Брошенец

Зоя Илькович

Брошенец

«Смешон орущий в ярости, но страшнее молчащий в обиде».

 Хань – Сян – цзы

 1.

Бог, когда творил Приморье, наверное, был очень доволен. В Уссурийской тайге все удивительно. Сказать, что она особенная – ничего не сказать! Это место разнообразий и чудес России. Разве что бананы не растут на этой удивительной земле, да обезьяны со слонами не водятся!

Оценить всю прелесть этого благодатного края и силу, дарованную этой природе

свыше, может только тот, кто вырос в этих краях. А те, кто приехал, законно или незаконно дербанят ее богатства, не задумываясь над ее красотами. Тащат и тащат из тайги все, что могут, а все есть и есть….

Но кто знает, какие тайны хранят в себе глухие уголки тайги, какие трагедии разыгрываются в ее дремучих недрах? Тайны уссурийских дебрей….

– Почему она здесь? Почему так получилось, что сейчас она, жена известного бизнесмена, находится в рабстве у прошедшего многие тюрьмы мужика, среди уссурийской тайги, недалеко от китайской границы, без права уйти отсюда и даже без права остаться в живых? В условиях, которые трудно себе представить. Не знает, где она, и зачем она здесь, потому что вокруг однообразная тайга, две избушки и маленькая баня, и больше ничего. Она не знает, что с ее дочерями, бабушкой и мамой случилось за эти месяцы, пока находится здесь.

Люба потрогала металлический ошейник, больно натиравший шею, и переложила цепь, которая не снималась с нее ни днем, ни ночью. В очередной, пожалуй, стотысячный раз попыталась перервать ее, но, как всегда за эти кошмарные два месяца, безуспешно.

– Господи! Пошли сюда хоть кого-нибудь! Охотника, геолога, браконьера. Хоть кого, кто мог бы снять с меня эту цепь! Или дай мне крылья, чтобы унесли меня от этого ужаса!

Как она ценила теперь это сладкое слово «свобода», как хотела ее и как любила!

Люба еще немного посидела на крыльце и вошла в избушку. Сегодня явятся из далекого перехода ее мучители, Василий и три китайца. Собственно, мучителем был один Василий, остальным до нее не было никакого дела. Они пользовались тем, что она давала им: едой и чистой одеждой – вот и все. Она могла хоть сегодня умереть – они просто переступили бы через ее труп, как делали это с другими женщинами, которые до нее были убиты здесь за ненадобностью жестоким бандитом.

Она снова вышла на крыльцо. Еда была приготовлена, трусы, носки и рубахи выстираны, и у нее еще оставалось немного времени, чтобы, грустно глядя на пролетавший высоко в небесной сини самолет, вернуться к своим тоскливым мыслям, к желанию вырваться отсюда, а главное, увидеть своих дочерей. Сердце печально сжималось от мысли о девочках. Вновь и вновь она задавала себе один и тот же вопрос: как вырваться из этого пекла, где царит торжество отсутствия всякой морали и человечности?

Стал накрапывать небольшой дождик, но Любе не хотелось заходить в избушку. Чтобы не разрыдаться, она, глядя на заросли шиповника невдалеке и не видя их, стала плести вереницу воспоминаний.

Юная девушка в возрасте семнадцатого лета с красивым именем Любовь, или просто Любаша Агеева стояла на самой верхушке невысокой сопки в тени двух старых деревьев, любуясь на распахнутую синюю даль. Отсюда ей виден был как на ладони их лагерь на месте старого военного аэродрома в заброшенной, привольно раскинувшейся между сопками деревеньке Филипповка. Между аэродромом и сопкой проходила единственная в этих местах трасса, которая через Барабаш уходила к границе с Кореей.

Вокруг было тихо-тихо и как-то по-особенному нарядно. Дикие пионы, ландыши, кукушкины башмачки, цветущий багульник и прочие дикие весенние цветы уже отцветали. На смену им приходили другие, поскромнее, но тоже красивые и во множественном числе. Неуловимое обаяние из цветов, кустов, травы и деревьев обволакивало своей неприметной изысканностью и навевало мысли о ее сегодняшнем состоянии. Она была душой где-то внутри себя и старалась понять свои мысли, переживания и эмоции.

