Друг из шкафчика

– Возможно, она увидела что-то через зеркало. Я не знаю, она не говорит. Но… она сменила траур на школьную форму, сделала два хвостика и играла в баскетбол на уровне Амелии. Кажется, она подражает сестре, но почему вдруг?..

– Она отдала зеркало? – всё, что смог сказать Сэм.

– Нет, – призналась Кира, и вместо указа вернуть зеркало любой ценой получила безразлично отведённый взгляд куда-то в сторону.

– А вот ты где, – раздался голос приближающейся Валерии с неестественно лёгкой улыбкой. – Сказала, что сейчас придёшь, и пропала, – заметила она с укором.

– Я как раз собиралась… – неуверенно начала Кира, но Валерия не дала ей договорить:

– Давай сядем вместе. Мне так одиноко без Лии. А рядом с тобой я чувствую её присутствие.

Кира метнула взгляд на Сэма, но тот соскользнул с подоконника, надел наушники и включил музыку.

И что это значит? Просто так взял и отпустил?

– Хорошо, – не придумав, как отказать Валерии, страдающей из-за смерти сестры, Кира согласилась с ней сесть.

Весь урок Валерия не давала Кире сосредоточиться хоть на чём-то – она то и дело заводила разговоры. Когда тема исчерпывала себя, находила новую. После урока Валерия совсем бросила свою лучшую подругу Лизу и потянула Киру в столовую. Она с таким жаром пересказывала баскетбольные моменты, словно всю жизнь была спортивным комментатором. Глаза горели, руки размахивали, а улыбка не сходила с лица.

Кира кивала и поддакивала, но внутри только крепло чувство, что с Валерией что-то не так. Да и при чём тут баскетбол, если ещё вчера она морщилась от одного слова «мяч»?

На следующем уроке Валерия снова попросила Киру сесть вместе, оставив Лизу в одиночестве. Та старалась спрятать обиду за сосредоточенным видом, но Кира видела, как Лиза печально поглядывала на них.

Когда эти подружки успели поссориться? – не понимала Кира. – Одним «выйди» явно дело не ограничилось. Но что случилось?

Несколько раз Кира пробовала осторожно выяснить у Валерии, где зеркало, нашла ли она рисунок Амелии и что, в конце концов, с ней происходит. Но каждый раз та уходила от ответа, ловко меняя тему: то вспоминала новый мем, то обсуждала причёску одноклассницы…

Среда тянулась мучительно долго, несмотря на то что это был самый короткий учебный день. Всего четыре урока – пустяк для любого школьника. Но для Киры эти часы превратились в пытку.

Каждую перемену, каждый урок Валерия держалась рядом. И чем сильнее сияла её улыбка, тем ощутимее росла тревога у Киры.

К тому же Семён…

Он сидел на уроках один. Несколько раз Кира видела, как его веки опускались, и парень почти засыпал прямо над тетрадью. А потом, когда резко открывал глаза, в них не отражалось ничего – стеклянная пустота.

«Тебе плохо? Давай уйдём», – писала ему Кира, на что получала:

«Нормально».

И это «нормально» бесило сильнее всего.

Ещё бесило и то, что подойти к нему не получалось. Валерия тут же появлялась, даже если секунду назад её ещё не было, и умоляла составить компанию для похода к классной, в уборную, к расписанию… А когда Кира только открывала рот, чтобы возразить, та начинала давить на жалость тем, что ей тяжело без Амелии.

Поэтому самый короткий день стал самым длинным в жизни. Кира уже мысленно репетировала, как будет отказываться, если после уроков Валерия позовёт погулять. Она даже заранее придумала несколько отговорок.

На удивление они не пригодились.

Как только прозвенел звонок с последнего урока, Валерия вдруг исчезла. Буквально растворилась в воздухе.

Облегчённо выдохнув, Кира обернулась к последней парте и снова удивилась: Сэм не покинул кабинет самым первым, как обычно. Он спал, уткнувшись в свои руки хмурым лицом.

