Ведьма из Советского союза. 2. Родовое проклятье

– Ну простила конечно, мужик то хороший?

– Да конечно же Дарья Николаевна, простила. Только не спросила, наивная, а не женат ли он? Как у нас с ним все завертелось, закрутилось! Прямо как в семнадцать лет! Я с работы домой бежала, как бешеная. Переоденусь, и к нему на свидание! А потом Лариска на практику уехала. Мы совсем с ума посходили. Жить друг без друга не могли!

– А потом нарисовалась свекровь, так?

– Вы откуда все знаете?

– А тут ничего и не надо знать, все на поверхности. Я-то задачку решала совсем другую. Поэтому и не решалась она. Ну и что свекровь, испугала тебя опять?

– А что меня пугать то? Я пуганая. Рассказала она мне, что и женат мой Сереженька, и дети у него есть, два мальчика, и опять обещала проклясть.

– А что ты?

– А что я? Дверь закрыла, Серегу больше не пустила, так всю ночь на коврике у двери и проплакала. Ну почему он не сказал мне, что женат? Может быть тогда не так больно бы было?

– Ну и долго ты горевала на коврике?

– Не поняла о чем спросили.

– Ира. Не строй из себя недотрогу, все ты поняла.

– Честное слово, не понимаю.

– Когда вы опять в кровать увалились, через день? Через два?

– Почему я должна с ним в кровать то увалиться? Он мне душу на куски порвал!

– Порвал, не спорю. И пришёл залечивать, да?

– Да никто об этом не знает!

– Это тебе так кажется! Вот уж дура! Я думала ты умнее!

– А вы-то откуда об этом знаете?

– Так не только я об этом знаю! Свекровь твоя тоже в курсе!

– Правда?

– Кривда! Вы же до сих пор с ним таскаетесь?

– Да нет же! Правду говорю.

– Короче, девочка моя, я пошла. Мои наставления ты знаешь. Завтра приду за правдой. Ничего не ешь, ни с кем не общайся. Со своим бывшим тоже

– Дарья Николаевна!

– Не надо лишних слов. Я пошла, ты думай.

А бабушка из больницы решила идти в гости к Ольге Матвеевне. Потому что то, что она сегодня услышала, не укладывалось в план намеченных мероприятий. Да и вся эта история удивляла бабушку каждый день все больше и больше. Потому что она помнила с чего это началось. Пришел к ней мужик, которому жить неохота. Лечи мол меня, а то лет мне мало, а стимула никакого. Ну она по запросу и начала. Мужик то быстро в себя пришёл, а что вокруг началось? Чудеса чудесатые. И если бы мужчина был сам по себе, то и бог бы с ним. А он же ребеночка поехал делать. Как вот это все на ребенке отразится? Не известно как. Поэтому все надо закончить. Нарыв вскрыть, рану почистить.

Ольга Матвеевна обрадовалась Дарье Николаевне, как родной. За стол пригласила, чаю налила.

– Спасибо тебе, Оленька, только я к тебе с просьбой. Давай сначала поговорим, а потом выпьем.

– Говорите, Дарья Николаевна, чем могу, помогу.

– Возьми Ларису к себе пожить на неделю. Ее на днях выпишут, а ей идти некуда.

– Как это некуда? У нее вроде дом есть? Или нет?

– Нельзя ей пока туда, Ольга Матвеевна. А то опять в больницу угодит.

– Дарья Николаевна, а помните, вы мне обещали рассказать страшную историю? Когда? Может тогда мне что-нибудь понятно будет.

– Так нечего рассказывать то еще, Ольга Матвеевна! Нет конца у этой истории. Чем дальше, тем страшнее! Поэтому и пришла к тебе.

– Ну что вам сказать? Лариса мне хоть и бывшая, но невестка, и мы всегда с ней ладили. Конечно, пусть идет, не выгоню я ее.

