Ева: вверх по железной лестнице

Но почему-то ее глаза предательски защипало от подступающих слез. Она быстро заморгала, чтобы не расплакаться, и попыталась сменить тему, чтобы не выглядеть совсем уж размазней, уязвимой в этой темноте.

– Ну, если ты такой рыцарь на белом коне, то, может, начнем с того, чтобы вернуть свет? А то я скоро с твоей легкой руки стану видеть призраков в каждом углу, – сказала она слабо улыбаясь, кивая на темноту за дверью, где коридор казался бесконечным туннелем.

Артем облегченно рассмеялся, поднимая фонарик.

– Принято. Щитовая на первом этаже, но там, скорее всего, просто автомат выбило. Иначе бы резервный генератор включился. Пойдем, проверим. Заодно расскажу, как однажды застрял в лифте с нашим охранником Петровичем. Тогда так же свет вырубился. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Я до сих пор вспоминаю его рассказы о рыбалке – про огромных сомов в реке, которые чуть не утащили его удочку. – Он шагнул к двери, освещая путь, и Ева последовала за ним, поправляя юбку, которая помялась от сидения под столом. В темноте коридора его фигура казалась неожиданно надежной – широкие плечи, уверенная походка, – а шутливый тон был единственно правильным, не давая ей окончательно провалиться в пучину тревоги.

Они медленно спускались по лестнице, стараясь не шуметь, но каждый их шаг отдавался эхом в пустом здании. Ева физически, спиной ощущала чьи-то взгляды. Она то и дело оглядывалась, словно ожидая, что из темноты вот-вот выскочит кто-то или что-то.

Тишина торгового центра, обычно наполненного легким монотонным гулом от разговоров посетителей, музыки из магазинов и шума эскалаторов, казалась почти зловещей – давящей, полной скрытых угроз. Только луч фонарика Артема, пляшущий по стенам и выхватывающий из мрака рекламные плакаты и закрытые рольставни магазинов, и его негромкий голос, рассказывающий очередную байку, немного успокаивали.

– …и вот, представляешь, Петрович достает из кармана бутерброд с килькой, прям в лифте, и начинает его есть. Запах – как будто мы на рыбзаводе! Я ему говорю: «Петрович, ты серьезно? Мы тут застряли, вентиляции ноль, а ты пикник устраиваешь?» А он мне, с набитым ртом: «Андрюха, жизнь – она короткая, надо радоваться мелочам». – Андрей хохотнул, качая головой. – С тех пор я к кильке даже близко не подхожу.

Ева невольно улыбнулась, хотя ее мысли все еще крутились вокруг разговора в офисе. Лестница закончилась, и они вышли в холл первого этажа, где темнота казалась еще гуще из-за огромных стеклянных витрин, за которыми виднелся пустой паркинг.

– Щитовая там, за служебным входом, – Артем указал фонариком на узкий коридор слева. – Держись рядом, а то еще потеряешься, и тогда мне придется вызывать спасателей. И объясняться с Игорем, почему мы тут шастаем по ночам.

– Очень смешно, – буркнула Ева, но все же шагнула ближе к нему. Ей не хотелось признаваться, но в этой темноте она чувствовала себя уязвимой, как ребенок, который боится монстров под кроватью. Каждый шорох – а их было немало: скрип старых труб, далекий непонятный гул, возникающий время от времени, словно здание дышало, – заставлял ее вздрагивать.

Они дошли до металлической двери с табличкой «Вход только для персонала». Артем потянул за ручку кабинета охраны, но дверь не поддалась. Он нахмурился, посветил фонариком на замок и издал разочарованный вздох.

– Ну конечно, заперто. А ключ, как назло, у Петровича, который, скорее всего, уже дома спит. Или у Игоря Сергеевича, что еще хуже. – Он повернулся к Еве, почесывая затылок. – Есть идеи? Или будем взламывать? Я, кстати, кстати, знаю пару приемов… из ютуба, конечно.

Ева издала нарочито показательный громкий вздох, похожий на стон, но уголки ее губ дрогнули в улыбке.

– Ты неисправим. Давай попробуем позвонить Петровичу. У меня должен быть его номер, он как-то давал на случай ЧП. Хотя, если честно, я не уверена, что он ответит в такое время. – Она открыла контакты на телефоне, успевшем подзарядиться от пауэрбанка. – А если не выйдет, придется ждать аварийную бригаду. Или ночевать тут, как в каком-то дурацком хорроре.

