Ирма – служебная собака с добрым сердцем

Муж пообещал заглядывать в комнату как можно чаще. Как никак, его казарма как раз находилась всего лишь через плац от общежития.

– Ирмочка, девочка моя, прошу тебя, подожди меня здесь. И очень тихо. Просто поспи и отдохни, пока нас нет, – уговаривала я собаку.

Все перемещения: от общежития до электрички, от электрички до штаба – быстрым бегом.

Запыхавшаяся, я постучала в кабинет замкомбата.

– Входи, дочка, – добрые глаза убелённого сединой мужчины, смотрели словно прямо в душу. Я удивилась, что он догадался, кто за дверью. И словно прочтя мои мысли, он улыбнулся и пояснил:

– Так дневальный уже доложил, что ты ко мне бежишь. Только ждал я тебя ещё вчера. Долго ты бежала. Собаку свою прятала?

Я мотнула головой:

– Так точно!

– Ну и правильно! Мы в ответе за тех, кого приручили. Ну, что решать-то будем? Есть место в части, но далеко отсюда. И не уверен, что там будет место твоему мужу. И есть у меня рапорт о сокращении тебя по сокращению штата. Ещё Фёдором подписанный. По нему получишь отпускные и расчет за три месяца. И в первом и во втором случае, это молодое недоразумение, именуемое твоим новым командиром, ничего сделать не сможет. Ибо оба рапорта до его вступления в должность вступили в силу. Так что, выбирай. Тебе решать.

– Да я уже всё решила. Не буду я рисковать ни собой, ни семьей, ни собакой. Мало ли кто ждет меня на новом месте. Повезло один раз – не значит, что так будет всегда. Так что, я пожалуй, за второй вариант. С сокращением.

– И верно, дочка. Нечего тебе среди вояк делать. Не женское это дело. Поиграла и хватит. Служила ты исправно. Бумаги в порядок привела. Честь нашей части на соревнованиях отстояла. Пора и честь знать. Своей жизнью заняться.

Он взял на столе папку и передал мне.

– Здесь все документы. В бухгалтерии получишь расчет. Да, не пугайся ты каждого шороха. Я ещё вчера твоего узурпатора с бумагами в соседнюю часть отправил. Там его три дня продержат. Всё спокойно делай. Тебе только бухгалтерия нужна. Передача дел и должности ещё Фёдором подписана. Ступай с Богом и не поминай нас дурным словом. Увы, даже зная про подобные выходки, защитить мы тебя не в силах. Потому как для того он и командир, чтобы иметь власть над своим составом. И власть эту не все с честью используют. Направит в командировку на передовую и никто не сможет отменить его приказ. И нарядами ночными хоть каждый день может гнобить. Так что, всё, что мы можем для тебя сделать, мы сделали. Прости, что так вышло.

Он подошел и по-отцовски похлопал меня по плечу.

– Спасибо! Всё к лучшему! Видимо пора мне дальше двигаться! Спасибо вам за помощь! Разрешите идти?

– Ступай.

В бухгалтерии тоже всё уже было готово. Подпись, конверт, свободна.

И бегом обратно в общежитие.

Я открыла дверь и сердце ушло в пятки. Пустая комната встретила меня тишиной.

Но не успела я захлопнуть дверь и умчатся в поисках собаки, как еле заметный шорох привлёк моё внимание.

Я закрыла дверь и прислушалась. Тишина. Я тихонько позвала: «Ирма!»

И тут же шорох усилился и из-за дивана показалась знакомая мордашка.

– Ирма, как ты меня напугала! Но какая же, ты, умничка! Как ты это здорово придумала!

Я обняла собаку.

Так началась наша с ней подпольная жизнь. Город засыпает – просыпается мафия. Как только в общежитии становилось тихо и безлюдно, мы, как партизаны, крались с ней на улицу. И гуляли, пока я совсем не начинала засыпать. А через несколько часов надо было также, не разбудив дочь и мужа, незаметно снова выскользнуть и ещё раз выгулять собаку.

Днем Ирма спала у меня в ногах или уходила за диван, если я выходила из комнаты. Несколько раз соседки заскакивали то за солью, то что спросить, и всегда, стоило только постучать кому-либо в дверь, собака мгновенно исчезала за диваном. И ни малейшим звуком не выдавала своего присутствия. Как она поняла, что надо именно так себя вести, осталось загадкой.

Мне было до слез жаль, что она вынуждена целыми днями сидеть в комнате, но поиск жилья не давал результата. С собакой никто не пускал.