Остальные одноклассники уже вышли, учительница терпеливо ждала у двери, собираясь закрыть кабинет.

Кира коснулась плеча Сэма, но он не проснулся. Под пальцами появилась дрожь. Тело парня мелко трясло, как в лихорадке.

– Вы скоро? – прижимая к себе стопку тетрадей, поторопила учеников Марина Анатольевна.

– Да, почти, – вздрогнув, поспешила ответить Кира. – Семён просто… ну… переусердствовал.

Учительница усмехнулась, глядя на спящего ученика:

– Что его так утомило? Неужели изучал спящие организмы в естественной среде?

Хоть сердце Киры уже стучало в горле, она изобразила невозмутимую улыбку.

– Я его сейчас разбужу… Просто не хочу резко. Вы идите… Мы потом сами дверь закроем.

Учительница по биологии внимательно осмотрела учеников и кивнула:

– Ладно. Доверю вам, Миронова, – положила она ключ от класса на крайнюю парту. – Но если вдруг окажется, что вы тут собрались изучать другие биологические процессы…

– Я только аккуратно разбужу Семёна, и мы уйдём, – оборвала её Кира.

– Хорошо. Тогда ключ отнесёте на вахту, – улыбнулась биологичка и вышла.

Дверь захлопнулась.

В тот же миг Кира рухнула на колени рядом с Сэмом и вцепилась в его плечо.

– Семён… – позвала она, дёрнув парня за рубашку. – Сём… – сильнее.

Он не шевельнулся.

Кира вцепилась обеими руками и тряхнула со всей силы:

– Сэм!

Тело покачнулось, но глаза остались закрытыми. Он дышал, но холод исходил от него такой, будто прямо в этот момент в классе наступила зима.

Мальзамур забирает его! – заколотилось в панике сердце Киры.

Руки задрожали от страха, но каким-то образом девушка смогла скоординировать свои действия и позвонить Станиславу Юрьевичу.

– Алло, – раздался раздражённый голос физика, которого совершенно точно оторвали от чего-то важного.

– С ним что-то случилось! – сорвалась Кира. – Семён не просыпается, он холодный, как лёд, я его трясла, звала, ничего! Он дышит, но это… это ненормально!

– Спокойно, – в трубке раздалось тяжёлое дыхание.

– Что мне делать?! – почти закричала она.

– Вы в школе?

– Да, мы в кабинете биологии!

– Закройся изнутри. Я скоро буду.

– Но он…

– Слышишь? – жёстко перебил Станислав Юрьевич. – Закрылась. Жди.

Связь оборвалась.

Поймав ледяные пальцы Сэма, Кира опустилась на пол рядом и принялась растирать их, стараясь вернуть хоть каплю тепла.

– Держись, слышишь? Я не дам ему тебя забрать… – прошептала она, чувствуя, как глаза сами собой наливаются слезами.

Минуты растянулись в вечность. И вдруг – долгожданный стук в дверь.

Когда Кира впустила Станислава Юрьевича в класс, тот первым делом вручил ей небольшой металлический прибор. Узнать его не составляло труда: им оказалось то портативное устройство, которое учитель носил всегда с собой и которое было создано для защиты души Александры Мироновой.

– Мальзамур сейчас занят Волковым, – сказал физик, заметив вопрос в глазах Киры. – Твоей маме ничего не угрожает.

Кира сглотнула, сжимая устройство:

– Что нам делать?

– Директор в школе? – сохранял внешнее спокойствие Станислав Юрьевич.

– Не знаю.

Нахмурившись, он взглянул на Сэма, затем повернулся к Кире:

– Закройся и никому не открывай. Держи это устройство рядом с собой.

– Но… – губы девушки пересохли.

– Если я не успею… – замялся учитель, но всё же договорил: – если не получится спасти его жизнь, нужно хотя бы спасти его душу.

Кира едва не обмерла от этих слов.

– Закрывайся! – приказал физик.

Он сам захлопнул дверь класса и не ушёл, пока не услышал щелчок замком.

