Пламя и тьма: искра творения

– Не знаю… Да и насрать мне на этих правителей и их колдунов! Меня волнуют только те, кто больше платит. Остальное – не моя забота, – вновь отхлебнув вина, Орен передал флягу напарнику.

Виктор отказался. Снова повисла тишина, перебиваемая лишь завыванием осеннего ветра между деревьями и топотом копыт по сырой земле. Он продрог до костей, зубы стучали, а тело потряхивал озноб. Все, о чем он мечтал сейчас – оказаться дома, где его согрела бы своим теплом жена. Оставалось всего пару дней пути и он наконец окажется в милой его сердцу Суле – маленьком городке, расположившемся на берегу тихой реки. Все его мысли были там, но Орен Лоуб возвращал его обратно своей уже сильно захмелевшей речью.

– Но вот что я знаю об этом хрене с востока, так это то, что он объявил награду. Он ищет какого-то мальчишку. Зовут Редмон… Ройндмон… Или как его там? Обещал награду в десять тысяч золотых тому, кто приведет его живым.

– Откуда такие сведения?

– Не твоего ума дело! – сделав очередной глоток, Орен отрыгнул.

– И как же найти одного маленького мальчишку в столь огромном мире? – скептически спросил Виктор и потянулся за флягой, терпеть холод он больше не мог.

– Раймонд! – закричал Красавчик и чуть не вывалился из седла. – Мальца зовут Раймонд. Вот его нам нужно найти, Вик. Десять тысяч золотых – это же охренеть сколько денег!

– Хм, – задумался молодой мужчина. – Одного имени мало, нужно что-то еще. Внешность, возраст, где обитает…

– Это все нужно тебе, – горделиво задрал подбородок Орен. – Мне достаточно только имени, остальное я узнаю сам.

– Может, расскажешь секрет бывалого?

– Я и так научил тебя всему, что знаю и умею сам. Тебе пора бы уже самому хоть немного начать разбираться в этой жизни.

– Я что-то не припомню урока поиска людей по имени.

– А он был, Вик. Ты просто слишком глуп, чтобы понимать столь тонкие вещи. Нужно уметь правильно смотреть и слушать то, что говорят люди, особенно, что говорят за твоей спиной.

– Понятно. Очередной ценный урок?

– Я найду его, клянусь тебе, найду и приведу к этому сраному ублюдку!

– И что ты собираешься делать с такой суммой? Купишь бордель? – усмехнулся Виктор.

– И даже не один! Я построю целый город из борделей, куда будут съезжаться распутные девки со всего света. Я буду шлюшьим лордом!

– Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме женщин и того, как ты трахнешь их?

– Да, сейчас я думаю об этом Раймонде, как я выслежу и поймаю мой сундук с золотом, – практически пропел Орен. – А ты что? Не хочешь быть в доле? – мужчина вновь закашлялся и отхаркнул. – Как хочешь, мне больше достанется.

– Не хочу мешать тебе с твоей мечтой. Шлюший лорд – это сильная цель, – усмехнулся Виктор.

– Не понимаю, о чем ты думаешь? – продолжал Орен. – Я вижу, как на тебя пялятся девки, значит, они считают тебя красавчиком. И значит, ты можешь засадить любой! Мне кажется, они тебе бесплатно дать готовы. Когда ты проезжаешь мимо них на своем жеребце, ноги девиц сами раздвигаются, – оценив свое остроумие, Орен рассмеялся так громко, что спугнул птиц, сидевших на дереве.

– Ты просто никогда не любил, Орен. Тебе сложно представить, каково это – не видеть свою любимую месяц, а потом вернуться в ваш дом, где пахнет хлебом и ждет чистая постель, – Виктор нарочито говорил сладко, зная, что напарник не выносит нежностей. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как закипает его друг.