Так прошел месяц. Собака проводила день в комнате, я носилась в поисках жилья.

Особыми друзьями стали Ирма с моей дочерью. Раньше Алёну было не забрать из детского сада. Там ей было интереснее, чем дома. А теперь, стоило мне подойти к калитке участка из группы, как малышка со всех ног бежала ко мне и тянула за руку домой. Там её ждала её лучшая подруга, Ирма. Они до самого позднего вечера играли вместе. Собака не просто терпела свою маленькую хозяйку, а действительно обожала её общество.

В выходные я забирала собаку рано утром и исчезала с территории части. Уходила в ближайший парк и там ждала, когда, проснувшись и позавтракав, к нам присоединятся дочка с мужем. Хотя муж, отдав мне дочь, часто отправлялся по своим делам. Он мечтал найти подработку. А наши «женские» развлечения ему были не интересны.

Уже в первый же наш выход в парк, спустя два часа прогулки, вокруг нас собралась приличная орава местных ребятишек разных возрастов. Дочь важно учила каждого, как играть с собакой. Они кидали ей по очереди палочку, а в замен просили исполнить разные трюки. Веселая компания сопровождала нас весь день, до самого позднего вечера. Потом приходил муж, забирал дочь, а мы с Ирмой ждали, когда хорошенько стемнеет и под покровом темноты пробирались, словно воры, назад в общежитие.

Каждые выходные толпа детей вокруг нас становилась всё больше. Слава о волшебной собаке быстро облетала городок. И вот уже лавочки вокруг нас заполняли и зрители без детей. И мамочки с колясками, вдруг, стали выбирать именно этот маршрут для прогулок по парку.

И только возвращение по ночам и короткие ночи серьезно расшатывали и нервы и здоровье. Я жила в постоянном страхе, что однажды нас застукает комендант и выставит вон.

Но беда пришла оттуда, откуда не ждали.

Глава 11

– А что это за чемодан?

Вернувшись вечером, я увидела странный предмет у порога нашей комнаты.

– Наташ, нам надо серьезно поговорить. Присядь, пожалуйста.

Тон мужа и его странное выражение лица заставили меня немедленно присесть на стул. «Серьезных разговоров» я даже не помнила на своей памяти. Первая мысль – «собаку обнаружили!». Озноб прошел по коже и мне стало жутко холодно в теплой комнате.

– Что случилось?

– Я очень надеюсь, что ты всё правильно поймешь. И мы обойдемся без истерик.

Я не узнавала своего мужа. Это был словно чужой человек. Это совсем не его голос и не его взгляд! Что происходит! Таким строгим я видела его только с солдатами на службе.

– Я не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. Я полюбил другую. И мы с ней уезжаем завтра. Я уволился и подал на развод. Делить нам нечего, дочь остаётся с тобой. Вы можете оставаться здесь ещё месяц. С командиром я договорился. О собаке он тоже знает. Как и комендант. Их дети от нее в восторге и с нетерпением ждут ваши встречи в парке. Так что можешь больше не прятаться.

– Давно?

Я словно в кошмарном сне смотрела на этого человека и не узнавала. Это точно не мог быть мой Серёжа. Этот лёд в голосе и в глазах. И вообще, что за бред он сейчас несёт? Это такой злой розыгрыш?

– Что – давно? Давно ли мы с Верой вместе? Давно. Уже год.

– Да нет. Давно все знают про собаку?

Удивление перекосило такое любимое лицо.

– А причём тут собака?

– Я спрашиваю: давно комендант знает про собаку?

– Да почти сразу, как ты её притащила! У него сын с ума сходит по собакам и ходит в одну группу с нашей дочкой. Он же самый первый и прибегал в парк, когда вы туда приходили.

– Но тогда зачем это было всё? Зачем эти прятки, игры в партизанов? Я же уже больше месяца сплю всего по 4 часа в сутки! Зачем? За что?

Он отвернулся к окну. Молчание.

– Ты сама так хотела. Это была твоя идея.

Мне казалось, что мир вокруг меня рушится. Сначала я потеряла любимую работу. Теперь – любимого человека и семью.

Мокрый нос ткнулся мне в руку. Ирма подошла и села передо мной. И положила на меня голову. Преданные глаза заглядывали мне в лицо. Этого хватило, чтобы слёзы непрошено навернулись на глаза. Я всхлипнула.

– Вот только этого не надо! Не надо давить на жалость! Я тоже человек и у меня могут быть чувства! И я устал тянуть эту лямку! Устал жить в таких условиях!