Коридор школы, в которой проработал Станислав Юрьевич больше десяти лет, сегодня, как никогда, казался слишком длинным, а лампы – чересчур яркими. Кабинет директора встретил физика запертой дверью и тишиной.

– Чёрт… – выдохнул он и в тот же миг заметил идущего мимо восьмиклассника. – Ты! – физик резко перехватил мальчишку за локоть. – Директора видел сегодня?

Парень округлил глаза, растерянно открыл рот, но не издал и звука. Станислав Юрьевич нетерпеливо дёрнул его, и ученик едва не вскрикнул от испуга.

– Отвечай!

– Станислав Юрьевич! – раздался возмущённый женский голос. По коридору спешила учительница литературы с прижатой к груди папкой. Она тут же оказалась рядом, заслоняя подростка. – Что вы себе позволяете?! Что вам сделал этот ребёнок?

Физик отпрянул, дыхание его сбивалось.

– Левин сегодня в школе?

– Я… не видела, – растерялась женщина, но тут же вернула голосу строгость. – Станислав Юрьевич, я обязана…

Но он не слушал. Резко развернулся и, оставив её с испуганным подростком, пошёл прочь.

– Станислав Юрьевич! – крикнула она ему вслед, но тот за два шага скрылся из виду.

За считанные мгновения физик оказался возле коморки дежурной:

– Директор сегодня приходил?

– Утром был, это точно, – женщина прищурилась. – Но чтоб после обеда вернулся… не видела.

Физик стиснул зубы, и яростное «Чёрт!» вырвалось громче, чем он хотел. Развернулся на каблуках и рванул к выходу.

– Станислав Юрьевич… – испуганно позвала дежурная, но её взгляд уже упал на странный предмет, висевший на его плече. Металл, провода, рукоять, похожая на часть оружия. Женщина побелела и тут же схватилась за телефон.

Дорогу до дома директора школы Станислав Юрьевич знал наизусть – за годы противостояния он пробирался в него в поисках предметов, к которым привязаны души, не один раз.

У ограды стоял внедорожник Левина.

– Отлично… значит, дома, – заключил физик и перемахнул через забор.

Фасад дома выглядел идеально и величественно, по всем канонам Мальзамура. Физик распахнул дверь и тут же отпрянул назад. На пороге стоял Илья Евгеньевич. Привычная дружелюбная улыбка на лице, костюм, галстук, но глаза… абсолютно белые, без зрачков.

– Какой приятный сюрприз, Станислав Юрьевич, – почти пропел директор и в тот же миг вцепился в физика.

Станислав Юрьевич попытался вырваться, но реальность взвилась волнами. Пол ушёл из-под ног, стены растворились. Мир закрутился, и вместо падения физик в объятиях врага несколько раз провернулся в воздухе.

Когда земля наконец ударила по ногам, это был уже не пол веранды шикарного дома. Высокие сосны, сырой мох, дикая темнота вокруг.

Но хуже всего было то, что перед ним стоял не директор, а Саша с жутко искривлённой улыбкой.

Физик рванулся вперёд, но понял, что не может двинуться. Холодные верёвки уже впивались в запястья. Он был привязан к дереву.

– Добро пожаловать, – протянула «Саша» чужим голосом. – Вот и пришло время закончить нашу игру…

[1] Linkin Park – «Numb»

28. Пепел освобождения (ч.1)

– Троих одним ударом! – рассмеялся Мальзамур совсем не голосом Саши, хоть и принял её образ. – Такого пира у меня ещё ни разу не было.

Что эта тварь имеет в виду? – сдвинул брови Станислав Юрьевич, не спуская с неё взгляда. Но, прежде чем успел открыть рот, «Саша» пошатнулась, растворяясь в воздухе, – и тут же перед физиком возник он сам. Только моложе лет на десять.

