Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

А вот теперь мне предстоит самой попробовать. Голову я мыть не рискну. Память Алтеи подсказывает мне, что в этом мире есть и мыло, и мыльные жидкости, пригодные для ухода за телом и волосами. Вот пойду на рынок и присмотрю себе что-нибудь из этого. А для повседневной стирки пеленок, для мытья пола и посуды щёлок пойдет.

Отвлекаюсь от полов, решая заодно согреть руки, и переключаюсь на приготовление щелока. Ну, раз уж мне так подфартило с кипятком.

Во время уборки в шкафу мне попались несколько сит разного размера, на деревянные рамы которых были натянуты разные материалы. Самые крупные ячейки у сита, дно которого состояло из переплетённых прутиков. Помельче сеточки из льняных тканей и два из жёстких нитей, напоминающих конский волос. А возможно, это и есть конский волос.

Ясно, что самые хорошие сита стоит приберечь и использовать только для просеивания муки. Поэтому несколько сит из даже на вид дорогой льняной ткани, выбеленных мукой, я сложила на отдельную полку.

А вот одно тоже льняное, но с пожелтевшей от времени тканью я отложила: в нем в местах соединения ткани и дерева есть темные пятнышки цвета золы. Значит, подойдёт для грязной работы.

Выметенную из плиты золу я сначала просеиваю в свободную кадушку через сито из прутиков, чтобы избавить её от кусочков дерева, не прогоревших угольков. А затем заливаю вскипячённой магией водой, стараясь не сильно захватывать осадок.

В лавке уже почти чисто, осталось только пол домыть. Приношу ещё одно ведро из бочки, с сожалением отмечая, что я её ополовинила. Будет ли удобно снова просить Райту, чтобы её сын помог? У него и свои дела, наверное, дома есть.

Сама натаскаю. В конце концов, этому телу полезна физическая нагрузка.

Вздыхаю. Справлюсь, но на мгновение становится тоскливо. Мне и в прошлой-то жизни муж не очень помогал. И в этом я одна. Каждая женщина мечтает о надёжном плече рядом. Но видимо, не судьба. Придётся быть сильной.

Ставлю ведро возле печки.

Ну что ж, надо пробовать. Представляю, как вода нагревается, как со дна поднимаются маленькие пузырьки, затем становятся всё больше. Как появляется пар. Открываю глаза… и ничего. Пробую пальцем воду: ледяная.

– Да чтоб тебя! – снова вырывается у меня в сердцах.

В воображении возникает костёр, на котором я готова сжечь стоящее передо мной ведро полное непослушной воды.

Вскрикиваю, потому что на поверхности воды появляются крупные пузыри и над ведром образуется огромное облако пара.

Получилось. Но как именно я пока плохо понимаю.

Так, размышления на потом. Похоже, мне понадобится время, чтобы разобраться с магией и научиться ею управлять. Было бы еще у кого спросить! И не спалиться…

А сейчас не до сантиментов. Нужно пол домыть. Разбавляю холодную воду горячей, и дело спорится. Справляюсь за полчаса.

Нагревшийся в печи котелок там и оставляю, чтобы когда приду, не ломать голову и нервы себе не мотать вопросом, как снова заставить заработать мою магию.

Теперь рынок. Крупы и овощи. И, наверное, кусочек мяса всё же стоит приобрести, если останется немного денег. Суп на мясном бульоне нам с Муриком полезен.

Мысленно составляю список покупок.

Так. О своем желудке я подумала, но я ж теперь еще и владелица пекарни. И местные ждут не дождутся, когда я заменю бабушку Фриду. А значит, нужно приобрести, хотя бы немного муки, яиц и каких-то специй для выпечки. Судя по запахам, въевшимся в стены, корица и другие специи в этом мире существуют.

