Любовь серого оттенка. Тьма в объятиях света

– Его отношения со светлой плохо на него влияют. Раньше его внутреннюю тьму было прекрасно видно, сейчас же я не знаю, как заставить его выпустить ее и при этом убедить, что он сам дал волю этому. Вы планировали воспользоваться его чувствами, сделать их слабостью, но пока что ситуация складывается обратным образом, – начал докладывать свои предположение приближенный. Он говорил тихо и неуверенно, потому что боялся нарваться на гнев.

– Светлая – отличный способ манипуляций. Скоро вы сами поймете. Позволяя ему встречаться с ней, мы делаем лучше всем нам.

– Все его чувства противоестественны, правитель не должен иметь подобных отвратительных качеств, подобного тошнотворного груза. Вы точно уверены, что он все еще подходит на эту роль?

– Лучше его никого нет, вы сами меня в этом убеждали. Сколько тестов подтвердили, что у него огромный потенциал! И мы реализуем его! – Правитель ударил кулаком по столу, но не от гнева, а от страха оказаться неправым. – Думаете, я не понимаю, в каком мы положении? Я стараюсь извлечь максимальную выгоду.

Правитель прекрасно знал, что разыгрывал опасную партию, но он верил в свою победу. В то, что запретные чувства доведут Брайена.

– Чем больше сейчас в нем «света», тем больше потом будет «тьмы». Он превратится в машину для убийств и собственными руками прикончит жалкий, самопровозглашенный идеальным мир.

Ритмичный писк возле левого уха проник сквозь туман в моем сознании. Я попыталась поднять руку, но смогла лишь дернуть пальцем. В этот миг кто-то подбежал ко мне, и теплая ладонь накрыла мое запястье.

– Аврора, ты меня слышишь?

Я повернула голову и приоткрыла глаза, встречая огромный поток света. Вместе с белой вспышкой пришла и режущая боль. Я зажмурилась, и меня тут же спрятали в тени, заслонив собой свет.

– Дэйв, это же ты? – шепотом спросила я, попытавшись снова разлепить тяжелые веки.

– Разве у тебя есть еще один классный муж на день?

– Да, это ты. – Я искренне улыбнулась от радости видеть его сейчас здесь и слышать знакомый голос, лишенный всякой загадки.

Он ответил той же доброжелательной улыбкой, хотя глаза выдавали настороженность.

Вопреки слабости и сильному головокружению я немного приподнялась на локтях, а Дэйв тут же подставил мне под спину подушку, чтобы я смогла сесть.

– Что вообще?.. Как я тут оказалась? – Последнее, что я помнила, как зашла в подъезд. Голова гудела от мыслей, было трудно дышать и меня тошнило.

– Я проснулся от звука удара двери об стену и, как оказалось, твоего падения. Ты упала в обморок. Я пытался привести тебя в чувство, но ничего не вышло. Благо уже почти наступило утро, и я сразу вызвал «Скорую».

Кожу саднило, и от места удара в центр головы бежали болезненные импульсы. Видимо, я ушибла еще и лицо.

– Что произошло? – Дэйв слегка наклонился ко мне, поправил одеяло и принялся разглядывать мое лицо и заспанные глаза.

– Я в больнице? – уточнила я, все еще туго соображая. Вопрос Дэйва пролетел мимо меня.

– Да, Аврора, ты в больнице.

Я в больнице. В больнице…

– О нет! – тут же вскрикнула я, когда пазл сложился и картинка прояснилась. Вся усталость и растерянность растворились. – Мне нельзя тут быть, – шикнула я в сторону Дэйва, который уже испуганно таращился на меня.

– Тебе стало плохо! – возмутился он.

– Все действительно плохо. Все очень плохо.

Пока я бубнила под нос, в палату вошел врач с планшетом.

– Аврора Брукс, – обратился он ко мне, одним лишь взглядом отогнав в сторону Дэйва. – Как вы себя чувствуете?

– Все супер! – Я показала ему большой палец и вздернула подбородок, как будто у меня не плыло все перед глазами и мне не хотелось вывернуть наизнанку и так пустой желудок.

– Мы не можем установить причину потери сознания на такое длительное время, так как ваш организм абсолютно здоров. Вероятно, вы испытали стресс, шок, но вряд ли что-то могло напугать вас ранним утром, когда вы шли за стаканом воды.

