Изумруды леди Марисоль

А потом в доме у Карин появился граф Левадовски, и отец благосклонно принял его предложение.

Готовясь к свадьбе, Карин узнала, что герцог Калвиш из столицы уехал. Подумала: и пусть! Решила сделать ему назло, и голос ее был тверд, когда Карин давала брачные обеты у алтаря в Храме.

Они не виделись десять лет! Но когда откинулся занавес, и зрительницы смогли оценить «Гнев святого Герлиона», у Карин даже сомнения не возникло: это он! Фелис Калвиш! Выходит, никакие они не актеры?! А заговорщики…

Она попыталась унять волнение. Допила вино и уже совсем другим тоном сказала:

– В замке Стертонхолл полно охраны и магов, Фелис. Вам не вырваться отсюда. Скажи: зачем вы пришли? Зачем переоделись актерами?

– Нам нужны деньги, – поколебавшись, сказал герцог. – Ваши мужья отобрали у наших семей абсолютно все. Вот мы и решили вернуть хотя бы часть.

– Ах, вот оно что… – и графиня торопливо расстегнула секретный замочек на украшающем ее шею бриллиантовом колье. – Возьми, – просто сказала Карин и протянула драгоценность Фелису. – Там среди моих вещей лежит шкатулка, – кивнула графиня на неприметную дверь в гардеробную. – Ты можешь взять все. Я сниму магическую печать.

– Ну, печать я и сам могу снять. Ваши маги, конечно, сильны, но ты ведь знаешь силу первородных. Я лорд по рождению, и заблокировать мою силу совсем уж невозможно.

– Но их много, Фелис! И они для этого обучены! Умоляю, уходи!

– Из замка или из твоей спальни?

– Конечно из замка! Я тебе помогу!

– Мы не виделись десять лет… – Он подошел и положил руки ей на плечи. – И кроме двух невинных поцелуев я тогда ничего не получил. Рассчитывая на брачную ночь. Которой не случилось. Неужели ты думаешь, что я сейчас так просто уйду?

Она невольно вспыхнула. Он больше не юноша. Мужчина. Заматерел, одет он достаточно откровенно, хоть и не обнажен до пояса, как Демон. Но туника без рукавов полностью открывает широкие плечи и мускулистые руки, видно густую бронзовую поросль волос на груди, Карин хотелось бы не смотреть, но взгляд так и тянется, да еще этот запах… Возбуждение, жадность зверя, оголодавшего без женской ласки, лесной чащи, запретных ласк…

Эти десять лет Фелис прожил, отнюдь не нежась где-нибудь в имении, окруженный заботливыми слугами. Он бежал из-под ареста, воевал, объявлен в розыск как государственный преступник вместе с графом Варни.

Жизнь в походах и боях, постоянный риск, игра в прятки со смертью… Нет, он не уйдет. Не из таких. Карин невольно подалась навстречу. Рука, в которой графиня держала колье, сама собой разжалась. Их губы встретились.

– Это подождет, – шепнул Фелис, подхватывая женщину на руки и переступая через валяющуюся на ковре дорогую побрякушку.

Опасность добавляла в их страсть обжигающую огненную специю, репутация рокового Стертонхолла коричную пряность, десять лет разлуки на небывалую высоту подняли градус, а романтика юности, когда они влюбились друг в друга, стала пузырьками волшебного игристого.

Они вкушали этот напиток, сначала захлебываясь от жадности, потом глотками, уже никуда не спеша, и все никак не могли утолить жажду…

***

… Марисоль попятилась к двери, но громила, похитивший герцогиню Террийскую из зрительного зала, сделал всего один шаг и снова оказался в опасной близости.

– Уходи! – велела она.

– Я вам не нравлюсь? Предпочли бы видеть здесь кого-нибудь другого? Пониже ростом и с румяными щечками? Что ж… Мы и на конюшне переночуем. Не привыкать. Я кликну Келла. Он покрасивше и любит целовать дамам ручки. Если его кто-то из леди еще не подобрал.

– Вот и иди!

