Дефиниции. Рассказы

Игнат усмехнулся и подтвердил:

– Да, маманя как бульдозер, по жизни командирша. Хорошо их припугнула, она же классный юрист, сложные дела ведет. Из тюрьмы людей вытаскивает. Тётя струхнула, когда маманя ей весь расклад выложила про психологическое насилие. Под статью обещала подвести, если они продолжат давить на Лину. Ты, если что, сразу мне звони.

Они обменялись телефонами.

– Так-то сестренка талант. Микшеры все настроила, убойные каверы подбирает для своих треков, народ кайфует, только ее и ждут в клубе. Я так, на подмене, многое у нее беру. Вы спокойно живите на хате. Я ж со своей теперь сошелся, она меня не отпускает от себя, – говорил Игнат, – Она старше меня, владеет этим клубом, меня сделала совладельцем. Но ты не думай, я с ней не из-за этого. Люблю ее сильно. Лина говорит, что Сона меня каблуком сделала, но это не так.

Лина работала за пультом почти два часа. Тим смотрел на нее из зала и думал обо всем, что узнал от Игната. Хотя Лина ему все это уже рассказывала. Но теперь Тим понимал, как именно тётя Лины надавила на ее родителей, и почему отец продолжает аккуратно перечислять Лине деньги на карту. Хотя по идее не обязан, раз она уже сама зарабатывает себе на жизнь. Тим не злился на ее родителей, но испытывал боль от полученных сведений о них. Наверняка они любили свою единственную дочь и по-своему понимали то, как лучше устроить ее жизнь. Предоставить работу в фирме отца, удачно пристроить замуж… Вряд ли они желали ей зла, просто считали ее неспособной позаботиться о себе, несмотря на ее таланты и диплом высококлассного айти-специалиста. Ведь она отлично защитилась, они должны были гордиться ею, но посчитали все ее успехи своей заслугой.

Когда он вез ее домой, то был задумчив. Лина обеспокоенно спросила:

– Игнат же тебе все рассказал? Как он тебе?

– Хороший у тебя брат. И мне очень понравился твой сегодняшний трек.

– Тим, что-то не так? Ты расстроен?

– Нет, уже нет. Просто о твоих родителях думал, вот сердце и разболелось из-за этого.

– Сердце? Может, к врачу?

– Не сердечная мышца, а душа. Но теперь я хотя бы понял, как защитить тебя.

– Они больше не станут. Тётя их хорошо прессанула насчет того, что я не их собственность. Главное, мы с тобой теперь вместе жить будем. Больше мне ничего не нужно. Когда одна жила… плакала каждый день.

– Почему? Из-за них?

– Нет. Из-за тебя. Думала, что упустила свое счастье. А ты взял и в клуб к Игнату пришел. Так и в судьбу поверить можно. Я чуть трек не запорола, когда тебя увидела.

Вечером Лине позвонила мать, спрашивала, как она питается. Лина что-то буркнула ей в ответ, но Тим взял у нее телефон и сказал:

– Не беспокойтесь, я прослежу за тем, чтобы Лина вовремя ела и хорошо высыпалась.

– А вы кто? – спросила удивленная женщина.

– Я ее парень. Но очень скоро стану ей мужем. Поэтому можете на меня положиться.

Когда он вернул телефон Лине, она спросила:

– Ты это специально, чтобы ее успокоить насчет меня?

– Нет. Я сказал правду.

– Но почему я ничего не знаю?

– Теперь знаешь. Только пока кольцо тебе не купил для предложения.

– Не трать деньги. Ты ведь еще не устроился на работу.

Она отвернулась, но он обнял ее и шепнул на ухо:

– Не смей плакать.

– Ты все это из-за них? Меня пытаешься защитить? Но мне главное быть с тобой. Штамп в паспорте всего лишь фетиш.

– Зато с ним вполне можно свою жизнь начать строить. Например, оформить ипотеку. Не вечно же пользоваться добротой твоего брата. Эту квартиру он прекрасно мог бы сдавать и получать доход.

– Ипотеку? Это наверно сложно. Отец говорил, что поможет, если я замуж выйду. Но я ничего не хочу у него брать.

– От подарков мы с тобой не будем отказываться. Но в свою жизнь никого не пустим. Ни твоих, ни моих родителей.