А ещё дрожжи. Вот же засада. С дрожжевой выпечкой у меня всегда была проблема. Даже если тесто поднималось, то из духовки я всё равно доставала его либо сырым внутри, либо осевшим. Придётся сначала поэкспериментировать в малых объёмах.

Отбрасываю назойливую мысль “А вдруг ничего не получится?” Надо, чтобы получилось. Иного выхода у меня нет.

Окидываю взглядом помещение пекарни, подбрасываю пару поленьев в печку в стороне от котелка. Длинной палкой перемешиваю золу в кадушке. Уже чувствуется едковатый запах, значит, все идет как надо. Если в холодной воде настаивается долго, то в горячей, надеюсь, пары часов хватит. Вернусь с рынка и процежу.

Новые вопросы возникают, когда я берусь за мешочек с деньгами, оставленный Фридой.

Я понятия не имею, сколько денег надо с собой взять. Алтея если и знала какие-то цены, то только цены на дорогие шелка в элитных лавках да сладости в центральной кондитерской города. О, эта часть памяти мне прекрасно доступна. Кого просить вернуть мне часть про магию?!

Цен на простые продукты в памяти тоже нет. Это значит, что придётся сначала походить и поприцениваться. Мне становится не по себе, ведь меня при этом увидит и запомнит гораздо больше людей.

Давлю в себе поднимающееся чувство тревоги. Так-то оно так, но и прятаться от людей я не могу. В пекарню будут приходить посетители. И получается, мне не только не надо прятаться, но и, напротив, сразу снять все вопросы, став в этом городке своей. Люди доверяют открытым и общительным.

Вчера я уже изучила содержимое узелка, оставленного Фридой. Все деньги таскать на рынок и сразу всё тратить точно не стоит. Выгребаю медную мелочь и на всякий случай беру пару серебряных монет. Надеюсь, продукты первой необходимости стоят не очень дорого, и серебро мне не понадобится. Но и без нужного мне обратно возвращаться нельзя.

Накидываю свой плащ прямо поверх рабочего платья, беру одну из корзин, ту, что покрепче, и выхожу на оживленную улочку, почти сразу оглядываясь на стук лошадиных копыт. И не могу сдержать улыбки: вижу знакомое лицо.

– Дядя Михас! – вырывается у меня воодушевлённо. – Как хорошо, что я вас встретила.

– Здравствуй, дочка! – добродушно откликается он. – Куда собралась?

– Продукты нужны на первое время. Подскажете, где рынок?

– И подскажу, и подвезу. – Он хлопает по бортику своей телеги. – Забирайся. Мне туда же. Заодно покажу, у кого покупать стоит, и чтоб цены не задирали.

Вот это мне повезло! Хоть не совсем как слепой котенок тыкаться буду. Кстати о котах… Куда-то Мурик загулял. Главное, чтоб где-то под телегу не попал.

Устраиваюсь поудобнее среди мешков, чем-то наполненных, стараюсь отогнать дурные мысли о коте и невольно улыбаюсь своей удаче.

Вот только радостное настроение почти сразу же охлаждают слова Михаса.

– Я тут это, ездил в соседний городок за шерстью. Так на той дороге, где тебя вчерась подобрал карета перевёрнутая. И военные вокруг крутятся. Я как мимо ехал, так меня остановили и допрашивали, не видел ли я чего? Или, может, кого встречал?

Улыбка сползает с моего лица.

– И что вы ответили?

Глава 16

Я замираю, как будто меня сковал лед. Точнее, ледяной ужас: если до Ксаррена дойдут слухи, что на этой дороге нашли девушку с ребенком, долго думать он не будет, он же сразу поймет, кто это.

– А я че. Там я и не ездил вчера, – пожимает плечами Михас. – Ты ж вот тоже ничего не видела, да? Ты как раз с той стороны шла.

– Я, – нервно сглатываю, вспоминая, что я ему вчера напридумывала. – Нет-нет… Не видела. Наверное, после меня что-то произошло.