Любаша смотрела вниз и наблюдала, как в лагере загорелся костер, как двигались фигуры ее одноклассников, теперь уже бывших, ведь только позавчера у них состоялся выпускной бал. Она посмотрела вправо, где находились старые домики у подножия сопки. Когда-то в этом селе несколько лет стояла воинская часть, где служил молодым лейтенантом ее дед. Здесь он познакомился с бабушкой, которая после окончания педагогического института приехала работать в соседний поселок Барабаш. Здесь родилась ее мама. Вскоре после рождения мамы воинскую часть расформировали, дедушку направили служить во Владивосток, выделив семье двухкомнатную квартиру.

Когда Любочка была уже школьницей, дедушка привез ее сюда и показал, в каком домике была их комната. Вскоре после этой поездки дедушка заболел и тихо скончался в онкологической больнице.

Отец Любаши тоже был офицером, но морским. А мама пошла по стопам бабушки и работала в школе, где училась Любочка, являясь одновременно классным руководителем ее и ее одноклассников. Которые, затарившись провиантом и решив после выпускных треволнений два дня отдохнуть душой и сердцем в Приморских окрестностях, сейчас весело перекрикивались внизу.

Недолго длилось счастье полноценной семейной жизни ее родителей. Отец как-то внезапно стал чувствовать себя хуже и хуже. Диагноз был страшный: рак крови в результате облучения. Вскоре мама с Любашей и бабушкой остались одни. Мама осталась верна папе и больше не вышла замуж, работала и растила Любу. Так они и жили вдвоем в своей двушке, да бабушка имела свой небольшой домик на окраине Владивостока. Домик был примечателен тем, что находился почти на берегу моря, окнами выходил на залив, и во дворе росло множество цветов.

В то время юная Люба, выросшая на книгах и воспитании мамы и бабушки, взращивающих в ней сосредоточенность и самодисциплину, была уверена, что у нее впереди великолепные дела и исполнимые мечты. Ее решение жить радостной, полной благородных поступков и ярких впечатлений жизнью было совершенно осознанным.

Умная и очень способная, добрая и работящая девочка готова была всем помочь, всех простить, помогала в классе тем, кому трудно давалась учеба. Благодаря ее помощи некоторые ученики вытягивали учебный год на четверки. Она не была красавицей, обладала самой обыкновенной внешностью, но милое, доброе, улыбчивое юное личико придавало ей особую прелесть. Вдобавок, она была обладательницей совершенно чистой кожи с нежным румянцем на щеках и пышной длинной русой косы, за которую мальчишки, особенно те, которые проявляли к ней симпатию, любили подергать.

В восьмом классе, когда подростки начинают проявлять интерес к противоположному полу, как и водится, одноклассники начали создавать свои круги. Иногда антагонистически настроенные друг к другу, но, в общем, довольно дружные. Любочка к тому времени хорошо и весело дружила с тремя девочками: веселой, шустрой, неудержимой в желании помогать всем и вся, любознательной Женькой, умеющей притягивать к себе людей, высокой и по-русски красивой Валерией, или попросту Лерой, и хорошенькой полненькой Валюшей.

Изящная, легкая, остроумная Женька была, как из ртути. Она весело и живо выполняла всяческие школьные поручения, была заводилой на всех праздниках и вовлекала во все мероприятия подруг. В ней одновременно переплетались и озорство, и степенство. Лера, степенная, спокойная умница, всегда рассуждала трезво и приносила в коллектив нужные идеи. Валюша любила поражать компанию кулинарными выдумками, далеко не всегда похожими на изыски, но жадная до еды молодежь прощала ей «кулинарные пролеты» и сметала со столов все, что было.

В девятом классе Лера подружилась с мальчиком из соседнего класса, Валерием Костиным. И тут Женьке пришла в голову великолепная идея.

– Девочки, а давайте подружимся с мальчиками с такими же именами, а? Вот здорово будет!

– А где же для Любы найдется парень с таким же именем? – спросила рассудительная Лера.

– А, что-нибудь придумаем! – так же весело махнула рукой Женька, в голове у которой вечно крутился рой всяческих, самых удивительных идей.

Через некоторое время она притащила за руку парня из параллельного класса, Женю Волкова и, втянув его в компанию, стала обдумывать следующий вариант.

Но долго искать не пришлось. Добродушному увальню Вальке Глебову уже давно нравилась Валечка, особенно обожал он ее кулинарные выдумки.