– Ночевать? С тобой? Ну, это уже неплохая перспектива, – подмигнул Артем, но тут же поднял руки, видя ее строгий взгляд. – Шучу, шучу! Звони Петровичу, а я пока попробую поискать запасной ключ. Иногда их оставляют в столе у проходной.

Ева кивнула, набирая номер. Телефон гудел долго, и с каждым гудком ее надежда таяла, а подозрения росли. Наконец, на том конце раздался сонный, хриплый голос.

– Алло? Кто это? – пробурчал Петрович, явно только что проснувшись.

– Александр Петрович, это Ева, из ТЦ. У нас тут свет вырубился, мы не можем попасть в щитовую. У вас есть ключ? Можете приехать? – Она старалась говорить спокойно, но в голосе все равно сквозила тревога.

– Ева? Да ты шутишь! Я только лег, у меня спина болит, а вы там со светом… Постой, ты это… – Он замолчал, видимо, обдумывая ситуацию, а потом вздохнул. – Ключ. Ключ… он в ящике! У пожарного крана. Внизу, под журналом. Но если не найдете, не звоните больше, я не поеду. Артема вызови, он знает. И это… осторожнее там. Ночью в ТЦ всякое бывает.

– Всякое? – переспросила Ева, но Петрович уже бросил трубку, вынудив ее выслушивать короткие гудки с ощущением нарастающего смутного беспокойства.

Она опустила телефон и посмотрела на Артема, который уже вернулся из соседнего коридора, держа в руках связку ключей, явно не подходящих к двери щитовой.

– Ну что, спасительница. Есть новости? – спросил он, заметив ее хмурое выражение лица.

– Петрович сказал, что ключ в ящике у пожарного крана, под журналом. Но еще добавил, что ночью в ТЦ «всякое бывает». Что он вообще имел в виду? – Ева обхватила себя руками, пытаясь скрыть, как ее передернуло от этих слов. – Он просто пугает или что?

Артем усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень неуверенности. Он посветил фонариком в темный коридор, откуда только что пришел, и пожал плечами.

– Да Петрович любит байки травить. Наверное, намекает на старые истории про этот ТЦ. Знаешь, раньше тут был склад, а до этого – какой-то заброшенный завод. Ходят слухи, что ночью тут слышны странные звуки, шаги там, шепот. Но я думаю, это просто ветер в трубах или крысы. – Он сделал паузу, а потом добавил с кривой улыбкой: – Хотя, если честно, я сам пару раз слышал что-то непонятное, когда задерживался допоздна.

– Артем, ты серьезно? – Ева посмотрела на него с недоверием, но ее голос дрогнул. – Мне и без того не по себе, а ты еще с этими страшилками.

– Эй, я же сказал, что это, скорее всего, крысы! – Он поднял руки в защитном жесте. – Давай лучше найдем этот ключ, включим свет и забудем про все байки. Идем к посту охраны, это недалеко.

Они направились к небольшому помещению у главного входа, где обычно дежурили охранники. Луч фонарика Артема выхватывал из темноты знакомые очертания – стойку с мониторами, стул, заваленный бумагами, и металлический ящик на стене. Ева чувствовала, как ее сердце бьется чуть быстрее, чем обычно, и каждый звук – от их собственных шагов до далекого скрипа где-то в глубине здания – казался громче и зловещее.

Вдруг в узком световом конусе мелькнула тень – темный силуэт в углу коридора, едва различимый, похожий на человеческий, но с поблескивающими красными точками на уровне глаз. Ева замерла, хватая Артема за руку: «Это… кто?».

– Крысы. Двуногие, – ответил Артем, напряженно всматриваясь в темноту.

– Двуногие? Как кенгуру? – попыталась пошутить она, но страх не отпускал.

– Не-е-ет. – Артем засмеялся, но смех вышел нервным. – Как люди. Может, просто отражение. Или… ладно, пошли дальше.

Ева кивнула, но внутри все сжалось: еще один силуэт мелькнул сбоку, когда луч фонарика скользнул по витрине закрытого магазина – странная фигура, сгорбленная, с красным бликом на лице, исчезнувшая в миг. «Воры… они здесь, – подумала она, паника нарастала. – Петрович предупреждал именно об этом». Она представила, как они крадутся, невидимые без света и без работающих камер, опустошая полки.

Артем сунул руку в карман, достал шоколадный батончик, разломил пополам и протянул половинку Еве.

– Надеюсь, это не с магазинной витрины? – Ева с облегчением подумала, что темнота удачно скрывает ее горящие румянцем щеки.

