Кира

Господи, о чем я думаю. У меня в доме труп!

Я в какой-то момент даже засомневалась, что лежавшее на полу тело ранее было живым. Уж очень он похож был на школьного «Максимку» из кабинета «ОБЖ».

В школе у меня упорно не получалось делать искусственное дыхание с непрямым массажем сердца и тренировалась я на вот таком муляже довольно долго, пока не выяснилось, что лампочка на индикаторе, показывающем «зачет сдан, человек дышит самостоятельно» просто перегорела. Я тогда долго и упоительно пинала ногами этот самый муляж, под ругань учителя ОБЖ, подполковника в отставке, самостоятельно меняющего лампочку, потому как школьный электрик был как всегда в запое.

Так вот, перед нами лежало очень похожее на очень реалистичный муляж тело. Отличало его только наличие нормальных (не пластмассовых) волос на голове и кожи на руках, лица было не видно, а смотреть у меня желания не было.

– М-да. Второй труп на сегодня, только с ножом. – Дима взъерошил короткие светлые волосы.

– Мне конец – прошептала я – шеф меня убьет, а милиция посадит мой труп в тюрьму.

Блин, чего я его так боюсь? До заикания же.

– Бульчик тоже так сказал, – улыбнулась Надя – у вас удивительная схожесть взглядов. К чему бы это?

– Скажите, так Свету убили или она сама умерла? – сменила я тему, стараясь не смотреть на убитого.

– Я считаю, что кто-то отравил, – Дима деловито фотографировал мобильником, – но каким-то очень уж изощренным способом. Светка слишком любила гульнуть, чтобы покончить с собой перед сексом.

– А может, она сама умерла? – не унималась я.

– Может, но верится слабо, пока Севка бегал, прошло максимум минуты полторы, но за это время она успела там все кровью заблевать. Кошмар, на что стены стали похожи, уборщице придется хорошенько попотеть, чтобы бурых пятен не осталось, хорошо, что ты не видела. «Наши», совместно с милицией, отрабатывают «по ревности». Я уже узнавал. Прохорова ваша – еще ведь та блядища была. Как ее к нам только взяли?!

– А вот так и взяли. – Надю даже передернуло всю.

Света, года полтора назад увела у нее мужика. Но если учесть, что им был Игорь Кохенсон, я лично считала, что это к лучшему.

В эту минуту у Димы зазвонил мобильник, и я превратилась в слух. Но мне обломилось, так как с той стороны говорили тихо.

– Да – «шеф» одними губами прошептал мне Дима – да… да… да, у нас тут труп, да … нет конечно, какие менты… тоже… да, она в шоке…нет, не ревет… бледная сильно… ну, наверное, потому что до этого не находила у себя в квартире дохлых, тьфу, мертвых мужиков… сейчас…

Вот же сволочь! Может же спокойно говорить, а на меня орет как припадочный!!

Дима молча протянул мне трубку.

– Але – на редкость пискляво выдала я.

– Ты сумки куда понесла?!! Домой?!!! Или за границу будешь вывозить?!!! – орало, ругалось и завывало на том конце.

– Но, Михаил Юрьевич, у меня в доме труп! – воскликнула я.

– Ничего страшного, он никуда не денется и не уйдет, он уже мертвый – продолжала на повышенном увещевать меня трубка. Нет, ну не козел?!

– Кто-то крутился у моего дома и набросал окурков. Сам не курил, но зачем-то набросал, это наверняка убийца – горячо шептала в трубку я, не обращая внимания на крик. Боже, зачем я несу ему эту муть?!

– Ну, конечно же! Это меняет дело! – Сарказм тек рекой. Вдруг начальство устало вздохнуло и сдалось на том конце и внезапно перестало орать – Я пришлю машину, тебе все равно придется сюда ехать, нужно будет объяснительную писать и показания давать мент… э-э-э…нашей доблестной милиции. Татаренко с Солдатовой оставь у себя, им как свидетелям тоже много чего придется сделать.

– Хорошо, – согласилась я – А можно еще понаглеть?..

– Нет!!! – рявкнула трубка во всю мощь легких.

– А где я буду жить? – все же обнаглела от пережитого я.

– Дома – абсолютно спокойно и даже удивленно ответил шеф.

– Ага – сказала я, совершенно не приняв слова в серьез, и отключилась.

Биполярочкой попахивает. Сука, а какой при этом красивый мужик. Ну вот как так?!

