Дефиниции. Рассказы

Еще вечером он послал матери смс, что придет домой утром. Но она удивилась тому, что он отказался поесть.

– Скажи, что это за лекарства? – протянул он ей записку Марты.

Мать прочла и сказала:

– Энап от давления, витамины группы В в основном для нервной системы, Л-карнитин для сердца, Мелатонин для сна. Для кого это?

– Для Марты. Мама, я теперь встречаюсь с Агнетой. Она моя девушка, поэтому буду часто ночевать у них.

– Вы же только вчера познакомились?

– Нет. Намного раньше.

– Она очень красивая девочка, доброжелательная, веселая, как и ее дедушка… был. Его, кажется, Клаус звали. Мы его редко видели, говорили, что он занимал большой пост где-то.

– Он был настоящим Сантой.

– Да, помню, он всем местным детям на Рождество подарки дарил. Такой прекрасный человек, добросердечный. Они, кажется, шведы. Интересно, почему переехали в Россию?

– А как тебе работы Марты?

– Очень талантливо и необычно. Но ее сразу было видно – творческая натура. Однако она всегда замкнуто жила. Ты обязательно приведи Агнету к нам, я что-нибудь приготовлю. Такая хорошая девочка, я рада. Но смотри там… ты же грубиян и в искусстве почти не разбираешься, технарь по натуре. Как это она выбрала такого как ты?

– Почему это я грубиян? И в искусстве я разбираюсь получше тебя! А еще, слышала, что противоположности сходятся?

***7

Теперь Макс почти постоянно ночевал в доме Марты у Агнеты. Хотя все еще не решался на близость с ней. У нее уже были отношения, Макс тоже давно не страдал невинностью, однако он никак не мог переступить некую грань, поскольку перед глазами у него вставал Клаус. Всегда улыбчивый, Клаус в такие моменты выглядел в воображении Макса… вопрошающим. Словно пытался вынудить Макса задать себе какой-то важный вопрос. Агнета явно сердилась, хотя и не подавала виду. Однако заняться с ней сексом, зная, что Марта в доме, хотя и в другой комнате, находящейся довольно далеко, он не мог. Желание его гасло практически в зачатке.

Впрочем, им с Агнетой все равно было уютно и весело вдвоем. Они много гуляли, купались в реке, добирались до того самого мыса, где Макс впервые встретил Марту, много обо всем говорили и смеялись иногда над самыми глупыми шутками и приколами из интернета. Просто от радости жизни. Но стоило Марте уехать на три дня в город для посещения кардиолога, тормоза у Макса сразу отказали.

– Думаю, бабуля специально оставила нас вдвоем, – сказала Агнета, нежась в объятиях Макса.

– Может, и так, – сказал он, – Хочу кое-что спросить у тебя. Но… обещай, что не проболтаешься ей. Она просила тебе не говорить.

Он дотянулся до своих джинсов и достал из кармана записку, по которой покупал лекарства для Марты.

– Хочешь сказать, у нее проблемы со здоровьем? – удивилась Агнета, – Но все эти медикаменты… они как бы профилактические, а вовсе не терапевтические. Ну, может быть, только Энап – он нормализует давление. Обычно к кардиологу она ездит на профилактическое обследование. Это многолетняя привычка. И это она обещала Клаусу, когда он лежал после инфаркта. Тот инфаркт и убил его. Теперь она выполняет обещание, данное дедушке, ведь она поклялась ему страшной клятвой, которую он потребовал от нее. Он очень любил бабушку. Я покажу тебе альбом, где они еще только поженились. Ты глазам не поверишь, как бабуля выглядела в молодости. Представь себе яркую брюнетку. Это я блондинка, но и моя мать темноволосая и тётя, и двоюродные сёстры. Я одна как не от мира сего.

– Вот именно и, слава богу, что ты такая, как есть, – Макс наслаждался, то и дело трогая ее длинные нереально светлые волосы. Он никогда раньше ни у кого не видел таких. Его поражала их густота и шелковистость, а по цвету они напоминали сильно отбеленные волокна льна. Как он узнал, сама Агнета не осветляла даже их корни, как делают многие блондинки. Цвет ее волос достался ей от природы. Но в отличие от холодного серебряного отлива седины прядей Марты, цвет волос Агнеты имел теплый оттенок.