Артем засмеялся. – Нет. Это на трудовые рублики.

Красть – стыдно, – сказала Ева, пытаясь разрядить напряжение, но голос выдал страх.

– Не в этом дело. Хотя и в этом тоже. Кража – это как дурь. Легко втянуться – тяжело завязать, – отозвался Артем, его тон стал задумчиво-досадным.

– А ты пробовал?

– Втянуться или завязать? – похоже, Артема такое продолжение разговора только развеселило. В его голосе не обнаруживалось никаких признаков смущения.

– И то и другое.

– Пробовал. Но мне голова для работы нужна, – ответил он, на этот раз серьезно.

– Вот он, ящик, – Артем подошел к стене и открыл дверцу, за которой лежал потрепанный журнал учета дежурств. Он отодвинул его в сторону, и под ним действительно оказался старый ключ с потертой биркой, на которой угадывалась плохо различимая надпись «щит». – Бинго! Петрович, ты все-таки гений, хоть и старый пердун.

Ева выдохнула с облегчением, но тут же напряглась, услышав за спиной тихий шорох. Она резко обернулась, вглядываясь в темноту за стеклянными дверями главного входа. Ей показалось, что там, на парковке, мелькнула тень – слишком большая для кошки или собаки. Она замерла, пытаясь разглядеть что-то в слабом свете уличных фонарей, но ничего не увидела.

– Ты чего? – Артем заметил ее взгляд и тоже посмотрел в сторону входа. – Что-то увидела?

– Не знаю… Показалось, наверное. – Ева покачала головой, стараясь убедить саму себя, что это просто усталость и нервы. – Давай быстрее к щитовой, я хочу, чтобы этот кошмар уже закончился.

Они вернулись к металлической двери, и на этот раз ключ сработал. Дверь со скрипом открылась, предоставляя доступ в тесное помещение, заполненное проводами, рубильниками и запахом пыли. Артем посветил фонариком на панель управления, пытаясь разобраться в маркировке. Его пальцы пробегали по этикеткам с номерами зон.

– Так, сейчас посмотрим… Главный выключатель должен быть где-то здесь. – Он пробежался пальцем по ряду рычагов, бормоча себе под нос: «Зона 1 – офисы, зона 2 – магазины… Если я все правильно помню, то вот этот…».

Ева стояла рядом, держа телефон наготове, чтобы в случае чего снова позвонить Петровичу. Она старалась не думать о том, что сказал Артем про странные звуки, и о той тени на парковке – или о силуэтах с красными бликами на месте головы. Но тишина вокруг, нарушаемая только тихим непонятным постукиванием – словно кто-то крадется в соседнем коридоре, – действовала на нервы.

Ей вдруг вспомнился сегодняшний разговор с Игорем Сергеевичем, его липкий взгляд и угрозы, и она невольно сжала кулаки. Ева чувствовала, как внутри нарастает ком из злости и бессилия – злости на Игоря, на долги, на эту ночь. Ей хотелось кричать, но вместо этого она лишь крепче стиснула зубы, стараясь сосредоточиться на текущей задаче.

– А если Артем причастен? – мелькнула мысль снова. – Он знает системы, мог вырубить свет, чтобы… помочь? Или для чего-то другого?

– Нашел! – Артем наконец щелкнул одним из рубильников, и где-то в глубине здания послышался низкий гул, как пробуждение спящего гиганта. Через несколько секунд свет в коридоре за дверью щитовой мигнул и загорелся, сначала тускло, мерцая, а затем все ярче, заливая пространство холодным неоновым сиянием. Ева облегченно выдохнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает, но подозрения и страх от увиденных силуэтов не ушли полностью.

– Ну вот, теперь мы не в темноте, – Артем повернулся к ней с улыбкой, вытирая пыльные руки о мятые вельветовые брюки с большими накладными карманами во всех возможных местах – спереди, по бокам и даже на коленях, набитыми гаджетами и инструментами. Ева, наконец, прочитала надпись на его футболке: Ctrl+Alt+Del=New Life.

– Осталось только проверить, все ли зоны подключились, и можно будет идти домой. Ты как, держишься? – спросил он, его взгляд снова стал сочувственно-доброжелательным, но Ева уловила в нем что-то еще – беспокойство?

– Да, нормально, – Ева кивнула, хотя внутри все еще чувствовала тревогу от коридорных теней и телефонных намеков Петровича. – Спасибо, что остался. Одна бы я точно не справилась.

