Друг из шкафчика

– Но ведь стоматолог… – Кира сделала шаг назад, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом.

– А, этот идиот, пережиток прошлого, – Валерия презрительно махнула рукой. – Привязывать души к зубам? Отвратительно. Я нашла способ поизящнее. Стоматолога Мальзамур держал для подстраховки, пока не убедился, что мой способ работает. – Она хлопнула по карману жилетки. – Лия стала моим первым трофеем.

– Что за способ?

– Так я тебе и рассказала! – рассмеялась Валерия и одним движением заскочила на подоконник. – Хотя… – прищурилась она, – в лес тебя всё равно никто не пригласит.

И, продолжая хохотать, спрыгнула вниз прямо со второго этажа.

Тишина обрушилась на класс биологии. Кира подбежала к окну, но внизу не увидела ничего, кроме пустоты.

Валерия Орлова – Куртель.

Это сочетание слов не укладывалось в голове, казалось невозможным, абсурдным. Валерия позволила чудовищу убить собственную сестру?

Нет, не позволила – сама преподнесла её на блюдце.

Кира стиснула зубы, чтобы не закричать. К горлу подступила тошнота. Если Валерия – Куртель, значит, она могла следить за учениками и докладывать Мальзамуру. От одной мысли стало холодно. Мир будто треснул, и класс биологии превратилась в клетку.

Сэм снова дёрнулся и застонал. Кира, очнувшись от оцепенения, бросилась к нему.

– Сём! – её голос сорвался. Она схватила ледяную руку парня обеими своими ладонями и прижала к губам. – Всё, что от меня требовалось… – слова давались с трудом, горло сжимало. – Всего лишь держать это чёртово устройство Юрьевича при себе. Сохранить его в целости ради тебя. – Она судорожно выдохнула. – Прости.

Пальцы Сэма оставались холодными и неподвижными, и от этого внутри Киры поднималась паника, жгучая, как огонь.

– Теперь вся надежда только на Станислава Юрьевича… – прошептала она. – Справится он? С чем справится? Он и сам не понимает, что делать…

Вспомнив про физика, Кира вынула из кармана телефон. Прошло почти тридцать минут с момента его ухода. Она на автомате нашла номер учителя и нажала на вызов. Гудки тянулись бесконечно, но ответа не было. Потом ещё один звонок и ещё. Бесполезно. Блокируя экран, Кира увидела одно непрочитанное сообщение от физика. Палец дрогнул, открывая его. На экране появилось фото – табличка с адресом на стене какого-то дома из частного сектора недалеко от школы.

– Чей это за дом?..

Ответ пришёл сам собой. Директора.

В голове будто что-то щёлкнуло, и паника сменилась ледяной ясностью:

– Мне нужно туда.

Кира наклонилась над Сэмом, в последний раз цепляясь за надежду:

– Волков… – позвала она его, но парень, как и прежде, не шевельнулся. Только веки дрогнули – или это ей показалось?

Кира затаила дыхание, сердце грохотало, как поезд о рельсы на высокой скорости. Она осторожно склонилась к Сэму и коснулась губами его щеки. Лёд под кожей обжёг её, и на миг показалось, что, если она поцелует ещё – парень растает прямо в её руках.

– Надеюсь, я не ошибаюсь, – шепнула она, медленно отстраняясь.

Сэм лежал всё так же, хмурый, словно боролся с кем-то там, за гранью сна. Кира провела пальцами по его волосам, потом решительно поднялась на ноги и покинула школу.

Она ни за что на свете не позволит забрать у неё мистера Угрюмыча, поэтому готова на самые безумные поступки.

28. Пепел освобождения (ч.2)

– Лебедев?.. – физик словно увидел ожившего мертвеца. Хотя это было не так уж и далеко от истины.

– Станислав Юрьевич, я тоже по вам соскучился, – отозвался Егор.

Учитель всё ещё стоял, не веря своим глазам, когда его умерший ученик уже развязал верёвки, удерживавшие Александру, и помог ей подняться.

– Спасибо, – улыбнулась она парню, но взгляд не сводила с физика.