– Вот-вот… Даже интересно, что там, – как-то заговорщицки оборачивается ко мне Михас. – Мне, может, показалось, но они что-то говорили про дракона. Ох, никогда бы не подумал, что у них… – он многозначительно указывает на небо, – тоже бывают проблемы. Вот, казалось бы, все у тебя есть, живи и…

Я вспоминаю меч около собственного горла и понимаю, что у Михаса слишком хорошее представление о жизни знати. Нет, конечно, в памяти Алтеи остались в основном беззаботные дни, наполненные развлечениями и удовольствиями. Но учитывая, что в памяти осталось слишком много черных пятен, я думаю, что мне предстоит еще много неприятных открытий.

– Давайте не будем об этом, дядя Михас, – прерываю я мужчину. – А то знаете… У всех есть уши.

– И то правда, – он оглядывается по сторонам и хмурится. – А то еще, чего доброго, примут за кого-нибудь из их этого… как его… культа!

– Культа? – переспрашиваю я.

– Его самого, – кивает Михас. – Власти скрывают, да слухи они же такие… Один сказал, другой передал. Но ты права, Лети. Меньше болтаешь, целее голова. К тому же…

Но договорить он не успевает: мы выезжаем к рыночной площади. Меня почти оглушает гомон и гул множества голосов. Перед нами открываются десятки прилавков и палаток, между которыми снуют покупатели. В воздухе витают ароматы специй, свежей выпечки и копченостей.

– Сейчас самое время закупаться: через неделю же праздник. Весь город готовится, торговцы свежие товары привозят. Вот и я шерсть привез, бабы еще надеются перед праздником обновки сшить, – Михас останавливает телегу и слезает, чтобы помочь мне.

На главной площади города не протолкнуться. Торговые ряды растянулись даже на прилегающие улицы, где наверняка обычно тихо и пустынно.

– Вон там, видишь, где красные навесы? – показывает Михас. – Там овощи самые свежие, у старой Герды. Она хоть и ворчливая, но честная. Торговаться не бойся, она бойких любит. А вот под синим тентом – мясные ряды, там племянник мой торгует, скажешь от меня – уступит по-родственному.

Стараюсь запомнить все, что показывает Михас, но от обилия людей и торговых палаток внимание рассеивается, и хорошо, если десятую часть запоминаю. Радует, что здесь есть всё – от простых круп до экзотических фруктов. Люди, как и сказал Михас, спешат закупиться к празднику, торгуются, обмениваются новостями.

Слева, около магазинчиков на первых этажах зданий, замечаю несколько мужчин в форме. Военные. Напрягаюсь, когда один из них бросает взгляд в мою сторону. Но он только мажет им, не останавливаясь на мне. Чуть подальше вижу еще троих. И еще, справа.

– Много стражи, – роняю я вслух.

Но Михас только отмахивается.

– Так праздник же скоро, вот и следят внимательнее. А ну как перед королем или драконами опозоримся ? Нельзя.

Я чуть-чуть расслабляюсь и решаю просто не попадаться им лишний раз на глаза. Тихонечко пройду по своим делам, да и все.

– Ну что, тут я тебя оставлю, – говорит Михас и забирается обратно на телегу. – Мне еще шерсть разгружать. Если тебе вдруг нужно, я оставлю немного. Все равно жене брать буду.

Я задумываюсь: у меня-то какие-никакие платья есть, а вот Дэйрону бы что-то кроме пеленок надо, как-никак и сядет скоро, и поползет. Поэтому киваю:

– Буду благодарна, но я сейчас несколько стеснена в средствах, – честно отвечаю я.

– Откроешь пекарню – все отдашь, я же понимаю, – кивает Михас и щелкает вожжами. – Забегай, как время будет. И малого своего прихвати, жена рада будет.

Телега, скрипя колесами, заворачивает в переулок, а я достаю приготовленный кошелек и погружаюсь в рыночную суету.