– Так вы мне дверь заслоняете. Одной рукой отталкиваете, а другой маните. Я слыхал, вы герцогиня? Они в кровать с разбега не прыгают, да? Хорошо. Поиграем.

Эдж отошел от Марисоль в эркер и нагло развалился в кресле. Она оторопела.

– Ну? Что дальше? – он взял с позолоченного блюда жареного фазана, прямо руками, целиком. Раздался хруст костей. Крепкие белые зубы впились в фазанью ножку. – С таким же аппетитом я занялся бы и вами, леди, – сказал этот дикарь с набитым ртом, раздевая Марисоль глазами.

Боже! Как его отсюда выгнать?!

– Это не игра! Я вообще никого не хочу! Ни вас, ни…

– Келла, – невозмутимо подсказал Демон. – В картине он представлял лорда-воина. Понимаю, леди, что вы его не заметили, поскольку пожирали глазами меня. А теперь ломаетесь. Это нечестно.

– Я… я… я не такая!

– Не такая не притащилась бы в Стертонхолл на оргию, – он отложил фазанью ножку и посмотрел на Марисоль в упор. – Вы нагнали мужиков, заставили их раздеться, устроили на красивого мальчишку аукцион и это лишь благотворительность?! Вам деньги некуда девать, всего лишь. Нет, это не похоть, куда там! Вы просто любовались красотой, – издевательски хмыкнул Демон.

– Вы ничего обо мне не знаете!

Она и сама не поняла, почему вдруг перешла на вы. Его тон, лексикон, то как он сидит в кресле, как смотрит… Да какой он актер?! За милю видно аристократа!

– Так расскажите мне. Утром. Я не люблю десерт, и на сладкое готов употребить вашу трогательную историю. Девочку насильно выдали замуж? Она рыдала, умоляла, но в первую брачную ночь даже не сопротивлялась. Покорно раздвинула ноги. Или свершилось? Вы его тоже ударили по щеке, вашего мужа-герцога? И сказали: убирайся!

Марисоль растерялась. Все что он говорит – правда.

– Я всего лишь слабая женщина.

– А я всего лишь сильный мужчина. И советую этот спектакль прекратить. Вы играли убедительно. А теперь пожалуйте в кровать.

– Да как вы смете! Кто вы?!

– Демон, – он вновь занялся фазаном. К счастью для Марисоль, которая совсем уж растерялась.

– Вы никакой не актер. Вы… лорд. Барон? Или виконт?

– Бери выше, – он вытер масленые пальцы скатертью и потянулся к графину с вином.

– Герцог?!

– Я император.

– Но… я знаю императора… Я его видела.

– И он не я? Ты шутки понимаешь?

– А почему вы разговариваете со мной таким тоном? И так непочтительно?

– Почтения хотите, ваша светлость? Хорошо. У вас тут хватает комнат, я лягу в соседней. А завтра послушаю, как вы станете врать подругам. Вы же не осмелитесь им сказать, что такой жеребец всю ночь простоял к вашей конюшне без дела. Когда было столько желающих.

– Хорошо. Давайте придумаем, как нам врать. Чтобы мы говорили одно и то же.

– Не надо ничего придумывать, – насмешливо сказал этот мнимый актер. – После ночи со мной все нужные слова вы сами найдете.

Он стремительно встал. Марисоль даже не успела отследить это движение. Шаг – и Демон рядом. Смотрит на нее в упор. Причем, уже не на лицо. Она вспыхнула и закрылась руками. Этот взгляд прожигал, было и стыдно, и сладко.

– А ты красивая, – сказал он с растяжкой. – Глаза волшебные, невольно вспомнил пруд с лягушками. Пошутил. Ты русалка. Как тебя зовут?

– М-Марисоль.

– Эджен.

– А титул?

– Можешь называть меня «ваша неутомимость». Я готов.

Она и опомниться не успела, как ее губы смяли, платье тоже, треснул корсаж, которому также как и жареному фазану, откровенно не повезло. И нежным косточкам Марисоль тоже, потому что аппетит у набросившегося на них чудовища был, как у оголодавшего дикого зверя.