Ровно через три минуты подъехала машина с нашими ребятами, позже машина со следственной группой. Я села в опустевший автомобиль сотрудников и с тяжелым сердцем снова поехала на работу. За окнами уже совершенно стемнело, но о сне я даже в эту ночь не пыталась мечтать.

Глава 5

– Что вы можете сказать о Светлане Алексеевне Прохоровой?

Меня допрашивал дородный следователь сильно похожий на очень толстого и перекормленного хряка, конституция, цвет кожи и концентрация редких светлых волос, по крайней мере, совпадали.

– Светлана Прохорова работала в моем отделе на должности младшего менеджера, под руководством Инги Бруновны Бейх. Была работником без отличительных черт, нареканий не имела. Личного знакомства я с ней так же не имела. – Устало отрапортовала я.

– Без отличительных черт, говорите – ухмыльнулся хряк-следователь – Инга Бруновна другого мнения.

– Возможно, – не стала спорить я, пытаясь уже хрен знает сколько времени оттереть влажными салфетками тушь после снятия отпечатков пальцев – все-таки они общались чаще. Скажите, а как Прохорову убили? Или это было не убийство?

– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул следователь, немного оторвав необъятный зад от заботливо предоставленного кресла и явно скис, посмотрев на нашего «горячо любимого», крайне угрожающе улыбающегося в его сторону шефа, передумал и нацепил снова дежурную улыбку.

– Ответь ей – угрожающе порекомендовал шеф.

Я обалдело уставилась на шефа, который не сводил глаз со следователя. Хм, а он прям лапочка, когда не орет и не ведет себя как мудак.

– Факт убийства пока только рассматривается и не доказан. – затараторил следователь, глядя на него – Тело было найдено в подсобном помещении в сидячем положении. Вокруг все, стены и пол, были запачканы кровью, предположительно это кровь убитой, но это тоже пока не выяснено. Следов насилия на трупе обнаружено не было, впрочем, как и видимых ран. А где ВЫ находились в момент убийства? – повернулся он ко мне

– Я в магазин бегала, за продуктами, у меня и чек есть, там время указано. – краснея ответила я.

– В рабочее время? – Еще более слащаво улыбнулся следователь и всем телом подался вперед, как акула почувствовавшая кровь. Хотя, после многозначительного кашля шефа повторно скис и вернулся в прежнее положение.

– Да, в этот день я отпросилась пораньше с работы, но перед уходом все подчиненные были мною проинспектированы, и план сдачи отчета был проверен. Все было нормально.

Шеф одними губами произнес «отпросилась?» И сделал большие глаза.

Вопросы длились еще долго, до глубокой ночи, я вымоталась и уже мечтала лишь о сне.

– Последний вопрос. Кира Анатольевна, кого вы подозреваете?

– Никого! – Я даже удивилась абсурдности заданного вопроса.

– А мы подозреваем Севастьяна Морозова.

– Глупость какая. Он же мухи не обидит. Сева умный человек. Но типичный ботаник. Плюс боится крови. Вы у медиков спросите, когда у нас кровь берут на анализы, его почти всегда выносят в бессознательном состоянии.

– Спросим, обязательно спросим. Работа у нас такая – спрашивать. – Следователь шумно отпил принесенный ему кофе и почесал причинное место, хрюкнув от удовольствия. От этого сходство с домашним раскормленным свином еще больше усилилось.

– И еще, скажите, а в каких отношениях состояли гражданин Морозов и гражданка Прохорова?

– Откуда я знаю – соврала я – у нее почти со всеми сотрудниками мужского пола отношения были – уже не соврала я.

– Ну, это очень похоже на правду. По нашим данным эта особа очень любила мужской пол и все что с ним связано. Полагаю, допрашивать всех, кто вообще состоял с ней в интимной связи, нет смысла. На это может уйти слишком большое количество времени, хотя попытаться следует. Думаю, Кира Анатольевна, вы нам сегодня уже не понадобитесь, а если что мы всегда с вами сможем связаться.

О да! Меня отпустили спать! Стоп, но куда? Там наверняка все оцепили и опечатали.

– Михаил Юрьевич, – подбежала я уже на улице к шефу – а где же мне теперь ночевать?

– Дома. У себя. – Удивленно на меня посмотрел шеф.

– Но там труп!!!

– Уже нет – абсолютно спокойно ответили мне. Сволочь, ну может же быть нормальным человеком, значит не хочет – все убрали, унесли, пол помыли, помещение проветрили. Я договорился об оперативности. Все нормально, иди домой.