Конечно, внешняя красота Агнеты восхищала Макса, но тело ее тянуло его к себе как бы помимо всего этого. В такие моменты он видел только ее изумлённые глаза и губы, ждущие поцелуев. Остальное словно таяло за кромкой сознания. Конечно, его возбуждало ее стройное тело, но, соединяясь с ней, он отдавался только острым и сладостным ощущениям, настолько сильным, что прочее как бы растворялось в тумане. Это она могла подолгу разглядывать и гладить его бицепсы, плечи, грудь, трогать брови и ресницы, он в такие моменты лежал полностью обессиленный после секса.

– Я не смогу без тебя, – сказал он ей на третий день. Вечером собиралась вернуться Марта. Агнета удивленно смотрела на него:

– Но ведь мы теперь вместе.

– Мне этого недостаточно. В городе я не смогу разрываться между твоим и моим домом. Давай поженимся и чем скорее, тем лучше. Мне нужно всегда ощущать тебя рядом.

– Это слишком рано, мы еще очень мало знаем друг о друге, – пыталась что-то говорить Агнета, но Макс не слушал ее. Встал, оделся и пошел к двери:

– Мне нужно решить эту проблему. Я скоро вернусь.

– Как ты можешь ее решить? Без меня? Говорю же тебе, еще не время…

Но он уже вышел из дома и через минуту выскочил за калитку.

Она звонила ему, но он отключил телефон. Когда Марта приехала и отпустила такси, Агнета чуть не с порога налетела на нее в слезах, сбивчиво рассказывая о том, что сказал Макс, и о том, что его телефон отключен.

– Повтори мне его слова, только в точности. Ничего не пропусти, – приказала ей Марта.

Агнета, с трудом собравшись, пару раз сбилась, но повторила.

– Хорошо. Теперь умойся и приведи себя в порядок. Что за вид, ты в пеньюаре на голое тело. Вдруг кто-то из дачников придет, чтобы заказать травяной сбор, а ты нечёсана и не убрана. Успокойся и дождись Максима.

Поздно вечером, когда Марта обычно уже ложилась спать, калитка открылась, и вошел Макс. Закрыл калитку на ключ и прошел в дом. Марта сидела в столовой, а Агнета налетела на него:

– Так долго! Почему телефон отключал?!

– Не хотел, чтобы ты отвлекала меня. Марта, прошу вашего позволения жениться на Агнете.

– Ты все обдумал? – строго спросила Марта.

– Да. Сегодня суббота, а в понедельник мы поедем с ней в город, и нас распишут. Что скажете?

– Агнета, ты любишь Максима? – повернулась бабушка к внучке.

Агнета кивнула и закрыла лицо руками.

– Не слышу! – строго произнесла Марта.

– Люблю, – ответила Агнета.

– Хорошо. А ты, Максим, любишь Агнету? – спросила Марта.

– Да, люблю очень сильно, – воскликнул он.

– Твои родители не против вашего союза?

– Нет. Отец мне и помог с ускорением регистрации.

– Думаю, Клаус был бы очень доволен, – сказала Марта, встала и обняла их обоих.

***

7. Тимьян

***1

Тимохе на его 15-летие отец подарил настоящий мужской парфюм с фужерным ароматом, известнейший бренд Люсьена Ферреро – Хармони Пастораль. Тима просто обалдел от этого запаха и пару дней ходил и нюхал пропитанный им блоттер.

– Ну, всё, Тима, теперь ты пахнешь как настоящий мэн, – заверил друга Костян. Сам Костян иногда тайком пользовался батиной туалетной водой Лакост Бланк. Но теперь стал мечтать о парфюме Хармони Пастораль, который стоил втрое дороже. На первое время для свиданок с девчонками лёбший дружок отцедил ему немного в мини флакон. Тимоха ведь был с Костяном не разлей вода с третьего класса. Оба они мечтали тусоваться в ночных клубах и зависать по-взрослому, но времени зря не теряли и по полной охмуряли девчонок постарше. Лохушек из своего класса они считали малолетками, не стоящими внимания.

Сейчас Тим вспоминал свои пятнадцать как время каждодневных глупостей. Какими же наивными они были с Костяном, и сколько уже времени прошло с тех пор. Целых семь лет. Однако тогда они ощущали себя счастливыми, хотя имели для счастья не слишком многое. Это Тим сейчас очень хорошо понимал.