– Да ладно, не за что. – Он махнул рукой, но в его голосе было что-то теплое, искреннее. – К тому же, я не мог оставить тебя одну с этими… крысами, или чем там еще, – добавил он с легкой насмешкой, явно пытаясь разрядить обстановку, но Ева подумала: – А если он знает о «двуногих крысах» больше, чем говорит?

Ева слабо улыбнулась.

– Контрл плюс Альт плюс Дэлит. Равно – Новая Жизнь. Забавный лайфхак. Если бы это было так просто. И часто ты начинал новую жизнь?

– Каждый понедельник.

Артем хмыкнул и продолжил с иронией в голосе:

– В конце недели я – выжатый лайм без текилы. А с понедельника – упругий грэйп. А еще я в бассейн хожу по субботам. Давай со мной?

– Я плавать не умею.

– Научу.

– Спасибо. – Ева облегченно рассмеялась.

Артем опять повернулся к распределительному щиту и углубился в изучение многочисленных переключателей на автоматах предохранителей, бормоча о напряжении и зонах. Ева стояла рядом, размышляя: «Петрович предупредил, Артем помогает… но что, если все это часть большего плана? Нет, хватит. Нужно выбраться отсюда». Но страх от увиденных силуэтов – тех, с красными бликами, – не отпускал, делая ночь еще длиннее.

Артем опять повернулся к распределительному щиту и углубился в изучение многочисленных переключателей на автоматах предохранителей, бормоча о напряжении и зонах. Ева стояла рядом, размышляя: "Петрович предупредил, Артем помогает… но что, если все это часть большего плана? Нет, хватит. Нужно выбраться отсюда". Но страх от увиденных силуэтов – тех, с красными бликами, – не отпускал, делая ночь еще длиннее.

Ева, не желая того, вернулась мыслями к Игорю Сергеевичу, с его идеально прилизанными волосами и улыбкой, которая всегда казалась фальшивой, как подделка под Rolex в одном из магазинов ТЦ. Она знала, что завтра ей придется столкнуться с ним снова – в офисе, на совещании или просто в коридоре, где он «случайно» окажется рядом, – и от одной этой мысли становилось тошно, словно в желудке оседала тяжелая, непереваренная еда.

Она вспомнила его слова, произнесенные шепотом в ее кабинете пару дней назад: «Ева, ты же понимаешь, что я могу сделать твою жизнь здесь либо очень легкой, либо невыносимой. Выбор за тобой».

Эти слова звучали в голове, как заезженная пластинка на старом проигрывателе, царапающая иглой одно и то же место, и каждый раз вызывали дрожь, пробегающую по спине холодными мурашками.

Она не хотела поддаваться, не хотела становиться еще одной жертвой его манипуляций, но что, если у нее не будет выбора? Взносы по кредиту за квартиру, которые ежемесячно съедали половину зарплаты, счета за лечение матери – бесконечные визиты к врачам, лекарства, которые дорожали с каждым месяцем, – все это давило на нее, как бетонная плита, прижимая к земле, не давая вздохнуть свободно.

– А если я откажусь от поездки? – думала она, и ее внутренний монолог снова набирал обороты, полный отчаяния и злости. – Он найдет способ подставить меня: подтасует отчеты, обвинит в ошибках, которые сам же и устроит. И тогда что? Без работы, без денег, с мамой в больнице и сестрой, которая вечно «одалживает» и никогда не возвращает. Браво, Ева, в своих мыслях ты – королева самодостаточности, но в реальности просто заложница обстоятельств.

– Ева, ты точно в порядке? – голос Артема вырвал ее из горестных размышлений, как внезапный порыв ветра, разгоняющий туман. Он смотрел на нее с беспокойством, и в его взгляде была не просто дружеская забота, как от коллеги, а словно он видел в ней женщину, достойную защиты. Это тронуло ее, но и насторожило: «А если это просто жалость? Или хуже – он тоже хочет чего-то большего, как Игорь? Нет, Артем не такой… Или все мужчины такие?»

– Да, просто… много всего навалилось, – она отвела взгляд, не желая вдаваться в подробности, чтобы не раскрыться полностью. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, насколько она уязвима – эта броня самостоятельности была ее щитом, выкованным годами одиночества и борьбы. Особенно Артем: он был хорошим парнем, с его вечными шутками и надежностью, но Ева привыкла справляться со своими проблемами сама, без чужой помощи, которая всегда казалась ловушкой с подвохом. «Не хватало еще, чтобы он подумал, что я слабая. Я сама, всегда сама», – подумала она с упрямством, которое граничило с глупостью.