Он вообще нормальный?! Там, наверное, опечатано все. Но вслух произнесла другое.

– Я одна боюсь.

– Ты предлагаешь спать с тобой? Заманчиво, но нет. Пусть Солдатова с Татаренко останутся на ночь. – Удивление шефа было настолько искренним, что я начинала чувствовать себя глупо.

– Сейчас три часа ночи – старательно объяснила я – они уже давно ушли. Может мне к ним?

– А кто им разрешил уйти?! – еще больше удивился шеф, что привело меня в состояние дикой неловкости.

– Не знаю, думаю сами ушли. Время позднее

– Кира! – вдох, выдох – Иди домой и не думай о всяких глупостях.

– Я боюсь.

– Ладно, подвезу, садись.

– Только не отъезжайте, пока я в дом не войду, ладно? – попросила я, юркнув на заднее сидение машины.

– Хорошо – проворчало начальство.

Ну может же быть нормальным мужиком. Ну относительно своего мудачьего максимума.

Они действительно были у меня дома. И даже не спали. Аккуратист Дима разогрел для меня в микроволновке ужин, или это уже завтрак, и я поела.

– Шеф сказал, чтобы вы спали со мной. – Прошамкала я с набитым ртом.

Обрадовав друзей, я продолжила уминать за обе щеки сочную отбивную с пюре и салатом (когда успели только приготовить).

Ответом мне была немая сцена с переглядыванием.

– Да ладно?! – наконец в один голос возопили друзья.

– Ну не прямо со мной, а со мной в доме – я отпила поданный Димой чай и надкусила кусок торта. Боже торт! – а лучше в одной комнате.

Снова немая сцена с переглядыванием.

– Когда вы успели приготовить ужин? – я проглотила последний кусок торта и запила чаем.

– Дима в ресторане заказал. Торт из магазина.

Хозяйственная сонная Надя убирала со стола уже переодетая в пушистую пижаму с милыми медвежатами. Наверное, я ее разбудила. Блин, какие они у меня хорошие.

– И ты за все это заплатил? – умилилась я прижимистому Диме.

– А что было делать, у меня твоей карты нет, а из готовых продуктов у тебя только сырые яйца и огурцы.

– Так я ж, покупала! – воскликнула я – В пакетах же продукты лежали: пельмени, фарш, курица, овощи разные… Это же в холодильник положить надо, оно, наверное, разморозилось – забеспокоилась я.

– Да разложил я все, успокойся, но готовить, я тут не нанимался, особенно если учесть, сколько людей тут бегало туда-сюда. Скажи спасибо, что ковер пропылесосил, наши сотрудники, да и не наши тоже, затоптали его напрочь. Могла бы, и робот купить.

– Ты пылесосил! Спасибо, – я подошла и, обняв, чмокнула в щеку – Димка, ты такой хороший, попадешься какой-нибудь суке, я же ее со света сживу.

– Ой, да ладно, расчувствовалась тут. – Попытался выбраться из моих объятий Дима.

Он даже покраснел, польщенный моим откровением и как-то очень испуганно посмотрел на меня.

– Так как насчет ночевки? – напомнила я, резко прекращая обниматься.

– Я согласен – сразу согласился парень.

– Значит, ты тащишь диван наверх – прояснила ситуацию Надя – наверху только одна кровать.

– Щаз-з. Я видел в кладовке раскладушку. – Парировал он.

– Давайте скорее спать, чистое белье в шкафу – законючила я – завтра на работу. Точнее сегодня.

– Сегодня суббота, не ной – пропыхтел Дима, уже отчаянно сражаясь с раскладушкой, она упорно не желала доставаться из кладовой.

– Хочу тебе напомнить, что меня, как, впрочем, и тебя, и Надю могут вызвать в участок давать еще какие-нибудь показания этому толстому свинтусу. Меня уже предупредили.

Глава 6

– А что тут было, пока меня не было? – спросила я, когда мы уже все улеглись в моей спальне. А ведь они могли и не спать со мной в одной комнате.

– Потом – буркнул ерзавший непомещающийся на раскладушке Дима – спи, ты спать хотела.

Но сон не шел. Вот бывает же такое. Вот так и у меня. Сна не было, ни в одном глазу, и куда он делся неизвестно. Я встала. Посмотрела на мирно посапывающих ребят и пошла вниз на кухню, выпить успокоительное, чтоб уснуть.