– Спасибо. Очень ты мне помогаешь! Но это еще не все.

– Ну удивляйте дальше, Дарья Николаевна!

– Но этого может не случится. Я не знаю, когда ее из больницы выпишут. Может и не надо будет.

– И Ирину Олеговну пустить на постой нужно?

– Это я на всякий случай. Вдруг непредвиденные обстоятельства. Хотя думаю, что я до выписки разберусь со всем.

– Ну пусть идет. В тесноте, да не в обиде. Если надо, помогу, чай не чужие.

– Ну вот сейчас мне полегчало. Наливай чаю, и конфетку съем в честь решения проблем и быстрого договора.

Они долго чаевничали. Работа у бабушки наступала на закате, поэтому она пила чай с удовольствием, и попутно думала. Хотя думай, не думай, не известно, какая правда завтра упадет на голову. А сегодня надо приготовить напитки, закуски, и пару оберегов, омулетов для тех, кто лежит в больнице. Хотя бабуля считала, что эти двое в больнице, и так хорошо защищены. В общем гостевала она у Ольги Матвеевны часа три. Но про Андрея, его женщину, и где они сейчас, не стала говорить, пусть будет сюрприз. Тем более сюрприз то хороший, можно сказать счастливый. Ведь бабка верила в то, что Андрюшина жена приедет из отпуска беременной. Или знала?

Домой она все равно пришла рано, и приступила к готовке. Готовить она не любила, поэтому если надо было что-то жарить парить, она делала это в первую очередь, нашептать и потом успеется. Она сильно надеялась на то, что она последний раз готовит на двоих, и Лариску в ближайшее время выпишут. Да и вообще, устала она ходить в больницу. Хотя по прямой, не ожидая автобуса, до больницы было километра два. А ходить пешком бабка любила. Вот и следующим утром она пешком отправилась на свидание к двум женщинам. Дорога была чуть в горку, между частных домов. Иди и разглядывай наличники.

В больнице оказалось, что Лариса может уйти домой после обеда. Но бабка почему-то побоялась сама ей сказать, что надо пожить немного у Ольги Матвеевны. Поэтому пошла к Ларискиной матери за помощью. А та, уже с утра была, как на иголках, и можно сказать сидела у окна и ждала бабушку. Ну а бабушка поняла это по ее лицу, как только зашла в палату.

– Утро доброе, Ирина Олеговна, случилось что?

– Конечно случилось, Дарья Николаевна! Но вы то об этом вчера еще знали, наставления раздавали!

– Да не кричи ты, говори по делу, что произошло?

– Так Сергей пришел ко мне вчера!

– И что?

– Не пустили его!

– А он?

– Записку передал

– Ира, ты ее в руки брала?

– Да нет же. Ничего не ешь, никого не принимай. Вы сказали?

– Молодец! А что написано то в этой записке?

– А я откуда знаю? Вон она, на тумбочке лежит.

– Читать будем позже. А сейчас я к тебе приведу Ларису, объясни ей, что надо немного пожить у Ольги Матвеевны.

– А Ольга то согласна Ларису приютить?

– Она вас обоих согласна приютить. Жди, я пошла, потом письмо почитаем.

Бабка вышла из палаты, а Ирина Олеговна села и погрузилась а думы. В последнее время она вообще не понимала, что с ней происходит.

Лариса долго не могла понять, зачем ей нужно идти к матери. Она была в предвкушении свободы, она устала болеть и ей пообещали светлое будущее. А к маме она относилась, как к сердечнице, которую лучше не тревожить. Поэтому обычно приходила к ней с утра, сидела у ее кровати несколько минут и уходила, чтобы не волновать и не беспокоить мать своими проблемами. Тем более, обстоятельства сложились так, что за неделю все проблемы исчезли. Она даже перестала думать о своем бывшем муже, Андрее, хотя буквально несколько дней назад в ее голове ничего кроме Андрея не было. Поэтому предложение Дарьи Николаевны ее озадачило.