– Давай проверим остальные зоны и закончим с этим, – добавила она, стараясь звучать деловито, чтобы скрыть внутренний хаос.

Они вышли из щитовой, где воздух все еще пах пылью и нагретыми проводами, и направились по коридору, проверяя освещение в разных частях торгового центра. Свет постепенно возвращался: сначала мигали лампы в холле, отбрасывая длинные тени на мраморный пол, затем загорались витрины магазинов, выхватывая из темноты манекены в модной одежде, которые теперь казались безмолвными стражами. С каждым включенным участком Ева чувствовала себя чуть увереннее – тьма отступала, уступая место знакомому, хоть и искусственному, свету, – но в то же время она не могла отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Несколько раз ей казалось, что она слышит шаги за спиной – тихие, крадущиеся, как эхо в пустом зале, – но, оборачиваясь резко, видела только пустой коридор, где тени от ламп рисовали обманчивые силуэты.

– Паранойя, – убеждала она себя. – Или нет? После тех силуэтов с красными бликами… А если это воры, о которых намекал Петрович? Преступная группа, которая систематически отключает камеры для краж? И Игорь… он знает об этом, точно знает. В прошлом месяце были пропажи в ювелирном, но он замял дело, сказал "мелочь". Может, получает долю? Или боится бороться – связи в криминале опасны.

Глава 4. Новогодний перевал

Вечером перед отъездом Ева задержалась в офисе, надеясь, что её начальник передумает. Но ровно в семь дверь кабинета распахнулась, и Игорь, в черной дубленке и с дорожным чемоданом, провозгласил:

– Ну вот и настали они, эти дни. Как там у Высоцкого – «Лучше гор могут быть только горы».

Затем учтиво предложил следовать за ним.

Черный Мерседес с затененными окнами ждал у служебного входа. Водитель, молчаливый мужчина с шрамом на щеке, погрузил её сумку в багажник. Ева сжалась на широком заднем сиденье, глядя, как снег хлещет по стеклам. Игорь сел рядом, его колено намеренно касалось её ноги.

– Расслабься, – проворчал он, наливая коньяк в дорожный бокал. – Ты же не хочешь, чтобы твои просроченные отчеты всплыли наверх?

Ева сжала губы. Она догадывалась, что он намеренно тормозил проверки, чтобы создать ей проблемы. Теперь это был его козырь.

Дорога заняла три часа.

Шале, обшитое темным деревом, пряталось в сосновом лесу. Обстановка внутри напоминала ожившие фотографии из глянцевого журнала: стены из кедровых брёвен источали тонкий аромат смолы, массивная люстра из оленьих рогов бросала золотистые блики на дубовый паркет, а камин, облицованный горным кварцем, пожирал поленья с тихим потрескиванием.

На антикварном столике из красного дерева стояла серебряная ваза с орхидеями, будто сегодня срезанными. Она провела пальцем по бархатной обивке дивана, вспомнив свой потертый диванчик в съемной квартире.

В углу висело зеркало в позолоченной раме – Ева поймала в нём своё отражение: простой свитер с вытянутыми локтями.

– Нравится? – Игорь щёлкнул пультом, и шторы с электроприводом раздвинулись, открывая панораму заснеженных вершин. – Это твой новый мир. Привыкай.

Она аккуратно поставила чемодан у двери, боясь оставить царапину на паркете.

Даже полотенца в ванной здесь были с вышитыми инициалами «ШСП» – «Шале Серебряный Пик».

Игорь, заметив её замешательство, бросил ключи на мраморную консоль:

– Расслабься, это не музей. Можешь даже ноги на стол закинуть.

Ева фыркнула про себя: «Наверное, так богачи шутят».

Игорь сразу повел её на второй этаж, показывая спальню с огромной кроватью и окнами во всю стену.

– Твоя комната внизу, – он уловил её испуганный взгляд и засмеялся.

***

Вечером Игорь Сергеевич, наливая коньяк в хрустальные бокалы, рассказывал о своих «подвигах»: как он выживал конкурентов, подкупал проверяющих, превращал чужие неудачи в свои победы.

– Ты должна научиться видеть возможности даже в чужой беде, – его рука скользнула по её спине. – Например, сейчас…

Ева отстранилась, делая вид, что поправляет свитер.

– Я устала. Пойду спать.

– Конечно, – он улыбнулся, но в глазах вспыхнуло что-то опасное. – Завтра покатаемся на Чёрном склоне. Проверим твою храбрость.