Подойдя к мужчине, Саша кончиками пальцев коснулась его лица. Он же не решался даже вздохнуть, рассматривал Александру как в первый раз. Она ничуть не изменилась с их последней встречи. А вот он сам…

– Сильно постарел? – спросил Юрьевич.

– Тебе даже идёт.

Он нервно ухмыльнулся:

– Никогда не понимал, что из сказанного тобой – шутка, а что – нет.

Саша тихо рассмеялась и обняла его. Просто прижалась к груди, словно не умерла тринадцать лет назад.

– Так понятнее? – прошептала она.

Станислав Юрьевич закрыл глаза. Его руки аккуратно легли ей на спину. Но потом, когда до него полностью дошло осознание того, что Саша осязаема, он сжал её в своих объятиях крепче. Он чувствовал её! Она была настоящей!

Спустя столько лет…

– Кх-кх, – раздалось рядом. – Вы мне поможете спасти Сэма или как? – нетерпеливо пинал выступающие корни дерева Егор.

Саша нехотя отстранилась от Станислава Юрьевича:

– Конечно… – её даже залил румянец. Неужели призраку может быть неловко? – Кажется, он побежал туда, – она указала в чащу и, не колеблясь, двинулась вперёд.

Егор и физик поспешили догнать столь уверенную и смущённую молодую женщину.

Поравнявшись с бывшим учеником, Юрьевич заговорил:

– Почему здесь оказалась Александра, я понимаю – она привязана ко мне. Но каким ветром тебя сюда занесло?

– Этот лес притягивает нас, – вместо парня ответила Саша. – Думаю, те зубы, что держат души, спрятаны где-то здесь.

– Лес – как большая клетка, – мрачно добавил Егор. – Дорогу сюда мы видим, а вот назад – нет.

– Ну и зачем ты сюда сунулся? – раздражённо бросил Станислав Юрьевич.

Егор фыркнул:

– У вас такой громкий динамик на телефоне, как у стариков. Услышал ваш разговор с Кирой, она говорила, что Сэм в опасности… а вы так быстро рванули из архива…

– Понятно, – насупился физик, – ещё один герой.

И ускорил шаг. Троица двигалась цепочкой, стараясь ступать тише, ловя каждый звук. Лес молчал. Даже ветра не было.

Но вдруг сквозь тишину пронёсся чей-то болезненный стон. Пока физик открывал рот, чтобы попросить своих спутников сохранять хладнокровие, Егор уже сорвался с места. Станислав Юрьевич за секунду обругал подростка всеми возможными способами и побежал за ним. Догнать получилось только тогда, когда парень сам остановился и прижался к стволу дерева, за чем-то наблюдая.

На небольшой опушке, залитой сероватым светом, стояло нечто. Его силуэт дрожал, менялся, словно оно не могло выбрать себе одну форму: то вытягивался, то сжимался, то распадался на дым и снова собирался.

Сэм лежал на земле, почти неподвижный. Существо наклонилось, схватило его за плечо и подняло легко, как тряпичную куклу.

Егор рванулся вперёд, но Юрьевич резко преградил ему путь:

– Не торопись.

– Эта тварь сейчас убьёт его!

– Подожди, – настоял физик.

И все трое замерли за деревьями. На опушке Мальзамур, всё ещё не определившийся с образом, удерживал Сэма в воздухе.

– Ты меня подвела, – неожиданно заговорил он.

Из темноты раздался виноватый голос:

– Извините… Я была уверена, что Киру интересует Смирнов, а не…

– Дура! – рявкнул Мальзамур так, что воздух задрожал. Его силуэт снова смазался, и вот уже на опушке стояла Кира. – И что мне теперь делать с этим?.. – тварь тряхнула Сэмом, как тряпкой. – С моим Сэмиком? Мне им что, теперь подавиться?

– Извините… – снова донёсся тот же робкий голос.

– Бесполезная школьница, – прошипела «Кира» и тут же сменила облик. А потом ещё, ещё и ещё.

Мальзамур прижал Сэма к себе и стал вытягивать его душу, как сок из коробочки. Тело парня выгнулось, он, кажется, хотел закричать, но не смог. К счастью, пытка прекратилась быстро, Мальзамур с отвращением отшвырнул Сэма на землю.