– Меня сейчас стошнит от этой сладкой дичи! Ты можешь петь песни о своей любви сколько угодно! Мне насрать! Хочу тебе сказать, любая баба превращается в шлюху, как только запахнет золотом. И твоя беляночка – не исключение.

– Закрой свой поганый рот, Орен, или… – Виктор остановил своего жеребца и положил руку на эфес меча.

– Или что? Что ты можешь мне сделать? – расставив руки в стороны, с вызовом спросил мужчина. – Убьешь меня?! Потому что я сказал, что все бабы – шлюхи?! Давай! Вот только я прирежу тебя первым.

– Ты ничего не знаешь о ней и обо мне. И прежде, чем говорить подобные вещи, хорошенько подумай. Ты быстр и грозен, друг мой, но забываешь об одном: ты уже стар, а я молод, – Виктор снял руку с меча и пустил своего жеребца дальше.

– Я таких, как ты, на своем херу вертел, сопляк ты не траханный! Я таких, как твоя шлюха, имел много раз! И знаешь, там, внизу они ничем не отличаются друг от друга, лишь мнят о себе невесть что и хотят за это золота. Помни об этом, друг, – сказал он, сделав акцент на слове «друг».

Виктор никак не отреагировал на его слова.

– Всего хорошего, Орен! – крикнул он напоследок и пустился рысью.

Красавчик был прав насчет своего друга. Виктор Иднис действительно был хорош собой. Высокий крепкий мужчина всегда привлекал внимание девушек. Из-под густых бровей на мир смотрели карие глаза. Высокие скулы добавляли мужественности. Непонятно как, но ему удалось сохранить свой нос прямым, несмотря на то, что тот неоднократно страдал в битвах. В густой бороде пряталась легкая улыбка. Когда он был мальчиком, Орен Лоуб забрал его к себе на воспитание. Со временем они сблизились, но лишь настолько, чтобы считаться близкими друзьями, не более. Когда Виктор в свои шестнадцать лет пришел к нему с вестью о том, что решил жениться на альбиноске, Орен принял это в штыки, решив, что мальчишка испортит себе жизнь. «У тебя было великое будущее, а ты променял его на юбку! Сейчас она еще понесет от тебя и все, считай, ты покойник!» – говорил он Виктору. Но, несмотря на все опасения Орена, его воспитаннику все же удалось создать крепкий союз со своей женщиной, вот только детьми боги их пока не одарили.

Виктор не видел свою супругу больше месяца. Когда жеребец вышел на знакомую дорогу, он ускорил шаг. До дома оставалось несколько миль и мужчина был в предвкушении встречи.

Городок Сула располагался в низовье двух высоких гор. Их называли Пиками Небес, так как вершины уходили высоко за облака. Густая растительность покрывала горы, в непроходимых лесах водилось множество диких зверей, которые любили выходить на тропу или заглядывать в городок, поэтому частенько на дорогах можно было встретить останки несчастных, встретивших на пути лесных жителей.

В город вели три дороги. Две из них проходили через лес, пользовались ими только местные жители, хорошо знающие путь. Еще одна дорога – ее называли главной – шла по полям и выходила к устью горной реки, торопливо текущей через Сулу. Виктор решил ехать по ней, так как путь был на несколько дней короче, чем по двум другим.

Уже вечерело, когда он подъехал к пока еще открытым деревянным воротам города. Виктор хорошо помнил тот день, когда они с Адеей впервые вошли через них, едва дав клятву перед богами и жрецом в главной часовне столицы. Будучи столь юными, они уже четко представляли, какой жизни оба жаждали. Еще не зная о трудностях и испытаниях, которые им уготовила судьба, они мечтали о большой семье и доме в тихом живописном месте, где не будет гонений и преследований. Виктор, пребывая под опекой Орена Лоуба, часто проезжал мимо дороги, ведущей в Сулу. Юному парню всегда было интересно побывать там. Женившись, он предложил своей супруге посетить это место. Только однажды оказавшись у ворот в город, они поняли, что нашли свой дом.