***6

Между тем, наконец-то вернулся из командировки отец Тима. И поэтому сын решил представить родителям свою невесту. Хотя Лина была так напряжена, что вела себя внешне как-то уж совсем неадекватно, точно робот. Но Тим не мог пренебречь отцом, поэтому все-таки уговорил Лину потерпеть.

Внешне она понравилась его родителям, но, наблюдая ее поведение, мать Тима недоумевала, а отец задавал вопросы. Однако Лина ни на один из них не смогла ответить. За нее отвечал Тим, а она сидела, словно язык проглотила. Когда они уже собрались уходить, мать украдкой спросила сына:

– Что с твоей девушкой? Она же ни слова не произнесла.

– Вы смутили ее. На самом деле она очень даже разговорчивая, – ответил Тим и поцеловал мать в щёчку, зная по опыту, что это сразу смягчит ее.

Отец уже через два дня сказал Тиму приехать в офис корпорации, где работал. Тим написал заявление, собеседование не проводили, поскольку отец Тима являлся влиятельным лицом в организации. Тима приняли на должность начальника отдела по защите информации с условием, что он полностью его реформирует. Слишком много неприятностей принесла корпорации утечка данных по ценному ноу-хау.

– А твою девушку примут к тебе в отдел позднее, когда ты завершишь реорганизацию, – сказал отец, – Имей в виду, мы уволили сразу двух инсайдеров, которых уличили в сливе ценной информации. К тебе полное доверие, потому что ты мой сын.

– Я понял, – ответил Тим. Его сейчас больше беспокоило то, что он надолго оставил Лину одну. Она последние два дня была сильно встревожена без причины, но упрямо молчала. Он сам догадался, что у нее приближаются критические дни. Прочел все, что нашел в интернете об этом. Ведь ему пока не доводилось так близко сталкиваться с подобной проблемой.

Отец удивился его спокойствию по поводу работы и спросил:

– Ты так уверен в своих силах?

– Да, уверен, – сказал Тим, – Особенно после военных сборов. Там мы с одним парнем смогли смонтировать и отладить одну очень хитрую систему. С этим товарищем хотим патент на нее получить.

– Хорошо, – кивнул отец и отпустил его.

Когда Тим приехал и вошел в квартиру, Лина лежала на диване, закутавшись почти с головой в большой плед. Да уж, подумал Тим, мне нужно обязательно изучить то, как действовать в подобных ситуациях. Он вышел в кухню и набрал номер Игната.

– Просто согрей ей стакан молока, – ответил тот без раздумий.

– И печеньку! – крикнула Лина из комнаты, услышав разговор Тима с братом.

– Будет тебе и печенька, – улыбнулся Тим и принялся за дело.

Потом он ездил в специализированную аптеку и покупал какие-то особенные прокладки для нее, а также кучу всяких медикаментов непонятного назначения.

– Вижу, вы первый раз, – сказала аптекарша, – Купите своей девушке еще вот это, – и протянула ему мягкую игрушечную панду.

Панда пришлась к месту, настроение и самочувствие Лины сразу улучшилось, а Тим мысленно поблагодарил аптекаршу. Какой же я болван, ей нужно чаще всякие милые подарочки дарить, решил он.

И все-таки он совершил ошибку, когда сообщил Лине о том, что ее так же примут на работу вместе с ним в отдел защиты информации. Эта новость обрадовала бы ее в другое время, но сейчас он увидел, как по телу Лины прошла явственная дрожь. Как он только ни пытался успокоить ее, она только еще сильнее сжималась в комок. И опять накрылась пледом с головой.

От этих женских проблем у него голова шла кругом, поскольку он понятия не имел, что делать в том или ином случае в такое время. И как только женщины живут с этим, думал он. У матери он никогда ничего подобного не замечал. Но в интернете ему все объяснили и растолковали. По всему получалось, что Лина просто очень чувствительна, так сказать, натура с тонкой душевной организацией. Он ведь и раньше это знал, еще на их совместном проекте. Сам же всегда пытался ограждать ее от любого негатива.