Первым делом иду к прилавкам с овощами и сразу же направляюсь к Герде, про которую говорил Михас. Она сначала недовольно окидывает меня взглядом: ну правильно, наверняка сразу заприметила пришлую. Но как только я начинаю торговаться, на губах старухи появляется хитрая улыбка.

Следить за нашим торгом даже собрались несколько человек. В итоге за пять медяков я умудряюсь купить у нее пару килограммов хоть и прошлогодней, чуть проросшей, но вполне нормальной картошки, килограмм моркови, немного грязной – отмою, лук и кочан капусты.

После азартного торга мы с Гердой легко находим общий язык. Я делюсь, что теперь буду заниматься пекарней Фриды, и она одобрительно кивает.

Кроме того, Герда шепотом подсказывает, к кому лучше сходить за крупами и мукой и на каком лотке лучше посмотреть яйца. Благодарю ее, но она напоследок подмигивает и говорит, чтобы я быстрее пекарню восстанавливала, тоже придет торговаться.

По наводке старушки иду за крупами и на первое время беру по одной мере овсянки, пшенки и перловки. Рядом беру немного соли и простейших специй, чтобы не совсем пресно было.

На лотке мыловаров отрываю от сердца несколько медяков за кусок мыла и травы для купания Дэйра. Цены на душистые мыла и масла больно кусают, и я решаю, что пора бы этому телу привыкать к скромности.

Торговка мукой, полная женщина в цветастом переднике, приветливо улыбается, а когда узнает, что мне для пекарни, сразу же предлагает купить побольше. Но что-то в ее предложении меня настораживает, и я решаю взять на первое время, а с остальным отложить вопрос на потом, тем более что мне сейчас и нести-то не в чем.

Племянник Михаса почти даром отдает суповой набор и сам ведет к молочнице в самом конце ряда, даже говорит своему старшему сыну помочь мне нести ставшую довольно тяжелой корзину.

С молочницей мы договариваемся на пару кружек свежего козьего молока по утрам, за которое я оставляю задаток в пятьдесят медяков. Потом подумаю насчет творога и сметаны для выпечки. Если понадобится. Сейчас бы первым необходимым запастись.

В самую последнюю очередь иду за яйцами, чтобы положить их в корзину сверху. Их продает сухонькая старушка, рядом с которой в клетках копошатся живые куры. Глядя на них, я думаю, что, может, мне нужно будет и своих завести, чем постоянно покупать. Но потом понимаю, что и так слишком много дел. Сразу меня на все не хватит. Но подумать можно.

Пока я выбираю яйца, с одной из улиц раздается цокот копыт, слышный даже сквозь торговый гомон. На площадь выезжают несколько военных. Я бросаю на них взгляд, а потом успокаиваю себя, что это просто из-за праздника.

Но только ровно до тех пор, пока старушка не охает:

– Этих-то еще что за демон притащил…

– Так разве это не из-за приезда короля? – спрашиваю я.

– Всеблагой с тобой, – ворчит старушка. – Это ж драконьи стражи…

Я невольно вздрагиваю и роняю яйцо.

Глава 17

“Шмяк” от упавшего яйца заставляет меня оторвать взгляд от статных солдат на холеных конях. На камне мостовой из разбитой скорлупы растекается прозрачный белок, а потом к нему примешивается и содержимое желтка из разорванной оболочки.

Оно как символ моего растерянного состояния притягивает взгляд:

– Яйцо жалко, – срывается с моих губ.

– Ох, да ты чего, милая, – растерянно бормочет старушка. – Не хватало, чтобы ты еще тут в обморок свалилась, ну-ка присядь.

Я качаю головой и поднимаю руку, показывая, что все в порядке, хотя сердце стучит как бешеное, только его и слышу. Делаю несколько глубоких входов и тру переносицу. Вроде бы становится полегче.