Городок растянулся вдоль реки. Неказистые дома поросли мхом, некоторые ушли под землю. В центре города стояла единственная постройка, некогда служившая часовней. В ней поклонялись первым богам, но после великого раскола это место превратилось в склад. Имена богов были стерты из памяти людей, традиции и празднества изменены или забыты. Теперь жители Сулы поклонялись богу гор, моля его о мягкой зиме и плодородном лете.

Виктор проехал половину города. Ветер стих, но продолжал моросить мелкий дождик. На его пути оказалась женщина с корзиной, полной винограда. Поскользнувшись на мокрой земле, она упала, рассыпав грозди по земле. Мужчина остановил жеребца, спешившись, подошел к женщине и помог подняться. Она была местной торговкой, продавала фрукты и овощи. Когда женщина увидела Виктора, на ее заветренном лице промелькнула хитрая улыбка.

– Вернулся?! – спросила она. – Ждет, ждет тебя твоя беляночка.

– Нужна помощь? Я мог бы проводить тебя до дома, – любезно предложил он.

– Нет, ступай, жена ждет.

Улыбнувшись во весь рот, он в один миг оказался в седле и пустился галопом туда, где ожидало его счастье.

Их дом был самым крайним в городе. За забором гора начинала свой подъем, а вековые деревья нависали над крышей. Он увидел супругу, та работала в саду. Тонкая женская фигура торопливо укрывала растения перед грядущей зимой. Виктор заметил, что его любимая сильно похудела с их последней встречи и забеспокоился, не случилось ли чего с ней. Женщина тем временем распрямилась, вытирая тыльной стороной руки вспотевший лоб, и, словно почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулась.

Адея Иднис была супругой Виктора уже четыре года. Ее внешность была настолько необычной и в то же время притягательной, что люди часто избегали общения с ней, опасаясь, что она – посланница ведьм. Миниатюрная женщина-альбиноска была старше своего мужа на два года, ей исполнилось двадцать два. В Суле многие поговаривали, что она продала свое лоно темным силам, чтобы сохранить молодость и околдовать Виктора. Ведь как бы они ни старались зачать дитя, у них не получалось. Но, несмотря на косые взгляды и укоры в ее сторону, Адея продолжала верить и молить богов о ребенке.

– Я чувствовала, что ты приедешь сегодня, – тихо сказала она, как только Виктор подошел к ней.

Муж запахнул шерстяной плащ на ней поплотнее, чтобы жена не замерзла. Проведя пальцем по ее белоснежной щеке, поцеловал ее и крепко обнял.

– Хлеб только испекла, еще теплый, – опустив белые ресницы, она взяла его за руку и потянула к дому.

– Ты не представляешь, как я проголодался!

Супруги вошли в дом и их окутал запах свежеприготовленной пищи, жар камина и домашний уют. Жилище их было ни маленьким, ни большим. Вместительная кухня с очагом и массивным столом первой встречала гостей. Хозяйская комната с кроватью была справа, а слева обустроили детскую. Именно в нее была вложена вся любовь супругов, но пока колыбель, стоявшая в центре комнаты, пустовала, расписные стены не слышали детского смеха, деревянные игрушки одиноко стояли на своих полках в ожидании того, кто поиграл бы с ними. Дверь в детскую всегда была открытой. Адея часто засыпала там на софе рядом с колыбелью, а Виктор, как заботливый муж, переносил ее на супружескую кровать.

Сняв с себя плащ, женщина стала суетиться на кухне, заботливо накрывая на стол. Виктор неторопливо снял грязную одежду и сел поближе к огню, чтобы согреть промерзшие кости. Как только к нему вернулась способность сгибать пальцы, отстегнул увесистый мешочек с золотом с пояса и положил его на стол.

– Этого нам должно хватить до конца зимы, – кивнул он в сторону денег.