Игра окончилась. Марисоль понимала, что отбиваться бесполезно. Он прав – не хотела бы, не поехала сюда. Будь на его месте и в самом деле актер, обошлось бы. Они не смеют прикоснуться к леди без дозволения.

Но Эдж понятия не имел, как в таких случаях ведут себя актеры. Для него все было предельно ясно: его позвали в спальню. Леди приехала развлечься. Ну, поломалась малость. Ночевать в соседней комнате он и не собирался. Так, подыграл.

Еще чего! Когда досталась такая аппетитная крошка, похожая на зеленоглазую сердитую кошечку, они в ее спальне и одни. Не идиот же он. Марисоль и опомниться не успела, как оказалась в кровати. И здесь вдруг грубость сменилась нежностью. Зверь вовсе не собирался Марисоль терзать.

Отпустил и даже немного отодвинулся.

«Как и герцог, вежливо попросит раздеться?» – она замерла.

– Твои изумруды… Они красивые, но слишком уж тяжелые. Они нам будут мешать…

Зверь бережно снял с нее ожерелье. Потом вынул тяжелые серьги из ушей. Освободил запястья от браслетов. Последним вынул гребень из прически. Поиграл с распустившими волосами. Зверь никуда не спешил.

– Ваша милость, пощадите, – взмолилась Марисоль.

Он точно лорд. Актер бы не посмел… сделать все это…

– Сладкая…

Она даже не поняла, что случилось. Накрыло так, что Марисоль опомнилась, только когда услышала стон. И даже не осознала, что это она. Ее голос. Она перестала что-либо соображать. Хотелось только одного: чтобы мужчина не останавливался. Да он и не собирался.

Оба напрочь потеряли голову. И когда Эджен, наконец, разжал руки и перекатился с распластанной его огромным телом Марисоль на кровать, в спальне наступила тишина.

Заговорил он:

– Простите леди, я немного увлекся.

– Я тоже… не осознавала, что делаю.

И тут Эдж не выдержал. Навис над ней, и глядя прямо в русалочьи загадочные глаза, со злостью сказал:

– Ты можешь быть нормальной? Не куклой. Или для этого я все время тебя целовать и… – он руками досказал остальное.

Марисоль почувствовала, как ее ласкают там, где до сегодняшнего дня она кроме боли ничего не чувствовала. А теперь внизу живота, словно сияние разливалось.

– Не надо… – тем не менее, простонала она. Было стыдно за недавнюю поистине животную вспышку страсти. Марисоль сама была не лучше этого несносного дикаря.

– Хорошо. Я тебя отпущу. Но скажи: мне показалось или…

– Со мной еще никогда такого не было, – призналась она.

– Со мной тоже… Не в смысле, что я не знал раньше женщин. Но я всегда себя контролировал и помнил, что леди надо пропустить вперед. Но как я понял, леди к финишу понеслась довольно резво… – Эдж наконец-то пришел в себя и взял прежний язвительный тон. Но Марисоль мгновенно осадила:

– Прекрати! Не хватало еще это обсуждать!

– Все еще герцогиня, – с досадой сказал он. – Что ж, полежи в одиночестве малость. Дозрей. Где здесь ванная комната? Мне необходимо остыть.

Он встал. Марисоль вспыхнула и торопливо отвела глаза. Какой же он огромный, причем везде! И это недавно было в ней?! А она не то, что не сопротивлялась, просила, умоляла, требовала: еще…

Пока Эджена не было, она дозрела лишь до одного: сказать ему, что подобного не повторится. Но едва он лег рядом, как Марисоль забыла подготовленную речь. Ну не словечка из нее не смогла вспомнить! Да и рот у нее был занят чужим языком.

Кто там пообещал ей сумасшедшую ночь? Карты? Надо было проиграть больше…

… Поговорить они смогли только утром. Марисоль наконец-то почувствовала боль. Но это была приятная боль. Ее нежные косточки болели, измятые безжалостными руками этого дикаря, кожа местами покраснела. Имелись на теле и синяки. Странно: момент, когда они появились, Марисоль пропустила. Ну ничегошеньки не почувствовала, кроме наслаждения. Как не в себе была.