Однако уже через пару дней она ожила и веселилась как прежде. Тим просто диву давался, наблюдая столь разительные перемены в ней. Но ее могли испугать даже обычный хлопок открываемой бутылки или случайно разбитая тарелка. Лина бледнела и замирала на месте. Все это, как уже понял Тим, являлось отголосками ее жизни под прессом отца и матери. Они всегда считали ее не способной на собственные решения. Из отрывочных коротких замечаний Лины было ясно, что строгость отца выработала в ней вместо дисциплины крайнюю неуверенность в себе. И это несмотря на то, что она прекрасно училась в универе и в главных дисциплинах плавала как рыба в воде. Но родители не ценили ее успехи, потому что ничего не смыслили в сфере айти-технологий. Наверняка они даже не знали толком, что это такое. Хотя ее отец сразу решил использовать ее знания для пользы своего бизнеса и подключить ее к работе над программой логистического контроля. Он не считал ее диплом весомым достижением для нее, а лишь ценным активом для семьи. Впрочем, Тим и за своим отцом замечал, что тот часто не очень серьезно воспринимал молодых специалистов, считая их недозрелыми щенками, обязанными служить ему из благодарности, что он взял их на работу.

***7

Когда-то, еще подростками, Тим вместе с Костяном решили, что женятся только, когда захочется стабильности и покоя. По наивности Тим и позже так считал, поэтому не спешил связывать себя отношениями. И даже гордился тем, что очень избирателен в плане девушек. А с Линой все закрутилось вопреки каким-то планам. В универе он держал марку взрослого, сдержанного и ответственного парня. На первом и втором курсе ему хотелось выглядеть старше своих лет, а потом стало все равно. Уже с третьего курса Тим горел идеями новых разработок, и ему стало не до романов. Но, если честно, окружавшие Тима девицы просто не дотягивали до его стандартов. Даже Лина, которая сразу ему понравилась, казалась Тиму в то время слишком незрелой. Она легкомысленно веселилась и смеялась с подружками, а в их проекте постоянно делала ошибки, которые исправлять приходилось именно ему, как автору основной идеи. Кстати, тогда он инстинктивно опасался слишком приближаться к Лине и старался не соприкасаться с ней физически. Потому что однажды в лифте чуть не опозорился, поскольку возбудился от того, что её прижали к нему вплотную. Она постаралась повернуться к нему спиной, что оказалось еще хуже, потому что он почувствовал упругость ее бедер и сразу представил все в натуре, так что ему пришлось прикрываться папкой от чужих взглядов. С тех пор он стал осторожен и усилием воли гасил непристойные фантазии в зачатке.

А насчет покоя в семейной жизни сейчас он только вздыхал. С Линой это было в принципе невозможно. И главным препятствием в обретении покоя для Тима являлось постоянно сосущее чувство в моменты, когда она отсутствовала или задерживалась. Никто и никогда не вызывал у него таких ощущений. Когда Лина появлялась и прижималась к нему, что-то щемящее глубоко в груди не давало ему просто наслаждаться ее близостью. Он ловил себя на том, что слишком сильно сжимает ее в объятиях, так что она иногда вскрикивала от боли. Обнимать ее просто нежно и ласково у него не получалось, даже в объятиях ему хотелось чего-то большего.

И вообще любовь оказалась намного более неоднозначным и мучительным состоянием, чем он представлял себе раньше. После секса, когда тело просило отдыха, он все равно пытался понять, хорошо ли было Лине с ним в этот раз. Просто спрашивать он не любил, поскольку не очень верил словам. Его выручало то, что у Лины все на лице всегда было написано.

Пока Тим вникал в дела на новом месте в корпорации, Лина продолжала вечерами работать в клубе у брата. Поэтому Тим заезжал за ней туда. Ему нравилось слушать ее новые треки. В этом фантазия ее казалась неиссякаемой. К тому же танцующая толпа азартной молодежи развлекала его своим видом. Сам он мог выйти на танцпол лишь с кем-то из приятелей и только после принятия дозы спиртного. После прохождения сборов он как-то резко внутренне повзрослел, и теперь не испытывал желания показывать себя толпе танцующих. Да и Лина не поняла бы его, увидев на танцполе, слишком ревновала ко всему такому.

В клубе ее встречали радушно, поэтому и к Тиму относились соответствующе. Он стал там почти своим человеком и быстро разглядел, что она многим из парней, работавших в клубе охранниками, барменами и даже официантами, нравится. Но Лина лишь приветствовала их и сразу направлялась к нему. И Тим каждый раз при этом ощущал некое мужское самодовольство, хотя тут же становился лишь исполнителем ее желаний. Понять его в этом мог только Игнат, который искренне радовался за него и Лину.

