Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Следующее ведро воды уже успевает немного согреться. И я начисто протираю пол уже хорошо отжатой тряпкой.

Критическим взглядом снова оглядываю комнату. Ну что ж, теперь сюда можно и ребёнка приносить. Только кровать узкая. Сложно нам будет вдвоём на ней поместиться.

Это же отмечает и Райта, пришедшая взглянуть на результаты моего труда.

– Тесновато для двоих. Сегодня же плотнику скажу, чтобы кроватку для малыша сделал.

– Что вы, – пугаюсь я. – Не надо плотника. У меня денег нет совсем.

– У него недорого, а деньги у тебя есть. Фрида, как совсем плоха стала, попросила меня сберечь. На них и хоронили. А вот это осталось.

Райта достаёт из кармана широкой юбки увесистый мешочек и опускает его на комод.

– Вот, держи.

Первый порыв – отказаться, но удерживаю себя от этого. Я – Летиция. Если я хочу выжить, мне нужно принять это. Ну и кроме того, мне нужно будет с чего-то начать. Хотя бы муки закупить и специй. Если дело пойдет, отложу все потраченное до медяка.

– Спасибо, тётя Райта, – смущённо благодарю я.

Она отмахивается.

– Ты пока стели, бельё должно быть в комоде. А я ещё разок Дэйра покормлю. И как раз спать вам пора. Остальное всё завтра.

Райта выходит, а я снова открываю нижний ящик, чтобы достать из него постельное бельё.

От простыней пахнет свежестью и лесными травами. Видно, что они не новые, но безупречно отбеленные и даже накрахмаленные.

Снова наклоняюсь над ящиком, чтобы достать оттуда наволочку. И под ней неожиданно обнаруживаю маленький потрёпанный блокнот.

Глава 12

– Она покинула город на почтовой карете, ваша светлость. – Начальник охраны города, похоже, решил, что ему должность не нужна.

– И, конечно, карету никто не проверил? – задаю вопрос с намеком, но этот идиот намека не понимает.

– Возница показал документы с вашей печатью, – докладывает он.

– И мое распоряжение проверять ВСЕ до единой кареты оказалось менее значимым для вас? – стараюсь не сорваться на крик, но шансов все меньше.

Поднимаюсь с кресла и опираюсь обеими ладонями на стол, исподлобья глядя на уже бывшего начальника охраны.

– Вон. И чтобы через час на моем столе был отчет о том, кто и как проигнорировал мои слова, – чувствую, как из груди вырывается рык. – Передай, что я жду капитана Шольца, а тебя чтоб больше не видел.

Надо отдать должное его выдержке и тому, как он побледнел, но достойно отдал честь и спокойно вышел из моего кабинета. Но на месте начальника охраны нужно иметь голову на плечах и знать, что она в любой момент может слететь.

В голове все еще немного шумит, я отхожу к окну, чтобы вдохнуть свежего морозного воздуха и немного прочистить мозги.

Эти твари все просчитали, и вчерашний пожар на окраине города не был случайностью. Они знали, что я не останусь в стороне. Никогда не оставался: среди деревянных домов огонь распространяется слишком быстро, и мне никогда не казалось зазорным помочь, чтобы избежать лишних жертв.

Но в этот раз я оказался в огненной ловушке. Даже обернувшись в дракона, противостоять огню было очень сложно, я почти истощил магический запас, и Гаррат был на грани. Да он до сих пор только начинает восстанавливаться, ему даже говорить со мной еще тяжело, а лишиться его мне не хочется.

Перевожу взгляд на стол, на котором лежит отчет агентов местной тайной полиции: пожар был тщательно продуман, а целью был я. Кретин.

Теперь я не могу сам встать на крыло и полететь в поисках Алтеи. В поисках сына, которого она украла.

Ярость затмевает все остальные чувства, кулаки сжимаются до хруста, а я еле сдерживаюсь, чтобы не разгромить что-либо. Перед глазами тот самый момент, когда Алтея склоняется над кроваткой Дэйрона…

Я успел в последний момент, еще бы минута – и она осуществила бы свое намерение. Но засиделся, перебирая документы с доказательством того, что Алтея давно работает на культ “Драконье сердце”, который грезит об уничтожении или порабощении драконов.

А потом случайно нашел не до конца сгоревшее послание от столичных магов о том, что Дэйрон еще может унаследовать дар. Видимо, Алтея прочитала письмо раньше и решила справиться с проблемой иначе.