– Кто ты? – спросила она, глядя как Эджен набрасывается на холодное мясо. И взялась за шнур сонетки: – Я позову своих слуг.

– Не надо. Они могут услышать то, что их убьет.

– Кто ты?!

– Гм-м-м… После того, что между нами было этой ночью, ты имеешь право знать. Эджен Варни.

– Императорский бастард?! Заговорщик?!

– Приговоренный заочно к смертной казни через повешение палатой ста лордов, – он с отменным аппетитом прикончил огромный кусок мяса и принялся за хлеб с маслом.

– И ты здесь?! В замке Стертонхолл, где полно солдат империи и магов, которые состоят на службе у ста лордов?!

– Один из этих лордов твой муж, – напомнил Эдж. – Третий человек в государстве, и то, если считать моего дядю-императора. Который, по сути, марионетка. Так что второй.

– Безумец! – ахнула Марисоль. – Тебя же убьют!

– Тебе будет жаль? – внимательно посмотрел на нее Эдж. – Это потому, что я неподражаемый любовник?

– Я других не знала. Откровенность за откровенность: я не люблю своего мужа.

– Открытие!

– Но я ему никогда не изменяла! Я поехала в Стертенхолл в отместку. Когда узнала, что герцог взял на содержание юную певичку. Но изменять не собиралась. Просто хотела… ну, скажем…

– Заставить мужа задуматься. Боюсь, что ты перестаралась.

– Я же не приняла меры предосторожности! – ахнула Марисоль. – Карин дала мне настойку. От нежелательной беременности. Но я не собиралась, и… Где же она?!

И Марисоль вскочила. Взгляд Эджа потяжелел, пока граф Варни наблюдал, как она мечется по комнате.

– Не хочешь этого ребенка? – тихо спросил он.

– От заговорщика?!

– Понятно. Ты можешь меня выдать, – равнодушно сказал он. – Меня повесят, и твой позор будет похоронен вместе со мной.

Марисоль опомнилась. Какая настойка?! Времени нет!

– Твои друзья… Они что, тоже…?

– Заговорщики? Неужели ты полагаешь, что я привел сюда неподготовленных людей? Все они лорды, – жестко сказал Эдж. – Маги по рождению.

– Но здесь ваша сила блокируется!

– Почти. Ты же видела: вчера мы кое-что смогли.

– Так это были не фокусы?!

– Ты бы оделась, – попросил Эдж. – Тебе наверняка ждут на завтрак. А я за себя не ручаюсь…

Она сразу поняла, о чем это он. Сидит тут, практически голая! Но это сногсшибательная новость. В замке заговорщики!

– Ты должен немедленно бежать, – сказала Марисоль, накидывая пеньюар. Немногим лучше, но все же. – Надо опасаться графиню Левадовски. Она умна и проницательна. Если она тебя разоблачит…

– Я никуда не уйду без… – он взглядом указал на изумруды.

Вчера, раздевая Марисоль, граф Варни сложил ее драгоценность на столик в изголовье кровати.

– Парюра? Забирай.

– Так просто?

– Я ими не дорожу, этими изумрудами.

– Но это состояние, причем огромное!

– Парюру подарил мне муж. Он же настоял, чтобы я ее сюда взяла.

– Интересно, – задумчиво сказал Эдж. – Давай так: я пока оставлю изумруды тебе. На хранение. Потому что собираюсь провести здесь еще две ночи…

– Нет! – вздрогнула она.

– Тебе не понравилось?!

– Тебя могут схватить!

– Значит, понравилось, – удовлетворенно кивнул Эжд. – Милая, это не так-то просто. Я даже из крепости сбежал. А там были надежные замки.

– Это Стертенхолл, Эжден.

– Еще раз скажи.

– Это…

– Нет. Вторую часть, ту, где прозвучало мое имя…

– Ваша светлость! – раздалось под дверью.

– Прячься! – велела графу Марисоль.