С отцом Тим договорился, что приступит к работе через неделю после свадьбы, дата которой уже приближалась. Отец не скупился на расходы по ней, потому что всем занималась мать Тима, которая не терпела никаких возражений в том, за что бралась. Родители Лины также вносили свою лепту, несмотря на то, что Лина общалась с ними скупо – несколькими формальными фразами при встрече, не больше. Все общение с ними взял на себя Тим и не зря. Родители с обеих сторон договорились приобрести для молодых квартиру. Так что усилия и дипломатия Тима послужили им с Линой на пользу.

Совершенно неожиданно незадолго до свадьбы из Китая прилетел Костян со своей подругой китаянкой. Она неплохо изъяснялась по-русски, а Костян уже прилично говорил по-китайски. Он обнял Тима и долго не отпускал его, даже прослезился.

– Тимьян, а помнишь Хармони Пастораль? Я ж до сих пор обожаю этот запах. Но приходится заниматься производством продуктов быстрого питания и постоянно контактировать со всякими сильно пахучими пряностями. Нос уже перестал воспринимать что-то утонченное.

– Как я понял, ты весь в бизнесе. Совсем забыл друга детства, – смеялся Тим.

– Как видишь, не забыл. Но, в отличие от тебя, пашу на благо семьи, а это знаешь ли, рабский труд без выходных и проходных. В Поднебесной все так трудятся, не то, что вы тут, в России, халявщики. Моя мечта скопить небольшой капитал и вернуться домой, в родной Питер. Не смог я как мой батя привыкнуть к азиатскому образу жизни. Прикинь, они там понятия не имеют, что такое кефир, окрошка и борщ. Про холодец, творог и ряженку вообще молчу – днем с огнем не сыщешь. Так что жди, вернусь через годик-два. Не знаю, один или с подругой. Она не особо горит желанием сюда ехать. Два пуховика взяла с собой, хотя до зимы еще далеко, да и в Китае бывают холода. А твоя Лина – супер девочка. Губа у тебя не дура.

Друзья договорились возобновить связь в интернете, хотя Костян не обещал, что сможет часто общаться из-за сильной загруженности по делам отцовского бизнеса.

Для приятелей из универа Тим устроил вечеринку, потому что на саму свадьбу были приглашены лишь родственники и самые близкие друзья. И когда он отошел, чтобы позвонить Лине, то услышал, как вновь прибывший из гостей вечеринки спросил:

– Так это точно, что Тимьян и Чабрец теперь вместе?

– Точно-точно. Сам увидишь, – подтвердили ему.

Кто-то из новеньких удивился:

– Тимьян и чабрец – это ж вроде одно и то же?

Но ему ответили:

– Не одно и то же, а одно целое. Разницу улавливаешь?

***

8. Орегано

***1

Кира окончила кулинарный колледж и уже три года работала на комбинате школьного питания технологом. Коллектив у них состоял преимущественно из женщин, половина из которых имели проблемы в личной жизни или не имели таковой вовсе. Поэтому каждый новый союз здесь отмечали почти как национальный праздник – широко, с песнями и поздравлениями в виде целых спектаклей в честь виновницы торжества. И, конечно, устраивался пир горой, на который самые известные умелицы готовили свои коронные блюда.

Кира тоже когда-то работала поварихой. Сначала в детском саду, потом в кафе. Но теперь она готовила лишь дома и то нечасто. Не для диеты, просто было лень готовить для себя одной. И ужинать в одиночестве грустно.

Со всеми своими парнями она расставалась очень быстро, а нового пока не нашла. И на горизонте никого не предвиделось. Хотя она, в отличие от многих работниц комбината, держала марку, не имела лишнего веса и следила за внешностью, много читала, разбиралась в музыке, любила хорошее умное кино. Все признавали, что она очень привлекательна, однако пока она так и не встретила никого, кто бы по-настоящему смог ее заинтересовать. Различных придурков, цеплявших ее на улице, она в расчет не брала.

