Любовь серого оттенка. Тьма в объятиях света

– Я знаю.

– Сейчас все по-другому. Любовь стала… еще глубже, крепче. Я люблю и ребенка, хотя он даже не родился. Это дает мне сил, чтобы бороться, но одновременно убивает.

Брайен выдохнул, угомонил агрессию и взял себя в руки. Он повернулся к Ребекке, заметил, что взгляд ее стал пустым, что она растворилась в собственных мыслях и перестала реагировать на него. Она слегка скрючилась, ее руки сжались в кулаки, и длинные, идеально подпиленные ногти врезались в тонкую кожу, оставив четкие полосы. Именно колющее ощущение в руке помогло ей прийти в себя и услышать озадаченный голос Брайена, зовущий ее.

Не поднимая головы, она сказала с обидой:

– Я, конечно, все понимаю, но это не твой единственный ребенок. – Она покосилась в сторону друга: – Твой сын или дочь сейчас для всех в правительстве, как кусок плоти с огромным потенциалом, и его никто не любит. Ты прекрасно помнишь, что делали с нами в детстве, представь, что будет с этим ребенком? С твоим ребенком, Брайен. С моим!

Ребекка вскочила, не находя себе места от боли и не понимая, как прекратить это ужасное ощущение в груди. Оно усилилось с момента, когда стало известно о беременности Авроры, и сейчас, кажется, достигло своего апогея. Темная не могла, да и не хотела себе или другим объяснять природу того, что разрывало ее на мелкие кусочки.

– Ты ни слова не сказал, что будешь бороться и за него! А я… одна я ничего не смогу!

Она почувствовала, как по щекам потекли ненавистные слезы, но с остервенением, вытерла их, не щадя свою нежную кожу.

Брайен поймал ее за запястья, развел руки в стороны и вынудил посмотреть на него. Она неровно дышала, кусала губы, чтобы не выдать какой-нибудь писк или всхлип. Ресницы ее слиплись, тушь черными полосами стекла к подбородку.

– Я не плачу, – заверила Ребекка, желая создать иллюзию своей силы и непробиваемости. Она думала о ребенке, о материнстве, когда была одна, считала это интимным. И, несмотря на то, что ее самый близкий друг являлся отцом, она не хотела обсуждать все с ним, потому что он, в свою очередь, никогда не делился своими мыслями на этот счет.

– Прости, – просто сказал Брайен.

– Нет, я все понимаю. – Она вырвала руки из его ладоней и отошла в сторону. – Я вижу, как ты ее любишь. И ее ребенок не результат тупого, насильного спаривания.

Брайен видел Ребекку в разных состояниях, но в последнее время она совсем перестала походить на ту, которой старалась быть по статусу. Она проявляла больше эмоций, в порыве чувств делилась истинными тревогами. В этот раз она вновь не сдержалась. И, если бы не столь щепетильная тема, Брайен обязательно нашел бы подход, но ему было неловко. Как тогда, когда он напрочь забыл о том, что между ними вообще что-то было.

– Я не говорю о том, что ты должен принять и своего первого ребенка. Он для тебя чужой, ты его никогда не хотел. Понимаю тебя, потому что тоже его не хотела.

– Раньше. А сейчас он тебе нужен. – В знак согласия Ребекка почти незаметно кивнула. – На самом деле я думал о нем, даже хотел спросить у Правителя, мальчик это или девочка. Но было известно только то, что ребенок получился удачным по критериям темного мира. Вероятно, он станет избранным, как мы с тобой. Он пройдет через ад, но точно будет жить, а что касается нашего с Авророй ребенка… – Брайен выдохнул, и внутренности его сжались только от мимолетно проскользнувшего в голове видения с Авророй. – Я не могу с уверенностью говорить о том, что все сложится наилучшим образом.

– Ты прав. – Ребекка обняла себя за плечи и пошла в сторону прихожей. – Я не должна была злиться на тебя. Ваш ребенок в гораздо худшем положении, его шанс ничтожно мал.

– Все хорошо.

– И все же. – Ребекка накинула на плечи черное пальто и повернулась лицом к Брайену, который выглядел еще более мрачным и подавленным, чем минуту назад. – Я должна тебе кое-что сказать.

– Слушаю.

– Мы с тобой это не обсуждали, но пришло время. Ты помнишь что-то о нашем сексе? – Ребекке показалось, что она даже немного смутилась, покраснела. Но спрашивать надо было прямо.