– Извините, в прошлый раз я ошибся, – произнёс «молодой Стас» куда-то в некуда. – Да, в моём деле тоже бывают промахи. Не осудите же вы меня за это? Хотя мне плевать, – натянул он такую улыбку, которая совсем не шла лицу Стаса. – За свою оплошность даю вам ещё один шанс пойти со мной добровольно.

Он протянул руку куда-то правее Юрьевича. Физик дёрнул головой – и сердце у него ухнуло вниз. К соседнему дереву была привязана Саша. Станислав Юрьевич несколько раз моргнул, надеясь, что это обман зрения и на самом деле Саше ничего не угрожает. Но нет, это была она. Сидя на земле, женщина билась всем существом против верёвок.

– Зачем вам этот старик, Александра? – с издёвкой кивнул «молодой Стас» на привязанного к дереву Юрьевича. – Идёмте со мной, с Асиком.

– Убери свои мерзкие лапы! – выплюнула Саша.

Тварь, прикидывающаяся молодым Стасом, лишь растянула губы в самодовольную улыбку и склонилась ближе над своей жертвой.

В это мгновение настоящий Станислав Юрьевич изогнулся всем телом так, что смог пнуть себя молодого под зад.

– Не трогай её! – передавленный верёвками, прохрипел он.

Такой жест вряд ли мог хоть как-то навредить Мальзамуру, но на время всё же удалось отвлечь его от Саши.

– Ох уж этот вечный бой с самим собой… – ухмыльнувшись, он резко схватил настоящего Стаса за горло. Холодные пальцы вжались в кожу, прибивая его к стволу дерева. Воздух мгновенно оборвался, и физик захрипел, отчаянно цепляясь взглядом за Александру.

– Смотрите, Станислав Юрьевич, как я буду делать то, на что вы так и не решились, – прошептал двойник, глядя прямо в глаза Юрьевича. – Наслаждайтесь… или страдайте. Мне всё равно.

Он разжал пальцы, позволив жертве жадно втянуть воздух. И пока привязанный Стас захлёбывался потоками кислорода, сдвинул дерево с ним глубже в тьму. Смех Мальзамура звенел, как ржавое железо, пока он возвращался к Саше.

– Только попробуй её тронуть! – крикнул Станислав Юрьевич, напрягая каждую жилку, но верёвки держали, будто из закалённой стали. Он рванулся снова, так, что на руках выступила кровь, и заорал беспомощно, срывая голос.

– Вы сами её привели ко мне, – почти нежно произнёс «молодой Стас», приближаясь к Саше. Его пальцы скользнули по её лицу, искажённому омерзением. – Теперь смотрите.

Тварь прильнула губами к виску Александры и с характерным звуком втягивающегося воздуха принялась поглощать её душу. Саша билась изо всех сил, но тело слабело, голова безвольно опускалась.

– А-а-а-а!! – рванулся физик, чуть не вывихнув плечи в путах. – Я прикончу тебя!

И вдруг – глухой удар. «Молодой Стас» дёрнулся, выпустил Сашу и схватился за голову.

– Ах ты мелкий… – прорычал он, выгибаясь.

Лишь через миг Станислав Юрьевич заметил, что у ног двойника валяется тяжёлый камень, а чуть поодаль, вцепившись в ствол дерева обеими руками, едва держится на ногах Семён Волков.

Тварь пошатнулась – и облик её начал меняться. Перед глазами физика теперь стояла Кира. Бледная, с заплаканным лицом и глазами, полными боли.

– Сэмчик… зачем ты так со мной? – жалобно выдохнула «Кира», всхлипывая. – Мне же больно…

Она шагнула к парню, и в тот же миг её рука растянулась в неестественную чёрную плеть.

– Беги! – закричал Станислав Юрьевич, но звук утонул в смехе и плаче.

Семён, не раздумывая, оттолкнулся от дерева и бросился вглубь леса. «Кира» за ним, предварительно заявив пленника:

– Извините, мне нужно отойти, – а затем снова разразилась жалобным воплем: – Сэм!

– Волков! – заорал физик, изо всех сил дёргаясь в путах. – Чёрт, чёрт, чёрт!..