– Никакого удовольствия! – выругался он. – Меня сейчас стошнит! Душа Волкова переполнена счастливой любовью.

– Его всё равно нужно убить. Иначе… – послышался голос неизвестной.

– Да что ты? – оборвал его Мальзамур. – Ещё яйца курицу не учили.

– Я знаю, где он сейчас в реальности. Хотите, убью?

– Ни в коем случае, – рявкнул Мальзамур. – Неси его сюда.

Из тени вышло что-то, отчего у Юрьевича глаза на затылок полезли. Фигура школьницы: юбка, жилетка, два хвостика… только вместо волос тянулись багровые нити, как струи крови. Руки – слишком длинные, суставы выворачивались неестественно. Каждый её шаг сопровождался протяжным звоном цепи.

– Новый Куртель… – скорее утвердил, чем спросил Станислав Юрьевич.

Тварь схватила Сэма за шкирку, как котёнка, и потащила к Мальзамуру. В другой руке она держала цепь, уходившую в темноту. Все трое в укрытии проследили за ней и вскоре на свет скованная кандалами вышла…

– Амелинка! – выкрикнул Егор и сорвался с места, не в силах больше терпеть.

– Идиот! – выругался Станислав Юрьевич, бросаясь следом.

Но физика тут же перехватил Мальзамур: он мгновенно вырос прямо из воздуха и перегородил дорогу.

– Как много сегодня гостей, – протянул хозяин леса насмешливо. – Извините, я вот только не накрыл на стол.

Он взмахнул рукой – и Юрьевича швырнуло в дерево. Воздух в лёгких сбился, в глазах потемнело.

Егор летел по опушке, как пущенный снаряд, и через пару секунд оказался прямо перед Куртелем. Он намеревался сбить его с ног, но тварь, отпустив Сэма, вскинула руку и ухватила Егора в воздухе.

– Ничего себе, какие люди, – растянул рот в хищной улыбке Куртель.

– Отпусти его! – упала на колени Амелия, простирая руки. – Прошу тебя, Лера!

– Лера? – удивился Егор. – Вот это тебя жизнь потрепала. А что с причёской?

Зрачки Куртеля закатились вверх, а вернулись на место снизу, с мерзким скрежетом.

– Дорогая сестрёнка… Ты сама видела, как он кинулся в мои объятия. С какой стати мне его отпуска…

На последнем слоге челюсть Куртеля резко дёрнулась в сторону – прямиком от ноги Егора. От неожиданности тварь отшатнулась и выпустила его. Парень не дал противнику и секунды: удар за ударом, кулаки и колени летели в обидчика Амелинки. Куртель шипел, отмахивался длинными руками, но Егор снова и снова пробивал его защиту – прямо как в баскетболе.

Тем временем у Станислава Юрьевича дела были куда хуже. Мальзамур обрушивал на него удары без устали. Его движения были хаотичны и точны одновременно: отразить невозможно, предсказать – тем более. Физик едва успевал вставать с земли, как новый удар швырял его в сторону.

– Станислав Юрьевич, – насмешливо протянул Мальзамур, скользя к нему. – Вы столько лет потратили, просиживая в лаборатории, и всё безрезультатно. Может, мне лишить вас права на научную деятельность? Хотя после смерти вам уже будет всё равно.

Задыхаясь, физик снова поднялся. И в тот миг за его спиной из воздуха выросло дерево. Из ствола сорвалась верёвка и стала обвиваться вокруг тела учителя. Он рванулся, но путы только сильнее притянули его к шершавой коре.

– О да, продолжайте брыкаться, – ухмыльнулся Мальзамур, глядя на тщетные попытки физика. – Вы так похожи на муху, увязшую в паутине.

Верёвка уже тянула Юрьевича к дереву, когда вдруг из темноты позади врага вырвалась Саша. Она прыгнула прямо ему на спину, обхватила руками и вонзила ногти в лицо неизвестного, облик которого он принял. Мальзамур взревел, качнулся. Она так крепко вцепилась в кожу недруга и так яростно закричала, что его тело стало искажаться, не в силах удержать форму.

