли ко мне , по холостятски.

Вечером у Павла они ждали Александра и долго ломали головы приглашать сегодня Андрея или отложить на другой день. В нем они не сомневались. Но разговор все равно должен быть серьезным, а Александра они видели всего один раз. Парень им понравился – вроде бы настоящий русский, переживающий за свой народ. Но как пойдёт дальше, они пока не знали.

Ровно в 21-00 в дверь позвонили. Павел улыбнулся. Пунктуальность хорошая черта, надежная.

– Ну что? – войдя в комнату сказал Александр. – Звали, я пришел. Только я вижу вас всего двое?

– А ты сколько ожидал?

– Этого я не знаю, но вы обещали познакомить меня с теми…, – он сделал многозначительную паузу.

– Обещали, значит сделаем. Ты действительно все для себя решил? Действительно хочешь их увидеть?

– Да, я решил. Вы меня просто еще совсем не знаете и понятное дело сомневаетесь. Только я ведь сразу понял, что те происшествия в центре не уголовщина и не сведение счетов. Даже если бы по местному каналу стали говорить обратное. Я ждал, что что-то должно было случиться. Ну, надеялся, и вот, случилось. И ведь продуманно все было как.

– Наливай себе кофе Саша, давай, будь как дома. – Павел понимал, что парню просто необходимо выговориться, освободиться от захлестывающих его эмоций, которые до такой степени переполнили его, что он не выдержав, выплеснул их сегодня на рынке. Если бы не русские женщины, неизвестно, что бы стало с ним. Если бы всем вокруг было действительно наплевать друг на друга, сидел бы он сейчас здесь? Как-то, от благодарности этим незнакомым женщинам забывалось, что сами они уже готовы были вступиться за Александра и уже втроем бы они навели бы «порядок».

Александр в это время разговаривал с Игорем.

– Считаешь продумано?

– А то. Сам посуди. Все делали четко, ни разу не засветились. Насколько я знаю, в милиции нет даже примет этих «злодеев». – Саша улыбнулся. – И как правильно рассчитали. Не любят у нас в городе «висяков». Город-то у нас красивый, отдыхающие приезжают всякие. Зачем лишний шум. Лучше патрули выставить. А в патрулях кто? – Свои, местные. Вот «зверьки» хвосты и прижали. Вроде бы и их охраняют и в то же время от них. Попробуй теперь под дулом автомата поборзей. У автоматчика-то погоны. А за ними власть.

– Значит, слухами земля полнится, слава о неведомых героях по городу гуляет?

– Это точно, и кое – кому на пользу пошла. Не я ведь один хочу с ними познакомиться. Есть у меня еще пара знакомых и главное, очень полезных людей.

– Саша, но ведь нападения–то на пришлых прекратились пока.

– Ну и что. Там же сейчас тихо. Патрули на всю ночь. Правильно сделали, что затихарились.

– Может эти неведомые бойцы совсем прекратили свою деятельность, пошалили, мускулами поиграли да и успокоились?

– Вы думаете? Что-то не верится. Я размышлял над этим, но только… Да и всего-то пара недель прошла, как патрули появились, а старший в городе мент от вышестоящих благодарность получил за наведение порядка.

– Слушайте! – Воскликнул вдруг Александр . – А может это сами менты таким образом решили порядок навести? Это какая-то тайная операция.

– А ты сам-то в это веришь?

– Да нет, конечно. Я в этом городе всю жизнь живу, а эта глупая мысль мне только сейчас в голову пришла. Ну да как пришла, так и ушла. Нет, я уверен, стоит ждать продолжения. Пора город очищать от всякой мрази. Да и страну тоже…

– Ты прав, пора.

– Только надеяться на тех, кто на верху, смысла нет.

– Да, это точно. Болтуны продажные и не более того.

– Ты знаешь Александр, не зря мы с Павлом пошли сегодня на рынок. С таким интересным человеком судьба нас свела.

– Да ладно вам. Только вот время -то идет, а больше что – то никто не приходит, я уже и кофе опился. Где же эти, ваши?

– А никто и не придет Саша, – сказал Павел глядя на него в упор.

– Да, я кстати, уже догадался.

– О чем? О том, что никто не придет?

– Да нет, о том кто вы такие.

– И кто же?

– Вы те, кто бил этих «чёрных», – спокойно сказал Александр, глядя Павлу прямо в глаза.

– И не только черных.

– Знаю, у подонков цвет кожи значения не имеет.

– И когда же ты догадался?

– Да сейчас, по разговору. Сижу и думаю – они! Ведь не зря же говорят – что очень хочется, то и сбудется.

– И не жалеешь?

– Нет.

– Я к тому, что дела эти могут плохо кончиться. Для нас разумеется.

– Пугаете?

– Нет, предупреждаем. Ты парень хороший, только горячий больно.

– Но вы-то сами ведь не боитесь?

– У нас выхода уже нет.

– Ну, выход -то всегда есть.

– Да, стоит только наступить на горло собственной совести и чести и безучастно наблюдать, что творится на твоей родине.