В этот момент перед ним оказалась тарелка с еще горячей мясной похлебкой, ломоть теплого хлеба и поднос с нарезанным сыром.

– Ты не пострадал, пока был… на задании? – запинаясь, спросила Адея.

Ей не нравилось то, чем занимается ее муж. Провожая его в очередную поездку, она не знала, увидит ли его снова, но и выбора у них не было. В Суле с работой было сложно, поэтому мужчины зарабатывали, кто как мог.

– Тебе не стоит беспокоиться об этом, меня не так просто убить.

Отхлебнув ложку похлебки, он испытал истинное удовольствие – горячая жидкость обволокла желудок и вызвала еще больший аппетит. Ведь он больше месяца не ел нормальной еды, лишь то, что сам добывал и готовил на костре.

– Я рада, что ты дома, Раймонд, – улыбнувшись, сказала она и положила свою ладонь на ладонь мужа.

Он замер на короткое мгновение, словно не веря тому, что услышал.

– Как ты сказала? – переспросил он.

– Раймонд. Ты – мой Раймонд, и я рада, что ты дома, – нежно повторила она.

– Да-а, – протянул он, откусывая хлеб. – Я так долго не слышал своего имени, что начал забывать, как оно звучит.

– Тебя ищут, – улыбка тут же исчезла с ее лица, а на глаза навернулись слезы. – Еган Тсили, муж Лилии Тсили, торговки с рынка, вернулся несколько недель назад из Калананта и сказал, что за колдуна огня по имени Раймонд объявлена награда в десять тысяч золотых.

– Я знаю. Орен говорил об этом и предложил мне же организовать охоту на меня, – продолжая есть, ответил он.

– Что будем делать?

– Ничего, ведь никто не знает, что я тот, кого ищут. Для всех я – Виктор Иднис.

Расчувствовавшись, Адея встала из-за стола и принялась нарезать круги по кухне. Юбка серого шерстяного платья свободного кроя изящно колыхалась на ней, разыгрывая воображение и другой аппетит у ее мужа. Красная ленточка под большой грудью слегка приподнимала ее и делала форму еще более привлекательной. Белоснежные кудрявые волосы вились по хрупким плечам. Женщина часто моргала красивыми фиолетовыми глазами, чтобы не заплакать.

– Милая, – Раймонд подошел и обнял за плечи свою суетливую супругу. – Тебе не о чем беспокоиться, я могу позаботиться о нас. Если потребуется, сожгу полмира, чтобы ты больше не тревожилась.

– В том-то и дело, что сжечь половину мира не получится. Все изменилось, Рай, – она серьезно посмотрела в его карие глаза и тут же отвела взгляд, вновь заходив по кухне.

– Что случилось? – серьезно спросил он.

– Уф… – пытаясь собраться с мыслями, Адея заплакала.

– Адея, что случилось? Тебя кто-то обидел? Если да, то считай, что он уже покойник! – мысль о том, что кто-то может причинить вред супруге, разжигала в Раймонде огонь, который он всеми силами пытался сдерживать.

– Через семь ночей после твоего отъезда я пошла на рынок за продуктами, у меня закончилась рыба, – плача и задыхаясь, старалась рассказать она ему о чем-то важном.

– Адея…

– Нет, погоди, не перебивай, – она старалась успокоить свои эмоции, но у нее получалось плохо. – Так вот, я пошла за рыбой на рынок. Помню, день выдался солнечным и теплым. Я засмотрелась на Пики Небес. Клянусь, мне показалось, что я увидела их вершины. У меня закружилась голова и я потеряла сознание.

Раймонд хотел было что-то сказать, но она закрыла ему рот ладонью.

– Я очнулась у Язгул Мессат, местной знахарки, оказалось, провела у нее несколько дней. Она долго не могла понять, что со мной – я теряла сознание и меня постоянно мутило. Наконец она сказала мне, что я в положении.