Пока Мальзамур взбешённо выл, верёвки, тянувшие Станислава Юрьевича к дереву, ослабли. Мужчина рывком сбросил их с плеч и впервые за долгое время смог вдохнуть полной грудью. Но радость длилась секунды: чудовище схватило Сашу за волосы и с силой швырнуло в сторону. Она ударилась о землю, застонала, но тут же, едва отдышавшись, вскочила.

Физик рванулся вперёд, навстречу тёмной громаде, в которую перевоплотился Мальзамур. Кулак – в лицо. Локоть – в рёбра. Но тьма поглощала каждый удар, как вата. Мальзамур ответил взмахом руки – и Станислав Юрьевич отлетел в кусты, ломая ветки. Саша подскочила с другой стороны, яростно вонзив ногти в бок монстра, но он лишь усмехнулся и швырнул её прямо под ноги физику.

Они поднялись вместе, переглянулись. Двое против одного. И всё же силы явно не равны. Мальзамур шагал к ним неторопливо, как охотник, знающий, что добыча уже в капкане.

На другой стороне опушки Егор бился с Куртелем. Сначала его атаки были стремительными, отчаянными, но теперь чудовище переломило ход схватки. Длинные руки с багровыми жилами хлестали воздух, цепь, оторванная от кандалов Амелии, звенела, оставляя кровавые полосы на коже парня. Егор спотыкался, едва держался на ногах, но всё равно лез в драку, не думая об отступлении. Куртель смеялся.

***

Сэм распахнул глаза. Воздух пах мятой и металлом. Он поначалу решил, что очнулся в школе, но нет – всё та же чёрная чаща. Лес Мальзамура. Только теперь его, Сэма, почему-то оставили в покое.

Приподнявшись на локтях, он увидел на опушке фигуры в кандалах: мать Киры, Амелию и… Егора. Железо впивалось им в руки, цепи уходили куда-то в темноту. Чуть дальше, словно обезумевший, физик размахивал кулаками, но не мог даже задеть Мальзамура. Всё бесполезно.

Сэм попытался подняться на ноги – и тут же что-то тяжёлое придавило его к земле.

– Очнулся, – раздался у самого уха знакомый и одновременно чужой голос.

Мальзамур щёлкнул пальцами – и Станислав Юрьевич оказался привязан к дереву. Сам он, сменив облик на директора школы, переместился к Сэму и, склонившись над ним, растянул белую контрастную улыбку в темноте.

– Пожалуй, за сегодняшнюю вечеринку-сюрприз я должен поблагодарить тебя, Волков. Вот только… – глаза его засветились белизной. – Я терпеть не могу сюрпризы.

Мальзамур оскалился и, очевидно, уже намеревался покончить с Сэмом, как вдруг дёрнулся, выгнулся назад и завопил:

– Дрянная девчонка!

***

– Дрянная девчонка! – оглушительно отразилось от стен коридора, в ловушку которого попала Кира.

Она едва успела понять, что это обращение к ней: директор, с белилами вместо глаз, повалился на пол, судорожно сгибаясь от разряда. Самодельный шокер-переросток, собранный Юрьевичем, наконец сработал – громыхнул электрическим треском и на миг осветил всё в радиусе десяти метров.

Кира не стала ждать, когда противник придёт в себя, и побежала к лестнице. Сердце колотилось, колени дрожали, но страх диктовал выжить любой ценой.

Ещё несколько минут назад она тщетно трясла физика за плечи. Спокойненько развалившись прямо на пороге дома, фото таблички которого он прислал, мужчина никак не реагировал. Но хотя бы был жив. Оставалось надеяться, что учитель не слышал, какие Кира использовала ругательства, когда ногами пыталась сдвинуть его тушку, чтобы достать шокер, на котором он лежал. Но добыть это «гениальное» оружие оказалось гораздо легче, чем разобраться, как им пользоваться. Поэтому Кира продолжала обругивать физика, когда директор, обнаружив её, стал загонять на второй этаж, в безвыходное положение.

Помимо физика, в прихожей дома, без сознания прислонившись к стене, сидела и Валерия. Когда Кира её увидела, подумала, что та притворяется, но стоило задеть – и тело, как кукольное, завалилось на бок.

