КОЛЛЕГИЯ. МУДРЕЙШИЕ

– Посмотрим, – полковник развернулся и пошел к своей бронемашине.

– Посмотрим, – бросил ему вслед спецназовец и добавил: – Коптер возвращается. Выдвигаемся через пять.

В кондиционируемом салоне бронемашины было прохладно и, несмотря на жесткие десантные кресла с грубыми ремнями, достаточно комфортно. А еще там был холодильник с лимонадом и водой. Когда Рахани вернулся, Алекс протянул ему бутылку.

– Старший нервничает, – полковник открутил пробку и сделал несколько глотков кисловатого, чуть сладкого лимонада.

– Я бы тоже нервничал, – пожал плечами русский. – Звонит высокое начальство. Типа, вот тебе три гостя, отвези их в пустыню. Но так, что все секретно-пресекретно. И не дай бог что случится. Я бы точно нервничал.

Бронеавтомобиль, чуть буксанув в песке, тронулся с места, медленно развернулся и начал взбираться на первую дюну. До этого они шли довольно быстро по краю соляной пустыни. Местность там была довольно ровная, кочки и бугорки попадались редко. Совсем другое дело – пески. Последние пять километров до магнитной сигнатуры в месте падения метеорита оказались самыми сложными и заняли почти сорок минут времени.

Когда колонна остановилась у метки, командир машины РЭБ вытащил громоздкий прибор и установил его метрах в двадцати в стороне. Повозившись с настройками, он скачал данные на свой планшет и сообщил:

– Это мощный магнитный сканер. Что-то вроде продвинутого металлоискателя. Мы его используем для оценки минных полей и поиска заглубленных бункеров. Я установил его примерно в самом центре метеоритного кратера. Под ним на глубине ста двадцати метров лежит цельный метеорит с высоким содержанием железа и никеля, – он взглянул на свой планшет. – Его диаметр чуть больше трех метров. Форма вытянутая, оливковидная.

Лейтенант протянул планшет командиру. Тот быстро взглянул на скан и передал его Рахани.

– Думаю, это он, – полковник повернул планшет экраном от себя, так, чтобы могли видеть сидящие напротив Алекс и Гедеон.

– Небесная колесница Анунаков, – миллиардер взял планшет. – Источник железа для шумерского царя.

– Вы за этим сюда приехали? – поинтересовался командир.

– Нет, – покачал головой Рахани. – Это сокровище принадлежит Ирану. Его еще нужно будет извлечь и изучить. То, что мы ищем, лежит в пятистах шагах отсюда точно на восток. Засыпанный песком мертвый оазис.

– Если, конечно, таблички Эн-Шакушана не врут, – вставил скептическую реплику Алекс.

– Тогда это здесь, – командир взял планшет и вывел на экран карту. На ней шестью зелеными метками была обозначена колонна. Он поставил еще одну красную прямо по ее ходу метрах в трехстах. Потом картинка сменилась и показала вид с беспилотника, кружившего в пяти километрах над пустыней.

– Все чисто. Ваша точка где-то вот в этой ложбине между двумя продолговатыми дюнами, – сообщил спецназовец. – Берите планшет и идите по нему.

– Думаю, эту ложбину мы и сами найдем, – ответил Алекс.

– Я должен обеспечить вашу безопасность, – не унимался полковник. – Я могу сейчас послать на точку коптер. Или вы желаете, чтобы он следовал за вами?

– В этом нет необходимости. Высотного разведывательного беспилотника вполне достаточно.

– Тогда идите. Я поставлю машины в двухстах метрах от метки. Вот здесь и здесь. Если что-то случится, они будут на месте через пару минут.

– Что может там, в песке, случиться? – взглянул на командира Рахани.

– Не знаю, – нервно покусав губы, ответил тот. – Вы мне ничего не говорите. Но у местных об этом месте ходят разные нехорошие слухи. Говорят, тут живут демоны пустыни. Может, вы каких инопланетян ищете. А метеорит под нами – это и не метеорит вовсе, а инопланетный космический корабль.

– А что? Может, так и есть? – пожал плечами Алекс и невинным взглядом посмотрел на спецназовца.

– Друзья, мы теряем время, – постучал по часам Гедеон. – Пусть с инопланетянами разбирается правительство Ирана. А нам нужно вот в эту ложбину к мертвому оазису.

– Последнее, – командир недобро сверкнул глазами на Алекса. – У вас есть связь. Если не будет связи, есть пара ракетниц. Если не будет времени подать сигнал ракетницами, у каждого на разгрузке зафиксирована дымовая шашка. Просто дерните за шлейку, и она подаст сигнал зеленым дымом. Мы тут же будем на месте.