Сжимаю челюсти, вспоминая, как она не обращала внимания на сына все эти месяцы. А я, глупец, списывал ее холодность на послеродовую тоску.

У кроватки Дэйрона впервые не сдержался и использовал на Алтее свой Дар истины без предупреждения, хотя знал, что это может быть болезненно. Но зато информативно…

Должно было быть. Но я натолкнулся на непроницаемую стену! Тоже впервые.

В дверь стучат. Я резко оборачиваюсь:

– Входи.

На пороге появляется начальник моей личной охраны. Он кивает и молча ждет указаний.

– Прочесать все дороги, ведущие от города. Все – это значит абсолютно все, даже самые мелкие, – говорю я. – И проверить всех во дворце. Кто-то помог ей сбежать, и этот кто-то либо сильный маг, либо обладает мощным артефактом.

Шольц снова молча кивает.

– И сделать это незаметно, чтобы не спугнуть. Жду от тебя отчета. Свободен.

Начальник охраны кланяется и выходит. А я остаюсь наедине с мыслями о том, когда и где я впервые ошибся? Дракон с Даром истины, которого обвели вокруг пальца. Идиотские принципы, из-за которых я никогда не использую Дар на родных и близких без их разрешения или просьбы.

Вспоминаю нашу первую встречу, улыбку Алтеи, когда я предложил ей руку и сердце. Уже тогда все было ложью. Ее, как какую-то девку подложили под меня, а она хладнокровно выполняла все требования своих подельников. И еще в утробе травила нашего сына зельем, которое должно было препятствовать передаче дара.

Письма, которые перехватила агентура Тардена, говорили сами за себя. Нож в спину.

После обеда проходит довольно много времени, когда снова раздается стук в дверь кабинета. Ловлю себя на том, что я все же задремал: усталость, истощение дракона и бессонная ночь дали о себе знать.

В дверях появляется Шольц:

– Ваша светлость… Мои люди нашли почтовую карету. Она разбита: похоже, лошади понесли на повороте у Волчьего леса.

Чувствую, как от дурного внутри все начинает клокотать:

– И?

– В карете была женщина. Мертва. На её пальце… – начальник охраны подбирает слова, и это раздражает: на него не похоже. – Обручальное кольцо, ваша светлость.

Он делает два шага вперед и кладет передо мной то самое кольцо, которое я подарил Алтее. Не простое – артефакт, который передавался в нашем роду несколько поколений, связанное с моим кольцом.

– Ребенок? – хрипло спрашиваю я. – Где мой сын?

– Следов мальчика не нашли. Но там все разбросано, многие вещи… – охранник возвращает себе невозмутимое выражение лица и докладывает сухими фактами: – Там глубокий овраг. Внизу река и лес.

"Она не могла погибнуть просто так, – шепчет внутренний голос. Или это уже Гаррат отошел? – Это наверняка уловка. Отвлекающий маневр".

– Отдай распоряжение запрячь коня. Я еду туда сам…

– Но ваша…

– САМ! – драконий рык все же прорывается.

Шольц кланяется и выходит из кабинета.

– Я найду его, – шепчу я. – Клянусь Праматерью, я найду своего сына. И если ты все-таки выжила, Алтея… Ты пожалеешь, что не умерла в той карете.

_______________________

Дорогие читатели!

Чтобы не пропускать обновление черновика, можно на него подписаться ;)

А еще можно погрузиться в знакомство с миром Эльвариама в двух других историях:

Оклеветанная жена дракона. Хозяйка таверны «У Черных скал»

Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья

Ну а немного обо мне и творческом процессе (а еще картиночки-иллюстрации) есть в моем ТГ-каналеи на ВК-страничке

Глава 13

К моему удивлению, блокнот оказывается пустым. Как это может быть? Корочка потрёпанная, а страницы чистые, хотя новыми при этом не выглядят.

Так и не решив эту загадку, возвращаю блокнот на место. Хотя одна версия есть. Возможно, что он зачарован от посторонних людей, от таких, к примеру, самозванок, как я.

Наверное, настоящая Лети смогла бы его прочитать.

В любом случае мне и ни к чему чужие тайны.

Закончив с постелью, возвращаюсь к Райте и сыну. Пора и честь знать. Райта сегодня на меня полдня потратила.

– Тётя Райта, я вам очень благодарна, – говорю я. – Основное я сделала с вашей помощью. У вас ведь и своих дел полно.

– Да, пожалуй.

Райта поднимается с лавки и передают мне Дэйрона.