– А как же дочь?

– А что дочь? Алименты я буду платить исправно. Как немного успокоишься, чтобы без вот таких вот истерик, то и навещать могу. И денег вам тоже немного оставлю. На первое время хватит. Ты не маленькая девочка, сама должна решать свои проблемы. Я устал тащить это на своей шее.

И протиснувшись мимо нас, он вышел из комнаты.

Собака подняла голову и слизнула слезу. Потом ещё. Положила мне лапу на колени. А голову на лапу. И заглядывала мне в глаза.

Я обняла её за шею и дала волю слезам.

Дочке через три месяца в первый класс. А мы теперь бездомные и безработные. И есть всего месяц, чтобы хоть как-то решить эту ситуацию.

Мне казалось, что это ночной кошмар. Сейчас я проснусь и всё будет по старому. Моя служба, Фёдор Иванович, наша команда, дома – любящий муж и счастливая дочка. Но, увы, это была реальность, а не сон.

И надо было ещё придумать, что сказать дочери.

Хорошенько нарыдавшись и окончательно поняв, в какую передрягу я попала, я решила для начала просто хорошенько выспаться. Мозг должен быть отдохнувшим.

Пока я билась в истерике, дверь хлопнула, и, обернувшись на звук, я заметила, что чемодан исчез, а пачка денег появилась на тумбочке. И на том спасибо!

Итак, говорят, что если вы на дне, значит пришло время оттолкнуться и всплыть! А мне кажется, что это именно дно! Ниже только, если я очень быстро не найду жильё и работу. И это будет уже даже не дно. Это будет могила. И сразу для всех троих: меня, дочки и собаки. Нет, на такое я не согласна!

Если жизнь подсовывает лимон, не жуйте его, кривясь, а делайте лимонад!

Злость и решительность стёрли напрочь слёзы.

Сначала хорошенько выспаться! Это пункт первый!

Потом составить план действий!

Нужна хорошая, отдохнувшая голова!

– Ирма, пойдем, заберём Алёну и устроим наше представление прямо по дороге сюда! И пусть весь мир подождет!

Собака завиляла хвостом и подхватила поводок.

– Вот именно, милая! Раз о нас тут всем известно, то мы имеем полное право гулять сколько хотим!

И, захватив пару игрушек для собаки, я бодро вышла из комнаты.

Дочь очень удивилась, что мы пришли за ней во-первых: рано, во-вторых: вдвоём с собакой.

И очень обрадовалась. Пока ребёнок вот в таком счастливом настроении, можно попробовать сказать ей про отца.

– Алёнушка, доченька, папа уехал в командировку и не успел попрощаться. Он передал, что очень тебя любит.

Дочь замерла и обернулась на меня. На детском лице я увидела совсем не детские эмоции.

– Мама, он уехал с тётей Верой. Он больше не будет жить с нами.

Я чуть не рухнула от этих слов. Благо береза оказалась прямо за моей спиной.

– Откуда ты знаешь?

– Они сами рассказали. Они же каждое утро, пока ты Ирму выгуливала, со мной завтракали. И вечером тоже она у нас была. Она хотела со мной подружиться, но я не хотела, чтобы папа с ней уезжал. Но он всё равно решил уехать. Потому, что у него там будет другая жизнь. Но ты не волнуйся, я не буду по нему скучать или плакать. У нас в группе почти у половины ребят вообще папы нет и не было никогда. И ничего, вполне себе счастливо живут. А у нас ещё и Ирма есть! Она нас с тобой точно не бросит.

Дочь обняла собаку за шею. Та лизнула детское лицо.

– А ещё, ты у меня, мамочка, самая красивая и молодая! Так что мы ещё найдем себе папу получше. Так Вадик сказал, а он всё таки мужчина и разбирается в этом.

Вадик – лучший друг моей дочери в садике. И сын наших соседей по этажу. Мальчишка смышленый и серьезный. Он взял под свою опёку Алёну сразу, когда мы заехали в общежитие.

Солдаты заносили тогда наши вещи. Вдруг, словно маленькая молния, мальчишка метнулся за мою спину и прикрыл собой Алёну. Оказывается, солдат нес несколько коробок стопкой и верхняя начала падать. Ребёнок увидел это и кинулся закрыть собой малышку.