Костян, окончив техникум, сбежал от армии, перебравшись в фирму отца в Китае, Тим не виделся с ним сто лет. А когда-то они ведь очень дружили. Тимохе повезло больше, родители настояли на его поступлении в Политех. Он окончил его и получил диплом айти специалиста, но сразу после защиты диплома отправился на трехмесячные сборы Военно-учебного центра, после прохождения которых получил звание лейтенанта и учетную специальность по своему профилю.

По возращении домой он пока раздумывал, чем заняться. Приятели разлетелись, кто-то уехал на заработки в Москву, кто-то уже работал в бизнесе, кто-то служил по призыву. Их тёплая компания распалась за это время, так что Тимоха днём слонялся по городу в одиночестве, а вечерами зависал в ночных клубах. Отец находился в командировке, после которой обещал решить вопрос с трудоустройством сына, потому что у Тима не осталось никаких предложений из тех, на которые он надеялся в универе. Одна фирма, приглашавшая его, разорилась, вторая сменила собственника. Других связей он еще не успел заиметь, поэтому ждал отца.

В универе Тим ощущал себя более уверенным в своем будущем, чем сейчас. Но товарищи по учебе как-то слишком быстро слились, что говорило лишь о ненадежности ситуационной дружбы. Да и была ли дружба? Даже Костян не поддерживал с Тимохой связь. Кинул пару постов в соцсети и написал несколько посланий – звал к себе. Тимоха не ответил, и на этом связь между ними оборвалась.

Сейчас Тим ощущал провал в душе, словно бежал, бежал и вдруг резко остановился, потому что все разом завершилось. Раза три уже он приходил домой сильно нагруженный спиртным, но потом дал матери клятвенное обещание и больше ничего кроме двух-трех бутылок пива не пил, потягивал по глотку весь вечер, потому что просто так сидеть в клубе было как-то неприлично. В клубе к нему то и дело подсаживались девицы, однако университетская жизнь напрочь отвадила его от подобного общения. Последние два курса он как участник группы плотно занимался весьма серьезным и сложным проектом, по которому потом писал свой диплом. Но их команда почти сразу распалась после завершения этой работы, получившей высший балл и позволившей им пятерым отлично защититься. Где они все и чем занимаются, он не знал. Ведь прошло уже около четырех месяцев. На сборах ни одного из двух парней, работавших с ним над проектом, он не встречал, а про девчонок слышал, что они обе уже устроились на работу. Он был пятым и впервые ощущал себя одиноким. Именно это гнало его из дома туда, где тусовалась молодёжь. Он не вступал ни с кем в близкое общение, отказывался, когда кто-то из девиц слишком уж цеплялся к нему, просто сидел и наблюдал, как отрываются другие.

Когда-то они с Костяном мечтали тусить в клубах, но сейчас он не находил здесь никакой радости, его спасало лишь наблюдение за веселящейся толпой и чередой незнакомых лиц. В одном клубе он побывал уже трижды, ему нравились музыкальные подборки местного ди-джея. Что-то знакомое мелькало у Тима в голове. А потом он вдруг разглядел, что этот ди-джей не парень, а девчонка. Прическа ее обманула Тима – короткий взъерошенный ёжик волос. Однако когда он хотел подойти ближе, ди-джейка уже куда-то слиняла, а вместо нее за пульт встал такой себе, весь в татуировках, рыжий детина. Зал дружно взревел, и на танцпол обрушился мощный шафл-данс. Круг разошелся, освободив место самым крутым танцорам. Тимоха встал из-за столика и пробрался поближе. В грохоте музыки он почувствовал, что кто-то взял его за руку. Обернулся и увидел ту самую ди-джейку, которую поначалу перепутал с парнем. Мелькающий свет не давал ему хорошенько ее разглядеть, но она не отпускала его руку и тянула куда-то за собой.

***2

– Ты со сборов вернулся? – спросило это существо в полутьме клуба. Тима удивился, что она знает о его военных сборах, поэтому резко взял ее за плечи и повернул к свету, исходящему от бара, где народ нагружался коктейлями.

– Чабрец, это ты? – изумился Тим, узнав одну из двух своих напарниц по университетскому проекту. Ее звали Лина Чабарина, по прозвищу Чабрец. В университете она соблюдала строгий дресс код и прическу имела вполне приличную, не то что сейчас.

– Тимьян, хочешь, слиняем отсюда? – спросила она.

– Конечно! – кивнул Тим, и вместе они стали пробираться к выходу. Впервые за долгое время ему стало весело. Лина завела его куда-то за створки как в метро, которые тут же заблокировались, препятствуя проходу обычных посетителей клуба. Тим шел за ней по узкому тёмному коридору, и в какой-то момент Лина юркнула в открывшийся кабинет, куда затащила и Тима.