– Скоро муж придёт. У меня всё готово, но он не любит приходить в пустой дом. Бриг воды наносил. Теперь у тебя в прихожей полная бочка. На первое время хватит.

– Еда тоже есть, – улыбаюсь я благодарно. – Ваш чудесный горшочек как раз на утро будет. И Дэйро… Дэйру молоко. С утра займусь лавкой.

– Ну и я, как освобожусь, забегу завтра. С плотником прямо завтра утром и поговорю. Он ко мне каждое утро забегает новостями поделиться, да стакан молока выпить.

Райта объясняет мне, как закрывать дом изнутри, и советует хорошо спрятать деньги.

И мы прощаемся.

Оставшись одна, первым делом запираю дверь на засов, затем тщательно проверяю все ставни на окнах. Делать приходится всё одной рукой, потому что Дэйрона одного не оставишь. Ужасно неудобно. Нужна детская кроватка. Иначе я буду связана по рукам и ногам.

Но это всё утром. А сейчас спать.

Пошерудив кочергой в печи и убедившись, что все угли равномерно красные, без синих сполохов, закрываю заслонку. Так печь долго будет давать тепло.

Постель у бабушки Фриды не очень широкая, и я, уложив сына к стенке, собой перекрываю ему путь наружу.

Правда, малыш пока никуда и не рвётся. Он сладко зевает, и видно, что глазёнки его вот-вот слипнутся. Да и мои тоже. Смысла сопротивляться нет.

Засыпаю я, пробормотав детскую присказку: “На новом месте приснись жених невесте” А просыпаюсь за ночь всего один раз охваченная ужасом, когда во сне меня накрывает страшная крылатая тень. Хорошо, что сына невольным вскриком не разбудила. Зато потревожила кое-кого другого.

Недовольно мявкнув, невидимый в темноте котёнок топчется с минуту по ногам, а затем перебирается ко мне на живот и сворачивается клубком.

Подивившись тому, насколько увесистая тушка у маленького зверька, я засыпаю под его уютное мурлыканье. Больше мне ничего не снится. И на этот раз будит меня хныканье малыша.

– Сейчас, Дэй, – глажу недовольного сына по щёчке, но это явно не то, что ему надо.

Хныканье усиливается. Ну что, мамочка, пора за дело. Об этом же говорит и солнечный луч, пробравшийся сквозь крохотную щель в ставнях.

Котёнка нет. За ночь комнатка остыла, хотя одна из её стен соприкасается с печью. Вот и первое необходимое дело.

Только, пока я занимаюсь делами, нужно обустроить безопасное место для сына. И это не кровать, с которой он в любой момент может свалиться.

– Потерпи, маленький, – прошу я, но Дэйрон и так слишком долго вёл себя идеально.

Ему надо есть, и он мокрый. И внимание моё в первую очередь нужно ему.

Вода в ведре, стоящем рядом с печью, чуть тёплая, но этого достаточно для того, чтобы позаботься о ребёнке без риска его простудить. Для этого переливаю немного воды в деревянный тазик, кажется, у нас такой назывался лохань. У меня получается довольно быстро подмыть и переодеть малыша. Ставлю в ещё теплую печь миску с молоком и горшочек с оставленной Райтой вчера едой. Возвращаюсь в спальню и прямо на полу возле стены, прилегающей к печи, устраиваю заграждение из подручных предметов: пары стульев, короткой лавки, принесённой из большого помещения. На пол стаскиваю подушку, кладу сложенное в несколько слоев одеяло, под которым мы спали. Хорошо, что я вчера тщательно тут всё промыла.

Теперь можно ненадолго оставить Дэйрона. Правда, он так не считает. Едва я делаю пару шагов от импровизированного манежа, ребёнок заходится криком. Еще не садится, но уже явно пытается это делать.

Укачиванием сейчас не поможешь, надо покормить. Плач Дэйрона болезненно отзывается внутри. И я спешу сделать всё побыстрее. Проверяю молоко и, убедившись, что оно согрелось, беру его и ложку и возвращаюсь к сыну.

Малыш жадно обхватывает ложку губами. Райта права, молока ему уже недостаточно. Нужно поискать крупы. Возможно, там в доме у Ксаррена его уже и прикармливали, но мне об этом ничего неизвестно.

Наевшийся Дэйрон приходит в хорошее настроение, агукает и пытается высвободившимися ручками ухватить меня за волосы, а едва я возвращаю его в огороженное место, поднимает возмущённый крик.