Но так, как бабушка была в преклонном возрасте, она хоть и неохотно, но послушалась ее. Но это было не самое сложное, самое сложное было объяснить Ларисе, почему она из больницы пойдет не домой, а к Ольге Матвеевне. Бабушка предполагала подобную реакцию, поэтому привела Ларису к маме, и покинула палату. Во первых, потому что не умела объяснить сложившуюся ситуацию молодой женщине, а во вторых , потому, что ее уже очень утомила эта история. Она конечно, понимала, что ей за все заплатят, но ее напрягало то, что веревочка вилась и вилась, а конца было не видно.

Она просто села в холле и ждала, когда Ирина Олеговна донесет до Ларисы нужную информацию. Хотя какая информация? Информация была только у бабушки, и она этой информацией еще не с кем не делилась. А как делиться, если до конца ничего не понятно. Поэтому Ирина Олеговна должна была замотивировать жить Ларису у чужой тети без всяких аргументов. И Лариса должна была послушать мать, не смотря на то, что ее собственные желания сильно отличались от того, что что ей предлагали. Переговоры шли долго. Бабушка уже и посидела и походила, и тут вдруг из палаты выскочила Лариса, красная, растрёпанная, и кинулась к бабушке.

– Ну вот скажите, Дарья Николаевна , почему я должна жить у чужой тёти и спать в чужой постели? Это же ваша затея! Запомните, я иду туда ровно на неделю, и только потому, что не хочу, чтобы маме сталось хуже. А вы, будьте добры, через неделю объясните мне из-за чего я страдала! И наступила на собственную лебединую песню!

– Хорошо Ларисонька, хорошо девочка, через неделю я все всем объясню. Но мне очень нужна эта неделя. Поэтому поживи у Ольги Матвеевны!

– Считайте, что я вам дарю, эту неделю, целую неделю моей единственной жизни!

Лариса удалилась по коридору с гордо поднятой головой, а Дарья Николаевна пошла в палату к ее матери, Ирине Олеговне. Она села напротив нее и ждала пока Ирина Олеговна успокоится, расслабится и сможет сосредоточиться на Дарье Николаевне и записке, которую вчера передал ей бывший муж, и она не прочитала ее только потому, что Дарья Николаевна предупредила ее об опасности. Ей было очень тяжело. Ирине, конечно. И за ночь она поняла, что кроме того, что надо дождаться Дарьи Николаевны и отдать записку ей, еще надо рассказать ей всю правду, об отношениях с бывшим мужем. Может после этого что-нибудь измениться.

– Дарья Николаевна, давайте я вам сначала про нас с Серегой расскажу, а потом будем письмо читать. А то вообще не понятно, в честь чего он ко мне пришел и принес записку.

– Вот это правильное решение, надо было еще вчера это сделать. А то обманываешь, как маленький ребенок , ведь так и сама запутаешься.

– Рассказывать то особо нечего. Жизнь, она и есть жизнь. В общем, как встретились мы тогда с Серегой, так и не расстаемся. Нет, живет он с женой, а любит меня, как и положено, а я люблю его. Он снял квартиру, и как только удается выкроить время, мы бежим туда. И вроде пока никто нас не рассекретил. Вот так, дорогая Дарья Николаевна .

– Ну я предлагала, что вы периодически встречаетесь. Ира, ты когда говоришь о нем, у тебя все на лице написано. Насчет секрета сильно сомневаюсь, но это я выясню. Хотя и так могу сказать кто-то знал о ваших свиданиях, иначе бы ты здесь не лежала. Где письмо? Сама не трогай. Оно скорее всего на тебя нашептано. А я как никак другое имя ношу.

Бабушка взяла листок и развернула его. Он был исписан сверху донизу.

– Это его почерк?

– Да, его

– Я подержу его, а ты прочитай, а то я очки забыла. Прочитаешь, перескажи, а то сильно длинно.