Коробка упала в нескольких сантиметрах от детей. Алёна даже не успела испугаться. Зато тут же объявила Вадика героем и стала его тенью. Каждую свободную минуту эти двое проводили вместе. И к обоюдной радости, оказались ещё и в одной группе детского сада. Вадик был старше Алёны почти на год, но его родители не хотели отдавать его в школу рано и оставили ещё на год в подготовительной группе. Они ждали перевод в другую часть и не хотели, чтобы сын менял школу после первого класса. Ещё и эта разлука предстояла моей дочери и мне было очень больно даже думать о том, как много всего свалилась на плечи моей малышки. Острое чувство вины, за то, что не смогла её от этого уберечь, жгло душу, но как исправить это, я понятия не имела.

И только то, как весело заливается она смехом, играя с собакой, как та её нежно опекает, согревало и давало мне силы. Мы обязательно будем счастливы! Всем врагам на зло!

Утром, взяв с собой Ирму, я отвела дочь в детский сад, а сама поехала в посёлок рядом с моей бывшей частью.

Во-первых, я хотела проведать Шона. Во-вторых: в частном секторе, возможно, найдутся дачи, которые хозяева решатся сдать даме с собакой и ребенком. Весь «букет» который обычно пишут владельцы квартир, перечисляя с чем нельзя. Собака и ребёнок. Но вдруг среди дач будет шансов больше.

Сначала надо найти жильё, а потом, рядом с ним, искать работу и школу для дочери. Так я рассуждала, провертевшись половину ночи без сна. Сказывались волнения.

– Ой, как замечательно, Наташенька, что вы зашли! Вас так давно не было, что я уже стала волноваться. А волноваться в моём возрасте дело опасное. Спасибо, милая, что не забываешь старуху и своего друга.

Хозяйка Шона потрепала его за шею и спустила с поводка. Ураган не сдерживаемой радости чуть не сбил меня с ног, закружив в вихре собачих эмоций. Пёс никак не мог определиться, кому он больше рад: мне или Ирме и норовил обеих лизнуть по очереди.

– Тихо, тихо, оглашенный! Затопчешь своей любовью девчонок!

Она попробовала усмирить пса, но тот аж подскуливал от переполняющей его радости.

– Да пусть радуется! Хоть кто-то в этом Мире так рад нас видеть.

– Ну, милая, то что я не виляю хвостом, как этот сумасшедший, и не пытаюсь повалить тебя на землю, совсем не умаляет моей радости вас видеть. Но слова твои мне не понравились. Проходи и рассказывай, что стряслось? Я – бабка старая, много видавшая. Вдруг чего путного и подскажу. Одна голова хорошо, а две – лучше.

И она засеменила к лавочке под яблоней, приглашая меня идти следом. Шон, получив свою порцию обнимашек со мной, полностью переключился на Ирму, и они вихрем носились вокруг нас по участку, стараясь не затоптать грядки.

Глава 12

– Ну, милая, эко же тебя судьба тряхнула. Но не падай духом, самые темные часы всегда перед рассветом. И с жильем попробую помочь тебе. Поговорю с местными старухами, вдруг кого и уговорю. А если нет, и время съезжать подойдет, то тоже не пропадешь, мне компанию составишь. Домишко у меня старенький, маленький, с удобствами на улице, но хоть не на улице же спать. А с работой, та- то объявления тебе надо дать, что собак учишь. Тут много кому такая помощь нужна. Хоть какие деньги, но сразу, не ждать полмесяца до получки. А с твоими талантами так быстро клиентурой обрастёшь. Вот садись, и прямо сейчас пиши объявления и пойдем с тобой их по посёлку расклеивать.

Она сходила в дом и вернулась со школьной тетрадкой и ручкой. И протянула их мне.

– Нечего откладывать то, что можно сделать прямо сейчас. Пиши!

Я послушно начала составлять объявление.

– Вот и отлично. Вот и славно. А теперь пойдем гулять, да развешивать, – стоило мне исписать всю тетрадь, скомандовала женщина. И прицепив поводки к ошейникам наших собак, мы направились вдоль улицы.

– А точно можешь чему обучить любого оболтуса?

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Мужчина средних лет стоял рядом с, только что наклеенным мною, объявлением.

– А ты, милок, не сомневайся! У тебя дело есть или ты так, от любопытства? – тут же ответила ему Ольга Яковлевна.

– Чего мне из любопытства время тратить? Есть у меня пёс, дурак дураком, но жена его любит. Его бы хоть простеньким командам каким обучить. Чтобы перед людьми меньше стыдно было. Только там действительно специалист нужен серьезный. Собака большая, но, как пробка, глупая.

– Ну-ка, Наташенька, покажи ему, чему твоя собака тобою обучена, – подперев руки в боки, скомандовала моя помощница.