Что Мальзамур сделал с ними? – мелькнуло в голове, но думать дальше было нельзя. Секунда промедления – и она разделила бы их участь.

Кира перепрыгнула через две ступени сразу и почти слетела вниз. Запах мяты и металла ударил в нос. Она вскинула голову – сверху уже тянулась тень директора.

Не попасться. Ни за что.

Вместе с этим она продолжала прокручивать в голове слова Валерии: «То, чем он держит души, – в лесу». Но в каком? В том, который видят жертвы во сне? Существует этот лес в реальности? И… лес ли это вообще?

Кира стиснула зубы. Вопросов было слишком много, но времени на ответы нет. Оставалось надеяться, что её догадка верна. Совершенно безумная: дом – это лес.

Но что, если она ошибается?

– Если я не права, то уже никогда об этом не узнаю.

Спотыкаясь, Кира инстинктивно свернула влево и оказалась на кухне. Лоснящаяся плитка, белые фасады, хромированные ручки – всё как в дорогих журналах об интерьере. И тут же – аллилуйя! – под столешницей баллон с надписью «Газ».

Схватившись за вентиль, Кира скрутила его совсем. В нос ударил резкий запах: всё, пути назад уже нет. Осталось только поджечь.

Этот лес должен сгореть!

Но ни спичек, ни зажигалки поблизости Кира не увидела. Нет-нет, они точно где-то здесь, – твердила она себе, открывая ящики один за другим. Ложки, кастрюли, банки со специями, полотенца… ничего, что может родить огонь.

– Нехорошо, Миронова, – раздалось у входа на кухню, и холод пробежал по позвоночнику. – Без разрешения лазить в чужом доме.

Директор, чуть менее идеальный, чем обычно, смотрел на Киру своими белёсыми глазами, растягивая жуткую улыбку. Он сделал шаг внутрь, и плитка под ним жалобно захрустела.

– Пожалуй, пришло время заняться вашим воспитанием, – без свойственной себе наигранной доброты прошипел он.

– Вы опоздали, Илья Евгеньевич, – стиснув шокер, Кира сделала выпад вперёд.

Электроды сверкнули, но в этот раз директора не настигли: он нырнул в сторону и ответил резким замахом. Кира едва успела отклониться: рука чудовища в человеческом обличии пролетела в сантиметре от её лица и с хрустом врезалась в дверцу шкафа, оставив вмятину.

Кира хотела попытать удачу в очередном ударе шокером, но трясущиеся от страха пальцы не могли даже как следует зажать кнопку. Эта заминка стоила ей преимущества и полётом на кухонный стол. Локтем она задела тарелку, которая разбилась о дорогущую плитку с оглушительным звоном.

– У вас очень необычные методы воспитания, – простонала она, когда боль прошила руку.

– Не ученикам судить о моей системе обучения, – ухмыльнулся директор, готовясь, кажется, разломить столешницу, на которой распласталась Кира.

Чудом девушка увернулась и скатилась на пол. И тут, словно в компьютерной игре, на другом конце кухни мозг подсветил ей маленький коробок спичек. Кира вскочила на четвереньки и, как кошка, прошмыгнула под столом, вынырнула прямо перед директором, упираясь шокером в его живот. Электрический треск, вспышка – и когда-то очень элегантный мужчина свернулся, как червяк, а лицо исказилось от боли, напоминая урюк.

– Полежи! – выкрикнула Кира дрожащим голосом.

Шокер – за спину. Спички – в ладонь. И не теряя секунды – прочь из кухни!

Гостиная встретила Киру шёлковыми диванами, ковром и массивным журнальным столиком, на котором лежали бумаги. Девушка резко притормозила у окна. Шикарная тяжёлая портьера – то, что надо. Сдёрнув ткань с петель, она зажала её подмышкой.

Пару быстрых движений – спички вспыхнули, и Кира швырнула их на бумаги. Огонь сразу охватил стол, расползаясь по краям. Запах газа уже чувствовался в гостиной.

Не раздумывая, она накинула портьеру на плечи, как плащ, и рванула к выходу.

Только добежала до Юрьевича, как весь дом со всей своей помпезностью содрогнулся. Кира рухнула рядом с учителем, накрыв его и себя плотной тканью. Пламя и осколки пролетели над головой, а уши заложило гулом.