Парням понравилось дружить парами согласно имен, и как-то само собой получилось, что Женька стала встречаться с Женей, которого для отличия сразу прозвали Жеком. Лера с Валерой, Валечка с Валентином. Одна Люба оставалась без пары, и активная Женька никак не могла разрешить этот вопрос.

Но к концу учебного года в параллельном классе совсем неожиданно появился новый мальчик, смуглый украинец Любомир Новак, высокий и симпатичный. Женька, чтобы другая компания не перехватила парня с таким экзотичным именем, которое как раз остро требовалось их компании, поспешила отправить ребят на переговоры.

Так Любчик, как сразу назвали его девочки, под вдохновляющим руководством Женьки влился в коллектив, посчитав это общество более приятным для себя. Вопреки другой группе, состоящей из трех зловредных девчонок: Кати Ветровой, Нины Сошиной и самой противной Тоськи Есиной, которую за зависть и сплетни дружно не любили всем классом.

Тося была из зажиточной семьи, одевалась крикливо даже в школе, училась плохо и на переменах постоянно шепталась со своими клевретками, ядовитым языком обсасывая косточки одноклассников, их родителей и учителей.

Люба очень хорошо помнила их встречу. Когда Женька представила их друг другу, Любчик сразу понравился ей, можно сказать, что она влюбилась в него с первого взгляда. Родом он был из Черновцов, но давно переехал с родителями в Россию, и с отцом-подполковником постоянно переезжал с одного места на другое. После внезапной смерти отца мать решила вернуться на свою родину во Владивосток.

Взращенный любящей мамочкой, Любчик был единственным ребенком в семье. Но дружил со всеми, не зазнавался, хотя нет-нет, да и проскальзывал в нем почти незаметный снобизм. Он не был голливудским красавцем, но чувственные губы и красивый овал лица привлекали к нему взгляды тинейджерок. Учился Любчик так себе, особо не утруждая себя ни науками, ни чтением.

К окончанию школы компания так сдружилась, что уже не представляла себе существования друг без друга. И вот уже отгремел выпускной. Любаша и Любчик заявили всем, что после окончания школы поженятся и будут пробивать себе дорогу вместе. Люба готовилась поступать в финансово-экономический институт на факультет банковского дела. Любчик, зная, что не наберет достаточное количество баллов в серьезном институте, подал документы в дорожно-строительный, лишь бы получить высшее образование. Но оба были полны сил и осознания своей задачи быстро разбогатеть, поэтому твердо решили, что в скором будущем займутся бизнесом.

Начинался вечер, и сопки, как хамелеоны, стали менять цвета. Чистый от облаков горизонт разгорелся румянцем, уставшее за день солнце клонилось к земле. Поросшая пышным разнотравьем земля стала более прохладной. Любаша еще раз посмотрела туда, где на перевернутых ящиках из-под привезенных продуктов готовился ужин. Несколько минут она вслушивалась в хаос неясных звуков внизу, пытаясь узнать голоса. Дым от костра поднимался в ее сторону, и она не могла четко рассмотреть своих «закадычек и закадычников», как называла их мама. Люба стала спускаться вниз, прижимая к груди букетик цветов, кузнечики по одному выпрыгивали ей под ноги.

Алые полосы заката уже укрыли все небо на западе, когда она подошла в лагерю. Начинающийся вечер был полон звуков, разговоров, дружелюбных улыбок. Звяканье посуды, звуки гитары, легкость и юмор окружили ее и завертели в бесконечном шуме общения, веселых выкриков жизнерадостной молодежи и спокойной беседы сопровождающих группу учителей: физкультурника Виктора Ивановича и его жены, географички Нины Федоровны, интересной, активной и веселой пары.

С изумительной ловкостью Виктор Иванович управлял костром и одновременно показывал ребятам секреты выживания в тайге. Наслаждаясь атмосферой свободы от школы и родителей, демонстрируя юношеские тела до пояса, горячие умы, легкий язык и неожиданные высказывания, парни состязались в остротах, делали стойки на руках, шутя дразнили «инфузорией туфелькой» белобрысую худющую Машку, милую и смешливую, пишущую стихи о любви, правде и несправедливости, имеющую привычку размахивать руками во время беседы. В большом ведре варилась уха из наловленной по очереди одной удочкой рыбы, в чайнике закипал чай, в углях пеклись картошки с салом и чесноком, обернутые фольгой.