Мы с Ирмой устроили мини представление, демонстрируя самые любимые наши трюки.

– Вот так цирк! Вот так собака! Сразу видно, что умная! Не то что мой балбес!

– Да причём тут собака! Наталья у нас хоть зайца обучит чему угодно. Талант у девки, я тебе точно говорю. И из твоего балбеса человека сделает. Если за цену договоримся, – ох и азарт в глазах этой женщины. Словно замуж меня пристраивает, а не первого клиента уговаривает. Хотела я вмешаться, так она мне поводок Шона в руку сунула и кинула:

– Помолчи, молодая, когда старшие разговор ведут, – и сама с ним продолжила.

– Сколько за час занятий заплатишь?

– Ну, сотню могу.

– За сотню ты сам своим балбесом занимайся. Пошли, дочка, – обернулась она ко мне. А я заметила, как мигнул странно её глаз.

– Ну, 120 устроит?

Я бы уже от радости прыгала от таких денег, а Ольга Яковлевна мне подмигивает и рот открыть не позволяет.

– 200 за час и чтобы обедом накормил сытно. А сколько раз в неделю заниматься, так то она после, как собаку увидит, скажет. Если устраивает, пиши адрес. И она сунула ему одно объявление и ручку.

– Ох, устраивает. Ты, бабка, кого хочешь уговоришь. Сегодня вечером сможете прийти собаку поглядеть? Часам к восьми?

Я переглянулась с Ольгой Яковлевной и кивнула.

– Ну и отлично! Ну и договорились.

– И платить будешь перед занятием. А то потом поди докажи, что не оплачено.

– Хорошо. Только, если результата не будет я с вас шкуру с обеих спущу. Договорились?

– Договорились. Резонное предложение.

Я не верила своим ушам. Двести руб за час?! Да это ж какие деньжищи!

Только с кем мне дочь вечером оставлять? Если я так поздно собакой заниматься буду.

Словно прочитав мои мысли, бабушка сказала:

– А пока ты с собаками чужими прыгать будешь, дочь твоя меня, старую, развлекать будет. А Ирма – Шона. Считай, такая твоя плата мне за подсказку и помощь. Ещё, вон, листки не всё поклеили, а уже и улов. Впечатлила ты его своим представлением!

Вечером, забрав дочь из сада и оставив с Ольгой Яковлевной, я пошла по указанному адресу.

Огромный высокий красивый забор, спрятанный за густыми соснами. Резная табличка. Звонок.

– А, пришли? Отлично-отлично! Ну, пойдемте знакомиться, – знакомый уже мужчина открыл калитку и пошёл впереди по мощённой дорожке.

Огромный дом, словно с картинки. Я таких даже не видела никогда. Даже представить себе не могла, что в таких домах люди живут. Колонны у центральной двери. Большие клумбы с красивыми цветущими кустами. Беседка. Мы зашли за дом, и я увидела домик чуть меньше, с сетчатым забором вокруг. Стоило нам приблизится, как огромное лохматое чудище, размахивая хвостом, как опахалом, выскочило из этого домика и понеслось в нашу сторону.

– А вот и мой оболтус, – указал на, приближающуюся собаченцию, мужчина.

– Что, продешевили? – ухмыльнулся он, видя мою реакцию, – но уговор – есть уговор! Так что, всё, двести за час и через месяц, чтобы он, если не как твоя собака умел, то хотя бы на зов подходил и на чужих гавкал. А то размер большой, а толку никакого. Только напугать да облизать и умеет. Только кормим этого дармоеда зря. Ну как? Не передумала?

Собака в это время уже во всю пыталась меня облизать и запрыгнуть на руки. Только сетка и спасала.

– Да почему бы и не научить. Только вы прямо конкретно скажите, каким командам его научить.

Ухмылка уступила место нескрываемому удивлению. Видимо мои 52 кг веса и собачьи больше 80 не сопоставлялись в его сознании, как учителя и ученика.

А у меня, видя, что пёс не агрессивный, азарт проснулся. Доказать этому человеку, что не бывает глупых собак.

– Ну, каким сможешь. Там, на зов прибегать, садиться, ложиться по команде. Двор охранять. Сколько часов в день можешь с ним заниматься? И как часто?

– Так я могу и каждый день. Больше двух часов за раз, смысла нет, собака устанет.

– Вот и договорились: каждый день по два часа. В какое время сподручнее?