Старушка сокрушённо качает головой и продолжает со вздохом:

– Раньше только перед большими событиями, такими, как приезд короля, навещали нас. А вот полтора года назад такую кутерьму устроили… – доносится до меня от соседнего прилавка бормотание.

– Многих тогда арестовали? – спрашиваю я.

Алтея тогда еще не была замужем за Ксарреном, даже не знала его. Но в ее памяти нет ничего о том, что тогда были какие-то проблемы, особенно связанные с драконами или облавами от них.

Хотя я все больше убеждаюсь, что часть памяти качественно стерта или заблокирована. Особенно пострадало все как раз связанное с драконами и жизнью самой Алтеи. Остались только какие-то общие сведения, сухие факты, ничего не значащие воспоминания и ощущения.

Старушка понижает голос до шёпота:

– Моего соседа Тимаса забрали. Хороший человек был, только языком чесал много. А я ему говорила – прикуси ты его, не болтай лишнего! Теперь вот… Так и не вернулся. Хотя больше тогда, конечно, богачей трогали. Их всех, как муку сквозь сито протрясли!

Я украдкой вглядываюсь в лица военных. Они мрачны и строги, взгляды цепкие, холодные. И эти взгляды скользят по лицам, кажется, останавливаясь на каждом. Нет никакой гарантии, что они не видели меня в лицо, Алтея же не скрывалась, ходила везде с Ксарреном. Если они были во дворце, то вероятность узнавания велика, и это заставляет ладони потеть.

Старший даёт команду, и всадники рассредотачиваются, врезаясь в толпу. Народ недовольно, немного испуганно расступается, пропуская незваных посетителей.

Отмечаю, как один из военных, направившийся в нашу сторону, останавливает коня рядом с молодой женщиной, у которой на руках ребёнок.

Случайность это или нет, но по моей спине пробегает холодок.

Хорошо, что я оставила Дэйрона у Райты. Поглубже натягиваю капюшон плаща, делая вид, что мне холодно. Хотя, если честно, меня пробивает холодный пот от мысли, что меня так быстро найдут.

Старушка, продолжая бормотать про то, что «совсем распоясались драконы последнее время», заботливо укладывает яйца сверху корзины и накрывает их чистой тряпицей. Еще бы вспомнить, что такого изменилось в это “последнее время”.

Попытка заплатить за разбитое яйцо вызывает у старушки новый приступ ворчания и заканчивается тем, что она добавляет в мою корзинку ещё пару яиц в подарок.

– Иди-иди, милая, с меня не убудет. А тебе, смотрю, надо. Бледная, вишь, какая.

– Спасибо вам, – улыбаюсь старушке, прощаюсь и, лавируя в толпе, начинаю пробираться к выходу с рынка.

Паренек, которого снарядил племянник дядьки Михаса, ловко тащит за мной тяжёлую корзину. Я понимаю, что тащи я ее сама, была бы вынуждена часто останавливаться, привлекать к себе внимание и терять время. Надо бы ему что-то дать, да что я могу? Пирожков еще нет, а я ничего особенного и не купила.

Уже на тихой улочке я замедляю шаг. Паренек перехватывает корзину удобнее и пару раз заинтересованно поглядывает на меня, но вопросов не задает.

Мысли крутятся вокруг драконьей стражи. Что они здесь ищут? Неужели Ксаррен уже разослал своих людей? Так быстро?

Михас только вчера проезжал мимо места аварии, значит, только начали поиски. Может всё-таки простая проверка перед приездом короля?

Успокоившись немного, я добираюсь до дома. Паренек ставит корзину в прихожей и, покраснев и мотнув головой, когда я протягиваю ему монетку, убегает. Точно отнесу ему пирожков! Дело за малым – приготовить их!

Разобрав корзину, захожу к Райте. Она открывает дверь почти сразу, будто ждала.

– А, Лети, вернулась! Ну как тебе наш рынок? Всё купила, что собиралась?