Непроизвольно я покосилась в сторону Дэйва. Муж в ответ пожал плечами и потер шею. Его уже успели расспросить, и он умело обвел всех вокруг пальца.

Врач продолжал активно делать записи в карточке, анализируя при этом показатели монитора. Как только я поняла, что писк отображал мое сердцебиение, попыталась выдохнуть и замедлить пульс, чтобы не выдать волнения.

– Не хотите рассказать, что все-таки произошло с вами?

– Меня замучила жажда. Понимаете, нам с мужем плохо спалось… Мы… – Чтобы замаскировать все же набирающий скорость ритм, я начала притворяться смущенной. – В общем, этой ночью мы не выключали прикроватную лампу. Может быть, я переутомилась?

Мужчина поджал губы и нахмурился. Он в последний раз пробежался глазами по записям, а затем стер с лица задумчивость и даже легкую злость и дежурной улыбкой подбодрил меня.

– Ваш муж должен лучше присматривать за вами. Вы знали о своей беременности? Раз другие варианты отпали, то можно сделать вывод, что головокружение и потеря сознания связаны с вашим положением.

– Правда?! – Мне надо было идеально отыграть удивление, но я слишком сильно вдохнула через рот воздух и закашлялась. Дэйв, как подобает заботливому мужу, подошел ко мне со стаканом воды. – Вы не шутите?!

– Не стоит так переживать. С вами все действительно в полном порядке. Возможно, беременность и переутомление сказались на самочувствии. Вы будто просто прилегли поспать после выматывающей ночи. – Врач посмотрел на Дэйва, затем на меня, снова на Дэйва и на меня. – Аккуратнее в следующий раз.

– Я обязательно как следует позабочусь о ней. Какое счастье, у нас будет ребенок!

Муж наклонился и как самый счастливый мужчина в мире чмокнул меня в щеку. Я же выдавила из себя еще более широкую улыбку, даже щеки свело.

– Не могу поверить. Наконец-то, – тихо и нежно прошептала я, переплетая наши с Дэйвом пальцы.

– Поздравляю вас. Нужно будет сдать дополнительные анализы, сделать УЗИ и встать на учет. Акушер-гинеколог проконсультирует вас по поводу вашей беременности, уточнит срок и так далее. С учетом, что вы склонны к внезапной потере сознания – назовем это так, – посещения специалистов должны быть частыми.

Нет, нет, нет. Я все еще держала маску безграничного счастья, но сердце уже покрылось льдом. Я говорила Ребекке, что не сдамся, так какого черта у меня мороз по коже от того, что мне неизбежно придется сообщить всем о ребенке и встать на учет?

Это означало, что у нас был только один путь. И теперь я не знала, как спасти ребенка от жизни, которую я даже представить себе боялась.

В лучшем случае его использовали бы в качестве подопытной крысы. Но с великой долей вероятности с ним распрощались бы еще в младенчестве.

– Завтра у вас встреча с психологом. Эту ночь вы проведете в больнице.

Я кивнула, не найдя в себе больше сил говорить и поддерживать образ. С гордо поднятой головой мужчина вышел в коридор, пожелав мне крепкого здоровья.

Теплые руки коснулись щек. Дэйв подошел ко мне, стер дорожки слез, попытался успокоить. Я и не заметила, как начала плакать все еще с идиотской улыбкой, застывшей на лице. Мои губы задрожали, когда я попыталась прошептать мужу о своих страхах.

– Я все понимаю, не надо, – сказал он, оберегая меня от нелепости сболтнуть чего-нибудь лишнего.

И тогда я надломилась в очередной раз. Нельзя было ничего говорить и показывать свои эмоции. Я чувствовала, словно за мной следят, билась внутри в истерике, но сидела с мертвенной бледностью и красными глазами.

«Ты хотела быть сильной», – напомнила я себе.

– Никто не знает, что ты в больнице, я не стал звонить. Если хочешь увидеть своих родителей, то я могу их привезти.

– Нет. – Я категорично покачала головой. – Им лучше не знать об этом.

– Может, Джой?

– А смысл? Здесь все равно невозможно поговорить. И тем более она тоже беременна.

– Но я не могу с тобой сидеть весь день. Мне нужно съездить на работу хоть на какое-то время.

– Не волнуйся, я уже давно не нуждаюсь в няньке.

– Ну да. Ты каждый раз именно это и доказываешь.