Голова звенела так, словно взрыв произошёл внутри черепа. Кира зажмурилась, вцепившись в тяжёлую ткань портьеры. Мыслей больше не осталось – пустота. Конец… это совершенно точно конец. Но какой? И главное – для кого?

Рядом зашевелилось тело. Юрьевич закашлял, резко втянул воздух и мощным рывком сдёрнул ткань.

– Миронова?.. – хрипло выдохнул он, недоверчиво уставившись на Киру. Но взгляд тут же переключился на другое.

Дом, на пороге которого они развалились, горел. Нет – не дом. Перед ними, словно обнажив свою сущность, пылал лес. Чёрные стволы вытягивались ввысь, полыхали изнутри золотыми прожилками. Огонь. Он нёс в себе не катастрофу, а освобождение.

Станислав Юрьевич подхватил лишённую сил Киру и отпустил только на газоне подальше от дома. Но уйти дальше они не смогли. Ноги вросли в землю, заворожённые зрелищем.

Из пламени вместе с пеплом выходили освобождённые пленные Мальзамура. Их было много – слишком много для одного дома. Мужчины и женщины, такие молодые. Вряд ли хоть кто-то из них успел почувствовать вкус жизни. Все они шли мимо Киры и Юрьевича процессией. Лица светлые, полные покоя.

Один парень в такой же школьной форме, как и Кира, кивнул ей.

– Спасибо, – сказал он тихо и исчез голубовато-золотым огоньком.

За ним женщина в строгом платье обратилась уже к физику:

– У вас получилось.

Души проходили сквозь своих спасителей, растворялись одна за другой, оставляя лёгкий след света в воздухе, как от мыльных пузырей.

Кира стояла, не мигая, чувствуя, как дрожь прокатывается по телу. Это было похоже и на чудо, и на кошмар одновременно. Процессия душ всё тянулась и тянулась, растворяясь в воздухе, но вдруг одна фигура отделилась от остальных. Женский силуэт, светлые волосы до плеч и самая тёплая улыбка.

– Мама?.. – сорвалось с губ Киры.

Александра Миронова подошла к дочери и, словно делала так каждый день, провела рукой по её волосам.

– Красивый цвет… – сказала она ласково.

У Киры перехватило дыхание. Она слышит её голос? Голос мамы! Неужели это по-настоящему и ей не мерещится?

– Мам… я… – Кира потянулась к ней, и на миг показалось, что она действительно коснулась её. – Я… мне так тебя не хватало.

– Знаю… прости меня за это, – виновато улыбнулась Александра, и в глазах её засветилось небо. – Я люблю тебя. Помни это.

Слёзы текли сами, а всё тело Киры содрогалось от всхлипов. Мама нежно коснулась лица дочери и добавила совсем тихо:

– Жаль, что у меня не было возможности купить тебе пижаму с утками.

– Чего?.. – сквозь смех и слёзы выдохнула Кира.

– Ты ей не рассказывал? – перевела взгляд на Станислава Юрьевича Александра, а тот помотал головой. – Пожалуйста, найди для этого время.

– Ладно.

Тогда Александра вернулась к Кире:

– Твой папа хорошо тебя воспитал. Я не ошиблась в нём и ни о чём не жалею. Цени его. А ещё… поцелуй за меня бабушку.

Кира кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

– А теперь… мне пора, – сказала Александра. – Пока, моя доченька. Живи счастливо. Асик, – коснулась она своим фирменным приветствием кисти Станислава Юрьевича, только в этот раз на прощание.

– Нет… не уходи… – сорвалось с губ Киры, и она протянула руку, но та прошла сквозь маму.

Станислав Юрьевич стоял рядом, стиснув кулаки так, что побелели костяшки. Его лицо исказила боль – он, привыкший никогда не показывать слабости, не удержал скупой мужской слезы.

Александра ещё раз посмотрела на них обоих – внимательно, стараясь запомнить до мельчайших подробностей, – потом подняла глаза к небу. И в тот же миг её силуэт наполнился светом, распался на мерцающие частицы и растворился в воздухе, оставив после себя лишь голубовато-золотое сияние.