– Нет, – откровенно ответил Брайен, чувствуя напряжение. Но не из-за вопроса, а из-за причины, по которой его задали.

– Так и думала, я ведь тоже ничего не помнила. В общем, нас накачали чем-то, поэтому мы не контролировали себя и, как следствие, провели достаточно много времени вместе. А потом сами себе придумывали, как все произошло, и стыдились, что вообще смогли в таком плане посмотреть друг на друга. Нас нехило подставили.

Брайен в шоке уставился на подругу. Из него вырвался истерический смешок.

– А я думал, какого черта все так произошло. Как ты узнала?

– Получила доступ к некоторой информации.

– Потрясающе. Значит, все случилось без нашего истинного желания.

– Да. Нам стоило раньше об этом поговорить. Но, кажется, мы оба боялись друг друга оскорбить.

Наконец-то они почувствовали облегчение. Пусть и делали вид, что между ними никогда не было близости, их обоих произошедшее беспокоило. А сейчас они знали правду и могли больше не увиливать от неловких разговоров.

Но появилась новая проблема.

– Они сделают это снова, – тут же сказал Брайен, теряя на миг приобретенную легкость. – Когда?

– Завтра, – Ребекка произнесла это с дрожью в голосе. – Попросили передать, чтобы ты приготовил свой лучший наряд. Нас ждут на ужине, а после мы должны будем провести время вместе, чтобы я забеременела.

– Почему они не могут просто сделать искусственное оплодотворение?

– А разве это интересно? Лучше усложнить нам жизнь.

Воодушевленная после ночного разговора с Брайеном и полностью отдохнувшая, я суетилась на кухне и готовила ужин, на который пригласила наши с Дэйвом семьи. Я была настроена сообщить всем о своей беременности и хоть на какое-то время изолироваться от светлого мира с его рекомендациями о продолжении рода.

Дэйв вернулся с работы и сильно удивился моему решению: он полагал, что я буду откладывать разговор на максимально возможный срок. Но раз таким образом я могла облегчить и его жизнь, то сделаю это с радостью.

– Ты такая веселая, – заметил муж. – Поговорила с Брайеном?

– Да, и в миллионный раз убедилась в том, что у меня потрясающий вкус на мужчин, и я не прогадала с выбором. – У меня лицо расплылось в жуткой гримасе неконтролируемого счастья.

Нет, это не значило, что я потеряла голову и ударилась в мечты о нормальной жизни без угроз и страхов, без постоянного угнетения. Я все еще осознавала все риски, но надежда, которую Брайен внушил мне, помогала оставаться сильной.

– Даже не знаю, стоит ли это оспаривать.

– Не, не думаю.

Мы провели время до прихода родителей в бессмысленных беседах, не переживая ни о чем и не обсуждая то, как обо всем расскажем. Мысли об этом посетили меня только в тот момент, когда я за столом попросила минуточку внимания, и родители вместе с моим братом уставились на меня.

Глаза наших мам были полны желанием услышать долгожданную новость. Если бы я собрала их по другому поводу, они бы тут же впились мне в глотку, я не сомневалась в этом.

– Я беременна, – выпалила я.

Промедления были лишними. Новость вылетела из моего рта, и гости не успели толком осмыслить ее, как тут же начали раздаваться восторженные вопли. Нас с Дэйвом чуть не сбили с ног радостные родители.

Нет, они были не просто рады. Они были счастливы, словно только ради этого события жили последние дни. Их поддержка была моей мечтой, их объятия наполняли меня позитивной энергией, пусть все и было игрой. Не для них, конечно. Родители не могли представить, что внутри меня рос ребенок от того, кого они считали монстром, тварью и отбросом общества. Я не позволяла себе задумываться об этом, довольствовалась иллюзией принятия. Хотя без Брайена, моей вкусно пахнущей бессонницы, происходящее быстро теряло смысл и не могло больше заставлять меня улыбаться.

Под шумок, пока родители переключились на Дэйва, я увела Алекса в спальню.

– Поздравляю, сестра. – Брат обнял меня. – Скоро уже буду играть с племянником, ну, или с племянницей.

Всего лишь на секунду тело сковал холод. Я бы действительно хотела познакомить ребенка с Алексом, но это слишком нереально. Брат никогда не увидит племянника или племянницу, как и не увидит меня. Я ведь исчезну для светлых, навсегда останусь в темном мире.