Меня чуть не стошнило из-за простой усмешки. Я резко согнулась, натягивая провода, и уткнулась лицом в любезно протянутую Дэйвом емкость. В итоге я лишь скривилась от ложного рвотного позыва и рухнула обратно на подушку из-за головокружения.

– Все еще не нужна нянька? – Муж уже злился.

– Врач сказал, что все показатели в норме. Я отлежусь сегодня, пройду все обследования, за какой-то надобностью посещу психолога и вернусь домой. Ничего сложного, и я не хочу из-за происходящего напрягать Джой.

– В плане беременности и токсикоза она, как никто другой, поймет тебя. И плюс с ней время пролетит незаметно, она кого угодно заболтает. Тебя нельзя оставлять одну, слишком много факторов может навредить тебе.

– Но и пылинки с меня сдувать не надо.

– А это и не моя забота. Но, к твоему сожалению, сегодня ты проведешь ночь в неуютной палате. Возможно, выспишься, отдохнешь и быстрее поправишься.

Дэйв уже собрался уходить, но я схватила его за руку.

– Пожалуйста, не зови никого.

Он долго упрямился, приводя аргументы в пользу сиделки на день, но в конце концов сдался, когда понял, что мне действительно лучше побыть одной.

– И передай Брайену, пожалуйста, что дежурство на границе закончено.

Я не хотела ничего объяснять и видеть встревоженные лица. Единственный человек, с которым мне надо было все обсудить, это Брайен. И пока я не встретилась с ним, пока мы не поговорили нормально, я отказывалась выкладывать все новости людям, не имеющим возможность как-то повлиять на происходящее.

– Будь осторожна. – Дэйв сжал мою руку на прощание, и, когда он скрылся за дверью со вставкой из матового стекла и его макушка потерялась в редком потоке людей, я продолжила ощущать его рядом.

В нем я тоже нуждалась. Муж был моей единственной защитой в светлом мире. Джой же я не хотела впутывать еще сильнее, подруга и сама нуждалась в надзоре и опеке, так как, вероятно, была безупречной.

Несмотря на то, что я всячески пыталась убедить себя в способности самостоятельно существовать в светлом мире, без дружеского плеча, без человека, который знал бы все, каждый раз я убеждалась, что одиночество делало меня слабой.

А слабость с недавних пор стала абсолютно мне противопоказана.

Дэйв понимал, что этой ночью ему придется отложить сон и встретиться с Брайеном, который придет к границе и из-за отсутствия Авроры направится прямо к ее комнате.

Так и случилось. Дэйв сидел на заправленной кровати и от скуки читал книгу, лежащую на прикроватной тумбе Авроры, когда в окно постучали. Светлый впустил Брайена и лишь тогда выключил свет.

– Где она? – Брайен тяжело дышал, словно пробежал марафон, и агрессивно смотрел на Дэйва, который в отличие от него был спокоен, хоть и слеп.

– Она в больнице. Но уверяю тебя, с ней все хорошо.

– Что случилось?! – Темный сделал один шаг к Дэйву, сжал кулаки от желания врезать кому-нибудь. Ему было легче испытывать злость, чем чувство страха, которое в последнее время стало с ним одним целым и сжирало изнутри.

Дэйв держался уверенно, несмотря на откровенные нападки в его сторону. Понимал, что сейчас не лучшее время отыгрываться за старые стычки и манипулировать Брайеном, находящимся на грани срыва.

– Ты собрался молчать?! – Еще один шаг.

– Во-первых, не ори, ты не у себя дома. У нас есть соседи, которые ночью спят. Во-вторых, если все идет не так, как ты задумал, то я в этом не виноват, поэтому будь добр, не убивай меня. В-третьих, успокойся и дай возможность рассказать о том, что с ней.

– Во-первых, во‑вторых и в‑третьих, не смей мне указывать.

– Как я мог забыть о том, какой ты дружелюбный.

Спокойствие Дэйва сменилось злостью. Он терпеть не мог чувствовать себя слабой букашкой, стоящей рядом с хищником. И еще больше ему не нравилось испытывать на себе гнев, который он не заслужил.

Брайен отступил, чудесным образом угомонив зверские порывы. Его негатив был неоправдан, он прекрасно это понимал, но отвратительно боролся с собой.

– Прости, – процедил он, признавая неправильность своих действий.