– Спасибо, полковник. Думаю, до этого не дойдет, – поблагодарил его Гедеон и, пригнувшись, чтобы не задеть потолок, направился к заднему десантному люку.

– Пожалуйста, – буркнул спецназовец и остановил пробирающегося между бойцами Рахани. – Вы уверены, что справитесь одни? Пара-тройка моих бойцов все же не помешает.

– Уверены, – как можно дружелюбней улыбнулся полковник. – Спасибо за беспокойство. Думаю, мы вернемся быстро. Если там зависнем, то вы знаете, что делать.

Полуденный зной в песчаной пустыне не самое лучшее время для прогулки. Пройти нужно всего метров триста, но между колонной и Источником лежал невысокий бархан. Ложбина заходилась как раз за ним. Если это именно та ложбина.

Уже через десяток метров Гедеон достал термофлягу с лимонадом, сделал несколько глотков и вытер пот со лба намотанным на запястье полотенцем.

– Я, блин, абсолютно не готов к таким нагрузкам, – тяжело дыша, пробурчал он, снимая маску.

– Может, нужно было сказать, чтобы нас подбросили хотя бы до вершины бархана.

– Не стоит рисковать. Почувствовав кровь Атрахасиса и амулеты, Источник может активироваться в любой момент. Для неподготовленных людей контакт с ним может оказаться смертельным.

– Он может оказаться смертельным и для нас, – озвучил свой давний страх Рахани.

– Может. Но шанс этого минимален. ДНК Атрахасиса служит нам лучшей защитой. Да, и еще. Выключите рации, чтобы подозрительный полковник не помешал нам в самый ответственный момент, – миллиардер сделал еще глоток, спрятал флягу в поясную сумку и зашагал вверх по бархану.

Достигнув гребня, все остановились. Внизу метрах в ста располагалась узкая ложбина. Сразу за ней начинался следующий бархан.

– Это там, – кивнул головой Гедеон. – Вы что-нибудь чувствуете?

– Не-а, – ответил за всех Алекс.

– Тогда пойдем вниз, – Гедеон оглянулся по сторонам. Метрах в двухстах справа и слева на барханы выползли бронемашины и остановились в ожидании. У одной за установленной на крыше пулеметной турелью показался человек и направил на них бинокль.

– Что-то мне немного не по себе, – облизнул пересохшие от волнения губы Рахани. – Этот полковник, старший колоны, уж очень печется о нашей безопасности.

– Неудивительно. Командующий КСИР звонил ему лично и, наверно, немного передавил, – ответил Гедеон и зашагал вниз по осыпающемуся песку.

– Может, все же стоит достать амулеты? – Алекс нагнал его и пристроился сбоку.

– Предлагаю придерживаться плана, – миллиардер, пыхтя, ухватился за его руку, чтобы не упасть. – Пентаграммы попробуем активировать в центре Источника.

– Предполагаемого Источника, – поправил его Рахани, спускавшийся чуть сзади.

– Нет, друзья, это он. Я его чувствую.

– Постойте, – русский остановился на половине спуска. – Давайте восстановим дыхание. Босс, скажи, что ты чувствуешь?

– Тихий перезвон в голове. Будто тысячи маленьких хрустальных колокольчиков.

– Это контакт, – Алекс взял миллиардера за руку и зажмурил глаза, потом открыл и разочарованно покачал головой. – У меня ничего. Только пульсация крови в висках.

– Я тоже ничего не чувствую, – сообщил полковник.

– Пошли дальше. Осталось метров пятьдесят, – Гедеон продолжил спуск.

Поддерживая друг друга, они почти бегом преодолели остаток пути и остановились внизу ложбины.

– У меня проблемы со зрением. Мир вокруг стал как бы темнее, – сообщил русский и спросил: – Босс, как твои хрустальные колокольчики? Звенят?

– Утихли, – прислушавшись к себе, ответил миллиардер и повернулся к полковнику. – Что у вас, мистер Рахани?

– По-прежнему ничего, – ответил тот.

– Не будем тянуть, – Гедеон достал из кармана разгрузки толстый металлический футляр размером с портсигар. Открыл. Внутри в гнезде из темного поролона один на другом лежали три амулета в виде пентаграммы. – Подставь ладонь, – попросил он Алекса и аккуратно, держась за края, положил на нее футляр. – Как ощущения?