Только сейчас, глядя на брата, я осознала, как круто изменится моя жизнь. И что мне придется со всеми проститься.

Глаза жгло, и я заставила себя улыбнуться, отвлечься от плохого и произнести:

– Да, это было бы чудесно.

Алекс слегка растерянно оглядел меня, точно почувствовал что-то неладное, но тем не менее спросил:

– Ты хотела о чем-то поговорить?

– Как там мама?

С моей стороны было глупо верить, что Алекс прекратит пытаться выяснить что-то про маму. Любопытство в нашей семье – общая черта. Поэтому я увела его, чтобы выяснить, как чувствовала себя мама не в моем присутствии. Брат сначала растерялся, но тут же собрал в кучу все свои наблюдения и отчитался.

– Она продолжала в тайне от папы пить какие-то таблетки. В один момент она была максимально обеспокоена, как ты живешь, искала повод прийти к вам без приглашения, в другой – говорила себе оставить тебя в покое. Я не могу понять, почему она так переживает за тебя, ведь у тебя все в порядке.

Должно быть, мои попытки сблизиться и показать ей, что со мной все прекрасно, помогали плохо. Хотя мама боролась с собой и с действием препаратов. Будь у меня возможность избавить ее от таблеток, я бы сделала все для этого. Но я боялась, что подобное могло вернуть ее в такую пучину правдивых воспоминаний, что она бы захлебнулась в них и не смогла жить дальше.

– Просто мама нервничает, что я живу теперь не с вами.

Алекс категорично не согласился со мной.

– Мама борется сама с собой, удерживает себя дома. Она считает, что если придет к тебе, то сделает хуже. Если бы она переживала о том, как ты там в новой квартире, она бы просто пришла тебя проведать.

– Алекс, ты слишком глубоко копаешь.

– А еще это каждый раз прекращается, когда возвращается папа. Она словно забывает обо всем.

– Алекс.

– Погоди, ты говорила не лезть в это. Поэтому я молчал, ничего не рассказывал, старался искать оправдания всему, но ты сама спросила у меня о ней. Почему бы тебе не спросить у папы? Или, может, сразу у мамы?

– Алекс! – я уже повысила голос, и только тогда брат замолк. – Я тебя просила оставить все так, как есть.

– Аврора, если у тебя сейчас новая семья и новые хлопоты, это еще ничего не значит. Я волнуюсь за маму очень сильно. И если ты намерена дальше делать вид, что это пустые переживания, то я вынужден пойти против тебя.

– Пожалуйста, – я схватила брата за плечи и, чувствуя, как сердце колотится в груди, попыталась его переубедить, – доверься мне.

Он сомневался, это было слишком очевидно. Но он еще ребенок, пусть далеко не глупый и понимающий, но ребенок. Хотела бы я списать все подмеченные им изменения в поведении мамы на простые детские замашки и игры.

– Новость о беременности впервые за долгое время действительно смогла осчастливить маму, – угрюмо сказал он. – Только поэтому я успокоюсь.

Я тут же обняла его. Не останови я брата, он рассказал бы обо всем какому-нибудь врачу, а там дело дошло бы и до правительства. Неизвестно, во что превратили бы маму после этого.

Оставшуюся часть вечера нас с Дэйвом заваливали вопросами о том, как мы оформим детскую, как назовем сына или дочку и все в этом роде. Но мы лишь пожимали плечами и скромно улыбались.

Гости ушли, и только тогда Дэйв смог спокойно вздохнуть. Он окинул меня с ног до головы усталым взглядом и протяжно произнес:

– Я невероятный, раз на все это подписался.

– Неужели перспектива отцовства так выматывает?

– Где это видано, чтобы муж прикидывался отцом ребенка, которого жена нагуляла? Думаю, я заслуживаю хотя бы скромного «спасибо».

– Спасибо, – тут же сказала я, ему на потеху. Хотя, несмотря на мой язвительный и шутливый тон, прозвучало это все равно искренне.

Когда на улице стемнело, я села на подоконник и начала смотреть вдаль, наблюдая за качающимися деревьями и холодным светом луны. Как только среди всего этого мрачного массива из веток я увидела силуэт Брайена, то тут же открыла окно и свесила ноги на улицу.

– Ты что вытворяешь? – спросил он, когда я приготовилась спрыгнуть.

Брайен быстро оказался рядом и поймал меня. Придерживая за бедра, поставил на землю и сразу прижал к себе.