– Да, спасибо, тётя Райта. Мне дядя Михас помог освоиться. Как Дэйр? Не капризничал?

Соседка отступает в сторону, пропуская меня внутрь, а потом проводит в комнату.

Сын лежит на большой кровати, ловит руками цветные ленточки, которые держит в руках Лиззи, и старательно тянет их в рот. А когда девчушка поднимает их, Дэйр упирается локоточком в кровать и тянется вверх, делая попытки сесть.

В груди растекается тепло, а на губах сама собой появляется улыбка. Скоро сядет, богатырь. А уж когда поползет… Тяжело вздыхаю, потому что это там, в моем мире можно было с помощью разных приспособлений типа силиконовых накладок и разных ковриков обеспечить “безопасное пространство” для ребенка. Да и полы там теплые. А тут… Надо хорошо продумать этот момент.

Райта одела малыша в простенькую льняную рубашку, которая не мешала двигаться, но и не давала замерзнуть.

– Лети, да твой мальчонка – золото! – с улыбкой говорит Райта. – Такой спокойный ни разу не всплакнул. Я еще вчера ночью откопала рубашки детские. Ох, даже всплакнула от воспоминаний, когда Бриг был маленький.

У Райты даже сейчас глаза начинают блестеть. Она касается носа, скрывая, что снова расчувствовалась.

– А я пришла за Дэйром, – неуверенно говорю я. – Хватит уж мне утруждать вас.

– Да брось, Лети! Чего удумала? Куда тебе сейчас с малым возиться? Иди своими делами занимайся. Мне с ним даже легче. Для Лиззи не надо занятий придумывать. Ей в радость поиграть с малышом.

– Спасибо, тётя Райта, – говорю с благодарностью. – Вы меня очень выручаете.

– Да чего там, – отмахивается она точь-в-точь как старушка на рынке. – Соседи на то и нужны, чтоб помогать друг дружке. Иди уж. Мы сейчас покушаем, да? – она уже обращается к Дэйру, склоняясь над ним. – Я тебе его часа через три сама принесу.

Я киваю, перебарываю в себе желание потискать Дэйра и выхожу.

Всё хорошо: и с соседями повезло, и пекарня не очень запущена. Вот только тяжёлым грузом лежит на сердце встреча с драконьей стражей. Пытаюсь отогнать от себя пугающие мысли.

Чем думать о том, что не произошло, лучше и вправду делами заняться.

Закрыв за собой дверь пекарни, я сразу же принимаюсь за дело. Первым делом проверяю щёлок в кадушке. Опускаю в жидкость чистую щепку и вижу, что дерево скользит, как намыленное. Значит, готов.

– Ну, будем процеживать, – бормочу себе под нос. – У Маринки получилось, значит, и у меня получится.

Беру приготовленное сито с пожелтевшей льняной тканью и подвешиваю его на специальный крюк над пустой кадкой. Осторожно зачерпываю ковшом настоявшийся щёлок, следя, чтобы не поднялся осадок со дна, и выливаю в сито. Жидкость медленно просачивается сквозь темнеющую ткань, оставляя на ней мельчайшие частички золы.

Процесс не быстрый. Щелок капает медленно. Поглядывая за ним и периодически подливая новую порцию, принимаюсь за другие дела.

Между делом подбрасываю дров, заливаю холодной водой купленный суповой набор и ставлю горшочек с будущим супом в печку. Ту воду, что была в котелке, двигаю чуть ближе к огню, чтобы потом из нее сделать отвар для купания Дэйра.

Затем принимаюсь за овощи. Чищу картошку и морковь, снимаю верхние листья с капусты. Мелко нарезаю луковицу. Это единственный момент, когда я позволяю себе пустить слезу, потому что некогда плакать. Это только поселит еще больший раздрай в душе.

Вода закипает в горшочке быстро. Пену снимаю обычной ложкой. Но не выбрасываю, как в прошлой жизни, а кладу в кошачью мисочку. Думаю, Мурик не откажется от угощения. Главное, чтобы пришел.