Дверь комнаты напротив спальни была полностью оклеена липкой красно-желтой полосатой лентой, закрыта на ключ и опечатана. Как меня могли оставить в доме, да еще разрешить пригласить друзей? Этот вопрос не укладывался ни в какие рамки. Влиятельность нашей организации была очень высокой, но не до такой же степени, чтобы нарушать все мыслимые и немыслимые нормы… или до такой?

Все-таки, мы, женщины – удивительные существа. Если нам страшно, то все вокруг должны бросить свои дела и бегать, искать причину нашего страха. А если мы вдруг осмелели, то пусть страшится тот, кто встанет у нас на пути – порвем в клочья и глазом не моргнем.

Поэтому я, без тени сомнений пошла вниз, стараясь не потревожить мирно посапывающих друзей. Тот факт, что несколько часов назад в одной из комнат моего дома лежал труп, меня уже не смущал. То, что я недавно тряслась от страха и чуть не схватила инфаркт от этого, меня вообще не остановило. Это меня, наверное, так проперло потому что я поела. Другого объяснения я не вижу. В психушке стоит обследоваться однозначно.

Ничего не найдя у себя из подобных лекарств, я без зазрения совести полезла в огромную сумку подруги, она всегда носит такие вещи.

Как можно иметь такой срач в сумке. Сюда же кирпич можно подложить, и она не заметит.

– Ща настроимся мы на точку пси – победно хохотнула я, вертя пузырек с каплями, на котором так и написано было «Успокоительное средство».

То, что это была обычная наклейка и написано было от руки, меня вообще не смутило. Пузырек был не полон, а значит Надя его уже опробовала и прекрасна спала на моей кровати. Короче я выпила. В тройной дозе. Не знаю, что там было намешано, но на вкус отвратительно, хотя подействовало мгновенно. Хотелось всех любить и улыбаться. Надо будет обязательно выяснить, что это. Мощная вещь.

Я занятая своими мыслями спокойно налила сок, беспечно оставленный нами на столе, чтобы запить мерзкий вкус лекарства. Отпив немного, я посмотрела на бутыль с оставшимся соком и, решив спасти от прокисания остатки, направилась к холодильнику.

Не успела я его открыть, а освещение на кухне я включать не стала, считая, что лунного света, падающего в окна, будет достаточного, как я увидела краем глаза шевеление справа.

Реакция была незамедлительной. Боги! Как я заорала! Никогда в своей жизни я так громко не кричала. При этом я не забыла запустить бутылкой с соком в источник шевеления, не переставая при этом вопить, не теряя тональности.

Мои друзья появились на кухне, буквально, в течение нескольких секунд. Заспанные, помятые. Надя с веником. Дима с табельным оружием в боевой готовности. Я выглядела не лучше. Орала во весь голос и при этом дебильно улыбалась.

– Что случилось! – Дима включил свет – бляха, Надя, она нажралась наркоты!

– Евпатийколовратов! Кира! Ты это пила? Сколько выпила?

– Блядь, Кира, у тебя бобры в доме! – парень наставил дуло на животное, сидящее у кухонной стенки.

Им оказался грызун, сильно напоминавший бобра, с укороченным пушистым хвостом, только меньше и темнее.

– Действительно, чего так орать, у меня инфаркт мог случиться – сказал грызун хрипловатым мужским сопрано с присвистом и опустился на все лапы.

«Нет, ну это перебор» Подумала я и так и не допив сок, бухнулась в обморок.

Приводили меня в состояние нормальной жизнедеятельности довольно оперативно, давая понюхать все подряд, что подвернулось под руку, включая перец, от которого я пришла в себя и стала кашлять и чихать. Дебильная улыбка не исчезла.

Пока суть-да-дело ребята выяснили:

Крупный грызун – сурок, по крайней мере, он так сказал. Я начала улыбаться сильнее, хотя куда уж. Хорошо хоть слюни не пускала.

Сурка зовут Вася. Точнее Дима так сказал, а тот согласился. Я начала подхихикивать. Ребята косились на меня и что-то шипели друг другу.

Он не совсем сурок, а «лабораторное животное с высоким интеллектом, соответствующим человеку». Такие животные как он появляются вследствие серьезного эксперимента по перенесению обработанной части мозга человека в тело животного, тщательно к этому подготовленное. На этом моменте я упала на спину и стала смеяться в голос. Меня посадили обратно и продолжили. Было хорошо и радостно.