– Хотела поскорее с тобой встретиться. – Я отстранилась от него, но лишь для того, чтобы привстать на носочки и поцеловать в губы, мягко и даже невинно. – Как твои дела?

– Могли быть в тысячу раз лучше, если бы мы провели это время вместе, но у меня есть некоторые планы.

Безусловно я расстроилась, но никак это не показала.

– Тогда тебе не стоило тратить время на то, чтобы прийти ко мне. Я постараюсь не волноваться сильно, если вдруг ты не придешь в следующий раз, не буду сразу думать о худшем. Отправлять кого-то из твоих друзей тоже не стоит. Не хочу, чтобы они как-то рисковали.

– Мне надо будет уйти с Ребеккой, – уточнил Брайен, проигнорировав мои слова.

– Хорошо, я понимаю. Вы лучшая пара, так надо. – Я потянулась к нему за очередным поцелуем, уже прощальным, но Брайен отстранился.

– Ты не понимаешь.

– Брайен, я теперь знаю правду и не думаю ни о чем плохом.

Но мой темный не успокоился, лишь сильнее напрягся. Я провела ладонями по его мышцам, попробовала их размять, но в этом не было толка.

– Тогда просто скажи мне, чего я не понимаю.

Я потянулась пальцами к его лицу, желая прикоснуться к его скулам, щекам, но он схватил меня за запястье и отвел руку в сторону, как это было много месяцев назад. Только сейчас причина крылась далеко не в отвращении, он был встревожен.

– Брайен, только не надо молчать.

– Невероятно сложно говорить о чем-то без шуток и сарказма, без грубостей и тому подобного, – приглушенным голосом сказал он.

И я поняла, к чему все шло. Озарение походило на сильный удар тока, я даже вздрогнула.

– Кажется, я понимаю, о чем речь.

Брайен сильнее сдавил мое запястье, словно боялся, что я куда-то убегу. И в то же время он увеличил дистанцию между нами, как будто предоставил мне выбор.

– Сегодня велик шанс, что мы с Ребеккой постараемся исполнить приказ Правителя о втором ребенке. И что-то мне подсказывает, что мы не сможем отказаться, а если попытаемся, все будет только хуже.

Глава 7

Мне был нужен кислород, чтобы не впасть в тягучее болото ярких картинок. Но как бы я ни пыталась сделать полноценный вдох, легкие не могли расправиться. Они сжались в груди, окаменели.

– Аврора, послушай, – прозвучал голос Брайена.

– Не-е-ет, – протянула я, активно помотав головой. Мои собственные волосы прядями били меня по лицу, на мгновения приводя в чувства. Но после секундной паузы покоя перед глазами снова замелькали красочные картинки. Я видела их силуэты, слышала каждый, даже самый тихий, вздох. И когда сквозь всю эту палитру звуков пробрался его стон, ноги понесли меня к границе.

Только от того, что происходило в моей голове, невозможно было сбежать.

Звуки становились громче, смешивались, превращаясь в один громкий гул в ушах. Я остановилась и только тогда поняла, что все это время держала Брайена за руку и вела его за собой.

Я на грани? Снова подошла к пропасти, в которую вот-вот сорвусь?

Больно. Слишком больно, чтобы подбирать слова и пытаться что-то объяснить Брайену и самой себе. Я не хотела даже думать о том, что он может быть с кем-то, кроме меня. Я не готова, черт, и никогда не буду к такому готова!

Конечно, я знала о том, что это предстоит пережить, но даже если бы мне дали год найти в себе силы засунуть ревность куда подальше, в последний момент я бы все равно каждой клеточкой тела ощутила тупую, ноющую боль.

Нельзя смириться с тем, что твой любимый человек будет целовать кого-то другого, нельзя просто взять и без последствий пронести через себя его связь не с тобой.

Даже если так велит закон.

Брайен без слов крепко обнял меня, словно крича, что мы все равно вместе и ничто это не изменит. Я нерешительно подняла руки, чтобы обнять его в ответ, но тут же замерла в сантиметре от его спины. Я колебалась между чувствами и разумом, между тем, чтобы оттолкнуть его и расцеловать. Из-за этого тело пронзала дрожь, и снова дышать становилось труднее.

– Я люблю тебя, Аврора, – произнес он эти слова с таким же отчаянием, что плясало на моем ноющем сердце. И как же глупо было зацикливаться только на своих чувствах.

Брайену не лучше, а я своей чопорностью выбивала последнюю опору из-под его ног.