– Да, написано длинно. А смысла мало. Встретится надо, а то мама болеет. Без моей помощи ее не вылечить.

– Ну вот и все понятно. Я надеюсь. Мне нужны ключи от твоих обоих квартир и адреса. А цепочка на шее твоя?

– Да, моя.

– Никто не дарил? Сама купила?

– Да, сама, сто лет назад.

– Снимай, завтра утром принесу. Ключи есть?

– Ключи в камере хранения, внизу. Можно позже.

– Хорошо, давай тогда до утра, до завтра. Выздоравливай. Как хоть чувствуешь себя?

– Бодро очень, Дарья Николаевна. Пойдем поовожу.

Ирина Олеговна предупредила сестру на посту, и пошла провожать Дарью Николаевну до выхода. Пока они шли длинными коридорами и лестницами, бабушка опять читала ей лекцию о безопасности. Не надо ни с кем встречаться, пока бабуля не проверит обе квартиры, и не принесет обратно цепочку. И тут Ирина Олеговна поняла, что прямо сейчас надо отдать бабушке ключи, поэтому они отправились в камеру хранения, которая оказалась открыта. Ключи и адреса были переданы бабуле, а Ирина помахала бабушке ручкой, и отправилась обратно, на свое место, по пути мечтая о том, что все это на днях закончится.

А бабуля, без всяких отмазок сразу отправилась по адресам. Ей то тоже нужно было скорейшее изменение ситуации. Хорошо, что обе квартиры были в центре. И можно было либо проехать до одной из них пару остановок, либо прогуляться пешком, за пятнадцать минут можно дойти. Бабка решила дойти до места, а вот домой уже уехать. Хотя все зависит от состояния. Если не устанет, то и до дому дойдет пешком. Прогуляется и свежим воздухом подышит. И для здоровья полезно, и для хорошего сна. Поэтому бабушка всегда предпочитала пеший ход.

Вот и ключ проскрипел в двери, и бабуля попала в квартиру Ирины. И как специалист по скрытым гадостям, сразу поняла, квартиру, конечно обработали, и уже давно. Жалко, что не догадалась спросить, кто имеет доступ в квартиру кроме Ирины и Ларисы. Ну раз нет информации, она исходила из того, что вся чернота в двери и у двери. Сначала, конечно рассмотрела все внутри, чтобы не привлекать внимания соседей. Ну и сразу было понятно, что работали через замки. Надо сказать Ирине, чтобы замки поменяла на английские, там отверстий нет.

Минут тридцать бабуля старалась обезвредить все внутри. Потому что кто-то сильно старался. А потом перешла на другую сторону, там было еще веселее. Уж там то был открытый доступ, поэтому пользовались всем и часто. Чего тут только не было! И земля, и булавки, и краска, и мастика. В общем работы было непочатый край. Бабуля всем намозолила глаза. И каждый второй спрашивал, что она делает в Ириной квартире. Пришлось придумать, что Ира ее внучка, и попросила ее посмотреть за квартирой пока она в отъезде.

Сначала бабка черноту убирала, потом защиту ставила, потом отправилась в любовное гнёздышко. А там все оказалось еще страшнее. Бабка даже задумалась над тем, как Ирина Олеговна выжила. И пришла к выводу, что все гадости Лариса на себя перетянула, поэтому и жизнь такая кривая получилась у девчонки. Ну хорошо, хоть все рассекретилось, теперь все изменится. В общем, полдня у бабули ушло на дезинфекцию квартир. А из съемной квартиры еще и мусора вытащила два мешка. Вот кто сюда приволок всякие бумажные фигурки, всякие букетики из мертвых цветов, всякие металлические амулеты? Такое ощущение, что квартиру приготовили заранее, еще перед сдачей.