– Все то же, – пожал плечами русский. – Краски поблекли, как при затмении. Еще звуки стали более гулкими, словно в пустом театре.

– Похоже, ты реагируешь активнее всех, – одобрительно покивал головой Гедеон, потом достал из термосумки небольшую продолговатую металлическую капсулу и аккуратно открутил крышку. – Здесь генетический материал индуса. – Он обвел всех серьезным взглядом, набрал полные легкие воздуха и произнес: – Ну что, друзья. Настал момент истины. Начинаем.

Все трое приложили большие пальцы рук к стопке пентаграмм. Затем миллиардер аккуратно поместил в ее центр несколько капель ДНК материала из капсулы.

На дне ложбины в ожидании чуда американец, перс и русский стояли, закрыв глаза, больше минуты. Но чуда не произошло. Источник, подав смутные сигналы и обозначив свое присутствие странными световыми и звуковыми эффектами, молчал. От амулетов исходило привычное тепло. В воображении возникали фрагментарные картинки с вращающейся пентаграммой, которые наблюдались и вне Источника. Но дальше дело не шло. Источник не реагировал на потомков Атрахасиса.

– Наверно, прикосновения пальцами недостаточно. Может нам капнуть на пентаграммы своей крови? – спросил Алекс.

– Жертва крови – древний ритуал, который в эти земли в далеком прошлом принесли киммерийцы, – понизив голос, проговорил Рахани. – Тот, кто его совершит, станет рабом богов. Он должен будет исполнить обещанное или умереть.

– О, как, – Гедеон снял с пояса тактический складной нож на клипсе и одним движением выбросил подпружиненное лезвие. Потом сделал небольшой надрез на запястье. Из ранки выступила капля крови. – Давайте. Не зря же мы сюда пришли.

Переглянувшись, Алекс и Рахани открыли запястья и протянули руки.

– Артерию не задень, – хмыкнул русский.

– Не бойся. Я учился на хирурга, – пошутил Гедеон, сделал два неглубоких надреза и спрятал нож.

Все трое по очереди позволили каплям своей крови упасть на амулеты.

Когда кровь Атрахасиса коснулась пентаграмм, мир вокруг начал меняться. Барханы изменили форму. Вокруг из воздуха появились пальмы, густые кусты и заросшее осокой небольшое болотце шагов в сто пятьдесят в диаметре. Они стояли посреди него на крохотном островке. В его центре находился обложенный камнями источник, из которого, весело журча, струился родник. У Источника на корточках сидел молодой загорелый дикарь в набедренной повязке. Волосы его скручены в подобие дредов, в которые были вплетены пестрые перья. На груди – рисунок из ритуальных шрамов. На щеках – две нанесенные сажей полосы – древний знак воина, идущего на охоту или в бой.

– Атрахасис, – прошептал русский. – Вы его видите?

– Вижу, – судорожно сглотнув, ответил Рахани и опасливо огляделся. – Мы что, перенеслись во времени?

– Нет. Это, скорее всего, наведенная Источником галлюцинация. Значит, Источник активировался. Возможно, он принял нас, – Гедеон достал из футляра обагренную их кровью пентаграмму, развернулся к дикарю и, выставив амулет перед собой, торжественно произнес:

– О Атрахасис, первый Посланник богов, превосходящий мудростью! Мы, твои потомки, прильнули к Источнику с мольбой о величайшем благе. Дай нам частицу твоей силы. Дай нам частицу твоих знаний. Чтобы род Атрахасиса мог и дальше нести свет людям и выполнять волю Источника.

– Босс, ты чего? Ты разговариваешь с галлюцинацией? – удивленно прошептал Алекс.

– Тише, – одернул его Рахани. – Это все более реально, чем ты думаешь.

Словно услышав слова своих далеких потомков, дикарь взял лежащие рядом копье и кожаную сумку с изображением сокола. Легко поднялся с земли и повернулся к гостям из далекого будущего. Глубокие карие глаза Атрахасиса блеснули темным светом, и он произнес фразу на незнакомом древнем языке.

«Выбор сделан», – отозвались его слова в сознании людей.

– Выбор сделан… – разочарованно прошептал Гедеон, протянул к дикарю пентаграмму и с болью в голосе проговорил: – Сделан. Я знаю. Но дай нам шанс!

Дикарь нахмурился, перекинул сумку через плечо, развернулся и пошел в сторону пальм. На границе островка и болота он резко вскинул руку и, не оборачиваясь, громко повторил последнее слово, сказанное миллиардером на английском:

«Шанс!»