Он сбежал из лаборатории. Где находится лаборатория на «Ясновыхинской» мы не знали, как и то, как далеко он сбежал. Сурок сильно кого-то боялся и просил припрятать «до лучших времен, на недельки две, потом все равно искать не будет смысла». Вот тут я начала хотеть спать и танцевать одновременно. Улыбка не исчезла.

Сурок при разговоре жутко присвистывал на шипящих звуках, что сразу навело меня на воспоминания о Диснеевском мультфильме про Вини-пуха, там тоже было норное свистящее животное. Он попросил поддержки, защиты и помощи, желательно квалифицированной, теплой норы, то есть убежища и стабильной кормежки, хотя бы на две недели, а лучше навсегда. Спать захотелось сильнее, но я начала опять подхихикивать, а потом и открыто ржать.

– Может, у него маячок под кожу вшит? – ни к кому не обращаясь, предположил Дима – не зря же тут кто-то крутился?

На меня никто внимания не обращал, как будто это было нормально.

– Может – не стал отрицать свеженареченный Вася.

– А может, это ты того типа кокнул? – обратился Дима уже к сурку.

– Не, не я – помотал головой сурок, а так как шея короткая то и грудью.

– А кто? – не сдавался Дима.

– Не знаю – присвистнул сурок – но меня здесь искали, потом повздорили, мол, давай не будем отдавать хозяину Т-31. Т-31 – это мой лабораторный номер – отвлекся Вася – давай сами его продадим, а деньги поделим. А тот ему, мол, нет, если и будем идти в обход, то все деньги мне. Этот образец для хозяина слишком важен, раз умудрился сюда сбежать, а тот не остановился. Стал ему угрожать, что если будешь возмущаться, то здесь и останешься, только уже в виде трупа. А второй ему отвечает «не нужно нарываться, я могу хозяину сказать, что предложил экспонат в обход него продать, посмотрим, что он с тобой сделает» «Но это ты придумал» – возмутился первый. «Будешь угрожать, скажу что ты» «Здесь все решаю я, так что стой и молчи». «Если будешь угрожать – сильно пожалеешь!». И они убежали наверх, услышав, что кто-то возится и щелкает дверью, пытаясь ее открыть. Потом кто-то вошел в дом, а потом кто-то вышел через окно в той комнате – он махнул лапкой на прихожую, – а потом еще кто-то вышел через дверь и замкнул ее. Вот и все, больше я ничего не знаю.

– А где же ты был все это время, что так четко все слышал, но при этом остался не замеченным? – спросила до этого молчавшая Надя.

– В шкафу сидел – махнул лапкой Вася, уже на кухонный шкаф с кастрюлями.

– Так долго?

– Да, я хотел раньше выйти, но как только высунулся, те две большие белые штуковины, стоявшие возле двери, стали громко шуметь, и я снова спрятался, а потом пришли вы и еще куча народа. Вот и пришлось сидеть, пока все не разойдутся.

Она кивнула, как будто сверяясь со своими данными, и открыла шкаф. Там, среди опилок от изгрызенного изнутри дерева и всевозможных кастрюль, и сковородок было еще кое-что – какашки огромной мыши размером с сурка.

Надя с Димой хохотали и я с ними. Меня начало отпускать, а сурок не исчезал. Твою ж мать, так это не галлюцинация что ли?!

– Ты погрыз мой шкаф, да еще и насрал в нем!! – умильно возмутилась я.

– Фу, как вульгарно, не насрал, а лишь пометил территорию, и то – от волнения. Все можно легко убрать веником.

Надя, которая так и не выпустила веник из рук с момента прихода, взяла еще совок, смела весь мусор и выбросила. Не забыв при этом помыть самую большую сковороду, которую, как оказалось, тоже всю пометили.

– С-с-су-рок – прошипела я шизея. Уже было совсем не так весело.

– Василиамин – с присвистом поправил меня Вася.

– Т-31 – добавил Дима.

– Правильно. Это лабораторный номер. Но у каждого подопытного есть еще и имя, которое было у него до смерти.

– Чего?! – Воскликнули мы хором.

– Ни чего – посмотрел на нас с укоризной Вася – а вы думали, как все это происходит? Лаборатория, в которой меня держали, специализируется по пересадке интеллекта человека в новую оболочку после его смерти. После чего интеллект человека продолжает жить в новом теле. Правда, эти опыты не легальны, признаны не гуманными и их запретили после неудачных случаев, но в этой лаборатории они продолжаются. Работают в основном только с животными.