– Мне бы днём…

– Да хоть ночью! Тут у меня помощник есть. Михайло. Он круглые сутки здесь. И калитку откроет и к собаке запустит. Что вам для работы ещё надо? Ну там ошейники какие или плётка?

Я отшатнулась.

– Какая плётка? Еду какую ваша собака любит?

– Да всё он любит. Что не кинь – всё смолотит.

– Тогда мясо нужно для начала. Кусок размером с ладонь на каждое занятие. Нарезанный на маленькие, по сантиметру, кусочки.

Теперь наступил момент мужчины изобразить недоверие и удивление.

– Ну надо, так надо. Как скажешь.

Я подошла к дверце этого шикарного вольера, мужчина открыл замок и я шагнула внутрь.

Ураган не сдерживаемого собачьего счастья просто припечатал меня к сетке. Огромные лапы уперлись в грудь и язык прошелся по моему лицу.

– Ну, я же говорил: дурак – дураком.

– А зовут-то его как?

– Феномен. Ну, или просто Фен.

Услышав свою кличку, пёс ещё радостнее запрыгал на меня.

– Отлично. Оставьте нас с ним одних на час. Через час, я скажу, буду ли я с ним заниматься.

– Не, подруга, так не пойдёт! Твоя бабка сказала, что ты с любым справишься. И мы договорились. Так что всё, попала – так попала. Вот, держи. За два часа. Через два часа приду, открою. И просунув мне в сетку деньги, мужчина закрыл замок. И пошёл прочь.

А буквально через несколько минут пришел другой и протянул мне миску с резанным на кусочки мясом.

Я вдоволь натискав собаку, которая, наконец, начала успокаиваться, взяла вкусняшки и решила проверить, на сколько всё плохо.

Пёс оказался чудо как сообразителен. И уже через полчаса мы могли хоть на соревнованиях демонстрировать и команду «Сидеть!» и команду «Лежать!» и движение у ноги рядом.

– Да, радость моя, с тобой много не заработаешь. Мы так с тобой и за неделю весь курс общего послушания выучим, – обняла за шею я своего нового ученика.

Через два часа, вдоволь насладившись реакцией хозяина на наш результат, я весёлая и счастливая побежала за Ирмой и Алёной. Надо было успеть рассказать обо всём Ольге Яковлевне и не слишком поздно приехать в общежитие.

Теперь каждый день, как на работу, я забрасывала дочь в сад, Ирму к «нашей бабушке» и летела к своему новому подопечному. Через три дня решила выходить на занятия в лесок, рядом с их домом. Там созрела земляника и я чередовала занятие с собакой и сбор ягоды, пока собака отдыхает.

А уже через неделю хозяин похвастался успехами Фена перед своими друзьями, и у меня появились ещё четыре собачьих ученика.

Теперь за наличие денег можно было не переживать. Но что делать с жильём? Срок выезда из общежития приближался, а найти хоть какое-то жилище так и не представлялось возможным.

– Вот ведь гад какой! Ты только подумай!

Хозяин Фена был явно не в духе. Яростно хлопнув калиткой, мужчина пересёк газон, игнорируя тропинки, и с шумом хлопнул входной дверью дома.

Да, отчитаться сегодняшними успехами явно не получится. В таком духе я его ещё никогда не видела.

Я дождалась Михайло, чтобы он закрыл за мной калитку, и, не сдержав любопытства, спросила:

– А что с хозяином? На кого он так?

– Да сторож наш, на участках который, уволился сегодня и уехал, даже не предупредив. Он там с женой жил. За стройкой приглядывал, да чтобы ночами никто не лазил по стойке, смотрел. И ведь что не жилось-то? Домик у них отдельный, питанием хозяин балует, даже икра почти всегда есть, работы мало, платит хорошо. Так нет же, сбежали! И не предупредили. Записку оставили. Хорошо, хоть, не упёрли ничего. Вот он и лютует. Сам туда ночевать идти хочет. Так жинка его ревнивая. Скандал устроила. И меня туда не отдаёт. Видите ли, здесь ей без меня тяготно. А чего тяготно, если работы-то всё одно мало. Газон стричь, да продукты с машины домой относить. Но ей, видишь ли, ночами страшно, когда в доме народу мало. А чего мало-то? И повар, и работница тоже здесь ночуют. Нет, ей и меня надо. Вот наш хозяин и лютует. Кого он туда сейчас найдет поселить? Пока найдет, там всё и растащат местные.

Вдруг шальная мысль родилась в моей голове.

– Домик там, говоришь, хороший? С проживанием сторож нужен?