– Я очень сильно тебя люблю. Сильнее, чем могу это показать, чем ты можешь подумать. Не уходи от меня.

Все назойливые образы исчезли, разум очистился, и я осознала, что вновь могу легко дышать, могу чувствовать Брайена, все его эмоции, которые он прятал за непоколебимой стойкостью и силой, могу слышать то, что раньше он никогда бы и не подумал произнести. Только со мной он максимально открыт, только со мной им овладевают чувства, которые не описать. Я знала это, но постоянно ставила под сомнение, причиняя ему боль.

– Я никогда не уйду от тебя ни по своей, ни по чьей-либо еще воле. – Наконец, мои руки коснулись спины Брайена, и то, как расслабились его мышцы, говорило, насколько глупо было давать ему даже крохотные мысли о моем уходе.

Я пыталась убежать не от него, а от собственных фантазий, страхов и сомнений.

– Я бы все равно тебя не отпустил. Не смог бы.

– Тогда пообещай. – Я приподняла голову и протянула руку к его лицу, подушечками пальцев провела по линии подбородка, по шраму, прикоснулась к скулам. – Что и сам не сбежишь.

Пальцы Брайена на моей талии сжались, смяв одежду в кулак.

– Я имею в виду, что ты не должен сторониться меня после всего. Даже если вам с Ребеккой придется сделать это. – Я судорожно вздохнула. – Знаю, что это не ваше желание.

– Нет, я не буду… – начал говорить он, но я положила пальцы на его губы и попросила выслушать меня.

– Я все понимаю. И ты сам еще несколько минут назад говорил, что иного пути нет. Если вам дадут что-то, то просто прими это. Сейчас ты должен делать все, чтобы стать правителем и спасти нашего ребенка, ты же помнишь об этом? – Брайен кивнул. – И, если ты пойдешь против Правителя, какие еще они смогут придумать методы манипулирования? Мы должны быть хладнокровны и разумны, если хотим после всего этого кошмара проснуться и почувствовать себя счастливыми.

Брайен отодвинул от себя мою руку и произнес:

– Не притворяйся, что с тобой все хорошо. Потому что мне, черт возьми, настолько паршиво от мысли, что тебе больно, что я готов послать всех в задницу и сбежать с тобой.

– Я не притворяюсь. Да, мне неприятно от этого всего, но теперь я доверяю Ребекке, и еще больше я доверяю тебе. От проблем не сбежать. Мы с тобой все решим. И тем более ты же не хочешь, чтобы дорогие тебе люди расплачивались за нашу слабость?

Он наклонился ко мне, но я вновь накрыла его губы своей ладонью.

– Пообещай, что после всего этого ты вернешься ко мне. Ты приедешь в квартиру, примешь душ и ляжешь в свою… нашу постель, где я буду ждать тебя. Обнимешь меня и поцелуешь.

Вновь ненавистная дрожь подчиняла своей воле тело, но я боролась с ней, боролась с эмоциями и цеплялась за внутренний стержень. Мы не в том положении, чтобы капризничать и брать во внимание протесты сердца. Я приложила все усилия, чтобы игнорировать боль, пускающую ветви в каждый уголок моего тела, в каждую частичку души.

Брайен мягко обхватил мое запястье, сильнее прижал пальцы к губам и поцеловал каждый, окутывая нежностью и теплом. А затем уверенно произнес:

– Обещаю. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответила я ему с проявившимся на лице благоговением, преодолевшим все баррикады внутри, пробравшимся сквозь путающиеся мысли.

– Спасибо, – на полтона тише сказал Брайен, – за все это. За веру в меня.

– Кажется, тебя тоже легко впечатлить, – пошутила я, вспоминая, как он постоянно говорил мне так, когда я тонула в симпатии к нему якобы из-за мелочей. Брайен даже улыбнулся, я почувствовала это, так как мои пальцы все еще скользили по его губам и подбородку.

Свободную ладонь я положила на грудь Брайена в районе сердца и про себя попросила, чтобы внутри него был покой, чтобы он не переживал обо мне и делал то, что должен.

– Хей, голубки! – раздался женский голос в стороне.

Я выглянула и заметила приближающиеся к нам силуэты.

– Это Ребекка и Блэйк, – прошептал мне Брайен. Мы отстранились друг от друга, но он тут же взял меня за руку и сплел наши пальцы.

– Наболтались? Аврорик, готова идти домой?