– Плевать. – Дэйв на ощупь нашел край кровати и сел на него. – Будешь стоять? – обратился он к темному.

Брайен молча сел на приличное расстояние от Дэйва, чтобы не поддаться порыву врезать ему, просто потому что хотелось выпустить пар на ком-то, чтобы избежать наплыва страшных образов с участием Авроры.

– Она потеряла сознание, когда возвращалась домой после встречи с тобой.

– Мы с ней не виделись, – прохрипел Брайен, пытаясь сглотнуть ком переживаний.

– Тогда у меня еще больше вопросов о том, что могло довести ее до обморока.

– Она разговаривала с Ребеккой.

Брайен сразу понял, о чем подруга могла рассказать его девушке. Аврора только с Брайеном была деликатна в вопросах прошлого, а до Ребекки не постеснялась бы докопаться.

– Я больше поверю в то, что ты на расстоянии смог довести Аврору, чем в то, что Ребекка бездумно обрушила тяжелую информацию на девушку, известную своей неустойчивой психикой. И Ребекка мне нравится, а ты – нет.

– Жить стало легче. Передам Ребекке весточку о том, что у нее появился фанат среди светловолосых парней.

Дэйв фыркнул, Брайен обиженно отвернулся. Словно два мальчика в садике не смогли поделить игрушку. Глупость диалога даже их заставила признать, что надо вести себя соответственно возрасту и не тратить время на колкости.

– Что такого могла рассказать Ребекка?

– Неважно, – прошептал Брайен, без конца думая о том, что же теперь ему делать с Авророй, которая скорее всего узнала обо всех ужасах его прошлого. Как теперь быть рядом с ней, когда ей стало очевидно то, насколько опасно продолжать любить его?

И раньше отношения между ними ставили под угрозу их жизни, но они не могли остановиться. Брайен до последнего верил, что в случае чего сможет сделать так, чтобы Аврора осталась цела. Но как после, вероятно, услышанной истории об Эйми она сможет продолжить так слепо следовать за ним, если он – прямой путь к смерти?

– Действительно, проще узнать у кого-то другого о тебе, нежели ждать, когда ты осмелишься заговорить. – Дэйв намеренно упрекнул Брайена, надеясь, что тот вместо агрессивного рывка предпримет что-то более адекватное. Например, наконец-то научится открываться.

– А ты, я смотрю, знаешь все о наших отношениях?

– Нет, не все. Но Аврора постоянно говорила о том, как много у тебя тайн и что ты не торопишься ими делиться. Видимо, тебе проще, когда за тебя это делает твоя подруга.

– Я пришел сюда не для того, чтобы ты говорил очевидные вещи и смешивал меня с грязью. Поэтому вернемся к тому, как себя чувствует Аврора.

Брайену нужно было услышать от того, кому Аврора доверяла, что с ней все в порядке. Иначе он сойдет с ума и вряд ли сможет сдержаться от разрушающих все вокруг действий.

– После работы я заходил к ней. Все в полном порядке, она старается как можно больше спать. Завтра ее должны выписать, ночью вы увидитесь.

Тиски, сжимающие сердце Брайена, чуть разжались. Он позволил себе мимолетную легкость, поверив в то, что Аврора в порядке. Он посмотрел на Дэйва, прокрутил в голове все то, что муж его девушки сделал для нее и для них в целом, и подобрел.

– Нам надо поговорить о ее беременности, – сказал Брайен.

– В больнице уже узнали о том, что она беременна. Ее поставили на учет. Если у тебя был план отступления, то можешь о нем забыть.

– Не было у меня такого плана.

Голос Брайена стал слишком мягким для образа «грозного темного», каким всякий раз представлял его Дэйв. Светлый слегка сгорбился, оперся локтями на колени и расслабился, будто вел беседу со старым другом, которого слишком хорошо знал, чтобы волноваться о своей безопасности в темноте.

– Для светлого мира отец ребенка я. И я буду играть роль идеального семьянина столько, сколько потребуется. Пока ты не предпримешь что-то. Надеюсь, у тебя есть хоть какие-то мысли о том, как выйти из сложившей ситуации, чтобы все уцелели? И хочешь ли ты вообще пытаться…

– Есть, – коротко ответил Брайен, не дав Дэйву договорить. – И ты не представляешь, как сильно я хочу, чтобы все получилось и мы смогли быть вместе.