Бабушка устала так, как давно не уставала. Но дело было сделано, значит через пару дней спираль раскрутится. А сейчас надо еще успеть цепочку Ирину обработать до утра. Потому что завтра точно придет муженек, и неизвестно, что он носит в больницу, зная или не зная об этом. Поэтому надо сделать так, чтобы к Ирине Олеговне ничего не цеплялось, и так вон, чуть сердце не остановилось у глупенькой. Но бабуля была ответственной натурой, поэтому к вечеру справилась со всеми пунктами своего плана. Хотела даже вечером в больницу сбегать, но поняла, что сил нет.

Но утром она уже в девять часов была в больнице. Врачи вышли из палаты, она зашла. Ирину переводили в общую палату, сердце успокоилось и стало стучать, как положено. Это здорово. Бабуля тоже задерживаться не стала. Все объяснила, все рассказала, и про вопросы, которые нужно было задать мужу, все разжевала отдельно. Просила об одном. Запомнить все что она ей сказала, и запомнить ответы на вопросы. А если придет кто другой, всех встречать, всех слушать и все мотать на ус. На этом встреча закончилась. Все что могла бабушка сделала, осталось ждать. И бабушке было интересно, как быстро все встанет на те места, где и положено стоять по божьему промыслу.

На этом моменте бабка просто замерла в ожидании. Она считала, что все, что могла она сделала. Ларису пристроила в хорошие руки, Ирину Олеговну вытащила из реанимации, Ольге Матвеевне поправила мозги, она теперь на жизнь смотрела с ожиданием и оптимизмом, а не старалась реализовать свои очень спорные мечты и планы. Все вроде в безопасности, и самое главное тот, кто это все затеял, вне зоны доступа. Вроде можно дать себе передых. Только очень интересно сколько этот передых продлится. Потому что по рассказам бабушки помню, что чернота, отпущенная на свободу, возвращается к тому, кто ее создал.

А черноты за последнее время бабушка освободила очень много. И с людей гадость снимала, и в квартирах ее вычисляла. Кто- то очень старался. И по ее же рассказам матери, я поняла, что в тех квартирах, которые бабка вчера почистила, было столько черноты, что убить можно было не двух человек, а всех десятерых. И не умерли они очень нечаянно. Но как огреблись по чужому желанию, было видно. И вот это бабке тоже было очень интересно. Почему? Почему столько лет люди жили в черноте, а результат проявился только на днях, и то, очень непонятным образом. Какой-то не правильный расчет на результат? Или другая причина?

Ее интересовало два вопроса. Кто автор этой ситуации? И когда все это закончится? Поэтому она просто затихарилась и сидела дома. Она не ходила ни в больницу, ни куда-либо еще. Просто ждала, ждунья. Почему-то она была уверена в том, что новости сами придут к ней домой. Мне в этой ситуации было не понятно одно, как у нее хватало терпения на это ожидание? Я бы просто умерла от любопытства! Ведь как интересно то все! И Андрей Ильич, который пришел за помощью, просто попал под раздачу, и дешево отделался. Но зато из-за него вскрылся вон какой свищ. Вернее, не вскрылся, ждали, когда начнется этот процесс.

И началось. Вечером второго дня прибежали Ольга Матвеевна вместе с Ларисой, потому что Ирина Олеговна послала. А Ирину Олеговну брал штурмом бывший муж, Сергей Георгиевич. Он явился утром, после того, как бабушка почистила квартиры. И сначала умолял Ирину Олеговну посетить дома его мать, которая неожиданно заболела, да так, что с постели встать не может. А потом, когда Ирина Олеговна с помощью лечащего врача отговорилась от визита, он договорился с медперсоналом, и можно сказать живет в больнице. А когда Ирина призвала его подумать о матери, он ей сказал :"Без матери я жить смогу. Все родители умирают. А без тебя нет, умру вместе с тобой".