– Нет, малыш, так не годится, мне столько ещё всего нужно сделать.

В голову закрадывается мысль о том, что Райта обещала утром зайти. Но есть и понимание, что ездить на ней всё время не получится. Уже сейчас надо справляться самой. Поэтому я решительно направляюсь в главное помещение пекарни, выбираю пару деревянных мисок, небольшую чашу, мою их. Что поделаешь, других игрушек для ребёнка не найти. А крик Дэйрона неожиданно замолкает. И я опрометью кидаюсь обратно в спальню.

Внутри ограждения кроме Дэйрона я обнаруживаю котёнка. Сын лежит на животике и увлеченно пытается ухватить найдёныша за хвост, а котёнок мягкой лапой, хлопает его по ручке.

Снова вырос. И снова быстро. Теперь он больше походит на котят в три-четыре месяца, и не скажешь, что только вчера его подобрала слепышом.

Когти зверь не выпускает. И, кажется, и сын, и котенок довольны друг другом.

С минуту понаблюдав за ними, я решаюсь оставить Дэйрона с неожиданной нянькой и сбегаю в пекарню.

Первым делом открываю все ставни, впуская утренние лучи солнца.

Затем направляюсь к печи. Вынимаю горшочек с едой. Есть хочется, но сначала надо разжечь огонь.

Открываю заслонку, и прежде всего очищаю печь от вчерашней золы. Щеткой с потертой рукоятью выметаю последние угольки в деревянный совок. Затем в центре печи складываю небольшую горку поленьев.

Втыкаю между поленьями кусочки сухой коры. А вот как это всё поджечь? Райта вчера так легко чиркнула какими-то камнями друг по другу. Камни лежат тут же на приступочке, вот только ни я, ни Алтея ничего подобного прежде в руках не держали. У меня были спички, а у Алтеи – слуги.

Вздохнув, осторожно чиркаю меньшим камнем по большему. Получается высечь несколько искорок, но они гаснут прямо в воздухе. Ничего. Глаза боятся, руки делают. Кладу поближе кусок сухой коры и пучок мха. Райта вчера делала именно так. И более решительно чиркаю камнями. Раза с третьего мне удаётся поджечь кору. Аккуратно подкладываю её к дровам внутри печи. От неё занимается другой кусок коры, потом ещё один.

Через несколько минут я с удовлетворением смотрю на разгорающееся пламя. Получилось один раз, получится и ещё. Весело потрескивающий огонь приводит меня в хорошее настроение.

Теперь можно и поесть. Открываю горшочек и слышу требовательное “Мр-р-р”. Ну, конечно же, не одна я голодная.

– Сейчас, Мурик, поделюсь с тобой, только проверю сначала как там Дэйрон.

“Играет с мисками,” – раздаётся в моей голове голос.

И он звучит так чётко, что в первый момент я киваю, собираясь сказать “спасибо”, а потом решаю, что сошла с ума.

Глава 14

Котенок с недовольной мордочкой сидит передо мной и буравит меня своим взглядом.

“Ну и что ты на меня так смотришь? Черный кот. Красивый? Ну а ты другого ожидала?”

Хлопаю глазами, чуть не роняя горшочек, закашливаюсь, а потом выдаю:

– Еще и наглый.

У меня создается такое ощущение, что кот морщится от моего замечания:

“Не считаю это недостатком. Тебе бы тоже побольше наглости – проще было бы жить”.

Очень мудрое умозаключение, учитывая, что коту по моим прикидкам не больше недели, а выглядит он…

– Что ты вообще такое? – спрашиваю я, раз уж он со мной разговаривает.

“Я кот. Черный кот”, – отвечает он.

Для его размеров, еще не сказать, что внушительных, он звучит слишком пафосно.

– Значит, точно будешь Муриком, – отойдя от первого шока, говорю я. – Идем, я с тобой поделюсь тем, что у меня есть.

Беру небольшую мисочку и ставлю в уголок у печки, искоса наблюдая, что кот будет делать. Он несколько раз привстает, потом возвращается в позу копилки, но в итоге все же срывается с места и подходит ближе.

“Вот научусь мышей ловить, тебе приносить буду!” – говорит котенок, облизывается и тычется носом в еду, выискивая, с чего начать.

– Если ты хотя бы себя ими будешь обеспечивать, мне этого будет достаточно, – откликаюсь я и сажусь за стол доедать оставшееся в горшочке угощение. – А вот нам с Дэйром бы надо подумать, чем питаться.