– С какой стати? Все знают, что я здесь.

Он неторопливо оделся. То есть, почти оделся. Вчера Эдж явился сюда полуголым, в образе Демона.

– Войдите, – сказал он за Марисоль.

Вошедшая в спальню герцогини горничная бросила любопытный взгляд сначала на мужчину, потом на растерзанную постель. Похоже, горячая была ночка у хозяйки!

– Ваша светлость, маркиза Траут просила передать, что завтрак накрыт, и почти все уже собрались. Не хватает только вас и графини Левадовски.

– Карин этой ночью была не одна?! – вырвалось у Марисоль.

– Она увела с собой вашего друга, – горничная кокетливо улыбнулась могучему Демону. Хорош!

– Кого именно?

– У него красивые глаза, довольно необычные. Почти как у ее светлости.

– Калвиш?! Боюсь, моя светлость, случилось худшее. Если, как вы говорите, графиня Левадовски проницательна.

– Иди, приготовь мне ванну, – Марисоль намеренно удалила из спальни горничную. Слишком уж любопытная. – Что же делать, Эджен?!

– Тебе придется пойти на разведку. На завтрак с высокородными леди. Чтобы узнать, что еще случилось этой ночью. Кроме того, что я теперь жить без тебя не смогу. Не знаю, как ты…

– И я не смогу, – невольно вырвалось у нее. – Но ты прав: об этом потом. Помоги мне одеться.

– С удовольствием.

– Или нет… Лучше иди. Отыщи своих друзей. Предупреди их.

Эдж кивнул. Вот уж не думал, что этим закончится. Леди не придется грабить, леди сама все отдает. Да еще и пытается спасти.

Интересно, а как там дела у других?

Глава 6

Марисоль по розовому коридору шла в обеденный зал, когда на выходе из жемчужного показалась Карин. Они встретились глазами и обе смутились. Ну, герцогиня понятно, испытывала неловкость из-за вчерашнего. Когда все видели, как Демон подхватил ее на руки и понес в спальню.

А вот что случилось с Карин?

– Как спалось, дорогая? – голос графини был немного хриплым.

– Прекрасно, – хотя, какое там спалось!

– В Стертонхолле царит особая атмосфера. Замок прямо располагает к… романтике.

– Да, мне всю ночь читали стихи.

– А на шее, как я понимаю, чернила, – усмехнулась Карин. – Ты старательно все записывала.

Марисоль невольно вспыхнула. Надо было позвать мага-целителя. Убрать все нежелательные отметины с тела. Но вдруг заметила такие же «чернила» над губой у графини. Видать, ей тоже было не до сокрытия следов бурной ночи, так увлеклась «чтением». Потому и опоздали обе к завтраку.

Разговор прервался, потому что слуги распахнули перед благородными дамами двери в столовую.

– Наконец-то! – с чувством сказала маркиза Траут. И когда обе сели, нетерпеливо подалась вперед: – Ну, рассказывайте!

В огромном зале наступила тишина. Слышно было, как ходят лакеи, разнося блюда с пирожными и другими десертами. Хотя слуг чуть ли не с рождения учили двигаться бесшумно. Также как и в семье герцогов Террийских высшая знать никого не брала со стороны. Все домашние слуги росли в покоях своих хозяев.

– А остальные леди уже поделились впечатлениями? – спросила Марисоль, принимая из рук лакея дымящуюся чашку кофе. Потом взяла серебряными щипчиками воздушное пирожное и положила к себе на блюдце. Безумно хотелось сладкого.

– В основном мы слушали Эстер, – кивнула хозяйка замка на баронессу, утащившую вчера к себе в спальню бесценный трофей: святого Герлиона.

– Юноша и в самом деле был девственником? – равнодушно спросила Карин, которая заметно нервничала. И даже проигнорировала пирожные.

«Да что с ней такое?!» – с удивлением подумала Марисоль.

– Скорее я до встречи с ним была невинна, – хихикнула баронесса. – Лю это нечто! – с чувством сказала она.