– Тогда отлично. Сделаю все, что от меня зависит, чтобы обеспечить прикрытие.

– Спасибо.

Слово вылетело из Брайена без его ведома. Он сам не понял, в какой момент благодарность наполнила его настолько, что он не смог ее сдержать. Если бы вместо Дэйва был кто-то другой, что бы стало с ним и с Авророй?

– Не за что. Мне надо будет лишь притворяться, а мы с Авророй научились делать это идеально. Так что для меня ничего не изменится. А что насчет тебя? Не будешь раздражаться из-за того, что кто-то другой притворяется отцом твоего ребенка?

– Это второстепенное. Я не в том положении, чтобы обращать внимание на… мелочи. И если кто и будет отцом вместо меня для светлого мира, то только ты. Но ты не обязан этого делать. У тебя была возможность с самого начала раскрыть нас и избавить себя от всякой ноши.

– Не надо думать, что я весь такой до ужаса хороший. Изначально мной двигала лишь личная выгода. Потом уже мы нашли с Авророй общий язык и сдружились.

Дэйв вспомнил о том, как долго он мучился от дилемм в голове. К принятию правильного решения его подтолкнуло чувство стыда и желание хоть как-то оправдаться перед собой за то, что он не влюбился в свою «судьбу», а засмотрелся на ее подругу. Пока Аврора была с Брайеном, он меньше мучил себя за то, что и сам нарушал закон. А потом он почувствовал себя счастливым и свободным благодаря тому, что его жена не боялась ради настоящей любви рисковать всем и не строила с ним фальшивую семью.

Дэйв был благодарен за то, что мог не притворяться хотя бы в собственном доме.

– Я правда хочу, чтобы у вас все получилось, – признался светлый. – Поэтому рассчитываю на тебя.

– Я буду защищать их, чего бы мне это ни стоило.

Заявление прозвучало так, будто Брайен был готов разрушить оба мира, если кто-то посмеет навредить Авроре и ребенку. В голосе сталь, слова сказаны четко, больше никакой мягкости и растерянности.

– Не сомневаюсь в тебе. И Аврора просила передать, что теперь дежурства на границе нет, поэтому ты вновь можешь к ней приходить сам.

Странно, что светлые приняли подобное решение. После того, как Брайен погрузился в политику, его все чаще стали посещать мысли о том, как отвратительно охраняли себя светлые, раз за столько лет не смогли выстроить стену или придумать хоть что-то против «злейших врагов». Хотя то, что некоторые светлые могли видеть в темноте, удивляло. Значит, они все же не сидели на месте, а, как и темные, думали над тем, как уничтожить свою противоположность.

В этот раз Брайен сам протянул руку Дэйву, не думая о том, что прикосновение его обожжет.

– Пожмем руки? – спросил он, желая этим жестом выразить свое доверие.

– Да, конечно.

Дэйв тоже вытянул руку, и, наконец-то, они скрепили свою растущую дружбу рукопожатием. Еще недавно они были врагами. Сейчас же рассчитывали друг на друга и больше не отрицали, что с неприязнью между ними покончено раз и навсегда.

Глава 5

Хлопать тапками о плиточный пол – безумно интересное занятие. Особенно, когда вокруг тебя… ничего. Я уже больше часа ждала психолога, которого мне настоятельно порекомендовали посетить, не объясняя причин.

Все назначенные обследования я прошла на одном дыхании: меня водили по кабинетам, не давали даже подумать о том, что именно со мной происходило. На приеме у акушера-гинеколога я выяснила, что у меня шестая неделя беременности и пока что все в полном порядке. На УЗИ я кое-как смотрела в сторону крошечного горошка на экране, пока специалист радостно тыкала в него и объясняла мне, что к чему. Она бы не была такой активной, если бы знала, насколько смешанные чувства я испытывала.

И безграничное счастье, и необъятный ужас.

Из-за волокиты у меня гудели ноги, трещала голова. Очень сильно хотелось есть, но еда в больнице не вызывала аппетита. Когда я залпом выпила очередной стакан воды, в палату зашел молодой человек и любезно обратился ко мне:

– Аврора Брукс, пройдемте за мной. – Я тут же спрыгнула с кровати и поплелась за ним, минуя двери с различными табличками и тоскующих в очереди зевак.