“А что ты думаешь? Там, в шкафу что-то лежит, я видел”.

– А чулан тут есть? Хоть что-то? – с надеждой спрашиваю я.

“Только тот, где вы спали, – убивает мои надежды кот. – Ну и наверху комнаты. Но там так пыльно, что аж чихать хочется!”

Еще бы. Если уж внизу было все так пыльно, то что наверху, мне и подумать страшно. Не пойду пока туда, не буду расстраиваться. Но, похоже, придется озаботиться подуктами. Хотя бы простейшими крупами и овощами. Дэйру пока мясо не нужно, а я обойдусь как-нибудь.

Еще не закончив есть, подскакиваю и бегу в комнатку, где спали, чтобы проверить малыша. Он лежит на спинке и перебирает пальчиками небольшую деревянную ложку, периодически пробуя ее на зуб.

Прислоняюсь к дверному косяку плечом и, рассматривая малыша, доедаю свой небогатый завтрак. Сейчас печь разогреется, надо отодвинуть Дэйра от стены. И подумать, где стирать и сушить его пеленки, а еще матрас, на котором мы спали.

Тоскливо перевожу взгляд на кровать и понимаю, что предложение Райты о кроватке кажется особенно актуальным. Ведь каждый раз думать, что сделать с мокрым матрасом – так себе развлечение. Но сейчас деваться уже некуда.

Отношу горшочек на стол в лавку, возвращаюсь, снимаю мокрую простыню и вытаскиваю матрас сначала из комнаты, а потом и из дома через заднюю дверь во двор. На улице легкий морозец, должен более или менее просохнуть.

Двор-колодец оказывается общим для нескольких домов, в том числе дом Райты. Она как раз в этот момент из-под небольшого навеса собирает дрова с девчушкой лет пяти. Во дворе каменный колодец с ведерком на цепи и подъемным механизмом. Удобно.

Между тремя парами столбов натянуты веревки для белья. На одной из них тоскливо мотается чья-то сорочка. Отлично, теперь я знаю, где сушить. Осталось понять, как стирать.

– А, Лети! Как переночевали? – соседка замечает меня и улыбается. – Смотрю, малец наделал делов?

Я пожимаю плечами, оглядываясь, куда бы мне пристроить матрас. Решаю, что невысокий заборчик, ограничивающий кусочек земли, на котором, похоже, Фрида что-то сажала, подойдет.

– Куда деваться, – с облегчением выдыхаю, сгрузив свою ношу. – Переживем!

– Ничего, с плотником я уже поговорила, к вечеру сколотит, а вот насчет матрасика нам надо будет подумать, – Райта подходит ближе, а следом за ней семенит девчушка. – Вот, нира Шпехт попросила меня сегодня посидеть с Лиззи, пока она отнесет джем в дом мэра. Она у нас чуть ли не всю знать снабжает своим варевом. Может, давай я и Дэйра сегодня возьму? А то вряд ли чем другим помочь смогу. Тебе ж и прибраться, и на рынок надо.

Кто бы знал, как мне не хочется отдавать малыша кому-то. Как будто я только-только получила сокровище, а мне нужно его кому-то передать. Но объективно, если я буду носить везде с собой Дэйрона, я и внимания больше привлеку, и дел меньше успею. Поэтому я киваю, бормочу неловкое “спасибо” и бегу в дом: надолго не отлучишься.

Малыш продолжает о чем-то разговаривать теперь с миской, периодически постукивая по ней ложкой, и как будто сам пугаясь от этого звука. Такой забавный… На душе при взгляде на него тепло-тепло. И немного тоскливо, потому что невольно сравниваю со своим сыном.

Тот был настоящим непоседой. Сел – рано, пополз – рано, правда, сначала задом наперед. Пошел – тоже рано. И “мама” сказал раньше, чем “папа”. Как же это не понравилось моему бывшему! Сколько раз он мне потом припомнил, что я воспитываю маменькиного сынка.

Прочь. Прочь, воспоминания. Здесь у меня тоже проблем немерено. И, сдается мне, я знаю только самую верхушку айсберга.

Пока собираю Дэйра, который, стоит мне его запеленать, почти сразу засыпает. От него пахнет сладко и очень уютно. Нежностью и беспричинным, детским счастьем.

– Как у тебя тепло, – после короткого стука Райта заглядывает в заднюю дверь и топает, стряхивая с ног снег. – У Фриды тоже всегда было так. Понятно, что тут печь большая, да только мне кажется, без доброй души никакая печь дом не согреет.