– Ребята, как хорошо, что деда Кошмара с нами не послали! – воскликнул веснушчатый круглолицый Вася, у которого глаза были похожи на складчатые щелочки. Пожилой учитель истории по фамилии Качмар, совершенно обоснованно прозванный учениками «дедом Кошмаром», проявлял злобность на каждом шагу к нерадивым ученикам, если чувствовал их нелюбовь к его священному предмету. Историю считал наукой всех наук, требовал абсолютного знания дат, и получить у него пятерку было почти нереально, если ученик хотя бы один раз сказал неправильную дату. Что только не делали несчастные жертвы его фанатизма: исписывали руки до локтей и ноги до колен рядами дат, изобретали разные хитроумные шпаргалки, однажды даже ухитрились написать самые трудные даты на его спине мелом. Весь класс тогда получил хорошие оценки, но, когда учителем был обнаружен сей исторический опус, пощады не было всему классу.

– Я уже и не надеялся, что эти издевания над нами закончатся когда-нибудь, – слегка и очень довольно присвистнул Илья, талантливый и трудолюбивый мальчик, отличающийся общительным характером.

– Да ну его, забудьте! – воскликнула Женька. – Скажите ему «приветик и большое спасибо!» Лучше обратите внимание на величие и очарование приморской природы! – пафосно выкрикнула она и обвела рукой вокруг.

– Романтические места, – произнесла Нина Федоровна. – Но я предпочла бы прохладный морской ветерок и щебет птиц в саду. – И с озорным блеском в глазах посмотрела на мужа.

Ощущение радости жизни и теплое чувство овладело всеми в этот предвечерний час. Роскошный летний день, проведенный среди расплескавшихся по зелени луговых цветов на большой поляне, упоительная благодать неба с освещенными закатом облаками и красным шаром солнца, опускающимся за сопки, чувство свободы от всего и от вся, смех и хорошее настроение, прекрасная гостья человеческой души – радость, заполняли сердца. Не хотелось думать о школе, большом и суетливом, простертом на берегу городе с улицами, заполненными жарой, машинами, людьми, вечерними огнями.

Хотелось делиться любовью к жизни, испытывать взволнованной душой удивленный восторг от алого заката и фиолетового, расшитого мириадами звезд неба, бесконечное удовольствие от простого трепа и плеча сидящего рядом парня. В душе бродят неясные чувства и мысли, хочется еще больше теплоты и доброты, и радостное удивление от того, что можно вот так просто, с верой в лучшее и добром, войти во взрослую жизнь, с надеждой жить по гуманистическим законам вселенной. Кажется, что за спиной выросли крылья и, имея цель, можно заглядывать в свое прекрасное далеко.

Громкий и оживленный разговор прервался. На смену ему пришли звяканье ложек, аханье и довольные вздохи от вкусной еды. Набегавшиеся на свежем воздухе, наворачивали полными ложками все, чем были богаты.

Но вот ужин закончился, и все расселись вокруг костра. Окутанные фиолетом сопки едва выделялись на общем фоне ночного неба, звезды уже начали свой мерцающий хоровод. Тишина окутала таежную поляну, утомленную за день природу, молчали уставшие за день птицы. И только где-то вдали временами слышалось ласковое попискивание, будто неизвестная пташка укладывала на ночь детей. Даже буйные недоросли притихли возле костра, такой волшебной и прекрасной казалась эта ночь. Отблески костра играли на лицах, придавая загадочность и лиричность всему, что окружало.

Любаша сидела на бревне рядом с Любчиком, слегка касаясь его плеча и чувствуя уютное и волнующее тепло от его тела. Умиротворенная душа была наполнена абсолютной гармонией. Всегда сдержанная на язык, сейчас она молчала и просто смотрела на всех, слегка прислушиваясь к беседе на равных бывших учеников с преподавателями. Каждый, наслаждаясь атмосферой свободы и внутренней раскрепощенности вкупе с позитивными эмоциями, хотел говорить только о будущем, о поступлении в вуз, будущей профессии и вообще о жизни.

Постепенно беседа переросла в громкий и оживленный разговор.