Оно гулким эхом отразилось в сознании людей и растворилось в его глубине. Мир колыхнулся. На секунду в воздухе возникла голограмма пилота в диковинном, почти инопланетном шлеме в кабине боевого самолета и ракет, идущих к цели, почти касаясь своими фюзеляжами барханов. Потом картинка исчезла.

Все трое, ошеломленные необычным видением, смотрели, как Атрахасис не спеша, по колено в осоке, ловко ступая с кочки на кочку, идет через болото. Вот он дошел до окаймляющих болота камышей и оазис начал блекнуть и растворяться в пространстве. Сквозь него медленно проступали окружающие ложбину барханы и палящее полуденное солнце. Мираж исчез.

Тяжело дыша, Гедеон некоторое время стоял с протянутой рукой, в которой сжимал пентаграмму.

– Эй, босс. Похоже, все закончилось, – осматриваясь, привлек его внимание Алекс.

– Твою мать, – Гедеон без сил опустился на песок, вытер со лба обильно проступивший пот и достал из термосумки флягу. – Вы это видели?

– Я видел, – кивнул русский.

– Значит, это не галлюцинация, а наведенная прямо в мозг картинка. Если это так, то, похоже, выбор Источника окончательный. И это Коллегия. Как минимум на этом отрезке истории. К сожалению, мы не являемся частью этого выбора.

– Хреново, – Алекс сделал несколько глотков из своей фляги. – Но все равно было прикольно. И что теперь?

– Теперь наша миссия здесь закончена. Нужно вернуться в Багдад и все хорошенько обдумать. Эй, мистер Рахани, а вы что стоите с открытым ртом?

– О, боги. Как изменился мир, – медленно проговорил полковник, взглянув на миллиардера странным, отрешенным взглядом, и добавил, ни к кому не обращаясь. – Благодарю. Благодарю тебя.

– С тобой все нормально? – с озабоченным видом потряс его за плечо русский.

– Немного мутит и болит голова, – Рахани медленно провел руками по своей разгрузке и удивленно посмотрел на своих спутников, словно видел их в первый раз. – Сейчас все пройдет. Мне надо время, чтобы прийти в себя.

– Нам всем надо прийти в себя. Лучше это сделать в машине. Пошли, – Алекс кивнул в сторону стометрового бархана.

– Нет уж, – мотнул головой миллиардер. – Обратный подъем я не выдержу. Вызывайте кавалерию. Источник спит. Он безопасен.

– Тогда что это было?

– Это был не Источник. Это был Атрахасис. Некое его воплощение. Инфополе или еще что-то. Надо все хорошенько обдумать, – Гедеон снял с запястья полотенце и вытер пот со лба. – Но это позже. А сейчас мне нужен кондиционер. Перед глазами все плывет. Похоже на тепловой удар.

Алекс включил рацию и тут же услышал крик полковника:

– Тревога! Тревога! Нас атакуют!

– Я ничего не вижу, – русский осмотрелся и заметил, что над барханами поднимаются низкие серые дымы. – Это там, на западе?

– Да, на западе. Восемь ракет. Упали в паре километров от вас. Я высылаю машину.

Минут через пять, урча двигателем, в ложбину скатился бронеавтомобиль. Алекс и необычно молчаливый и задумчивый Рахани помогли миллиардеру забраться внутрь, сняли разгрузку и приложили к голове лед. В прохладе салона Гедеону стало лучше. У основной колонны его быстро осмотрели врачи, дали попить витаминный коктейль и сообщили, что никакой опасности нет. После этого колонна получила из штаба информацию, что ракет в воздухе больше нет. Машины развернулись и пошли на юг к точке эвакуации, куда за странными гостями должен был прилететь вертолет.

* * *

За две тысячи километров в штабе ВВС Израиля старший оперативной смены снял трубку прямого телефона, связывающего его с начальником генштаба ЦАХАЛ.

– Господин генерал. Операция «Голиаф» прервана. Ракеты самоликвидировались, не долетев до цели.

– Как самоликвидировались? Кто отдал приказ?

– Не мы. Возможно, американская нейросеть, управляющая операцией.

– Перешлите мне отчет как можно быстрее.

Получив отчет, генерал бегло его просмотрел и, поняв, что нужной информации в нем нет, набрал Высшего Президента.

– Сэр. Вы остановили операцию «Голиаф»?

– Нет. Что произошло? – в голосе слышалась нескрываемая тревога.