Лариса за два дня поближе познакомилась с отцом, которого не видела много лет. Он оказался хорошим мужиком и за два дня они сблизились, как и положено близким родственникам. И Лариса неожиданно встала на сторону отца, и уговаривала мать помочь ему и поддержать. И Ирина Олеговна скорее всего и пошла бы навстречу мужу, но очень хорошо помнила наставления Дарьи Николаевны. Смотреть, слушать, запоминать, но никаких действий не совершать. Поэтому Ирина Олеговна и послала к концу второго дня к Дарье Николаевне ходоков. Ей тоже жалко было бывшего мужа. Так он мучился последние дни.

А Ольга Матвеевна была просто в шоке. Она теперь уже ходила в больницу не для того, чтобы накормить и поддержать, а для того, чтобы увидеть чем все это закончится.

– Дарья Николаевна, там же мексиканские страсти кипят. Я и не знала, что у Иры такой муж любящий и добрый.

– Прямо вот любящий?

– Да он там перед ней на коленях стоит, прощения просит. Все желания ее выполняет. У нее тумбочка вся едой заставлена. И яблоки, и пирожные, и рыба копченая, и сметана деревенская.

– Значит мать бросил, а Ирину на коленях о любви просит?

– Выходит так, она поэтому и послала к вам. То ли жалко ей его, то ли устала от всего этого.

– Ты когда к ней пойдешь?

– Сегодня точно не пойду. Там Серега ее охраняет. Он все вопросы может решить и в любой ситуации помочь.

– А завтра во сколько пойдешь? Только мне точно надо. Я на тебя равняться буду.

– Ну если точно, то к десяти.

– Так вот, скажешь ей, что скоро приду, и все, больше ничего не говори.

– А вы точно придете?

– Ты что, Ольга Матвеевна? Когда я вас обманывала? Мне просто приготовится надо.

– Хорошо, скажу. А когда весь этот цирк закончится? А то чувствую участником какой-то фантасмагории.

– Завтра и закончится, в крайнем случае, послезавтра. Так что идите домой, мои дорогие.

– До свидания, Дарья Николаевна.

– До завтра. Не забудь, чтобы в десять была на месте.

– Не забуду.

Бабка закрыла за ними дверь, и пошла готовится ко сну, хотя за окном был ранний вечер. Все у нее уже было готово. Все она знала, и предполагала. Самое главное, чтобы в этот раз ее предположения были правильными. А то очень много раз она ошибалась за последнее время, никак не могла понять, что происходит. Как будто это не жизнь человеческая рядом протекала, а клубок змей в серпентарии боролся за выживание.

Утром бабушка никуда не торопилась. Она как будто давала возможность всей этой компании закипеть и потерять терпение. Наверное для того, чтобы они были готовы к любым переменам, прямо сегодня, прямо сейчас. Без всяких условий, без всяких договоров. Вот все разом раз, и захотели прекратить этот бесконечный кошмар. Потому что бабуле казалось, что все что происходит просто страшно. Двое в больнице оказались, одна чуть сына не предала. Чужой муж сидит у кровати бывшей жены! Сын согласен на смерть матери. Не на что-нибудь, а на смерть!!!!Что можно придумать еще бредовей?

Поэтому дверь в палату Ирины Олеговны, она открыла в двенадцатом часу. Ей показалось, что часу будет достаточно, для того чтобы люди обсудили все свои проблемы, решили, что для них важнее, и не мудрствуя лукаво, рассказали это ей. Ну почти так и случилось. Почему почти? Потому что за всех говорила Ирина. Видимо за час все было говорено, переговорено. Потому что когда Дарья Николаевна вошла в палату, головы всех присутствующих моментально повернулись к ней. Значит ждали. Дочь с отцом сидели на подоконнике, держась за руки, а Ольга Матвеевна на кровати. Наверное, первая пришла в больницу.

Остальных, лежащих в этой палате не было, то ли на процедуры пошли, то ли на консультации, то ли просто гулять во двор. Дарья Николаевна шагнула в палату, закрыла за собой дверь и поздоровалась.