Закончив свой рассказ, она медленно опустила руку и внимательно посмотрела на Раймонда. Когда смысл сказанных слов наконец дошел до него, он лишь тихо переспросил:

– Что?

– Боги услышали нас, у нас будет ребенок.

Чувства завладели мужчиной. Окрыленный новостью, он упал на колени перед своей любимой и аккуратно положил руки на едва округлившийся живот. В этот миг он почувствовал что-то родное, теплое и доброе, исходящее из утробы. Ребенок! Он невероятно долго ждал этой возможности – стать отцом, так долго, что, когда наконец получил это, не мог поверить своему счастью. Мужчина приложил ухо к животу в надежде услышать, как бьется сердце их малыша, но оно было еще настолько крошечным, что у Раймонда возникло всеобъемлющее желание защитить свою семью. Встав на ноги, он посмотрел в глаза своей жене и нежно поцеловал ее в лоб.

– Как думаешь, кто это? – спросил он, проведя рукой по ее щеке.

– Ты же знаешь, мне все равно. Самое главное, чтобы ребенок родился и был счастлив, – поцеловав его ладонь, тихо ответила Адея. – А ты кого хочешь?

– Девочку.

– Девочку? Почему? Мужчины обычно мечтают о сыне и чаще расстраиваются, когда рождается девочка.

– Я необычный мужчина, если ты заметила, – ласково поцеловав ее в губы, он потянул ее в сторону кровати. – Девочка – это милое и доброе создание, которое будет любить и отца, и мать, невзирая ни на что. Девочка никогда не оставит свою семью. А еще наша дочь будет невероятной красавицей, такой же, как ее мама.

– И такой же волшебной, как папа, – задыхаясь в вожделении, подытожила Адея.

Эта ночь была полна любви и нежности. Раймонд был чутким и аккуратным, таким, как никогда до этого в жизни. Наконец он почувствовал себя настоящим мужчиной: воином, мужем, защитником, а теперь и отцом.

Глава 4

Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, дышать было тяжело, но останавливаться было нельзя. Элисфия бежала по лесу изо всех сил. Острые шипы терна больно царапали кожу, а ветви мелких деревьев и кустарников цеплялись за волосы, нещадно выдирая их, будто сам лес желал отдать ее в руки неизвестного. Она давно уже сошла со знакомой тропы, удаляясь все дальше в чащу. Элисфии было страшно оглянуться, чтобы убедиться, что за ней нет погони. «Откуда он взялся здесь? – вертелось у девушки в голове. – По Терновому пути никто не ходит. А что, если это был кто-то из Закромов? Хотя люди там слишком заняты тяжелой работой, у них просто нет времени разгуливать по лесу. А может… – последняя мысль ледяной стрелой прошла сквозь сердце. – Может, он пришел из-за завесы?»

Элисфия остановилась и разрешила себе оглянуться. Позади нее никого не было, тишина окутывала лес. Лишь тяжелое дыхание девушки нарушало идиллию. Всматриваясь в просветы между деревьями, она боялась увидеть незнакомого мужчину, но в то же время хотела этого. Ведь если он пришел из-за завесы, то наверняка знает, как пройти через нее и, возможно, сможет провести и ее. Девушка сделала несколько шагов назад, продолжая всматриваться в лесную чащу, но никого не увидела. Элис пыталась вспомнить, как он выглядел. Рассмотреть его Элисфия не успела, но все же запомнила, что он точно выше нее ростом, черноволосый и неопрятно одетый, от него неприятно пахло. Блестящие темные глаза, словно голодные хищники, впились в ее грудь, а губы изогнула опасная улыбка. Мужчина появился внезапно и едва стал наступать на нее, девушка испугалась и пустилась бежать.