– Я вполне понимаю, и согласен с вами, что каждому хочется самому править своей судьбой и преображать свою жизнь, добиваться удачи во всех начинаниях и жизненного благополучия, – говорил Виктор Иванович, помешивая угли в костре и заставляя снопы искр взвиваться к звездам. – Всем хочется стать успешными и везучими, добиться плавного и безопасного движения по жизни. Но, поди, приоткрой завесу будущего и узнай, как оно сложится у каждого! Во всяком случае, придется на каждом шагу оценивать возможности и препятствия, которые преподносит жизнь.

– Презренный материализм точно засосет всех, – перебил его Юрка Иванов, всегда чувствующий себя в компании взрослых довольно непринужденно. – Некоторые окунутся в бизнес, начнут богатеть, насмехаться над жизнью, потом богатство перейдет в настоящее извращение и тотальное обжорство удовольствиями. Поэтому жизнь богачей счастливая, но короткая. Я не говорю о ком-то конкретном, – добавил он и посмотрел в сторону Любомира.

– Я возмущена такой постановкой вопроса, – объявила Нина Федоровна. – Конечно, бизнес – это бесконечная, порой и безнадежная погоня за удачей, но разве вся жизнь – не то же самое? Однако, если поднять все свои таланты и наклонности, способность находить приоритеты, то вполне возможны и большие дела, и великие свершения. Чтобы заработать на жизнь, нужно много работать, а чтобы стать богатым, нужно придумать нечто более оригинальное, чем обычный труд. Главное, чтобы в попытке свернуть горы не наломать дров. И чтобы не пришлось выбирать, быть правильным или счастливым.

– Выбор: или жить по Божьим законам, или стать последней сволочью гораздо главнее, – не согласился с ней Виктор Иванович. – И вообще, чтобы что-то получить, нужно сначала долго предлагать и отдавать. И чтобы голова не пошла кругом, когда придет хоть какой- нибудь успех. И окружать себя людьми, за которыми потянетесь вверх, игнорируя тех, кто сам появился и тянет вниз. Если постараться, то можно вскоре научиться владеть искусством эффективной коммуникации, а это очень важно для продвижения. И никогда не бойтесь пробовать новое, тогда на основе опыта создадите нечто действительно ценное. Настоящие ваши учителя не мы, а жизнь со своими головоломками.

– Ну вот, снова школа, – протянула Ирина Комельская, влюбчивая кокетка и хохотушка. – Было бы настоящим удовольствием поговорить о волшебстве любви, о тайне, о сюрпризах в ожидании чуда.

 Она повернула голову в сторону Эдика Мальцева и сделала вид, что высматривает созвездия над его головой. Но сердце учащенно билось и замирало в восторге от его блестящих глаз и волнистых волос.

– Ты спешишь взрослеть, – улыбнулась Нина Федоровна. – Юношеские мечты, костер и дурман хмельной и сладкой надежды, цветущей весны в сердцах – все, все у вас еще впереди. Вы пришли в этот мир, чтобы покорять, нравиться и жить ярко. А пока не обвыклись в мире взрослых и не обжились в обществе, получайте удовольствие от того, что сейчас имеете: от этого вкусного лунного света, от долгих, серьезных и легкомысленных разговоров о будущем и настоящем, о самом правильном и самом лучшем выборе для себя. Ищите в общении с людьми положительный результат и эмоциональное удовлетворение. Отсекайте от себя низких и коварных, ясновидящих, телепатов и прочих экстрасенсорных шулеров. Скажете, опять нравоучения?

– Скажем, скажем! – раздались несколько веселых голосов.

– А если о любви?

– Тогда давайте!

– Однажды мне пришлось прочитать сочинение выпускника о любви, и я его прихватила с собой, знала, что пригодится.

«Во все века люди ищут любовь, не понимая, что в каждом мужчине и в каждой женщине она заложена изначально, как высшая миссия человека на земле, тем, кто Творец Вселенной. И вся наша жизнь, противоречивая и неоднородная, подчинена любви. А она всякая и имеет разные сюжеты. Любовь как истинная преданность и как свирепая ревность. Любовь детская, любовь безнадежная, любовь вечная, любовь мудрая, прощающая и спасительная. Любовь несчастная и безответная, счастливая и ответная. Она – истина о себе самой. И бессмертна в мире только любовь Бога.