Верёвки впивались в кожу, каждая попытка вырваться жгла сильней колючей проволоки по живому мясу. Сухие ветви хрустели под ногами, он изнемогал, а вместе с тем осыпал Сэма отчаянными проклятиями:

– Болван! Герой нашёлся! Не хватало ещё, чтобы… Мог же просто спрятаться и попытаться проснуться!

Физик рвался снова и снова, но только сильнее причинял себе боль. Грудь сотрясал хриплый, звериный стон.

– Стас… – нежно окликнул его женский голос.

Мужчину словно ударили током, сердце второй раз ухнуло в бездну. У другого дерева всё ещё сидела Саша. А он из-за своей злости на глупого ученика уже и забыл про неё.

– Саш… – прохрипел он, коря самого себя. Самая настоящая Александра Миронова сейчас тут, рядом с ним. Не иллюзия, не жуткая маска. А его мысли заняты совсем другим. Он опять её предаёт, опять выбрал что-то другое. Станислав Юрьевич зажал глаза, чувствуя, как горло перехватывает горечь. – У меня снова ничего не получилось… Всё зря.

– Неправда, – её голос стал твёрже. – Ты борешься. Ты всегда боролся. И сейчас… всё ещё можешь.

– Какая же это борьба… – он снова дёрнулся, и – о чудо! – верёвка ослабла.

В темноте мелькнула фигура к дереву Саши. Физик распахнул глаза шире, вглядываясь в очертания нежданного спасителя.

***

Сэм спотыкался, задыхался, но заставлял себя двигаться. Каждая мышца кричала, а ноги наполнялись свинцом. Лес тянулся без конца, никакого намёка на просвет. Дышать становилось всё тяжелее: в ушах гудело, а сердце… замедлялось.

И всё же он слышал её.

– Сём… проснись…

Это была Кира. Настоящая.

От её слов в груди вспыхивал огонёк тепла, а сердце приободрялось. Да, тело дрожало, дыхание сбивалось, но он, Сэм, совершенно точно ещё был жив – потому что где-то рядом жила она.

– Чёрт… – выдохнул он, запинаясь о корни. – Я так и не сказал ей…

Столько возможностей было признаться Кире, но слова рвутся наружу именно сейчас. Вот же несправедливость! А теперь что? Неужели эта девочка с синими волосами и роком в ушах так и не услышит от Сэма, что он влюбился в неё ещё тогда, в начале третьей четверти, когда увидел возле сорок седьмого шкафчика? Неужели у него больше нет шанса предложить ей стать его девушкой? А ещё… поцеловать.

– Так не пойдёт… – остановился он.

Дрожащие руки сжались в кулаки, Сэм стоял, едва держась на ногах, но бежать больше не хотел. Хватит! И со свойственным себе уверенным лицом повернулся к опасности.

Из тени между соснами вышла она, фальшивая Кира. Не торопясь ловить свою добычу, девушка растянула улыбку, обнажая что-то нечеловеческое за привычными чертами лица.

Сэм судорожно огляделся и схватил первую попавшуюся палку – сухую, но крепкую, размером с биту. В руках она казалась смешной игрушкой против Мальзамура, но хоть что-то.

– Сэмик, – пропела «Кира», вытягивая каждую гласную. – Ты больше не убегаешь от меня? Я так рада… Может, сходим вместе на озеро? Тут недалеко…

– Конечно, – процедил Сэм, сильнее сжимая палку. – Подойди поближе. Возьму тебя за руку.

– Брось эту деревяху, пока занозу не поймал.

– Единственная заноза здесь – ты, – отрезал он.

«Кира» хмыкнула, вытягивая руку, а Сэм уже собрался отбивать её своим «оружием». Страха, на удивление, не было, Сэм даже посмотрел в глаза этой твари, отметив для себя, что та не смогла скопировать прекрасные серые глаза Киры. Ему даже в какой-то степени стало смешно.

– Ты зря тратишь время на меня, – сказал он неожиданно спокойно.