Перед глазами мелькнула надпись «психолог», тогда я поняла, что, наконец, мы добрались до нужного кабинета. За дверью скрывалась вполне уютная комната, ничем не напоминающая кабинет врача. В разных местах стояли горшки с цветами, под ногами лежал белый ворсистый ковер, а на диванчике, на который меня усадили, валялось множество маленьких подушек. На журнальном столике специально для меня был уже зачем-то подготовлен чайный набор.

– Привет, Аврора.

Молодой человек пропустил в кабинет женщину и вышел. Поверх строгого белого платья до колен на ней был надет медицинский халат с бейджиком. Я присмотрелась и прочитала имя: Бэйли Олсопп.

О, черт! Я ее знала!

Именно она обрабатывала мне руку после моей первой ночи на улице, и именно она сопровождала меня во время выписки из «оздоровительного лагеря». Женщин в медицине было так мало, что я точно не могла ее с кем-то спутать.

Бэйли села в кресло напротив меня. Нас разделял столик, но даже этой дистанции мне было мало. Из-за ее улыбки по телу прошелся холодок, я вся сжалась и села прямо, не смея больше облокачиваться на мягкую спинку.

– Здравствуйте, – прохрипела я.

Она не должна понять, что я все прекрасно помнила. Бэйли работала на правительство и всегда оказывалась рядом, когда правительство обращало на меня внимание. Даже во сне! Картинки того, как она вгоняет шприц мне в руку, пролетели перед глазами яркими вспышками. Эта женщина определенно представляла угрозу, ее даже прислали ко мне в обычную больницу, чтобы, видимо, провести беседу.

Кем она вообще была? Уж точно не психологом, которым ей пришлось притвориться.

Я, как рыба, плавала возле крючка и вот-вот могла попасться.

Женщина явно заметила мой испуг и тут же сделала пометку в блокноте. Я совершила ошибку.

– Надеюсь, ты не против, что я говорю так неформально? Ты можешь обращаться ко мне на «ты». – Она косилась в мою сторону и продолжала что-то строчить.

«Да чтоб твоя ручка писать перестала! Знала я прекрасно о том, что тебе нравится, когда я говорю с тобой на „ты“», – пронеслось у меня в голове.

– Конечно, как будет удобно.

Пришлось выстроить вокруг себя невидимые стены, абстрагироваться от фактов и притвориться нормальной, ничего не знающей светлой. Дрожь в теле я уняла и даже смогла вновь облокотиться на мягкую обивку, чтобы предстать в расслабленной, уязвимой позе.

Каждое мое неверное слово могло обернуть все против меня, поэтому я сосредоточилась на собственном языке, мимике, направила мысли по узкому пути «правильности». Я должна была сосредоточиться, должна была обхитрить.

– Что-то не так? – Бэйли снова внимательно посмотрела на меня, пытаясь уловить каждую эмоцию.

Но я лишь притупила взгляд, обратила напряжение и страх в легкое волнение.

– Просто врачи, обследование… Все это выматывает и немного пугает.

– Конечно, я тебя понимаю. Но я не врач, я твой друг. Мы просто с тобой побеседуем. Ты же не против?

Разве у меня был выбор? Хотелось упрекнуть собеседницу в том, что обычно друзья не способствуют тому, чтобы человек раскалывался на несколько личностей, не держат его за идиота. Но у всех свое представление о дружбе, как оказалось.

Воодушевленно кивнув ей, я приготовилась к игре, из которой обязана была выйти победителем. Что бы она ни спросила, я должна дать тот ответ, который охарактеризует меня как светлую и не даст поводов вернуть меня в лагерь.

Сердце пропустило удар, когда я в очередной раз осознала, что теперь отвечаю не только за себя. Руки потянулись к животу, я испуганно посмотрела вниз и представила Брайена рядом. С ним всегда спокойно, уютно и безопасно, но мне предстояло в светлом мире справляться со всем самой. Как и ему в темном. Я отпустила манящий образ и мысленно напомнила себе, что ничего с темным миром в присутствии врачей меня не связывает.

– Приступим. Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, если не считать того, что я соскучилась по дому.

– Тебе нравится место, где ты сейчас живешь?

– Да, очень. Дэйв снял прекрасное жилье.

– Дэйв – твой муж, верно? – Я кивнула. – У вас с ним все хорошо?

– Как видите. – Я кинула короткий взгляд на живот, затем снова посмотрела на Бэйли и расплылась в улыбке. – Мы ждем ребенка! И это так волнительно.