Лучшая подруга Олька говорила Кире, что она просто вращается не в том кругу, где могла бы раскрыть себя, и где обитают парни более высокого полета, нежели простые работяги из тех, что обслуживают комбинат. Кто-то из них доставлял продукты, кто-то в составе ремонтной бригады обновлял обветшавшие помещения, кто-то следил за исправностью духовых шкафов, плит и холодильных камер. Ходила Кира и в управу, но там так же работали в основном женщины, хотя имелся один отдел, куда вход посторонним был запрещен. Там обитали компьютерщики, двоих из них она видела, но они не привлекли ее внимания. А еще комбинат имел в штате несколько водителей для того, чтобы развозить по школам готовые обеды. Всю эту серую массу Олька считала совершенно неподходящей для подруги. Поэтому решила устроить ей знакомство с кем-то из инспекторов или молодых лаборантов, работавших в отделе надзора за питанием населения при управлении Роспотребнадзора. Сама Олька работала в Исследовательском центре питания, биотехнологий и безопасности пищи и постоянно контачила с отделом надзора. А для комбината и других подобных учреждений этот центр разрабатывал перспективные рецепты блюд для школьников. Кое-что заказывали и коммерческие структуры – рестораны и кафе, желавшие включать в меню блюда для соблюдающих диету клиентов.

Для начала Олька целый месяц делала украдкой фото претендентов для подруги, и Кира внимательно изучала внешний вид каждого. А Олька описывала характер и манеры выбранного кандидата. Три раза Кира приходила к подруге на работу, и та показывала ей вживую заинтересовавшего Киру парня. Но все было не то и не так. Вид на фото редко давал полное представление о человеке, и вживую сразу обнажались многие его недостатки. Кира пока даже не решилась собственно на знакомство с кем-то из них, что очень расстраивало Ольку.

В очередной раз подруги должны договорились встретиться на проверке одной из школ, потому что обе они входили в состав комиссии приглашенными специалистами. Кира обычно на такие мероприятия ездила с одним из водителей микроавтобусов. Так было и в этот раз. Но вместо пожилого Степана Ильича за рулем сидел его молодой напарник. Кира еще не видела его, поскольку он устроился на комбинат недавно. Парень представился как Денис, назвал фамилию, показал документы и допуски.

Кира села в первом ряду салона возле двери, хотя обычно садилась рядом с водителем. Но сегодня что-то напрягло ее. Хотя Денис вел себя вполне нормально. Однако пара его взглядов показались Кире слишком внимательными и даже оценивающими. По крайней мере, ей стало несколько неуютно. В дороге они оба молчали. Со своего места Кира видела его затылок, а также правое плечо и руку с татуировкой, уверенно державшую руль. Кире хотелось еще раз убедиться, что ей ничего не показалось, и он именно оценивал ее внешность, когда смотрел. На светофоре он повернулся к ней и спросил, все ли нормально. И вновь ее что-то задело, словно он расстегнул у нее на груди верхнюю пуговицу блузки.

Работа комиссии длилась почти два часа. И когда Кира вышла из здания школы, то увидела, что Денис ждет ее с зонтом. Степан Ильич никогда не оставлял микроавтобус во время поездок, потому что однажды, очень давно, у него, молодого и неопытного, прямо из-под носа угнали пазик. Он всего лишь вышел, чтобы купить в киоске программу телепередач. Начальство его тогда прессовало по-черному, он еле отмазался. Ведь в те времена никаких камер наблюдения нигде и в помине не было.

Денис, увидев Киру на ступенях, быстро подбежал и отдал ей зонт, потому что начался дождь. А сам просто надел капюшон ветровки. И в этот момент Кира хорошо разглядела его, даже цвет глаз.

***2

Обратно он вёз её каким-то странным маршрутом. Кира не узнавала дороги. Но спросить не могла, язык словно присох к нёбу. Попыталась что-то сказать, но лишь открыла и закрыла рот, выдохнув воздух. Глядя по сторонам, она даже не понимала, в каком они районе города. Денис обернулся к ней всего один раз, а потом смотрел только на дорогу. Началась какая-то сложная закрученная почти в спираль развязка, поэтому Кире приходилось крепче держаться, чтобы не упасть с кресла на длинных плавных поворотах. Сердце ее ухало и проваливалось куда-то, как в глубокий гулкий колодец.

Дождь усилился настолько, что стоял стеной, поэтому Денис припарковался в тихом месте.

– Где мы? – спросила Кира.

– Скоро приедем, – ответил Денис.

– Куда все-таки ты завёз меня? Что это за место?

– Хотел показать тебе свой дом. Видишь, старинный такой, с пилястрами и лепниной. Возле парка.

– Но почему?

– Рабочий день уже закончился, вот я и решил прокатиться с тобой по городу.

– Что это за район? Никогда здесь не была.