Качаю головой, удивляясь, насколько Райта все же добрая и открытая. Немного царапает то, что мне приходится ее обманывать, но что точно – мои чувства к ней абсолютно искренние. И мне очень-очень теперь хочется чем-то ее отблагодарить. Хотя бы булочками.

Райта забирает Дэйрона и пару сменных пеленок с собой, а я отправляюсь решать свои дела. Котенок уже снова успел куда-то сбежать, но я почему-то даже не удивлена. Только вот интересно: тут все слышат животных, он такой необычно-разговорчивый или во всем виновато мое происхождение?

В первую очередь ставлю в печь котелок, чтобы вскипятить воду, а потом наливаю в лохань ту, что стояла рядом с печью и чуть нагрелась, и опускаю туда грязные пеленки и простыню. Щелок я сейчас добуду, только кипяток получу. Так что со стиркой проблем быть не должно.

Достаю вчерашние тряпки, ведро с водой, снова подвязываю платье и принимаюсь вымывать помещение самой лавки. Если мне придется тут готовить, я должна знать, что здесь чисто.

Вот магический же мир. И, если я правильно понимаю из воспоминаний Алтеи, у нее точно должна быть магия. Иначе бы ее замуж дракон не взял. Но… Любые воспоминания, касающиеся конкретно Алтеи и ее жизни даются с огромным трудом и вызывают головную боль.

Какая же у нее была магия? Может, мне повезет и это какая-нибудь магия уборки?

Прохожусь везде где только можно: по столу и ножкам, в углу с корзинами, дровами и бочкой с водой, на шкафу, в шкафу, попутно нахожу небольшие запасы муки, сахара и даже ванили. Крошечные совсем, но уже интереснее, чем ничего.

Меняю воду и перетираю всю посуду для еды и для приготовления от сковородок и противней до ложек и ножей.

Снова меняю воду. В этот раз она не успевает еще согреться, и мне приходится мыть окна и прилавки почти холодной водой, а уж когда я дохожу до пола, который мне приходится скрести щеткой, пальцы начинает ломить, а кожа сморщивается и дубеет.

Ерунда, конечно, но ни руки, ни тело Алтеи к такому не приспособлены. Если на это наложить еще и нервы, отсутствие нормального питания и сна, то к тому моменту, когда я очередной раз промываю тряпку, а она выскальзывает из задубевших пальцев, накатывает злость и отчаяние.

Я бью кулаком по бортику ведра с отчаянным желанием вскипятить эту чертову воду и… над поверхностью воды почти сразу же появляется пар. Горячий пар.

Она что… действительно нагрелась?!

Глава 15

Растираю левой ладонью ушибленное место. Бортик ведра ответил ударом на удар. Но это сейчас неважно. Главное, получилось!

Неужели мне так повезло, и у Алтеи была бытовая магия? Хотя с чего я взяла, что бытовая. Может, огненная?

Я раскрываю перед собой ладонь и пытаюсь представить на ней огненный шар, но ничего не происходит. Было бы странно, если бы все так было легко.

Ладно, позже разберусь. Главное, что какая-то есть и эта “какая-то” может быть полезной. Осталось понять, как её включать. Если каждый раз перед этим надо разозлиться и треснуть кулаком, то никаких рук не напасёшься.

Пробую пальчиком воду. Отлично. Настоящий кипяток. Его хватит на несколько вёдер тёплой воды.

Тогда не буду долго ждать, котелок из печи потом использую, а сейчас золу залью этой. Все равно отстаиваться будет, грязь осядет, потом еще и отфильтрую. Зато быстрее.

Прикрыв глаза, вспоминаю, как моя подруга Марина пыталась перетащить меня на светлую сторону жизни по принципам экостайла. Спорить с ней было бесполезно. И если она садилась на любимого конька, проще было выслушать.

Чаще всего в эти моменты мои мысли улетали по своим делам, но, помнится, её инструкция, как делать щёлок из золы меня заинтересовала. Не с той точки зрения, что я собиралась этим заняться.

Мне просто стало интересно. Как можно из того, чем пачкаются, сделать средство для стирки белого белья? Ну чушь ведь. А Маринка с серьёзным видом убеждала меня, что этим можно и голову мыть.

Я слушала, кивала и продолжала не доверять. Точнее, в эффект обеззараживания и удаления жира я верила, но вот во всё остальное не очень.