Аврорик? Это такое уменьшительно-ласкательное имя, которое пришло ей на ум, или очередной ехидный подкол? В тотальном непонимании я пялилась на Ребекку.

– Не хмурь бровки, морщины появятся.

– Да что с тобой? – воскликнула я. Но тут же стихла, так как вспомнила, что передо мной Ребекка, которая таким образом скрывала свои истинные эмоции. Ее самозащита – грубость, ехидство. Не стоит воспринимать всерьез то, что она говорит, чтобы спрятать волнение и страх. – Я не иду домой.

– Уверена?

– Да, я буду ждать Брайена в его квартире.

Стоящий за спиной Ребекки Блэйк, само воплощение грубости, усмехнулся. Я перевела на него взгляд, удивленная, что он до сих пор еще никому не нахамил. Его голова была повернута в сторону Брайена, и я уверена, что сейчас они просверливали друг в друге дыру. Глупые, бессмысленные переглядывания.

– Но одна я сойду с ума, поэтому было бы неплохо, если бы кое-кто ворчливый составил мне компанию. Хотя я бы предпочла общество Джессики и Кайла.

Блэйк снова усмехнулся, только громче, но промолчал. Он продолжал смотреть на Брайена, и я уловила, как дернулись его кулаки, и он встряхнул их, чтобы сбросить напряжение. Если бы я, как и он, шла на поводу эмоций, то уже разорвала бы Ребекку на куски. Но ни она, ни Брайен не были виноваты во всем этом цирке.

И я действительно хотела пройти через ожидание с Блэйком, потому что только он мог по-настоящему понять мои чувства. Я даже готова была выдержать все его нападки и попытки вывести меня на истерику, лишь бы только иметь возможность нахамить в ответ.

– Кайл у Джессики с прошлой ночи. Она заболела, и он вроде как заботится о ней, – сказала Ребекка.

– Тогда других вариантов нет. Блэйк, проведешь со мной время?

– Я. Не. Твоя. Личная. Нянька, – заявил он.

– Со мной не надо сидеть.

– Ладно, – резко выпалил он. – Лучше я буду издеваться над тобой, чем изводить себя.

Брайен сделал резкий шаг в его сторону, и Блэйк ответил тем же. Благо между ними оказалась Ребекка, которая робко и мимолетно коснулась руки Блэйка. Этот жест показался мне настолько интимным, что я даже смутилась.

– Только посмей обидеть ее, – процедил Брайен.

– Только попробуй хоть пальцем ее тронуть, – рявкнул Блэйк.

– По-моему, ты не совсем понял, куда мы идем, идиот.

Брайен узнал о том, что Блэйк травил меня, унижал и постоянно сравнивал с Ребеккой. Я попросила забыть об этом, понять друга и отпустить злость, но, кажется, Брайен плохо с этим справлялся.

– Та-а-ак, – протянула я, оттягивая Брайена на себя. – Не начинайте.

Он повернулся ко мне и на выдохе спросил:

– Тебе точно нужна его компания?

– Да, и ты сам знаешь почему.

– Не переживай. Я позабочусь о ней так же хорошо, как ты позаботишься о Ребекке, – бросил Блэйк.

Новая вспышка. Ребекка тут же потушила ее, отвесив Блэйку, как нашкодившему ребенку, легкий подзатыльник и прошипев на него ругательство. Я, в свою очередь, крепче обняла Брайена.

Конфликт не был улажен, но мы хотя бы поставили его на паузу. Брайен передал мне ключи от квартиры, и я взяла его лицо в свои ладони, заставила посмотреть на меня.

– Все будет хорошо. – Поднявшись на носочках, я чмокнула его в губы. – Буду ждать тебя, любимый.

Мы никогда не использовали в адрес друг друга подобные слова. Я знала, что Брайен не привык к такому, и его могло коробить от подобного. Но в светлом мире так обращались к супругу, и я по наитию обратилась так к Брайену. «Милым» я называла его в шутку, а для юмора уже не осталось места.

Зато было место для того, чтобы я лишний раз напомнила ему, как он важен для меня.

Не дождавшись ответа, я быстрым шагом направилась в сторону границы. Брайен должен был запомнить меня спокойной, не поддающейся панике.

– Любимый? Серьезно? – раздался едкий и противный голос за спиной. Блэйк точно намеревался опрыскать меня с ног до головы своим змеиным ядом. Он быстро нагнал меня, чего я, конечно, ожидала.