– Невский. Не волнуйся, доставлю тебя домой минут через двадцать, как только дождь немного стихнет. А сейчас даже стеклоочистители не справляются, дорогу почти не видно.

Так они и сидели – он в кабине, она в салоне, а зонтик, который он ей дал, укатился в самый задок.

Через полчаса Денис действительно привез Киру к самому подъезду, хотя она не называла ему свой адрес. Кира вышла и задержалась на мгновенье, но водитель так и остался за рулем и сразу после этого завел двигатель и уехал.

– Что это было? – спросила себя Кира, постояла немного, а потом зашла в подъезд.

Весь вечер она думала об этом, и перед глазами у нее стояло лицо этого странного водителя. Тот момент, когда он принес ей зонт. Очень светлые волосы, легкий загар на щеках и синие-синие глаза. На нём был форменный костюм комбината с логотипом, вполне по размеру и только в груди немного тесноват – петля с пуговицей натянулась, словно хотела освободиться. Кира вспомнила документы и допуски, которые ей показывал Денис, даже медицинскую книжку, поскольку в обязанности водителя микроавтобуса входила разгрузка при передаче поддонов с обедами работникам школьных столовых. Значит, он проходил медкомиссию, а на это требовалось время. Почему она не видела его раньше? В последний раз с инспекцией она ездила со Степаном Ильичом. Раньше у него никогда не было сменщика. Интересно, что случилось со старичком?

Утром, когда она пила чай в отделе с коллегами, то спросила кадровичку:

– Куда делся Степан Ильич? Вчера меня другой водитель возил.

– Степан Ильич? На лечении после операции. На месяц наверно. Сменщик временно его заменяет. На самом деле он из управы. Взял отпуск, чтобы работать за деда. Он ведь внук Степана Ильича. Красавчик, правда?

– Я в управе всех знаю, но его никогда не видела, – сказала Кира.

– Он там сисадмином в информационном центре работает. Поэтому и не видела.

Кира сделала вид, что на этом ее интерес исчерпан, и присоединилась к разговору о новых средствах косметики.

В управе работало много женщин, и вряд ли никто из них не проявлял интереса к Денису. Поэтому Кира посчитала свои шансы ничтожными, и постаралась его забыть. Хотя сказать легче, чем сделать. Всю следующую неделю ее мысли постоянно возвращались к нему. Она разузнала, где проходит лечение Степан Ильич, и отправилась к нему в часы посещений с гостинцем. В конце концов, ведь это именно он всегда возил её на инспекции.

Старичок обрадовался, увидев Киру, стал расспрашивать, все ли хорошо на работе. И тут появился его внук. Кира взглянула на него, он поздоровался и сел рядом.

– Вот, принес тебе твои любимые груши «Конференция», – протянул он деду пакет.

– Кирочка мне тоже принесла, она у нас умница и красавица. Я никому другому не уступал, всегда только сам ее на инспекции возил. У нас же шоферня грубоватый народ, могут и матом выругаться при женщине. Никакой деликатности. Опять же многие курят, хоть и скрывают это от начальства. А Деник не курит. Это я попросил его временно меня заменить. Ему отпуск пришлось взять, но он хороший внук.

– Я на колесах. Могу вас подвезти, – сказал Денис, отводя взгляд от Киры.

– Хорошо. Буду благодарна, – ответила она, опустив глаза.

Когда они вышли из больницы, Денис пошел к машине, потом притормозил и сказал Кире, которая стояла и не двигалась с места:

– Ну что же вы?

– Опять меня в Невский район повезёте?

– Если хотите, могу. Тот раз просто сильный дождь шёл, и настроение было соответствующее.

– Ваш дом с пилястрами… он понравился мне, – сказала Кира.

– Тогда поехали?

Она кивнула и пошла за ним к машине.

***3

Когда они поднимались в лифте, Кира вполне отчетливо дрожала. Ее спутник посмотрел на нее, но ничего не сказал, потому что они уже приехали. Денис взял Киру за руку и подвел к высокой, с фрамугой, двери. Когда она прошлый раз разглядывала дом, то видела, что и окна в нем из-за своей высоты имели фрамуги. И при входе в квартиру она поразилась тому, насколько там высокие потолки. Но Денис не дал ей хорошо разглядеть это. Быстро сняв с нее плащ, он подхватил ее на руки и понес в комнату. Кира только заметила еще несколько дверей со старинными филенками вверху каждой из них.