– Вот и делись, – ворчливо сказала вчерашняя лимонная булочка, которая сегодня превратилась в малиновое желе: сменила платье.

– Но ваши впечатления должны быть интереснее, – маркиза выжидательно посмотрела сначала на Марисоль, потом на Карин. – Особенно у герцогини. Но и твой мужчина, Карин, произвел впечатление. Какие необычные глаза! А манеры? В нем определенно чувствуется порода.

– Э-э-э… – замялась графиня Левадовски, лицо которой стало бледным, как мел. – Ничего такого особенного.

– Ничего особенного?! А проспала ты тогда почему?!

– Мы… читали стихи. – Марисоль не смогла сдержать улыбку. Графиня, похоже, тоже все старательно записывала. Каждый сонет. – У мужчины красивый голос.

– А вам, герцогиня что, всю ночь пели? – ехидно спросила маркиза Траут.

– Нет, мне показывали фокусы, – вырвалось у Марисоль.

Фраза прозвучала довольно двусмысленно. Дамы засмеялись.

– О, как интересно! – сказала за всех маркиза. – У фокусника весьма выдающийся дар.

Щеки Марисоль стали как платье сидящей напротив дамы: малиновые. Намек маркизы был понятен.

– Надеюсь, теперь Демон мой? – не унималась хозяйка. – Вместе с его даром. Мне тоже не терпится увидеть эти фокусы.

– Видите ли, мы не закончили, – с трудом сказала она. – Остался фокус с исчезновением. Мне обещали показать, как превращаются в невидимку.

«Что я несу?! – в ужасе подумала Марисоль, потому что графиня Левадовски удивленно вскинула брови. – Надо быть осторожнее!»

– Но я настаиваю… – нажала маркиза.

– Я выше вас по статусу, не забывайтесь, – отчеканила Марисоль. – У вас есть святой Герлион, его и делите. А Демой мой, – отрезала она.

– Как скажете, ваша светлость, – недовольно сказала маркиза Траут. – Демона отыскала я, и даже не могу попользоваться. Чудовищная несправедливость!

– Его ваш управляющий отыскал, – вмешалось вдруг малиновое желе.

– Вот именно: мой. И все его трофеи – это мои трофеи.

– Кроме Демона, – осадила маркизу Марисоль.

– Уймитесь, дамы, – примирительно сказала виконтесса. – Актеров много, вчера дай бог, половину разобрали. Надо и другим дать возможность заработать.

– У меня еще два тома непрочитанных стихов, – торопливо сказала Карин. – И мне не терпится ознакомиться с их содержанием. Поэтому я вместо обеда отправлюсь… на прогулку.

– О, да! В Стертонхолле прекрасные сады! – оживилась хозяйка. – А какие фонтаны!

– Я бы тоже погуляла, – сообразила Марисоль. Надо отыскать пути отхода для Эджена. Пройти до конца розового коридора и выяснить, в какой именно двор ведет одно из разветвлений.

Если бы можно было, Марисоль залезла бы и на крышу. Графу Варни и его друзьям надо уходить. А Карин, как назло, вцепилась в своего любовника! А говорит ничего особенного! Неужели что-то подозревает?

Супруг графини весьма влиятелен и щедр, вот Карин и шпионит для палаты ста лордов. Надо спасать Калвиша. Хорошо бы переключить внимание Карин на кого-нибудь другого.

Каково же было удивление Марисоль, когда она столкнулась с графиней во внутреннем дворе. В том самом, куда выходил розовый коридор, и из которого рукой было подать до ворот. Отличный путь, чтобы скрыться. Надо бы еще пересчитать стражников.

Карин появилась внезапно, глядя при этом почему-то на крышу. И Марисоль заметила не сразу. А когда заметила, растерялась:

– Ты что здесь делаешь?!

– А ты?!

– Я же сказала за завтраком, что хочу прогуляться, – раздраженно ответила Карин.

– Ты собиралась смотреть фонтаны, а не крыши. Этот двор ничем не примечателен.

– Кроме того, что именно здесь гуляет герцогиня Террийская, – язвительно сказала Карин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.