Отодвигаю горшок с супом от огня, чтобы мясо подольше поварилось и вода быстро не выкипела. Горсть перловки промываю и засыпаю её в бульон.

К тому моменту мясо почти достигло готовности, успеваю нарезать овощи и обжарить на небольшой чугунной сковороде лук с морковью.

Забросив овощи, накрываю крышкой. Пусть суп томится. Еще закидываю отдельно вариться овощи для Дэйра. Потом придумаю, как их хорошенько протереть.

Проверяю щелок. Процедился. Черпачком добавляю его в замоченное с утра белье, хорошенько размешиваю и простирываю, вынося грязную воду во двор. Там же, во дворе, вешаю простыню с кровати, а пеленки кое-как мощу сохнуть у печки, так они мягче будут.

Устало опускаюсь на скамейку и тру переносицу. Руки даже после стирки все еще пахнут луком (больно уж он злой оказался), а кожа сморщилась и местами начала шелушиться. И это только первый день. Вспомнить бы хоть какой-то народный способ защитить руки. А то если трещины появятся – совсем туго будет.

Но это все лирика. Не мешало бы мне попробовать испечь чего-нибудь. Если до меня стражники не доберутся (а я все еще оптимистично стараюсь надеяться, что они не по мою душу), то открыть пекарню для меня первоочередное дело. Хотя бы с малого начать.

Однако в выпечке опыт у меня уж очень незначительный: хлебопечка не считается. А на память Алтеи вообще не стоит рассчитывать, раз она даже не может помочь мне с магией справиться.

Проблема в том, что Алтея точно, как любая аристократка, училась использовать магию. Но, похоже, вообще не обращалась к ней. Да и, наверное, ей это было не нужно. Зачем герцогине кипятить воду, если за нее все сделает прислуга? В крайнем случае муж-дракон.

Мне срочно нужна какая-то поваренная книга или что-то типа нее. Не могла же Фрида все рецепты только в памяти хранить?

Поднимаюсь и иду в комнатку, чтобы еще раз проверить все ящички и полочки. Ну а вдруг? Но все, что я нахожу – это тот самый пустой блокнот. Разочарованно вздыхаю:

– Ну что за невезуха? Хоть бы кто сказал, где мне искать ответы и подсказки?

Собираюсь отправить блокнот обратно в комод, но он выпадает из рук и шлепается на пол, открываясь. Я, издав раздраженно-разочарованный стон, наклоняюсь, чтобы поднять, но…

“Ищи ответы тут…” – ровным красивым почерком выведено на той странице, где открылся блокнот.

Глава 18

Я снова и снова прокручиваю в голове увиденное в овраге. Так ярко, словно и сейчас воздух обжигает легкие холодом, а в ушах гудит от скорости, с которой я гнал своего коня.

Они успели отъехать достаточно далеко от города за то время, что Алтею искали тут.

Примерно на середине тракта до Бравалена на снегу с редкими проталинами заметны следы кареты, съехавшей на большой скорости в овраг: сломанные молодые березки и глубокие борозды. Карета лежит на боку, одно колесо полностью оторвано, второе погнуто.

Вдоль всего следа и вокруг кареты – чужие вещи, какие-то бумаги, разбитые коробки, из которых вывалилась разнообразная мелочь. Вокруг нет никаких признаков того, что лошади тоже побывали в овраге.

Отсутствие кучера и лошадей настораживает. Так не бывает. И заставляет задуматься.

Побег Алтеи был словно отрепетирован: продумано все – от смены одежды за решеткой до мощного плетения отведения глаз. Охранники клянутся Всеблагим и Праматерью, что никого не видели, но четко помнят стук с обратной стороны двери в подземелье. Мне и не нужны из клятвы, я сам заглянул в их глаза, чтобы убедиться, что они не врут.