Уставшая и напуганная, Элисфия блуждала по лесу. Места были незнакомыми. Подняв с земли увесистую палку и обломив с нее сухие ветки, она продолжила путь, теперь уже более уверенно, ведь обзавелась каким-никаким оружием. Солнце играло между ветвей, но тепла совершенно не давало. Девушка замерзла и, закутавшись поглубже в кожаный плащ, подумала о том, чтобы остановиться и передохнуть. Есть хотелось ужасно, в животе громко урчало. К счастью, впереди виднелись кусты облепихи и смородины. Элис жадно накинулась на них, стараясь проглотить как можно больше ягод. Переходя от куста к кусту, она уловила неприятный запах. Сначала он был едва различимым, но чем дальше проходила девушка, тем сильнее и неприятнее он становился. Тошнотворный, проникающий повсюду, от него невозможно было скрыться. Элисфия зажала нос пальцами, чтобы хоть как-то приглушить его, но это не помогло.

Между деревьев она заметила постройку, похожую на дом. Решив, что там она сможет остановиться и передохнуть, Элисфия направилась к жилищу. Пройти было сложно – за кустами малины сосны и кедры росли плотно друг к другу, а между ними разросся терн. Девушка пыталась пройти аккуратно, но плащ цеплялся за острые шипы. Сбросив его на землю, она продолжила пробираться сквозь заросли, но терн был беспощаден. Множество порезов, из которых подтекала алая кровь, вдоволь напоили шипы. Впереди было еще несколько шагов тернистого пути.

Когда девушка оказалась на свободном от кустов месте, невыносимая вонь ударила в нос. Искать источник запаха долго не пришлось. Перед ней стоял дом, сильно отличающийся от всех построек в Элимии. Стены из серого камня сильно поросли мхом. На крыше проросли маленькие дубы – их стволы были настолько тонкими, что, казалось, они могут сломаться от любого дуновения ветра. Черепица местами проваливалась, позволяя дождю и другим природным явлениям хозяйничать в доме. Окна были сильно испачканы грязью, а какие-то и вовсе заколочены.

Источником неприятного запаха были куски мяса, гниющие под солнцем. Они были черными, шевелились и жужжали. Рой мух облепил их и жадно пожирал. Во дворе царил хаос: по земле были разбросаны вещи, посуда, сломанная мебель. Чем ближе Элисфия подходила к дому, тем сильнее становился запах. Глаза начали слезиться, а пищевод сокращаться. Дверь в дом была открыта настежь, из нее веяло могильным холодом, а пугающая чернота помещения темной рукой страха сжимала сердце непрошенного гостя. Внимание девушки привлекли две деревянные кадки, стоящие на углу дома. От них исходила настолько ужасная вонь, что Элис едва не стошнило. Мухи, отреагировав на движение, разлетелись, открывая взору девушки вид своего обеда. На этот раз рвоту Элисфия сдержать не смогла. Опорожнив желудок, она обежала дом в надежде отдышаться и прогнать от себя увиденное. Кадки были доверху наполнены забродившей кровью. В этой зловонной жиже разлагались внутренние органы и плавали мертвые мухи. Ей показалось, что кровь и органы принадлежали животным – медведю или оленю, но и эта мысль быстро покинула ее.

За домом она увидела их – три расчлененных трупа висели на металлических крюках, покачиваясь на ветру. То, что это были люди, сомнений быть не могло. У одного из трупов была отрублена рука и торчала из его вспоротого живота. Невозможно было определить, какого пола были эти люди – лица и половые органы съели птицы и дикие животные, а белые личинки прогрызали себе путь из бесконечных дыр. Глотки у трупов были перерезаны так, что головы едва держалась на позвонке. Все это заставило девушку оцепенеть, ее снова вырвало. Большего ужаса в своей жизни она не испытывала.

Сомнений не оставалось – в кадках была человеческая кровь. «Сколько же здесь нашедших свой последний путь? Кто эти люди? – мысли Элисфии скакали с бешеной скоростью. – Элимийцы? Но, если так, то я не слышала о том, чтобы кто-то пропал в последнее время. А может, это люди из Закромов? Они живут по своим законам. Кто это сделал с ними? Неужели тот мужчина с лесной тропы? Тогда кто он?»