Ночью Ева заперла дверь спальни стулом, но сон не шёл. За окном выла метель, ветер бил в стёкла, как незваный гость. В три часа ночи её телефон завибрировал: неизвестный номер.

«Он подделал документы по аренде. Ищи синюю папку в его портфеле. А.».

Сердце Евы забилось чаще. Андрей? Артем? Но как он узнал?..

***

Утром Игорь, одетый в ярко-красный лыжный костюм, встретил Еву у выхода и предложил спуститься по накатанному, промерзшему склону, присыпанному тонким слоем выпавшего за ночь снега.

Солнце, пробиваясь сквозь редкие облака, золотило вершины гор, покрытые искрящимся снегом. Воздух был настолько прозрачен, что Ева могла разглядеть каждую веточку на соснах, обрамлявших склон.

Лыжники в ярких костюмах скользили по трассам, оставляя за собой вихри снежной пыли, а у подножия, на террасе кафе, загорающие в купальниках и очках гости потягивали глинтвейн, словно зима была лишь декорацией. Игорь, стоя рядом, бросил презрительный взгляд на их расслабленные позы:

– Посмотри на этих бездельников. Тратят тысячи, чтобы жариться на солнце, как ящерицы. А ведь могли бы вложить в дело.

Ева промолчала, поправляя перчатки. Ей хотелось оказаться среди этих «бездельников» – без отчетов, угроз и ледяных взглядов. Но вместо этого она снова натянула лыжную маску, скрывая дрожь в руках. Игорь, заметив её колебания, хлопнул по плечу:

– Не бойся, я тебя научу. Хотя… может, сначала солярий? Ты бледная, как привидение.

Она отвернулась, пряча краску стыда. Её бюджет не позволял траты на спа-услуги, а Игорь, казалось, знал это. Он усмехнулся и потянул её за собой к подъёмнику, где уже толпились гости. Среди них выделялась высокая блондинка в облегающем серебристом костюме, болтавшая по телефону на английском. Рядом с ней мужчина в меховой куртке с логотипом известного швейцарского бренда часов раздавал советы новичкам:

– Главное – не тормозите на поворотах. Иначе в сугробе окажетесь.

Ева поймала его взгляд и быстро опустила глаза. Игорь же, напротив, подошёл ближе, демонстрируя уверенность:

– Дмитрий, давно не виделись! Как твой отель в Альпах?

– Игорь! – мужчина обнял его, хлопая по спине. – Говорят, ты тут шале прикупил? Небось, для романтических утех?

Они засмеялись, а Ева почувствовала, как земля уходит из-под ног. Дмитрий кивнул в её сторону:

– Это твоя новая… ассистентка?

– Старший менеджер, – резко поправила Ева, заставляя обоих замолчать.

Игорь нахмурился, но Дмитрий лишь поднял бровь:

– О, с характером. Люблю таких. Спускайтесь к нам вечером в бар. Обсудим слияния и поглощения… или что-то поинтереснее.

– Обязательно. Но для того, чтобы спуститься, надо сначала подняться. Так, Ева? – Игорь засмеялся.

***

Надпись на табличке, прибитой к деревянному столбику на вершине гласила: «Маршрут первой категории. Спуск временно закрыт».

– Ты же хочешь стать управляющей, да? – дыхание Игорьа пахло коньяком. – Докажи, что можешь принимать рискованные решения.

Он картинно оттолкнулся палками и под утихающий скрип наста заскользил вниз, демонстрируя шикарные повороты и умело перекладывая вес тела с одной ноги на другую.

Ева, старательно подавляя незаметно возрастающее волнение, медленно съехала за ним, время от времени тормозя сдвинутыми вместе носками своих лыж, чтобы не набрать опасную скорость. Лыжи с грохотом скользили по обледенелому склону, снежная пыль, поднятая внезапным порывом ветра, залепила поверхность защитных очков, мешая разглядеть, что там впереди.

Внезапно Игорь резко остановился посреди трассы, заставив Еву чуть не врезаться в него. Ей пришлось невольно обхватить Игорьа за талию.

– Красиво здесь, правда? – он воткнул лыжные палки в снег, вынул из рукавиц руки и приобнял её за плечи одной рукой, прижимая к краю обрыва. – Тишина, свобода…, и никто не услышит, если ты вдруг… оступишься.

Ева почувствовала, как под ногами осыпается снег.

– Вы с ума сошли! – она попыталась вырваться, но его хватка стала железной.