– Присядь, я приведу себя в порядок, – сказала она и исчезла за перегородкой.

– Хочешь, кофе себе сделай в кофе-машине. Умеешь?

– Разберусь. На тебя тоже?

– Да. Мне латте.

Конечно, латте, он помнил это еще с их совместного проекта.

Свет в комнате был приглушен, но Тим быстро сообразил, как и что нужно делать. Себе он сварил американо.

– Иди, все готово, – сказал он и обернулся к вышедшей из-за перегородки Лине. Она переоделась из спортивного костюма в деловой. Даже надела узкую юбку и переобулась в туфли на высоких каблуках. А ёжик на голове пригладила гелем, и теперь он выглядел вполне приличной прической для девушки.

– Ух, ты. Красотка, – восхитился Тим.

– Почему ты здесь? Я думал, устроилась куда-то по профилю.

– Успею. Ищу пока подходящее место. А здесь… брату помогаю.

– Здорово, меня твоя музыкальная подборка зацепила. Что-то напомнила такое…

– Я, между прочим, ждала тебя из армии. Какое звание получил?

– Всего лишь лейтенант, – засмеялся Тим, а потом спросил, внимательно глядя на нее:

– Говоришь, ждала?

– Да. На душе неспокойно было. У меня год назад двоих знакомых мобилизовали.

– Меня тоже в случае чего могут с моей специализацией. Сейчас айтишники востребованы в армии.

– Тим, – она запнулась, – Но военная кафедра – это ведь как служба в армии, а ты, считай, уже отслужил…

– Ты чего так распереживалась? – Тим наклонился к ней и взял за руку, – Не волнуйся, меня пока никуда не заберут. Если сам на контракт не решу пойти.

– Ты специалист высокого класса с красным дипломом! Какой контракт?!

– Ладно, ладно, чего ты разошлась?

Он притянул ее к себе, усадил на колени и обнял.

– Давно хотел это сделать. Все некогда было.

– Дурак твердолобый! Почему не сделал?

– Ну… ты так серьезно проектом занималась, такая вся неприступная была.

– Неужели у себя под носом ничего не видел?

– Почему, видел, как вы с Витьком переглядывались.

– Это он переглядывался, а я ему сразу отворот-поворот дала.

– Ах, ах, ты ж у нас строгих правил девушка. Ладно, ладно, понял я… Видишь, исправляюсь на ходу. Двери закрой на ключ. Брат тебя искать не станет?

Однако Лина позволила ему лишь поцелуи, а потом потащила за собой к машине:

– Ко мне поехали. Как же долго я тебя ждала.

Тим отправил матери смс, что сегодня заночует не дома. Мать как всегда написала целую петицию в ответ. Он посмеялся и отключил свой телефон.

– Ты одна живешь?

– Да, брат к своей мадаме перебрался.

– А родители где?

– Родители дома. Брат – двоюродный, старше меня на 8 лет. Я к нему от них и убежала жить. Задрали своими нотациями.

– А что за мадам у него?

– Старше его, вся такая упакованная, бизнес-леди. Он три года по ней с ума сходил, и вот теперь она наконец-то расписалась с ним. Поэтому квартира свободна.

– Так он тоже ди-джей в клубе?

– Да, а сейчас уже и совладелец вместе с ней.

***3

– Тим, не вздумай меня бросить. Я ж порешить себя могу из-за тебя, – сказала Лина утром, когда Тим отправился в душ и не поцеловал ее. Он вернулся и исправил свою ошибку.

– Не брошу. Смотри, сама меня не брось, – сказал он.

Когда они завтракали, он спросил:

– Ты чего такая шуганная? Тебя бросали?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем. В тебе! – она, не доев яичницу, ушла в спальню.

– Поесть можно спокойно? – крикнул ей вслед Тим, но встал и пошёл за ней.

– Эй, эй! Что я не так сделал? Почему сразу слёзы в три ручья? Я ведь тут, у тебя дома, сижу на кровати, голодный, даже до кофе не добрался ещё. Пошли, поедим.

Лина вытерла глаза, кивнула и пошла за ним следом.

– Не знал, что ты такая плакса. Не о чем тебе плакать. Никуда не денусь.

– Ты о том, что тебя не мобилизуют?