Ее мысли прервал хруст сухих веток и чьи-то тяжелые шаги. Страх костлявой рукой схватил за горло, не давая воздуху наполнять легкие, липкий пот покрыл лоб, а сердце застучало в ушах.

– Где ты, олененок? – голос мужчины был низким и страшным, в нем чувствовалось наслаждение. – Ты потеряла свою шелковую накидку. И, если ты не окажешься голой, я буду очень расстроен, – его голос приближался. – Выходи, я обещаю, что покажу тебе, что такое настоящий мужчина. Ты наверняка не знала никого, кроме этих сраных элимийцев.

Элисфия от страха вжалась в стену и медленно пробиралась к другому углу. Там, за тремя полусгнившими трупами, виднелась дорожка в лес. Успеет ли она добежать до нее незамеченной? Голос чужака был все ближе. Ей казалось, что она уже слышит его шаги.

– Маленький олененок заблудился в лесу, – напевал он свою песню. – Забежал далеко он от дома. Охотник встретился ему на пути и убил недотепу, – оценив собственные рифмы, мужчина громко засмеялся и резко выскочил на девушку.

Элис закричала и попыталась бежать, но цепкие руки сильно схватили ее за локти. Его язык высунулся из мерзко пахнувшего рта и прошелся по ее щеке. Девушка пыталась вырваться, но он лишь сильнее сжимал ее.

– Куда же ты собралась, олененок? Мы еще даже не начали, – одной рукой он задрал ей юбку и залез между ног, от этого действия ей захотелось умереть. – Ты уже не девочка, верно? – продолжал облизывать ее незнакомец. – Тогда я рассчитываю, что ты умеешь ублажать мужчину.

Она не собиралась так просто сдаваться и свободной рукой сильно ударила его по лицу, расцарапав его. Незнакомец разжал руки, ухватившись за раны, и в этот момент его темные глаза зажглись такой ненавистью и яростью, что взгляд оказался страшнее, чем вероятность быть изнасилованной.

– Ты, паршивая шлюха! – заорал он и снова попытался ее схватить.

Элисфии удалось увернуться и пуститься наутек. Миновав мертвецов, она оказалась на тропинке. Мужчина следовал за ней. Девушка не разбирала дороги и петляла между деревьями. Одна из веток угодила ей прямо в лицо, оставив глубокую царапину на щеке. Но единственное, о чем она сейчас мечтала – оказаться подальше от этого места и не стать одной из вспоротых на крюке. Она не заметила камня, возникшего на пути. Споткнувшись, сильно разбила колено, кровь алой струйкой потекла по ноге, в глазах потемнело от боли, а в ушах раздался звон. С ветки вспорхнула птица, заставив ее забыть о боли. Оторвав кусок ткани от своего платья, Элисфия наспех перевязала колено. Оглянувшись, она внимательно всматривалась, не преследует ли ее убийца. Между деревьями было темно и тихо. Понадеявшись, что он потерял ее из виду, Элис стиснула зубы от боли, кое-как поднялась на ноги, опираясь о стволы деревьев, и стала пробираться дальше к своему спасению.

Впереди забрезжил просвет – заканчивался лес. Элисфия надеялась, что, выйдя из него, наконец поймет, где находится, и тогда сможет позвать на помощь.

– Давай! – крикнула она себе, когда упала от боли. – Вставай и иди, иначе тебя убьют! – слезы бессилия и отчаяния заслонили глаза. – Вставай и дерись, ведь Борей тебя всему научил. Чего ты испугалась? – слезы, смешанные с оскалом, придали ей сил, она ползком продолжила свой путь к кромке леса. – Еще немного, – уговаривала она себя, – еще чуть-чуть. И ты будешь спасена…