– Отчего же? – наклонило голову существо.

– Моя любовь не несчастна.

Неестественно длинная рука замерла в воздухе.

– Надо же… – прошипела «Кира», щурясь. – И откуда такая уверенность?

– Я принял свои чувства к Кире и знаю, что они взаимны. У нас нет никаких препятствий.

Смех Мальзамура разорвал тишину, звонкий и истерический:

– Правда, что ли? А смерть ты за препятствие не считаешь?

Рука рванулась вперёд с нечеловеческой скоростью, намереваясь схватить Сэма за горло. Но годы игры в баскетбол обеспечили ему хорошую реакцию, и парень взмахнул палкой. Только вот удар прошёл в пустоту – плеть обогнула дерево и уже почти коснулась шеи с другой стороны.

Сэм обречён… что ж, возможно, не стоило останавливать бегство.

И вдруг «Кира» взвыла, резко одёргивая руку-плеть, словно та врезалась в толстую бетонную стену, которая ещё и билась электричеством, не подпуская к Сэму.

***

Прибор, который принёс Юрьевич и теперь лежал на парте рядом с Сэмом, изверг несколько небольших искр, но Кира этого не заметила. Она сидела на холодном полу, лихорадочно растирая руки Семёна. Они оставались ледяными, и от этого девушку пробивало ознобом страха.

– Только попробуй не проснуться, Волков, – выдавила она сквозь зубы. – Увидишь, что я сделаю!

Она вскинула голову, и голос её стал резким, как будто угрозы в самом деле могли чем-то помочь:

– Я проберусь в твой драгоценный архив и сяду в кресло Егора! Да-да, прямо в него! А ещё возьму твои крекеры и раскрошу их по всему подвалу! – она сглотнула, чувствуя, как в горле встаёт ком, но не остановилась. – А потом открою ту тумбочку… Да я её уже открывала! Выпотрошу её к чёртовой матери и всё выкину!

Губы дрожали, но она не могла замолчать:

– Кстати, я видела там досье на себя. Ты писал, что я чудная… Чудная, значит? Если я чудная, то какой тогда ты? Себя вообще видел?! – она толкнула парня в плечо, требуя ответа, но тело Сэма медленно начало падать вбок. Кира вскрикнула, в панике подхватила его и прижала к себе.

– Нет-нет-нет… пожалуйста… – прошептала она, возвращая его на место, а слёзы сами покатились по щекам. Вытерев их тыльной стороной ладони, Кира наклонилась ближе. – Проснись, пожалуйста, Сём… я отвечу на твой вопрос.

Она снова оказалась на коленях перед одноклассником, не отрывая взгляда от бледного лица. Чёрные волосы, отросшие за пару месяцев, упали ему на глаза, и Кира осторожно убрала их назад. Сердце буквально разбивалось с каждой новой секундой, которая не знаменовалась пробуждением Сэма.

– Ты в моём вкусе, Семён Волков. ТЫ.

Она задержала дыхание, всматриваясь в лицо парня, будто эти слова должны были пробиться сквозь темноту и вытащить его обратно – к ней. Но, чёрт возьми, это не сказка про спящую красавицу: Сэм не открыл глаза.

– Божечки, как же это мило, – раздался лёгкий голосок, насмешливый, как звонок на урок.

Кира резко обернулась. По кабинету, точно по сцене, постукивая каблучками, вышагивала Валерия.

– Как… – пошатнулась Кира, решив, что забыла запереть дверь, но нет, ключ торчал в замке, и она отчётливо помнила тот щелчок. – Как ты тут оказалась?

– Через окно, – беззаботно ответила Валерия и, чуть присев, легко оттолкнулась от пола, взмывая над партами так, будто никогда не встречала сопротивления гравитации, и приземлилась в шаге от Сэма.

– Что… – не могла прийти в себя Кира от увиденного.

Валерия схватила ближайший стул и резким движением отшвырнула им прибор физика, который должен был защищать Сэма. Тот отлетел в другую часть класса и ударился о стену.