– Нет, от тебя никуда не денусь. Мобилизация давно завершена, а не обстрелянных новичков посылать на СВО нерационально. На сборах нам все растолковали.

– Правда?

– Правда. Обещай больше концертов не устраивать. Я ж не железный.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… не могу я спокойно видеть, как ты плачешь. Даже не знал, что ты такая.

– Но мы теперь вместе? Ответь!

– Да.

– Что это за ответ?!

– Да, мы вместе, и я никуда от тебя не денусь. Довольна?

– А как же родители?

– А что родители? Подвинутся. Правда, батя обещал мне трудоустройство, но не думаю, что он станет вмешиваться в мою личную жизнь.

– А мама?

– Лина, я уже взрослый мальчик, разберусь как-нибудь.

– Почему в универе даже не смотрел на меня?

– Не люблю выносить все на люди. К тому же, Витька тебя обхаживал, а ты молчала. Я думал, ты не против.

– Я тоже не любительница все обнародовать. Но сейчас хочу, чтобы ни одна не смела к тебе подкатывать, так что веди себя соответственно.

– За ручку везде с тобой ходить? – засмеялся Тим.

– Хотя бы и за ручку! Тебе смешно? А мне не до смеха!

– Ну, вот опять. Всё, успокойся. За ручку, значит, за ручку. Я ж не против.

Он уже понял, во что влип. Однако Лина давно ему нравилась, а теперь, после физической близости с ней, он ощущал, что каждый мускул и каждый нерв его напряжен и только ждёт приказа действовать. Как на старте перед отмашкой. Она словно включила в нем генератор, который спал до этого.

На улице стояла солнечная октябрьская погода, поэтому они решили погулять и накупить вкусняшек к чаю. Ехать куда-то им не хотелось. Лина сказала, что у нее накоплена на диске куча фильмов. Тим во всем соглашался с ней и везде держал ее за руку, памятуя их уговор. Он знал ее лишь по работе в совместном проекте, но, на самом деле, оказывается, все в ней было ему давно знакомо и понятно. А ее страх расстаться с ним трогал его до глубины души и вызывал у него какое-то тоскливое чувство, подобное тому, когда начинает противно сосать под ложечкой. Он не показывал этого, потому что не хотел еще больше растравлять Лину, напротив, старался изображать легкость и беспечность, старался веселить ее и развлекать.

Как он мог так долго не понимать ее чувств к нему? Сейчас он вспоминал множество моментов, которые вполне определенно говорили стороннему наблюдателю о ее истинных желаниях в отношении него. Она была права, когда пеняла ему в том, что он вел себя слишком отстраненно.

Тим съездил домой, собрал кое-что из вещей, взял ноутбук и сказал матери, что переезжает к своей девушке. Мать крайне удивилась, но он успокоил ее, уверив, что они знакомы еще по универу, вместе работали над дипломным проектом и, главное, давно любят друг друга. Мать потребовала фото. Тим предъявил его, и Лина явно понравилась ей.

На первом-втором курсе он также пытался встречаться то с одной, то с другой. Но переехать жить к кому-то из девиц даже не помышлял. Слишком опасался за свою свободу. Почему я ничего такого не боюсь с Линой, думал он, хотя знал. Сейчас происходило только то, чего он уже довольно долго хотел. Причем сценарий их объединения выполнялся достаточно точно в соответствии с его давними желаниями. Неожиданным оказалось лишь то, что ни о какой легкости в отношениях с Линой не шло даже речи, напротив, ее привязанность к Тиму была настолько болезненной, что ему оставалось лишь пытаться сглаживать углы. Себя он успокаивал тем, что все произошло слишком быстро. Хотя, конечно, они знали друг друга с третьего курса. Просто Лина и еще один участник их совместного проекта учились в других группах, поэтому до этого встречались они с Тимом лишь на общих семинарах курса.

***4

– Теперь расскажи все честно и подробно, что за конфликт у тебя с родителями, – сказал Тим после ужина. Он специально ждал, когда Лина поест и расслабится. Но она взглянула на него как затравленный зверёк:

– Зачем? Я не хочу о них говорить.

– Я должен все о тебе знать.

– Они постоянно меня пилили, и мне это надоело.

– Пилили? Почему? Чего они хотели?

– Отец вбил себе в голову, что я должна работать в его фирме. А мать зудела, что мне пора замуж, а не бегать по ночным клубам вместе с братом-дебилом. Они на дух не переносят Игната, хотя он племянник матери.