– Ракеты получили команду на самоликвидацию за несколько километров до целей. Цели не поражены.

– Может, их сбили иранцы?

– Нет. В протоколе операции зарегистрирована спутниковая команда на самоликвидацию. Враждебной активности в Иране не наблюдалось.

– Твою мать! Кто отдал команду?

– Команда на самоликвидацию пришла от нейросети, управляющей операцией. Сеть принадлежит американцам. Я не знаю, кому конкретно.

– Каков сейчас статус целей?

– Движутся на юг, похоже, к точке подбора, – доложил куратор.

– Повторный удар возможен?

– Возможен, но он не будет эффективен. Иранцы подняли в воздух истребители. И самолет дальнего обнаружения. Они засекут и крылатые ракеты, и баллистику.

– Спасибо. Вы хорошо отработали. К вам вопросов нет. Оставайтесь в тени. Волну будет гасить Художник, – тяжело вздохнул Президент и отключился.

Тихо выругавшись, начальник генерального штаба ЦАХАЛ, куратор Коллегии по Израилю, открыл новостную ленту. Все крупные информационные агентства мира уже сыпали заголовками, что Израиль пытался нанести ракетный удар по объектам критической ядерной инфраструктуры Ирана. Атака отбита силами ПВО. Все ракеты сбиты. Иран через Россию и Китай обратился в Совбез ООН и попросил о созыве экстренного совещания.

Как и ожидалось, вокруг «Голиафа» заворачивался нешуточный кризис. Но это уже не его дело. Он останется в тени. Пусть все это дерьмо разгребает Художник.

* * *

К удивлению Рахани, в Тегеране они поехали не в отель, а прямо в аэропорте перегрузились в самолет Гедеона, который уже был подготовлен к вылету.

– Нам не стоит задерживаться в Иране больше необходимого. Я не хочу здесь светиться, – сообщил миллиардер, когда все расселись в мягких креслах и стюардесса принесла ведерко с холодным шампанским.

– Куда мы направляемся? – в тоне полковника чувствовалось беспокойство. – У меня через пару дней заканчивается выездная виза.

– В Дубай. Там у меня вилла. На ней в спокойной обстановке все и обсудим.

– В Дубай? Меня с иранским паспортом туда не пустят.

– Пустят. Не беспокойтесь, – отмахнулся миллиардер. – Нас будет встречать мой друг, начальник Управления пограничной охраны Дубая, племянник шейха. Он проследит, чтобы никто не задавал вопросов. Что делать с вашей визой и семьей, мы решим, когда обсудим то, что произошло у Источника.

– А что произошло? – Алекс допил шампанское и, не дожидаясь стюардессы, снова наполнил бокал. – По-моему, все ясно. Все слышали, что выбор сделан. Похоже, он сделан в пользу Коллегии. Так что нам впору подумать о дальнейшем статусе Клана.

– Не все так однозначно, мой друг, – Гедеон задумчиво потер лоб, словно стараясь что-то вспомнить. – Во всем этом есть какая-то недосказанность. Давайте мы отпустим тему до завтра. Прилетим Дубай. Поужинаем в хорошем месте. Дадим эмоциям остыть, а воспоминаниям осесть. А наутро сядем и поговорим на свежую голову.

– Если с моим паспортом не будет проблем, я готов, – согласился Рахани, которому после дышавшей свободой и роскошью Москвы не очень хотелось возвращаться в закрытый и зажатый в тисках шариата Иран. А Эмираты ему вообще представлялись сказочной страной, полной богатств и невиданных чудес.

Перелет от Тегерана до Дубая занял чуть больше двух часов. Приземлились около полуночи. В аэропорту Гедеона, как дорогого гостя, действительно встречал начальник Управления пограничной охраны на баснословно дорогом служебном Bentley Continental GT. Они обнялись, как старые друзья, потом миллиардер сел к нему в машину, а Алекс с Рахани разместились в шикарном гостевом Майбахе. Весь кортеж в сопровождении полицейского эскорта, пугая местных, промчался по ночному городу до Пальмы11, где на одной из веток Гедеон приобрел шикарную, выполненную в арабском стиле виллу.

Паспорта у гостей никто так и не проверил.

Поскольку время было уже позднее, решили поужинать на вилле. Там за сорок минут, пока ехали от аэропорта, повара накрыли легкий ужин из деликатесов и эксклюзивных напитков.