– Ты что делаешь?! – закричала Кира, бросаясь вперёд.

Сэм на парте дёрнулся.

Кира метнулась за прибором, но Валерия снова перемахнула через весь класс одним прыжком и оказалась рядом с ним первой. Она замахнулась стулом и со всей силы ударила по металлическому корпусу. Раздался хруст, звон – и по полу покатились мелкие детали.

– Ох, так гораздо легче, – размяв шею, выдохнула Валерия и отбросила стул, как ненужную игрушку.

– Зачем ты это сделала?.. – упала на колени Кира рядом с обломками, собирая их дрожащими руками.

– Мне эта штука мешала, – протянула Валерия. – Да и кое-кому тоже.

Она стояла прямо над Кирой, глядя сверху вниз. Слишком безразличное выражение лица, слишком громкий голос – не та Валерия, которую Кира знала.

– Кое-кому?.. – переспросила она, поднимая взгляд на… подругу? – Что он тебе пообещал? Не трогать Амелию? Не верь ему, он…

Но договорить она не успела. Смех Валерии разорвал тишину – жуткий и нечеловеческий. У Киры по спине побежали мурашки.

– Я и не хотела её спасать, – так же резко оборвала свой смех Валерия, а Кира уже отказывалась верить своим ушам.

– Я сама принесла её в жертву, – добавила Валерия почти шёпотом. – Теперь я официально Куртель.

Мир вокруг Киры рухнул. Воздух стал тяжёлым, а звуки глухими. Она медленно поднялась с пола, обломки прибора посыпались из её рук.

– Ч-что?..

Комната закружилась, и Кира ухватилась за край парты, чтобы не упасть.

Перед ней стояла не Валерия – жуткое существо, способное предать собственную сестру.

– Почему?.. – боясь ответа, всё же спросила Кира.

– Что «почему»? – удивилась Валерия, заложив руки за спину. – Почему я терпеть не могу свою сестру? Сложно сказать… Наверное, потому что она всегда меня раздражала.

Девушка сделала несколько шагов по кабинету – медленно, с грацией, и каждый её каблучок отдавался в ушах Киры выстрелом.

– Хоть мы родились и жили в равных условиях, – продолжила Валерия, – ей всё доставалось легче. Родители решили, что именно она – их надежда, их маленькая гордость. Думали, что Лия станет врачом, откроет клинику, будет лечить всех этих несчастных в нашем городишке. – Валерия рассмеялась, но смех её был сухим и горьким. – А Лия-то никогда не хотела быть врачом!

– Зато ты хотела, – сказала Кира.

– Я всеми доступными путями показывала родителям, что они ошиблись в своих ставках! – резко выкрикнула Валерия, и на миг её лицо исказила боль. – Но нет! Лия всё равно была лучше меня. Во всём.

Она вскинула пальцы, загибая их по одному:

– Лучшая в баскетболе. Лучшие оценки по биологии и химии. Лучшие дурацкие фигурки из пластилина! – Валерия рвано вдохнула, и голос её стал ядовитым. – На неё смотрели лучшие парни. Грёбаный Смирнов всегда её первой брал в команду. А меня? Только если место оставалось.

– Ты нравишься Смирнову, – попыталась вытащить её из темноты Кира.

– Не больше, чем ты, – оскалилась Валерия.

– Неправда.

– Да плевать мне теперь на Смирнова! – выкрикнула Валерия так, что эхо ударило в стены. – Он мне нравился только потому, что внешне напоминал Лебедева, но мозгами он слишком далёк от него.

– Егор?

– А что Егор? – Валерия наклонилась вперёд, её глаза блеснули. – Жалкий Лебедев выбрал Лию. Тем самым подписал себе смертный приговор. Боже, как же тошнотворно и уморительно было смотреть, как они с моей сестрой скрывают отношения! Как мучаются, как страдают. – Валерия всхлипнула, но не от горя, а от удовольствия. – Вот тогда я и выбрала Егора в качестве жертвы.