– Тааак. Пока ничего не понятно. Начнем с самого начала. Чем занимаются твои родители?

– Мать домохозяйка, отец бизнесмен. У него фирма по производству метизов. Два цеха и несколько складов в промзоне.

– Кем он хотел видеть тебя в своей фирме?

– Логистом и айтишником. Ну, чтобы я создала для него сайт с сервисами заказов, а так же чтобы отладила ему весь учет товаров в электронном виде и в дальнейшем контролировала их передвижение.

– А мать?

– Она ничего не понимает во всем этом и считает, что это пару раз сесть за компьютер. Поэтому она своей главной задачей считает выдать меня замуж, потому что я могу загулять и развратиться.

– Понятно. Два разнонаправленных вектора. И что говорил твой отец насчет планов матери?

– Он был с ней полностью согласен и сразу предлагал кандидатами в мужья мне на выбор трех своих технологов. Вместе с матерью он считает, что, работая в ночном клубе, я покачусь по наклонной. Но главное, они постоянно упрекали меня в том, что не оправдала их надежд. Ведь они содержали меня все годы в универе и потому я должна полностью им подчиняться и всемерно служить на благо семьи.

– Между прочим, обязанность родителей содержать детей на период их учебы, так что ты ничего им не должна.

– Особенно мать наседала на меня на последних двух курсах. Твердила, что я трачу драгоценное время, а молодость проходит.

– Нам ведь всего по 23 года? – удивился Тим, – Ладно, я примерно понял ситуацию. Скажи мне еще кое-что. Ты не хочешь мириться с ними?

– Не хочу! Они ограниченные, тупые, упертые только на своём. Разумное мнение их не интересует. О любви они словно знать не знают. Не помню, чтобы отец когда-то говорил матери ласковые слова. О себе вообще молчу. Он уверен, что именно его строгость послужила мне на пользу и дисциплинировала меня в учебе. Тим, я не вернусь к ним. Просто раньше мне некуда было идти, пока брат не забрал меня от них.

– Забрал?

– Ну да. Я приходила к нему в клуб и жаловалась, потому что никому другому не могла рассказать о них. И в один день Игнат сильно разозлился, мы поехали, он помог мне собрать свои вещи и увез к себе. Знал бы ты, какой скандал они устроили. Но потом приехала из Москвы моя тётя, мать Игната, и так с ними поговорила, что они заткнулись и молчат до сих пор. Не знаю, что она им сказала. Я больше не общаюсь с ними. Вижу только, что отец исправно переводит мне деньги на карточку.

– Как я понимаю, твоя тётя волевая женщина, которая сразу подавила их.

– Так и есть. Игнат специально вызвал ее тогда, потому что ругаться с ними не хотел. Ему легче кому-нибудь фейс расквасить, чем что-то долго объяснять. Он молчун по природе и сердце у него доброе. Когда я была маленькой, он часто оставался со мной за няньку, пока мать бегала по делам.

– Теперь мне кое-что ясно. По крайней мере, у тебя есть такой брат, который смог тебя защитить.

– Да, но теперь не знаю, нужно ли мне его защищать. Потому что, насколько я вижу, его жена настоящий абьюзер.

– Вмешиваться в любовные дела никогда нельзя. Если только он сам тебя не попросит. И почему ты сделала такие выводы о его жене? Потому что она старше и успешнее?

– Да…

– Тогда просто спроси его, счастлив ли он с нею. А мне нужно обязательно с ним познакомиться.

– Мне так спокойно с тобой. Помню, на проекте ты один нас всех в чувство приводил, когда что-то не ладилось.

– Да уж, пришлось мне повоспитывать вас. Но ты вроде меньше других тогда паниковала.

– Это потому, что ты находился рядом, а это было для меня важнее проекта.

***5

В понедельник вечером Тим повез Лину в клуб, она должна была работать. А он хотел пообщаться с ее братом. Игнат действительно оказался молчуном, высоким, широкоплечим, внешне похожим на шведа или норвежца из-за темно-рыжих волос и такой же щетины на румяном лице. Руки его пестрели татуировками. Однако Тим оценил его как добродушного медведя. Так и оказалось. Игнат сдержанно говорил о родителях Лины, а о ней сказал:

– Как можно малую обижать? Не понимаю я тётю и дядю. Она ж беззащитная, а они прессовать ее вздумали. Вот я и не выдержал.

– Лина сказала, что ты свою маму вызвал для разговора с ними.