– Жизнь после смерти, блин – выдохнул Дима – вот так думаешь: ну все похоронили, помянули и оплакали, а к тебе через неделю заявляется мышь и человеческим голосом предъявляет права на квартиру, утверждая, что она твоя реинкарнированная теща. Отпад.

– Ну, там пока только опыты на животных от пяти до пятнадцати килограмм…

– А ты, сколько весишь? – машинально спросила я.

– Семь – гордо сел на задние лапы зверек.

Действительно, он был довольно крупным. Я точно не знала, сколько должны весить сурки, но мне они казались мельче. Или это потому, что я до этого видела их только по телевизору.

– А чего тебя в собаку не пересадили? – поинтересовалась я, как только вернулась речь.

– Я точно не знаю, но тело сурка у них было только одно. А так как я при жизни обладал ценной информацией, то меня, таким образом, решили выделить. Еще возможно, потому что, им пришел заказ на сурка, и появилась возможность меня дорого продать.

– Но животные живут меньше человека. В чем смысл?

– А пока что пересаживают, только тех, кто им самим нужен, как правило, не угодных или наоборот угодных им людей, которые чего-то не досказали при жизни. С человеческим телом планировали работать только к 7517 году.

– Ни фига себе, ждать сколько, – оторопел Дима.

– А что тут ждать, три года всего осталось, – буркнул сурок.

– Макси хомяк прилетел из будущего – это даже круче чем просто говорящий макси хомяк – непонятно чему возрадовалась я, хлопнув рукой по столу.

– Он вроде бы сурок – поправила меня Надя.

– Я Вася – с присвистом поправил ее Вася. – А можно кофе с плюшкой? Не откажусь от очищенной моркови с орехами. Согласен даже на сушеные грибы.

Я посмотрела на часы, было уже 5:27, спать ложиться не имело никакого смысла, да и вряд ли после такого уснешь, и сделала кофе с бутербродами всем людям.

Завтракали мы за столом, на котором комфортно расположился наш новый знакомый. И под звуки поедания бутербродов, хруст сухарей и яблок (для сурка больше ничего не нашлось) и потягивания горячего кофе я вдруг произнесла:

– Я, начальник второго отдела, после известия об убийстве сотрудника на работе и обнаружения трупа неизвестного мне человека в своем доме, сижу в 5:27, а нет, уже 5:52 на кухне в одной ночной рубашке с друзьями, в том же виде, – Дима сразу посмотрел на свои трусы и кинулся на верх за одеждой – пью кофе и ем бутерброды с говорящим сурком из будущего. Кто бы мог подумать, что всего через год работы на новом посту я сойду с ума. А ведь Кохенсон меня предупреждал о надвигающемся маразме.

– Чего это ты с всякими козлами водиться стала – сразу отложила бутерброд Надя. Ее прошлогодний роман не давал ей покоя до сих пор. И длился то всего две недели. Но Надю мучило не это. А то, что знала, чем закончится, и все равно согласилась на эту авантюру. И по моим предположениям тайно продолжала вздыхать по голубоглазому полуеврею.

– Вот еще, – успокоила я Надю – я его в столовой встретила.

– Ты по столовым ходить стала? – удивился из прихожей Дима

– Я Марью Сергеевну отпустила к стоматологу, кофейник разбила, а кофе хотелось сильно.

– М-м-м. Акула новые зубы себе наращивает? – снова послышалось уже со второго этажа – Ох, Кира, сожрет тебя эта гарпия, как пить дать сожрет. Хотя, если нам повезет, может все пройдет удачно… – он осекся, а я напряглась всем телом, ожидая фактов, но Дима вовремя опомнился – …и стоматолог ее без зубов оставит. Хотя я в чудеса уже не верю.

– Ага, – хихикнула Надя – скорее она его.

– Да ладно вам, она меня защищает от непрошенных гостей.

– И сожрет, когда проголодается. – Вполне серьезно проговорила Надя.

Сурок заснул прямо на столе, свернувшись калачиком, и мы его переложили на стул.

Мне стало так плохо, как будто я выпивала и танцевала всю ночь. Тошнило жуть. Мышцы потряхивало. Отходняк.

– Кстати, я занимательную историю в очереди за кофе услышала. Дим, где первый отдел расквартирован? – прокричала я наверх.

– Через две улицы от тебя – махнул рукой в сторону лестницы внезапно появившийся рядом со мной друг – А что?