Но, даже когда любовь находят, не каждый готов и способен ее принять, поменяв свою жизнь самым решительным образом. Это труд души и сердца, на который способны далеко не все. Для кого-то это лебединая песня, для кого-то авантюрная канва, или глубокая рана, навсегда оставшаяся в душе пронзительной историей. Кто-то с легкостью парящей птицы улетает от нее в поисках новой любви, не желая разобраться в своих отношениях, кто-то считает незабываемой историей, но в прошлом.

Для настоящей любви нужна истинная мощь и глубина души размером с Вселенную. И совсем не обязательно быть сильным и решительным мужчиной или эмоциональной, страстной и чувственной женщиной, красавицей бриллиантовой огранки. Любой человек, из столицы он, или из глухой деревни, способен полюбить, принять любовь и прочувствовать ее, удивительную и непредсказуемую, всей своей трепетной душой.

Любовь веками служит людям, и она всегда тайна. Перестанет быть тайной – исчезнет навсегда, убитая губительными человеческими пороками. Это закон жизни, и не мы его придумали.

Вот такая она – великая сила любви! И лишний раз сказать слово «люблю» не надо бояться, пусть это слово окажется лишним, чем тем, которого не хватит до счастья. Сердце, наполненное благодатью любви, не должно молчать».

– Здорово!

– А китайцы верят, что можно влиять на потенциал судьбы, открыть секрет, позволяющий исполнить свои мечты и желания, найти ключ к счастью и уберечься от любых невзгод. И на любовь тоже. Но способы для этого до сих пор малоизвестны.

– Разве не скучно всегда жить правильным? Иметь только практичный ум, солидность, достоинство и не иметь души? – воскликнула Любаша. – Вот я, хоть и выросла на учебниках по математике, все же считаю, что деньги – это еще не все. Хочется чего-то необычного и увлекательного. И не жить с оглядкой на чужое мнение.

– Но деньги очень даже важны в современном практичном мире, – улыбнулся Любомир. – Деньги помогают управлять людьми и быть для них непререкаемым лидером.

– Ну хорошо, тогда пусть будет небольшое лирическое отступление, – улыбнулась Нина Федоровна.

– Сейчас ваша пора. Вы стараетесь понять, принять и полюбить себя, хотите радикально поменять свой имидж, заняться своей внешностью и приобретением новой одежды. В общем, поднять свой личный парус. Вас влечет и манит друг к другу, вы с готовностью поддерживаете не только дружеские отношения, тратите много времени и энергии на все, что касается чувств. Но… не дай Бог вам сначала влюбиться, а потом по ночам рыдать в подушку! Нет, ребята. Дождаться истинной любви и держать носы в одном направлении – нужно очень постараться, чтобы все так получилось. И яблоко раздора чтобы не съесть, и добиться душевной гармонии. Сейчас все в ваших руках. Перед вами открывается мир неограниченных возможностей, во всяком случае, вам сейчас так кажется. Но пройдет время, и вы по-новому оцените и любовь, и подлинную дружбу.

– Ох, наверное, я уродина, и не дождусь настоящей любви, чтобы на всю жизнь, – притворно вздохнула Соня, милая полноватая девушка.

– Да, у тебя так себе внешность, – съязвила Лена, строившая из себя утонченную леди, но обладающая весьма неприятным характером.

– А у тебя взгляд интриганки, – отпарировала Соня.

– Ну, началось! – проворчал Валька. – Школа уже закончилась, не забыли?

– А ты сегодня храпел, как рота солдат на привале, – произнесла Лена и отвернулась от него.

– Ребята, а правда, ведь мы все хотим стать богатыми, успешными и счастливыми в любви! – мечтательно произнесла маленькая, худенькая и задумчивая Лизочка, сирота, живущая с больной бабушкой, бесконечно изящная и необычно для такой комплекции смелая девушка.

– У тебя слишком богатое воображение, – саркастически заметила Вера, умная и спортивная девушка, обладающая весьма скрытным, но очень лукавым характером. – Места в раю для всех не хватит. Кто-то останется за бортом.

Советы, шутки, безумные идеи продолжались, но Любаша слушала своих одноклассников словно сквозь сон. Сплетницей она не была, да и хамства не переносила, зато во всем находила темы и неподдельный интерес для размышлений. Особенные, яркие события, плохие и хорошие, вызывали у нее необыкновенное удивление, сочувствие или радость ее еще неопытного сердца.