– Ну здравствуйте, соколики мои! Как у вас все тут хорошо. Прямо смотрю и радуюсь.

– Да ничего хорошего нет, Дарья Николаевна. Всем чего-то надо, и никто не знает что делать, чтобы это получить.

– А кому это всем? И чего надо? Можно рассказать, чтобы я в курсе дел была?

– Лариса хочет домой.

– Ну Ларисе я все объяснила. Пусть потерпит чуток.

– Сергей вон хочет на мне женится.

– Так я понимаю, что он женат?

– Так он готов к разводу. Но боится, что когда он подаст на развод, мать разнервничается и умрет. Сильно она болеет.

– А сейчас то мать не нервничает? Нервничает. Да еще как. Не умерла же.

– Сейчас она ничего не знает, потому что с кровати встать не может. Только до туалета ходит.

– Ходит? Это хорошо. А что, жена то еще не сообщила, что Сереги несколько дней дома нет?

– Нет, не дошла еще.

– А в больницу твоя бывшая свекровь почему не обратиться?

– Так не верит она врачам.

– А кому верит? Кто ее лечить будет?

– Серега хочет вас попросить.

– Меня? Это с чего? Я здесь не при делах, и Серегу не знаю, и мать его тоже.

– Дарья Николаевна, помогите пожалуйста. А то мы так навечно застрянем посреди миров.

– Посреди каких миров?

– Никогда не станем снова мужем и женой.

– А вам это точно надо?

– Сергей, ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь! Ты же мужчина!

И тут встал с подоконника Сергей. И Дарье Николаевне предоставился случай рассмотреть его получше. Она оценила вкус Ирины. Мужик был красивый, под два метра ростом, с густой шевелюрой. Только глаза были пустые и уставшие. Он отпустил руку дочери, и задумчиво прошёлся по палате, как будто хотел сосредоточится и думал, что же сказать этой незнакомой бабушке, на которую все надеются. Он то ее видел первый раз. С чего он перед ней должен душу открывать? Хотя вариантов то нет все равно. Попал он в какую-то запутанную историю, конечно по глупости, и сам не знает как выпутаться.

– Здравствуйте, Дарья Николаевна. Тут так все вас рекомендуют, что я просто должен поверить в то, что вы все можете.

– Правильно. Поверь. Потому что я действительно все могу. И, кроме этого знаю, что тебе нужно.

– Как вы можете знать, что мне нужно, если я сам этого не знаю?

– Это ты врешь. Сам себе боишься правду сказать! Но если ты врать будешь, у нас точно ничего не получится.

– А если правду буду говорить?

– Так правда все сама по местам расставит. И оглянуться не успеешь. Готов?

– Да вроде готов. А можно наедине?

– Так в этом мире все можно. Ко мне в гости пойдёшь? Тут недалеко, с горочки спуститься?

– Дарья Николаевна, да куда угодно пойду, лишь бы это быстрее закончилось!

– Ну так пошли. До свидания, девоньки. Быстро нас не ждите, дня через два, три.

Дарья Николаевна подхватила Сергея под руку, и они чинно и благородно вышли из палаты. Все остальные были в недоумении.

Два километра под горку они шли молча. А как еще могут идти незнакомые люди? Бабка, наверное думала о вопросах, которые задаст Сергею, а о чем думал Сергей, никому не ведомо. Шли, да шли. Только цель у этих двоих была схожая, и тот и другой хотели, чтобы все это быстрей закончилось. И все равно бабка не могла идти просто так, и изподтишка разглядывала Сергея. А там было на что посмотреть. А кроме того, что он был мужчина очень притягательной внешности, он еще был очень внимательным. На каждой лестнице, поддерживал бабулю, подавал ей руку, и предложил зайти в магазин, купить чего-нибудь к чаю.