Быстро перекусив, вышли на террасу и расселись на подушках в резных креслах, расставленных вокруг низкого столика, сервированного восточными сладостями и антикварным чайным сетом. Заказав у служанки напитки и кальяны, трое надолго умолкли, глядя на тихую ночную лагуну, сияющую отражением огней от стоящих на противоположном берегу шикарных отелей.

– Все-таки в Востоке что-то есть, – Гедеон глубоко затянулся кальяном и выпустил в воздух густое облачко дыма.

– Бабло у них есть, – хмыкнул Алекс. – А бабло от нефти. У кого есть нефть, тот и рулит. У кого нет, тот нищий. Восток огромен, а жируют только нефтяные монархии залива, лежащие под каблуком у Штатов. Остальные или совсем бедствуют, или едва сводят концы с концами. Была еще, правда, Ливия, но продержалась недолго. Потому что пыталась быть самостоятельной. Но там тоже благополучие было построено на нефти.

– Не скажи, – покачал головой миллиардер. – Вот возьми Дубай. Да, тут была нефть. Она и сейчас есть, но не в таких количествах, чтобы обеспечить все это, – он сделал размашистый жест в сторону сияющих вдалеке небоскребов Джумейры12. – Здесь, мой друг, нужно больше, чем нефть. Здесь нужен мудрый правитель и выверенная политика. Кто бы мог подумать, что в пустыне можно построить рай? Тридцать лет назад тут почти ничего не было. А теперь посмотри. Три с половиной миллиона человек. Самый современный город, собравший все самое передовое и технологичное, привлекающий людей с деньгами со всего мира. А все потому, что у шейха было видение будущего – безопасного комфортного современного города для богатых, где никто не задает лишних вопросов.

– Пирамида, – коротко бросил Рахани.

– В смысле? – поднял брови Алекс, отставив джин-тоник.

– В том смысле, что Дубай существует, пока растет. Налогов здесь нет. Ну или почти нет. Все поступления идут в основном от туризма, строительства, аренды и продажи недвижимости. Строится жилье, офисы, отели. Люди их покупают. Деньги остаются в экономике и покрывают расходы. Но с ростом города расходы растут. Значит, нужно строить больше, чтобы привлекать сюда больше людей, чтобы покрывать растущие расходы. И так по спирали.

– Да вы экономист? – уважительно покивал Гедеон.

– Тут не надо быть экономистом. Доходы Дубая от нефти покрывают лишь четверть затрат эмирата. Остальное дает основанная на строительстве и поддержанная рекламой пирамида и пристегнутый к ней туризм.

– И тем не менее, – миллиардер сделал глоток коньяка. – Нельзя отрицать гениальность этой модели, как и мудрость того, кто все это создал. Во всяком случае, пока она успешно работает. Неудивительно, что Источник появился именно на Востоке, даже несмотря на Левантийскую аномалию13.

– С Источником получился облом, – разочарованно вздохнул русский.

– Да. Наши надежды не оправдались, – согласился Гедеон. – Сейчас, когда первые впечатления от контакта схлынули, когда мы находимся здесь, в безопасности, давайте все спокойно проанализируем.

– Для меня ключевая фраза «выбор сделан», – пожал плечами Алекс. – И сделан он не в нашу пользу.

– Это верно, – согласился миллиардер. – Похоже, на ближайшую перспективу приоритетом для источника является Коллегия. Но, если это так и Источник знал, что мы можем помешать, почему он нас не устранил. Не изменил волю, не вычистил мозги, не превратил в овощи, не убил, в конце концов. Почему он дал нам посмотреть в глаза Атрахасису.

– Может, потому что хотел сохранить элемент неопределенности? – предположил Рахани.

– Хорошая формулировка, – одобрительно кивнул Гедеон. – Элемент неопределенности. Хм. Это ключевой фактор социальной эволюции, толкающий человечество вперед. Ведь если подумать, то всегда, даже в самых стабильных социальных системах, есть элементы неопределенности. Внутренние и внешние враги, оппозиция, альтернативные религии, всякие тайные общества, заговоры. Те же новые технологии тоже вносят элемент неопределенности. Некоторое время элементы неопределенности вписываются в стабильность и работают на ее усиление. Но настает момент, и один из них становится превалирующим фактором, который обваливает всю систему. Так рушатся империи и супердержавы. Возьмите Советский Союз. Мощнейшая держава на огромной территории с бесконечными ресурсами. Сильнейшая армия. Огромные ядерные арсеналы. Стройная, выверенная до мелочей система государственного управления с жесткой дисциплиной. Максимально эффективный репрессивный аппарат. И где это все сейчас? – он вопросительно посмотрел на Алекса.